Текст книги "Грядущее (ЛП)"
Автор книги: Келли Армстронг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Переводчики: smart_pupa (основной переводчик), помошники: Anastasia_N, Vinna, Eva_Black, echo95, aika94, Tasha17, valeri__ и др.
Перевод выполнен для группы – http://vk.com/lovefantasybooks В небольшом медицинском городке творятся странные вещи. Люди в лесах
умирают. Дикие пумы расхаживают по лесу. А лучшая подруга Майи -
пловчиха Серена тонет в озере. Майя не понимает, что происходит, но
знает, что что-то грядет…
Пролог.
Серена стояла на выступе скалы в двадцати футах над озером, поющая своим прекрасным
голосом, из-за которого, как известно, наворачивались слёзы у всех кто его слышал. У
всех кроме меня.
– Ради Бога, Сери, – сказала я, – просто нырни уже.
Серена высунула язык и сместилась ближе к краю. Она подпрыгнула, её светлый
конский хвост подскочил, щеки её надулись. Затем она нырнула. Как обычно, это были
усилия достойные Олимпиады, и она нырнула в воду так гладко, что рябь едва
пробивалась через гладь.
Она выскочила обратно, гладкая как тюлень:
– Твоя очередь, Майя!
Я щелкнула пальцем. Она засмеялась и нырнула снова.
Серена была капитаном школьной команды по плаванью. На самом деле, это не моё.
Сидеть на выступе скалы, болтая голыми ногами, вот, что было моей любимой частью. Я
грелась в лучах утреннего солнца, впитывала прекрасный воздух позднего лета, и
прекрасный вид кристально-чистого озера, далёких заснеженных гор, бесконечных
вечнозелёных растений.
Когда Серена поплыла к середине озера, я прищурилась, гладя вперед в поисках
знакомой светловолосой головы. Даниэль должен был скоро присоединиться к нам.
Даниэль и я были друзьями с того времени как я переехала в Салмон Крик, когда мне
было пять лет. Потом, в прошлом году, должны были быть школьные танцы, где девушки
должны были приглашать парней, и Серена думала, что мы должны тянуть жребий, что
бы узнать, кто пригласит Даниэля. Мне он нравился, но не так, как Серене, поэтому я
сделала так, чтобы она выиграла. С тех пор они были вместе.
Когда Серена поплыла ко мне, я разделась до бюстгальтера и трусиков, сбрасывая одежду
в ближайшие кусты.
– О ля-ля,– крикнула она. – Обратите внимание на новое женское белье. Неужели одна
замечательная подруга, наконец, сжалилась и купила тебе взрослое белье?
– Да, и лучше бы она оказалась права в том, что они не станут прозрачными когда
намокнут. Иначе её бойфренд увидит больше, чем она хотела бы.
Серена рассмеялась. – Оно будет в порядке. Белый – твой цвет. Оно подчеркивает твой
загар.
Я помотала головой, и заплела свои длинные черные волосы в косу. Нет у меня загара. Я
коренная Американка. Одна из Навахо, наверное. Меня усыновили, когда я была совсем
ещё ребёнком, а моя настоящая мама не удосужилась заполнить в анкете графу
“происхождение”.
Я забралась вверх по скалам, и остановилась на одной, нависающей над озером.
Пока я пыталась поймать равновесие, Серена крикнула, – Эй, из-за этих плавок видно
твоё родимое пятно. Ты не спрашивала у предков, когда можно будет сделать из него
тату?
Я провела пальцами по пятну на бедре. Оно выглядело как размытый отпечаток лапы, а я
хотела сделать на этом месте татуировку, чтобы его четче было видно.
– Мама говорит, что возможно, когда мне будет шестнадцать. А папа говорит, что когда
мне будет шестьдесят.
– Он согласится.– Она перевернулась и поплыла на спине. – Он всегда соглашается. Тебе
нужно сделать это на свой шестнадцатый день рождения, в следующем году. Мы
уговорим твою маму взять нас в Ванкувер, устроим выходной. Я тоже сделаю тату. Хочу
соловья прямо над грудью, так чтобы когда я выйду на сцену в своём сексуальном платье, длиной до…
Она неожиданно прервала свою речь – Майа!
Она ушла под воду с головой, как будто кто-то дёрнул её вниз.
