Текст книги "Грядущее (ЛП)"

Автор книги: Келли Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Подарки были хороши, если исключить ловец снов за доллар от Хейли. Я получила в

подарок книги, серебряные украшения и клёвые футболки. Кори и Брендан помогли

построить стену, конечно же. Материалы и оборудование подарил мне Дэниел, и это

заставило меня задуматься над ещё одним идеальным подарком, который он может

подарить мне в следующем году.

После торта, мы сидели на кухне и разговаривали. И другие подростки, которые не были

частью нашего круга ушли. Как только они ушли, Кори достал выпивку. Ну, двенадцать

банок пива. Это было своего рода правило дома Дэниела. Одна упаковка “Лаки” и когда

она заканчивалась, то заканчивалась. Никто не ехал на вечеринку, так что никто не

поедет домой. И потому, что это было правило Дэна, никто не нарушал его. Никто не

смел перечить ему.

Когда мы праздновали летом, когда были ещё детьми, то некоторые коттеджные

арендаторы иногда шутили о сокрытии алкоголя от меня. Я коренная жительница, так что

я должна пить. Но я не пью. Мои друзья думают, что это потому, что я упрямлюсь и делаю

всё наоборот. Но это не так. От алкоголя ты можешь потерять контроль, и это

определенно плохая идея для меня.

К тому времени, когда достали пиво, нас здесь было лишь семеро. Дэниел, я, Николь, Брендан и Кори, конечно же. Хейли осталась, тоже, как обычно. Так же Сэм, которая

была новой в нашей компании. Черт, да вообще то, что она пришла уже было новым для

меня. Дэниела это не волновало. Она не была той, кто бы судачил о нас и о выпивке.

После выпивки, надо было найти себе пару. Пока никто не пытался использовать его

комнату, Дэниел (прекрасно ладящий с людьми) тайком ушёл, чтобы найти тихое место.

Он медленно двигался в романтичном направлении с Николь, когда сидел в гостиной.

Кори и Хэйли исчезли первыми. Они были так называемой “удобной парой”. С восьмого

класса. Ни один из них не был влюблен, и если не было никого лучше вокруг, они

уходили вместе.

Подруга Брендана работала, поэтому он сидел со мной. Просто говорил, в основном о

тренировках. Я думаю, что он с нетерпением ждал возвращения в позицию капитана.

Некоторые люди не любят брать на себя ответственность. Не могут отвечать даже за себя.

Сэм осталась с нами, что было неловко, когда мы пытались включить её в разговор она

не имела в нём никакого интереса. Мы сменили тему, чтобы быть вежливыми, но она, казалось, была счастлива просто сидеть там, допивая своё пиво.

Когда она ушла, чтобы взять ещё одну, Брендан сказал: – Ты заметила, как много уже

ушло?

Я указала на свой стакан колы.

– Верно, – сказал он, – Ты бы этого не заметила. Кажется, сейчас самое время, чтобы взять

ещё одну.

Потом я села на диван, стараясь смотреть на ногти, и не глазеть на Дэниела и Николь за

доверительным разговором на софе.

Стук на диване заставил меня вздрогнуть. Рейф приземлился рядом со мной.

– Я думал, что они никогда не уйдут. – Он вытянул ноги, попав в журнальный столик, и

выплеснул мой напиток. – Прости. – Он схватил его. – Твоё?

Я кивнула. Он подвинул его ближе ко мне. Затем поставил на столик свою бутылку.

– Сэм и Брендан, да? – сказал он. – Я бы никогда не догадался.

– Они просто пошли за пивом. Или бороться за последнее.

Я остановила себя, от вопроса, где же он был. Это означало бы, что я была разочарована

тем, что он уходил. Так что я просто кивнула в его сторону и сказала: – Разве никто не

говорил тебе, правила внутреннего распорядка?

– Когда оно закончилось, то закончилось. Никакого допинга. – уголки его рта не

изогнулись в усмешке.

– Да, – сказала я. – Я уверена, что мы очень странные по сравнению с другими

устроителями вечеринок из больших городов.

– Не знаю. Я не был ни на одной вечеринке в городе. – Когда я посмотрела на него, он

сказал: – На больших вечеринках – да. Но не в больших городах. Пока росли, мы обычно

были в небольших городках, как правило, в сельской местности.

