Текст книги "Академия Теней. Принц и Кукла (СИ)"

Автор книги: Катерина Попюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5

Тюрьма. Милая, серая, с покрытым соломой полом одиночная камера. Из обстановки – матрас, набитый всё той же соломой, лежащий прямо на полу.

Поежившись, подтянула колени ближе к себе и постаралась закутаться в выданное мне одеяло посильнее. Холодно тут, оно и не удивительно – через единственное окошко в этой мрачное комнате, находящееся прямо под потолком, дул холодный зимний ветер. И тюремная простыня, явно по ошибке названная одеялом, ни капли не спасала от утреннего мороза.

Мило.

Надо отвлечься, чтобы было не так холодно. Надо о чем-то подумать.

Например, о принце. Вот зачем он караулил меня вчера ночью в кабинете ректора? Откуда он вообще знал, что я там появлюсь? Или не знал?

Может ли быть так, что он – убийца, после нападения на меня возле библиотеки понял, что я его почти раскусила, и решил сплавить меня под гильотину от греха подальше?

Кстати, интересное предположение.

"А еще подумай над тем, смогла ли бы ты так легко дойти сюда, если бы я не помог тебе".

Ну да, я-то, наивная, поверила в то, что мне действительно удалось вырубить преподавателя и пробраться мимо постов незамеченной. Получается, не смогла.

И ради чего всё? Мне ведь действительно, по большому счету, хотелось приключений, адреналина, и почувствовать себя Лесли, главной героиней моей любимой книги. А что получила в итоге? Целое море адреналина, настоящее приключение, и прекрасную холодную тюрьму на выходе.

Отвлеклась, называется. Еще раз поежилась и попыталась вернуться к раздумьям.

Итак, мне лично версия о том, что принц – убийца, показалась достаточно реалистичной. Вот только зачем он снимал с меня иллюзию, если собирался убить? Или тогда еще не собирался?

Перед глазами возникла картинка...

" – Снять с меня иллюзию?.. – Недоверчиво повторила девушка – смуглая кожа, сероватого цвета волосы, болотные глаза и шрам на половину лица. Я. Девушка чуть нахмурилась: – Если это – очередная шутка, то она совсем не смешная.

Кинг демонстративно закатил глаза:

– В кого ты такая недоверчивая? – недовольно буркнул принц. – Так, встань перед зеркалом.

Девушка начала подниматься, но тут же опустилась обратно, подозрительно глядя на Рэйнера:

– Ты же не собираешься за помощь требовать от меня подписания очередного контракта, правда?

– И в кого такая догадливая? – разочарованно протянул принц.– Нет, Кукла, я бескорыстен, как Вестник Богини. А теперь встань перед зеркалом, пока я не передумал.

– А вдруг ты меня убить собираешься? – выпалила я прежде, чем успела до конца обдумать сию мысль.

Кинг помрачнел.

– Поверь, Кукла, хотел бы – давно убил, и уж точно не стал бы приезжать лично".

Давно убил... возможно, он решил меня убить только после снятия иллюзии? А что было после снятия иллюзии?

Проявилось родимое пятно! Возможно, попытка убить меня связана с ним! Но зачем убивать наследницу Дарисийского престола?

Чтобы занять её место. Возможно, Кинг хочет присоединить Дарисий к Лавелле? Или он тут вообще не причем?

Ох, как всё запутано...

Так, ладно. Это действительно очень сложно, и строить догадки, не оперируя фактами – чистой воды глупость. Лучше подумаю над убитыми девушками.

Во-первых – ни одна из них не была с факультета Земли. Одна – с Воды, одна – с Огня, и целых две (считая меня) – с факультета Воздуха.

Во-вторых – все они либо первокурсницы, либо второкурсницы. Тут опять можно сделать привязку к возрасту наследницы рода Мортем: мне совсем недавно исполнилось семнадцать, а в Академию принимают лишь с пятнадцати. То есть, гипотетическая наследница если и учится в Академии, то либо на первом, либо на втором курсе.

Ну и, наконец, последний элемент, общий у нас четырех – все убитые плюс я, из относительно небольшого села с окраины, не далеко от границы с Пустошью.

И, при всём при том, внешности у нас абсолютно не схожие. То есть, от неё можно не отталкиваться. Выходит, убийцы учитывают тот факт, что внешность можно легко изменить.

