Текст книги "Молчаливая исповедь"

Автор книги: Кэндис Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Джефф старательно пытался скрыть свое восхищение.

– Я решил, что мы просто перейдем через дорогу, – кивнул он в сторону дорожного ресторана.

Лоретт посмотрела в том же направлении – «Ах вот оно что!» – и была сильно разочарована.

– Ну, как тебе это нравится? – весело поинтересовался он.

– Превосходно! – ответила Лоретт без всякого энтузиазма.

Перед ближайшим светофором они перешли улицу, вошли в ресторан, заняли ближайший к выходу кабинет и принялись изучать пластиковую карту меню.

– Я хочу заказать телятину, – решил Джефф.

– Я тоже, – сказала Лоретт без особого интереса, отложив в сторону меню. – Ты намерен посетить своих старых друзей в городе?

– Я посвящу этому в основном завтрашнее утро. Нам придется встать пораньше. Ты сможешь поговорить с главным программистом управления, а я весь день буду занят встречами с нужными людьми.

– У тебя уже со всеми назначено свидание? – спросила Лоретт.

Джефф улыбнулся.

– А зачем мне назначать свидание с нужными людьми? У тех, кого я намерен посетить, полно свободного времени! Они все сидят в тюрьме.

Лоретт не скрывала своего изумления:

– Ты же, кажется, собирался получить информацию о тех двух, что захватили ваш участок!

– Совершенно верно, и именно там мне, если повезет, удастся все разузнать. – Ему было приятно обсуждать с ней абсолютно нейтральную тему.

Лоретт, склонив голову набок, отнеслась к этому факту с наивностью, свойственной, пожалуй, только ребенку:

– И ты думаешь, заключенные тебе что-нибудь расскажут?

Джефф пожал плечами.

– Все зависит от того, кто станет моим собеседником и что я предложу ему взамен. Некоторые из них мои знакомые, даже приятели, а с некоторыми можно пойти и на сделку.

– Ты заключаешь сделки с преступниками?! – Лоретт широко открыла свои зеленые глаза: ее, казалось, приводил в ужас и одновременно очаровывал такой подход к юриспруденции. – А законно ли это?

– Нет. Министерство юстиции должно давать свое «добро» на каждую подобную сделку, но я, несомненно, могу заступиться за любого из них, кто будет со мной словоохотлив.

Она наклонилась вперед, и желтое платье плотно облегло ее напрягшуюся пышную грудь. Джефф сделал вид, что этого не заметил.

К ним подошла официантка, приняла заказ и бесшумно удалилась. Когда она вернулась, Лоретт сидела обхватив ладонями подбородок и внимательно слушала Джеффа.

– Я вообще-то об этом никогда не думала, но могу побиться об заклад, что в профессии полицейского немало интересного.

– Да, в ней есть свои притягательные стороны, – согласился Джефф.

– А ты испытывал особую гордость, когда был детективом в этом большом городе?

– Только иногда, – ответил Джефф не кривя душой. – Но сейчас я вполне счастлив работать и в Локэст-Гроуве. Правда, я всегда могу вернуться в Мемфис, если захочу, или отправиться куда-нибудь еще.

Он говорил правду: Джефф пользовался хорошей репутацией, и управление полиции в Мемфисе не хотело с ним расставаться.

Лоретт со все большим любопытством изучала его.

– А как тебя ранили? Тебе неприятно говорить об этом, да? – добавила она с тревогой в голосе.

– Что ты, вовсе нет! Это очень простая история. Меня вызвали расследовать одно убийство. Когда я прибыл на место преступления, убийца прятался в кустах. Было уже темно. Он выскочил и нажал на курок. Я увидел яркую вспышку выстрела, но не сразу осознал, что ранен, – только почувствовав острую боль в ноге.

В ее зеленых глазах светилось сочувствие:

– Какой ужас!

Джефф пожал плечами.

– Несмотря ни на что я выжил. Но многим не так повезло, как мне. И вероятность того, что в тебя будут стрелять, зависит от состояния дел с преступностью на охраняемой тобой территории – правда, только если ты настоящий полицейский.

– В таком случае тебе нужно бросать свою работу! – с чувством сказала Лоретт. – Зачем тебе так рисковать жизнью?