Я прыгнула в воду, но при этом сильно ударилась. Боль охватила меня, я попыталась
вдохнуть. Вода залилась в рот и нос.
Я поплыла по-собачьи. Я могла видеть кольца, где только что ушла под воду Серена.
Казалось, что они становились все более далекими с каждыми неуклюжими толчками, которые я делала.
Я рассматривала воду, оглядываясь по сторонам.
– Серена?
Никакого ответа.
Тишина.
– Если это такая шутка – оставить меня одну в озере – то она сработала, – Сказала я
дрожащим голосом.
Когда она не ответила, я нырнула. Поскольку я была под водой, наступила паника, как
это случалось всегда, мои внутренности говорили мне, что это неправильно, опасно, нужно выбираться на поверхность или я утону.
Обычно чистое озеро было наполнено грязью, циркулирующую через него, и я ничего не
смогла увидеть.
Я вынырнула из воды.
– На помощь! – закричала я. – Кто-нибудь! Пожалуйста!
Я нырнула снова, вертясь, мотая рукой, чтобы найти руку или ногу Серены.
Она была под водой достаточно долго.
Нет, она не могла. Серена могла надолго задержать дыхание. В прошлом году мы
засекали время, и она продержалась под водой пять минут, после чего подбежал тренер и
остановил её.
Я не могла задержать дыхание даже на минуту. Я снова вынырнула, задыхаясь.
– Майя!
Я последовала за голосом на берег. Солнце светило из-за влажных скал, и я моргнула.
Затем я увидела светлые волнистые волосы и загорелую кожу, когда Даниэль сорвал с
себя рубашку.
– Это Серена, – кричала я. – Она пошла ко дну.
Моя нога за что-то зацепилась. Я попыталась вытащить, но это что-то сжало мою
лодыжку. Я пошла ко дну, крича. Вода заполнила мой рот, когда она покрыла мою
голову.
Я боролась, брыкаясь и извиваясь, стараясь хватать все, что было рядом. Мои пальцы
коснулись чего-то мягкого, и мой мозг кричал “Серена!”. Я попыталась схватить её, но
меня тащило все глубже и глубже до тех пор, пока мои ноги не коснулись дна. Затем все, что было обернуто вокруг моей лодыжки, отпало.
Я плыла через темную воду. Как только мои ноги покинули дно озера, я не могла сказать, где была поверхность. Все было темно. Мои легкие горели. Моя голова пульсировала. Я
продолжала бороться. О, Боже, не позволь этому произойти.
Наконец я прорвалась. Я чувствовала солнечный свет и прохладный воздух, только
чтобы возвратиться вниз снова. Я вынырнула, но не могла остаться на плаву, казалось, будто я не помню, как надо плыть. Мое тело болело. Пребывание на воде было такой
борьбой, было таким облегчением, когда вода накрыла мою голову снова, и наступила
мирная тишина, которая окутала меня.
Я должна бороться, не сдаваться, пришлось заставить мои руки и ноги болтаться, поднимать голову выше.
Меня обхватили чьи-то руки. Казалось, они тянут меня вниз, и я боролась против них.
– Майя,– закричал Даниэль. – Это я.
Меня это не волновало. Мне нужно, чтобы он отпустил меня, оставил меня, дал мне
вздохнуть. Он сжал меня крепче, обнимая одной сильной рукой и плывя дальше.
Я сказала Дэниелю, чтобы он отпустил меня, что я могла бы доплыть до берега, чтобы он
просто нашел Серену, пожалуйста, найди Серену. Он думал, что я все еще была в панике
и продолжал тянуть меня пока, наконец, не швырнул меня на камни.
– Серена, – выдохнула я. – Найди Серену.
Он поднялся и оглядел берег, и я поняла, что он ничего не понял. О Боже, он не слышал
меня.
– Серена,– вопила я. – Она ушла под воду. Я старалась её найти.
Его глаза расширились. Он изогнулся и нырнул в озеро. Я скорчилась там, на скале, кашляя, когда он отплыл. Я смотрела, как он ныряет и снова поднимается. Ныряет и
снова поднимается. Ныряет и снова поднимается…
Они обыскали озеро в полдень и обнаружили тело Серены. Её смерть признали
случайностью. Здоровая девушка-подросток, капитан команды по плаванью, утонула.
