Текст книги "Мечты о пламени (ЛП)"

Автор книги: Келли Сент-Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Блейн исчезает из дома на всю ночь. Вот почему он остаётся там, пока я остаюсь в замке. Он не хочет, чтобы его деятельность была замечена дозором, – она делает глоток воздуха, желая поскорее пройти через это.

– Когда он заставляет меня вернуться в дом, к двери приходят самые разные люди. Бандиты, преступники, головорезы. Он ведёт их в свой кабинет и закрывает дверь, чтобы я ничего не видела. Но он делает что-то не правильное. Я знаю это! – заканчивает она.

Я благодарю её, когда она уходит, и смотрю, как Алзона обнимает жену Блейна. Я готовлюсь к отпору Блейна.

Отпор довольно сухой. Он пытается притвориться незаинтересованным.

– И что, что я бил её несколько раз. Если бы она перестала спать с кем попало, мне бы не пришлось, – раздаётся потрясённый возглас, а Мэйси просто вешает голову, не имея возможности долго сопротивляться. – Мужчины, которые приходят ко мне, это люди, которых я использую для сбора разведданных. Они должны выглядеть соответствующим образом, чтобы вписаться во Внешние Кольца. Она глупая женщина, которая не понимает, что видела, – возражает он.

– В таком случае, тебе совершенно не о чем беспокоиться, – плавно говорю я.

– Санджей, – зову я.

Рыжеволосый мужчина выходит в центр комнаты и смотрит на Блейна, излучая ярость. У молодого делегата взрывной характер. Надеюсь, он будет держать его в узде.

– Блейн месяцами шантажировал меня, – резко начинает Санджей.

– Как так вышло? – спрашивает Джован.

Он впервые проявляет интерес.

Санджей объясняет, как получилось, что его оставили в борделе, и как Блейн использовал это, чтобы расспросить его о последних достижениях, которые они с Аднаном добились в области оружия.

– Мой источник сообщил мне, что Блейн самолично заплатил хозяйке заведения за то, чтобы Санджей проснулся в присутствии двух обнажённых шлюх. Вполне объяснимо, Санджей всё это время считал себя неверным своей жене.

Санджей кланяется Королю.

– Я сожалею, что разгласил секреты твоей армии. Я приму любое наказание, которое ты сочтёшь подходящим, – говорит он, оставаясь в поклоне перед своим Королём.

– Я приму решение позже, если сочту, что эти обвинения против Блейна имеют под собой основания, – холодно произносит Джован.

Я сжимаю руку своего друга, когда он возвращается в своё кресло, даже не удосужившись ответить на протесты Блейна по поводу отсутствия доказательств.

– При необходимости можно привлечь свидетеля, хотя я сомневаюсь, что нам придётся идти на это, – добавляю я.

Я приглашаю выйти вперёд Льда, но вместо него меня приветствует Осколок.

– Прошу прощения, Татума Олина, но я бы хотел представить свою собственную информацию о том, что мне известно об обвиняемом, – с поклоном говорит он.

Я машу ему рукой, нервничая по поводу того, что он скажет. Он не был частью плана.

– Я был рождён в Среднем Кольце, сыном очень успешной шлюхи, фактически их лидера, – говорит он.

Я напрягаюсь от этого неизвестного факта.

– Я сбежал от своего отца десять лет назад в возрасте семнадцати лет, понимая, что моё единственное будущее – пойти по его стопам, – он проходит по комнате, как я раньше, и останавливается перед Блейном. – Но за несколько лет до моего ухода из дома я помню, как этот мужчина встречался с моим отцом. Я помню это отчётливо, потому что мой отец часто говорил о том, что теперь у него есть поддержка богатого члена ассамблеи. Он хвастался этим перед своими друзьями за пивом. Или, когда один из них насиловал девушку в задней комнате.

Я вздрагиваю от его выразительных слов.

– Давайте поговорим с этим человеком, твоим отцом. Пусть он опознает меня, – кричит Блейн, ударяя кулаком по столу.

Это не беспокоит стоящего перед ним бойца. Мужчина с лицом с порезами, нанесёнными острым предметом, и острым умом наклоняется к Блейну с мрачным выражением лица.

