Текст книги "Банановый остров (СИ)"
Автор книги: Катори Ками
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
22. День 5. + Марвин Флин
– Салли, если я не ошибаюсь, ты сама настаивала на непостановочном шоу, – Флин выплеснул на песок безнадежно остывший кофе и загрузил в кофемашину еще одну капсулу. – Ничего, именно поэтому ты и наняла сразу пятерых монтажеров.
Салли, продюсер шоу, вздохнула. Флин закурил: она сдалась.
Да и не было настоящей борьбы, на самом деле. Отсылая материалы с флешек в центральный офис, Флин был готов к взрыву эмоций, но знал, что никто не станет всерьез думать об изменении формата проекта.
– Господи, да там свингер-клуб какой-то! – заорала Салли в трубку, разбудив Флина в пять по местному времени.
– Был бы свингер – они бы менялись, – возразил Флин, не открывая глаз. В этом климате спать хотелось зверски, хотя он вроде и не перетруждался физически. По крайней мере, еда и питье ему доставались без всяких усилий, а калории Флин тратил на ежедневные визиты в лагерь да купание в океане.
– Хорошо, просто какой-то публичный дом! – Салли явно была настроена его разбудить.
– Нет, потому что за секс не предполагается оплаты, – хмыкнул Флин и сел. – Салли, ты чего завелась? Там все совершеннолетние и точно знают, что делают.
– Да прямо чересчур хорошо знают, – огрызнулась Салли. – Флин, у нас половина материала в помойку полетит.
– И вовсе не половина, не загибай, – Флин потер лицо ладонями. Сон улетучился окончательно, но тело все равно было непослушным. – Заметь, они днем даже не целуются.
– Все равно! – рявкнула Салли.
– Ну а что ты хочешь, чтобы я им сказал? – отчаянно хотелось курить, и Марвин уже в который раз подумал о заначке на всякий случай. – “Парни, имейте совесть, монтажеры стерли руки”?
– Марвин!! – возмущенный вопль просто оглушил.
– Да ладно, я смотрел же, – Флин поморщился. – Да, болтают. Но видеоряд-то нормальный. Наложить музычку или любой другой разговор – и окей.
– Интересно откуда этот другой разговор взять? – вздохнула Салли. Кажется, ее запал начал истощаться. – Хотя ладно. Главное, чтобы они не начали изменять друг другу и бить неверным морды.
– Ой, вот как раз мордобитие для рейтинга самое то, а уж из-за чего оно началось – какая разница, – рассмеялся Флин. Достал заначку и выбил из пачки сигарету. Как раз подоспел кофе.
– Марвин! – снова завелась Салли.
Они препирались еще с четверть часа – сигарета кончилась, а кофе успел остыть.
– Все равно напомни им о камерах, идет? – попросила Салли, подписывая капитуляцию. – Ну или пусть прикрывают, как Риттер и Маккензи – так хоть сразу видно, откуда и докуда резать.
– Ага, еще велю громко и четко говорить: "Съемка прерывается на потрахушки", – фыркнул Флин. Отпил кофе, поспешил запить водой из бутылки. – Блядь. Прости, не тебе, обжегся.
Салли что-то пробурчала и, быстро попрощавшись, отключилась. Марвин же соорудил себе сэндвич и снял с зарядки аккумуляторы дрона. Вчера он проспал, но все же успел добежать до лагеря и перехватить уже собиравшихся уйти в экспедицию. Забрал данные с камер и даже частично их посмотрел. Самые занимательные были, конечно, у суровой парочки, но и тройничок “Белоснежка и два гнома” тоже повеселил, хоть и отличался пока что почти детским рейтингом.
Вчера робинзоны засиделись допоздна, так что сегодня, скорее всего, еще дрыхли. Откусив изрядный кусок сэндвича, Марвин вышел из вагончика, чтобы установить аккумуляторы в дрон. Вернулся обратно, чтобы забрать нехитрый завтрак и кофе, и вышел на пляж.
