Текст книги "Обратный удар"

Автор книги: Кэмерон Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Табельный пистолет. Спецназовцам разрешено носить оружие по своему выбору.

Один из мужчин одет в камуфляжную рубашку с длинными рукавами. Другой – в оливково-серую футболку. У обоих коротко остриженные волосы.

У того, кто в футболке, на обеих руках замысловатые татуировки.

Я представляюсь: «Я Брид. Это Аня Штайн. Она из компании».

Мужчина в рубашке с длинными рукавами упирает руки в бока. « Ты Брид».

Я киваю. Все в спецназе обо мне слышали. В основном, хорошие отзывы, но не всегда.

«Я капитан Дэймон. Это сержант Кэрол, сержант моей команды». Командир «Команды А» пожимает нам руки. «Заходите на кофе. Расскажите, чем мы можем вам помочь».

Дэймон ведет нас в школу.

Детей нет. Классы убраны. Парты заменены на металлические койки. Матрасы застелены хлопчатобумажными простынями, зелёные шерстяные армейские одеяла, грязные наволочки. Солдаты ВСУ лежат, развалившись, на кроватях.

Они спят, читают журналы или слушают музыку в наушниках. Один или двое прижимают к груди тяжёлые пистолеты SCAR, словно влюблённые. Остальные прислонили оружие к стене.

Им повезло. В школе не хватает мест на всех. Остальные спят на улице во временном лагере.

«Сколько у вас здесь людей, капитан?»

«Рота ВСУ и моя команда. Сейчас только я, сержант и четверо бойцов. Остальные находятся с другой ротой ВСУ».

Мы входим в комнату, где к стенам придвинуто полдюжины коек.

Посередине стоит карточный стол. На одной из стен висит старая доска с мелом и ластиками. Полки заставлены детскими книгами.

«Где дети?» – спрашивает Штейн.

«Украинцы перевезли их на запад, во Львов», – говорит Дэймон.

«Реализовал здание школы для размещения мотострелковой роты.

Эти люди сражались без перерыва два года. Более девяноста процентов их первоначального состава были убиты или ранены. Они получили по полной программе на Харьковском фронте. Их отправили сюда на отдых и пополнение.

Дэймон жестом указывает нам на стулья с прямыми спинками. Кэрол подходит к микроволновке и начинает греть воду для растворимого кофе.

«Разве размещение в школах – это стандарт?» – спрашиваю я.

Дэймон пожимает плечами. «Когда есть возможность, ВСУ размещаются в школах и больницах.

Они используют гаражи торговых центров как автобазы. Русские это знают и кормят их ракетными сэндвичами. Украинцы скармливают эти истории нашим СМИ, наши СМИ их поглощают. Они обожают говорить о военных преступлениях. Нам сказали переночевать в этой роте ВСУ, и вот мы здесь. Всё это – не мой выбор.

Я его не виню. Когда я служил уорент-офицером в подразделении «Дельта», моей обязанностью было говорить «Да, сэр» и выполнять приказы.

«Разве русские не делают то же самое?»

«Определённо, особенно на Донбассе. Но в гораздо меньшей степени, потому что они побеждают. Им не грозит такая же угроза. У них в десять раз больше артиллерии, чем у ВСУ, в тысячу раз больше ракет и в тысячу раз больше авиации».

Сержант Кэрол ставит перед нами кофейные чашки. Ему не хватает пары.

Подходит к раковине, ополаскивает пару. Ставит на стол бутылку «Нескафе». Коробку сухих сливок и подсластитель. «Русские нас ещё не заметили».

«В любом случае, – говорит Дэймон, – я разрешаю здесь ночевать только половине команды одновременно. Французы, ради всего святого, разместили всех своих людей в отелях.

На днях «Искандер» разнёс половину отеля, превратив его в дымящуюся дыру в земле. В эту дыру с коек падали иностранные легионеры.

«На Украине нет французских солдат».

«Это правда. Это иностранные легионеры восточноевропейского происхождения. Они носят форму ВСУ, но зарплату и льготы им платит Франция. В Мариуполе их было немного, но они два года практически не присутствовали. Теперь, когда у ВСУ заканчивается контингент, европейские страны всё больше требуют прислать новые войска».

