Текст книги "Кровь, молоко и шоколад"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Кэмерон Джейс – Кровь, молоко и шоколад. Часть первая

Переведено специально для группы

˜”*°•†Мир фэнтез膕°*”˜

http://vk.com/club43447162

Переводчики: NDobshikoVa, Katiny, Лиза Бабаева

Редактор: NDobshikoVa

Аннотация

После последнего Дримори, Фейбл, Аксель и Шу хотят разузнать побольше о Семи Потерянных и каким образом Охотник полюбил Белоснежку; им также предстоят расследования, которые повлекут за собой весьма печальные последствия.

Меж тем, дневник Кармиллы Карнштейн попадает в руки Люси Румпельштейн, которая отчаянно пытается разгадать загадку Королевы: как она превратилась в совершенное зло и всю ту правду, которую лучше оставить в тайне ото всех.

Так кто же такая Королева Скорби, и как она превратилась в хладнокровного монстра, жаждущего сердца собственной дочери? Когда и как Охотник полюбил Белоснежку? Существует ли Истинная Любовь на самом деле?

Пролог

Сахарный Домик пару минут спустя как Локи, контролируемый Королевой Скорби посредством Руна, побежал убивать Шу.

После проишествия в Сахарном Домике, Люси Румпельштейн не могла выкинуть из головы Королеву Скорби. Она сидела на стуле в кухне, не вполне веря, что она смотрит на ту самую одну единственную Королеву. Это была она – во плоти, подумала Люси, – Кармилла Карнштейн, ошибочно известная как Злая Королева Белоснежки, как привыкли судить все те глупенькие девчонки по дурацким диснеевским фильмам. Это была женщина, которая посвятила свою жизнь идее съесть сердце своей собственной дочери. Что это была за история!

Люси было плевать на Акселя и Фейбл, которые пустились в погоню за Локи, пытаясь не допустить, чтобы он убил Белоснежку... или как там звали эту противную девчонку-вампиршу. Никто из этих отвратительных подростков ничего не значил для Люси. Все эти разговоры об Истинной Любви между Локи и Шу лишь раздражали ее. Она не верила, что Истинная Любовь существует. Она никогда не сталкивалась с ней, видела или же ощущала ее, за исключением подростковых фильмов. Люси, не смотря на свой возраст, шестнадцать лет, была весьма популярна в Средней Школе имени Румпельштейна. Она всегда хотела чувствовать себя старше и опытней. Истинная Любовь для детишек, которые только и ждут, как им скормят очередную иллюзорную ложь. Она не считала, что такая легенда как Королева Скорби, верит в Истинную Любовь.

Взгляд Люси по-прежнему был прикован к прекрасной Королеве. Кармилла сидела, высоко вздернув подбородок, легонько постукивая ноготками по деревянной поверхности стола. На ней была современная одежда, которая позиционировала ее как директора школы. Тем не менее, она все равно выглядела по-королевски: элегантная, могущественная и внушающая страх, будто бы она и сейчас сидела на своем хрустальном троне в Королевстве Скорби. Люси не приходилось прежде восхищаться кем – либо более могущественным, чем Королева Скорби. Она была ее идолом. Женщина, у которой было чему поучиться. Люси продала бы душу дьяволу, лишь бы только научиться чему-нибудь у такой женщины. Ее подкупало, какой непримиримо злобной оказалась Кармилла, какой величественно хитрой и обманчивой. Больше всего Люси нравилось то, что Королева никогда не приукрашивала свои злые поступки. Она никогда не кичилась тем, что хотела прикончить свою дочь ради всего того добра, что существует в мире...., не смотря на то, что обманом заставила Локи думать именно так. Она просто говорила:

«Привет, я – Королева Скорби; преклоните предо мной свои бренные колени или я сожру ваше сердце с ломтиком печени и запью все чашей отборного красного вина.» Королева всегда гордилась тем, что она – абсолютное зло, а Люси ее просто обожала.

Люси пожирала глазами Королеву Скорби, запоминая каждую деталь ее европейской красоты. Это прекрасное, слегка заостренное лицо. Эти пышные локоны светлых волос, которым не хватало лишь тонкого серебряного обруча, которым они как правило были аккуратно собраны. Эти пугающие голубые глаза с золотым оттенком, который сиял, сияет и будет сиять. Эти тонкие губы в форме сердца, и эти длинные ухоженные ногти. Люси желала бы такой пугающей красоты самой себе, когда будет становиться старше.