– Я полагаю, ты предлагаешь это только потому, что знаешь, он мёртв, – сказал Осколок ироничным голосом. – Он мёртв уже целый сектор или больше, вместе с шестью его лучшими работниками, – он колеблется и становится прямо. – Их убила Мороз.

Как будто кто-то ударил меня в живот. Я не могу сдержать небольшой звук отчаяния, сорвавшийся с моих губ. Он теряется в звуках заинтересованности, который вызвал комментарий Осколка.

Я убила отца Осколка?

Как вообще он может смотреть на меня? Я моргаю, подавляя своё потрясение, когда Осколок проходит мимо, даже не взглянув в мою сторону. Неужели вся наша дружба была ложью?

– Мне это надоело, – ворчит Блейн. – Я тебе никогда не нравился, Татума. Должен сказать, это чувство взаимно. Я нахожу тебя эгоистичной, раздражительной и незрелой. Однако я не пытаюсь намеренно дискредитировать тебя перед твоей семьёй и твоими друзьями.

Я отодвигаю мысли об Осколке в сторону. У меня будет время обдумать эту новость позже. Мне нужно оставаться в игре, иначе Блейн выкрутится, а Джован больше никогда не будет мне доверять.

– Ты, конечно, имеешь право на своё мнение обо мне, Блейн. Коль уж ты хочешь дискредитировать меня, будь добр. И хотя я не могу сказать, что ты сделал мне что-то значительное, я благодарна, что никогда не оставалась с тобой наедине. Судя по тому, что мы узнали сегодня, я была бы избита, мертва или меня бы шантажировали.

Ко мне подкрадывается Лёд, обводя взглядом комнату.

– За Мороз шпионили люди из Внешних Колец, – говорю я. – Лёд, расскажи нам, что ты видел своими глазами.

– Я много чего видел, девчушка, – он показывает большим пальцем на Блейна. – Этот парень приложил руку ко всему… и к борделям, и к боям в ямах, и к охотникам, – Лёд достает из своей туники свёрнутую бумагу. – Член барака по имени Хейл – его главный приспешник, а все бойцы Хейла по уши погрязли в преступлениях по всему Внешнему Кольцу, – он поворачивается, чтобы обратиться к тем, кто стоит позади него. – Хотите кого-нибудь изнасиловать? Или кого-нибудь порезать? Хейл – тот человек, который вам нужен. За две недели, что я за ними наблюдал, Блейн и Хейл встретились один раз. Всё остальное время с Хейлом встречались подручные Блейна, а потом отчитывались перед ним. Я также видел его в компании Хейла в ямах ещё три раза. Мороз тоже видела.

– Кто тот другой человек, что встречался с Хейлом? – спрашиваю я.

– Он, – говорит Лёд, показывая на Соула.

Вся комната смотрит на робкого мужчину, стоящего рядом с Мэйси.

– Спасибо, Лёд, – говорю я.

Внутри меня поселилась надежда. Шансы складываются против жирного делегата.

– Не за что. У меня есть кое-что ещё, – Лёд помахивает свернутой бумагой. – У меня была всего пара недель, так что я уверен, что есть ещё что-то. Но тут пять тайников с оружием, которые моя команда нашла в Первом, Втором и Шестом Секторах.

Он разворачивает бумагу и кладет её перед Джованом, который смотрит на неё со сжатыми кулаками.

Я предполагаю, что Король наконец-то видит правду, и эта правда заставляет его чувствовать себя дураком. Та часть меня, которая рассматривает его поведение как предательство, говорит, что это пойдёт ему на пользу. Если бы он просто выслушал меня, мы могли бы решить это в частном порядке, без зрителей. Остальная часть меня скорбит о том, что вина Блейна усилит глубочайший страх Джована, что всех, кто ему дорог, в конце концов, у него отнимут.

– Что в этих хранилищах? – сквозь сжатые зубы спрашивает Король.

– Всё, что нужно для победы над такой армией, как твоя, я бы сказал, – отвечает Лёд.

Несколько советников встают, решив посмотреть на карты. Мне и самой интересно посмотреть на указанное там расположение, ведь Лёд не рассказывал мне об этой находке.

Блейн не двигается. Он не произносит ни слова.

– Соул, – зову я.

