Текст книги "Наше долго и счастливо (СИ)"

Автор книги: Катя Андерсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Ребята дружно выдохнули. Из-за спины ледяной статуи показался взволнованный Фрэнк.

– Что это было? – Сириус откинул со лба прилипшие волосы.

– Это Гидеон с Фабианом смастерили. Ледяная ловушка. Дали мне на всякий случай.

– А раньше ты не мог эту штуку пустить в ход? – Джеймс возмущённо поправил очки.

– Не мог, – недовольно огрызнулся Лонгботтом. – Она, во-первых, не всегда срабатывает, а во-вторых, тут слишком легко ошибиться, и эффект будет непредсказуемым. И действует она всего ничего. Так что бежим быстрее.

И они с громким топотом бросились к знакомой лестнице.

Лили бежала так, как, кажется, не бегала никогда в жизни. Подталкиваемая Джеймсом, она оказалась впереди друзей и изо всех сил старалась не сбиться с маршрута. Один поворот, второй, третий. Одна, дверь вторая...

Девушка с размаху влетела в тёмную комнату и сразу поняла, что ошиблась. Она уже хотела выйти, то тут внимание её привлёкло голубоватое свечение из дальнего угла. Сделав несколько шагов, Лили прошептала “Люмус” и увидела предмет, выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте. Это было красивое зеркало высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi».

Прочитав надпись, Лили нахмурилась и взглянула на себя. Ей пришлось зажать себе рот, чтобы сдержать рвущийся из него крик. Она была там не одна. Она стояла в центре, а рядом с ней была... Петунья! Человек, который ну никак не мог оказаться здесь. Более того, Лили вдруг увидела позади Вернона и Джеймса, пожимающих друг другу руки. Увидела маму, счастливо обнимающую... папу. Живого! Такого, каким она его помнила. А на полу у своих ног она увидела Гарри. Её маленький сынок, от тоски по которому у неё болезненно сжималось сердце, сидел на полу вместе с мальчиком, которого миссис Поттер знала только по фотографиям в доме матери. Дети весело смеялись. Девушка перевела взгляд на лицо сестры. Петунья улыбалась ей. Искренне и по-доброму. Как не улыбалась уже давно. Лили стояла, как зачарованная, не в силах отвести глаза.

– Вот ты где! – в комнату влетел Джеймс. – Бежим скорее!

– Стой, – Лили быстро смахнула слезу и удержала мужа за руку. – Посмотри!

Она подвела Поттера прямо к самому зеркалу, так, что сама не видела ничего, кроме его лица в круглых очках.

– Лили, если ты намекаешь на то, что мне нужно постричься, то сейчас не лучшее время!

– Ты не видишь ничего необычного?

– Да обычное зеркало!

Из коридора послышались крики и характерные потрескивания защитных заклинаний. Не слушая Лили, Джеймс потянул её наружу.

– Лунатик поставил защитный барьер, но долго он не выдержит! – крикнул на бегу Поттер.

И, взявшись за руки, они кинулись к спасительному окну прачечной.

Выделенный курсивом текст является цитатой из серии книг Дж. К. Роулинг “Гарри Поттер”

====== Глава 17. Хорошо, что некоторые вещи не меняются ======

Комментарий к Глава 17. Хорошо, что некоторые вещи не меняются С любовью,

Ваша Катя

Июнь 1981

Чей это был день рождения Лили представляла себе смутно. Но в те редкие дни, когда Орден не оплакивал павших, не планировал операции и не спасал маглов, всегда находился повод для маленьких уютных праздников. Только если раньше миссис Поттер с удовольствием проводила время в компании друзей-товарищей-наставников, то сейчас ей больше всего на свете хотелось оказаться совсем в другом месте.

Она не видела сына уже больше месяца. Её сердце ныло от тоски, но душа ликовала. Сегодня! Сегодня она, наконец, увидит своего мальчика!

Правда пока уйти Лили не могла. Только что в большой комнате закончилось совещание, на котором Мародёры и их друзья в подробностях рассказали Ордену о своих приключениях в особняке Лестрейнджей. Грюм, который слышал эту историю уже несколько раз, с присущим ему жизнелюбием высказал всё, что думает об операции (по голове получили и братья Пруэтты за свои художества), однако заметил, что одержать верх над Волан-де-Мортом в его же логове смогли бы не многие волшебники. А после собрания мракоборец подозвал к себе Лили и Джеймса и попросил их задержаться до приезда профессора Дамблдора.