Прошу, взгляните на меня, Кармилла. Прошу, обратите на меня внимание. Вот она я, дочь владельца школы Румпельштейна, самая популярная девушка в школы и маленького затерянного американского городишки на вершине кита; городок, в который можно попасть пройдя сквозь Ад. Вот она я, желаю выполнить все, о чем меня не попросите. Вы пробудили во мне зло. Изысканное зло одинокого, испорченного и скучающего подростка. Я такая же стильная, как и Вы, только в примитивном мире абсурдной реальности. Возьмите меня в Мир Сновидений и поделитесь со мной кусочком сердца своей дочери. Клянусь, я вгрызусь в него, словно оголодавший зомби.

Люси пожала плечами. Толи присутствие Королевы возымело на нее такой эффект или же она всегда была склона к злу, кто знает?

– На что уставилась? – произнесла Кармилла, тихонько постукивая ноготками и откинувшись на спинку стула.

– Простите, Ваше Величество, – Люси склонила голову, испытывая слабость, называя ту "Величеством". На дворе был 21 век, Реальный Мир, со времен Королевы прошло почти более двухсот веков. Никто больше не называл ее "Величеством".

– Простить за что? – поморщилась Кармилла.

– За то, что рассматриваю Вас, Моя Королева, – ответила Люси. – У меня нет ничего против Вас. На самом деле, я глубоко Вам симпатизирую, Ваше Величество, – пожала плечами Люси. – Вы пожертвовали своей жизнью ради маленькой принцессы. Ваш брак оказался неудачным, и Вы унаследовали королевство, полное зла. Это не значит, что я считаю Вас злом. Вы – мой герой.

Королева лишь еще сильнее поморщилась, но ничего не сказала. Люси задумалась, что если ей все же понравилось то, что она сказала.

– Мне бы хотелось, чтобы Вы взяли меня на свою сторону, – взмолилась Люси. – Я желаю служить Вам. Я хочу научиться у Вас всему. Быть может, я могу сделать что-нибудь для Вас?

Королева проигнорировала предложение Люси и повернула шею к окну, убеждаясь, что Локи, Аксель и Фейбл исчезли из поля зрения.

– Люси Румпельштейн, – зашипела Королева, не глядя на нее. – Ты хоть представляешь, о чем ты меня просишь. Ты понятия не имеешь, как оскорбительна твоя просьба. Знаешь почему?

У Люси пересохли губы. Переменившийся тон Королевы напугал ее. Ее язык слишком устал, чтобы отвечать ей.

– Потому что я не нуждаюсь ни в чьей помощи, симпатии или любви, – объяснила Королева. Она перестала стучать ногтями. – На протяжении многих веков я обрела такую мудрость, которая подвластна лишь только бессмертным. Будешь любить себя больше всех, будешь соответственно получать все, чего только пожелаешь.

Слова Кармиллы лишь заставили восхищаться ею еще больше. Прошу, научите меня, как стать такой как Вы. Внезапно глаза Люси зачесались. Она удивилась почему, но тут же позабыла об этом. В присутствии Королевы не было времени на глупости.

– Ты едва знаешь, кто я такая, – продолжила Королева. – Никто не знает знает настоящую меня. – Она издала вздох, который сдерживала уже минуту, в этот момент Люси почти поверила, что Кармилла всхлипнула.

Такое вообще возможно? Она потому не смотрела на Люси сейчас? Кто же ты такая, Королева Скорби? Что за секрет ты хранишь?

– Вы плачете, Моя Королева? – спросила Люси, не заботясь на этот раз, что на ней могут выместить весь гнев. Ей просто нужно было знать. Королева не ответила. Она щелкнула пальцами, так и не взглянув на нее.

– Ты можешь идти, Люси, – произнесла она, все еще глядя в окно Сахарного Домика.

