Текст книги "Молчаливая исповедь"

Автор книги: Кэндис Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Это Реджи. Мы можем поговорить?

Джефф осмотрелся, стараясь не задерживать взгляд на компьютере и пустом стуле перед ним.

Стокуэлл собирался уходить. Джефф подождал, когда закроется за ним дверь.

– Да, слушаю. В чем дело?

– Как я уже вам докладывал, я веду наблюдение за Харрисоном. Случилось кое-что весьма неожиданное. Это может вас заинтересовать.

– Что именно?

– Старик со своей внучкой вышли через заднюю дверь дома. Я решил дать им возможность немного удалиться, чтобы незаметно пойти следом, но тут увидел, как этот парень остановился возле их дома и, оглядевшись, перепрыгнул через забор. Затем он прямиком направился к заднему входу.

– Вы хорошо его разглядели?

– Да. С этим парнем я уже разговаривал. Его зовут Говард, фамилии не знаю. Он художник, – добавил Реджи.

– Говард?! Малыш Джови?!

Совершенно невероятно, что Говард мог оказаться втянутым в это дело! Потом Джеффа осенило, что все совпадает: отпечатки пальцев, которые они так и не обнаружили в картотеке, могли принадлежать именно Джови. К тому же он преподает в местной школе рисование... Очевидно, Джови нашел весьма остроумный способ не платить за телефонные переговоры.

– Где вы находитесь? – спросил Джефф.

– В телефонной будке в трех кварталах от их дома.

Джефф схватил фуражку.

– Еду! Возвращайтесь к дому как можно скорее! Я не хочу, чтобы Лоретт, вернувшись, застала этого...

– Понял.

Но Джефф так сильно переживал за безопасность Лоретт, что совсем забыл о беззащитном старике – ее деде. Он отдавал себе отчет в том, что неправ, что поступает совершенно непрофессионально, что получает заработную плату за то, чтобы защищать всех граждан без исключения, не делая никакого различия между ними. Но, к сожалению, сейчас он думал только о Лоретт...

Проверив, заряжен ли пистолет, Джефф побежал к своему автомобилю. Он подъехал к дому Харрисона одновременно с Реджи.

– Вы считаете, что он все еще там? – спросил его Реджи.

– Не знаю.

Вытащив из кобуры пистолеты, оба пошли к дому.

– Прикройте меня сзади. – Когда Реджи исчез за углом дома, Джефф подошел к передней двери и рывком распахнул ее. – Полиция! Есть здесь кто-нибудь? – крикнул он.

Никто ему не ответил.

Джефф осторожно вошел. В гостиной, как и в столовой, и на кухне, никого не было. Реджи шел следом за ним.

– Нужно проверить все наверху и в подвале, – сказал Джефф.

Реджи кивнул.

Наверху тоже никого не оказалось. Реджи начал спускаться по лестнице, а Джефф все стоял на пороге маленькой комнатки, в которой стена поддерживала скат крыши. На кровати лежал открытый чемодан, а вокруг были разбросаны вещи Лоретт. Ощутив тупую боль под ложечкой, он отвернулся, затем присоединился к Реджи и они осмотрели подвал, но безрезультатно.

– Теперь посмотрим, что делается в доме Джови, – сказал Реджи. – Он находится на этой же улице.

Они прошли пешком квартал до его дома. Никто на их стук не ответил, и тогда полицейские, настороженно осматриваясь, направились к студии Говарда, размещавшейся в сарае. Никого не обнаружив там, они разбили стекло в доме и через окно проникли внутрь. В доме тоже было пусто. Страх овладел Джеффом: что если Джови пошел следом за Лоретт и стариком и сейчас находится рядом с ними? Джови явно был вооружен при нападении на участок, а значит, весьма опасен.

Лоретт остановилась на крутом склоне холма, чтобы передохнуть и отдышаться. Затем, раздвинув колючие ветки ежевики, она вновь потащилась вверх вслед за дедушкой. Стоит ли удивляться словам деда, что никто никогда не обнаружит его винокурню? Ясно, что в таком Богом забытом месте это почти невозможно сделать!

– Еще далеко? – крикнула она.

– Не очень, – ответил дед.