– Нет, ты не все понимаешь. – И Джефф попытался объяснить ей, что помощь людям всегда была для него главным и что на каждого негодяя приходится значительно больше хороших людей, которых кому-то нужно защищать.

– Ты просто удивишься, насколько хорошо я все это понимаю! – воскликнула Лоретт с веселым смехом. – Это твоя любимая работа, и она всегда у тебя будет на первом плане. Ведь даже после того, как тебя подстрелили, ты от нее не отказался!

Джефф нахмурился: Лоретт, судя по всему, воспринимала как личное оскорбление его одержимость работой. Он с тревогой наблюдал за ее насмешливо обстреливающими его зелеными глазами. «Ты просто молодец, Мюррей, – сардонически похвалил он себя. – Ты не только сумел все скрыть за бесстрастной маской, но даже заставил Лоретт рассердиться». Когда появилась официантка, Джефф тактично постарался все уладить и представить в более радужном свете.

12

Когда на следующее утро Лоретт вышла из своего номера в мотеле, она увидела Джеффа. Он стоял возле бассейна спиной к ней.

– Доброе утро! – крикнула она ему. Лоретт раскаивалась в том, что вчера продемонстрировала откровенно пренебрежительное отношение к его работе, и сейчас была намерена весь день быть с ним крайне обходительной.

– Привет! – Джефф повернулся к ней.

Он засунул руки в карманы брюк своего рыжевато-коричневого костюма. Ветер развевал его каштановые волосы, а губы Джеффа раскрылись в какой-то загадочной полуулыбке. В сущности, он был похож на фотомодель мужского журнала «Джентльмены со всего света». «Боже, ну разве можно быть таким необыкновенно притягательным?!» – с отчаянием подумала Лоретт.

– Ты готова? – спросил он. – Мы можем позавтракать в кафетерии полицейского управления.

– Мне все равно, – откликнулась она: там, конечно, не могло быть менее комфортабельно, чем в том неописуемом ресторанчике, где они обедали накануне.

Они сели во взятый напрокат автомобиль и вскоре попали в поток оживленного в утренние часы уличного движения. Всю дорогу Джефф продолжал начатую вчера лекцию по истории Мемфиса, и Лоретт покорно слушала ее.

Через несколько минут они припарковались у нового комплекса административных зданий.

– Прибыли, – сказал Джефф. – Я провожу тебя и познакомлю с Крисом Уитни – это здешний компьютерный кудесник. Ты поговоришь с ним, а я тем временем съезжу в тюрьму.

Лоретт вышла из автомобиля. Пройдя через широкие двери, они зашагали по длинному коридору полицейского управления. Повсюду с озабоченным и суровым видом сновали мужчины и женщины в штатском и в полицейской форме, с кобурами на бедрах.

Наскоро перекусив в подвале управления в кафетерии, они поднялись в центр по обработке информации, где их радушно встретил крупный мужчина в очках и с робкой застенчивой улыбкой.

Стоя посредине современного сияющего чистотой кабинета, Джефф представил их друг другу.

Она улыбнулась: темно-синий пиджак Криса Уитни мешковато свисал с его сутулых плеч. На шее у него болтался помятый галстук, а на рубашке не хватало пуговицы. Но он ей сразу же понравился!

– Лоретт, – весело заметил Джефф, – знает буквально все о компьютерах! Она запросто собирает и разбирает их с помощью отвертки.

– Ну уж ты преувеличиваешь! – запротестовала Лоретт, улыбаясь.

Сегодня Джефф был в прекрасном настроении. Он чувствовал себя здесь счастливым словно мальчишка на каникулах – может, ему и правда втайне хочется на работу в это крупное полицейское управление? Ее вдруг поразила одна мысль: как, в сущности, мало она знает о его мечтах, о его планах на будущее... Они часто бывали вдвоем, но никогда не говорили о том, что сейчас возбуждало ее любопытство.

Крис обернулся к Джеффу.

– Ты долго собираешься торчать здесь и мешать нам?

– Прошу не выпирать меня так грубо! Я и сам уйду через минуту-другую. – И, повернувшись к Лоретт, он сказал: – К полудню вернусь.