Люси поднялась, потирая запястья. Она попалась в ловушку, разрываясь между приказом Королевы и желанием увидеть, как та плачет. Какова цена ослушаться Кармиллу Карнштейн? Тебя обратят в камень, как проделывала Медуза, когда кто-либо осмеливался взглянуть на нее? Быть может, Королева и была той самой Медузой когда-то во всемирной истории? Кто знает?

Ощущая собственную хрупкость, Люси направилась к двери, мимо Королевы, боясь взглянуть той в лицо. Для девушки, которая привыкла всегда получать того, чего пожелает, это было действительно трудное решение. Страх поглотил Люси. Страх перед Королевой и страх перед Злом, как оно есть, выплыл из недр ее души на поверхность. Ее глаза снова зачесались. Она начала беспокоиться, что если это какая-то серьезная болезнь.

– Увидимся в школе, Директриса Миркалла, верно? – произнесла Люси, нарочито медленно, не поворачивая головы.

– Конечно же, – ответила Королева с намеком на усмешку.

Люси подумала, что теперь станется со Средней школой имени Румпельштейна с новой директрисой? Черт, во что теперь превратится Скорбь, начиная с этого момента?

– Вообще-то..., – Королева вновь начала выбивать чечетку коготками по столу, – ... есть кое-что, что ты могла бы сделать для меня, Люси Румпельштейн.

Сердце Люси встрепенулось. Дааа!

Она ничего не сказала, она лишь слегка обернулась. Люси кивнула.

– Но ты должна знать последствия, которые постигают тех, кто не выполняет мои желания, – предупредила ее Королева.

– Я осознаю, что Вы можете причинить мне боль, – кивнула Люси. Мне нравится то, что я боюсь Вас. У меня есть чего бояться в этом скучном городишке. Разве не этого мы ищем во второсортных ужастиках.... разе нам не хочется хорошенько испугаться, потому что мы слишком устали от наших нормальных жизней?

– Я занята поисками сердца своей дочери, мне некогда делать тебе больно. – В голосе Королевы проскользнула фальш. – Если облажаешься, убью тебя в мгновение ока.

– Я поняла, – ответила Люси. Ее глаза чесались все больше и больше. Вот только руки онемели, она даже не могла поднять их на уровень глаз. На самом деле, каждый дюйм ее тела онемел, от предупреждения Кармиллы.

– Мне нужно, чтобы ты нашла для меня книгу, – сказала Кармилла.

– Книгу? – Люси никогда бы не подумала, что ей придется выменять свою жизнь на книгу. Она в жизни ни одной не прочла.

– Она нечто большее, нежели дневник,– объяснила Кармилла, ее голос снова стал напряженным. – Я не знаю, как она выглядит сейчас, или какой она приняла облик, спустя столько лет.

– Ваш дневник? – спросила Люси.

– Не перебивай. – все же кивнула Королева.

– То есть, ей больше двух сотен лет? – Люси чуть ли прыгала на месте.

Раздраженного взгляда Королевы хватило, что Люси успокоилась и вновь опустила голову.

– Ну, то есть, это такой старый и потерянный дневник, – медленно произнесла Люси, – его могли передавать от одного человека к другому все эти годы. Что если его уже...

– Быть того не может, – отрезала Кармилла. – Это отчасти проклятая книга..., нечто такое, что вы – подростки, называете "зачарованная". Книга, которую можно прочесть лишь раз в сто лет.

– Раз? – недоумение Люси достигло высот. Интриги и загадки не были ее сильной стороной. Она желала, чтобы Королева рассказала ей, где была книга, что она смогла пойти и взять ее. – Как книгу можно прочесть лишь раз, Ваше Величество? Я не понимаю.

– Это – Песочная Книга. – Кармилла выглядела нетерпеливой. – Каждая страница распадается на песчинки, стоит ее прочесть раз в сто лет. Если кто-нибудь попытается прочесть ее после, то не сможет ее даже отыскать, поскольку она принимает уже иную форму на следующие сто лет. Последний раз, кто-то прочел ее сто лет назад. Уверена, больше ее никто не читал, поскольку завтра – полночь, и минует ровно сто лет. Если поторопишься, то достанешь ее для меня.

– Ой, – нахмурилась Люси. – Тогда как же я ее найду?