Солнце только-только собиралось выкатиться из-за горизонта, и, пожалуй, ради такого зрелища стоило пролететь полмира. Флин поднял дрон в воздух и включил камеру. Пригодятся Салли кадры – отлично, нет – и похрен. Ему нравилась картинка природного спектакля, повторяющегося изо дня в день уже много миллиардов лет.
Когда блестящая золотистая дорожка на поверхности океана начала тускнеть, чашка опустела, а сэндвич кончился, Марвин развернул дрон и поддал газу, направляя его в лагерь.
Что ж… Видимо, утренние кадры зрителям придется видеть одни и те же – причем те, что они будут вынуждены снять отдельно. Потому что реальную мешанину тел показывать было нельзя: одна только рука Риттера, почему-то неизменно отказывающаяся в трусах Маккензи, уже перечеркивала старания Флина. Сегодня же к этому натюрморту добавился Ачестон. Он лежал на спине, а в его руки, словно в свои части одеяла, завернулись Фостер и Кертис.
Даже Пейса и Оуэна, до этого производивших впечатление благопристойных зрелых мужчин, невозможно было предъявить зрителю прайм-тайма: они сплелись в неразделимый клубок. А Пейс еще и ногу закинул на бедра Оуэну.
И только Крайтон соблюдал правила приличия даже во сне: дисциплинированно спал на боку у самого края навеса. И не то что не лип к Армсу, а держал от него скаутское расстояние в добрых двадцать сантиметров. Армс тоже особо не отличился, ну если не считать того, что из одежды на нем была бандана, сейчас играющая роль бинта на ноге, да лайкра. Трусы волшебным образом исчезли.
– Пидорасы гребаные… – вздохнул Флин с завистью и вернул дрон на базу.
А потом быстро доел сэндвич и пошел будить своих подопечных, чтобы составить нормальную композицию и отснять-таки нужные кадры.
23. День 5. + Джиллен Армс
Снилось что-то хорошее. Большая мягкая кровать, кто-то теплый рядом. Джиллс уже протянул руку, чтобы дотронуться до темной от загара кожи, как вдруг над ухом рявкнули:
– Робинзоны, подъем!
Джиллс, спавший на животе, резко перевернулся на бок и сел. Вернее попытался, потому что все тело затекло.
Это была одна из худших ночей в его жизни. Джиллс несколько раз просыпался: все казалось, натертая нога начала болеть. Не желая тревожить Генри, спящего у выхода, Джиллс мог только пощупать рану через повязку да потрогать кожу вокруг. Рана не была необычно болезненной, припухлостей вроде не было, кожа не была горячей. Никаких признаков инфекции.
Джиллс облегченно выдыхал и ложился спать. Долго лежал без сна, а когда начинал задремывать, снова казалось, что нога начинает болеть.
Окончательно его сморило под утро, и сейчас Джиллс чувствовал себя разбитым и несчастным. Но нога не болела, и это однозначно было хорошей новостью.
– Что случилось-то? – Маккензи первым подал голос. – Чего так орать?
– Вы! – вместо ответа Флин показал ему камеру и махнул рукой. – Разлепитесь давайте. И вы трое – тоже, – он опустил глаза на Ачестона, Фостера и Кертиса. И вообще! Все лягте нормально и притворитесь, что спите. Я отсниму с разных ракурсов, а то вы из приличного шоу постоянно делаете неприличное!
– Чего неприличного-то, даже ни одной черепахи не съели, – пробурчал Оуэн. Вчера они с Пейсом вернулись последними, даже Ачестон и его паства уже нашлялись, наболтались, улеглись и засопели.
– Ни одно птичье гнездо не разорили, – поддакнул Роберту Джиллс. – Хотя яйца – самый быстрый и легкий в добывании источник белка.
– И кстати о яйцах, – Флин отлип от видоискателя и усмехнулся. – Где трусы потерял, Армс? Только не говори, что с концами.