Когда Джефф вышел, Лоретт с Крисом устроились за небольшим рабочим столиком.

Проработав до половины одиннадцатого, они сделали перерыв, спустившись в кафетерий, где выпили по чашечке кофе с пирожками.

Крис внимательно изучал обрывки нитки на рубашке в том месте, где когда-то была пуговица.

– Так вам нравится эта работа? – спросил он. – Я имею в виду работа, связанная с полицией.

Лоретт подула на дымящийся кофе.

– Да, нравится, – честно призналась она, – но я занимаюсь ею временно. – Она посмотрела на его детски наивное лицо с маленькими очками на переносице и решила пойти дальше в своих признаниях: – Когда мы вернемся в ваш кабинет, мне хотелось бы позвонить агенту по трудоустройству и попросить о встрече. Он не скрывал своего удивления:

– По-моему, Джефф будет очень сожалеть, если вас потеряет.

Лоретт пыталась смахнуть крошки пирожка с пальцев:

– Когда я организую работу компьютерной системы в Локэст-Гроуве, он найдет мне замену.

– Но он все равно будет сожалеть о вашем отъезде! – с упрямой улыбкой сказал Крис.

– Может быть.

И все же если она не уедет из Локэст-Гроува, ее чувства так безнадежно запутаются, что она больше никогда не сможет самостоятельно принять ни одного здравого решения.

Джефф позвонил ровно в полдень и сообщил ей, что едет в тюрьму штата и они встретятся только за обедом.

– Эта поездка, – заметил он, – будет скорее всего напрасной тратой времени.

Ему так ничего и не удалось выяснить в разговоре с преступниками, сидящими в тюрьме округа, и это его немного обескуражило.

Когда он приехал в тюрьму штата, надзиратель проводил его по длинному коридору в самый его конец, остановился перед стальной дверью и открыл ее.

– Привел тебе собеседника, Риччо.

Заключенный средних лет в серой тюремной робе посмотрел на него с видом отшельника, забывшего, как выглядит живой человек.

– Это Мелвин Белли?

– Нет, губернатор прислал тебе личное помилование, – бросил тюремщик.

Джефф вошел в камеру.

– Привет, Риччо. Как жизнь?

Надзиратель закрыл за ним дверь.

– Крикните, когда захотите уйти, – сказал он Джеффу и зашагал прочь по длинному коридору.

Риччо оглядел Джеффа с головы до ног.

– Слушайте, разве передо мной не Мюррей Великолепный?

Риччо был не особенно крупным, но коренастым, а тяжелые челюсти придавали ему мрачный вид коротконогой ищейки. Сейчас он улыбался, и эта улыбка молодила его. Хлопнув Джеффа по плечу и смачно выругавшись, он указал на опущенную от стены койку с матрацем.

– Прошу на трон королевы Анны! К сожалению, остальная мебель на реставрации. – Смахнув с матраца карты, Риччо сел рядом.

– Я читал в газетах о вашем городишке, – сказал заключенный, – где на ваших людей нападают прямо в участке.

– Вот об этом я и пришел поговорить с тобой, – сказал Джефф. – Тебе что-нибудь известно об этом дерзком нападении?

Вытащив пачку сигарет, Джефф стал перебрасывать ее на ладони. Риччо с хитрым видом наблюдал за ним.

– Все зависит от того, насколько дорога вам подобная информация.

Джефф, подбросив пачку, тут же парировал:

– Все зависит от того, сколько тебе известно.

– Через две недели я предстану перед советом по поручительству. Насколько вы сможете улучшить мою характеристику?

Джефф рассмеялся.

– А насколько она плоха? Можешь не отвечать. Я бы замолвил за тебя словечко, если бы ты рассказал мне что-нибудь из того, что может меня заинтересовать.

Риччо с заговорщицким видом подался вперед и тихо произнес:

– Вы ведь не очень много знаете об этом ограблении, а?

«Да, это так», – вынужден был молча признать Джефф. Он надеялся, что Риччо снабдит его нужной информацией, если только тот не хотел схитрить и получить кое-какие выгоды для себя просто так, за здорово живешь.

– Что тебе известно об этом?

