Текст книги "Кровь, молоко и шоколад"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Лошадь Фейбл везла ее через непроходимую чащу в темную часть леса. Из-за плохого зрения, она чувствовала себя ужасно. Но вскоре она поняла, что на земле что-то лежит.

Фейбл прищурилась, но увидела ничего кроме силуэта. Она продолжила прищуриваться, пока увиденное не обрело смысл. Она смотрела на единорога Локи, лежащего на земле. Мой Бог! Одна из ног была отрублена.

Бедняжка. Лошадь Фейбл попятилась. Она потуже сжала поводья, продолжая щуриться. И не зря. Приглядевшись, она увидела на земле Локи, он был без сознания. Неужели кто-то отрубил ногу его единорогу и ... убил его?

– Фейбл! – взволнованно окликнула Серена издали.

Фейбл развернулась и поскакала быстрей ветра. Если кто-то или что-то убило Локи, против этого ей не выстоять.

– Кто-то отрубил ногу его единорогу, – подъехав, сообщила она Серене. – За мной!

Но Серена на осталась на месте.

Проклятье, Серена.

– Ну, же! – закричала Фейбл, наклоняя голову.

Серена стояла парализованная, показывая на что-то за деревьями. Фейбл пришлось остановиться и обернуться.

Она увидела, что это было. Фигура, одетая в черное, промелькнула во мраке. Должно быть это тот, кто убил Локи. Серена села к ней на лошадь, показывая на нечто.

– Вперед, – закричала Фейбл и пришпорила лошадь. Лошадь запротестовала, но побежала.

– Не оглядывайся, Фейбл, – крикнула Фейбл, пока они мчались. – Нельзя медлить. Мы встретимся с Джеком, даже если ради этого придется вечно бродить по лесу.

Серена кивнула, ничего не ответив.

Немного погодя, лошадь Фейбл обо что-то споткнулась. Она подлетела в воздух, захваченная врасплох, затем упала, ударившись оземь. Миниатюрность Фейбл сыграла ей хорошую службу в ловкости. Она ударилась не очень сильно. Она стряхнула грязь с колен и головы и встала на четвереньки, оглядываясь в поисках лошади. Серена лежала без сознания рядом с трехноголой лошадью Фейбл.

Что? Я на что-то налетела? Кто отрубил ноги моей лошади? Кто-то отрубил ноги и лошади Серены. Кто это был? Что за человек в черном?

Она вспомнила о Шу. Все еще ощущая головокружение, Фейбл поползла к ней. Та лежала в нескольких футах, распростершись на земле. Фейбл ползла и ползла.

Что произошло? Как все покатилось ко всем чертям так быстро? Я всего лишь хотела спасти Шу и Локи.

Она поползла быстрее, надеясь, что с Шу, которая все еще пребывала в коме, ничего плохого не стряслось. Но Фейбл так и остановилась на четвереньках. Очень медленно она поднялась на ноги. Что-то темное приближалось к телу Шу.

Глава 47

Дневник Королевы

Четвертый и пятый дни были худшими. Кроме того, что мы голодали, Ангел и я жили на противоположных сторонах плота. Всё о чем он мог думать, всё чего он хотел и жаждал, была моя кровь.

Ангел повторил несколько защитных заклинаний, которым научила его Амалия Хассенпфлаг, заклинания, которые успокоят зверя внутри в него. Это не продлилось долго, впрочем благодаря им, мне удалось расслабиться на несколько часов в течение дня. Потом он пытал удачи, стараясь уплыть, пока сирены притворялись спящими, лишь затем, чтобы понять, что все это ловушка. Они просыпались и начинали петь, пока он находился под водой.

Однажды, его тело настолько оцепенело, что я подумала, будто он вот-вот утонет. Я протянула ему руку помощи, чтобы он забрался обратно на плот. Как только он выбрался из воды, я снова перебралась на противоположный край.

Вот так мы и жили внутри кита. Мы были возлюбленными. Врагами. Заколдованными. Проклятыми. Нас охватило чувство, которое было запретным. Мы делили с ним плот, но все же оставались чужаками в разных кроватях.

Мы были окружены русалками. Нет, на самом деле, кровожадными сиренами. Мы слушали их музыку, но для души она была губительной. Мы были молоды, но ощущали себя глубокими старцами. В принципе, мы жили в сказке, вот только она была мрачной и темной.