Советники разбредаются по своим местам, ожидая последнего свидетеля. Энергия, которая поддерживала меня, начинает ослабевать.

Соул торопится занять место в центре комнаты. Я закатываю глаза от его виновного поведения.

– Соул, как сказал Лёд, ты работал от имени Блейна. Можешь сказать нам, как давно ты этим занимаешься? – спрашиваю я.

– Пятнадцать лет, – тихо говорит он, голова опущена.

– Почему ты этим занимался? – нейтральным тоном спрашиваю я.

– Он угрожал моей сестре. Сказал, что сломает все кости в её теле, – дрожа, говорит он.

– Он когда-либо осуществлял эти угрозы? – категорично спрашиваю я.

Он судорожно кивает.

– Я отказался обыскивать комнаты Короля, чтобы найти сообщения от Татум, – он торопится и останавливается, бросая быстрый взгляд через плечо. – Тогда-то у Мэйси случился четвертый выкидыш, – он задыхается, заметно съёживаясь.

У этого человека ничего не осталось.

Я кладу руку ему на плечо.

– Тебя слишком долго угнетали, тобой управлял страх за того, кого ты любишь больше собственной жизни, – мягко говорю я, и он поднимает голову. – Скажи нам, Соул. Чего хочет Блейн? – спрашиваю я.

– Т-то чего всегда хотел, – произносит Соул, вытирая нос о тунику.

Он оглядывается по сторонам, словно ожидая, что мы поймём очевидное. Полагаю, после пятнадцати лет для него это очевидно.

– Быть Королём, – поясняет он.

Я расспрашиваю Соула в течение часа. Многое из этого я уже знаю. Информация, предоставляемая Соулом подробная, с именами, датами, местами и цифрами. На середине разговора Король берёт себя в руки. Это знак, которого я ждала, что он наконец-то верит мне. За последние пару часов звук неуклонно исчезает, поскольку тяжесть обречённости Блейна становится невозможно игнорировать. Последний вопрос Джована заставляет всю комнату замолчать.

– Почему после всего этого времени, когда ты мог бы пойти к моему отцу или прийти ко мне, ты решил высказаться? – спрашивает Король у Соула.

Соул смотрит на меня широко раскрытыми глазами, а затем опускает взгляд к ногам Короля.

– Ну, ты это уже з-знаешь. Татума спасла меня от смерти на Великом Подъёме. Она сломала запястье и вывихнула плечо, – он вздрогнул. – Тогда я сказал ей, что я у неё в долгу. Она подозвала меня в сторону несколько дней назад и сказала, что именно моё откровение она хочет видеть в качестве уплаты долга, – он наклоняет голову. – Это так долго давило меня, что я испытал лишь облегчение от её просьбы, – он встаёт и кланяется. – Я бы пришёл к тебе, мой Король, но Блейн очень пристально наблюдал за мной, когда я находился рядом с тобой. Не знаю, замечал ли ты, но за четыре года твоего правления у меня была только одна возможность поговорить с тобой наедине. Это было, когда ты допрашивал каждого делегата после смерти Принца Кедрика. И Блейн предупредил, что будет держать нож у горла Мэйси, если я сделаю неправильный выбор. Блейн был так близок к предыдущему Королю, что я понимал, что у вас не будет причин мне поверить, – говорит делегат.

Джован коротко поворачивает голову в мою сторону.

– Думаю, это стало больше привычкой, чем чем-то ещё. Этот страх – всё, что я знал в течение долгого времени. Мне перестало приходить в голову пытаться поступить иначе, – заканчивает Соул.

Абсолютное молчание.

– У вас нет доказательств! – шипит Блейн. – У вас есть ничего не стоящие слова слабовольного человека, пара шлюх и человек, который изменяет своей жене. И эта шваль из Внешних Колец, – он плюет в сторону барака.

Я поднимаю брови, но молчу. Он показывает своё истинное лицо. Я не собираюсь его останавливать.

Он указывает на меня.

– Ты накрутила их всех против меня своей солатской грязью и играми разума. Всё это неправда!

Дверь с грохотом ударяется о стену, когда её открывают. Только один человек открывает двери таким образом. Я едва не падаю на пол, когда в комнату входит Рон, весь одетый в меха. Снег падает с него с каждым шагом.