– Прежде чем я расскажу тебе, я должна вновь предупредить тебя. Это мой дневник. Я написала его еще в Королевстве Скорби, и я не потерплю неудачи, если я прошу тебя раздобыть его для меня. – Неожиданно, Королева пожала плечами... шестеренки в голове Люси тут же заработали.

– Это честь – служить Вам, Моя Королева, – сказала Люси. – На книге написано нечто вроде "Дневник Кармиллы Карнштейн"?

– Нет, – ответила Королева, но похоже, что она была не совсем уверена. Люси смутилась. – Я не уверена. Я написала его давным-давно. Первое предложение звучит примерно так: "Я пишу ночью 31 Октября..."

– Вы написали его в Хеллоуин? – Люси пришлось подавить свое возбуждение. Становилось все лучше и лучше.

– Я позволю тебе прочесть лишь первую страницу, – сказала Королева. – Чтобы убедиться, что этот тот самый дневник, что я ищу. Но если ты прочтешь еще хоть одну страничку, я подвешу тебя за прекрасные длинные волосы на самой высокой башне в мире, заставлю голубей выклевывать тебе глаза и прокляну тебя бессмертием, чтобы ты страдала целую вечность. Поняла?

Люси трижды кивнула. На этот раз из страха, а не потому что поняла. Так значит, прочесть дневник не удастся? Она разочарованно вздохнула.

– Теперь, иди и выполняй, как было тебе приказано, пока я понаблюдаю за Дримори Белоснежки через Руно Локи. – Она вытащила маленький хрустальный шар и поставила его на стол.

Люси не знала, что это означало, ей, честно говоря, было совершенно плевать. В данный момент ее разрывали противоречия. Она повернулась, чтобы уйти, но у нее остался последний вопрос.

– Вы не сказали мне, где найти дневник, – напомнила Люси.

– Разве? – усмехнулась Королева.

– Нет.

– Помнишь, я говорила, что Песочные Книги принимают различные формы, после того, как их прочтут? – Королева не стала дожидаться ответа. – Дневник принял форму попугая.

– Попугая?

– Попугая Пиквика. – Королева протерла хрустальный шар. – Ты, должно быть, видела такого где-нибудь неподалеку.

– Я...

– Видела или нет, теперь твоя задача – раздобыть попугая. – Королева постучала по шару, чтобы тот заработал. Он наполнился серебряным и голубым цветами. – Найди книгу, или я убью тебя.

Люси в тоже мгновение выбежала из дома, не только за тем, чтобы найти Попугая Пиквика. Теперь она на самом деле испугалась Королевы Скорби. Испугалась настолько, что теперь почти сожалела о том, что не ушла, когда у нее был шанс. И черт бы побрал эти глаза. Почему они так чесались?

Часть 1. Хлебные крошки и Зеркала

Глава 1

Сахарный Домик

Никто в Сахарном Домике не подозревал, какие ужасные события поджидают их.

Только Фейбл все никак не покидало предчувствие беды, с тех самых пор, как ей удалось завладеть телом Локи, чтобы спасти его в Мире Сновидений, не могла отделаться от ощущения, что надвигается нечто кошмарное. Что именно, она не могла сказать. Но она была уверена, что ее ведьмовское шестое чувство ощущает сам запах беды, витающий в воздухе.

Но что если она ошибалась. Быть может, все дело было лишь в последствиях одного из ее неправильно произнесенных заклинаний, как, например, она напугала Локи, когда тот впервые пришел к Акселю в Сахарный Домик. Но опять же, быть может, она была права, в обратном случае почему все вокруг нее ощущалось таким неправильным?

Фейбл начала свой день с того, что с трудом смогла проснуться ото сна, в котором Локи убивал детей от имени Королевы Скорби. Она увязла в этом кошмаре настолько, что не могла дышать. Во сне Локи искал детей с осколками в глазах. Локи был уже не тем влюбленным парнем, которого она знала прежде. Он был жестокий и бессердечный, готовый рубить головы направо и налево. Фейбл задумалась, почему слово "бессердечный" находит отклик в ее груди, словно пытается сказать ей о чем-то. Но о чем именно, она не могла понять.