Мы смешиваем кофе, и я перехожу к делу. «Ты знаешь, что две ночи назад викинги совершили набег на Белгородскую область?»

«Как мы могли это пропустить? Россия, как обычно, подставила им лицо.

Они вызвали 115-й мехполк ВСУ для прикрытия отхода. Теперь «Викинги» отступают.

«Многие в ВСУ ссорятся», – говорит Штейн.

«Большинство призывников ВСУ проходят подготовку меньше трёх недель. У их сменщиков и трёх дней нет. Старики и дети. Я их не виню».

«Викинги их казнят», – говорит ему Штейн.

«Викинги часто так делают. Их называют мотивационными войсками . Это значит, что они расстреливают регулярную армию, если та попытается отступить».

«Ты позволил этому случиться?»

Дэймон пристально смотрит на Штейна. «Я бы не смог это остановить, даже если бы попытался. Это Украина. У людей здесь свои обычаи».

Я вмешиваюсь и возвращаюсь к сути: «Нападение викингов было отвлекающим маневром.

Полковник Хадеон Марченко возглавил оперативную группу в наступлении на Антоновку.

Они ушли чистыми».

Дэймон и Кэрол переглядываются. Дэймон сначала смотрит на капитана Бабича, затем на меня. Они с Кэрол имеют некоторое представление о том, что хранится в Антоновке-15. Он не знает, сколько известно Бабичу, не знает, сколько я уполномочен ему рассказать. Он решает обговорить детали.

«Чем мы можем помочь, Брид?»

«Марченко провёл сложный отвлекающий манёвр. Он вернулся в Валынку на пикапе «Кугар» 6х6. Мы пытаемся его найти».

«Марченко или Кугуар?»

«Мы предполагаем, что они вместе».

«Это большой грузовик, – говорит Кэрол. – 25 футов в длину, больше 20 тонн.

За последние два дня мы не видели ничего подобного».

«Но мы не следили за дорогами круглосуточно, – говорит Дэймон. – Полагаю, они либо затаились в Валынке, либо продолжили движение.

Валинка – это перевалочный пункт. Они пришли с севера, так что остаётся три направления, куда они могли пойти.

«Найти их становится все сложнее по мере увеличения возможностей», – говорит Штейн.

Да, мэм. Первым делом нам нужно попросить это подразделение ВСУ развернуть беспилотники. Обнаружить MRAP размером шесть на шесть не составит труда. Сержант, поговорите с капитаном Мазуром. Не нужно сообщать ему слишком много подробностей. Попросите его начать зачистку. Начните с Валинки и продвигайтесь дальше. Вы встанете над операторами беспилотников. Сядьте рядом с кабиной.

«Да, сэр».

«И обязательно скажите «пожалуйста ».

Кэрол ухмыляется. Он накидывает камуфляжную рубашку и выходит.

Дэймон снова обращает на нас внимание: «Почему Марченко не пересел в другую машину?»

Я пожимаю плечами. «Возможно, так и было, но я так не думаю. Он не знает, что мы за ним гонимся, так что у него нет причин».

«Он намного впереди тебя».

Штейн хмурится: «Всё, что нам остаётся, – это догонять».

«Хорошо, – говорит Дэймон. – Дроны будут отправлять поисковые веера отсюда в Харьков, Киев и Кременчуг. Это просто. Есть большая вероятность, что «Кугар» находится прямо здесь, в Валынке».

«А где он может его спрятать в Валынке?» – спрашиваю я.

«Что ты видишь снаружи?»

«БТРы и «Страйкеры». Спрятаны под деревьями».

«ВСУ не могут парковать свою технику где попало. Российские разведчики...

Разведка, наблюдение, рекогносцировка – вездесущи. Это же сельскохозяйственные угодья.

Леса мало, деревьев мало. Я имею в виду, что существует ограниченное количество мест, где можно спрятать грузовик размером с MRAP размером шесть на шесть. Мы можем проверить их пешком.

Дэймон допивает кофе, натягивает разгрузочный жилет и берёт карабин М4. «Давайте начнём».

Капитан ведёт нас по школе. Мы проходим мимо класса, переоборудованного в офис. Украинские операторы дронов сидят за длинным столом, изучая экраны ноутбуков. Кэрол стоит позади них. Поднимает взгляд, когда мы проходим мимо.

