Текст книги "Банановый остров (СИ)"

Автор книги: Катори Ками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Что я отсосал Йенсу? – уточнил Кай, легко и свободно проговорив каждое слово, хотя сам Том немедленно залился краской. – Да хоть на весь остров ори. Мне-то что?

С ответом Том не нашелся. Ну а правда, вот что на такое можно сказать? Что сосать стыдно? Не стыдно, если в удовольствие обоим. Что нельзя предаваться разврату? Где такое было написано? В контракте – так точно нет. Что это аморально?.. А кто-то из отправившихся на остров был связан отношениями? Даже если и да, то это их дело и ничье больше.

 – А это трудно? – спросил Том, чувствуя, что горят не только щеки и уши, но и шея, и даже грудь. – Я слышал, подавиться легко.

Кай покосился на него и улыбнулся – на этот раз по-доброму.

– Ты сразу-то до яиц не пытайся заглотнуть, – посоветовал он. – Потихоньку, привыкая… Даже если не брать в горло, все равно приятно будет. А уже потом, когда поймаешь кайф – тогда уже можно попробовать расслабиться. Но, в любом случае, получится, только если будет нравиться. Через силу – только проблюешься и возненавидишь член в глотке до конца своих дней.

– Понял, – медленно сказал Том, повторяя услышанное про себя, чтобы запомнить.

Хотел было спросить, а какой кайф сосать кому-то, но подумал, что не получит ответа. Нет, Кай, конечно, не промолчит, но фраза “сам поймешь” особо не поможет делу. А в случае с сексом, насколько о нем был осведомлен Том, по-другому и не скажешь. Просто невозможно объяснить, что такое оргазм, его надо чувствовать.

– Понял он! – неожиданно фыркнул Кай. – Я бы даже предложил попрактиковаться, но ты такой девственный святоша, что того и гляди в обморок грохнешься от таких предложений.

 – Я не девственник! – заявил Том со всей возможной твердостью в голосе. Кажется, теперь полыхал он весь, даже пяткам стало жарко. – Ну, вернее, не совсем.

– То есть ночью тебя все-таки сводить прогуляться?.. – Кай выразительно вздернул бровь.

 – Лучше Риттера пригласи, – поспешил откреститься Том. Кай оказался неплохим собеседником, но в его теле не было ничего привлекательного. Тому нравились высокие и в меру мускулистые, с утра вкусы не поменялись ни на йоту. – Мне еще о жребии договариваться, забыл?

– Вот же… – Кай цыкнул и покачал головой. – Расслабься, птенчик. Я шучу.

– По тебе не видно, когда шутишь, а когда всерьез, – попытался оправдаться Том. Вышло так себе, ну да и ладно. – Идем? А то крабов сожгут к чертям, жалко же. Как вы вообще их нашли-то, с ума сойти. Как по мне – на острове одни скорпионы и москиты.

Последние после дождя просто обезумели. Ночью Том не знал, куда деться от бесконечного жужжания, а сейчас у него зудело буквально все тело.

– Это не ко мне, это к Йенсу, – Кай снова улыбнулся. – Он постарался на славу, за что и получил свою законную награду… Да не красней ты! – Кай насмешливо покосился на Тома. – Ты же вроде кумир всех малолеток? Что ж тогда такой нетраханный?..

Том наставил на него палец.

 – Ты сам ответил на свой вопрос, – сказал с улыбкой. – Я – кумир малолеток. А с ними, как ты выражаешься, хорошего траха не выйдет. Я не о законах и ответственности, если что, просто... – он вздохнул и снова улыбнулся. – Просто это не мое.

– Ясно, – Кай поставил кастрюлю на песок и снова вытер глаза. – А чего тогда не Пейс? Если уж нравятся постарше, – он хмыкнул.

– Постарше, но не старики, – заметил Том. – И Пейс... не то, – он помялся, решая, стоит ли быть настолько откровенным. Но после уже сказанного глупо стесняться. – Он должен быть высоким, спортивным, но не массивным. И чтобы во взгляде смешинки.

– А постель – усыпана лепестками роз? – Кай коротко рассмеялся и сунул ему кастрюлю. – Все ясно, больной. Ваш диагноз: романтизм головного мозга.

– Без романтики – не то, – Том перехватил кастрюлю. – Теоретически я вообще не девственник. С девушками так на все сто процентов. Но не знаю, стоит ли считать полноценным быстрый секс на выпускном.