В конце концов, Фейбл очнулась от кошмара и встала с кровати. Утреннее солнце поцеловало кожу и заверило ее, что она в своей кровати, в Сахарном Домике. Она хлопнула ладошкой по груди и сделала глубокий вдох. Бедная Шу, первое о чем подумала Фейбл. Шу пришлось убить Локи, после того, как тот отрубил Серене руки. Ей пришлось убить того, кого она любила, чтобы наконец пробудиться от бесконечного сна и остановить свою злую мать от поисков Семи Потерянных в Реальном Мире. Фейбл задумалась, какого это – убить свою Истинную Любовь.

Все еще находясь в кровати, Фейбл заметила, что дом был тих. Она не услышала голосов Акселя и Шу за пределами своей комнаты. Почему никто не пришел проверить ее? Она, должно быть, кричала из-за кошмара. Обычно, Аксель спешил на помощь своей младшей сестренке, он всегда старался защитить ее. Но никто не пришел. Быть может, они еще не проснулись, подумала Фейбл.

Она позволила солнцу исцелить свою душу, прежде чем заправить кровать и пойти чистить зубы. К своему удивлению, она нашла Пиквика под кроватью.

– Пиквик? – Фейбл взяла очки с ночного столика, чтобы убедиться, что это попугай Чармвилля. Близорукость усугублялась на несколько часов после пробуждения. Это и впрямь был Пиквик, свернувшийся калачиком в позе эмбриона и испуганно глядя на нее из под кровати.

– Меня зовут Пиквик, и я нем, – простонал попугай.

Фейбл не знала, плакать ей или смеяться. Ведь это была единственная фраза, которую Чармвилль позволил Пиквику произносить. И эта фразочка получалась очень даже умопомрачительной.

– Ты ищешь Локи? – Она взяла попугая и прижала к себе. Казалось, Пиквику пришлось по душе объятие Фейбл, и он обнял ее в ответ своими короткими крылышками. – Не бойся, Пиквик. Все будет хорошо, обещаю. – Она погладила его, думая о том, как Чармвилль наказал Локи заботиться о Пиквике, на случай если он погибнет.

Теперь, когда Локи был мертв, Пиквик дважды остался сиротой. Фейбл задумалась, что же этот загадочный попугай на самом деле значил для Чармвилля. Вне сомнений, что Пиквик знал секреты, о которых и знать не положено. Без его помощи, она бы ни за что не догадалась, что Истинное Имя Чармвилля Глиммера – Вильгельм Карл Гримм.

– Знаешь что, – предложила Фейбл. – Я сейчас покормлю Итси и Битси. А потом как на счет я приготовлю тебе сытный завтрак?

Пиквик помотал головой. Казалось, еда его совсем не интересовала, в отличие от прочих членов семьи Крамблвудов и их питомцев. Он указал на поля за окном, но Фейбл не могла понять, на что он намекает.

Внезапно, кровать Фейбл начала трястись. Пиквик сильнее прижался к ней, зажмурив глаза. Он был похож на ребенка, который нуждался во всей любви в мире.

– Шшш, – прошептала Фейбл, дожидаясь, пока кровать перестанет потряхивать. Она к подобному уже привыкла. Все в Скорби привыкли. Она услышала протяжный далекий и глухой звук, словно какой-то великан стонал в горах. Кровать тряхнуло еще пару раз, прежде чем все успокоилось, будто корабль на волнах.

– Видишь? – Она улыбнулась Пиквику. – Все прошло. Это наш Скорбный Кит. – объяснила она ему. – Скорбь стоит на ките. Ему нравится потряхивать городок время от времени. Мы не против, до тех пор пока он не вздумает перевернуться и утопить нас в океане.

Пиквик нахохлился.

– Знаю, это глупо. – Фейбл отсадила его в сторону и вытянула руки. – Мы живем в городе, стоящем на спине кита. – Она закатила глаза. – И это наименьшая из наших проблем, поверь мне.

Она взяла полотенце и направилась в ванную. Пиквик взлетел ей на плечо по дороге.

– Не уверена на этот счет, – остановилась Фейбл. – Знаешь, я ведь девушка. Мне нужно некое уединение в ванной.

Пиквик не пошевелился, а у Фейбл была слабость к животным.

– Ладно. – Она снова закатила глаза. – Я только почищу зубы. Не ожидай больше ничего такого.