И вот теперь девушка стояла на крыльце, закутавшись в мягкий шарф, и наблюдала, как её муж пытается не разбиться на летающем мотоцикле на потеху собравшимся. С присущей всем волшебникам настороженностью члены Ордена наблюдали за ревущей машиной, а Джеймс и Сириус с хохотом то поднимались в воздух, то с грохотом приземлялись.

Лили улыбнулась, глядя, как муж веселится. Она, пожалуй, даже и не вспомнила бы, когда последний раз видела его таким. Всё чаще над очками Джеймса появлялась глубокая хмурая складка, всё ниже он склонялся над бумагами, каждый вечер сидя за письменным столом, всё реже появлялась на его лице прежняя беззаботная улыбка. Теперь озорной и жизнерадостный, он казался Лили каким-то нереальным, далёким и незнакомым. И она бы очень хотела узнать его снова.

– Как дети… – раздался над ухом Лили тихий голос.

Обернувшись, девушка столкнулась взглядом с уставшими глазами Люпина. Ремус, казалось, постарел на несколько лет с их последней встречи. Впрочем, так ей казалось каждый раз. В руках Лунатик держал два бокала со сливочным пивом, протягивая один ей.

– По сути они и есть дети, – Лили благодарно приняла из рук Ремуса стакан, – как и мы с тобой, собственно.

Люпин грустно улыбнулся краешком губ и сделал большой глоток. Лили подняла на него глаза и вдруг вспомнила их первый разговор здесь, в штабе Ордена. Казалось, это было не три года, а три жизни назад. Столько всего произошло за это время. Миссис Поттер казалась себе совершенно другим человеком. Вполне возможно, что так оно и было. Она стала спокойнее, старше и, хотелось бы верить, умнее.

– Как же хорошо, что некоторые вещи никогда не меняются, – вдруг произнёс Ремус, словно прочитав её мысли. – Мне кажется, пройдут десятки лет, а Джеймс и Сириус будут всё так же дурачиться. Возможно, только менее резво.

Лили попыталась себе представить эту картину, глядя, как Сириус и Джеймс, усадив на мотоцикл Хагрида и забравшись в коляску, пытаются поднять машину в воздух.

– А что с тобой будем делать мы, Ремус?

– Ну… например, всё так же надеяться, что они не угробят друг друга?

Друзья с тихим звоном соприкоснулись стаканами. Хорошо, что некоторые вещи не меняются. Ремус всегда будет рядом, а от его старого свитера (кстати, того же самого, что и три года назад) будет пахнуть шоколадом.

– Знаешь, эта мысль меня и греет, – произнесла Лили, немного помолчав. – Я хочу сказать, что если со мной и Джеймсом что-нибудь случится… у Гарри всегда будете вы. Ты, и Сириус с Марлин, и Лонгботтомы, и, конечно, Питер.

Девушка обвела глазами двор. Вот Лонгботтомы стоят, соприкоснувшись плечами, и улыбаются. Вот МакКиннон увлечённо болтает с Эммелиной Вэнс. А вот Хвост сидит на траве, задумчиво разглядывая содержимое своего пустого стакана. А вот хохот Джеймса и Сириуса шумит в новеньких кронах деревьев.

На лице Ремуса появилось озабоченное выражение. Однако прежде, чем он успел ответить, на крыльцо буквально выкатился Дедалус Дингл.

– Поттеры, – тоненько объявил он, поправляя свой фиолетовый цилиндр, – вас ждёт профессор Дамблдор.

Как раз в этот момент мотоцикл Сириуса в очередной раз ударился о землю, и Джеймс, ослабивший хватку, кубарем покатился по траве. Лили тихо вскрикнула – ей показалось, что муж переломал себе все кости. Но Поттер вдруг лихо вскочил на ноги, а всю дурашливость с него как рукой сняло. Он поймал взгляд Лили и решительно поднялся по ступенькам.