– Теоретически у меня Оскар в кармане, – съязвил Кай и, наклонившись, подобрал большущую улитку. Та уже почти спала, но, потревоженная, высунула рожки. – В общем, Ачестон – кумир твоих влажных мечтаний, и тебе дико хочется украсить песок выразительными следами. И лишь Кертис мешает впасть в нирвану соблазна и похоти…

– Да знаешь... – Том непременно почесал бы затылок, да руки были заняты кастрюлей. – Я пока не понял, так ли он сильно мешает. Он смешной и забавный, и с ним поговорить интересно. Скорее, – Том все-таки поставил кастрюлю на песок, но принялся чесать не затылок, а искусанные ноги. – Скорее, это я ему мешаю. Сам же сказал, он мне в морду хотел.

– И что? – Кай воспользовался передышкой и встал спиной к солнцу. – Уступишь? Или будет файт?

– Конечно, будет! – заявил Том. – Все, пошли, пока от крабов не остались одни угли!

Кертис мог быть сколь угодно милым и смешным, но разговор с Каем дал Тому ясно понять: к Саммвелу у него не просто симпатия. Ачестон был тем самым, с кем и под пальмой на песке так же круто, как в пятизвездочном отеле. Если не круче.

Ну, по крайней мере, так сейчас казалось…

– Ну бить будут – зови, – хмыкнул Кай. – Впишусь за тебя. Правда, думается мне, ты Кертиса уложишь, даром что он тебя выше.

– Надеюсь, до этого не дойдет, хотя для рейтинга подобное будет то, что надо, – вздохнул Том.

– Для рейтинга… – странным тоном повторил Кай. – Ну да! – он хлопнул Тома по плечу и ускорил шаг.

9. День 3. + Том Фостер (день)

Костер вовсю полыхал, но у него нашелся один лишь Крайтон.

Оглядевшись, Том заметил Ачестона и Кертиса на берегу. Кажется, у Вилли в руках была удочка.

– Остальные за дровами и кокосами пошли, – пояснил Крайтон, предвосхищая вопрос.

– Помочь? – Том пристроил кастрюлю в тенек, плотно закрыл крышку – не хватало еще, чтобы с таким трудом добытая влага испарялась почем зря.

Первым желанием было рвануть на берег, но Том счел, что это будет выглядеть по-детски. Он совершенно не был намерен уступать своего, но и изображать двух малышей, дерущихся из-за совочка в песочнице... спасибо, Том уже преодолел этот возраст.

К тому же отсюда можно было беспалевно смотреть на Ачестона, подмечая его лаконичные, уверенные движения и любуясь неидеальными, но очень подходящими самому Ачестону пропорциями тела.

– Помоги, – кивнул Крайтон. – Надо еще дров, а то, пока эти деятели вернутся, у нас все погаснет. Поищешь? Или последи за огнем, я схожу.

– Я послежу, – ответил Том, не испытывая ни малейшего желания покидать пост. Взял сухую палку, которой Крайтон ворошил костер, устроился на песке. – Бандану не забудь, печет здорово, – предупредил, прежде чем Крайтон выбрался из-под навеса.

Кай поспешно убрался подальше от дыма: залез под навес и смастерил себе охлаждающую повязку из бананового листа. Том от души ему посочувствовал: кажется, если так пойдет и дальше, ему понадобится медицинская помощь.

Дрова прогорали с космической скоростью, но, глядя на объемный мешок с ночной добычей, Том опасался, что достаточное количество углей они добудут только к вечеру. Крайтон принес ствол упавшей пальмы, попытался его разрубить и, потерпев неудачу, просто сунул толстым концом в костер.

– Не сожжем весь остров? – Том с опаской глянул на горящий ствол. Впрочем, если что, воды и песка вокруг в избытке. Главное – не схватить кастрюлю с соком банановых пальм.

Вдалеке Кертис в очередной раз забросил крючок в воду.

– Как бы не зацепили… – протянул было Крайтон и будто сглазил: Вилли стал странно дергать удочку, крикнул что-то Ачестону и тут же выматерился в голос.

"Осторожно!"– хотел крикнуть Том, но не успел. Кертис дернул еще раз, и тонкое удилище сломалось.

– Идиоты… – прокомментировал увиденное Крайтон и страдальчески поморщился. – Я был уверен, что у Ачестона мозгов все-таки побольше.