– Я их вообще не потерял, просто сушу, – Джиллс сел, натянул пониже лайкру. За целый день в джунглях трусы натерли ему в паху. Этот ущерб Джиллс не стал демонстрировать Йенсу, просто помазал соком алоэ. А трусы хорошенько прополоскал и повесил сушиться. Кстати, за ночь кожа, не травмируемая тканью, неплохо так подзажила.
– Ладно, свернись давай в клубок и не отсвечивай, – приказал Флин. – На счет три. Один. Два. Три!
Просто лежать и лежать под прицелом камеры было совершенно разными вещами. Немедленно начал чесаться нос, потом – нежная, едва зажившая кожа в паху. Сразу же стало неудобно, а глаза потянуло непременно открыть. Кое-как справляясь с собой, Джиллен призвал на помощь все свое актерское мастерство – и куда только оно вдруг подевалось на этом острове?.. – и отрешенно подумал, возникли ли такие проблемы у Маккензи.
Кажется, нет. Потому что Маккензи не только не шевелился, но еще и сладко посапывал. Том, понятия не имеющий об актерском искусстве, дышал как загнанная лошадь, а Кертис, кажется, едва сдерживался, чтобы не заржать.
– Ну все, раз, два, три, морская фигура отомри, – скомандовал Флин. – Давайте выползайте, батарейки и флешки менять будем.
– Кто первый – разожгите огонь, мы наловили кучу крабов, – взвился Том. Вот у кого точно не было проблем с ранними подъемами.
– Я, кстати, тоже, – заметил Флин. – Вкусные, сволочи, как оказалось. А там что?.. – он указал на котелок с листьями.
– Чай, – ответил Генри. – Будешь флешки просматривать, увидишь первую часть, а сейчас пошли глянем на вторую.
Смотреть на чай пошли и Том с Вилли, и Пейс с Робертом. Даже Ачестон и тот с интересом заглянул в котелок.
За ночь листья из зеленых стали черными. От них пахло уже не свежей травой, а чем-то пряным и сладким.
– Это и есть ферментация? – поинтересовался Том.
– Да, для первого раза, думаю, хватит, – Генри собрал листья в кучку, отжал от сока. – Теперь осталось высушить – и можно заваривать.
– Разложим на солнце? – предложил Том. – Давай лист банана принесу! Или лучше на камень?
– На банане будет то что надо, – кивнул Генри. – Бери два, и зеленый тоже выложим на сушку.
– А табак? – поинтересовался Джиллс. – Или нам нельзя делать сигары на камеру? – поинтересовался у Флина, сосредоточенно снимавшего Генри и его манипуляции с чаем.
– Да делайте, кто ж вам запретит, – пожал Флин плечами. – Вырежут, если что. А вот базар фильтруйте, – он выразительно глянул сначала на Фостера и Кертиса, а потом обвел взглядом остальных. – Ради бога, припрет разводить “Блудливую Калифорнию*” – прикрывайте камеры. На это у вас не то что официальное добро – слезная просьба!
___________________________________________________
* – известный сериал с Дэвидом Духовны в главной роли. Отличается повышенной сексуальностью и пониженной моралью
___________________________________________________
– Если б в налобный камерах была кнопка паузы, неловких моментов стало бы на порядок меньше, – заметил Генри. – Все равно вокруг нашего лагеря натыкано восемь камер, плюс регулярно летает дрон – тишина в эфире точно не грозит.
– Как восемь? – изумился Том и принялся оглядываться. – Мы же только три видели. Напротив костра, у навеса и на большой пальме, так сказать, общего вида.
– Салага, – припечатал Пейс. – Еще одна висит на кустах рядом с тропинкой, ведущей к банановым пальмам, и по одной у скал и где мы соль выпариваем. Остальных не увидел пока.
– На самом деле их двенадцать, – усмехнулся Флин. – А камеры не трогайте. Еще напортачите чего. Все равно трусы снимаете – вот ими и закрывайте.
– Заметь, ты сам это предложил, – криво усмехнулся Пейс.