– Иди с нами, Кармилла, – сказала Сирения, – Мы не раним тебя. Мы сделаем тебя королевой.

– Ты будешь править миром, – предложила другая сирена позади.

– Ты будешь держать луну в одной руке, и солнце в другой, – искушала меня третья, – Ты станешь жизнью.

– Ты будешь Смертью, – завыла четвертая.

– Ты сможешь жить вечно, – сказала пятая.

– Ты будешь иметь все, что пожелаешь, – сказала шестая.

– Ты сможешь чувствовать радость! – произнесла седьмая.

Я ничего не ответила. Я свернулась в позе эмбриона на краешке плота, заключенная между страхом воды и депрессией Ангела. Краем глаза, я видела, как он истязает себя. Он достал из моря рыбий скелет и ранил себя острыми костями. Это было безумие. Думаю, он делал это, чтобы усмирить зверя внутри себя, не кусать девушку, не смотря на пророчество, и тем самым свести всю надежду на хороший конец к нулю.

Я закрыла глаза, дрожа от холодного ветра.

– Почему ты так поступаешь? – начала Сирения. – В мире не существует добра или зла. Нет такого понятия. Лишь ты и твои решения. Тебе не нужно принимать ничью сторону. – Проклятая сирена снова начала напевать мелодию.

– Прекратите! – заорал с другой стороны Ангел.

– Что это за мелодия? – спросила я, надеясь вытянуть побольше информации из русалки. – Почему я не могу ее вспомнить?

– Потому что у Вас к ней не было иммунитета, – ответила Сирения, наконец, открывая одну из тайн. – Если Вы вспомните эту мелодию, Вы сможете перепеть ее, быть может, даже изменить немного, чтобы она не оказывала на Вас подобного эффекта. Если слушать ее слишком долго, она надоест. Что же тогда станет с Ангелом?

– А еще, – продолжила другая сирена, – раз Вам не под силу сыграть ее, Вы не сможете обратить ее против нас!

– Тссс! – Сирения обернулась и ударила русалку по прекрасному лицу. Кажется, она раскрыла секрет, о котором мне не было положено узнать. Если бы я только смогла сыграть эту мелодию, я бы враз отделалась от русалок.

Но почему она не причиняет вреда им, когда они ее поют? Наверное, она не вредит тому, кто ее поет, только тому, кто ее слушает.

Сирения снова повернулась ко мне, делая любезное выражение лица, словно она заботилась обо мне.

– Если вы позволите Ангелу укусить Вас, всему придет конец. Вы оба станете вампирами и эта мелодия уже никогда не навредит вам, потому что вампиры не восприимчивы к ней.

– Я не позволю ему укусить меня! – закричала я. На самом деле, крик вышел слабым. Тонкий голосок, ослабевший от голода, стресса и безысходности.

Ангел ахнул.

– Не провоцируйте его,– захихикала Сирения. – В любом случае, – она всплеснула руками, – Безымянная Ведьма – наилучшее для Вас решение. Она даст вам то, чего вы так хотите.

– Если вы хотите, чтобы я встретилась с этой вашей ведьмой, тогда почему вы силком не оттащите меня к ней? – проревела я из последних сил.

– Они не могут, – ответил Ангел, едва держась на ногах. Он не смотрел на меня. Один мой вид мог спровоцировать его голод. Он был все тот же Ангел, только постарел на миллионы лет.

В его волосах стали заметны седые пряди.

– Они теряют свою силу из-за моря. Они могут умереть, если посмеют взобраться на этот плот. – Он сжал кулаки. – Если бы у меня только была сила сразиться с ними.

Не смотря на то, что Ангел был не в лучшей своей форме, сирены отплыли подальше. Как бы мне хотелось подманить их поближе. Но как?

– Ну, он прав. – Равнодушно ответила Сирения, поглядывая на свои ноготки. – Поэтому мы окружили тебя на плоту. Ты с него не сбежишь, но и живыми вы с него не выберетесь.

***

На шестой день, я лежала на спине. Ноги и руки отнялись, во рту пересохло. Я пробовала пить китовую солоноватую воду, но это не помогло. Если Ангел нападет на меня, я ничего не смогу сделать. Я едва вижу.