Она мрачно посмотрела на свои сплошь исцарапанные руки. Его слова были для нее слабым утешением, так как она слышала их вот уже двадцать минут. Но Лоретт была полна решимости преодолеть холмы Иттерхорна, лишь бы только разбить наконец вдребезги этот проклятый самогонный аппарат и выбросить его на свалку, где, по словам дедушки, он и нашел все необходимые детали.

Конечно, ей совсем не хотелось разбивать эту созданную с такой любовью штуковину, но когда она поравнялась с дедом на улице позади их дома и извинилась за свою грубость, он сказал, что пойдет на этот ужасный шаг только ради ее спокойствия.

Склон стал еще круче, и Лоретт осторожно искала надежные выступы для ног. Когда она наконец нашла точку опоры и подняла голову, дедушки нигде не было видно.

– Дедушка!

– Я здесь, – глухо отозвался старик.

Голос деда звучал где-то совсем рядом, но она его не видела. Лоретт полезла вверх, хватаясь за выходившие на поверхность корни деревьев. Очутившись снова на твердой почве, она осмотрелась.

– Где ты?

Дед выглянул из-за толстого дерева.

– Здесь пещера.

Она с трудом преодолела последние несколько футов до него и, присев, пролезла через узкую щель. Внутри пещера была достаточно просторной, чтобы стать там во весь рост. Свет просачивался через несколько небольших отверстий над головой.

– Как же ты нашел это место? – спросила она. Голос ее эхом прокатился под сводами.

– Здесь у нас собирался тайный клуб, когда я был еще мальчишкой. Однажды я убежал из дома и провел здесь целую ночь. – Он рассмеялся от нахлынувших воспоминаний. – Это была самая страшная, самая ужасная ночь за всю мою жизнь!

– Еще бы... – прошептала Лоретт, дрожа от холода и сырости.

Пробивающийся через расщелину в потолке свет выхватывал из темноты аппарат. Это было какое-то замысловатое сплетение похожих на чайники сосудов и медных трубок. Мешки с сахаром лежали рядом.

Дедушка смотрел на приспособление с печалью: чувствовалось, что он гордится своим детищем.

– Это лучший аппарат, который мне когда-либо удалось смастерить.

– Несомненно, – согласилась Лоретт.

– Видишь ли, в колониальные времена самогоноварение в этих горах было обычным занятием. Ей-Богу! Здесь, в горах, было очень трудно возделывать сахарный тростник, а полученный из него сахар ценился недорого. Поэтому горцы и считали, что рациональнее использовать свой сахар для самогоноварения и изготовления прочих горячительных напитков. Вот почему вспыхнул мятеж, когда правительство ввело новый, повышенный налог на самогон. Горцы вообще не собирались его платить, и они... Да об этом можно прочитать в книгах по истории...

Опасаясь, как бы дедушка не отказался уничтожить аппарат под предлогом того, что такие действия можно охарактеризовать как антипатриотические, она поспешила вмешаться:

– Нам нужно поторапливаться и поскорее разбирать это твое инженерное чудо!

Что-то цедя сквозь зубы, старик загасил горевший под каким-то большим котелком огонь и приступил к демонтажу хитросплетенных трубок.

– Боже, какой позор!

– Далеко отсюда до свалки?

– Около мили. Слышишь карканье ворон на ней? Придется сделать не менее трех-четырех ходок. На вот, держи, – сказал старик Лоретт, вручая ей раструб и несколько консервных банок.

Было совсем не так просто преодолеть оставшееся расстояние до вершины холма, продраться через заросли кустарника и бурьяна и выйти наконец к свалке. Колючие ветки рвали блузку, царапали по джинсам, но она упрямо шла вслед да дедом.

Он тем временем думал о другом.

– Никак не могу понять, почему ты решила уехать из города. Мне все казалось, что ты втюрилась в этого парня, в Мюррея. Так что же между вами произошло?

Лоретт шла, продираясь через густые ветви плакучих ив. Вопрос деда вернул ее к проблеме, о которой она старалась не думать.

– Мы не созданы друг для друга, – пробормотала Лоретт. И чтобы предупредить все другие расспросы, сказала:

– Давай лучше не будем говорить об этом!