Он подходит ко мне и достаёт из жилета пакет. Я точно знаю, что в нём.

– Я ожидала тебя раньше, – говорю я.

Он ворчит, и меня захлестывает чувство вины. Это прозвучало немного неблагодарно.

– Лео поранился, – коротко отвечает он.

– Он в порядке? – в знак извинения спрашиваю я.

Рон пожимает плечами и уходит, поклонившись Королю.

Я снова концентрируюсь и осторожно открываю сумку, беглым взглядом проверяя содержимое.

– Ты говоришь, что мы не должны доверять свидетельству собравшихся здесь мужчин и женщин, относительно того, чему они были очевидцами. Хотя, если мы не можем доверять словам стольких людей, то чему мы можем доверять? – говорю я, раздумывая. – Может быть, твоему собственному доброму слову? – спрашиваю я.

– Конечно, – рычит он.

Я улыбаюсь и достаю бумаги из сумки.

– Я рада, что ты так думаешь, – говорю я, – потому что Рон был очень добр и помог для меня забрать меня эту пачку документов из Третьего Сектора. Ты можешь узнать их, поскольку все они написаны тобой.

Я с громким шлепком опускаю стопку перед Джованом.

– Инструкции Хейлу, сообщения, полученные от охотников за шлюхами. Преступление за преступлением, перечисленные в этой стопке, – говорю я, указывая на неё. – И все они написаны тобой лично.

– Как ты получила их? – спрашивает Блейн, в его голосе звучит ярость.

– Я давным-давно украла их из твоей комнаты, – признаюсь я.

– Ты украла…

– Тишина! – ревёт Джован, медленно вставая со своего места.

Я делаю шаг назад, не боясь признать, что его гнев пугает меня.

– Предательство и мятеж в самом неверном виде. Долгие годы я был слеп к твоим… безнравственным поступкам и порочной душе! – рычит Джован, крепко сжав кулаки. – Я не могу придумать никакого наказания за твои преступления против народа Гласиума. Нет слова, которое я мог бы придумать для того, насколько ты развращён. Ты причинил боль моему народу, – Король перемещается в каменное кольцо и встаёт рядом со мной. – Того, что Татума наш враг – единственный человек, который увидела тебя таким, каким ты был, я стыжусь больше, чем могу признать.

Я хочу схватить его за руку и заставить замолчать. Ещё немного, и советники догадаются о его неведении относительно участия Блейна.

Он движется в сторону свидетелей. У меня пересыхает во рту, когда он опускается перед ними на одно колено.

– Всем вам приношу свои самые искренние и скромные извинения. Ваша боль и душевные страдания ложатся на мои плечи, и этого я не забуду. Я всё исправлю, – клянётся он.

По моим щекам катятся слёзы, скрытые вуалью. Я сосредотачиваюсь на Джоване. Конечно, он возьмёт на себя всю вину за то, что произошло за последние пятнадцать лет.

Мне не хватает времени, чтобы закричать.

Я рывком поворачиваю голову, когда меч замахивается, и чувствую жжение, когда он вонзается в плоть над моей челюстью. Кончик оружия упирается мне в горло.

Едва дыша, не двигая головой, я смотрю направо, туда, где Блейн стоит по другую сторону конца меча, который сейчас режет моё горло. Затем я прослеживаю путь меча, приставленного к горлу Блейна, к его владельцу, Джовану. Король, Блейн и я стоим в смертельном треугольнике. Блейн в идеальной позиции, чтобы убить меня, а Джован в идеальной позиции, чтобы убить Блейна. Кто умрёт первым?

Мой вдох застревает в горле от белой ярости на лице Джована. Это один из немногих случаев, когда я вижу, как он использует большой меч, всегда пристегнутый к его боку. Никто в зале заседаний не шумит. Или, может быть, они шумят, а я слишком сосредоточена на остром металле, пронзающем мою шею, чтобы услышать.

– Дай мне уйти в безопасное место или я убью Татум, – шипит Блейн, слишком отчаявшись, чтобы бояться Короля.

А ему следовало бы. Его смерть смотрит прямо на него ясными голубыми глазами.

Джован слегка поворачивает голову в мою сторону, а затем медленно возвращается к Блейну.