– Возможно, он просто никогда не рыбачил, – вступился за Саммвела Том. И подумал о том, что Крайтон – напыщенный индюк. Только недовольно цыкать и может, а сам-то что сделал, кроме того, что выбрал в предметы компас.

Кому нужен компас на небольшом острове? Заблудился – просто иди вперед, и дойдешь до пляжа. А по нему в любом случае вернешься к лагерю.

– А у него и побольше, – словно прочитал его мысли Кай. – Он хотя бы взял с собой котелок, а не гребаный компас.

– В итоге компас как раз и пригодился! – отбрил Крайтон.

– Хрен бы он пригодился, если бы не Йенс!

– Хрен бы пришлось так извращаться, если бы Оуэн не потерял огниво! – Крайтон явно был не из тех, кто оставляет последнее слово за собеседником. – Я бы сам взял огниво, но оказался последним в очереди выбора предметов.

– Там было двадцать предметов! – не пожелал уступить Кай. – И точно выбор был не из компаса и хрустальной вазы! А если бы и был, ваза точно пригодилась бы больше.

– Ага, чтобы эти косорукие ее разбили, – фыркнул Крайтон.

Том подумал о том, что на ближайшем голосовании у зрителей есть как явный лидер, так и откровенный аутсайдер.

Тем временем Ачестон на берегу начал раздеваться. Кайтон нахмурился, а потом сунул два пальца в рот и громко свистнул.

– Не вздумай! – крикнул он. – Нырять после шторма – идиотская затея!

Ачестон его не услышал или не стал слушать. Зашел в воду по пояс и плавно ушел в глубину.

– Пойду гляну, – сказал Том, обращаясь к Каю. Поднялся, отряхнул задницу от песка и бегом бросился к линии прибоя.

– Да подождите вы! – рявкнул Крайтон, бросившись за ним. – Там медузы могут быть! – выдохнул, догнав Тома у самой воды. – Эй, Сэм! – заорал, сложив руки рупором. – Возвращайся! Там опасно!

Но Саммвел снова не услышал. Он вынырнул, глотнул воздуха и снова ушел под воду, ища что-то среди камней.

– Вроде не было медуз, иначе на берегу валялись бы, – заметил Кертис. Он держал в руках безнадежно сломанную удочку и нещадно кусал губы.

О том, что Крайтон оказался прав, возвестил жалобный вскрик. Саммвел отчаянно захлопал руками по воде, матерясь на все лады, а затем на всех парах двинул к берегу.

– Меня кто-то укусил! – выдохнул он, выбегая на берег, и с ужасом уставился на багровую полосу поперек груди.

– Ну твою же мать… – вздохнул Крайтон и покрутил пальцем. – Повернись. Больше нигде нет?

– Кажется, нет, – не слишком уверенно ответил Ачестон. – Боже, как больно, – выдохнул он. – Не знаю, успел ли отцепить крючок, меня как током ударило.

– Такое вроде уксусом лечат, нет? – неуверенно спросил Том, глядя, как полоса на груди Ачестона с каждой секундой становится ярче и шире. Кожа вокруг тоже начала краснеть.

– Я слышал, пописать надо, – робко сказал Вилли.

Он подергал сломанную удочку, и – о, чудо! – леска свободно пошла в катушку.

– Могу устроить, – хоть Крайтон и выглядел обеспокоенным, но все равно усмехнулся.

– Спасибо, я вполне могу обойтись своими силами, – Ачестон бросил на Крайтона злой взгляд. – Давайте все из воды: если эта нечисть будет прибывать – не поздоровится.

Морщась при каждом движении, он выбрался на берег и скрылся в ближайших кустах.

– С Саммвелом за руку не здороваться! – крикнул Крайтон, сложив ладони рупором.

– Хватит, – оборвал его Том. – Такое с любым могло случиться, а укусы некоторых медуз вообще смертельны.

– Не случилось бы, если бы он меня послушал, – покачал Крайтон головой.

Тому захотелось отвесить хороший пинок этой напыщенной заднице, но вместо этого он сложил руки на груди и глянул на Вилли.

– Ты какой-то розовый… – протянул он, присмотревшись.

– Да я даже получаса на солнце не провел… – тот глянул на руки, а потом на колени, бросил удочку прямо на песок и буквально бегом помчался под пальмы.