Никто не знал, как это случилось. Глубинное течение. Судорога. Ужасный приступ
паники. Было много предположений, но ни одного ответа.
Скоро все, что осталось от Серены – это памятник во дворе школы. Город двинулся
дальше. Я нет. Что-то случилось, в этом озере, то, что я не могла объяснить. Но я смогу.
Однажды, я смогу.
Глава 1.
Я стояла под деревом и смотрела наверх на свою трехлапую рысь.
– Не буду тебя спускать. Будешь сидеть там пока не приду из школы. Может быть это
послужит тебе уроком.
Фитц извернулся, чтобы лизнуть свой бок.
– Даже не слушаешь меня, не так ли? Зачем я беспокоюсь?
– Тот же вопрос я задаю себе каждый день, – сказал голос позади меня.– Это хорошая
тренировка родительских обязанностей.
Папа спустился по ступенькам с крыльца. На нем была форма цвета хаки и его
форменная шляпа.
– Ого, событие городского масштаба для нашего смотрителя парка! – сказала я. – Вас даже
заставляют форму надевать. Мама Хейли будет счастлива. Она думает, что ты в ней круто
выглядишь.
Папа стал таким же красным как и его волосы.
Смех мамы донесся из студии.
– Майя Делани. Оставь отца в покое.
– Это сущая правда. Николь слышала, как она сказала, что любит парней в форме. Если
ты папе надоешь, её дверь открыта. Но тебе придется носить шляпу.
Папа издал сдавленный хрип.
Мама только рассмеялась.
– Спасибо, что предупредила. А теперь шевелитесь. Вы знаете, что будет, если вы
опоздаете. Дэниел ждать не будет. Придется его догонять.
– Что было бы наибольшим злом – хорошие дороги или скорость его грузовика?
Холодный нос потерся о мою руку.
– Даже Кэндзи знает, что вы опаздываете, – крикнула мама. – А сейчас идите.
Я махнула ей в окно её мастерской в передней части дома. Дойдя до конца подъездной
дорожки, я повернулась.
– Пап? Не мог бы ты…?
– Проверить птенцов, потому что ты снова проспала?
– Ну, да. Извини, – я попятилась. – В эти выходные мы едем в Ванкувер делать
татуировку на мой день рождения.
Он отрицательно покачал головой и направился большими шагами к сараю.
– Ну конечно, уходишь от разговора, – сказала я. – Какие у меня будут неприятности, если
я её сделаю?
– Завтра татуировки не будет, Майя, – крикнула мама. – Мы это ещё обсудим. А теперь
шевелись.
Папа исчез в сарае, где я держала раненых и брошенных животных, которых он находил
в парке. Я их выхаживала и отпускала, если могла, или передавала в центр для диких
животных, если не могла их выходить. Они не домашние животные. Фитц был
исключением. Его поймал капканщик, который никогда не видел рысей на острове, и
позвонил моему отцу. После того, как Фитц поправился после ампутации, я его
выпускала два раза, но он возвращался. Так он дал понять, что остается даже ради еды и
защиты от хищников с их четырьмя лапами.
Моим единственным домашним питомцем был Кэндзи, немецкая овчарка, которую
родители купили, когда мы переехали в Сэлмон-Крик, и они решили, что стофунтовый
пес будет хорошим другом для девочки, которая любит бродить по лесам, набитым
медведями, пумами и другой живностью, которые могли принять ее за легкую закуску.
Было бы все по-другому, если бы я взяла Кэндзи с собой на озеро в прошлом году?
Серена и я никогда не брали Кэндзи с собой, потому что когда мы с Сереной бесились, она думала, что мы тонем, и пыталась нас спасать. Кэндзи могла бы спасти Серену.
Я много об этом думала. Я много думала обо всем. Шесть месяцев психотерапии не
убедили меня в том, что я не права, когда говорю, что могла спасти Серену.
Мне не хотелось так начинать свой день, поэтому я отодвинула эти мысли в сторону, когда мы шли. Стояло божественное осеннее утро, необычно сухое для этой части
острова Ванкувер. Массивные канадские ели и кедры обрамляли дорогу, изрытую колеей.