Внутри, Фейбл умыла лицо и почистила зубы, пока Пиквик сидел на краешке раковины. Он до сих пор казался взволнованным, но она понятия не имела как помочь. Она и сама была взволнована, опять тоже странное чувство. Да что же происходит?

Фейбл стояла и разглядывала себя в зеркале. Ей не хотелось думать ни о чем из того о чем следовало: например, как воскресить Чармвилля, где была Серена и что станет с Шу. Черт, она не могла понять, к чему именно все это ведет. Она была уверена, попадись ей на глаза Аксель, он бы тут же выдвинул тонну предположений и теорий. А пока, она взмахнула щеткой в зеркале, словно мечом, принимая позу, как бывало делал Локи и произнесла:

– Меня зовут Локи Блекстар, и я здесь за тем, чтобы надрать вам задницу!

Пиквик выпучил глаза. Как и сама Фейбл. Что она только что сделала? Это вышло спонтанно. Может все потому, что она уже скучала по Локи? Разве она не пыталась смириться с мыслью, что, быть может, никогда его уже не увидит?

– Это было странно, – сказала она Пиквику, тот кивнул с явным согласием. – Думаешь, я странная? – прищурилась она. Пиквик снова кивнул. На этот раз, он захлопал крыльями.

– Так тебе нравятся странные? – спросила она. Пиквик вновь взмахнул крыльями. – Я всегда думала, что быть странной – круто, – Фейбл бросила взгляд на зеркало, не в силах объяснить, что за странное чувство ее охватило. Она чувствовала себя такой...такой.. Она не могла описать это словами.

Фейбл вышла из ванной и открыла шкаф, чтобы надеть что-нибудь. Она подумала, что новый наряд как раз хорошая идея. Она была уверена, что сегодняшний день будет полон приключений. Затем, она обнаружила, что достала облегающие джинсы, вместо повседневного платья.

– Фух, – произнесла она. – Какая-то я дерзкая сегодня, – сообщила она Пиквику, который лишь пожал плечами и скривил клюв.

Фейбл натянула джинсы и простую белую футболку и завершила свой задиристый образ поясом с серебряной пряжкой, который изначально принадлежал Акселю. Одевшись, она оглядела себя в зеркало и оказалась впечатлена.

– Думаю, этот образ мне подходит, – обратилась она к Пиквику, который определенно не был так уверен на счет ее внешнего вида. Фейбл была слишком миниатюрной, чтобы одеваться вот так.

– Я тебя понимаю, – сказала она попугаю. – Я слишком мала, для такого наряда, но знаешь что?

Она начала рыться в бесконечном шкафу, в котором по большей части были книги, а не одежда, и вытащила пару тяжелых ботинок.

– Как на счет них? – Она надела их и ощутила себя чуточку выше. – Эти ботинки тоже принадлежат Акселю, – сказала она. – Теперь, все что мне нужно, так это оружие. – Она снова покопалась в шкафу и выудила волшебную палочку. Пиквик покачал головой. – Ты прав, – согласилась она. – Палочка не подходит. Мне нужен пистолет. – Пиквик кивнул, скрючив крылья на манер пистолетов и стреляя, как ковбой. – Но у меня нет пистолета. Может, одолжу у Локи Аликорн, когда спустимся на кухню.

Фейбл еще раз осмотрела себя в зеркале, а потом сняла очки и повесила их на цепочку на шею.

– Задиры не носят очков, – прокомментировала она. – Хотя, я ж могу пристрелить не того парня на своем пути. – хихикнула она. – Как на счет косичек? – спросила она у Пиквика. Кажется, они ему понравились. – Да, мне тоже. Если оставлю волосы распущенными, будет слишком по-девчачьи. С косичками тоже буду выглядеть по-девчачьи, но как маньяк. – Она приняла позу стрелка еще раз и произнесла: – Меня зовут Гретель, и я надеру тебе задницу!

Пиквик чуть не задохнулся. Их с Фейбл взгляды встретились. Потом она бросила взгляд вверх и влево, словно увидела в воздухе свои собственные мысли.

– Я сказала Гретель? – спросила она у Пиквика.

Попугай кивнул, выглядя еще больше взволнованным и озадаченным.

– Почему я сказала "Гретель"? – Она сложила руки на груди.