«Мы идём в город», – говорит ему Дэймон. «Если что-нибудь заметишь, сообщи мне по рации».

«Мы не можем опрашивать всех подряд», – говорит Штейн.

Дэймон шагнул к входной двери. «Мы не пойдём. У меня есть идея, где это может быть».

Капитан спецназа ведет нас через лужайку к ВСУ.

транспортные средства, спрятанные под деревьями.

«Где?» – спрашивает Штейн.

«ВСУ паркуют свою технику в определённых местах, – говорит Дэймон. – Если они на ней ездят, она нагревается. Двигатели перегреваются. Солнце нагревает сталь. Ставьте их под деревьями или в кустах, и тепловизоры их засекают.

Если повезёт, машина остынет до того, как дрон пролетит мимо. Дроны-камикадзе с термальными источниками выведут из строя отдельные танки. Разведывательный дрон, засевший танковый парк, вызовет «Искандер», и вы потеряете их все.

«Поэтому ВСУ их повсюду разбрасывают».

«Насколько это возможно». Дэймон останавливается, достаёт телефон и ищет информацию в интернете. Открывает фотографии Cougar MRAP и сохраняет их. Он поворачивается к Бабичу. «Переведи для меня».

Двое бойцов ВСУ, с которыми мы столкнулись ранее, всё ещё на дежурстве. Один из них немного говорит по-английски, так что Дэймон контролирует ситуацию. «Вы видели эту машину в последние два дня?» – спрашивает он.

Этот бронированный монстр невозможно не заметить. Его усиленная решётка радиатора и капот размером с восемнадцатиколесный грузовик. V-образный корпус спроектирован так, чтобы отражать взрывы мин. Тяжёлая броня бортов и толстые окна защищают водителя и пассажиров от огня и самодельных взрывных устройств. Шесть опорных катков – два спереди и четыре сзади. Подвеска рассчитана на двадцать тонн. Тяжёлый пулемет Browning 50 калибра.

Орудие установлено на верхней палубе. Автоматическое оружие защищено броневыми щитами.

Двое бойцов ВСУ совещаются, переговариваются по-украински. Один из них бежит к машинам и импровизированному лагерю.

Англоговорящий поворачивается к Дэймону: «Вчера нас не было в городе.

Мы спросим тех, кто был».

Когда партнер мужчины возвращается, с ним еще двое солдат ВСУ.

Одному из них за пятьдесят, с чёрными усами. Другой – мальчишка. Сомневаюсь, что ему хоть немного больше шестнадцати.

Дэймон протягивает англоговорящему свой телефон, и солдат показывает двум новичкам изображения бронемашины MRAP. Парень указывает на экран, и они обмениваются репликами на оживлённом украинском.

«Эта машина проезжала вчера по городу», – говорит носитель английского языка.

«Это машина викингов. Они поняли это по «волчьему ангелу», нарисованному на башне и бортах».

«Где оно сейчас?»

«Они видели, как его везли на восток, к железнодорожному депо. Больше они ничего не знают».

Дэймон благодарит мужчин и отправляется в путь.

Штейн возражает: «Вокзал в другой стороне».

«Гражданский вокзал». Дэймон идёт по обочине дороги. Я вижу, как он нервно оглядывает небо. «Следите за беспилотниками. У русских их так много, что они используют их, чтобы убивать наших солдат по одному».

«Как они это делают?» – спрашивает Штейн.

«Ланцеты пикируют и вонзаются в вас. Если вы едете в машине, то так и будет. Другие дроны нацеливаются, следуют за вами и сбрасывают ручную гранату прямо вам на голову».

Штейн смотрит на капитана: «Ты шутишь?»

«Нет, у этих малышей есть журналы. Они выложили видео в интернет.

На них запечатлен дрон, зависший над солдатом, прячущимся в окопе.

Сбрасываем на него гранату. Механическая рука перемещает следующую гранату на место, и дрон отправляется на поиски новой цели.

Чувствуя себя неловко, я всматриваюсь в небо. Почти ожидаю увидеть квадрокоптер, следующий за нами. «Расскажи нам об этом военном вокзале».