И всё бы ничего, но мне по-прежнему не ясно, замешан ли в этом как-нибудь принц. Мотив у него есть, возможность тоже, однако это еще пока что ни о чем не говорит.

Дверь моей клетки противно и протяжно скрипнула, вторя моему настроению. В камеру вошла уже немолодая женщина, быстро поставила на пол поднос с моим завтраком, и поспешно вышла.

Зевнув, поднялась и, дрожа, подошла к тарелке с каким-то месивом. На вид – абсолютно несъедобно, запах тоже оставляет желать лучшего.

В животе заурчало. Хочешь, не хочешь, а съесть придется.

Съела. Оказалось, это́ не такое противное, как мне подумалось вначале. Вот только чем мне заняться теперь, я не знаю. Я, собственно говоря, вообще ничего не знаю – ни на сколько меня сюда запихнули, ни вернут ли меня в Академию. Последнее, конечно, крайне маловероятно, однако я буду надеяться.

Спустя некоторое время за решеткой моей камеры замаячил принц. Мельком взглянув на него, тут же перевела взгляд на стену напротив меня. Да, открыто игнорирую особь королевской крови. И что мне за это будет? В тюрьму посадят? Нет, не смешно.

Кинг тоже молчал. Зачем пришел, спрашивается?

Я, кто бы сомневался, не выдержала первой:

– За что я тут?

Фу, каким жалобным тоном я это произнесла. Аж самой противно.

Рэйнер ухмыльнулся – то ли грустно, то ли с насмешкой, то ли со злостью.

– Тебя подозревают в совершенных убийствах. – Коротко, лаконично, без эмоционально.

Простите, что́?! Меня? А ничего так, что меня тоже пытались убить?

"Об этом никто не знает. Тебе никто не поверит", – вкрадчиво сообщил мне мой внутренний голос.

Быстро прокрутила произошедшие события в голове, и с удивлением обнаружила, что повод подозревать меня в убийствах есть – иначе зачем я пробиралась в кабинет к ректору?

С трудом преодолела дикое желание треснуться лбом о стену. Богиня, и как теперь доказать всем, что я – мало того, что невиновна, так еще и пострадавшая?

Глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.

– И что теперь будет? – дрогнувшим голосом спросила я.

– Скорее всего, скоро тебя казнят. – Поджав губы, ответил принц.

Час от часу не легче. Казнят! Меня! Наследницу Дарисийского престола! Просто немыслимо!

– За что?! – вскочила. Глупый вопрос. – Я никого не убивала!

– Знаю. – Кинг вздохнул и закрыл глаза.

В смысле – он знает? Он что, действительно убийца?

Медленно сползла вниз по стене. Если это так, он приложит все усилия, чтобы из тюрьмы я не вышла, и меня действительно казнили. А если и поможет избежать казни, то, скорее всего, условием станет пробуждение Источника, на что способна только я.

Почувствовала, как на глазах появляются слезы. Перспективы не радужные – что так, что этак, я умру.

– Так, не реви. – Рэйнер одним движением оттолкнулся от стены и в несколько шагов достиг решетки.

Судорожно вдохнула воздух. "Не реви"? Он это серьезно?! По его милости жить мне осталось недели две максимум, а он – "не реви"!

– Заткнись и слушай. – Жестко оборвал мои всхлипы принц. – Казнить тебя собираются завтра на закате, через сожжение заживо. Это хорошо, поскольку дает нам некоторую отсрочку. Но этого мало. Постарайся максимально оттянуть казнь, поняла? Упади в обморок, укокошь стражников, что угодно, ясно? Чем больше времени ты мне дашь, тем больше шансов того, что перед казнью тебя будут судить. Магией можешь даже не пытаться пользоваться, кандалы блокируют магические каналы.

– Зачем? – одними губами прошептала я, обескуражено глядя на Кинга.

Зачем ты помогаешь мне?

Чтобы убить у Источника? Ну да, магическое истощение всяко лучше сожжения.

Ответить еще что-то я не успела – принц ушел, ответа не дождавшись.

***

Ключ повернулся в замке, издав тихий щелчок. Глава королевской гвардии Нельсон Бейлл презрительным взглядом окинул находящуюся в камере девушку. Нищенка с окраины Лавеллы, удостоившаяся высокой чести обучаться в Академии Теней. Девушка распахнула глаза и бросила на Нельсона ответный неприязненный взгляд ярко-изумрудных глаз. Бейлл поджал губы, прекрасно осознавая, кто сейчас – хозяин ситуации, и резким движением открыл дверь камеры.