Пиквик ничего не ответил, но, казалось, он знал больше ее самой.

– Ох, какая ж я глупая. – Фейбл всплеснула руками. – Это из-за всех этих сказок, что окружают меня. – Она повернулась к зеркалу и произнесла, – Меня зовут Фейбл Крамблвуд, и я надеру твою задницу, – затем пару раз выстрелила из воображаемого пистолета в руках. – Крамблвуд звучит как-то неправильно, – заметила она. Пиквик согласился. – Никто не испугается девушки по фамилии Крамблвуд. – Она сложила руки на груди. – Послушай, – сказала она Пиквику. – Не стоит, пожалуй, некому говорить что я собираюсь надрать задницу. – Пиквик наклонил голову набок. – Если я на самом деле задира, зачем говорить кому-то, что я надеру ему задницу, когда можно просто пойти и надрать?

Пиквик воспользовался моментом, словно пытался решить какую-то загадку. Клюв расплылся в улыбке, и он согласно кивнул.

Фейбл подняла попугая.

– То, что я выгляжу так дерзко и мужественно сегодня, еще не значит, что я не приготовлю тебе завтрак, – сказала она. – Тебе нужно есть, чтобы стать сильнее.

Она открыла дверь и вышла, все еще недоумевая по поводу внезапно возникшей дерзости, словно она была сама не своя. Когда она спустилась по ступеням, слабый намек на боль мгновенно пронзил ее глаза. Она удивилась, что это только что было; быть может, все потому, что она сняла очки. Ее глаза начали зудеть, когда она добралась до открытой кухонной двери.

Глава 2

Уже внизу, на кухне, Фейбл была удивлена не увидеть Акселя, жующего какую-нибудь снедь. На самом деле, кухня даже была вычищена и убрана как никогда прежде. Все лежало на своих местах, сияя и маня, словно кухню навестили волшебные феи. Даже магнитный алфавит, которым ранее было написано Истинное Имя Чармвилля Глиммера, теперь гласил:

Я прибрала в доме, вынесла мусор и приготовила мясо с овощами на ланч. Ешьте , сколько влезет.

Шу

Фейбл понадобилось мгновение, чтобы переварить тот факт, что Шу приготовила еду и убралась в Сахарном домике после всего того, что ей пришлось вынести....и это упустить из виду тот факт, что она вообще знала как готовить и убираться.

– Думаешь, она сварила поесть и прибралась, потому что это у нее в крови? – спросила Фейбл у Пиквика. – Я имею в виду, она же Белоснежка. Ей ведь пришлось делать подобное в той самой части сказки, когда она набрела на домик семи гномов.

Пиквик скептически скрестил крылья на груди.

– Ты прав, мы пока на самом деле не все знаем. – Фейбл заглянула в холодильник в поисках еды. Не плохо, подумала она. – Но кое-что нам уже известно. – Она обошла кухню в поисках хлеба.

Она не знала почему, но есть приготовленное Шу совсем не хотелось. Сегодня ей хотелось хлеба.

– Во-первых, в настоящей сказке не было никаких гномов. Они оказались молодыми крестьянами, они же Семеро Потерянных или Пилигриммы.

Пиквик посчитал от одного до семи на крыльях.

– А во-вторых, ночь в лесном домике несколько отлична от той, что представляется в сказке. Шу убежала от Локи, после того, как Кармилла взвесила ее сердце и убедилась, что оно двадцать один грамм. Локи собирался убить Шу, когда Серена помогла той сбежать в лесной домик. Локи последовал за ними, строя из себя Большого Серого Волка, и ему даже удалось войти, но они к этому времени уже сбежали. Наконец, Локи отрубил Серене руки, и Шу пришлось убить его, чтобы выжить.

Пиквик, помолчав, почесал затылок.

– Знаю, история запутанная, и в ней больше вопросов, нежели ответов, – Фейбл не нашла ни крошки хлеба, поэтому ей пришлось закрыть холодильник. По взгляду Пиквика можно было понять, что он не меньшее ее самой жаждет вопросов. – Например, все ли из случившегося произошло с Шу в Дримори? Были ли это точные воспоминания или же последствия предприимчивости Шу в Мире Сновидений? Если окажется, что Шу изменила прошлое в Дримори, повлияет ли это на будущее?