Где он? Может, в другой части плота?

– Я верю в тебя, Ангел, – медленно произнесла я, с каждым слогом груз на плечах становился все тяжелее.

Он не ответил, но зато я расслышала его слабое дыхание. Самоистязание, должно быть, лишило его сил, это хорошо. Тогда у него не будет сил укусить меня.

– Расскажите мне поподробней об этой мелодии, – попросила я, проверяя, здесь ли сирены, перед глазами все расплывалось.

– Ее создали много веков тому назад, – ответила Сирения, будто рассказывая мне сказку на ночь. – Однажды, Человек с Флейтой был обманут теми, кто утверждал, что знают Слово Божье.

– Крысолов, – сказала я.

– Значит, ты знаешь, с чего началась эта история, – сказала она. – Крысолов создал мелодию, чтобы угождать своим прихотям. Мы знаем об этом совсем немного, и лишь немногие могут играть на Поющих Костях, и эти самые кости разбросаны по всему миру.

– Вроде той, что у Капитана Ахава?

– Да, вроде той, – ответила Сирения. – Не спрашивай меня, как он нашел ее. Ахав – дурень. Он хочет найти Башню Сказок.

–Нет ,-запротестовала я. -Он сказал ,что хочет найти кита. Сказал,что его не интересует Башня Сказок.

Сирения рассмеялась над моей наивностью.

– Все хотят найти Башню Сказок, потому что всем хочется отыскать Землю Обетованную, где можно жить вечно в мире, не ведая войны. Разве не поэтому Вы хотите повстречать Леди Шалот?

– Уверена, что Капитан Ахав говорил мне, будто ищет кита.

– Какое вам до этого дела, Ваше Величество? – сказала Сирения. – Вскоре вам предстоит сделать выбор. Очень скоро, Моя Королева.

– Перестань называть меня своей королевой.

– Но так и есть, – ответила Сирения. – Судьбу изменить нельзя.

Упоминание о Судьбе навело меня на одну мысль. Что если это единственно верное решение?

– Шесть дней, Ваше Величество, – прошептала Сирена, склоняясь к моему уху. – Все свершиться на этом же плоту через шесть дней. – Ее злобный голос был мелодичным. – Самое большое – семь дней. Никому не удавалось продержаться дольше семи дней.

– Почему? Что произойдет через семь дней?

Сирения не ответила мне. Она вздохнула. Я склонила голову набок, чтобы посмотреть на нее. В ее руках что-то было. Что это? Кости? Человеческие кости?

– С ними произойдет вот это, Ваше Величество.

Она улыбнулась.

– Кит, по имени Моби Дик, сильным потоком воды вычищает все остатки еды каждые семь дней.

Никто не сможет пережить этот потоп, если только он не русалка, конечно же. – Захихикала она. – И не имеет значения, как эти кости заиграют после вашей смерти, музыкой насладиться вы уже не сможете.

Глава 48

Мир Сновидений Фейбл

Фейбл по-прежнему во все глаз смотрела на темный силуэт, парящий над телом Шу. Он был одет в черный плащ. Казалось, у него нет глаз. Нет души.

Фейбл поежилась. Она подвела своих друзей: Локи и Шу..., и, вообще-то, Серену. Но она чувствовала, что должно произойти нечто ужасное. Разве не это чувство преследовало ее еще с момента пробуждения в Реальном Мире?

– Ты жалкая тупая девчонка! – зарычала позади нее женщина.

Фейбл вздрогнула, оказавшись между двух зол. Впрочем, она предпочла пододвинуться поближе к женщине. Человек в черном плаще казался куда страшнее.

– Что ты натворила? – продолжило существо позади нее. Определенно голос женский, но она выглядела несколько..... На что же Фейбл смотрела? Деформированная, маленькая, но очень широкая фигура, похожая на женщину. У нее было некрасивое лицо и кривой нос: длинный и изогнутый с двумя большими волосатыми отверстиями. Из-под ее плаща показались куриные ноги.

Фейбл ахнула и непроизвольно сделала шаг назад. Куда же ей бежать?

Беги отсюда, промелькнуло в голове, но в последнюю минуту она отбросила эту мысль. Она ведь пока дышит, не так ли? Тогда она будет драться до конца. Она задумалась в поисках волшебного заклинания, чтобы сразиться с этим существом. Но на ум ничего не пришло. Ей словно рот паутиной залепили. Заклинание разделения сердца сейчас оказалось бесполезным.