– То есть, если надеть трусы на голову – можно говорить и делать все, что хочется? – по-своему понял слова Флина Кертис. – Ну а что, сам же сказал – базар фильтруйте. А как я должен свою личную жизнь-то устраивать? В “Крокодила” играть? Пантомимой объясняться? Или на песке из камней послания выкладывать?
– Давайте проще, а? – молчавший до этого Маккензи воинственно сложил руки на груди. – Введем комендантский час, да и делов. До захода солнца о сексе не болтаем, после – наше право. Идет так? А если какие посиделки у костра будут – это уже сами нарежете.
– Неплохая идея, – поддержал Ачестон. – Мы как, голосуем или просто выскажемся?
– Да нахрена разводить бюрократию, решили да и все, – Пейс передернул плечами.
– Отлично, – Флин улыбнулся и показал большой палец. – Это существенно упростит всем жизнь.
– И будет у нас остров оборотней, – рассмеялся Кертис. – До захода – благопристойные джентльмены, после – похотливые сучки.
– Вы, главное, не вздумайте добраться вплавь до материка, а то перекусаете там всех нахрен, – усмехнулся в ответ Флин. – Все, мои дорогие устрицы, подарите мне по жемчужине и свободны до завтра.
Все занялись своими камерами, сдали ему флешки, поменяли батареи. А когда Флин ушел, Кертис заявил с трагическим видом:
– Я не смогу!
– Чего не сможешь, рот на замке держать? – поддел его Роберт. – Так подменяй понятия. Ты ж стендапер, должен такое уметь.
– Думаешь, если член бананом обозвать, никто не догадается? – хмыкнул Пейс.
– Про банан, конечно, догадаются, – Роберт вздохнул. – Но ведь можно придумать что-то другое. Короче, пацан, дерзай, у тебя непаханное поле.
– Или шепчи, – с улыбкой предложил Том. – Если будут спрашивать – скажи, что делишься со мной и Санни коварными планами по захвату мира.
В ответ Кертис обхватил его за плечи, дернул на себя и действительно зашептал что-то в ухо. Лицо Тома мгновенно сменилось с удивленного на смущенное, а потом он так откровенно поплыл, что Джиллен негромко рассмеялся и отвел взгляд.
– Давайте займемся завтраком, – предложил Пейс. – Парням еще джунгли туда-сюда утюжить.
– Я уже пеку крабов, – отозвался Крайтон. – И вода на фруктовый напиток почти закипела.
– А это дело! – обрадовался Пейс.
Между тем Йенс подошел к Джиллену, и тот с запозданием понял, что Риттер за все утро не сказал ни слова. И только сейчас, возвышаясь над ним Колоссом, негромко спросил:
– Как нога?
– Молчит, и это, как я понимаю, самый лучший вариант, – Джиллен вытянул раненую ногу вперед, пошевелил пальцами. Никакого отека, ни красноты. Да и кожа не отозвалась болью. – Развяжем и глянем?
Йенс кивнул и присел на корточки.
– Помочь? – осведомился совсем безо всяких эмоций, словно правда был роботом.
– Да не, я сам, – отмахнулся Джиллс. – Погоди, трусы надену.
Он снял свою одежку с крыши навеса и быстро оделся. Потом устроился задницей на песке и осторожно стянул бандану.
Лист алоэ за ночь превратился в вялую тряпочку, отдав весь сок до последней капли. Кожа под ним была влажная и распаренная, но рана выглядела неплохо.
– Наверное, днем лучше не заматывать, да? – посоветовался с Йенсом Джиллен.
Тот покачал головой.
– Замотай. Рассохнется – треснет, – как всегда немногословно пояснил тот и принес ему еще пласт алоэ. – Завтра посмотрим.
– Хорошо, – Джиллс не стал спорить и быстро вернул повязку на место.
С Йенсом вообще было глупо спорить, потому что он не делал совершенно никаких лишних движений. Если он давал себе труд что-то сказать, то только потому что считал, что сказанное – важно, а учитывая его опыт, лучше было прислушаться.