– Ну я же говорю… – Крайтон закатил глаза. – Идиоты.

– И как же ты, весь из себя такой умный, согласился провести с нами семь недель? – поинтересовался Том.

Он поднял спиннинг, глянул. Удилище было сломано безвозвратно, но снасть осталась целой, а значит, могла пригодиться. В крайнем случае можно было найти тонкий длинный прут и соорудить что-то вроде деревенской удочки. Аккуратно, чтобы не доломать окончательно, он перехватил удочку и двинулся к лагерю.

– Минус спиннинг, плюс один солнечный ожог, один укус медузы и тонна ворчания, – сказал, садясь на песок рядом с хозяйничающим у костра Каем. – Вот скажи, как можно быть одновременно таким умным и таким занудой, а?

– Да идите все нахрен! – буркнул Кай и, сунув ему в руку палку, которую он использовал как кочергу, забился в шалаш, утирая щеки.

К своему стыду, Том только сейчас вспомнил слова Пейса и понял, что отчаянно дымящий костер точно не стоило оставлять на Маккензи.

Но никто и не заставлял Маккензи торчать над костром столбом. За время отлучки Тома пламя только-только поглотило первую часть ствола, оказавшегося сырым в середине. Впрочем, эта сырость-то, скорее всего, и дала густой едкий дым, а порыв ветра вполне мог швырнуть тот Каю в лицо.

Что же до грубости… Наверное, их всех настиг первый кризис. Восторг от начинающегося приключения поутих, возникла ностальгия по привычной жизни… глаза еще болят… все было логично. Вот только знание никак не поднимало настроение.

– Ох ты черт… – Саммвел с крайне кислым выражением лица дошел до шалаша и сел с самого краешка. – Это самое отвратительное, что я делал за всю свою жизнь.

– Но хоть легче-то стало? – поинтересовался Том. Глянул на убежище. Если добавить листьев с одного боку, ветер не должен задувать внутрь дым. А вернется Йенс – надо будет попросить его перенести костровище.

Интересно, а куда так надолго ушел Риттер? Даже не поел.

– Немного, – Саммвел с несчастным видом оглядел свою грудь. Том глянул на костер и, решив, что присмотр пока не требуется, подошел к Ачестону.

– Ого… – он присел на корточки, рассматривая багровую полосу. – Словно плеть прошлась. С иголками.

А кончик этой плети пришелся аккурат на сосок. Он распух и выглядел кошмарно болезненно. Том едва удержался от того, чтобы не подуть на больное место.

– А главное, этих медуз вообще не видно! – Ачестон больше не страдал, он справедливо возмущался. – У берегов Сицилии, где у меня дом, их много, но они просто мерзко болтаются в воде, и все.

– Здесь, наверное, вид другой, – предположил Том. – В Майами иногда бывают португальские кораблики, они жалят непереносимо.

– Вот это, наверное, он, – Саммел посмотрел на него полным боли взглядом. – Кораблик, мать его, португальский.

И Том не удержался. Наклонился, легонько подул на воспаленную кожу.

– Я аккуратно, – предупредил, прежде чем легко коснуться подушечками пальцев груди Ачестона. Не на самом ожоге, а рядом с ним. – В детстве меня звали сыном Снежной королевы, – усмехнулся, когда Саммвел охнул.

Особенность работы сосудов. Руки у Тома всегда были ледяными, в любую жару и после самой интенсивной тренировки.

– Ты только руки потом помой, – Ачестон невесело усмехнулся и накрыл его ладони своими. – Офигеть. Ты что, замерз?

– Нет, они всегда такие, – усмехнулся в ответ Том. – Кажется, здесь и сейчас эта особенность наконец-то не мешает, а помогает.

Он осторожно передвинул руки, чтобы охладить новые участки кожи.

Конечно, это все не прошло незамеченным для оставшегося у костра Кертиса.

– Эй! Крабов-то не пора жарить? – рявкнул он так громко, будто не стоял в пяти шагах. – Хорош там обниматься!

– Уже идем! – отозвался Том, неохотно убирая ладони. Ему показалось, или полоса стала самую малость, но бледнее? – Пойду сполосну руки, – сказал Ачестону и бегом ринулся к океану.

10. День 3. + Роберт Оуэн

 – Мне кажется, или перед десертом у нас будет основное блюдо? – Роберт потянул носом. Со стороны пляжа отчетливо пахло жареным.