«Нечего особо рассказывать, – говорит Дэймон. – Это не станция в нашем понимании. Скорее, это сборный пункт. ВСУ реквизируют поезда для переброски войск и техники. Они не хотят этого делать на железнодорожном вокзале Валынка».

Станция, потому что это фиксированное место. Легко контролировать, легко атаковать.

Итак, они договариваются о точке прибытия: до или после Валынки. Договариваются о времени, когда все будут готовы к отправлению. Поезд останавливается в условленном месте, и они грузят всё на борт. В любом случае, поезд проезжает станцию Валынка без остановки.

Солнце палит нас. Мы уже далеко за деревней. Примерно в полумиле от нас я вижу насыпь. Железная дорога.

На равнинной местности, подобной украинской степи, железнодорожная насыпь может быть единственной возвышенной позицией на многие мили. Если русские наступят с севера, железная дорога, проходящая через Волынку, станет естественным оборонительным препятствием. Дэймон посоветует украинским войскам укрепить железнодорожную станцию и соорудить противотанковые заграждения с северной стороны насыпи.

Мы добираемся до железной дороги и идём по ней на восток. Местность ровная, насколько хватает глаз. В полумиле дальше, справа, находится ещё один участок леса. Я напрягаю зрение, замечаю ещё больше техники, спрятанной под деревьями. Эта техника разношерстная. «Брэдли» и М113 повсюду. Их спешно перебросили с американских баз на Ближнем Востоке, и они до сих пор носят пустынный камуфляж. Есть финские БТР и немецкие зенитные танки «Гепард». Британские БМП «Уорриор» – эквивалент наших «Брэдли».

Есть и более тяжёлая техника. Есть немецкий танк «Леопард II» с заклинившей башней. Есть французская самоходная гаубица «Цезарь» с прогоревшим стволом. Ремонтировать эту тяжёлую технику в полевых условиях невозможно. Их отправляют в Польшу.

«Там», – говорит Штейн. «Справа».

Она старательно не указывает пальцем. Я осматриваю деревья, всматриваюсь в тени.

И действительно, под деревьями припаркован MRAP, замаскированный листвой. Моё волнение сменяется разочарованием. «Нет», – говорю я ей. «Это MaxxPro. Похож на Cougar, но не такой тяжёлый. Тонн тринадцать».

Мы въезжаем на территорию сбора техники. Как и лес возле школы, это место похоже на лагерь. Однако солдаты здесь из разных подразделений.

Я останавливаю Дэймона. «Будь осторожен. Не приближайся к викингам».

По лесу плывут струйки дыма, неся с собой запах жареного мяса. Небольшая группа людей развела костёр недалеко от железной дороги.

Они готовят на обед подстреленную дичь. Дэймон хрюкает: «Идиоты».

Мы идём среди техники и солдат. Смотрим направо и налево, высматривая «Кугар» размером шесть на шесть. Проходим мимо группы солдат в наплечниках «Викинг». Золотой вольфсангель в центре красно-чёрного поля.

Их форма чище, чем у других солдат. Они вооружены винтовками H&K 416 с глушителями. На их «Хаммерах» также красуется маркировка «Вольфсангель».

Это одна из особенностей ВСУ. Разнообразие вооружения и техники. После того, как весной 2022 года Россия уничтожила всю украинскую военную технику, восточноевропейские страны НАТО передали Украине всю свою военную технику, оставшуюся от бывшего СССР. Осенью 2022 года Украина восстановила свою армию и начала наступление.

Они отбросили русских назад, но наступление застопорилось. Русские во второй раз уничтожили всю их технику.

ВСУ остановились, чтобы восстановиться. На этот раз они обратились за помощью к США.

И союзники по НАТО поставляют ей оружие. Поставляет НАТО. Именно поэтому здесь так много разной техники. Обычно армия использует один-два типа танков, один-два типа артиллерии, один тип БМП. У Украины их десятки, и каждый тип требует своего обслуживания.

Викинги бросают на нас косые взгляды, когда мы проходим мимо.

Мы направляемся к MaxxPro, который видел Штейн. Подходим к горстке солдат, стоящих рядом. Они выглядят так же, как и все остальные солдаты ВСУ, которых мы встречали. Усталые, избитые, подавленные. Один из них выглядит так, будто по его лицу проехал MaxxPro. У него сломан нос, рассечена губа, а всё остальное лицо скрыто множеством фиолетовых синяков.