Штаб Ордена Феникса неотвратимо обрастал пылью, и если первый этаж, где постоянно кто-то заседал, что-то обсуждал или праздновал, ещё сопротивлялся, то безлюдная мансарда уже покрылась толстым слоем серой накипи. Лили втянула носом застоявшийся воздух и оглушительно чихнула. Поднявшись по узкой лестнице, они оказались в комнате, больше похожей на чердак. И без того небольшое пространство было сплошь заставлено сундуками и мебелью в серых чехлах. Сквозь одно из окон лился свет закатного солнца, другое выходило во двор, где веселились члены ордена. Именно у этого окна в кресле-качалке и сидел Альбус Дамблдор. Директор повернулся к Поттерам, и его голубые глаза за очками-половинками просияли. Лили поймала себя на мысли, как странно ей видеть величайшего волшебника здесь, в окружении пыльных мешков и саквояжей.

– Добрый вечер, Лили, Джеймс, – голос профессора звучал устало, но задорно, – очень рад вас видеть!

– Профессор Дамблдор, – Джеймс словно стал немного выше. Лили с трудом сдержала улыбку, чувствуя, как тешится сейчас самолюбие мужа.

Директор жестом предложил вошедшим сесть, и ребятам осталось только вдвоём устроиться на чём-то узком, спрятанным под пыльной тканью.

– Итак, – Дамблдор совершенно не замечал неудобства своих собеседников, – я наслышан о ваших приключениях. И прежде всего я хотел бы сказать, что вы оба люди удивительной храбрости, несмотря на ваш юный возраст. Простите мне мою старческую сентиментальность.

Повисла пауза. Лили почувствовала себя неловко, не зная, что ответить на эти слова. Но директору, казалось, и не нужен был ответ. Он погрузился в свои мысли, глядя за окно, а на его лице застыло озабоченное выражение.

– Профессор Дамблдор, – Лили наконец нарушила молчание.

Старый волшебник вздрогнул, словно отошёл от сна, и снова взглянул на Поттеров.

– Я бы хотел, – директор выпрямился в кресле, фокусируя взгляд на молодых людях, – чтобы вы рассказали мне подробно, что произошло в особняке Лестрейнджей.

Джеймс переглянулся с Лили, прочистил горло и начал рассказ. Он говорил быстро, немного запинаясь. Поттер подробно рассказал, как они с Сириусом и Питером следили за особняком, как появились остальные, как они проникли внутрь и как разделились. Затем каждый из них подробно описал всё, что происходило с ними в доме, гоблинов на лужайке и, наконец, схватку с Тёмным Лордом. Дамблдор слушал внимательно, не перебивая.

– Вот, а потом я налетела на зеркало… – произнесла Лили в конце рассказа. – Но это, наверное, не важно…

– Какое зеркало? – директор опустил голову и взглянул на девушку поверх очков.

Лили описала золотую раму, орнамент, подставки, похожие на ноги с когтями, и...

– А наверху были странные письмена, возможно на латыни. Я, правда, не запомнила точно.

– Это же просто зеркало, – голос Джеймса прозвучал неуверенно, словно вопросительно.

Дамблдор перевёл взгляд на Поттера, словно раздумывая, стоит ли говорить.

– Скажи мне, Джеймс, а ты смотрел в зеркало?

– Да, – несмело кивнул Поттер.

– И ничего необычного ты там не увидел?

Джеймс отрицательно покачал головой. Тогда директор вернул взгляд на Лили.

– А что увидела ты?

Лили хотела было ответить, но замялась. Она вспомнила улыбку Петуньи, вспомнила, как Гарри играл с её племянником, и ощутила невообразимую горечь. Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой.

Похоже всё, о чём девушка подумала, отразилось у неё на лице, и Дамблдор не стал требовать от неё ответа и улыбнулся.

– То, что ты, моя дорогая, описала, похоже на зеркало Еиналеж. Это старинный волшебный артефакт, и мне сложно представить, как он оказался у Лестрейнджей.

– Сэр, а в чём его свойства? – осторожно спросила Лили.

– А как ты думаешь, Лили? – директор улыбался, и Лили даже показалось, что он знает, что именно она увидела в отражении.

– Оно показывает то, о чём смотрящий мечтает? – несмело предположила девушка.

Улыбка Дамблдора стала шире. Он кивнул.