– Ладно, не будем, если не хочешь, но разве не странно, что ты ни с того ни с сего собираешься уезжать? Мне кажется, для этого должна быть какая-то серьезная причина, и очень хотелось бы знать, не связана ли она с тем парнем.

Обернувшись к ней, старик бросил на Лоретт проницательный взгляд.

– Ты скорее всего решила бежать потому, что между вами не все в порядке, скажешь нет?

– Дедушка, прошу тебя! Мне не хочется это обсуждать.

– Я и не заставляю тебя обсуждать это! – возразил старик. – Я просто говорю о том, что мне кажется очень странным.

Лоретт поудобнее прижала под мышкой консервные банки. «И никуда я не убегаю! – убеждала она себя. – Я просто уезжаю, и это самое разумное решение». Но, признавая мудрость своего выбора, она не могла не осознать, что в груди у нее все изнывает и слезы снова вот-вот покатятся из глаз.

– Эй, люди, привет!

Лоретт вздрогнула от мужского голоса, раздавшегося у нее за спиной. На мгновение ей показалось, что это Джефф, и она вся затрепетала от возбуждения и дурных предчувствий. Повернувшись, она увидела перед собой Джови.

– Может, вам помочь? – спросил он.

– А, привет, Джови! Слава Богу, что это только ты!

Во всяком случае, он не станет задавать глупых вопросов типа «что ты здесь делаешь?»: он знал о существовании подпольной винокурни и пока никому не сказал об этом ни слова.

Говард, улыбнувшись, кивнул в сторону дедушки.

– Может, помочь ему донести этот хлам?

Старик передал ему несколько змеевиков.

– Несем на свалку, – коротко бросил он.

Джови понимающе кивнул и пошел рядом с Лоретт, стараясь идти с ней в ногу.

– Ну, а как вообще у тебя дела? – осведомилась она.

Он как-то странно посмотрел на нее:

– Почему ты об этом спрашиваешь?

Сбитая с толку, она подыскивала нужные слова:

– Просто так... Пыталась завязать разговор.

Они продолжали идти молча. Лоретт ничего не было известно об экспансивном характере Джови, но она знала, что у большинства художников пылкая натура. Сегодня он казался каким-то особенно взвинченным, все время оглядывался через плечо, постоянно бросал на нее странные, раздражающие ее взгляды. Она обрадовалась, когда они наконец дошли до свалки.

Говард бросил медные трубки на кучу битого стекла.

– Спасибо, Джови! – весело сказала она. – Ты оказал нам огромную услугу.

Как же ей хотелось, чтобы он поскорее ушел! Он все больше действовал Лоретт на нервы.

– Но у нас еще куча хлама, который нужно принести сюда! – вмешался в разговор дедушка. – Он мог бы нам помочь перетащить и остальное.

Джови вновь уставился на нее. Под его сверлящим взглядом она чувствовала себя неловко и сильно нервничала.

– Думаю, у него и без нас полно других, не менее важных дел, – возразила Лоретт. – Я ведь права, Джови?

– Меня зовут Говард, – резко поправил ее он.

– Разумеется... – прошептала Лоретт.

– Я, конечно, вам помогу... – Но это предложение получилось у него каким-то неискренним, вымученным.

Троица молча отправилась в обратный путь по склону холма.

Джефф, стоя возле своей патрульной машины, издали наблюдал за дюжиной полицейских штата, шерифом и его заместителями, которые мелкими букашками рассыпались по холмам. Все они выполняли полученное от него задание прочесать отмеченную на карте жирной линией территорию, чтобы отыскать Говарда. Он предупредил коллег, что тот может быть вооружен.

Реджи остался в конторе вместе с ворчливо выражающими свое недовольство местными полицейскими: им явно не нравилось, что их освободили от охоты на преступника. Джефф, однако, не мог рисковать и позволить кому-либо из своих находящихся на подозрении сотрудников оповестить обо всем Говарда. Вместо этого он поручил всем им заниматься «координацией действий», хотя был стопроцентно уверен, что после этого некоторые из них, обидевшись, перестанут с ним разговаривать.