«Вы говорите по-английски?» – спрашивает Дэймон.

Солдаты недоуменно смотрят на него, и Бабич выходит вперёд. «Вы видели эту машину?»

Он кивает Дэймону, который показывает свой телефон и фотографии Cougar размером шесть на шесть.

Солдаты кивают в знак приветствия. Бабич заводит с ними оживленный разговор. Солдаты недовольны. Они оглядываются по сторонам, словно проверяя, нет ли поблизости нежелательных лиц. Несколько раз я слышу слово «викинг».

Я решаю рискнуть. Обращаюсь к Штейну: «Дай мне эти фотографии».

Штейн лезет в сумку и достает папку, которую нам дал полковник Орлов.

Достаёт фотографии из папки и протягивает их мне. «Спроси их, видели ли они этих людей», – говорю я Бабичу.

Я не говорю по-украински, но реакция мужчин ясна на любом языке. Много ругани. Солдат с разбитым лицом плюёт и показывает на фотографию Черкасского. Их диалог с Бабичем становится всё более жарким. Они не злы на Бабича. Они очень злы на группу Марченко.

«Что это за история?» – спрашивает Штейн.

Бабич поворачивается к нам и показывает фотографию Марченко. «Этот человек, Марченко, занял их место во вчерашнем поезде на Киев. Оставалась только одна платформа, на которой было место для их машины, и её заняли викинги. Произошла стычка, и Бходан Черкасский изуродовал этому солдату лицо. Он мог бы его убить, если бы Марченко не приказал ему остановиться».

Я переглядываюсь со Штейном. «Думаю, мы едем в Киев».

OceanofPDF.com

6

ДЕНЬ ВТОРОЙ – КИЕВ, УКРАИНА 19:00 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ

Штайн не тратит зря четырёхчасовую поездку на поезде. Она уткнулась носом в ноутбук, работала в телефоне. Первым делом она отчитывается перед директором в Лэнгли. Затем связывается со своей командой и поручает им собрать всю имеющуюся у США информацию на Хадеона Марченко, Катерину Марченко и Бходана Черкасского. Наконец, она звонит своему контактному лицу в администрации президента Украины и подаёт отчёт.

Она сейчас разговаривает с ним по телефону. Мы сидим вместе с Бабичем в конце пустого вагона грохотающего военного поезда. Паровоз тянет платформы, груженные повреждённой техникой и оружием.

Перевозят их в ремонтные мастерские на востоке. Львов, расположенный недалеко от границы с Польшей, находится на Украине и относительно безопасен. Настоящая безопасность – в Польше, стране НАТО.

Россия регулярно наносит удары по ремонтным предприятиям вокруг Львова, но пока польская территория для нее закрыта.

Человек на другом конце провода представился Матвеем Дацюком, специальным помощником президента. Он хорошо говорит по-английски, но с низким гортанным акцентом. «Мы не можем встретиться во дворце или других правительственных зданиях», – хрипло проговорил голос. «Вы здесь не по официальному поручению. Никто не должен знать, что вы в стране».

«Мне нужна эта информация, – говорит Штейн. – Всё, что у вас есть на Марченко и Черкасского».

«Во сколько вы планируете прибыть в Киев?»

«Тысяча девятьсот по местному времени».

«Будьте в клубе «Марення» рядом с Майданом в двадцать две тысячи. Найдите столик в глубине зала. Я встречу вас и сообщу всю необходимую информацию».

Штейн смотрит на Бабича: «Ты знаешь это место? Маренния?»

Бабич пожимает плечами: «Я могу найти».

«Ладно», – говорит Штейн Дацюку. «Теперь другое дело. Марченко везёт посылку в Киев в бронемашине Cougar MRAP. Они уехали поездом вчера вечером и должны были прибыть в Киев рано утром. Нам нужно её найти».

Голос на другом конце провода хрипловат: «Как мы его найдём?»

Штейн постукивает шариковой ручкой по столу. «Ты только что сказал, что нам нужно не привлекать к себе внимания. Ты хочешь, чтобы мы ходили по железнодорожным путям и разговаривали с людьми? Спрашивали всех, видели ли они бронемашину MRAP с рунами «Вольфсангель» на борту?»