Ветер заставлял танцевать солнце в качающихся ветвях и Кэндзи металась вдоль
дорожки, кидаясь на солнечные пятна как щенок. Пронизывающий ветерок разогнал
остатки сна, тревожа мозг запахами кедра и плодородной, влажной от росы земли.
Утро было тихое, как обычно. Никакого пригородного движения. Мы – единственная
семья, живущая в парке. Это частные владения. И целый город тоже.
“Сент-Клауд Корпорейшн” купили эту землю за пять лет до моего рождения и решили, что это будет прекрасным местом для размещения сверхсекретного исследовательского
центра.
Здесь жило менее двухсот жителей. Они получали выплаты от семьи Сент-Клаудов. Они
жили в домах, принадлежащих Сент-Клаудам. Странно, я знаю, но я не жалуюсь, потому
что город окружали тысячи акров наипрекраснейших диких лесов и это место я называла
домом.
Когда мне было пять, у Сент-Клаудов умер лесник и они начали поиски нового. Они
нашли моего отца, который был рэнджером в Орегоне. Моя мать канадка, хотя
принадлежит к народности Хайда. Для нее эта работа означала возвращение домой. Для
отца эта была возможность всей его жизни. Для меня это означало расти в самом
удивительном месте на планете.
Но здешняя жизнь имела и свои трудности. Включая транспорт. Раньше папа отвозил
меня в школу каждый день, а теперь Дэниел забирал меня в своем грузовике у ворот
парка – он не решался вести машину по неровным тропам парка, если в этом не было
необходимости.
Формально парк открыт для посещений, но только потому, что он продается. Можно
сказать, что “Сент-Клауд Корпорейшн” красную дорожку туристам не разворачивает.
Парк предоставляет минимальные услуги. Как и сам город. Сент-Клауды были не в
состоянии купить каждый домик и палаточный лагерь между городом и жилыми
районами, поэтому у нас бывают “дачники” – туристы и жители, арендующие домики, которым нужно первое необходимое вроде продуктовых магазинчиков и газа и которые
едут за этим в Сэлмон-Крик.
В это время года редкий посетитель парка бывает не местным. Поэтому когда я
услышала женский крик, первая моя мысль была о самке пумы, рискнувшей попытать
счастья в парке.
Кэндзи навострила уши. Она не особенно волновалась, потому что как любая другая
собака она не понимала, что это пума. Родители купили мне большую собаку, чтобы она
защищала меня он местных крупных кошачьих, но Кэндзи была единственной собакой на
острове, которая их по-настоящему не воспринимала. Медведи, волки, барсуки и лисы
превращали ее в сторожевого пса. Но не кошки.
Когда я заметила пуму, растянувшуюся на толстом сосновом суку у ворот парка, я не
удивилась. Я не могла сказать то же самое о женщине, уцепившейся за верхнюю ветку.
Именно она кричала. Пума – взрослый самец с рваным ухом, которого я звала Марв, -
уставилась на нее, не веря тому, что кто-то может быть настолько глупым, чтобы
спасаться от кошки на дереве.
В этом лесу нет никого прекраснее пумы – гладкого, мускулистого существа в два раза
больше Кэндзи с рыжим мехом, обведенной черным мордой и светло-карими глазами с
большими зрачками. Они самые неуловимые животные в лесу. Но орущая на ветке
женщина явно этот момент не оценила.
Марв оскалился и зарычал, сверкнув клыками величиной с мой палец – женщина
завизжала громче. Я вышла на открытый участок – за пределы прыжка Марва, махнула
руками и громко крикнула. Вмешалась Кэндзи, ее сочный лай раздавался эхом по всему
лесу.
Женщина перестала кричать. Марв посмотрел на меня и пискнул.
– Да-да, я разговариваю с тобой, старина, – сказала я. – Кыш! Брысь! Уходи отсюда!
Он смотрел на меня как будто я его обидела. Я еще покричала и помахала руками, стоя за
Кэндзи. Я пум не боюсь, но с уважением отношусь к их способности прекратить мое
существование одним хорошо выверенным броском.
Когда я кричала, а Кэндзи лаяла, послышался еще один звук – грохот не отлаженного
двигателя. И сигнал автомобиля. Приветственный клич из открытого окна, последовавшее за ним ругательство, когда Дэниел не увидел меня у ворот. Тормоза
лязгнули. Хлопнула дверь. Топот кроссовок по твердой земле.