24. День 5. + Виллеглас Кертис
Сегодняшний день Вилли решил официально объявить Днем Ненависти Маккензи. Нет, предложенное им решение было, конечно, удобным, но! Любые ограничения организм Вилли воспринимал как насилие, что доставило кучу неудобств его родителям в свое время: самым страшным ограничителем в два года он считал одежду, а особенно трусы. И вот теперь еще это!
Стоило вспомнить о трусах, как они нещадно впились везде, где только могли. А язык буквально кололо от накопившихся слов. И вот же засада, ни одно из них нельзя было произносить до заката солнца.
Его первое стендап-выступление состоялось в пять лет. Вилли помнил его так же хорошо, как вчерашнюю ласку от Самми. К отцу в гости пришел его деловой партнер, и мать строго-настрого запретила Вилли болтать. Само собой, запрет тут же произвел обратный эффект – Вилли прорвало. Заткнуть его не было никакой возможности, и мать с отцом просто покорились судьбе. А деловой партнер, огромный мужик с вислыми усами, желтыми от табака, вдруг начал смеяться над излияниями мальчишки.
И это было бы грубо, если бы смех не был добрый и искренний. Поймав кураж, Вилли понес все, о чем думал, и вскоре хохотали даже воробьи за окном – ну, так ему казалось.
Но сейчас хотелось сыпать вовсе не шутками. Первое, что отчаянно хотелось сделать – обсудить с Фостером вчерашний вечер. Второе – сказать Самми, как ему понравилось все, что он с ними делал, причем обязательно перечислить каждое прикосновение. Потом – рассказать, что хочется попробовать сегодня вечером, что завтра, а что лучше оставить до момента, когда они окажутся в настоящей кровати. Огромной, мягкой, уютной… С галлоном смазки на тумбочке.
Язык закололо еще сильнее, а горло и грудь горели. Черти в душе Вилли отплясывали победный танец и улюлюкали. Некоторые очень-очень неприлично дергали бедрами. Вилли злорадно отметил, что под густым мехом у них в паху не больно-то много чего болтается.
А вот у Самми было ого-го сколько! У них с Томом было не так уж много времени на изучение, учитывая, как завелись все трое, но прочувствовать Вилли успел. И увидеть, что Том не сильно-то отстал от него самого в калибре оснащения.
А своим членом Вилли гордился и искренне считал, что имеет на это право.
Вчерашнюю прогулку в джунгли можно было бы отнести к очередному сексуальному фиаско: так быстро, скомканно и неловко все было. И только одно сглаживало все шероховатости до буквально зеркального блеска: эмоции. Да, они с Томом слили, едва Самми их коснулся, да и сам он продержался совсем недолго под натиском сразу двух пар рук, но даже сейчас, при ярком свете солнца, внутри все сладко обмирало от воспоминаний о том, какой фейерверк гремел в душе. Такой, что даже черти попрятались по кустам, прикрывшись вилами.
А потом было время медленных, бесконечно сладких поцелуев. И Вилли три... нет, скорее, пять раз порадовался, что фиаско уже случилось. Потому что кончить, едва рука Самми обхватила твой член – это одно, а вот слить от поцелуя... ну совсем по-детски.
Черти не вылезли из укрытий, даже когда Самми потянулся поцеловать Тома. Напротив, зрелище оказалось красивым и возбуждающим настолько, что Вилли не смог воспротивиться внезапному желанию и схватил обоих за крепко стоящие члены.
Для Тома это было фиаско номер два, как и для самого Вилли – когда, едва слив, Том потянулся к нему, еще задыхаясь и кусая губы. Самми, конечно же, помог и – конечно же! – кончил гораздо позже. Том, засранец, даже успел попробовать его на вкус, а Вилли… Он и сам не мог понять, почему стормозил – эмоций и ощущений было слишком много.
Впрочем, не соревнования же у них. Вилли пообещал себе, что непременно отомстит, причем обоим, и перестал заморачиваться о чем-либо вообще. Черти поддержали радостными воплями и смылись куда-то в джунгли – походу, на свидания с ведьмами. Вилли, Самми и Том валялись на охапке листьев – подсмотренная у Маккензи и Риттера идея оказалась весьма годной, – болтали и целовались. А потом вернулись в лагерь и Вилли уснул, ощущая себя невероятно счастливым.