«Зачем Марченко везти посылку в Киев?» Мужчина отодвигает своё раздражение на второй план ровно на столько времени, чтобы разобраться с проблемой. Президент приставил его к нам, и он должен действовать. «Не имеет смысла везти его сюда».

«Согласен». Штейну нужно, чтобы этот человек сотрудничал. «Послушай, наведи справки о поезде, который прибыл сегодня рано утром. Он был из Харькова.

Узнай все, что сможешь».

Штейн отключает связь и выглядывает в окно вагона. «Мы должны подъезжать к Киеву», – говорит она. «Я его не вижу».

«Это на другой стороне», – говорю я ей.

Лучи заходящего солнца льются в окно. Блестят на бесконечных рельсах и контактных сетях, тянущихся к точке схода. Слева от нас – шоссе и движение гражданского транспорта. Почти на протяжении всего пути шоссе и железная дорога идут параллельно друг другу.

Штейн хмурится, встаёт, чтобы размять ноги. Пошатываясь, подходит к правой стороне вагона и смотрит в окно. Вдали мы видим тонкую сине-чёрную полоску ленты, натянутую на обширный плоский ландшафт. По другую сторону полосы лежит ещё более ровная местность с невысокими зданиями на горизонте. Строения тёмные, за исключением нескольких огоньков там и сям. Если напрячь зрение, можно разглядеть смутные очертания более высоких зданий. Они растворяются в чёрном с заходящим солнцем.

«Эта сине-чёрная полоса – река Днепр, – говорю я Штейну. – Железная дорога пересекает её южнее Киева, а затем резко поворачивает на север».

«Там узко», – говорит Штейн.

«Река местами шириной в милю. Отсюда она кажется узкой только потому, что местность ровная, а линия обзора низкая».

«Этот поезд остановится на военном объекте, прежде чем прибудет в Киев», – говорит Бабич. «Мы не собираемся разгружать военную технику в центре города».

«Сколько времени это займет?»

«Военный гарнизон находится на другом берегу реки. Я уже вызвал машину, чтобы нас встретили. Разгрузка поезда займёт несколько часов. К тому времени, как он прибудет на Киевский вокзал, в нём будут только те машины, которые следуют в Польшу».

«Как вы решаете, что куда и почему следует поместить?»

«Всё зависит от ремонтной базы, – говорит Бабич. – На Украине можно отремонтировать много артиллерии. «Леопарды» и «Брэдли» придётся отправлять в Польшу».

Поезд мчится в ночь. Вагон раскачивается, колёса визжат по рельсам, когда мы сворачиваем на железнодорожный мост, который везёт нас через Днепр. По моим подсчётам, длина моста на этом переезде составляет три четверти мили.

Штейн идёт в другой конец вагона. Хватается за сиденья по обеим сторонам, чтобы удержать равновесие. Открывает дверь и заходит в туалет. Она проводит там добрых пятнадцать минут. Выйдя оттуда, она запихивает телефон в разгрузочный жилет. Пробирается обратно по раскачивающемуся вагону.

Штейн падает на стул. Закрывает ноутбук. «Ненавижу это. Мы ищем иголку в стоге сена, но не можем найти стог».

Я смотрю на телефон, который мне дал полковник Орлов. «Ты же знаешь, что Орлов следит за нами по этим устройствам, да?»

"Конечно."

«Мне так и хочется их выбросить».

Штейн достаёт свою трубку, смотрит на кириллические буквы на ней. «И всё же он нам может понадобиться».

Я убрал телефон. «Что за чёрт? Это его бомба».

Каким телефоном пользовалась Штейн в туалете – своим или Орлова? Не думаю, что она что-то от меня скрывала. Наверное, она хотела скрыть разговор от Бабича.

Поезд резко останавливается на тёмной станции. Бабич встаёт, вскидывает винтовку на плечо и ведёт нас на платформу. Бойцы ВСУ

спешились и ходят взад и вперед по платформам, определяя транспортные средства для разгрузки.

Бабич говорит по мобильному телефону.

«Наша машина ждёт нас», – говорит он. «Следуйте за мной».

Мы идём по заброшенному залу вокзала. Это здание занято военными.