Казалось, Пикивик знал ответ на этот вопрос. Он приземлился на кухонный стол рядом с Аликорном Локи и дважды клюнул его.

– Понятно, – вздохнула Фейбл. – Ты имеешь в виду, что если Шу изменила историю и убила Локи в прошлом, тогда его нынешняя смерть просто бессмысленна. Это также означает, что он останется мертв навечно.

Пиквик поник и медленно, вперевалочку, направился к Фейбл, словно ленивый пингвин, затем обнял ее еще раз. Она обняла его в ответ, все еще изнывая по хлебу.

– Тогда возникает ряд вопросов, на случай, если Шу так ничего и не изменила в Мире Сновидений. – Фейбл ходила туда-сюда с Пиквиком на плече. Он предположила, что он тоже не прочь поесть хлебушка...если ей только удастся его отыскать. Разве птицы не обожают хлебные крошки? – Например, в какой период времени истории Шу она повстречала Семерых Потерянных? Я думала, что она встретила их в ночь своего шестнадцатилетия, когда Королева взвесила ее сердце, но этого не произошло. И как именно ей удалось поделить свое сердце между ними, как она вообще смогла сделать такое?

Пиквик пожал плечами. Казалось, он искренне не знает ответ.

– И если она убила Локи, тогда как, черт подери, они влюбятся? – Фейбл остановилась, когда мысль поразила ее. Все равно ее ботинки оказались слишком тяжелыми. Она предпочла постоять и отдохнуть. – Этот вопрос не дает мне покоя, Пиквик. Я имею в виду, между Локи – Злобным Охотником и Локи – Истинной Любовью Шу огромный разрыв, который требует ответа, – сказала Фейбл, словно обращаясь к Аликорну Локи на кухонном столе.

Она подошла ближе и взяла его в руку, думая об оружии, которое бы полностью завершило ее дерзкий образ. Не смотря на то, что она восхищалась Аликорном Локи.., рогом единорога,... на этот раз ощущения были иные. Ее по-настоящему тянуло к нему, будто некой маической силой, словно между рогом в ее руках и ней была особая связь. Она подняла его и сказала:

– Какие слова говорил Локи, чтобы Аликорн превратился в змею-хлыст?

Пиквик казался расстроенным своей немотой. Он определенно знал их.

– Не имеет значения, – произнесла Фейбл. – Все равно лишь он может им пользоваться. – Она отложила его и покачала головой. – Где все? – Она поняла, что они уже должны были проснуться к этому моменту.

Фейбл подошла к входной двери и открыла ее, чтобы посмотреть, вдруг Шу и Аксель сидят на крыльце. Вместо них, ее внимание привлекло нечто другое. По ее телу пробежал холодок, словно ее поразила невидимая глазу сила. Боль в глазах вернулась, и она обнаружила, что тупо смотрит себе под ноги. Кое-что на полу заинтересовало ее самым необычным образом. Фейбл пригляделась и увидела след из хлебных крошек, ведущий в поле.

Глава 3

След из хлебных крошек вел к Кармен, красной машине Локи, которая так и осталась припаркованная на окраине холма Скорби. В свою очередь чувства Фейбл странным образом обострились. Опять же, она снова и снова спрашивала себя, что если все это последствия запретного заклинания, которое она использовала, чтобы завладеть душой Локи во вчерашнем Дримори.

Что беспокоило ее на самом деле, так это противное ощущение в желудке, когда она шла по следу из хлебных крошек. Может, всему виной ее любопытство. Может, она просто хотела проверить Кармен. Но чувство было на самом деле неприятное.

Она не удержалась и, упав на колени, начала подбирать с земли сухарики и хлебные крошки, и тут же есть их. Она хотела хлеба аж с самого утра.

– Хочешь? – Она предложила несколько Пиквику, которого, казалось, несколько смущал сам факт того, что их подняли с земли. Фейбл и не догадывалась, каким избирательным был Пиквик, когда дело касалось еды.

Уже ближе к Кармен, она заметила чей-то силуэт за запотевшими стеклами машины. Она сомневалась, что кто-нибудь захочет угнать Кармен. Должно быть, это какой-то бедолага, вне сомнений, что Кармен сможет за себя постоять.