Одно движение руки в белоснежной, густо украшенной рюшами, перчатки, и два гвардейца вошли в камеру. С обеих сторон взяв девушку за локти, небрежно подняли её на ноги. Замерли, ожидая следующего приказа Нельсона. Тот, тем не менее, не торопился – величественно войдя в камеру, медленно обошел жертву сегодняшней казни по кругу, и только после этого бросил краткое:

– Увести.

Девушка едва заметно улыбнулась и, игнорируя цепкую хватку стражников, быстрым шагом покинула камеру – так, словно её отпускают на свободу, причем по её же приказу. Бейлл насмешливо фыркнул, словно смеясь с самоуверенности узницы.

Вели девушку не абы куда, а в специальную камеру, где узников подготавливали к казни.

Публика падка на зрелища. Они ищут развлечений, театра, цирка. Им нужно то, что впечатлит их. Повешенье – не интересно, казнь через обезглавливание – привилегия, доступная лишь дворянам. Гильотина – новинка, появившаяся лишь недавно, и для какой-то нищенки явно слишком много чести. На распятие отправляют только мужчин. Остается казнь через сожжение.

Огонь – неиссякаемый источник спецэффектов. Публика требует огня и дыма. А еще, чтобы преступник выглядел соответствующе статусу.

Для этого большинство жертв облачали в тряпье, снятое с погибших в тюрьме узников, под которое запихивали пучки чуть влажной травы – чтобы дыма было больше. Девушкам также обмазывали волосы пищевыми помоями с кухни, чтобы они выглядели грязными. Для этой же подготовили также эффект, скрывающий зелень глаз – в них напускали дыму. Слизистая оболочка воспалялась, и, если девушка и откроет глаза, они будут покрасневшими до неузнаваемости.

В общем, всё, чтобы порадовать публику.

Глава королевской гвардии улыбнулся. Сколько раз он отправлял с виду приличных заключенных на подготовительную процедуру? Явно больше сотни. И нет, никаких мук совести. Честному человеку главой гвардии, увы, не стать. Так, по крайней мере, считал Нельсон Бейлл.

И вряд ли в столице Лавеллы – Аринье – найдется человек, посмеющий оспорить его слова.

***

Рэйнер Кинг

– Ты не можешь просто так казнить её! – я вскочил с кресла, со смесью отчаяния негодования глядя на отца.

– Не просто могу, а еще и казню. – Король покрутил в руке кубок с вином, вызывающе глядя на меня. – Тебе не стоит привязываться к людям. Это не к лицу будущему королю.

Я прикрыл глаза с мысленно досчитал до десяти, успокаиваясь.

– Ладно, казни, вот только на суд её для начала отправь.

– На суд? – Отец мастерски разыграл удивление. Не знай я его, даже, может быть, поверил бы. – Она же не дворянка, чтобы её судить.

Закатил глаза:

– Дворянка, и ты прекрасно это знаешь.

– Я – да. – Не стал отрицать очевидное, и то хорошо. – А народ – нет.

– В этом случае мне придется стать её поручителем как минимум до окончания суда.

– Это понизит твой рейтинг среди жителей Лавеллы. – Говорит, хотя и сам уже понимает, что, попытавшись оспорить мое решение и обойти Хартию, понизит свои́ рейтинги. А ему это точно не нужно.

– А мне плевать на рейтинг. – Четко выговаривая каждое слово, сообщил я.

Король кивнул. Я бы поразился тому, насколько легко он согласился, если бы не понимал, что это – очередная проверка меня на знание Хартии и понимание реакции общества.

– Как скажешь. Стань её поручителем – и я прикажу подготовить документы о суде.

Прищурился. Подготовка документов займет несколько дней. За это время от Шейлин останется только пепел, осыпавшийся на дороги Ариньи.

С какой-то стороны, я хотел спасти Шейлин. Ну, а с другой – спорить с отцом, меняя его решения, мне нравилось. Такая себе игра, в которой мне не всегда удается выиграть. Азарт, на кону которого стоит человеческая жизнь.

Недолго думая, взял со стола лист пергамента и перо. Отработанным за многие годы практики движением обмакнув кончик пера в чернила, начал выводить на листке аккуратные буквы. Документ должен быть написан разборчивым, каллиграфичным почерком, потому на его составление уйдет некоторое время.