Наша машина – глянцево-чёрный Mercedes Maybach S-600 Guard. Бронированный лимузин, который могут позволить себе только диктаторы. Это мощная машина. Иначе и быть не может – она весит шесть тонн. Существуют разные степени защиты. Некоторые бронированные машины останавливают выстрелы из АК-47 и М4. Стекло этой малышки выдерживает пули .300 Winchester Magnum. В одной из групп личной охраны я проверил её допуски. Прикинул, что она может остановить .338 Lapua.

«На чём сегодня ездит президент?» – спрашиваю я. Этот Maybach стоит почти два миллиона долларов.

«В президентском гараже их три», – говорит Бабич.

«Ваши налоги работают», – говорит мне Штейн.

Водитель открывает багажник, кладет туда наши рюкзаки, шлемы и NOD.

Мы надеваем бронежилеты и обходим машину, подходя к пассажирским дверям.

Свист пронзает воздух. Это звук мощного реактивного двигателя. Я смотрю на ночное небо. Свист нарастает. Сигарообразная тень приближается на высоте тридцати метров. Пролетает над нашими головами и исчезает в направлении на север. Свист затихает вместе с допплеровским смещением.

«Калибр», – говорит Бабич. – «Русские снова атакуют».

Крылатая ракета летит с юга на север, что логично. Русские запускают «Калибры» с подводных лодок и надводных кораблей в Чёрном море. «Калибр» похож на летающую торпеду с короткими крыльями. Очень похож на наши «Томагавки».

Водитель отъезжает от подъезда к вокзалу и направляет свой «Майбах» в сторону Киева. Впереди нас ночное небо начинают освещать вспышки. Это не гром и молнии артиллерийского обстрела. Эти взрывы более спорадичны.

Мы забираемся в салон. Кожаные сиденья мягкие, как масло. Эта роскошь не сочетается с нашими грязными ботинками и камуфляжной формой. Есть мини-бар и бутылки «Эвиан». Я открываю одну и передаю Штейну. Беру ещё одну себе.

Приближаясь к Киеву, мы слышим грохот автопушек.

Gepard 35 мм, Oerlikon 30 мм и 20 мм.

«Русские атакуют каждую ночь, – говорит Бабич. – Беспилотники и ракеты, со всех сторон».

Улицы темные и пустынные. Мы смотрим из окон на высотки и многоквартирные дома по обеим сторонам. Большинство окон черные, но некоторые тускло освещены изнутри. Свечи и лампы Coleman.

«Что происходит?» – спрашиваю я Бабича. «Ракетам не нужен свет, чтобы видеть».

«Русские отключили у нас электричество. Мы без света почти весь день и всю ночь».

Мы проезжаем мимо городской площади. В центре приземлилась гусеничная машина со счетверенной 30-мм пушкой в открытой башне. Раздаётся уже знакомый свист, когда над головой пролетает «Калибр». Пулемётчики поворачивают башню, и орудия выбрасывают в небо потоки светящихся зелёных бейсбольных мячей. Ракета пролетает над головой, и пулемётчики следуют за ней, не переставая палить. Поток снарядов задевает угол высотного здания.

Снаряды взрываются, и здание взрывается фонтаном искр и осколков бетона. На улицу внизу падает дождь из обломков и битого стекла.

«Ради бога!» – Штейн прижимается лицом к пассажирскому окну «Майбаха». – «Там люди!»

«Наша противовоздушная оборона в действии, – говорит Бабич. – Это война. То, что русские делают с нашими гражданами, – это просто возмутительно».

«Разве ваши артиллеристы не следят за своим прошлым?»

Бабич философствует: «Конечно. В большинстве случаев. Тайная полиция даёт им квоты. Столько беспилотников и ракет, которые нужно сбить.

Если они не выполняют норму, их отправляют на фронт в пехоту».

«Кто-нибудь из этих парней дежурит возле нашего отеля?»

«Автопушки не так уж и плохи. Время от времени наши зенитные ракеты попадают в город».

Штейн закатывает глаза.

Наш отель – ярко освещённая достопримечательность в центре Киева. Приятно иметь дизельные генераторы, а ещё приятнее – дизельное топливо для их работы.

Дизельное топливо используется в военной технике, поэтому его продают по карточкам. Чтобы купить его, нужно давать взятки. По высоким ценам.