Но в данный момент все это было неважно. Самое главное – обеспечить полную безопасность Лоретт. Когда он вместе с другими отправился в горы, он все время отгонял от себя мысль о том, что с ней может что-то случиться. Было уже два часа дня, а они все еще не могли нигде обнаружить ни Лоретт, ни ее деда.

Джефф вытащил пистолет и, продолжая поиск, углубился в густые заросли кустарника. Он старался действовать осмотрительно, не поддаваясь панике, как истинный профессионал, но все же нервы у него были на пределе.

А что если с Лоретт что-то случилось? Что если...

– Ты ничего там не видишь, Джефф? – крикнул один из полицейских штата.

Джефф вышел из кустов и наконец разогнулся.

– Нет, я... – Он осекся, увидев рядом с полицейским другого человека. – Что, черт возьми, ты здесь делаешь, Уолли? – резко спросил Джефф.

– Я пришел вам помочь.

– С таким же успехом можешь повернуться и шлепать домой.

Даже если бы сегодня Уолли все еще числился в управлении полиции, Джефф никогда бы не позволил ему участвовать в поисках преступника: он, как и все другие, находился под подозрением и был одним из кандидатов на роль предателя, а тот факт, что он каким-то образом пробрался сюда, вызывал еще большие подозрения.

– Что ты здесь делаешь? Ладно бы еще служил в управлении, а ты ведь, насколько я понимаю, уволен!

Уолли холодно оглядел его с ног до головы:

– Может, я и погорел на конторской работе, но вообще-то я вполне подготовленный полицейский и могу действовать при самых сложных обстоятельствах не хуже любого другого.

Джефф хотел было приказать ему немедленно уйти, но вдруг передумал: если Уолли в сговоре с Говардом, то, вероятно, знает, где его можно найти, и скорее выведет на него.

– Хорошо, оставайся, если хочешь, только никому здесь не мешай.

Не говоря больше ни слова, Джефф повернулся к нему спиной и стал спускаться по крутому склону. Уолли пошел в другую сторону, ближе к востоку, и Джефф начал незаметно маневрировать, идя за ним по пятам: он никогда не упустит этого парня из поля своего зрения. Во всяком случае, только не тогда, когда существует вполне оправданная уверенность в том, что Лоретт где-то рядом с Говардом! Вдруг ему показалось, что он услышал женский смех – легкий, слабый, плывущий, подгоняемый ветром словно нежная птичья песенка. Он резко остановился и прислушался, но звук уже растворился где-то вдали. Скорее всего, Джефф стал жертвой собственного воображения, но когда смех прекратился, он вдруг с сожалением ощутил всю горечь этой утраты.

18

Когда они завершили вторую ходку к свалке, Лоретт почувствовала, что устала. К тому же ее раздражали странные взгляды Говарда, которые он постоянно бросал на нее. Она все сильнее, все явственнее ощущала, насколько они далеки от остального мира в этих лесистых горах, и ей это все меньше и меньше нравилось.

Возвращаясь со свалки к пещере, Лоретт заметила, как он положил руку на бедро и больше ее не отнимал. В голову ей пришла тревожная мысль, что он, вероятно, под рубашкой прячет пистолет: с правого бока она провисала над поясом, и это производило зловещее впечатление.

Говард, не отрываясь, смотрел на нее, и глаза у него были дикие, тусклые, словно стеклянные. Вдруг, к своему ужасу, Лоретт осознала, что она сейчас видела в нем не проявление свойственного художнику темперамента – нет, перед ней стоял человек, который находился на грани нервного срыва. Дедушка повернулся к нему спиной, и Говард вдруг сделал несколько шагов в его сторону, а весь его вид показался Лоретт угрожающим. Если бы она хоть на мгновение подумала, то, вероятно, не решилась бы на это. Но она ни о чем не думала, она подчинялась инстинкту. Делая вид, что споткнулась, Лоретт быстро подобрала с земли осколок скалы и, подняв его над головой Говарда, изо всех сил обрушила на него. Он сел на землю с грациозностью прирожденного танцовщика.

Повернувшись к ним, дедушка увидел в руках Лоретт острый камень. Он с отвращением фыркнул.