Должно быть, я выглядела скептически, потому что он сказал: – Я сегодня вечером – это я, помнишь? Всё время правда. Дерьмо с большим городом тоже.

– Хорошо, тогда, – Я повернулась к нему лицом. – Если ты сегодня честный, так что

насчёт акцента? Если ты, как предполагается из Техаса, то тебе действительно нужно

работать над этим.

Он рассмеялся. – Ты обвиняешь меня в поддельном акценте? Не кажется ли тебе это

сексуальным? Каждой девушке здесь это нравится, – Он улыбнулся, своей старой

высокомерной улыбкой, но в этот раз она была не такой уж и плохой. Он наклонился

вперед, голос его понизился, хотя Дэниел и Николь были слишком далеко, чтобы

услышать нас из-за музыки. – Он настоящий. Настоящий уличный акцент. Часть от

Техаса, часть от Арканзаса, часть Нью-Мексики, часть того места, где ещё мы жили. Мы

много переезжали. – Он немного наклонился назад, но все еще был достаточно близко, и

наши ноги коснулись. – А как насчет тебя? Я слышал, что ты родилась не здесь.

– Орегон, – сказала я, – Мы переехали, когда мне было пять.

– И правда то, что я слышал? Тебя нашли на ступенях у церкви? В пелёнках? С тайным

ожерельем, которое покажет твою истинную судьбу, когда тебе исполниться

восемнадцать?

Я засмеялась. – Это история гораздо интереснее, чем настоящая. Никакой церкви, ожерелья или пеленок. Но, да, “подкидыш” это правильный термин. Очень по-

диккенсовски.

Рейфу было что сказать, когда он заметил, что Дэниел наблюдает за ним. Он наклонился

и прошептал: – Есть какой либо шанс, что я могу заполучить твои тридцать минут без

всякой компании?

Я взглянула на Дэниела. Он говорил губами, “Хочешь, чтобы я избавился от него?” Я

отрицательно покачала головой. Николь последовала за взглядом Дэна, потом встала, взяв его за рукав и сказала что-то, что я не могла услышать. Дэниел колебался, а потом

кивнул. Они встали и направились в сторону кухни.

Когда они проходили мимо, Николь наклонилась ко мне и прошептала: – Мы собираемся

выйти наружу. Подышать воздухом. – Она подмигнула. – И, оставляем вас наедине.

– Спасибо, – сказала я.

Они ушли, но музыка все ещё играла, и Сэм возвращалась в гостиную через столовую, она обещала быть ещё большей проблемой.

– Хочешь пойти куда-нибудь, где будет тише? – спросил Рейф.

Я кивнула. Он взял мою колу и свое пиво и пошёл за мной. Была ещё одна комната с

телевизором, куда я пошла в первую очередь. Все казалось тихим, пока я не открыла

дверь, и не обнаружила, Хейли и Кори на диване… не совсем одетых. Прежде чем я

успела закрыть дверь, Хейли спрыгнула с Кори и отдернула вниз свою рубашку. Она

начала огрызаться на меня. Потом она увидела Рейфа стоящего у меня за спиной.

– Привет, Хейли. – сказал он. – Кори.

Взгляд, которым она одарила меня был смертельным. – Ах, ты сука, – сказала она. – Ты

маленькая интриганка…

Я быстро закрыла дверь.

– Спасибо, ребята! – крикнул Кори.

– Прости! – крикнула я в ответ.

– Как насчёт того, чтобы выйти наружу? – Прошептал Рейф. Он поймал мой взгляд и

сказал: – Просто на крыльцо или на что-нибудь подобное.

– Я думаю, туда пошли Дэниел и Николь. У меня есть идея.

Я привела его наверх. Когда я толкнула дверь в спальню Дэниела, я сказала: – Это

временная станция, а не пункт назначения.

Рейф усмехнулся. – Чёрт.

Я вошла, оставив дверь приоткрытой, и направилась к окну. Оно, как правило, было

открыто. Дэниел перед уходом открывал окно, собирал мешок и ехал на велосипеде к

нам. Было время, что мы даже сидели на крыше. Мы привыкли быть в троём, но когда

Серена умерла всё изменилось.

Дом был покрашен этим летом, и окно тяжело было открыть. Я нажала на него, потом

посмотрела на Рейфа, чтобы попросить помощи. Он стоял перед комодом Дэна, держа

наши напитки, и смотрел на фотографии просунутые в зеркало.