В тот момент Марв решил, что было время уносить ноги. Такое же впечатление Дэниел
производил и на людей. Росту в нем около 175 сантиметров, но он дважды становился
чемпионом острова по рестлингу и это было видно. Марв спрыгнул на землю, продемонстрировал все свое чувство собственного достоинства и скользнул в кусты.
Дэниел, покачал головой, наблюдая за черным кончиком хвоста пумы.
– Разве я тебе не говорил, чтобы ты не играла с большими котятами, Майя?
– Это Марв.
– Снова? Это уже третий раз за месяц? Думаю, ты ему нравишься.
– Что я могу сказать? Я им что валерьянка
Женщина опустилась на землю. Ей было чуть за двадцать. Азиатка. Одета в грубую
одежду, которую можно купить в торговых центрах Ванкувера, которую в местах дичее
этого лучше не носить.
Она смотрела на нас во все глаза.
– Кошка…Она ушла.
– Ну, да, – сказала я. – Чаще всего они так и делают. Это самец, что означает, что ему не
нужно охранять детенышей. Кроме того, повсюду полно еды. Я все же предлагаю вам
оказать ответную любезность и сегодня держаться от парка подальше.
Я подошла к воротам входа, открыла ящик для брошюр, достала одну под названием
“Техника безопасности при встрече с хищниками” и вручила ей. Затем вытащила
мобильный из рюкзака.
– Я должна об этом сообщить, – сказала я. – Мой отец смотритель парка. И все стычки с
пумами…
Женщина попятилась.
– У меня нет времени.
– Но хищник бродит рядом. Это проблема. Вам нужно сообщить…
– Я сообщу, но позже.
Она двинулась к дороге, по направлению к городу.
– Идите по середине, – я крикнула ей вдогонку.– Кошки не любят открытые пространства.
Она убежала. Дэниел не произнес ни слова, что было странно. Он бы первым раздал
советы и проверил, все ли с ней в порядке. Но он просто стоял, пристально глядя ей
вслед, со странным выражением на лице.
–Ага, она прикольная, – сказала я. – Она, как другой вид сахара, но она красивая.
Но он так на меня посмотрел. Затем повернулся и, хмурясь, пристально проследил за
женщиной глазами.
– Ты ее знаешь? – спросила я.
– Не думаю. Просто… с ней что-то не так.
– Ну, да. Она залезла на дерево, чтобы убежать от кошки. Страдает приступами
идиотизма.
– Я не шучу.
Он еще раз посмотрел на нее, затем махнул мне в сторону грузовика.
– Сделай мне, пожалуйста, одолжение. Если снова ее встретишь, будь осторожна.
Я не спросила, что он имеет ввиду. Иногда с Дэниелом такое бывало – он знакомился с
людьми и сразу же решал, что они ему не нравятся. Прошлой зимой, когда доктор
Давидофф и его команда прилетели из Штатов для ежегодного визита, Дэниел решил, что
ему не нравится новенький, которого привез доктор Давидофф, и не хотел иметь с ним
ничего общего.
Мама говорит, что это потому, что мы растем в таком маленьком городке. Вы не
доверяете незнакомцам. Но я скажу, что это просто Дэниел такой. У каждого есть
тараканы, вот такие они у Дэниела. Но, чаще всего, он прав. Поэтому когда он говорит
держаться от кого-то подальше, я так и делаю.
Он открыл мне дверцу пассажирского сиденья.
– Какой джентльмен! – сказала я.
– Да нет, она заедает и мне не хочется, чтобы ты опять на нее ругалась, а…
Он замолчал и пристально посмотрел на дорогу.
Я проследила за ним взглядом. На дороге было пусто.
– Куда она..? Вот черт!
Я бросила сумку в салон, прошла вдоль грузовика.
– Если она пошла в лес, после того, как кошка…
Дэниел схватил меня за руку.
– Не надо.
Я посмотрела на него. Он пристально всматривался на дорогу, лицо его было застывшее, отсутствующий взгляд, пальцы крепко сжали мою руку.
– Дэниел? Больно!
– Да? – Он это заметил и отпустил мою руку. – Прости. Позвони отцу и скажи ему. Если
она вернулась в лес, это ее проблемы. Мы уже опаздываем.
Глава 2.