 – Ну или кто-то опять наступил в костер, – хмыкнул Пейс и удобнее перехватил набитую кокосами футболку.

В этот раз они не стали брать все орехи подряд. Выбирали наиболее тяжелые – значит, там достаточно жидкости – и свежие на вид. Ноша была бы легче, если бы они взяли с собой топорик, тогда можно было бы снять толстую волокнистую оболочку на месте, но его оставили Крайтону, чтобы рубить хворост, а нож забрал с собой Универсальный солдат.

– Думаешь, что они настолько беспомощны без Железного няня? – Роберт махнул рукой. – Не отвечай, знаю, что думаешь.

– Да че ты знаешь-то? – фыркнул Пейс. – Нормальные они. Те, что повзрослее, так точно. И Маккензи тоже толковый, недаром его Риттер в помощники взял.

– Мы с тобой точно про одного и того же Маккензи говорим? – поинтересовался Роберт. – Потому что тот, которого знаю я, – он какой угодно, только не толковый. Гениальный актер – безусловно. Редкостный засранец – справедливо. Толковый... – Роберт почесал в затылке. – А это как? – он глянул на Пейса.

– Ну я не знаю, какой он там актер, а конкретно тут, на острове, вроде бы, шустрый малый, – пожал Пейс плечами. – Ну а че? Без дела не сидит, Риттеру помогает, сам не теряется. Два других цыпленка куда как меньше крыльями хлопали.

– Иногда не хлопать крыльями – это офигеть как трудно, – вкрадчиво сообщил Роберт. – Так шанс нанести урон к минимуму сводится. Ай, твою мать! – вскрикнул, когда из-под ноги что-то ринулось. Кажется, большая ящерица, а может, лягушка. – А за Риттером наше юное дарование явно с каким-то своим интересом ходит, поверь мне. Зуб даю!

– Побереги зубы, – фыркнул Пейс. – Там этот интерес за милю виден. Но я не понял, что ты такой злобный? Мальчишка зубастый, мне такие по нраву. Сами такими были, скажешь нет?..

– Кто злобный? – усмехнулся Роберт. – Да я вообще душка! А Маккензи… нравится ему этот Железный дровосек – да на здоровье. Я, например, боюсь вот таких молчунов, способных с одним ножом выступить против армии.

– В нашем ли возрасте кого-то бояться! – хохотнул Пейс. – Лично я давно уже не боюсь ни бога, ни черта.

– Потому что ты на каждом своем концерте и бог, и черт, и вся королевская рать, – Роберт осторожно обошел то ли кочку, то ли термитник, подумав о том, что, к счастью, не пришлось добывать белок из муравьиных яиц. – А я натура тонкая. Должен точно знать, что ночью меня не спутают с врагом.

– Хах! Ну так давай отдельную палатку построим! – Пейс хохотнул снова, безбашенно ударил опасную кочку ногой… и ничего не случилось. Внутри оказалась просто занесенная песком трава. – Видал? – Пейс торжествующе ухмыльнулся. – Зови меня Хиллерманн Всемогущий!

– А поклоняться обязательно? – тщательно изображая опасливую угодливость в голосе, поинтересовался Роберт. – Ну там девственниц в жертву приносить, лабиринты строить?

– Конечно! – Пейс сделал очень серьезное лицо. – В этом же весь смысл!

– И где я тебе девственницу тут найду? – Роберт прислонился к какой-то пальме, скрестил руки на груди. – Или ты думаешь, что из птичек кто-то еще нетронутый?

– Если не обе, – Пейс поиграл бровями. – Но, скорее всего, это ненадолго, так что поторопись.

– Думаешь, добрый близнец приберет к рукам обоих? – Роберт расхохотался. – Боги, Голубой устрицей не просто пахнет, а воняет!

– Я ничего не думаю, – открестился Пейс. – Приберет и приберет. Это будут уже твои проблемы: ты же с жертвой не успеешь.

Он отер пот со лба и опустился на песок: кокосы были дико тяжелыми, и оба вспотели и запарились до колотья в висках.

– А жертва вот прямо обязательно девственница нужна? – поинтересовался Роберт. – Я бы злого близнеца с удовольствием бы скормил чудищу.

Крайтон не то чтобы мешал, но он раздражал Роберта. Знал же, куда едет, так чего лицо кривить да глаза закатывать. Хотел отпуск в пятизвездочном отеле – летел бы на Канары, там такого добра завались.