– Что, во имя Крысолова, ты сделала? – Существо/женщина просеменила к неподвижному телу Шу. Фейбл отпрянула, когда та проходила мимо, заметив, что человек в черном плаще исчез.

– Что ты наделала? – повторила женщина, подняв Шу на руки, причитая, словно мать, потерявшая своих детей. Как такое чудище могло жалеть Шу? Зачем она задавала этот вопрос Фейбл? Риторическим он не был. Она, правда, хотела знать ответ.

– Я..., – Фейбл колебалась. – Я использовала заклинание.

– Заклинание? – Уродливое лицо женщины стало еще уродливей, почти как у гоблина. – Какое еще заклинание?

Фейбл откашлялась. Кем была эта женщина? Неужели она, правда, хотела помочь Шу?

– Заклинание. – Фейбл пожала плечами. Как ей объяснить, что она не знает, откуда узнала об этом заклинании? – Которое разделило сердце Шу между нами.

– Нами?

– Эммм, Семерыми Потерянными. – Зачем она это сказала? – Элис! – Она вскинула голову к пышным кронам деревьев над своей головой. – Чармвилль! – завопила она. – Кто-нибудь, помогите мне!

– Что ты сделала, ты, маленькая, дрянная ведьма? – Женщина, наконец, обличила свою темную сторону. Казалось, ей есть дело до Шу, но она явно не была добренькой. Господи Боже, от нее так плохо пахло, тухлой курицей и... кровью. – Тебе хоть известно, на каком языке это заклинание? – Женщина разговаривала с Фейбл так, будто бы знала ее давным-давно. Затем, она бросила Шу наземь и схватилась руками за голову, словно скорбящая мать на могиле. – Милейшая моя Королева Скорби, простите мне глупость этой девчонки, – воскликнула она.

Королева Скорби?

Фейбл стояла, недоумевая. Почему эта женщина так испугалась? Почему ее так волнует это заклинание?

– Посмотри только, какая Принцесса бледная, – продолжила женщина.

Фейбл заметила, что Шу стала бледнее обычного. В Реальном Мире, в качестве вампира-полукровки она всегда была бледной. Но сейчас ее бледность стала отчасти голубоватой, а кожа по необъяснимым причинам начала дрябнуть. Неужели Фейбл что-то напутала с заклинанием? Не об этом ли говорила ей женщина?

– Как давно ты произнесла заклинание? – спросила женщина.

Фейбл не стала отвечать. Эта женщина выглядела так, словно хотела обидеть Шу.

– Твои друзья умрут, если не скажешь, – прорычала женщина.

– Около десяти минут назад. – Сдалась Фейбл, она начала волноваться. Не смотря на все их различия, казалось, они обе сейчас пекутся о безопасности Шу.

– Тогда еще есть надежда, – сказала женщина.

– Надежда на что? – спросила Фейбл, бросая взгляд на Серену, которая все еще была без сознания.

– Ты перепутала заклинание. Это одно из самых сложных, чтобы запомнить его наизусть. Оно написано на древнем языке Тоски, так что ничто из тобою сказанного не было тем, о чем ты, по-твоему мнению, думала. Слова звучат как другие слова, и ты не знаешь наверняка, ты, дрянная ведьма.

– Но я ощущаю вес ее сердца в своей груди. – Фейбл дотронулась до своей груди. Это была правда. Она почти не имела власти над заклинанием в пещере, но она на самом деле почувствовала, что ее сердце стало тяжелее.

Она не знала, как объяснить все это, но это была правда. Это напомнило ей о том, как Шу утверждала, что ощущает любовь к Локи в своей сердце там, в Реальном Мире. Сейчас казалось смешным и бессмысленным, но теперь Фейбл поняла.

– Быть может, это правда, впрочем, я не уверена, – ответила женщина. Она достала огромный сверкающий нож и направила его на Фейбл. – А вы себя не спрашивали, как Принцесса Белоснежка будет жить после трансформации? Если она отдаст каждому из вас по частичке своего сердца, тогда чье же сердце будет биться в ней, пока она не соберет все части назад?

Фейбл открыла рот от собственной наивности. Это имело смысл с логической точки зрения. Но какая может быть логика, если все это сон?