И таковым и был, пока Маккензи не полез со своими комендантскими часами.
Объективно злиться было правильнее на Флина и остальных организаторов. Но на Маккензи было приятнее. Кажется, этот человек просто не мог оставить никого равнодушным, восхищая и беся то в равной степени, то качая весы в разные стороны. Вилли даже признавался себе, что, сложись обстоятельства чуть иначе да прояви Маккензи к нему хоть какой-то интерес, возможно, он бы упал с головой в другой омут и перезнакомился с каждым из чужих чертей – а что у Маккензи их хватает, было видно невооруженным взглядом.
Но, к счастью, Маккензи закоротило на Йенса, и Вилли успел рассмотреть, что рядом с ним есть добыча куда интереснее.
И сейчас меньшая по весу, но никак не по значимости ее половина вдохновенно крутила финты на песке. Бóльшая, не скрываясь, наблюдала и, как и Вилли, получала удовольствие.
Все-таки каким ладным был Том. Пусть в росте даже Маккензи не догнал, но природа все равно знатно над ним потрудилась. Длинные, если брать в пропорциях, ноги, широкие плечи и узкая талия. Понятно, что сам Том тоже не мимо проходил, тренировки не пропали зря, и круглую упругую задницу он сделал сам, но все равно стартовая точка у него была что надо.
Себя Вилли считал скорее смешным, чем красивым, но все-таки надеялся, что и его попытки поддерживать тело в форме не остались незамеченными. И уж кто точно не мог остаться незамеченным в любой толпе – это Самми. Ведьмы, оставшиеся без пары по какому-то недосмотру мужской половины собравшегося вокруг Ада, сладострастно вздохнули. Даже Риттер не обращал на себя внимание так неуклонно, как Ачестон. В его длинных руках, огромных ногах и широких плечах была та странноватая нескладность, что заставляла взгляд возвращаться к нему снова и снова. И постоянно гадать, нравится тебе она или нет. Впрочем, как раз эту задачку Вилли решил с блеском: нравилась.
А еще Ачестон был жадным до жизни, вот буквально во всем. Он всегда с аппетитом ел, даже тех мерзких улиток. Не кривил лицо, выглядывая что-то в крабьем панцире, но и не ковырял сочное мясо с равнодушием пресыщенного этим миром сибарита. Саммвел с азартом лез в океан, чтобы искупаться, полночи носился за крабами, пока превращенная в мешок футболка не начала угрожающе трещать от слишком большого веса.
Наверное, таким Самми был и в бизнесе.
И – что, разумеется, куда важнее – в сексе. Вечер неловкой дрочки был мало показателен в этом смысле, плюс Самми явно осторожничал. И потому что их было двое, и потому что безошибочно считал, что опыта у обоих был чуток больше, чем никакого. Вилли по-настоящему мечтал о том дне, когда все случится в реальности, возможно, даже не в первый раз, а во второй или третий. Когда уже не будет ни неловкости, ни лихорадочных размышлений, что все-таки делать и как разместиться.
А еще – когда не будет идиотский комендантских часов, вездесущих комаров и можно будет помыться в нормальном душе. Морская вода, конечно, очищала, но на коже оставалась неприятная соляная пленка, и Вилли все время казалось, что он грязный.
Пока Крайтон колдовал над крабами, Вилли позволил себе немного пофантазировать: комната с большими окнами, но солнце не бьет в глаза. Огромная постель с мягким, но упругим матрасом. И от самого Вилли пахнет гелем для душа, а кожа скрипит от чистоты.