– Старый друг, – говорит он. Я вздрагиваю от мягкости и решительности его голоса. – Ты умрёшь здесь и сегодня. Как ты умрешь, зависит от тебя, – произносит Джован.

– Как и твой отец, неспособен принять решение. Гласиум погибнет под твоим руководством.

Я вижу, как рука Блейна сжимается и напрягается в готовности.

Я отклоняюсь в сторону, и Джован беззвучно наносит удар. Меч Блейна прорезает мою вуаль до открытого участка горла.

Я хватаюсь за шею и, оглянувшись назад, вижу, как вероломная голова Блейна пролетает через зала заседаний. Она с глухим стуком ударяется о дальнюю стену. Его тело обрушивается на пол передо мной в виде мертвой и окровавленной кучи.

Рёв Короля разносится по комнате. Оландон бросается ко мне. Он дотрагивается до моей руки и поднимает её. Я вижу кровь на его дрожащих руках.

– Ты сильно ранена, – спрашивает меня Оландон.

Я понятия не имею. Я всё ещё стою, не так ли? Пол подо мной заставляет меня понять, что это не так. Позади него раздается звон меча, и я отшатываюсь от рук брата и оказываюсь в объятиях Джована.

– Дай мне посмотреть, – требует он, поднимая вуаль к моей челюсти.

Я слышу его прерывистое дыхание.

– Ничего серьёзного, – бормочу я. – Мы оба это знаем, иначе я была бы уже мертва. Меч просто задел мышцы.

Это просто кровопотеря.

– Он ранил тебя дважды, – говорит он сквозь стиснутые зубы, поглаживая над моей челюстью, где Блейн впервые задел меня.

– А ты достал его за один раз, – говорю я, кивая на тело на полу.

Кого-то позади меня рвёт.

Джован сжимает руки в массивные кулаки и смотрит поверх моей головы.

– Одной смерти недостаточно для этого грёбаного предателя! Я могу убить его сто раз и хочу убить его ещё сто раз.

В словах Джована есть что-то отстранённое, как будто даже сейчас он не верит, что это правда. Король снова проверяет моё горло, чтобы успокоиться, а затем кивает Оландону.

– Позаботься о ней, – говорит он ему.

– Без твоей подсказки мне бы это и в голову не пришло, – отвечает Оландон.

Я хватаю брата за руку. Он не хочет сейчас связываться с Королём Гласиума.

– Мы прервёмся на ужин, – бурчит Джован, расхаживая по комнате. – Будьте готовы не спать всю ночь. Мы должны нанести удар, пока пропажу Блейна не заметят в созданной им сети, – он указывает через всю комнату. – Ты, Лёд. Я хочу, чтобы ты пошёл сейчас и узнал как можно больше о тайниках с оружием.

Он поворачивается и смотрит на своих советников, которые все ещё в шокированном молчании смотрят на обезглавленную фигуру Блейна.

– И никому не одного долбаного слова, или ваша голова присоединится к его, – говорит он, дергая головой в сторону Блейна. – Уходите!

И Советники, и обитатели Внешних Колец бегут к дверям. Оландон передаёт мне комок ткани, и я прижимаю её к шее, пока он помогает мне встать на ноги. Джован стоит спиной к нам, лицом к пустой каменной стене. Мне хочется его утешить, но он явно хочет побыть один. Почему ещё он отвернулся? Он только что казнил человека, которого считал почти членом семьи, «последним напоминанием о своём отце».

Надеюсь, он не возненавидит меня. Надеюсь, он понимает, что у меня не было выбора.

У меня лёгкое головокружение, хотя я не уверена, от потери крови или от беспокойства за Джована. Наша совместная ночь, кажется, была так давно, и я хотела бы перенестись в тот момент.

– Лина… – шепчет Оландон.

Его обеспокоенный голос возвращает меня назад, и я тяжело вздыхаю, глядя на открывшуюся передо мной сцену.

Джован стоит спиной ко мне. Кровь Блейна повсюду.

– Тебе нужно допросить Гердена. Я распоряжусь, чтобы его задержали, чтобы у него не было времени отправить сообщения, – осторожно говорю я. – Я не знаю, насколько он был вовлечён в восстание, но он поддерживал всё, что исходит из уст Блейна за последние две недели.