Суть документа состояла в отсрочке казни до окончания суда, который состоится в связи с обретением Шейлин поручителя в лице кронпринца Лавеллы – то есть, меня.

Наконец, закончив документ, перечитал его, пытаясь найти хоть одну ошибку. Убедившись, что ошибок в тексте не водится, отточенным движением поставил подпись и протянул документ и перо отцу:

– Подписывай.

Король прочитал составленный мною документ, довольно хмыкнул и поставил подпись. Печать короля довершила дело и сделала документ официальным.

Забрав документ – публика потребует доказательств, – отдал отцу быстрый поклон и пулей вылетел из кабинета.

Лишь бы не опоздать!

***

Шейлин Грейс

Как там принц говорил? «Упади в обморок»? М-да, а падать есть от чего. Хотя бы процедура с переодеванием меня любимой в старые засаленные тряпки чего стоила.

– Что, и это́ мне нужно надеть?! – Я округлила глаза, вовсе не демонстративно, а лишь слегка утрируя.

– Именно. – Отвечающий за подготовку узников к казни старичок гоготнул.

– Фу! Не буду!

– Придется. – Старичок улыбнулся, демонстрируя мне кривые, далеко не белоснежные и местами отсутствующие зубы.

– Как мне сделать это в кандалах? – Оттопырив нижнюю губу, я выставила перед собой руки.

– Другие как-то справлялись.

Ох, не старые ли тряпки этих "других" мне предстоит невообразимым образом надеть? Нет, ну серьезно, как мне снять куртку с наручниками? Она кожаная, порвать не выйдет.

– У вас есть ножницы? – Спросила, а у самой слёзы на глаза навернулись. Единственная куртка, как никак. На что мне потом предлагают новую покупать?

Ах да, меня же казнить собираются. А мертвым куртки ни к чему. Зато потом эти обрезки смогут натянуть на другую жертву.

Переодевальщик без лишних слов протянул мне тяжелые металлические ножницы.

Куртку я резала долго, вперемешку со слезами и просьбами отпустить меня (демонстративными, естественно). Несколько раз я их даже уронила, дважды – себе на ногу (еще один повод потянуть время), еще несколько раз – закинув их чуть ли не в окно.

В общем, солнце уже клонилось к закату, а я только куртку сняла. Терпение старичка явно было на исходе, и я прекрасно понимаю. Будь я на его месте – обязательно спросила бы, каким образом такая дурочка умудрилась поступить в столичную Академию Магии.

Всё же, абсолютно раздеться я не решилась – майку и бриджи, не смотря на шипение старика, я оставила.

Следующая процедура повергла меня если не в ужас, то в глубокий шок. Зато я смогла еще раз закатить истерику на тему того, что я не позволю обмазывать свои волосы этой дрянью! И на этот раз, истерика наигранной не была – идея покрытия моих волос равномерным слоем бычьего жира доверия не вызывала. В коне концов, старик позвал стражников, которые меня и скрутили, пока старик портил мне жизнь и казнь. Стражникам, кстати, тоже не особо приятно было – по крайней мере, держаться они старались на некоем отдалении от меня. Под конец меня присыпали картофельными и луковыми шкурками – для запаха, видать.

Ну и где этот принц ходит? Неужели нельзя освобождать меня побыстрее?

Оказалось, измазывание меня любимой всякой пакостью – далеко не худшее, что мне предстоит сегодня пережить. Поняла я это лишь тогда, когда к моим глазам поднесли дико чадящий пучок сырой травы.

Вся эта процедура напомнила мне способы "изгнания мага" из человека в Жеревии – отсталой в магическом плане стране, находящейся на другом конце материка. Помнится, я еще на эту тему доклад готовила. Так вот, в одном из ритуалов тоже присутствовал дымящийся пучок мокрой травы. Только его в рот зачем-то засовывали. Наверное, чтобы маг вербальные заклинания применять не мог.

Зажмуривание глаз делу не помогло – дым всё равно просочился, воспаляя слизистую оболочку глаза и вызывая слёзы.

Пожалуйста, не надо мне теперь ресницы вырывать! Закончите глазами!

Закончили. Не знаю – собирались они сделать еще какую-то мерзость, но просто не успели, или же для этого просто фантазии не хватило, однако меня вывели из камеры, завязали глаза и повели куда-то.