– Вы, ребята, действительно были друзьями долгое время. – Он указал на одну

фотографию. – Сколько тебе здесь? Шесть?

– Около того.

Он усмехнулся. – Мне нравятся косички.

Он наклонился, чтобы посмотреть на другие фото. Кто-то что-то крикнул внизу, и я

сказала: – Давай, – внезапно осознав, что я не хочу быть найденной с Рейфом в спальне

Дэниела.

Рейф не торопился, обходя комнату. Он указал на груду учебников на полу.

– Как он использует их? В тяжелой то атлетике?

– Если бы ты чаще появлялся в классе, то знал бы. Дэниел не тупой качок.

– Без шуток. – Он наклонился, чтобы прочитать названия. – Предварительный закон?

Скажи, пожалуйста, что это принадлежит его старшему брату.

– Это книги его дяди. А теперь его. Они немного устарели, но… – Я пожала плечами.

Он посмотрел на меня так, как будто думал, что я шучу. Все в городе шутили о том, что

Дэн захватит работу шрифа Карлинга, и когда он был маленьким, он даже думал, что

хочет стать полицейским. Затем он провел год в академии для курсантов и понял, военизированная карьера не для него.

Дэниел имел своё мнение по поводу того, что плохо, а что хорошо. И не любил следовать

чужому мнению. Поэтому он нацелился на право. Он не был уверен в нём наверняка.

Дэниел был твёрдый отличник, он действительно учился. Тяжелее, чем я, что заставляло

меня иногда плохо себя чувствовать.

Я, наконец, подвела Рейфа к окну и держала напитки, пока он открывал окно. Тогда я

передала их ему обратно и попросила его подождать.

– Могу ли я спросить, куда же мы идём? – сказал он.

– Наверх.

Он усмехнулся. – Я должен был догадаться. После того, как ты заставила меня открыть

окно.

Глава 14.

Из окна, я вылезла на крышу. Я взяла у него напитки, и поставила их на кровлю крыши.

К тому времени, когда я взяла их и спустилась, Рейф уже был на крыше. Я подошла к

своему обычному месту – краю крыши, выступу над гаражем.

Рейф сел рядом со мной. Я протянула ему пиво и посмотрела в темный лес. Когда я

вдохнула его запах, я закрыла глаза и расслабилась, но я не почувствовала, обычного

медленного потока энергии, просачивающегося в меня. Может быть, уже просто было

слишком поздно или я слишком устала. Во всяком случае, энергия, казалось, текла, оставляя меня в блаженном расслаблении, даже делала меня немного легкомысленной.

Когда я взглянула на Рейфа, он смотрел в ночь, потягивая пиво, выглядя таким же

спокойным и удовлетворенным, как и я. Ни один из нас не сказал ни слова, но между

нами не было неловкого молчания. Оно было просто…приятное.

Через несколько минут, он сказал: – Лучше не позволять моим тридцати минутам

попросту ускользнуть, да?

– У меня нет с собой часов.

Его улыбка вызвала у меня дрожь в животе, медленно тепло растеклось по моему телу, как если бы в моём стакане было, что-то большее, чем просто кола. Я отвела взгляд и

сделал глоток. Это не помогло. Я почувствовала себя странно. Как тогда, когда летом

один мальчик тайком подлил ром в мою кока-колу во время нашего первого и последнего

свидания. Я знала, что выпивка была похожа на вкус, того, что я пила сейчас, но ведь я

пила просто колу.

– Так ты хочешь узнать меня… – сказал он.

Я засмеялась, и это непонятное чувство ушло. – Хм, нет, я не думаю, что когда-либо

говорила это.

– Ты была к этому близка. Вот твой шанс. Спрашивай у меня, что угодно и я отвечу

относительно честно.

– Относительно?

– Я таинственный новенький в городе. Тебе это нравится. Ты просто не хочешь это

признать. Так что, да, я буду отвечать относительно честно. Спроси меня о чём-нибудь.

– Хорошо. Самая страшная вещь, которую ты сделал?

Он рассмеялся. – Ничего себе. Сразу самый сложный вопрос. – Он сделал глубокий вдох.