Король поворачивается и наклоняет голову, показывая, что он слышит меня, а затем отворачивается обратно.

– Джован, мне… мне очень жаль, – говорю я, а затем ухожу.

* * *

Проходит два дня, а я почти не вижу его, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ним. Проходит ещё одна трапеза, на которой Король Брум не присутствует. Он не отсутствовал в обеденном зале с тех пор, как услышал новости о Кедрике. В данный момент он нужен своему народу для укрепления своего положения. Хотя они не знают, что именно произошло, в ассамблее понимают, что что-то не так. Сдержанное настроение даёт мне небольшое представление о том, какой могла быть жизнь замка до моего прибытия сюда.

Я всё гадаю, могла ли я облегчить жизнь Джовану. Я чувствую, что должна объясниться. Может быть, мне стоило постараться, чтобы он выслушал меня о Блейне заранее. В глубине души я знаю, что убийство советника было бы одинаково болезненным и в таком случае. Я бы сделала это снова, чтобы быть уверенной, что он в безопасности, когда я вернусь в Осолис.

Я не появляюсь ни на одном заседании совета, используя в качестве оправдания свои незначительные повреждения. В действительности я не уверена в том, как меня примут советники и их лидер. Оландон остаётся со мной и Ашоном, и я вижу, что их дружба выросла сильнее, чем я предполагала. Мои друзья по казарме возвращаются во Второй Сектор. Все, кроме Льда и Вьюги, которые теперь занимают должности в замке. Лёд пытался выглядеть расстроенным из-за титула королевского шпиона, но ему это не удалось. Я ожидала, что Алзона расстроится из-за потери двух бойцов, но она сказала, что заключила сделку с лидером Гласиума, и потеря не будет проблемой. Хорошо, что мои друзья по казармам будут рядом.

Дозор – это шквал движения. Ашон теперь мой единственный стражник, а остальные помогают прочесывать Внешние Кольца, опустошая все обнаруженные тайники с оружием и, используя внутреннюю информацию, уничтожая криминальных лидеров Внешних Колец. Хейл и ещё несколько человек мертвы. Большая часть его бараков схвачена и брошена в подземелья для «допроса». Это была одна из тех областей, от которой я с радостью держалась подальше.

Самое главное, что Мэйси – новая женщина, а Соул – новый мужчина. Оба выглядят так, будто помолодели на десять лет. А Фиона и Санджей навёрстывают упущенное – тем образом, который во время еды вызывает отвращение у моего брата; его обзор от стола у трона ничем не загорожен. Я должна достать ему его собственную вуаль.

Опасность в значительной степени миновала, но я чувствую себя более опустошённой, чем когда-либо.

* * *

Я впервые нахожусь на тренировочном дворе в качестве Татумы. Сколько раз мне хотелось бросить своё место на дорожке с другими дамами и поменять его на позицию здесь, внизу? Я подавила знакомый зуд, призывающий взять в руки оружие и пропотеть. Когда-нибудь я смогу тренироваться вместе с остальными. Даже если это будет на Осолисе, а не здесь.

Стук копья, нашедшего свою цель, эхом разносится по пустому пространству.

– Почему ты не в обеденном зале с остальными? – тихо спрашивает Джован.

Я игнорирую его отстранённость.

– Только что была там. Ты ел? – отвечаю я, по дуге приближаясь к нему.

Мои ноги хотят привести меня прямо к нему. Я заставляю их подождать.

– Я попрошу слуг попозже приготовить мне что-нибудь.

Стук снова раздается во дворе.

– Хороший бросок, – мягко замечаю я.

Джован наносит мощный удар ногой по копьям. Они с грохотом падают на землю. Моё сердце громко колотится от внезапного шума.

– Я должен был, чёрт возьми, прислушаться, – сдавленно говорит он, отворачиваясь от меня. – Я был грёбаным дураком на протяжении многих лет и не знал об этом.

– Блейн был опытным лжецом.

– Это не оправдание!

Он поднимает ещё одно копье и выпускает его с неистовой силой. Я слышу раскалывающийся звук с другого конца двора. Хмурюсь, размышляя о напряжении в его массивных плечах.