– Скажи на милость, для чего ты это сделала? Теперь нам придется перетаскивать весь этот лом вдвоем.

Лоретт тупо уставилась на камень в руке, на неподвижную жертву, лежавшую у ее ног. Что же она наделала? Камень, выскользнув из пальцев, глухо стукнулся о землю.

– Не знаю... не знаю почему я его ударила... Но он так странно себя вел, что я... – Она умолкла. – Ты думаешь, я его сильно ударила?

Дедушка, опустившись перед Говардом на колени, осмотрел его.

– Да, на голове у него вскочила приличная шишка, но больше никакого особого вреда ты ему не причинила. Сейчас он придет в себя. Зачем ты трахнула его по башке, скажи ради всего святого?

Лоретт упала на колени возле деда.

– Мне показалось, что у него есть пистолет.

Она осторожно ощупала выпирающий на боку Джови ком.

– У него и в самом деле он есть! – воскликнула она, задирая ему рубашку и извлекая заткнутый за пояс револьвер.

Дедушка нахмурился.

– Это «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра. Такой пистолетик явно не для отстрела белок.

– Конечно нет! – порывисто подтвердила Лоретт, сразу же позабыв о раскаянии из-за того, что ударила Говарда по голове. – Вставай, нужно бежать поскорее отсюда, пока он не пришел в себя.

Дед, взяв у нее из рук пистолет, повертел его.

– Хорошая штучка.

Подняв его вверх, он, прицелившись, нажал курок.

Лоретт вздрогнула.

– Дедушка!

Он выстрелил еще раз.

– Стреляет что надо! – прокомментировал он едва слышно, для себя.

Два последних часа Лоретт не знала покоя. Нервы у нее были напряжены до предела из-за того, что с ней рядом находился Говард. К тому же она была потрясена, когда от ее удара тот потерял сознание. Только теперь она начинала понимать, какая опасность грозила им с дедушкой! Колени у нее задрожали, и Лоретт больше не чувствовала под собой ног.

– Да оставь ты этот проклятый пистолет! – словно обезумев, крикнула она. – Нужно поскорее бежать отсюда!

Дед стоял как вкопанный.

– А что же делать с винокурней?

Она была почти вне себя.

– Теперь уже неважно! Неужели ты не понимаешь, что нужно побыстрее добраться до города и сообщить полиции о Говарде?!

Все теперь встало на свои места. Именно его, Говарда, разыскивал Джефф. Джови был и тем незнакомцем, который повадился в их отсутствие названивать по междугородному телефону.

Дед зашагал рядом с ней, как всегда на что-то жалуясь:

– Мне кажется, тебе надо наконец точно определить, чего же ты хочешь! Утром ты твердила, что моя винокурня очень опасна и потому ее надо поскорее уничтожить, а теперь говоришь совсем наоборот!

Она не обращала никакого внимания на его слова.

– Наверно, нам нужно было связать Говарда, – волновалась она, но знала, что ее нервы не выдержат, если она вернется назад. Поскорее бы добраться до города!

– Умоляю тебя, поторапливайся!

Дед сумрачно посмотрел на нее:

– Быстрее не могу, моя юная леди. Если тебе невтерпеж, можешь бежать впереди.

– Нет, ни в коем случае! – Нельзя было оставлять старика одного, да и ей самой совсем не улыбалось счастье оставаться в одиночестве. Ей хотелось только одного – ощутить поддержку чьих-то сильных рук, которые смогли бы взять под контроль эту опасную ситуацию. В голове немедленно всплыло имя Джеффа, и она затосковала по его широким плечам, по его крепким пальцам, ворошащим ее волосы.

Резкий звук выстрела пронзил Джеффа словно стрела. Второй вообще его уничтожил. Два выстрела. Неужели убили обоих?! Вокруг разбрелись по горам полицейские. Они тоже, как и он, замерли, услышав выстрелы, и, повернувшись, дружно побежали в их направлении. Джефф постоял еще несколько секунд. Ноги его не слушались, шаги болью отдавались в его ноющем сердце. Лоретт...