– Оно показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания… Однако зеркало не дает нам ни знаний, ни правды…

С этими словами директор поднялся с кресла. Джеймс и Лили встали вслед за ним.

– Спасибо вам, что уделили старику время, – Дамблдор тепло посмотрел на недавних гриффиндорцев. – Мне было важно услышать всё это от вас ещё раз. А теперь я не стану вас задерживать. Думаю, вам обоим давно не терпится увидеться с сыном. Как поживает малыш Гарри?

– Спасибо, сэр, – Лили была тронута заботой директора, – с ним всё хорошо.

– Мы очень рады, если смогли помочь, сэр, – кивнул Джеймс.

Директор протянул руку, и Поттер с пылом её пожал. Дамблдор хотел уже было выйти, но остановился на пороге.

– Да, и ещё, Джеймс, -волшебник обернулся, глядя на Поттера. – Та мантия-невидимка, о которой ты говорил… Я бы очень хотел взглянуть на неё. Если можно…

Лили посмотрела на мужа. Его брови удивлённо поползли вверх, но он ответил:

– Конечно, сэр. Я возьму её с собой. В следующий раз.

Дамблдор улыбнулся, кивнул на прощание и скрылся за дверью, оставив Лили и Джеймса наедине.

– Кажется, он наконец понял, как вам с Сириусом удавалось делать всё то, что вы делали, – произнесла Лили.

Джеймс тихо рассмеялся:

– То ли ещё будет, когда Гарри поступит в Хогвартс!

– Планируешь подарить ребёнку мантию на одиннадцатый день рождения? – Лили внимательно посмотрела на мужа.

– Ага, – Джеймс бы очень доволен собой. – И надо будет ему рассказать, чтобы он поискал Карту Мародёров в кабинете у Филча. Но это уже на втором курсе.

– Поттер, чему ты учишь ребёнка...

Лили закатила глаза, а Джеймс обнял её со спины и коснулся губами виска.

В этот момент за окном полил внезапный и безжалостный первый летний ливень. Капли громко стучали по крыше, смешиваясь со смехом волшебников, которые пытались спрятаться от дождя в доме.

Когда Поттеры появились на первом этаже, их ждали прямо у лестницы. Сириус и Марлин. Они о чём-то шептались с тихим смехом. У Лили ёкнуло сердце, когда она увидела, с какой нежностью Бродяга смотрит на свою девушку. Однако, увидев друзей, оба замолчали.

– Ну, что там было? – в газах Блэка горел неподдельный интерес.

Лили и Джеймс подробно рассказали друзьям о разговоре с директором.

– То есть ты смотрелся в зеркало, которое показывает все самые сокровенные желания, и ничего не увидел? – глаза Марлин поползли на лоб.

Джеймс только пожал плечами. Он улыбался, но Лили видела, что он напряжённо обдумывает какую-то мысль.

Сириус тоже хотел что-то вставить, но тут из дверей гостиной высунулась всклокоченная голова одного из близнецов Пруэттов.

– Эй, Блэк, все собрались. Только вас ждём.

И Пруэтт – кто бы это ни был – нырнул обратно.

Лили вопросительно посмотрела на Сириуса, но тот только загадочно улыбнулся, а Марлин смущённо спрятала глаза.

– Я знаю, вы торопитесь увидеть Гарри, но, может, задержитесь ненадолго? Мне... Нам есть, что сообщить.

Джеймс посмотрел на Лили. Лили посмотрела на Джеймса.

– Ну, – произнесла Лили, пытаясь прочитать новость на лицах друзей, – только если ненадолго...

Марлин просияла, и вместе ребята зашли в гостиную.

Промокшие, но довольные и весёлые, применяя друг к другу чары осушения, волшебники набились в комнату так, что яблоку было негде упасть. Большую часть комнаты, конечно, занимал Хагрид, устроившийся на полу в углу. Рядом с ним стоял профессор Дамблдлор и... профессор Дамблдор?!

На первый взгляд мужчина, стоящий рядом с директором, казался его двойником – те же длинные седые волосы, те же пронзительные голубые глаза. Но чем дольше Лили на них смотрела, тем больше различий видела.

– Кто это рядом с Дамблдором? – спросила она подошедших Лонгботтомов.