– Ты не мог знать, Джован. Это было бы больше, чем мог сделать любой мужчина и любая женщина. Больше, чем мог сделать твой отец, – говорю я. – Не взваливай на свои плечи груз двух миров. Это может сокрушить даже сильнейшего из мужчин.

Его плечи поникают, и он опускает копье, которое собирался бросить.

– А что насчёт самой миниатюрной из женщин? – спрашивает он.

– Её тоже, – я печально улыбаюсь под своей вуалью.

Я отхожу к каменной лестнице и сажусь на самую нижнюю ступеньку, слушая ритмичный звук удара оружия о дерево. Шелест его приближающихся шагов – один из моих любимых звуков. Я не шевелюсь, когда он садится рядом со мной.

– Моя гордость уязвлена больше всех, – признаётся он, откидываясь назад, выпрямляясь и скрещивая ноги. – Я не могу не задаваться вопросом, если бы я не был таким… – он подыскивает слово, – травмированным после смерти родителей, заметил бы я его мятеж.

Я ничего не говорю. Все мы в какой-то момент были там, где он сейчас. Сомневаясь и придираясь к подробностям прошлого. Моё прошлое было не так давно, когда Джован заставил меня понять, что я убегаю от того, что было правильно. Но я научилась не копаться в прошлом, я научилась становиться мудрее благодаря ему и двигаться дальше.

– Я хочу быть сильным для своего народа. Я хочу быть таким же сильным, как мой отец, – он крепко сжимает мою руку. – Я хочу быть сильным для тебя, – мягко говорит он. – Самое трудное – это осознать, что Гласиум балансировал на грани резни большую часть моего правления, пока я по глупости думал, что справлюсь с ним. Как я узнаю, если это случится снова?

Я сжимаю его руку, но затем выскальзываю из его хватки. Как близко находятся его стражники?

– Твои люди и народ равняются на тебя. Они доверяют тебе. И теперь у вас есть система. Ты знаешь знаки. Джован, ты самый сильный человек, которого я знаю, – говорю я. Я зажмуриваю глаза. – Несмотря на то, что это того стоило, мне очень жаль, – я сглатываю комок в горле. – Мне жаль, что человек, который предал тебя, был тем, кем ты дорожил. И мне жаль, что я не смогла облегчить тебе задачу. Мне кажется, что я продолжаю отбирать у тебя людей. Сначала Кедрик, а теперь Блейн.

Он хватает меня за руку, и на этот раз я знаю, что не смогу ускользнуть.

– Никогда не извиняйся за то, что ты сделала. Гласиум в огромном долгу перед тобой, – говорит он и смотрит через тренировочный двор. – Хуже всего то, что ты думаешь, что я тебе не доверяю. Что я не слушал, потому что не верил в тебя. Но дело не в этом, – с трудом произносит он.

– Я знаю.

Я сжимаю его руку. Это был его способ справиться с ситуацией, который он не осознавал: слепое отрицание.

Он целует мою ладонь.

– Никогда не думай, что я в обиде на то, что ты сделала три дня назад. Моя гордость исцелится, а я наберусь опыта. И, Лина, клянусь, я никогда не буду снова с тобой так обращаться. Никогда больше.

Моё лицо пылает.

– Даже когда ты защищал Блейна, я знала, почему ты это делаешь. Из всех людей, ты знаешь, что я понимаю. Я была в похожей ситуации.

– Как ты всё это видишь? – спрашивает он.

Я вздрагиваю от неожиданной смены темы.

– Я представляю себе то же самое, что и ты видишь вокруг себя, – отвечаю я, переместившись на каменные ступени.

Он качает головой на мой ответ. Он так красив, что у меня сердце разрывается, когда я смотрю на него.

– Нет, это не то.

Он наклоняется, поднимает мою вуаль и целует заживающую царапину на моей шее. Я дрожу, когда его губы касаются нежной кожи.

– Нет, – мягко говорит он. – Ты другая. В целом мире нет никого похожего на тебя, – произносит он.

Я прислоняюсь к нему.

– А что на счёт Ире? – спрашиваю я.

Он смеётся, закинув голову назад.

– Или Ире, – добавляет он.