– Хорошо. Самое страшное? Самое страшное, это то, что я пережил, когда умерла мама.

Но ты сказала, “самую страшную вещь, которую я сделал”. Это пожалуй, приезд сюда. Я

привык к переездам, как я уже сказал. Но это было по-другому. Я не легальный

иммигрант, очевидно, что мы должны были уехать, и мы знали, что унаследовал этот дом, так что нам пришлось рисковать и надеяться, что никто не будет задавать нам слишком

много вопросов.

– Ты должен был уехать из-за Энни. Ты боялся, что она потеряет опеку над тобой.

– Отчасти… – Он пил свое пиво так, как будто оно его успокаивало. – Самое страшное, что

я когда-либо делал – это переезд сюда, и у меня была самая глупая причина, по которой я

сделал это.

После минутного молчания, я сказала: – Ты будешь говорить или просто дразнить меня?

Я ожидала от него улыбки. Вместо этого, он допил свое пиво в один длинный, почти

отчаянный глоток.

– Я взял деньги у неправильных людей, – сказал он.

Я напряглась, уверенная в том, что он снова расскажет это дерьмо про плохого парня. Но

он очень тихо замолчал, наблюдая за мной, его глаза тревожно блестели, как будто он

хотел взять свои слова обратно, но не мог этого сделать.

Я просила честности. Он дал мне больше, чем был должен, потому что он хотел, заработать мое доверие, хотел этого так сильно, что даже рассказал мне об этом. Я

задалась вопросом, почему, но я никак не могла удержаться за эти мысли, потому что

снова появилось это ленивое, дрейфующее чувство.

Я знала, что он ждет, что я что-то скажу. Но что? Я умирала, как хотела спросить, что же

он сделал, но я понимала, что пересеку черту, если спрошу об этом.

– Так, я была неправа, – наконец сказала я. – Ты плохая задница.

Он рассмеялся, длинный вздох облегчения, вернул искорку смеха в его глаза. – Это

верно. Я заработал свою плохую репутацию своей шкурой. Я такой плохой, когда они

приходят.

Он наклонился, пока его дыхание не защекотало мои волосы. – Серьезно? Это худшее, что я когда-либо делал, а также самое глупое. В противном случае, я из очень низшей

лиги.

Он поднял пустую пивную бутылку. – Это первый напиток, который я выпил в течение

этих шести месяцев. Я выпивал лишь один раз в жизни. После того, как умерла мама. Я

пошел на вечеринку, и начал пить, и я не остановился, пока я не проснулся в своей

блевоте. Что, позволь мне сказать, серьёзное привлечение для девчонок.

– Бьюсь об заклад.

– Я курил травку однажды. – Он снова наклонился и прошептал: – Ты узнаёшь очень

многое обо мне, – Он поставил пустую бутылку в сторону. – Мне было четырнадцать, мы

переехали на новое место, пытаясь со всеми подружиться. Энни поймала меня. Потащила

меня в сторону и сказала, что если она когда-либо поймает меня за этим снова, она

расскажет маме, что я болен, это было последнее, что ей нужно. И я нашел новых друзей.

Он наклонился ко мне ближе, но наклонился лишь чуть-чуть, он был беспокойным. – Что

еще? Я воровал в магазинах. Небольшие вещицы, несколько лет назад. Еще одна новая

школа, ещё более плохой выбор друзей. Я чуть не вломился в чужой дом однажды. Один

парень сказал мне, что другой чувак украл его iPod и он хотел, чтобы я вернул его

обратно. Я чуть не скатился по наклонной. По крайней мере, он потрудился мне наврать.

В большинстве случаев, ребята просто полагали, что я буду счастлив помочь им сделать

что-то незаконное.

– Потому что ты так выглядишь?

– Да, но не совсем потому что ты думаешь. Во многих местах, в которые мы переезжали, люди были очень белые. Здесь тебе повезло. Я имею в виду, я уверен, что ты имеешь

некоторые проблемы, но ты …

– Защищена.

– Я не имел это в виду.

– Все в порядке. Я знаю это. Когда я появилась в Салмон Крик, здесь произошли явные

перемены. – Я указала на его руку, теперь закрытую курткой. – Я видела твою татуировку.

Хопи, да? Ворона-мать?

– Очень хорошо. Да, мама была Хопи. Энни и я сделали татуировки, после того как она

умерла.