– Это Аберфорт, брат Дамблдора, – ответил Фрэнк, проследив за взглядом Лили. – Странно, что он здесь. Раньше он в Ордене не появлялся.

Разговор прервал Сириус. Он вскочил на ближайший столик, чем привлёк к себе всеобщее внимание.

– Друзья! – Блэк обвёл глазами собравшихся. – Коль уж вы сегодня все здесь, я бы хотел сделать заявление. Несколько дней назад мисс Марлин Элизабет МакКиннон сделала меня счастливейшим человеком на свете, ответив “да” на некий вопрос, который я ей задал. В связи с чем я имею честь пригласить всех вас на нашу свадьбу. О дате и времени будет сообщено дополнительно.

Гостиная взорвалась криками и аплодисментами. Сириус спрыгнул со стола к покрасневшей Марлин и крепко обнял её. Лили вдруг поняла, что ни разу за всё время знакомства она не видела его таким счастливым, таким спокойным.

– Ты знала? – Алиса от души хлопала в ладоши.

Лили отрицательно покачала головой. Вместе они пробились сквозь толпу и крепко обняли подругу. Рядом Джеймс и Люпин пожимали руки Сириусу, весело попрекая его за скрытность.

Вдруг позади друзей прозвучал звук затвора и мелькнула вспышка.

Фабиан Пруэтт опустил колдоаппарат.

– Фото жениха и невесты! Всего 5 галлеонов, не проходите мимо!

Точно не известно, кто именно это предложил, но вдруг появилась идея сделать общее фото. Один взмах палочки профессора Дамблдора, и стулья, собравшись по всей комнате, выстроились в центре полукругом. Волшебники поторопились рассесться. В первом ряду Дамблдор, Грюм, Дедалус Динг. Марлин тоже пролезла вперёд, чтобы её было получше видно.

Лили и Джеймс оказались позади, так, что на снимке должно быть были видны только лица. Рядом с ними Сириус, Гидеон Пруэтт и... Лили вдруг поняла, что кого-то не хватает. Питер, вместо того, чтобы примкнуть ко всем, стоял в углу, теребя руками край пиджака. Девушка отошла от друзей и приблизилась к Петтигрю.

– Питер, почему ты здесь? – спросила она, пытаясь прочитать на лице Хвоста то, что его тревожило.

Тот ничего не ответил, только пожал плечами. Лили очень удивилась, ей показалось, что друг старается не смотреть ей в глаза. Впрочем, она тут же выбросила эту мысль из головы. Девушка взяла его за руки и потянула к позирующим волшебникам. Питер не стал упираться, и Лили втащила его в объектив, поставив перед собой и Джеймсом. Она положила одну руку другу на плечо, а другой обняла мужа. И улыбнулась.

Уже гораздо позже, когда Лили сидела в кресле в детской, поглаживая кошку, и смотрела, как Джеймс бережно укачивает сына, она подумала, что, возможно, однажды эта фотография попадёт к Гарри в руки. Даже интересно, сколько ему тогда будет лет? Каким он будет? Что подумает о своих родителях?

– Знаешь, я всё думал, – вдруг нарушил тишину Джеймс, – почему я ничего не увидел в зеркале...

Лили сфокусировала взгляд на лице мужа, ожидая продолжения. Джеймс аккуратно уложил Гарри в кроватку и облокотился на стоящий рядом комод, глядя себе под ноги.

– А потом я понял, что мне просто-напросто нечего желать. У меня всё есть. Правда всё. Жена, сын. Друзья. Единственное, чего мне может не хватать, – это родители...

Джеймс замолчал, а Лили, опустив кошку на пол, встала, подошла к нему вплотную и обняла мужа за талию.

– Просто в глубине души, – продолжил Поттер, глядя жене в глаза, – я знаю, что всё случилось так, как должно было... Да, их нет со мной, но им хорошо... Это неправильно?

Лили крепче обняла мужа и поцеловала его.

– Нет, – сказала она, отстранившись. – Всё хорошо. Просто ты умеешь радоваться жизни, наслаждаться сегодняшним моментом. Ты счастливый человек. И это прекрасно.

Джеймс улыбнулся и убрал со лба Лили прядку волос.

– Лили Поттер, счастливым меня делаешь ты. Так было и так есть. И как хорошо, что некоторые вещи не меняются.