Потом он побежал с такой резвостью, на которую, казалось, никогда прежде не был способен. Джефф быстро карабкался по почти отвесной скалистой стороне холма, потом быстро съезжал на ногах по другой, покрытой мягкой травой.

Он слышал рядом с собой голоса и крики, но не обращал на них никакого внимания. Он готов был потерять из виду всех, даже Уолли, – всех, лишь бы поскорее добраться до Лоретт!

Он выбежал из тенистой долины на широкую, освещенную яркими лучами солнца поляну. Его коллеги уже были там – разглядывали что-то лежавшее на земле. Задыхаясь, Джефф подбежал к ним, растолкал полицейских и пробрался вперед. На земле лежал Говард. Моргая, он бессмысленно глазел на стражей закона и ничего не соображал.

Джеффу захотелось тут же его придушить.

– Где Лоретт?!

Говард осторожно потер голову.

– Понятия не имею. Кажется, от ее удара я и потерял сознание, а сама она убежала.

Джеффу сразу стало легче, он задышал более свободно.

– Кто стрелял из пистолета?

– Сами понимаете, не я, – ответил Говард, сморщившись от острой боли в затылке.

– Следите за ним! – приказал Джефф двум полицейским. – Остальные могут возвращаться в город. Попытайтесь отыскать молодую женщину со стариком.

Резко повернувшись на каблуках, он зашагал назад в город, на ходу внимательно оглядывая окрестности. Вскоре он добрался до вершины холма и с нее посмотрел вниз, на широкую длинную долину. По склону соседнего холма ползли, словно муравьи, двое.

Джефф, громко закричав, ринулся вниз, в долину. Он увидел, как Лоретт обернулась, как она побежала ему навстречу. Они встретились посреди долины. Он, подхватив ее на руки, закружился с ней. Ее одежда была перепачкана грязью и зелеными пятнами от травы, а на голове творилось что-то невообразимое. Но все равно он никогда прежде не видел такой прекрасной женщины!

Лоретт, задыхаясь, пыталась торопливо ему все объяснить, но ее фразы были сбивчивы и невнятны.

– Джефф, ты не поверишь... Джови вел себя так странно... Я хочу сказать, что не собиралась бить его по голове, но...

Он осыпал ее поцелуями и очень крепко прижал к себе.

– Но Джови... – пыталась возразить Лоретт.

– Ладно, ладно! Мы уже нашли его, и о нем позаботятся.

Джефф просто пожирал ее глазами. Они скользили по ее соблазнительному телу и наконец замерли на лице.

– А разве я тебе не говорил, что люблю тебя?

– Нет, – прошептала Лоретт, – но готова провести весь остаток жизни, слушая эти слова.

Через полчаса Лоретт уже сидела за своим столом перед компьютером. Джефф довез ее до участка и оставил там, пообещав скоро вернуться. Бёррис со Стокуэллом внимательно разглядывали ее, словно она была бактерией на стеклышке микроскопа, а другие полицейские перешептывались между собой, все время погладывая то на нее, то на ее деда. Дверь отворилась, и в комнату вошел полицейский из управления штата. Он подошел к Стокуэллу.

– Прошу вас следовать за мной.

На лице Стокуэлла отразились страх и неповиновение. На мгновение Лоретт показалось, что он сейчас затеет драку, но ничего подобного не произошло. Опустив плечи, он послушно пошел следом за полицейским к двери. Выходит, предателем был Стокуэлл, но теперь это не имело ровным счетом никакого значения... Охватившую ее нервную дрожь нельзя было объяснить никакими переживаниями. Она забыла даже о возмездии, которое грозило ее деду-самогонщику. Нет, ее волнение было просто реакцией на будоражащие душу чувства к Джеффу. Теперь, когда Лоретт поняла, что любовь может не только наносить раны, но и рубцевать их, она хотела связать свое будущее с будущим только Джеффа.

Полицейский с нью-йоркским акцентом, которого все называли Реджи, брал показания у ее дедушки, который вдруг стал удивительно разговорчивым.

– Как только я увидел там этого парня, я сразу понял, что здесь что-то не так. Видите ли, сэр, он неправильно себя вел! Я подозревал, что у него есть оружие. – Дед решительно кивнул в подтверждение своих слов. – Ей-Богу!