– То есть, у нее сейчас внутри нет сердца? – Фейбл чуть не ударила саму себя за вопрос. Конечно же, нет. – Но.., – Она потеряла дар речи, на глаза навернулись слезы.

Неужели я убила Принцессу Скорби? Вместо того, чтобы спасти ее и Локи, я ее убила?

– Тебе не стоило разучивать это заклинание, никогда!

– Я не помню, откуда я узнала его. – Из-за слез Фейбл начала икать. Она все испортила. Не было никаких сомнений. Она не заслужила быть одной из Семерых Потерянных.

– Не лги мне, – закричала женщина. Двигалась она медленно, но весьма театрально и переигрывала. От ее воплей птицы вспорхнули с деревьев и улетели. – Ты меня знаешь. Я не люблю, когда ты мне врешь!

– Что? – огрызнулась Фейбл, больше не в силах все это терпеть. – Я вас даже не знаю. Кто вы такая?

– У нас нет времени играть в игры, Фейбл. – Она начала перетаскивать Шу на другое место. – Нам нужно найти сердце для Принцессы Скорби прямо сейчас, или она умрет.

Нам? подумала Фейбл. Значит, у нее все еще есть шанс все исправить? Но погодите...

– Кто вы такая? – Топнула она ногой и прорычала на уродливую женщину.

– Говоришь, что не помнишь меня? – Женщина, кажется, поморщилась, но по ее чертам лица было трудно сказать. – Да что с тобой случилось? Я – Баба Яга.

Глава 49

Дневник Королевы

Я сделала это на седьмой день.

Ангел сидел на краю плота, уставившись на меня алыми глазами. Более он не был собой. Все то хорошее, что осталось в нем, удерживало его от того, чтобы напасть на меня, словно леопард на жертву. Мне не хватило мужества выдержать его взгляд. К концу дня мы погибнем внутри кита. Или так, или он укусит меня и положит конец всему добру, что я привнесу в этот мир, если только пророчество окажется правдой. Или же я могла просто сдаться русалкам и позволить им отвезти меня к безымянной ведьме, не зная, что она уготовила для меня, разлучившись с Ангелом.

Я решила, что правильней будет осуществить пророчество. Я сердцем ощущала, что это верный выбор. А я ни на что так не полагалась в этом путешествии, как на свое сердце. Порой, оно подводило меня, но в большинстве случаев оказывалось право.

Однажды у меня будет ребенок или дети от Ангела, который избавят наш мир от всякого зла. А пока мне нужно быть сильной.

– Ваше Высочество. Ваше Высочество. Ваше Высочество, – звала меня Сирения. – Вам не кажется, что на этот раз Вам следует все же пойти с нами? Вам ведь не захочется попасть к киту на обед?

– Я пойду с вами, – ответила я. Ангел, не отрываясь, смотрел на меня. Он ухмылялся, словно собирался напасть на меня прежде, чем я сбегу с русалками.

– Мудрое решение, Моя Королева, – сказала Сирения, и протянула мне руку. – Позволите?

– Но сперва, мне нужно, чтобы вы помогли мне кое с чем, – ответила я.

– К Вашим услугам, Моя Королева. – Она склонила голову. Сирены за ее спиной выглядели взволнованными.

– Судьба.

– А что с ним?

– Он ваш повелитель, верно?

– Ну.., – на лицах сирен проступило отвращение. – Он повелевает нами. Видите ли, он обладает силой над многим в этом море. Хвала Господу, что Моби Дик ему неподвластен. Нам не нравится Судьба, но нам приходится притворяться. А вот безымянная ведьма нам по душе. – Ее лицо засияло. – Она не живет в море, поэтому с ней Вы будете в безопасности, подальше от Капитана Крюка.

– Не могу, – ответила я. – Я продала ему свою душу.

– Что? – вскрикнули сирены. Они отпрянули от меня, сморщив носики. – Зачем Вы так поступили? Когда Вы успели?

– На Пекоде, – солгала я. – Прямо после урагана. Вы все испугались и уплыли. У меня не было выбора.

– Ну, тогда Вы сможете вернуть свою душу в течение семи дней, – сказала Сирения, словно я уже знала об этом.