Он оттянул рукав куртки, чтобы я могла получше рассмотреть тату. Это была

великолепная татуировка. Прежде, чем он оттянул рукав вниз, я коснулась его браслета с

кошачьим глазом.

– Мне нравиться, – сказала я. – Подружка подарила?

– Похоже, на то, что девушка могла подарить парню? Верная идея, неверный человек.

Это досталось мне от моей мамы. Последний подарок до её смерти. – Опять тихое горе

угрожало упасть на него. И снова он оттолкнул его. – Во всяком случае, да, моя мама была

коренной жительницей Америке, а мой отец был из Латинской Америки. Поэтому ребята

всегда будут пытаться заставить меня совершать преступные действия, работать на них, чтобы выяснить, что я тупой индеец, который нуждался в деньгах для выпивки или тупой

мексиканец, которому нужна наркота. В любом случае, они были уверены, что я был

достаточно глуп, чтобы делать что-то незаконное. – Он выдержал паузу и улыбнулся. – И, по-видимому, они были правы.

Ещё одна минута молчания. Вопрос висел в воздухе: Что ты сделал? Но вместо этого я

сказала: – Ты в порядке?

– Ты имеешь в виду, мы в опасности из-за федералов ходящих по лесу с ордером на мой

арест? Не-а. Я просто… После того, как наша мама умерла, у нас не было столько денег, сколько она думала, что у нас было, потому что Энни и я забрали её сбережения, чтобы

оплатить всё для неё. Медицинские услуги, еду, которую она любила, да что угодно. Но

всё было не так уж и плохо. Энни работала. Иногда и на двух работах, и продавала свои

скульптуры на стороне. Мама была резчицей, и Энни унаследовала от неё

художественные гены. Я хотел бросить учебу и пойти работать, чтобы она могла

сосредоточиться на своем творчестве, но она не позволила мне. Она помогла мне

получить работу на неполный рабочий день, хотя, я всё равно чувствовал, что должен

помочь ей.

Я думала о девушке, которую я встретила. Пыталась представить её как старшую сестру, которая бы вытаскивала брата от курящих друзей, не позволяла ему бросать школу, заботилась о нем. Он словно говорил о другом человеке. Я думаю, отчасти, это именно

так.

– А потом случилась авария, – сказала я.

– Да. Ущерб был сильный…ей потребовалось некоторое время, чтобы развиваться. Сперва

Энни могла бы работать, но уже не так много. Она просто…она не была заинтересована в

этом больше. Она была бы счастлива, если бы просто блуждала по лесу весь день, нашла

ручей, и попила воды из него, съела ягоды, когда она голодна, вздремнула бы, когда

устала.

– Так тебе нужны были деньги.

Он кивнул и посмотрел на лес. – Энни знала, что нам нужны были деньги. Она все ещё

понимала это. Она встретила этих ребят, и они предложили ей работу, старая Энни -

сказала бы им идти к черту, но она не была такой больше и… – Он смотрел прямо перед

собой, лицо его было тяжёлым. – Я оказался так как раз вовремя, и я – я не хочу, думать, что мне придется беспокоиться об этом снова. Так появились другие парни, парни-

наркоманы. Один мой приятель сбежал от них. Я с ним поговорил, узнал, про их сделку и

за что они заплатили деньги…

– И всё сделал сам.

– Да. Это казалось легким. Так и было. Только я узнал позже, почему это было так легко, потому что эти ребята были связаны, и никто больше не был настолько глуп, чтобы

поймать их. Пока я не пришел. – Он улыбнулся, но запнулся и, наконец, снова заговорил.

– И, когда я выиграл тридцать минут твоего времени, я думаю, что я просто дал тебе

тридцать минут для того, чтобы рассказать тебе множество причин, из-за которых ты

можешь убежать от меня в другую сторону так быстро, как сможешь.

– Я не убегу.

Он удивлённо посмотрел на меня, и то, что я увидела в его глазах было настолько

печальным, что у меня перехватило дыхание и все, что я могла сделать, это сидеть там, глядя на него, с этим странным чувством плывущим по моим венам.

– Не об этом я хотел поговорить, – сказал он, понизив голос. – Я действительно хотел, произвести на тебя впечатление, Майя.

– Это у тебя получилось.