– Их было двое, вооруженных автоматами. – Риччо осторожно озирался, словно доверял важный пентагоновский секрет русскому шпиону.

– Обо всем этом написано в газете, – напомнил Джефф.

– Да, знаю, но здесь есть и такое, что вам не известно: награбленное уходит в Нью-Йорк.

Джефф мгновенно напряг все внимание:

– О чем идет речь? О каком товаре?

– Точно не знаю. Моим информаторам пока тоже ничего об этом не известно, – добавил Риччо. Он выпятил грудь от сознания собственной важности. – Но здесь есть и еще одно: с этой переправкой связан посредник из ваших.

У Джеффа отвисла челюсть, и он уставился на заключенного:

– Ты имеешь в виду, что кто-то из полицейского управления..?

– Вот именно! – Риччо самодовольно ухмыльнулся. – Сэр, если на человеке полицейская форма, это не значит, что ему нужно слепо доверять! – Он испытывал такое наслаждение от подобного заявления, что даже повторил его еще раз.

– Ты знаешь этого посредника? – спросил Джефф.

Риччо отрицательно покачал головой:

– Нет. Я знаю только, что он существует.

Джефф молча размышлял над его словами. Вполне возможно, конечно... Но он изо всех сил сопротивлялся, он не был готов примириться с мыслью, что один из находящихся в его подчинении людей – преступник.

– Ты в этом уверен?

Риччо его подозрение оскорбило.

– Когда взяли Пятый национальный банк в Ноксвилле – кто вычислил птичку по полету? Риччо! Когда подстрелили старика Пэппи Джованни на улице в Нашвилле – кто навел полицейских на преступника? Опять Риччо! Если бы не я, ваши ребята вообще не раскрыли бы ни одного преступления! – С мрачным видом он прислонился спиной к стене, сложив руки на груди.

Джефф засмеялся:

– Ты не слишком-то скромничаешь, Риччо!

– Можете смеяться сколько влезет, но я – единственный человек, которому всегда все известно!

Джефф не отрицал, что у Риччо имелись свои связи и он обычно был в курсе событий, происходящих на воле, даже тогда, когда сидел за прочными тюремными стенами и железной решеткой. Конечно, тюрьма – не очень надежное место для таких как он, но где же взять идеальные места заключения...

– О'кей, Риччо, премного благодарен. Ты оказал мне большую услугу. При выходе поговорю о тебе с надзирателем.

Риччо поднялся вслед за Джеффом.

– Когда увидите его, скажите, что еда здесь никуда не годная, а хлеб жутко крошится.

Джефф позвал надзирателя. Тот явился спустя несколько минут и открыл камеру.

– Пусть поручит приготовление пищи малышке Джулии! – крикнул Риччо вдогонку Джеффу.

Джефф фыркнул.

– Хорошо, я все ему передам.

Риччо еще что-то кричал, не сводя глаз с Джеффа, размашисто идущего рядом с надзирателем по тусклому тюремному коридору к металлической двери, но Джефф не обращал никакого внимания на смехотворные просьбы Риччо и старался не вдыхать глубоко противные запахи тюрьмы. Он перебирал в уме людей, работающих в его участке в Локэст-Гроуве...

Да, как ни неприятно это признавать, но кто-то из них был соучастником вооруженных грабителей!

Добавив немного масла к печеной картошке, Лоретт аккуратно откусила кусочек. Они с Джеффом сидели в слабо освещенном ресторане, во внутренней отделке которого господствовали сюжеты на темы средневековой Англии. Она предложила ему посетить этот ресторан по совету Криса. Обслуживание здесь велось на высоком уровне, блюда были отменного качества, а старинная обстановка просто очаровывала их. После того как по его выбору Лоретт побывала в придорожной забегаловке, носившей гордое звание ресторана, она решила больше не доверять Джеффу в этом вопросе.

Джефф, казалось, был очень удивлен ее выбором, но все же согласился. И даже соответственно принарядился. Он и в самом деле выглядел чрезвычайно респектабельно в своем винно-красном пиджаке и белой накрахмаленной рубашке. Его каштановые волосы были расчесаны на косой пробор и лежали ровными гладкими волнами. Танцующее пламя свечи на столике всполохами освещало его темные глаза, которые тут же снова погружались в тень. Он являл собой вылитый портрет красавца-сердцееда.