Завязывание глаз, кстати, было абсолютно лишним – и так ничего не видела. Только зажмуривалась сильнее, чтобы было не так больно.

Ориентироваться было сложно – каждый шаг я делала неуверенно, со страхом. Вряд ли стражников заботит вопрос сохранности моей персоны, а врезать меня в стену или уронить с лестницы им ничего не стоит.

В какой-то момент мы остановились. Раздались неразборчивые мужские голоса, откуда-то издали послышалось лошадиное ржание. Зашуршала солома на полу, звякнули ключи, скрипнула дверь. Свежий воздух ворвался в помещение, разрывая скопившийся аромат прелого сена и пота.

Последовавший за этим рывок чуть не сбил меня с ног. Кое-как выровнявшись, быстро засеменила за тянувшим меня стражником. Другой, не теряя времени, срывал повязку с глаз.

Опять лестница, на этот раз – ведущая вверх. Послышался рев взбудораженной толпы, тихий свист – похожий выходит, когда проводишь по лезвию точильным камнем.

С трудом приоткрыла глаза. Тут же закрыла, однако увиденная картинка отложилась в памяти.

Деревянный постамент, на котором я нахожусь. Передо мной – сотни, тысячи людей. Кто-то смотрит на меня с ненавистью, кто-то – со страхом. Чуть поодаль стоит палач, видать, чисто по привычке затачивающий секиру ростом почти с меня. Дальше, за людьми, виднеется холм, на вершине которого – куча хвороста с торчащей из него палкой. Слева от меня – тюрьма, из которой меня вывели. Сама же я стою перед двухметровой статуей Богини. Канонизированный образ – волосы собраны в замысловатую прическу, одежда невесомая, словно облако. В руках Богиня сжимает пышный букет полевых цветов.

У меня возникло ощущение сюрреалистичности происходящего – кажется, надо лишь зажмуриться, и я проснусь дома, в тёплой постели. За окном будут петь птицы, а с кухни будет доноситься знакомый запах парного молока.

Увы, эта реальность – настоящая. Не сон и не виденье, а только глупости моей позорной отраженье...

– Богиня Любви и Справедливости Лемира готова выслушать и принять твое посмертное покаяние! – Громко возвестил человек, стоящий, судя по направлению звука, где-то позади меня.

И что, теперь я должна что-то сказать? Посмертное покаяние? Кхм... ну ладно.

– Богиня, я невиновна, помоги...

Прошептала быстро и тихо – понять, что я вообще что-либо сказала, можно было по едва заметным движениям губ.

Прошло несколько беззвучных секунд прежде, чем меня грубо повели к лестнице, а потом – к холму. Толпа, ликующе крича, шла следом.

Если принц не появится в течении этой минуты, быть мне сожженной...

В прочем, возможно, лучше сгореть, чем отдать Дарисий Огненным Всадникам. Мои предки умирали, защищая его, а я...

А я просто не хочу умереть. Да, вот так – эгоистично и беспристрастно. Однако я никогда не воспринимала Дарисий как родной дом, родную страну. Так ли мне надо его защищать? И вообще, может быть, Кинг не собирается приносить меня в жертву Дарисийского Источника?

Ага, не хочет, конечно. Зачем ему тогда спасать меня, спрашивается?

Наконец, мы поднялись на холм. Меня прямо босиком повели по неаккуратно сложенному хворосту. Рванули, прижимая спину к деревянному шесту. Веревки неприятной резью стянули лодыжки и живот. Послышался очередной радостный вопль толпы и треск костра.

Что ж, эта жизнь была достаточно веселой. Не радостной, и я провела её, не развлекаясь с подружками, ведь последних просто не было. Как жаль, что и не будет. Вообще ничего не будет – ни радости, ни подружек, ни жизни.

Не отдавая отчета в своих действиях, быстро зашептала молитву Богине. И, может быть, хоть раз она меня услышит...

А огонь тем временем ощущался всё ярче и ярче. Босую ногу обожгло отлетевшим угольком, я инстинктивно дернулась и зашипела. Публика хохотала.

Хворост под моими ногами загорелся. Я подскочила, однако долго на горящих углях я прыгать не смогу. Нет, кричать я не буду. Плакать тоже. Слишком долго я пыталась казаться сильной, чтобы сдаться в последний момент.

Я почувствовала сладковато-приторный аромат жженной плоти. Противно.

И больно.

Больно...