Комментарий к Глава 17. Хорошо, что некоторые вещи не меняются Выделенный курсивом текст является цитатой из серии книг Дж. К. Роулинг “Гарри Поттер”

====== Глава 18. Ночные гости ======

Комментарий к Глава 18. Ночные гости У меня закончились остроты на тему частоты появления проды на свет.

Поэтому просто приятного прочтения.

Отзывам и оценкам буду, по традиции, очень и очень рада.

Ваша Катя

P.S. от беты: так неожиданно и приятно от внезапного выхода главы, что остроты закончились даже у меня.

Начало июля 1981

Лили Поттер с наслаждением рухнула на кровать и зарылась в пуховое одеяло. Джеймс, свернувшийся на своей половине, сонно вытянул руку и, не открывая глаз, притянул жену ближе к себе. Она ощутила еле уловимый запах полироля для рукоятки метлы и почувствовала его горячее дыхание на шее.

– Уснул? – спросил Джеймс хриплым голосом.

Лили пробормотала нечто утвердительное. Ноги гудели, спина болела, шея отваливалась. И спать хотелось просто неимоверно.

Дождик, который накрапывал с самого утра усиливался. Ветки соседнего дерева бились о стену коттеджа, царапая оконное стекло. Сквозь наступающую дрёму Лили улыбнулась и подумала, как приятно засыпать под звуки дождя, и поплотнее прижалась к мужу. Кажется, никогда ещё собственный дом не казался ей настолько уютным.

УуУуУуУуУуУуУуУуУуУ!!!!!!!

Пронзительный оглушающий вой наполнил дом, заставив Поттеров подпрыгнуть и синхронно сесть в кровати. Сердце Лили пропустило несколько ударов, когда она машинально взмахнула палочкой, зажигая в комнате свет. Ей вдруг стало трудно дышать, неужели началось?

Джеймс, как был, в пижамных штанах выбежал в коридор, на ходу пытаясь надеть очки. Лили кинулась вслед за ним, но побежала не вниз по лестнице, а в детскую, откуда уже доносился протестующий детский плач.

Маленькая комнатка была тускло освещена волшебными фонариками, парящими под потолком. Гарри сидел с запрокинутой головой и широко открытым ртом и громко плакал, цепляясь одной рукой за прутья детской кроватки, а второй – за ярко-зеленые ползунки, которые были ему слегка великоваты. Увидев маму, мальчик сделал глубокий вдох и заплакал ещё громче, протягивая руки к ней. Лили подняла ребёнка и прижала к своему стремительно колотящемуся сердцу. Она начала покачивать его, пытаясь успокоить, но какое там! Чувствуя, что мама нервничает, Гарри плакал только сильнее, мёртвой хваткой вцепившись в ворот махрового халата.

И тут вдруг вой прекратился. В доме повисла плотная тишина, нарушаемая только тихими всхлипами испуганного ребёнка, который от неожиданности вдруг перестал реветь. Кажется, даже маленький Гарри боялся нарушить это тревожное молчание.

Лили не знала, что думать. Она боялась даже предположить, что могло случиться, боялась поспешно надеяться, что всё обошлось. А что если... Что если Джеймс... Но нет. Даже сама мысль об этом была ей невыносима.

Наконец, спустя несколько бесконечных мгновений неизвестности, дверь отворилась, и в детскую просунулась взъерошенная голова Джеймса.

– Всё хорошо, – поспешно произнёс он, глядя в испуганные глаза жены. – Это профессор Дамблдор. Идём, он хочет с нами поговорить.

Ужас Лили моментально сменился сначала облегчением, а потом недоумением. Что понадобилось величайшему волшебнику всех времён у них дома?

Бережно прижимая к себе притихшего сына, девушка вышла из детской и спустилась по лестнице, стараясь не отставать от мужа. В гостиной горел подаренный миссис Эванс тёмно-бордовый торшер, от которого по стенам разбегались размытые полоски света. Директор Хогвартса стоял у окна, такой же спокойный и задумчивый, как и всегда, но между бровей у него залегла глубокая складка. Помнится, Лили казалось странным видеть великого волшебника на пыльном чердаке. Так вот, в гостиной их дома он казался ещё более странным явлением.