Когда Лоретт, открыв ему дверь, увидела, насколько хорош Джефф, ей пришлось строго напомнить себе о том, что они находятся в служебной командировке. Но как только они сели во взятую напрокат машину, Джефф сразу стал каким-то далеким, мрачным, он нехотя, рассеянно отвечал на ее простые, ничего не значащие вопросы.

Вначале Лоретт это озадачивало, но теперь она ощущала, как внутри неодолимо закипает гнев. Скомкав салфетку, она резко подалась вперед:

– Послушай, если тебе здесь не нравится, так и скажи: мы тут же уйдем отсюда!

Джефф молча уставился на нее, а потом произнес:

– Ты о чем?

– О твоем просто невыносимом поведении! Я хорошо помню, что мы решили поддерживать чисто деловые отношения, но ведь любое деловое знакомство обязывает человека вести себя достаточно цивилизованно! Ты проявляешь ко мне полное безразличие с самого начала нашей поездки, а сегодня вечером ты ведешь себя просто бестактно!

Пламя свечи изогнулось в сторону Джеффа, и она увидела, как расширились от удивления его шоколадные глаза:

– Прости... Никак не думал, что ты так все воспримешь.

Но Лоретт лишь слегка смягчилась.

– Да, именно так ты и ведешь себя весь вечер! – проворчала она.

Он взъерошил руками волосы, нарушив с такой тщательностью уложенные волны. Теперь, растрепанный, он стал казаться менее сосредоточенным, не таким строго-официальным, как раньше.

– Все дело в том, что мысли мои заняты совершенно другим. Мне удалось кое-что выяснить об ограблении.

Она вмиг забыла о своей досаде:

– В самом деле?! Ну-ка выкладывай поскорее!

Их взгляды встретились.

– Если информатор не лжет, то кто-то из моих сотрудников замешан в подготовке этого ограбления.

Лоретт резко откинулась на спинку стула, словно ее сильно толкнули:

– Кто он?!

Джефф покачал головой.

– Не знаю. – И сразу посуровевшим тоном продолжил: – Но обязательно выясню! С сегодняшнего дня все без исключения мои сотрудники будут под подозрением.

Лоретт с минуту пыталась осознать сказанное. Испуганная, вновь ушедшая в глухую защиту, Лоретт пыталась отыскать нужные слова: ведь и она сотрудница Джеффа.

– Я... надеюсь, ты не подозреваешь меня... что я имею какое-то к этому отношение...

Неожиданно лицо его осветилось улыбкой и он рассмеялся:

– Нет, Лоретт, тебя я не подозреваю! Ты одна из немногих в этом мире, кому я целиком и полностью доверяю, Этти. И ты одна из них, кому я честно говорю об этом.

– Ах! – выдохнула Лоретт. Ей было приятно, что он так беззаветно ей доверяет, и она пробормотала: – Ты меня смущаешь... Я, конечно, не стою такого безоговорочного доверия.

Джефф мягко улыбнулся.

– Нет, стоишь. – Он не спускал с нее глаз, и ей не оставалось ничего другого, как все время смотреть в его бездонные карие глаза и чувствовать, как ею овладевает поток острых ощущений. При дрожащем свете свечи Лоретт могла разглядеть его густые ресницы, его тонко очерченные, словно у античной скульптуры, скулы, нежный изгиб его губ. Все в нем было совершенно, и она всем своим женским естеством ощущала не только его телесную красоту, но и благородство его души.

Ее решимость не допускать с ним никаких близких отношений давила на нее словно меховая шуба летом. Но стоило ей посмотреть на него, как она тут же поняла, что больше не нуждается в самозащите, и улыбнулась ему.

– Ну, ты закончила? – спросил Джефф.

– Да.

Он кивком указал на примыкающий к ресторану уединенный бар. В углу трое музыкантов наигрывали медленный вальс, а несколько пар танцевали на крошечном паркетном кругу.

– Хочешь потанцевать?

– Очень... – тихо ответила Лоретт.