Лоретт украдкой улыбнулась. Она слышала обрывки беседы полицейских, телефонные звонки. Люди в форме входили в комнату и выходили из нее. Она воспринимала все так, словно это происходило где-то далеко-далеко от нее. Все это ее не касалось. Ей было важно только одно – видеть Джеффа, и она каждый раз, когда открывалась дверь, поднимала глаза. И каждый раз ей приходилось разочаровываться...

Чуть позже в комнате появилась Белинда. Она шлепнулась на стул рядом с Лоретт.

– Весь город чертовски взбудоражен!

– Не знаешь, где Джефф?

– Он там, в этой развалюхе на Западной черте. Они обнаружили там потайной подземный ход, связывающий подвал в этом доме с пещерой, и нашли в нем целый склад произведений искусства. Скорее всего, весь план разработали Говард со Стокуэллом. Очевидно, у Говарда были обширные связи в мире искусства, так как список замешанных в этом деле лиц похож на толстый телефонный справочник.

– Говард был одним из тех двух бандитов, которые ворвались в участок, – продолжала Белинда. – Вероятно, и на складе невостребованных вещей они хранили кое-какие из похищенных картин, прямо под носом у всех вас! Когда Говарду стало известно, что Уолли наводит там порядок, он запаниковал: ему нужно было забрать оттуда награбленное и перенести в заброшенный дом. Кроме того, ему в голову пришла блестящая мысль: связать при налете и самого Стокуэлла, чтобы представить его невинной жертвой. В общем, Джефф сейчас находится в этом доме! – завершила свой рассказ Белинда.

Лоретт кивнула. Как ей хотелось, чтобы Джефф был сейчас рядом с ней! Но она понимала, что это просто невозможно. Лишь бы он уцелел! У них впереди еще будет много счастливых минут...

Белинда разглядывала комнату. Понизив голос, она продолжала:

– Уолли тоже там. Это он обнаружил туннель. Мне кажется, после моего визита в заброшенный дом он стал размышлять о том, как же это человек, находившийся там, мог словно в воздухе растаять. Вероятно, это и вызвало у него подозрения. После увольнения у него появилось много свободного времени, поэтому он прочесал всю местность вокруг дома и в конце концов обнаружил подземный ход. Судя по всему, Уолли был таким нерадивым дежурным сержантом только потому, что ему не нравилась рутинная канцелярская работа. Он хотел заниматься живым делом, но прежний шеф приковал его словно цепью к столу. Но когда они взяли тебя, он начал опасаться, что его заменят компьютером и он вообще потеряет работу в полиции. Несчастный парень... Я уверена, что Уолли примут обратно! – заключила Белинда, похлопав Лоретт по руке. – У меня такое предчувствие, что все образуется, все будет прекрасно! А теперь мне нужно бежать в офис, чтобы отстучать на машинке статью. Может, она даже вытеснит с первой полосы отчет о выставке, посвященной местным промыслам.

Белинда исчезла за дверью. Когда через минуту дверь снова открылась, Лоретт стрельнула туда глазами. Вошел Джефф, озиравшийся словно человек, который мучительно ищет потерянное. Он остановил свой взор на Лоретт, губы его напряглись и сжались в тонкий шнурок, но во взгляде сквозила мягкая нежность, которая так влекла ее к себе. Забыв о том, что в комнате полно народа, она встала и подошла к нему.

Джефф прикоснулся рукой к ее лицу, словно убеждая себя, что перед ним именно его любимая женщина во плоти, а не призрак, не плод его фантазии. Обняв Лоретт за талию, он увлек ее из комнаты. В коридоре Джефф так проникновенно поцеловал ее, словно этим поцелуем хотел испить до дна всю ее душу. Она ответила ему, задыхаясь от счастья.

Сейчас ей было лучше, чем тогда, когда они лежали вместе в постели в их первую ночь... даже лучше, чем им было в Мемфисе! Теперь это была любовь в ее чистом, ничем не омраченном виде, любовь без предела, любовь без утайки. Он погрузил язык в нежную мякоть ее рта, и она отозвалась на это легким стоном. Крепко обхватив обеими руками его шею, она наслаждалась, отдавая всю себя его дивному возбуждающему объятию.