Я наклонилась и поцеловала его. Его глаза расширились, затем его губы раздвинулись, и

он поцеловал меня, рот его был теплым и идеально подходил по форме к моему, и это

плавающее чувство нахлынуло на меня и прошло сквозь меня, и это было настолько

удивительно, что, когда оно закончилось, я просто остановилась, мое лицо было так

близко к его, что я могла чувствовать его дыхание, увидеть эти невероятные янтарные

глаза, и это было все, что я могла видеть, все, что я хотела увидеть.

Мы так и сидели, лицом к лицу, просто смотрели друг на друга, а потом он сказал:– Да? -

И я ответила: – Да, – и он поцеловал меня снова, и этот поцелуй не был неловким, неуверенным, первым поцелуем с первого свидания. Это поцелуй с третьего свидания, глубокий и голодный, когда тела сталкиваются, и я хотела бы сказать, что он начал это, но я честно не была в этом уверена.

Тихий голосок в моей голове закричал: – Полегче! – Но он был настолько тихий и

слабый, что я могла лишь просто услышать его, но я не хотела его слышать. Все, что я

чувствовала, это рот Рейфа на моих губах, как он обнимает меня, его тело против моего

тела, я не думала ни о чём другом. Это было похоже на прыжки со скалы, страшные, волнующие, умопомрачительные, и я не хотела, чтобы это закончилось, мне было всё

равно к чему бы это привело, я просто не хотела останавливаться.

Я чувствовала, как бьется его сердце, и я могла услышать его стук. Я даже поклялась, что

я могла чувствовать его запах, так пах только он. Казалось, мир вращается и исчезает, и я

дрейфовала где-то в облаках, и не обращала внимание на голос, который твердил, что

что-то здесь не так, но мне было все равно.

Одна минута и мы уже не сидели на крыше. Мы лежали на крыше, и я была на нем

сверху, и я не знаю, как я туда попала. Я целовала его, а потом, вдруг, уже нет. Он держал

моё лицо в руках, он задыхался, его глаза были такие большие, что я могла утонуть в них.

– Ненавижу, что это спрашиваю, – сказал он тяжело дыша. – Сколько ты выпила?

– Нисколько. Я пила только колу.

– Ох.

Он держал меня так, ещё мгновение, ища мой взгляд, всё ещё тяжело дыша, пальцы его

запутались в моих волосах, он изо всех сил пытался держать меня подальше от себя. Я

напряглась против его рук, и он сказал: – Хорошо, – неуверенно, как будто он не был

уверен, что это было хорошо. Потом он поцеловал меня снова глубоко и сильно, как

будто ему было всё равно, хорошо это или нет.

Только теперь всё изменилось. Его колебания прокручивались у меня в голове, и тихий

голос стал громче, пока наконец я не услышала, как я говорю вслух: – Что-то не так.

– Все в порядке, – пробормотал он. – Я не буду пытаться делать что-либо. Только это, ладно? – Его рот снова опустился на мой. – Только это.

Он поцеловал меня, и я поняла, что он был на мне, и теперь я не помнила того, что

происходит. Я отстранилась, говоря громче, – Что-то не так. – Он моргнул, так будто он

прочищал голову, и я вдруг действительно поняла, что он держал меня и я запаниковала, изо всех сил я стала вырываться из его хватки и ударила его в подбородок, он упал.

Я огляделась вокруг. Все было туманно. Я из последних сил встала на ноги, моргая, чувствуя, что я просто сошла с правильной дороги.

– Майя?

Голос Рейфа казался далеким и искаженным, и я снова сказала: – Что-то не так, – но слова

вышли непонятными и туманными.

Я посмотрела на свою пустую колу. Я вспомнила, как Рейф протянул мне её на диване.

Вспомнила, как он отдал мне её.

– О Боже, – прошептала я.

Он шагнул ко мне. Я отшатнулась, и он бросился, чтобы схватить меня, крича:– Майя! -

когда я подошла к краю крыши. Мир продолжал вращаться, и я не могла сосредоточиться, не могла думать, всё что я видела это Рейфа подходящего ко мне, его губы раскрывались, он что-то говорил. Я медленно двинулась назад и я уже была на краю крыши. Затем я

присела и прыгнула, когда я прыгнула я увидела землю, а потом…

Удар. Я приземлилась на корточки, задыхаясь когда боль прошла через мои ноги. Я

заморгала, наверняка у меня были галлюцинации. Я не могла бы спрыгнуть с

двухэтажного дома, с крыши и приземлиться на ноги. Я услышала крик и увидела Рейфа

идущего по краю. Он упал на землю и повернулся ко мне. Мое сердце застряло в горле, и

я отшатнулась, сказав: – Нет!