Джефф поднялся и отодвинул ее стул. Она, не чуя под собой ног, грациозно проплыла к площадке и положила руку ему на плечо. Он, обняв, вовлек ее в круг танцующих, и они заскользили, отдаваясь воздушному ритму забытого танца.

Им, правда, не всегда удавалось двигаться в такт друг с другом и с музыкой, но какое это теперь имело значение? Когда кто-нибудь из них ошибался, они просто награждали друг друга улыбкой и продолжали танцевать, все сильнее прижимаясь друг к другу, исполняя собственную версию вальса. Сегодня она жила как в каком-то чудесном сне, и ничто не могло его прервать.

– Я очень рад, что ты провела этот вечер со мной, – прошептал ей на ухо Джефф. От его шепота у нее по спине пробежали теплые мурашки. – Мне так не хотелось проводить его в одиночестве.

– Я знаю.

Теперь Лоретт понимала, как потрясло Джеффа подозрение, что один из его сотрудников был в сговоре с преступниками, но, конечно, вполне осознавала, что он хотел остаться с ней наедине по гораздо более глубоким причинам, чем просто служебная неприятность; ее же собственные причины, по которым она стремилась побыть с ним вдвоем, были связаны с ее желанием не только что-то получить от него, но и отдать ему что-то свое.

Они молча танцевали, уловив наконец ритм танца. Теперь их тела кружились, четко выполняя каждое движение. Джефф поправил выбившуюся прядь ее волос, а она прижала ладонь к его затылку. Затем рука Джеффа скользнула на бедро Лоретт, где и осталась, обострив у обоих чувство притягательной близости. Они обменивались спокойными сокровенными улыбками.

Другие пары сходили с площадки, вновь выходили на нее, а Лоретт с Джеффом все кружились... Неужели перед ней тот самый мальчик, в которого она влюбилась еще девчонкой-подростком, когда ее только начинали интересовать тайны противоположного пола?! Сейчас ее охватили точно такие же будоражащие, перехватывающие дыхание чувства, как и тогда, в детстве, и она ощущала, что просто переполнена ими. Совершив с Джеффом несколько кругов вальса, она вдруг открыла для себя, что этот мальчишка, который когда-то вселял в нее почтительное восхищение, и взрослым мужчиной вызывает у нее точно такое же трепетное возбуждение.

Лоретт уронила голову ему на грудь. Что бы ни случилось сегодня ночью, пусть это будет. Больше она не станет противиться судьбе. Даже если ей придется наутро во всем раскаяться, пусть это будет, но ведь это будет только завтра... Сейчас же она хотела только одного: быть рядом с ним.

Руки Джеффа теперь лежали на талии Лоретт, а атласная ткань ее юбки шуршала, словно ветер шевелил листву. Взглянув на него, она увидела, как его глаза наполнились нежностью. Музыканты заиграли другую, быструю джазовую мелодию. Но они с Джеффом, не замечая этого, продолжали двигаться в ритме медленного вальса...

13

Остановив автомобиль перед входом в мотель, Джефф вопросительно обернулся к Лоретт. Она с большим удовольствием позволила ему обнять себя. Они нежно и неторопливо целовались, словно у них в запасе было полным-полно времени, чтобы утолить страсть. Они просто наслаждались каждым поцелуем, смаковали каждую ласку.

Его губы прильнули к ее устам в глубоком страстном поцелуе, потом коснулись ее нежной щеки и наконец задержались возле уха, которое стали нежно прихватывать. Джефф зарылся пальцами в мягкие волосы Лоретт, а она, поглаживая его ладонью по щеке, осыпала его страстными поцелуями.

– Войдем?.. – спросил он сдавленным от страсти голосом.

– Войдем! – живо согласилась она.

Они покинули машину, и Джефф повел ее к себе в номер. Когда он закрыл за собой дверь, комната погрузилась в кромешную тьму. Они вместе опустились на кровать, и ее голова очутилась на подушке. Лоретт увлекла его за собой. Он, накрыв губами ее рот, покрывал ее жадные сухие губы поцелуями. Она потеснилась на кровати, давая ему возможность лечь с нею рядом. Губы ее раскрылись, и он просунул между ними свой напряженный как струна язык. Несколько мгновений, а может, как им показалось, часов в комнате ничего не было слышно, кроме их бурного неровного дыхания.