Я позвонила отцу по дороге в школу и сказала ему о туристке и Марве. Как и сказал
Дэниел, это был третий раз за прошедший месяц, когда я видела этого старого кота. Мне
это казалось немного странным. Я видела пум больше, чем все, кого мы знали. Может
быть они чувствовали, что я ими интересовалась. Так было всегда. Из всех зверей в лесу
они были мои любимые.
Но пума, которая не боится близко подходить к человеку, вызывает тревогу. То, как
Марв загнал на дерево ту туристку, показало, что он проявлял интерес не только ко мне.
Поэтому я рассказала папе, а он, в свою очередь, вынужден был уведомить шефа полиции
и мэра. Когда я позвонила в контору после первого урока, я не удивилась, когда
услышала, что все трое были там и ждали полного отчета.
Зал для совещаний находился недалеко от моего класса. В нашей школе все близко. Это
одноэтажное здание, поделенное на два крыла – классы в одном конце, другие помещения
– в другом, кабинет директора и зал для совещаний – по середине. В школе Сэлмон Крик
учатся шестьдесят восемь детей – от детского сада до 12 класса.
Когда в школе меньше семидесяти детей, ты знаешь каждого по имени. Это также
означает, что каждый учитель – их всего пять – знает тебя по имени, твоих родителей и
даже твоих домашних животных.
В старших классах детей больше, чем в младших. Когда Сент-Клауды строили свой
объект, они нанимали на работу молодые семьи, их дети сейчас стали подростками. Я в
самом старшем классе – одиннадцатом на половину с двенадцатым.
Сент-Клауды дают нам все самое лучшее. Именно так они заманивали сотрудников в
тьму таракань – обещанием лучшего образования для их детей. Парты в наших классах
сконструированы под ноутбуки, их меняют каждые два года. Наша аудитория выстроена
в виде амфитеатра. В нашей столовой есть шеф-повар и полотняные салфетки. У нас есть
тренажерный зал, но нет катка и бассейна, только потому что Сент-Клауды построили их
в центре города в десяти минутах ходьбы от школы.
Все это звучит круто, но на самом деле все не так. Когда я говорю, что Сэлмон Крик -
богом забытое место, я это и имею ввиду. Мы находимся в часе езды от ближайшего
города и половину этого часа мы едем по пустым дорогам через необитаемый лес. Так как
мы живем так изолированно, мы себя не чувствуем кем-то особенным, как могут себя
чувствовать дети из частных школ. Мы здесь не потому, что у нас замечательные оценки
или потому что наши родители богаты, дополнительный комфорт был обычным делом. К
моменту, когда мы доучились до старших классов, мы больше ни разу не воспользовались
услугами шеф-повара столовой – мы приносили наши обеды и выносили стол для
пикников на улицу.
Мне нужно было пройти мимо кабинета директора, чтобы попасть в зал для совещаний.
Я помахала рукой секретарю Миссис Моралес. Папа ждал у дверей и завел меня внутрь.
Мэр Тилсон стоял у кофемашины. Он – отец моей подруги Николь. Если вы не знали, который из них был шеф полиции, а который – мэр, вы бы ошиблись. Шеф Карлинг была
миниатюрной блондинкой, ниже меня на несколько дюймов, одета в широкие брюки и
шелковую блузку. Мэр был выше на целый фут и в два раза шире, с бульдожьим лицом.
На нем были джинсы и рубашка в клетку.
Когда я закончила свой рассказ о том, что случилось тем утром, шеф Карлинг сказала: – Твой отец говорит, что это твоя не первая встреча с этой кошкой.
– Парк – его территория. Хотя, в последнее время, он чаще показывается. Мне кажется, стареет и лысеет. Он не делал никаких угрожающих телодвижений. Думаю, ему просто
любопытно.
– Что не является.., – начал отец.
– Проблемой, я знаю, – сказала я. – Проблема в том, что если мы его переселим, другая
кошка появится. Моложе и потенциально опаснее. Лучшее, что можно сделать, это
попросить доктора Хайека вколоть ему успокоительное пару раз, научить его, что с
людьми не нужно тусоваться по приколу.
Мэр Тилсон улыбнулся папе.
– Девочка знает своих пум, Рик. Помнишь, как ты застал ее бросающей палочки в одну их
них?