– Майя?

Сэм вышла из-за угла. Я шагнула к ней, но мои ноги не держали меня, и я упала, садясь

на четвереньки я услышала стук бегущих ног с обеих сторон, Рейфа и Сэм.

– Отойди от нее, – сказала Сэм, а затем закричала: – Дэниел!

– Я не… – начал Рейф. – Чтобы это не было, я этого не делал.

Ещё одни бегущие шаги. Тяжелые. Дэниел.

– Майя? – Шаги набирали скорость. – Что происходит…?

– Мой напиток, – прошептала я, когда Сэм присела рядом со мной. – Что-то было в моем

напитке.

Хрустнули кости. Затем послышался стук, когда Рейф врезался в землю рядом со мной. Я

оттолкнулась назад. Николь помогла мне встать на ноги, и вытащила меня, поскольку

Дэниел навалился на Рейфа, его лицо было бледное как мел.

– Вставай, – сказал Дэниел.

Рэйф поднял руки. – Если Майя получила дозу…

– Если? Если? Ты хочешь сказать, что она притворяется?

– Нет. Очевидно, что что-то случилось. Я имею в виду, может быть, в её напиток кто-то

что-то подсыпал. Но у меня не было ничего…

– Вставай!

Рейф не встал. Сэм шагнула к нему, чтобы он не мог сбежать.

– Давай, – сказала Сэм. – Втопчи его в землю.

Дэниел шагнул вперед. – Вставай, сукин сын.

– Врешь уже ему, – сказала Сэм. – Черт возьми, если он встанет, я буду держать его для

тебя.

– Держись подальше от этого, – сказал Дэниел.

– Оставь его, – сказала я, мой голос все ещё был мутный, мир все ещё вращался. – Отпусти

его.

Дэниел, казалось, не слышал меня и продолжал надвигаться на Рейфа. Я пошатнулась

шагнув вперед, чтобы остановить его, но теперь Кори взял меня под руку и потянул

назад.

– Дэниел, – сказала я. – Не надо…

Ветви деревьев потрескивали. Размытое пятно вылетело из леса. Оно было таким

быстрым, что я ничего не могла видеть. Тогда это прыгнуло между Рейфом и Дэниелом.

Пума. Не Марв, а женщина-пума, она встала между ними, перед Дэниелом, её клыки

выступили наружу. Она издала рык. Я дернулась вперед. Кори поймал меня и взял меня

за руку.

Я точно не знаю, что произошло дальше. Я снова исчезла, всё видение помутнело, независимо от того, как сильно я изо всех сил пыталась сохранять бдительность, сердце

бешено колотилось, увидев, что пума стояла так близко к Дэниелу, дом и безопасность

были слишком далеко.

Я помню, рычание кошки. Я помню, как Дэниел отошёл назад. И я помню, Рейфа, лежащего на земле, говорящего: – Все в порядке. Все в порядке, – снова и снова он

говорил это спокойным голосом, совершенно спокойным, как будто он даже не видел

пуму. Кошка подходила все ближе и ближе к Рейфу и он не шелохнулся, и я помню, как

подумала: “Она защищает его”, возможно я сошла с ума, но я действительно так подумала.

Тогда мир пошатнулся, и мои ноги подкосились. Когда я упала, Дэниел побежал ко мне, и я открыла рот, чтобы крикнуть ему, чтобы он не отворачивался от пумы, но она уже

уходила прочь.

Я больше не помнила ничего.

Нет, это ложь. Я помню ещё одну вещь. Я помню, как пума отвернулась, и я помню, что я

видел на её спине. Темное пятно из меха в форме лапы.

Глава 15.

Я потеряла сознание после этого. Я очнулась через нескольких минут, но остальная часть

ночи была размытой. Я никак не могла ни заснуть ни бодрствовать.

Кто-то подмешал наркотики в мой напиток, и все были уверены, что этот кто-то – Рейф.

Все за исключением меня.