Лоретт чувствовала, как восстает его мужское естество. Это было такое опьяняющее, такое острое ощущение, которого она не испытывала никогда! Лоретт чувствовала, как все сильнее напрягается тело Джеффа, а ее собственное, напротив, вдруг совсем обмякло, словно подавая ему заметный сигнал. Она страстно желала его, и ожидание заставляло нестерпимо трепетать все ее тело.

Руки Джеффа неустанно блуждали по ней, изучая ее шелковистую кожу на ногах, поднимая платье и обнажая дразнящие его своей гладкой упругой плотью бедра. Но он не снимал ни с нее, ни с себя одежду. Руки Лоретт скользили по тренированным мышцам Джеффа, следуя за каждым их изгибом; она ощущала его все набухающую плоть, но никак не могла оторваться от его губ, стараясь до конца испить всю сладость поцелуев.

Наконец ее рука задержалась внизу его живота, и Джефф еще порывистее, еще нетерпеливее задышал. Когда Лоретт, удовлетворяя свое женское нетерпение, пальцами обхватила его напрягшуюся плоть, он плотно привлек ее к себе, затем резко отпустил и встал с кровати. Джефф поспешно сбросил с себя одежду. Лоретт приподнялась было, чтобы тоже раздеться, но он, быстро повернувшись к ней, снова прижал ее к постели.

Затем Джефф заключил ее в свои объятия и осыпал поцелуями. Он завернул ей юбку и принялся ласково поглаживать ее бедра. У Лоретт перехватило дыхание. Она молча, с каким-то благоговейным страхом ждала, а ладони Джеффа проворно продолжали скользить вдоль ее бедер, и его намерения не вызывали у нее сомнений. Она ощущала, как словно бы тает ее тело, как оно становится податливым, мягким, не скрывающим своего страстного порыва. Даже когда на нее накатывала чувственная волна, Лоретт удивлялась, как это ему удалось всю ее поджечь изнутри всего лишь с помощью нескольких точно рассчитанных прикосновений, заставив распуститься все ее естество словно цветок.

Даже ее грудь затвердела и заныла – казалось, молила об облегчении, которое могло принести ей только его тело. Но она все ждала, откладывала момент окончательного слияния Она хотела почувствовать себя вполне созревшей для этого, распираемой от такого желания, которое могло лишить ее рассудка. А потом он проник в нее, и она сразу ощутила дивное, умиротворяющее чувство облегчения.

Но ему па смену пришел очередной приступ страсти. Теперь он, соединившись с ней, возбуждал внутри нее волны желания, но Лоретт знала, что это всего лишь прелюдия к той пронзительной до боли радости, которую ей еще предстояло испытать. Джефф приподнял ее, придвинул ближе к себе, словно она была совсем невесомой, как легкое перышко. Почему-то этот жест еще сильнее возбудил Лоретт. Прикосновения его мускулистых бедер, волосатой промежности возбуждали ее все сильнее. Лоретт ласково покусывала Джеффа за плечо, а его руки исполняли свой безумный танец: порой они, лаская, останавливались, затем продолжали свое целеустремленное движение. Возникшие где-то внутри нее острые ощущения были лишь отчасти физическими: ни один мужчина, кроме Джеффа, не смог так глубоко проникнуть к ней в душу и найти способ возбудить ее до такой степени, вызвать эту незабываемую волну изысканных эмоций. Джефф точно знал, когда нужно ускорить ритм своего проникновения в нее, а когда сделать паузу, чтобы довести ее до еще большего возбуждения, до грани экстаза. Джефф приподнимал ее, прижимая все ближе к себе, и она чувствовала, как утрачивает всякий контроль над собой. Темп движения их слившихся тел все ускорялся. Она крепко обняла его, ощущая игру мышц на его мощной спине. Лоретт хотела сказать ему, чтобы он не останавливался – вообще никогда! – но слова застряли в горле. От испытываемого блаженства у нее вырывались лишь приглушенные стоны. Вдруг Лоретт почувствовала, как он вошел в нее до болезненного упора, – и уже больше не ощущала себя на этой грешной земле, перенеслась в совершенно иной, неизведанный мир и затрепетала от сильнейшего экстаза.