Мэр снова рассказал историю, как будто никто из находящихся в комнате не слышал ее
миллионный раз. Это произошло сразу после того, как мы переехали в парк. Мама
вернулась и обнаружила, что я бросаю палочку молодой пуме – может быть Марву.
–. .. и Майя говорит, не волнуйся, мамочка. У него кровь на шкуре – он только что поел.
Он не голодный.
Шеф Карлинг засмеялась и сказала, что я была права – Марва нужно было научить, что
люди и пумы не могут быть друзьями.
– Лучше всего будет взять Майю с собой. Убедиться, что у него возникнет ассоциация
между ней и уколом с успокоительным. Если повезет, это решит проблему. Согласна с
тем, что он не кажется опасным, но мне этот внезапный интерес не нравится.
– Мне тоже, – сказал папа.
– Ну хорошо. Мы тебя больше не задерживаем, Майя, – мэр Тилсон поднялся. – Я слышал, у тебя следующее занятие будет в тренажерном зале. Не хочу, чтобы ты его пропускала.
Он сделал паузу, понизил голос:
– Надеюсь, мы снова увидим тебя в команде по легкой атлетике весной.
– Увидите.
– Наша девочка. Нам нужны свои чемпионы.
Он махнул рукой в сторону стены с трофеями. Естественно, не все они были моими. Но
там было много призов, учитывая размер нашей школы. Как в высших учебных
заведениях, у нас было все самое лучшее. Лучшая экипировка. Классные тренеры плюс
эксперты, прилетающие к нам несколько раз в году.
Мы не можем собрать футбольную или хоккейную команду, поэтому школа
сосредотачивает свое внимание на беге, плавании, борьбе и боксе. В подготовительном
классе нас мотивируют заняться хотя бы одним из них. Я не люблю воду и ненавижу
кого-нибудь бить, но когда дело касается бега, прыжков и лазанья, я в своей стихии. Хотя
в прошлом году я ушла из команды по бегу. Я просто не решилась на это после смерти
Серены.
Я ушла с собрания. Когда я возвращалась через кабинет директора, я чуть не споткнулась
о подслушивающего парня и его стул, приставленный к дверям.
Рафаэль – Раф – Мартинес, новичок в Сэлмон Крик. На самом деле, наш единственный
новенький за последние три года. Богатые родители из соседних городов пытались отдать
своих детей в нашу школу, но им всегда отказывали. Раф богатым ребенком не был. Он
жил со старшей сестрой в близлежащем домике, доставшимся им от дальнего
родственника. Думаю, совет определил, что это было бы правильным решением -
разрешить ходить в нашу школу бесплатно, а не тратить кучу времени на поездки в
автобусе каждый день.
Раф всем говорил, что он из Техаса. Это была ерунда. Я встречалась с парнем из Техаса, а
Раф совсем по-другому растягивал слова. Судя по его фамилии, он был
латиноамериканцем, он и был на него похож, но его высокие скулы и глаза янтарного
цвета говорили мне о том, что он индеец. Он был повыше Дэниела, худой, его черные
волосы закрывали воротник его кожаной куртки. Потертые синие джинсы и короткие
мотоциклетные сапоги завершали образ американского бунтующего подростка.
Мы в нашей школе не часто наблюдали подобный тип, остальным девочкам он нравился.
Рафу дополнительный престиж был не нужен. Учитывая, что у нас были те же самые
ребята с самого подготовительного класса, новизна Рафа сама по себе заставила бы
девчонок сворачивать шеи. Он был самый крутой перец в городе. И он об этом знал.
Когда я на него налетела, я вежливо поздоровалась и попыталась пройти мимо.
– И тебе привет.
Он ухмыльнулся и я неожиданно почувствовала легкий толчок в животе. Раф не был
божественным, но у него была такая сексуальная кривая ухмылка, а глаза так смотрели на
меня так, как будто я была первым человеком, которого он увидел. Когда он стоял близко, клянусь, я чувствовала жар, исходящий от него. А Раф всегда подходил близко.
Я отодвинулась, а он ткнул пальцем в сторону двери комнаты для совещаний.
– Барнс там? – спросил он, имея ввиду директора.
Я отрицательно качнула головой.
– Не видела его. Миссис Моралес там.
– Да, я с ней разговаривал. Она говорит, мне нужно поговорить с Барнсом. Я много
опаздывал на этой неделе.