Я продолжала воспроизводить вечер. Рейф держал мой напиток. И не раз. Он, предложил

нам пойти куда-нибудь, где будет потише. Он предложил выйти на улицу. Выбор был

очевиден.

Но, как только мы оказались одни, он сделал то, что обещал – он говорил со мной. Я

поцеловала его первой. Он убедился, что я согласна, прежде чем он ответил на поцелуй.

Он спросил, сколько я выпила. Он колебался. А может быть, это всё было специально

подстроено, чтобы он мог потом сказать, что это была моя инициатива.

Может быть, так он и хотел сделать. Но я не была в этом точно уверена. Я не настолько

поверила в это, чтобы вызывать шерифа Карлинг, как хотел Дэниел.

Это было странно. Я помню, как сидела там и говорила, но это было так, словно я

наблюдала со стороны за собой. Я не защищаю Рейфа. Но я не позволила бы позвонить

шерифу Карлинг или даже моим родителям. Если бы это был кто-то другой, то я я бы уже

приняла меры.

Два года назад, парень – взрослый – загнал в угол Николь в лесу, и если бы Серена и я не

нашли их и не напугали бы парня, то я уверена, что она была бы изнасилована. Она не

хотела говорить об этом никому. Я уговорила её позвонить шерифу и проводила её до неё

и сидела с ней, когда она сказала об этом родителям. Теперь, когда я отказывалась

говорить…она считала это неправильным.

Но сообщать об этом для меня выглядело безумно неправильным. Если бы я обвинила

Рейфа, они бы узнали о Энни. Если Рейф хотел сделать это, то я должна была сказать

кому-то, потому что он может сделать это снова с другой девушкой, но если я не была

полностью в этом уверена, то… я не могла ничего сказать, пока я не буду полностью

уверена.

Я была не в состоянии принять решение. У меня были свидетели, поэтому я могла бы

рассказать об этом и утром. Мне нужно подумать об этом ночью. Дэниел не был доволен, но он в конце концов согласился, и я позвонила папе, чтобы он заехал за мной.

Мне снилась пума. Я продолжала вспоминать, след на спине пумы. Я заворожено

смотрела в её глаза. Она не смотрела на всех, она смотрела на меня. Рейф смотрел на

меня, также, как когда мы целовались. Но мы не целовались, мы лезли по стене для

скалолазания. Но теперь это не была стена, это была крыша, мы поднимались по крыше, прыгали с крыши, вперед и назад, с крышы на стену, пока сон не изменился.

На этот раз я была не одна. Рейф был рядом со мной, и, мы бежали, сначала на двух

ногах, а потом я уже бежала на четырёх ногах. Я смотрела вниз на размытую землю подо

мной. Под моими лапами.

Я резко села в кровати. Хватая ртом воздух, сердце билось сильно-сильно.

Yee naaldlooshii.

Ведьма.

Я знала, что это за слово. Когда я сидела здесь, согнувшись пополам, задыхаясь и дрожа, я продолжала слышать его снова и снова, и я чувствовала, что я знала его. Где-то внутри, внутри себя я знала.

У меня перехватило дыхание и это чувство прошло. Конечно, я знала это. Я слышала, как

старуха сказала это и не смогла забыть её слова.

Найди это.

Как?

Мой взгляд переместился на мой ноутбук. Я покачала головой. Есть причина почему

армия США использовала язык Навахо для кодов в Великой Отечественной войне, потому что было почти невозможно его расшифровать. Я знала лишь немного этих слов и

я всегда боролась с ними. У меня не было никаких шансов на написание этого слова

правильно.

Попытайся.

– Нет.

Я сказала это слово вслух, напугав себя. Мое сердце снова стучало. Мои руки дрожали, когда я схватилась за одеяло.

Я боялась слов? Как же глупо это было? Я просто нервничала из-за сна, и уже было

слишком поздно, чтобы включать свой ноутбук. Соединение с интернетом было очень

плохим. И я хотела бы посмотреть это слово завтра, в месте с Дэниелом. Он точно

поможет мне.

Я упала обратно вниз на кровать…прямо в свежий сон.

На этот раз, я снова увидела пуму с меткой на спине. Только она гналась за мной. Я

побежала через лес, пытаясь уйти от неё. Она была прямо позади меня. Потом я услышала