Я подавила улыбку. Не знаю, что я делала в тот момент. Я просто хотела отделаться от них, угодив в лапы Судьбы.

– Точно, – сказала я. – Вы должны доставить меня к нему. Я продала ему свою душу в то утро, когда утонул Пекод. Сегодня мой последний шанс. Вы мне поможете?

– Конечно, – сказала Сирения, снова приблизившись ко мне. – Бедняжка, продали свою душу Судьбе. – Они окружили плот. – О чем Вы только думали? Разве Вы не знаете, что произойдет с Вами в будущем, продай Вы ему свою душу? Он ведь питается людскими страданиями.

– Я не могла рассуждать трезво, – ответила я. – Как тогда, когда я отказалась встретиться с безымянной ведьмой. Теперь я сожалею об этом.

– Мы прощаем Вас, Моя Королева, – сказала Сирения. – Она тоже простит Вас.

Все оказалось проще простого. Но это сработало. Сирены были злыми, безжалостными и хитрыми, но они все равно оставались сиренами. Они практиковали то, как я уже позднее узнала, что называли всеобщим грехом: глупость.

Они соорудили для меня плот. Я ушла от Ангела, не обернувшись, в противном случае они распознают мою слабость и заподозрят меня в обмане. Если все пройдет удачно, я еще вернусь к нему.

Пока сирены гребли, они напевали свои русалочьи песенки. Забавные, смешные и бессмысленные.

Греби, лодочка, греби скоро.

Русалочка на дне моря.

Мир оказался безумнейшим местом. Боги прятались за личиной зла. Счастливые концы были всего лишь сказкой. Выживание требовало каждодневного труда. Ни черного, ни белого. Большинство вещей скрывались за вуалью серого. Не существовало оттенков шоколада или молока. Повсюду властвовала кровь, цвет жизни. Кровь хороша только тогда, когда дана тебе во спасение жизни, но берегись, если ты растратил ее слишком много. Я потихоньку училась играть в жизнь. Порой у меня все же возникало ощущение, что в этой игре я так и останусь новичком.

Вцепившись в свой мешок, я позволила им отвезти меня к Веселому Роджеру. Я подумала, что, наконец, поняла предназначение мешка, который Зола дала мне. Она сказала, что ей не интересно, что там внутри, зато интересна ценность самого мешка; ее мать дала его ей много веков назад. Мне также было не интересно, что внутри, хотя Капитан Ахав утверждал, что я смогу вызвать Лунную Девушку при помощи этого. Мешок придавал хоть какое-то значение моему путешествию. Если бы не он, я не смогла бы бороться с судьбой. Существовала некая вероятность, что однажды я смогу отдать его Леди Шалот, и поступить тем самым правильно, получить вознаграждение на всю свою оставшуюся жизнь.

Я ощущала, как он греет мой живот, взбираясь на судно Капитана Крюка. То, что я собиралась сделать, было совсем неправильно. Но на данный момент, это было единственно верное решение. Пока что.

Сегодня я решила выжить. Я выбрала меньшее из двух зол. Завтра мне предстоит еще одна схватка. А после еще одна, и я не намерена сдаваться.

Глава

50

Мир Сновидений Фейбл

– Для того, чтобы Принцесса Скорби могла жить, нам нужно временное сердце и оно нужно нам прямо сейчас. – Баба Яга взмахнула своим сверкающим ножом в сторону Фейбл. У них не было времени обсуждать, что только что произошло и что происходит сейчас. – Нам нужно немедленно разрезать ей грудь и вложить сильное сердце, пока мы не соберем частички ее сердца от каждого из вас!

Фейбл поняла, что теперь ей и Бабе Яге нужно работать сообща, чтобы спасти Шу, у каждого были на то свои причины. Фейбл хотела спасти друга, которого любила и удостоверится, что они будут жить с Локи, может быть даже, долго и счастливо в Реальном Мире. Баба Яга хотела спасти Шу для Королевы, чтобы та смогла однажды завладеть ее сердцем.

– Может, возьмете мое сердце? – спросила Фейбл, не совсем уверенная в искренности своего предложения.

– Я бы разрезала тебя на кусочки и пожарила в своем подвале прямо сейчас, – ответила Баба Яга. – Твое сердце не подойдет. Не подойдет даже сердце этой стеклодувщицы, что лежит на земле.