Что же до размещения – это Вилли уже придумал давно. Осталось только дождаться, когда такая конфигурация станет возможной. Потому что стоило подумать об этом, как в голову навязчиво лезла одна и та же картинка: он стоит на коленях между Самми и Томом, подставляясь под одного и натягивая другого. Стоило только представить, какие это будут ощущения, по спине пробегала сладкая дрожь. Вот только мечтать о таком стоило только после того, как он перестанет сливать за три движения кулака. Вряд ли Тому понравится такая скорость, а Вилли – тот позор, что падет на его голову. А как заливисто будут хохотать черти под кроватью…
Ладно, решил Вилли, завершая сеанс копания в самом себе: все будет как надо, даже если сериал "Испанский стыд" продлят на сезон-другой. Самми небось тоже не всегда был гуру секса, и ему тоже было чуть за двадцать.
– Смотрите, океан выкинул на берег пустой мешок! – Том, раскрасневшийся, тяжело дышащий, примчался к костру. – Может, сгодится куда?
– Еще как сгодится! – обрадовался Пейс. – Не все же в мою футболку крабов собирать! – он поднялся на ноги и взял мешок в руки. – Так… Вот тут вот завязать, и порядок будет…
Армс, занятый сетью, поднял голову и, выбрав из вороха заготовленных для починки отрезов, протянул ему пару нейлоновых шнурков.
– Хорошо бы из моря мячик какой выловить, – Том плюхнулся на песок рядом с Вилли. – Можно было бы в волейбол поиграть... – протянул мечтательно.
– Некуда энергию направить? – уже привычным раздраженным тоном пробурчал Крайтон. Вилли подозревал, что это не из-за того, что Генри не нравится остров или компания: он просто всегда так говорил.
– Да все равно в волейбол было бы круто, – Том не дал испортить себе настрой. – Мы ведь не только выживаем, еще и получаем от происходящего удовольствие.
– Ну если очень хочется – возьми мою бандану да набей травой, – предложил Пейс.
А вот старый рокер меньше всего был похож на доброго дядюшку, но оказался именно таким.
– О, спасибо, – обрадовался Том. – Сеть ведь, наверное, на ночь надо ставить, да? – поинтересовался, наблюдая, как Армс связывает два оборванных конца веревки. – Джиллен, тебе помощь нужна? Вилли давай вдвоем ее растянем, будет удобнее.
– Джиллс, – улыбнулся Джиллен. – Меня так обычно зовут. Давайте растянем, да.
– Это производное от Джиллен и Армс? – хмыкнул Вилли, берясь за свой край. – Кстати, а кто способен выговорить полное имя Маккензи?
– А чего его выговаривать? – удивился Пейс. – Кайонэодх.
– Кайо... что? – Том посмотрел на Пейса, потом на Вилли, будто пытался убедиться, что они не шутят. – Его что, правда так зовут?
– А ты что, список участников не читал? – тепло усмехнулся Самми. – И Маккензи, и Вилли в итоге записали короткими именами, чтобы не ломать машинку для вышивания на футболках.
– Пробежал мельком, но, кажется, там было написано "Кай", – Том поднял сеть повыше, чтобы Армсу было удобнее дотянуться до очередной дыры. – А может, я так офигел от Виллегласа, что просто не заметил.
– Всегда думал, что мне стоит открыть стекольную фабрику, – хмыкнул Вилли. – У меня же имя – готовый бренд!*
________________________________________________
*Намек на созвучие: полное имя Вилли – Виллеглас, в то время как glass по-английски “стекло”
________________________________________________
– Или делать виски, а может, варить пиво, – подхватил Роберт. В отличие от Вилли, он не опасался солнца и сейчас вместе с Пейсом торчал на самом пекле: они снова занимались добычей соли.
– Вот! – Вилли гордо выпятил подбородок. – Я – человек недюжинных возможностей! Нераскрытых и вряд ли реализуемых, но возможностей!
– Ты погоди, может, еще раскроем эти твои возможности… – протянул Самми. – Про бренд, кстати, отличная идея…
– Виллеглас – это не только поржать, но и прибухнуть можно? – спросил Вилли. – Пока, наверное, об этом рано, да и не все темы я еще высмеял.