Я сижу рядом с ним, отвлекаясь на тепло его ноги. Я поднимаю лицо к небу, прислушиваясь к умиротворяющим звукам ночи вокруг меня. Это спокойствие наслаивается на приглушённый рокот и редкие раскаты смеха изнутри замка.

– Мои люди нуждаются во мне, – говорит он, наконец, веским тоном.

Я не двигаюсь с места, не желая нарушать правильность этого момента – полное ощущение в моей голове и сердце.

– Да, – бормочу я. – Нуждаются.

Как и мои.

* * *

Я присутствую на следующей встрече с Джованом. Драммонд приветствует меня похлопыванием по спине, от которого я чуть не падаю лицом в пол. Роско крепко обнимает меня, говоря, что гордится мной, а некоторые бормочут сердечные приветствия. Немного удивительно видеть, как изменилось отношение советников ко мне. Я слышу, как Ашон хихикает, когда я прохожу мимо него, и тихо смеюсь в ответ. Должно быть, это выглядит весьма забавно. Джован поднимает глаза на звук, выражение его лица слишком далеко, чтобы его можно было рассмотреть. Я была разочарована, что он не пробрался в мою комнату прошлой ночью. Эта мысль показала, что я уже давно забыла, что мне следует и чего не следует делать.

Совет был занят, пока я избегала их. Я слушаю о радикальных изменениях, которые уже произошли.

– Лёд всё ещё считает, что в Пятом Секторе осталось несколько тайников. Не говоря уже о тех, что станут доступны в Четвёртом в ближайшие полгода, – говорит Мерк.

Это верное предположение. Никто не может жить в Четвёртом, но это не значит, что Блейн никогда не использовал имеющееся там пространство. Даже в Осолисе мы хранили ценные вещи в больших ящиках Каура, чтобы огонь не смог их повредить, деревья и архивы.

– Есть ещё сообщения о восстании? – спрашивает Джован.

Он перелистывает различные документы, лежащие перед ним, и выглядит вполне по-королевски.

– Несколько небольших групп. Со всеми уже разобрались, – говорит Ашон. – По расчетам Малира, до восстановления мира пройдёт ещё несколько недель. Люди в подземельях заговорили. Рон работает там очень эффективно. Каждый день мы получаем всё больше имён и мест.

– Отлично, – хвалит Джован, улыбаясь своему брату. Он встает, чтобы обратиться к остальным. – Я хотел бы внести предложения по пополнению совета, – говорит он. – Как вы видите, Герден решил уйти со своей должности, оставив два свободных места, – говорит он. – Одно из мест я отдаю Принцу Ашону. Он мой преемник и должен ознакомиться с нашими процессами, на случай если со мной что-то случится.

Мой желудок опускается от его слов.

Советники выражают своё согласие, хотя явно ждут, когда будет названа следующая кандидатура. Ашон был очевидным вариантом. Роман был бы хорошим вариантом для второй позиции. Интересно, кого держит в уме Джован?

– Второй человек, которого я хотел бы предложить, это Осколок, с которым вы познакомились несколько дней назад, – говорит он.

– Сын охотника за шлюхами? – недоверчиво произносит голос.

Я почти так же потрясена, хотя и по другим причинам. Осколок? Посторонний из Внешних Колец?

– Да, – Джован говорит твердо, и они тут же замолкают. – Мороз высоко оценивает его, но, не считая этого, вы видели, как он держал себя здесь три дня назад. Я внимательно наблюдал за ним с момента Купола и до сих пор. Он редкость. По словам Мороз, он обладает способностью отстраняться от ситуации и анализировать её без эмоций. Я считаю, что он будет бесценен по этим причинам, а также из-за своей связи с Внешними Кольцами, – произносит он спокойным голосом. – Чем больше связей у нас будет с этой частью Гласиума, тем меньше вероятность повторения последних пятнадцати лет. У народа будет право голоса.

Я слегка подпрыгиваю в своём кресле, я так счастлива. Другие мужчины в комнате обмениваются взглядами, но никто не может усомниться в логике Джована. Конечно, они будут сомневаться в происхождении Осколка. И ему придётся заслужить их уважение, как и всем остальным здесь. Его слова вызывают у меня ухмылку. Осколок был создан для совета – он идеален!