Серена определенно заснула далеко и надолго. Фейбл задумалась, почему их сердца не подходят, чтобы спасти Шу.

– Ваши сердца не подойдут, потому что если заклинание сработало, тогда они весят больше двадцати одного грамма, – объяснила Баба Яга. – И всепотому что этой глупой вселенной требуется соблюдать баланс, Шу нужно сердце весом двадцать один грамм, чтобы остаться в живых.

– Вы имеете в виду парня или девушку шестнадцати лет или даже старше? – Фейбл вспомнила разговор Семи Потерянных.

Но если вселенная требовала баланса в определенном весе сердца, что тогда случится с ними, ведь они осмелились выступить против? Лэдл была права, когда сказала, что для Семи Потерянных последствия могут оказаться плачевными. На волнения времени не осталось. Им нужно было немедленно спасти Шу.

– Сколько у нас времени? – спросила Фейбл.

– Не уверена, но попытаться стоит. Вот только примет ли она новое сердце или нет, – ответила Баба Яга, укладывая Шу в специальную позу для ритуала. Больше было похоже на операцию по пересадке сердца в Реальном Мире. – Ох, Королева Скорби, простите меня, – причитала Баба Яга. – Королева выпьет мою кровь и уж точно искупается в ней с молоком и шоколадом, после того как узнает, что произошло с ее дочерью.

Она пнула Шу своей куриной ногой, надеясь, что та просто очнется.

– Думаешь, я пытаюсь спасти ее жизнь, потому что она мне нравится? – Она взглянула на Фейбл. – Я должна спасти ее, так что мы вернем ее назад, или же Королева никогда не сможет завершить превращение. Она проведет остаток жизни, выпивая кровь юных девушек, чтобы оставаться красивой....или хотя бы на половину красивой.

– Дайте мне пару минут, – сказала Фейбл. – Я – быстрый бегун. – Раз уж Баба Яга поотрубала ноги лошадям, так что ими не воспользуешься..., да, это сделала Баба Яга, разве нет? Фейбл пришлось бежать. – Я вырву сердце первому, кого встречу. – Она сама не поверила, что только что сказала. Без сомнений, с ней уже что-то было не так.

Глубоко внутри себя она ощущала присутствие тьмы. Те заклинания, должно быть, изменили что-то в ней. – Вы уверены, что это не обязательно должно быть сердце девушки? – спросила она, готовая сорваться на бег.

– Нет, – раздался спокойный голос из темноты. Фейбл замерла. То был не голос Бабы Яги. – Сердце молодого человека подойдет идеально, – продолжил голос.

Фейбл услышала, как что-то тащат по грязной земле, словно у говорящего был тяжеленный мешок. Это была женщина. Не будь Фейбл такой измученной, растерянной и подавленной из-за провала своей миссии, она бы узнала ее немедленно.

Фейбл обернулась, увидев, что Баба Яга упала на колени, прося милости, когда человек в черном плаще приблизился к ней. Баба Яга будто бы умоляла его. Погодите. Это не Баба Яга отрубила ноги лошадям. Это был мужчина в черном плаще. И это был даже не мужчина. Это была женщина.

Женщина остановилась над телом Шу, ее походка была даже слишком уверенной. Она подождала нужного момента, чтобы стянуть капюшон. Фейбл в изумлении уставилась на Королеву Скорби.

Глава

51

Дневник Королевы

Судьба посиживал на плетеном стуле. Легкие волны раскачивали его корабль. Не отрывая от меня глаз, он хлебнул эля. Он был счастлив, горд, словно свершилась мечта всей его жизни. Я одиноко стояла, стиснув в руке мешок, думая, чем же все это закончится. Я снова будто оказалась дома, в Штирии и со мной снова обращались как с принцессой. Люди стекались со всей Европы, чтобы благословить меня и поцеловать мою руку. Впрочем, я не ощущаю себя благословленной.

– Я видел с тобой русалок, – сказал он, поглаживая свою заплетенную в косу бороду.

– Я солгала им, – отвечаю я. – Они думают, что я продала тебе свою душу и теперь пришла, чтобы вернуть ее обратно. Они полагают, что я могу вернуть душу в течение семи дней.

– И ты знаешь, что это не так, верно?