Его рот ловил ее губы, и она страстно отвечала на его лихорадочные поцелуи, стараясь удержать его как можно ближе к себе, чтобы и он почувствовал тот взрыв удовольствия, который только что потряс ее всю. Перед ее глазами вспыхивал фейерверк красных, золотистых и голубых огней, озарявших окружающую темноту. Краски их были такими яркими, что ей показалось, будто она и в самом деле их видит. Лоретт была уверена, что в это мгновение Джефф испытывает тот же пульсирующий восторг. Она ощущала, как напряглось его тело, как оно затрепетало, все сильнее прижимаясь к ней. Спина Джеффа покрылась испариной.

Лоретт тоже все сильнее прижималась к нему, наблюдая, как гаснут яркие огни перед глазами, и вот сладостный круговорот движений постепенно прекратился, уступая место приятному томному отдохновению.

После того как они неохотно оторвались друг от друга, она продолжала спокойно лежать рядом с ним, обнимая его за шею, положив голову ему на плечо. Пронзительная и напоенная удовлетворением тишина была красноречивее невысказанных счастливых слов.

– Ну, теперь ты не сбежишь от меня? – наконец спросил Джефф своим бархатистым дразнящим голосом.

– А ты? Надеюсь, тебе сюда не позвонят? – парировала Лоретт, рассмеявшись.

– Нет. Но даже если и позвонят, я никуда от тебя не уйду.

Лоретт не знала, правду говорит он или лукавит, но ей было ужасно приятно это слышать. Она поцеловала его в грудь, потом прижалась к ней щекой.

– Неужели ты не думал об этом, когда просил меня поехать с тобой в Мемфис?

– У меня была лишь очень слабая надежда.

Лоретт с минуту размышляла над его словами. Потом забарабанила кулачками по его груди:

– Ты, негодяй! Ты ведь заверял меня, что речь идет только о деловой поездке!

Смеясь, Джефф перехватил ее руки.

– Я лгал, – признался он без тени раскаяния. – А впрочем, разве это не дело?

И он заглушил ее слова протеста, прильнув к ее устам в долгом страстном поцелуе. Оказывая ему лишь притворное легкое сопротивление, Лоретт ответила тем же, и они поцелуями начали борьбу совершенно иного свойства. Она протолкнула кончик своего языка у него между губ и с удовольствием ощутила, как он, застонав, еще сильнее прижал ее к себе. Руками Лоретт обхватила Джеффа за талию и потянула изо всех сил на себя. Он навалился на нее.

– А что если бы этого не произошло? – спросила она, ласково теребя волосы у него на затылке. – У тебя был готов альтернативный план?

– Ничего конкретного. Но я был готов к какому-нибудь хитроумному решению. Мне нравится, когда ты гладишь меня по спине, – добавил Джефф, подвигая ее свободную руку поближе к спине. – Так о чем я говорил?

– Ты говорил, что с помощью своих истинно дьявольских козней намеревался меня соблазнить и затащить к себе в постель. – Указательным пальцем она вычерчивала небольшие круги у него на спине.

– Но ведь я человек, и ничто человеческое мне не чуждо, – начал объяснять он ей притворно жалостливым тоном. – Неужели мне легко каждый день наблюдать за тобой, когда ты сидишь за компьютером, когда от тебя так соблазнительно пахнет духами... в этих облегающих твою стройную фигуру платьях, и в то же время отказаться от всяких, дьявольских замыслов? – Он осыпал ее беспорядочными поцелуями.

Лоретт вздохнула. Какой бы раздражающей правда ни была, она все же чувствовала, что обязана сказать ему обо всем.

– Сегодня – это сегодня, и все было чудесно, но я не могу дать тебе никаких гарантий на завтрашний день.

– Сейчас мне не до этого, я больше ничего не хочу, – хрипло отозвался Джефф, – мне достаточно только вот этого момента.

– И мне.

Лоретт поцеловала его в живот, ощутив привкус солоноватого пота. Она обняла его обеими руками за плечи, ощутив его бархатистую кожу, и это прикосновение сразу возбудило ее. Все в Джеффе ее возбуждало. Все ее тело страстно жаждало его тела: это была почти патологическая потребность.