Не разводя церемоний, Дамблдор предложил молодым волшебникам присесть и сам опустился в кресло с высокой спинкой. Поттерам осталось пристроиться на диване, при этом Лили пыталась незаметно затолкать под него ногой скомканный плед. Гарри, сидящий на коленях у матери, смотрел на гостя сонными глазами. Профессор простодушно улыбнулся ему, но, подняв глаза на его родителей, сразу стал серьёзным.

Директор был краток. Говорил спокойно и по существу, но что он говорил! До Лили не сразу дошла вся суть. А когда она поняла...

– Нет! Нет, не может быть! – с громким возгласом Лили вскочила на ноги. Она похолодела, её пробил пот, она задыхалась. Казалось бы, ей было страшно пятнадцать минут назад, но то чувство не шло ни в какое сравнение с ледяным ужасом, который сковал её сейчас.

Оставленный на диване Гарри от испуга снова захныкал, угрожая разразиться новой трелью. Джеймс, взяв ребёнка на руки и покачивая его, стиснул руку жены, но девушка этого даже не почувствовала. Она не отрывала взгляда от лица профессора, словно надеялась, что он сейчас испарится подобно побеждённому боггарту. Дамблдор смотрел на неё с сожалением, но без жалости.

– Лили, прошу тебя... Я обещаю, мы сделаем всё, чтобы защитить Гарри.

Как ни странно, эти слова её не успокоили. Напротив, она вдруг обмякла, обессиленно опустилась обратно на диван и закрыла лицо руками. Лили казалось, что она очутилась в вакууме. Ни чувств, ни эмоций, ничего. Она почти не слышала директора, который продолжал что-то говорить, не ощущала, как Джеймс гладит её по спине. Она не могла ухватить за хвост ни одну вменяемую мысль. Все они ускользали от неё, оставляя только отчаяние, которое росло и сжирало её изнутри.

Оцепенение растаяло, когда из потока монотонной речи Лили выхватила одно единственное слово: “Фиделиус”. Она подняла голову и внимательно посмотрела на директора.

– Ещё его называют Заклятьем Доверия. Вы знаете, что то такое?

Лили и Джеймс синхронно кивнули.

– Вы считаете, это может нам помочь? – серьёзно спросил Джеймс бесцветным голосом.

– Я уверен, – директор поправил свои очки-половинки. – Более того, я готов предложить себя в Хранители Тайны.

Поттеры переглянулись. Им не нужно было обсуждать этот вопрос вслух, чтобы прийти к единогласному решению. Почему-то так сложились их отношения ещё со студенческих времён, что, ругаясь из-за мелочей, в серьёзных вещах они всегда были заодно.

Спасибо, профессор Дамблдор, – произнёс Джеймс решительно, – но при всём уважении к вам, мы знаем, кто может взять на себя эту роль. Дело в том, что мы уже обсуждали возможность применения Фиделиуса к нашему дому, когда переезжали сюда, но в тот раз мы решили, что причин для этого нет. Теперь же...

– Джеймс, ты можешь мне сказать, кто этот человек? – директор вопросительно наклонил голову.

– Сириус Блэк, – Лили сама не узнала свой голос. – Он самый близкий друг нашей семьи и мы доверяем ему. Он крёстный Гарри. Мы считаем, он сможет нас защитить как никто другой.

Несколько мгновений директор помолчал, а затем поднялся на ноги. Вслед за ним встали Поттеры.

– Что ж, я надеюсь, это правильное решение, – он порылся в складках мантии и достал свиток пергамента, перевязанный тугой тёмной лентой. – Здесь вы найдёте подробные инструкции.

Предоставив мужу возможность самому проводить ночного гостя, Лили забрала у него из рук ребёнка, убаюканного разговором взрослых, и вернулась наверх.

Только опустив малыша в кровать, девушка наконец дала волю своим слезам. Она отступила к окну и вцепилась в подоконник так, что побелели костяшки пальцев. Лили давилась беззвучными рыданиями, по её лицу текли горячие слёзы. Мерлин, за что?! Почему именно Гарри, почему именно её мальчик?!