– Это я-то чудище? – неожиданно обиделся Пейс. – На себя посмотри! И вообще. Где Армс? Может, мы его уже кому-нибудь скормили?..

Джиллен ушел вперед – с пляжа вдалеке виднелись банановые пальмы – и до сих пор не вернулся.

– О мой Бог, простите неразумного человека! – с жаром воскликнул Роберт и поднялся на ноги. – А-Армс!!! – заорал, что было мочи. – Тебя сожрали? Если да, хрустни веткой!

– И незачем так орать, – Армс неожиданно вышел из-за пушистой низенькой пальмы и довольно улыбнулся, демонстрируя большую связку ярко желтых бананов. – Я сюрприз готовил! Получилось?

– Еще как! – Пейс вскочил на ноги и лихо оторвал один банан. – Ну надо же протестировать, а то вдруг они прокисли, а Джиллс их переть будет.

– Ну если протестировать… – Роберт тоже оторвал себе банан. Содрал кожуру и впился зубами в мякоть.

Дикий банан был значительно меньше по размеру, чем привычные Роберту. И плотнее по текстуре, как будто суше. Но взамен шелковистости консистенции банан щедро делился вкусом и ароматом. Роберту банан показался медово сладким и, без преувеличения, самым вкусным из всех, что до этого дня оказывались на его тарелке.

А еще – и это был большущий сюрприз – в нем были косточки. Совсем небольшие и гладкие настолько, что почти не попадались на зубы, но все-таки были, чем изрядно шокировали Пейса.

– Охренеть! Я думал, в этом мире ничто уже не может меня удивить! – прокомментировал он, вытащив пальцем такую косточку из плода.

– А прикинь, как я-то удивился! – усмехнулся Армс. – Вернее, в первый момент испугался, что пломба выскочила.

– Да уж, только стоматологических катастроф нам тут и не хватало, – Роберт с сожалением отправил в рот последний кусочек банана. Хотелось сожрать целую гроздь сразу, но организм точно не скажет “спасибо” за такую углеводную бомбу. – Хотя зубная боль вроде как входит в список причин пальнуть из ракетницы и не вылететь с проекта. Но я все равно не хочу, чтобы в мой рот совали руки местные эскулапы.

– Ну что, идем? – Армс передал связку бананов Пейсу и схватился за конец его набитой кокосами майки. – Видели, сколько крабов Йенс с Маккензи притащили?

– Терминатор, похоже, умеет их дрессировать, как тот герой с дудочкой, – Роберт подхватил свою майку с кокосами, набитую не так плотно, как у Пейса, и пошел следом. – Так и вижу, как он приказывает: “Строиться! В мешок шагом марш!”

– Он, скорее, парнишку выдрессировал, – хмыкнул Пейс. – Натаскал. Скоро будет у нас свой Рембо.

– Два Рембо, один нам уже готовый достался, – поправил его Армс. – Слушайте, а змей есть можно?

– А ты что, видел змею? – Роберт опасливо заозирался. Он был не из пугливых – в конце концов, пережил четыре развода и каминг-аут насчет своей бисексуальности. Но змей терпеть не мог.

– Нет, но они наверняка здесь есть, – простодушно отозвался Джиллен, будучи неосведемленным о его страхах. – О! Чувствуете? – он шумно принюхался. – Я чую, крабов уже готовят. А ну-ка, прибавим ходу, пока без нас все не съели!

– Погнали! – с воодушевлением ускорился Пейс. – Лучшее начало дня: поесть крабов и запить свежей кокосовой водой!

Крабы были уже почти готовы, когда они вернулись. Едва увидев кокосы, Кай вооружился топориком, и Роберт с огромнейшим удивлением наблюдал, как тот ловко – не так ловко, как Йенс, но все же – разделал друг за другом три ореха.

– Риттер не вернулся? – поинтересовался Армс, напившись. – Его не пора спасать?

– В этом случае он бы озвучил временнóе ограничение своего отсутствия, – вместо Кая ответил Ачестон. Он двигался крайне скованно, а на груди у него алел какой-то след, будто розгой стегнули.

Остальные выглядели вроде целыми. Кертис, правда, от бедер и ниже цветом смахивал на краба и шипел всякий раз, как ему приходилось вставать и садиться, а у Кая глаза были совсем красными. У костра суетились Ачестон и Крайтон, но, видно, дым все равно попадал.