– Чую, после этой поездочки тебе тем еще на три концерта хватит, – протянул Роберт и глянул на Пейса. – Пойдем, что ли, прогуляемся? Может, чего полезного найдем.
– Вы в сторону банановой рощи или к кокосовым пальмам? – поинтересовался Вилли.
Нормальный вопрос, ни Маккензи, ни Флину будет не к чему придраться. Но он помог хоть чуточку стравить давление на внутреннем словесном паровом котле Вилли: ведь понятно же, что эти двое не просто так гуляют, особенно по вечерам.
– Да куда подальше уже пора сходить! – хмыкнул Пейс и поднялся. – Ну? Кто с нами?
Том кинул на Вилли и Самми по виноватому взгляду и быстро сказал:
– Я бы прошелся.
– Иди, конечно, а то застоялся же, – улыбнулся Самми. – А мы с Вилли пойдем рыбу ловить. Да?
– Ага, – с энтузиазмом согласился Вилли. Поцеловаться или что-то еще провернуть под камерами не получится, но и просто побыть рядом – круто. Тем более что сейчас камни, где они рыбачили, еще были в тени, и Вилли мог не просто торчать в кустах, а и поучаствовать.
– Тебе надо было с Риттером и компанией идти, – заметил Пейс.
– Так они меня специально не взяли же, – Том пожал плечами. – Болтаю много. Я сразу понял.
– Ну да, эти трое любят тишину, – подтвердил Армс. – Все, Вилли, опускай, эти маленькие дырки уже смысла нет латать, – он осторожно выбрался из-под сети. – Тем более нести оттуда уже нечего, раз мы собрались перебираться на ту сторону.
– Главное, чтобы Крайтон с Маккензи друг друга не убили, – усмехнулся Роберт.
Том же внимательно осмотрел сеть и вдруг спросил:
– А она не порвется от моего веса?
– Не должна… – Армс удивленно поднял на него глаза. – А что?
– Ее можно вокруг ствола обмотать как страховку, – Том взял сеть и раскрыл ее, примериваясь. – И залезть наверх.
– На кокосовую пальму? – Вилли задрал голову вверх, будто уже стоял возле нее. – Она же здоровенная. И тонкая наверху.
– Она гибкая и прочная, а Том легкий, – Пейс взялся за концы сети, потянул. Она плотно обхватила поясницу Тома, как широкий пояс. – Пойдем попробуем.
– Надо найти чуть наклоненную, – посоветовал Роберт.
– Эй, погодите, это же опасно! – возившийся с удочкой Самми вскочил на ноги. – И зачем вообще? У нас же старых кокосов навалом!
– Молодые в сто раз лучше, – возразил Том. – Если буду соскальзывать – не полезу.
– А если ты начнешь соскальзывать наверху? – Вилли встал рядом с Самвелом и сложил руки на груди. – Уже поздно будет думать.
– Я не упаду, – просто и очень твердо ответил Том, встречая его взгляд.
– Я думаю, это физически невозможно, – Пейс похлопал его по плечу. – Том же как обезьянка. Вцепится в этот ствол руками да ногами и никуда уже не денется.
И что? Будет висеть там, пока не вернется Йенс и не придумает, как его снять? Черти воинственно выставили вилы, требуя запретить опасную авантюру, но остатки разума робко намекали, что лучше прикусить язык. Том хорошо владел своим телом, возможно, лучше их всех, даже Риттера. И, в отличие от самого Вилли, явно не рисковал попусту.
– Ладно, но вы все равно будьте начеку, – Самми, кажется, подумал о том же. – И да, от падающих кокосов держитесь подальше.
Вилли чувствовал, что ему ужасно хотелось пойти с этой троицей авантюристов и лично проследить, чтобы все было в порядке. Да и черти толпой кололи Вилли вилами под зад, чтобы сделать то же самое. Но, в конце концов, Том же не ребенок. И точно не нуждается в няньках.
– Пойдем? – предложил он Самми, кивнув в сторону побережья. – Добудем рыбы на вечерний суп?
– Идем, – Самми кивнул и торжественно вручил ему удочку.