Он снова усмехнулся, как будто опоздания проложили ему путь в зал славы плохих
мальчишек.
– Не переживай,– сказала я. – Ты не много пропустил.
Он встал на ступеньку рядом со мной, так близко, что костяшки его пальцев задели мои.
– Я слышал, ты повстречалась с дикой кошкой.
– Мммм…
– Моралес сказала, что ты видела пум чаще всех местных. Она говорит, что они
практически шатаются у твоего порога, надеясь, что ты угостишь их блюдцем молока и
почешешь за ушком.
Он имел ввиду пуму – кугуар – американское словечко.
– Я живу в парке, – сказала я. – Я встречаю многих диких животных.
– И всё же, пума… Я ещё ни одной не видел. – Он искоса посмотрел на меня. – Думаешь, смогла бы хоть с одной справиться?
“Чёрта с два!” подумала я, а сама просто продолжила идти.
– А ещё я ни разу не был в вашем парке, – сказал он. – Что скажешь, если я загляну сегодня
вечерком? Мы могли бы прогуляться, поискать кошек, понаблюдать за тем, как восходят
звёзды…
Я засмеялась.
– Такие слова хоть на кого-нибудь действуют?
Он лишь улыбнулся.
– Попытка – не пытка. Меня не в чем винить.
Вообще-то, я могла бы это сделать. Раф не просто флиртовал – он очаровывал девушек
пока они не падали к его ногам, а затем передумывал за ними ухаживать. Я назвала его
парнем страдающим от дефицита внимания. Дэниэл долго над этим смеялся. Но мне это
не казалось смешным.
Могла ли я думать лучше о парне, который завоёвывал, а затем бросал всех девушек
каких только мог? Нет, он был похож на кота, играющего с мышью – он и не думал её
есть, просто немного гонял, бил, а потом оставлял, раненную и полубессознательную, медленно уходя.
Он немного приударил за мной, когда приехал. Кода я ему отказала, казалось, он всё
понял и отстал. Была ли это только временная отсрочка? Надеюсь, что нет.
– Майа? – позвал ласковый голос.
Я огляделась вокруг, чтобы увидеть Николь Тиллсон, дочь мера, рядом с её шкафчиком.
Она перевела взгляд с меня на Рафа, немой вопрос застыл в её голубых глазах. Я
прошептала одними губами “спаси мня”, и её эльфийское личико расплылось в ухмылке.
Он затараторила:
– Ох, хвала Господу, я нашла тебя. Ты прочитала ту главу по истории? Я успела
прочитать только половину, когда Хэйлей позвал и я не возвращалась к ней – она широко
раскрыла глаза, как будто только что заметила Рафа. – О, привет, Раф. Ты не против, если
я украду Майю на минутку? Серьёзно, она мне очень нужна.
Она дёрнула меня за руку, уводя меня в сторону, до того как он ответит.
– Окей, так, первая часть была о Второй Мировой Войне, так? Я дочитала до…
Она лепетала ещё где-то минуту, потом оглянулась через плечо.
– Так, он ушёл.
– Спасибо тебе.
– Обращайся. Я знаю, что он тебе не нравится – Она посмотрела на меня. – Тебе же он не
нравится, верно? Я думаю, надеюсь, что нет, иначе ты бы не попросила меня тебя спасти, но если всё же он тебе нравится..
– Нет. Пусть им займётся Хэйли.
– Ну и ладненько. Так ты принесла свой обед сегодня? Если нет, я подумала, что мы
могли бы завалиться к Блендеру. Я угощаю. Мама, наконец, заплатила мне за
дополнительную работу в поликлинике.
Мы остановились возле её шкафчика, чтобы она смогла забрать книгу, за которой
приходила. Мне пришлось ей с этим помочь. Я только метр шестьдесят семь сантиметров
ростом, но Николь сантиметров на десять ниже меня, а парням нравится ставить её книги
туда, где она не может их достать.
Николь состояла в команде по плаванию и пела в хоре, так что она больше была
подругой Серены, чем моей. Это изменилось после смерти Серены. Мы воспринимали
друг друга, как замену утраты. Нельзя сказать, что мы были идеальными подругами -
вообще у нас было мало общего – но вместе мы могли заполнить образовавшуюся