Наконец Джефф, отстранившись, прошептал ей на ухо:

– Я чуть не свихнулся, беспокоясь о тебе! Отныне я не намерен выпускать тебя из поля своего зрения двадцать четыре часа в сутки!

Лоретт согласно кивнула, и уста их снова слились воедино. Ей показался вполне приемлемым его план. Размышляя над этим, она чувствовала, как внутри нее все сильнее зреет желание. Лоретт знала, что они смогут выразить истинную глубину охвативших их чувств, лишь когда будут и физически, и эмоционально невероятно близки друг другу.

– Джефф, поехали к тебе... – прошептала она.

Он бархатисто рассмеялся:

– Мне казалось, что ты никогда уже об этом не попросишь... Ну а что мы будем делать с твоим дедом? Может, распорядиться, чтобы его отвезли домой?

Лоретт, покачав головой, широко улыбнулась:

– Нет, не нужно! Он сейчас в ударе и рассказывает о том, как ему удалось вычислить этого мерзавца. Пусть немного покрасуется, походит в героях – ведь в этом нет большого вреда, как ты думаешь?

– Конечно!

Она оглянулась через плечо на дверь, за которой шумели полицейские.

– Можем мы уехать немедленно?

– Думаю, можем. Самое главное в этом деле раскрыто, а остальное мы доведем до конца, когда вернемся. Ты тоже в этом примешь участие!

Улыбка слегка озарила ее лицо, но тут же исчезла. Снова работать... Это значит продолжать составлять план местности, раскрывающий местонахождение винокурни ее деда. Нет, нужно обо всем рассказать Джеффу! Но только позже... Она все ему расскажет... потом.

Но он уже заметил беспокойное выражение ее лица.

– Что случилось?

– Ничего.

Но от него нелегко было отделаться:

– Я вижу, что-то случилось!

Кивнув, она опустила глаза, изучая свои туфли.

– Да, случилось. – Она пыталась найти уместную фразу, чтобы начать рассказ.

– Послушай, если кто-то гонит самогон – может, это старый человек, и он решил с этим завязать и даже начал разбирать свой аппарат, – то...

Она снова осеклась, стараясь отыскать нужные слова.

В его глазах она прочла целую гамму эмоций – от непонимания, удивления до неудовольствия. Но самая последняя эмоция ускользнула от ее внимания.

Она продолжала:

– Я хочу тебе объяснить...

Он, подняв руку, остановил ее.

– Этти, до тех пор пока у меня на руках не окажутся неопровержимые улики – ну, скажем, местонахождение винокурни, – я не могу выдвигать никаких обвинений и производить аресты. Поэтому тебе лучше сейчас забыть о тех слухах, которые могли до тебя дойти.

Лоретт смущенно посмотрела на него. Потом вдруг поняла, что он хотел сказать.

– Ты считаешь, что можно сделать исключение для моего дедушки? – чуть слышно спросила она.

Его губы раздвинулись в улыбке.

– Скажем, я готов оказать услугу за услугу. Он помог нам поймать Говарда, и я отплачу ему той же монетой.

– Спасибо тебе! – Но эти простые слова совершенно не отражали того облегчения, которое она сразу же испытала: словно гора упала с плеч.

– Не могу сказать, что я в большом восторге от того, что ты это скрыла от меня, но сегодня у меня настроение все всем прощать. – Он снова обнял ее и крепко поцеловал, потом отстранился. – Лучше поехали поскорее домой, не то я скоро потеряю голову.

– Да, лучше поехали!

Лоретт уютно устроилась рядом с ним на переднем сиденье, стараясь теснее прижаться к Джеффу. Руки ее блуждали у него на груди, словно, прикасаясь к нему, она убеждала себя в том, что он настоящий, вполне реальный и принадлежит только ей. Он постоянно поглядывал то равнодушно на дорогу, то на нее с такой невыразимой любовью, что она чувствовала, как слабеет.

Эта поездка до его дома, казалось, длилась целую вечность. Но все на свете имеет конец, и вот она уже стоит посреди маленькой гостиной. Ей показалось, что она приехала к себе домой.