– Пацан, накинь банановый лист на колени, как плед, я читал, он помогает, – предложил Кертису Пейс. – Хорошо, что ты среди нас один такой белокожий.

– Я ходил в солярий! – Кертис скривился. – И был приятного золотистого цвета! Кто ж знал, что тут не солнце, а радиоактивная бомба…

– Разовый солярий – ерунда, – сказал Ачестон, ловко вороша крабов, поворачивая их другим боком к жару. – Я раньше тоже часто обгорал, а теперь кожа привыкла.

 – Не ко всему, я посмотрю, – заметил Пейс. – Чем это тебя так? – он указал на вспухший рубец. – В Сети такие фотки часто подписывают: "Прикиньте, в меня попала молния, и я выжил!"

– Медуза, чтоб ее, – Ачестон болезненно поморщился.

– А я говорил, – вставил Крайтон.

– Дружище, нехорошо это, – Пейс нахмурился. – Может, Флина позвать?

– Да вроде хуже не становится… – Ачестон потрогал пальцем ожог. – Выживу, думаю, и без Флина.

– А я говорил! – повторил Крайтон. – Лайкра не только от солнца защищает!

 – Да она вообще многофункциональная вещь, как выяснилось. – усмехнулся в ответ Роберт, размышляя о том, сколько пройдет времени, прежде чем Крайтон схлопочет по морде.

Маккензи, например, мог быть каким угодно раздолбаем по жизни, но, когда дело касалось работы, он пахал как проклятый. И уж точно не лез с советами, как и что нужно делать. От других, правда, тоже советов не принимал, и руководить им позволялось только режиссерам. Даже агент Маккензи имел на него примерно такое же влияние, как песчинка на океан.

Но здесь, на острове, Кай засунул свое мнение туда, куда не заглядывает солнце, и слушается Риттера. И, что интересно, ничего плохого из этой модели еще не вышло.

– Ладно, я думаю, они готовы, – решил между тем Ачестон и стал вытаскивать крабов на подготовленный банановый лист. – Тут пока всем по одному. Останется еще партия и три штуки.

– Их оставим Йенсу, – твердо и почти угрожающе сказал Кай.

– Наверное, лучше их не жарить, – высказался Фостер. – На такой жаре испортятся быстро, а Йенс, может, вообще до вечера будет в джунглях.

– Конечно, не будем, – согласился Ачестон. – Только намочу их.

На десерт им перепало аж по целых два банана и четыре так же оставили для Риттера.

– Ну? – Пейс обвел всех взглядом и довольно похлопал себя по пузу. – Чем займемся?

– Предадимся послеобеденному сну, все равно в такое пекло на солнце делать нечего, – предложил Роберт.

Не хотелось признаваться – даже не молодняку, а Пейсу, – но прогулка в джунгли утомила. А Роберт, без малого двадцать лет назад отказавшийся от алкоголя, табака и прочих стимуляторов и регулярно тренировавшийся, вообще-то считал себя неплохо подготовленным.

 – Вилли и Каю на такое солнце точно лучше не высовываться, – поддержал Фостер. – Саммвел, тебе, наверное, тоже, мало ли как ожог себя поведет.

– Самми, – поправил Ачестон с улыбкой. – Иногда вообще Санни* называют.

_________________________________________

Санни* – от англ. Sunny – солнечный.

_________________________________________

– Тебе идет, – кивнул Том серьезно.

Крайтон восторга Фостера явно не разделил, но, к счастью, на этот раз не стал озвучивать свое мнение. А вот Кертис просто расплылся в улыбке.

– Ну так что, на боковую? – уточнил Пейс. – Я, если честно, прогулялся бы в джунгли за топливом. Вечерком у костра посидеть – самое то.

Роберт понадеялся, что лицо его не выдаст. За дровами? После кокосов-то? На сколько там Пейс его старше, на три года?.. На два?

– А пойдем! – Армс легко поднялся. – Может, и еще чего найдем. Генри? Ты с нами?

– Идем, – Крайтон тоже встал. – Осторожней только. Не хватало еще, чтобы нечисть какая-нибудь укусила.

– Я сам кого хочешь укушу! – хохотнул Пейс и потянулся за топориком.

Они ушли, и Роберт остался с тремя совсем юнцами и Ачестоном, даже не вступившим в пору среднего возраста.