Дождь за окном усиливался. Почти не размышляя, девушка взмахнула палочкой, накладывая на комнату заглушающие чары. В детской стало так тихо, что она слышала только тихое дыхание ребёнка и оглушительный стук своего рвущегося от горя сердца. Она вдруг почувствовала, что больше не в силах стоять на ногах, и сползла по стене, попутно обрывая с крючков шторы, которые мягкой грудой осели вокруг неё. Спрятав лицо в коленях, чтобы заглушить собственный плач, она вцепилась руками в волосы, безмолвно задавая один и тот же вопрос.

Сколько Лили просидела в таком положении, она не знала. Из беззвучной агонии ее выдернул негромкий звук открывающейся двери. Вошедший замер на пороге. Лили подняла голову и встретилась взглядом с горящими глазами Сириуса. Друг был одет по маггловской моде и, казалось, ещё даже не ложился спать, несмотря на поздний час. С его длинных волос капала вода, на мокром лице застыло странное выражение.

Девушка снова опустила голову. Она слышала, как Сириус подошёл к кроватке, что-то прошептал, а затем, к её удивлению, опустился рядом прямо на оборванные шторы, прислонившись к ней мокрым рукавом куртки. В другое время она бы обругала друга и за мокрую куртку, и за следы на ковре, но сейчас ей было наплевать на всё на свете.

– Я не буду спрашивать, как ты, – нарушил молчание Сириус, – потому что всё и так написано на твоём лице. Выглядишь хуже некуда, Эванс.

Ей было совсем на смешно, но она непроизвольно улыбнулась:

– Знаешь ли, когда Волан де Морт выбирает твоего ребёнка своей главной жертвой...

В голосе Лили не было ни злобы, ни даже отчаяния. Ничего не было. Они замолчали.

– Лилс, перестань паниковать, ради Мерлина, – с несвойственной ему осторожностью произнёс Сириус. – Ещё ничего не случилось. Пока все живы.

– Пока. Ещё. Хорошие слова, не находишь?.. Разве кому-нибудь удавалось выжить, если его решил убить он? Нет...

– Значит, Гарри будет первым, – решительно прервал её Сириус. – Перестань хоронить его раньше времени. Вот он, живой и здоровый кряхтит во сне. Может прямо сейчас ему снятся башни Хогвартса? А его мама тут нервничает. У тебя ещё будет повод, когда МакГонаглл будет строчить тебе гневные письма о его поведении.

Конечно, это была всего лишь бравада, но перед внутренним взором Лили вдруг предстал её взрослый мальчик, который отправляется в своё первое путешествие на Хогвартс-Экспрессе.

Наблюдая за изменениями на её лице, Сириус вдруг сделал то, чего не делал никогда до этого: обнял её. Лили прильнула к нему, не обращая внимание, что её халат промок насквозь и к нему приклеилось несколько листочков.

Дверь снова отворилась, и вошёл Джеймс. Он всё так же был в футболке и пижамных штанах, а в руках у него была зажата волшебная палочка и свиток Дамблдора. Сириус и Лили синхронно повернули на него головы.

– Всё готово, – произнёс он отрывисто, с лихорадочным блеском в глазах. – Мы можем начинать.

– Подожди, Сохатый, – остановил его Блэк. – У меня есть идея.

Джеймс удивлённо вскинул брови, но прислонился к косяку и внимательно уставился на друга, готовый слушать. Лили тоже обратила всё своё внимание на Бродягу, который помолчал ещё несколько мгновений, собираясь с мыслями.

– Я не должен быть вашим хранителем, – наконец произнёс он и, увидев выражение разочарования, которое появилось на лицах обоих друзей, поспешно продолжил. – Я не отказываюсь. Просто каждый, кто нас с вами знает, будет думать на меня. Оно и хорошо. Пусть все вокруг думают, что это так, но мы сделаем по-другому.

– Бродяга, я ничего не понял, – Джеймс снял очки и устало зажмурился, сжав длинными пальцами переносицу.

Сириус явно хотел сострить, но удержался:

– После того, как мы вас спрячем, поползут слухи. И первый, на кого подумают, – это...

– Это ты, – Лили сузила глаза, пытаясь поспеть за ходом мысли Сириуса.

– Вот именно, – Сириус перевёл взгляд на Лили. – Начнётся охота. И тогда вернее будет спрятать вашу тайну в другом месте. То есть сделать Хранителем другого человека. А я уведу Пожирателей на себя. На кого никто не подумает?