Водитель останавливается у главного входа. Сюрреалистичность происходящего лишь усиливается появлением швейцара в ливрее, который высаживает нас из «Майбаха».

Он тихонько кряхтит под тяжестью бронированной двери.

«Оружие можете оставить в машине, – говорит Бабич. – Мы заберём вас в двадцать один тридцать».

Мы снимаем бронежилеты, оставляем их и винтовки в багажнике. Пистолеты держим на пистолетных ремнях.

Внутри я веду Штейна к бару. Мы садимся за отдельный столик, и я заказываю нам два пива. Киев – зона боевых действий. Никто не удивляется, увидев в городе камуфляжную форму. В дорогих ресторанах и барах её не любят, но принимают.

«Что такое, Брид? Не торопишься убираться?»

Бармен ставит перед нами на стол кружки.

«Никаких секретов, Штейн. Кому ты звонил из туалета в поезде?»

«Я ничего от тебя не скрывал. Я просто не звонил Бабичу».

«Я так и думал. Расскажи мне».

«Мы до сих пор не знаем, зачем Марченко переправил бомбу в Киев», – говорит Штейн. «Дацюк может помочь нам найти её, но он не собирается выяснять, зачем она нужна Марченко».

«Хорошо. Так кому ты звонил?»

«Оператор наземного отделения Пятого управления Украины».

"Что это такое?"

Штейн хмурится. Отпивает из пинты. «Ты была на Украине много лет назад. Я тоже».

«Я знаю. Ты так и не рассказал мне, что сделал».

Тогда вам не нужно было знать, а теперь нужно. Пока вы были на Донбассе, уворачиваясь от пуль и артиллерийских обстрелов вместе с полковником Орловым, я работал с наземным подразделением над созданием Пятого управления. Это украинское военизированное подразделение, которое действует по ту сторону забора, в России. Мы научили их тому, что у нас хорошо получается: подкупать, воровать, саботировать, устраивать убийства. Всякие такие приятные штуки. Мы создали двенадцать передовых оперативных баз недалеко от границы.

За последние два года Россия захватила эти базы, и нам пришлось передислоцироваться.

Но мы все еще активны».

«У тебя есть связи».

«Да. Не думаю, что могу доверять кому-либо из своих украинских контактов в Пятом округе, но я знаю одного или двух операторов компании, прикреплённых к ним».

Штейн прав. Найти бомбу – одна проблема. Выяснить, что Марченко хочет с ней сделать, – совсем другое. «У тебя есть теория?»

«Давайте назовём это возможностью». Штейн ёрзает на стуле. «Логическая цель Марченко должна быть в России». «Ты же не думаешь, что Орлов сидит сложа руки?»

«Никаких шансов».

«Конечно, нет. Россия знает, что они – логичная цель. Орлов старается не дать Марченко провезти бомбу обратно в страну». Штейн допивает пиво и подаёт бармену знак принести ещё один бокал. «Это невозможно.

Граница слишком длинная, есть тысяча способов попасть туда».

Я ловлю взгляд бармена и показываю знаками, что хочу ещё. «Думаешь, Марченко везёт бомбу в Пятое управление?»

«Пятое управление специализируется на операциях по ту сторону границы в России. Марченко знает, что Белгородская область будет кишеть россиянами, которые его ищут. Поэтому вполне логично, что он бежал, вернулся на Украину и нашёл способ снова проникнуть в Россию с помощью Пятого управления».

Штейн смотрит на свои руки. «Представьте себе такой сценарий: они подбрасывают бомбу в Москву. Скажите России вывести все свои войска с Украины, иначе будет иначе».

«Русские не блефуют и не поддаются шантажу».

Не убедившись, Штейн пожимает плечами. «Марченко и его команда – те самые мерзкие ублюдки, которых мы постоянно использовали. Брид, мне нравится резюме Марченко. Он очень похож на тебя и Орлова. Без обид».

«Ни один не принят».

«Мы их вооружили , мы их обучили . Когда было создано Пятое управление, меня повысили за его создание».

«Теперь чудовище Франкенштейна нападает на него».

«Такое уже случалось», – говорит Штейн.

Бармен ставит наше пиво на стол. Стайнс, испытывая жажду, делает большой глоток из второй пинты.