– Наверное, – ответила я. – Почему никому не дозволено вернуть свою душу в течении семи дней? Да, ты злой человек, зависимый от печали. Мне с трудом верится, что ты бы так легко ее отдал.

– Печаль для меня что наркотик. – Глаза были сонными, но внимательными. – Даже выразить не могу, как сильно я люблю ее! – Он топнул ножищей по палубе корабля. – Все эти катастрофы, смерть, голод, крики, боль. Как сладко. Порой, мне хочется, чтобы какой-нибудь волшебник изобрел волшебный шар, в котором бы показывали человеческие страдания. Снова и снова. Тогда, мне незачем было бы покупать все эти души, – весело проревел он.

Я ничего не сказала. Я была овцой, ожидающей своей очереди за дверью скотобойни.

– Значит, ты их одурачила? – Казалось, на мгновение он задумался о чем-то. – Мне всегда нравились умные женщины. Стало быть, сейчас ты все же согласишься продать мне свою душу?

– У меня нет выбора, – объяснила я. – Или же я позволю любимому укусить себя и тогда конец пророчеству, или же меня через семь дней погубит кит. Или же вообще сдаться безымянной ведьме, о которой я даже ничего не ведаю.

– Ах, – вздохнул он. – Безымянная ведьма. Кто знает, кто она такая на самом деле? Прошу, продолжай.

– Русалки сводят нас с моим возлюбленным с ума, оказывая на нас постоянное давление. По иронии судьбы, ты моя последняя надежда. Знаю, я проживу жизнь в горестях, после того, как продам тебе свою душу, но это мой единственный способ уйти от кита и русалок.

– Хмм... – он остановился, играя своей бородой, – Скажи мне, Кармилла. Что заставляет тебя оставаться такой сильной?

– Ты думаешь, я стала сильной? – я нервно хихикнула.

– Так и есть. Просто ты не знаешь этого, – сказал он, почесывая голову крюком. – Когда тебя окружает горе, ты даже порой не сознаешь того, насколько ты сильна на самом деле. Потому что ты в шоке под воздействием всех тех событий, что происходят с тобой. Фактически, ты идешь вперед, не оглядываясь на всех тех, кто корчится от боли, в то время как ты – нет.

– Разве?

– Разве ты этого не видишь? – сказал он. – Разве ты не видишь, что большинство людей на Пекоде умерли, а ты – нет? Не думала о том, что многие погибали внутри Моби Дика, а ты – нет? Ведь это не твои сейчас обглоданные кости в руках русалок. Вот она ты, живая и здоровая, готова к следующей схватке. – Он замолчал, чтобы подумать. – Неужели ты не видишь, что ты нашла свою Истинную Любовь, пока большинство людей ищет и не находит?

– Если ты так сильно мною восхищаешься, почему просто не отпустишь? – взмолилась я. – То есть, мы могли бы притвориться, что я продала тебе свою душу, и ты ни за что мне ее не вернешь. Сирены оставят меня в покое, а я смогу спасти возлюбленного.

Крюк надулся.

– Мне очень жаль, Кармилла, – произнес он. – Быть может, я разумный человек. Порой весьма красноречивый. – Он хлебнул эля и отрыгнул. – Но я злой. – Он снова отрыгнул, и у него изо рта выпала мертвая рыбина.

– И мне это нравится! – Он поднял бутылку и посмотрел на меня. – Кроме того, ты слишком хороша, чтобы тебе отказывать. Я имею в виду, твоя душа стоит тысячи душ. Для меня ты жемчужина печали.

Я украдкой глянула на сирен, потом снова посмотрела на него. Я вымоталась настолько, что по иронии судьбы была рада оказаться здесь. Была ни была, подумала я.

– Что я должна сделать, чтобы продать свою душу тебе?

– Всего ничего. – Он разбил бутылку о голову моряка и поднялся, поправляя сюртук. Он вытер рот, словно собирался целоваться. – Я спрошу, согласна ли ты, Кармилла Филип Карнштейн, продать мне свою душу, – сказал он, – И все, что тебе нужно сделать, это сказать: я согласна.

– Только и всего?

– Только и всего. – Он распростер руки, словно шут, приоткрыв рот.

– И русалки с безымянной ведьмой оставят меня в покое?

– Как только ты станешь моей, они не посмеют навредить тебе, – сказал он, затем повторил свое предложение.