Толпа закричала еще громче, а я не сразу поняла, что жара больше нет. С трудом разлепив слезящиеся глаза, посмотрела на вышедшего к кострищу принца и упала в обморок.

Спасена. На этот раз.

***

Я не знаю, что принц втирал народу, и как последний на это отреагировал, однако меня по-прежнему держали в тюрьме.

А чего я хотела? Гостевые покои с балдахином? Ага, уже.

Принц пришел вскоре после моего пробуждения и тут же перешел к сути дела:

– Итак, сейчас ты находишься под моей опекой до окончания суда. Суд состоится завтра и, возможно, тебя признают невиновной.

– Возможно? – Ох, не нравится мне это слово. Почему-то кажется, что в моем случае суд – лишь недолговременная отсрочка.

– Возможно. – Принц нахмурился. – Я сделал всё, что в моих силах. – Сказал, как отрезал, и тут же ушел.

Вздохнула – остается ждать и надеяться. Жаль только, что даже в случае успешного окончания суда в Академию меня вряд ли вернут. Да и вообще: если меня не сожгут на костре здесь – убьют возле Источника в Дарисии. Так что об Академии можно уже даже не мечтать.

***

– Прошу ввести обвиняемую! – донесся из-за закрытых дверей приглушенный голос судьи.

Конвоирующие меня стражники подхватили меня под руки и практически внесли меня в зал – после незавершенной казни самостоятельно передвигаться я практически не могла.

Однако в этот раз, к счастью, пускать дым мне в глаза не стали, потому я достаточно четко рассмотрела внушительных размеров светлый зал.

Зал состоял, если можно так выразиться, из двух уровней. На первом находилась я, пьедестал судьи и скамьи для дворян низшего и среднего уровней: шевалье, баронеты и бароны. Второй же уровень – по сути, длинный балкон, на котором расположились "блестящие" слои общества: вся ныне живая монаршая семья, герцоги, графы.

Почти всё в этом зале было бежевым: бежевые стены, бежевая мебель, бежевые полы и бежевые перила. Пожалуй, в тот день я возненавидела этот цвет до конца своей жизни – который, впрочем, маячил совсем близко.

Меня поставили перед судьей. Угнетало то, что почти все находящиеся в этом зале находились выше меня: судья на пьедестале, слушатели на балконе. Стоять было больно, потому я постаралась максимально повиснуть на всё еще держащих меня стражников.

– Шейлин Грейс, сегодня вы находитесь перед нами по обвинению в убийстве Маргарет Эмоус, Викории Райн и Оливайи Трокс, учениц Магической Академии Теней. Обвинения были выдвинуты по просьбе Эдрайна Эмоус, Овелия Райн и Раккрофа Трокс. Основной резон обвинения – ваше незаконное проникновение в личный кабинет ректора вышеуказанной Академии – Олдина Лэндфорда.

Я молчала, хотя по этому поводу могла сказать много чего. Нет, я буду молчать, пока моего мнения не спросят прямо – бунтарские идеи явно не прибавят шансы к моей и без того призрачной победе в этом суде.

– Предлагаю выслушать потерпевших! – Объявил судья и по его жесту в зале чуть позади и слева от меня поднялся незнакомый мне мужчина.

– Я, Эдрайн Эмоус, отец погибшей Маргарет Эмоус, выдвигаю свои обвинения в убийстве мой дочери против Шейлин Грейс. Обвинения основаны на взаимной неприязни между моей дочерью и Шейлин Грейс а также на том, что в момент покушения Шейлин Грейс отсутствовала на месте события.

Почувствовала, как мои брови стремятся слиться с линией роста волос, а глаза увеличиваются до размера, как минимум, столовой ложки. Что еще за "взаимная неприязнь" между мной и Маргарет, о которой я до сих пор даже не подозревала? Учитывая также то, что лично с ней знакома я не была, речь Эдрайна Эмоуса приобретает весьма неправдоподобный характер. Обвинение, против которого я бессильна – действительно, на балу я не присутствовала, и нет никого, кто подтвердит мое присутствие в комнате на момент покушения.

Единственное, чего я не понимаю – они действительно подозревают в убийстве девчонку? То есть, они правда думают, что шестнадцатилетняя девушка способна хладнокровно всё просчитать, обойти систему охраны Академии, выждать подходящий момент и, черт побери, убить?! Возможно, какая-то девушка и способна, но не я.

Осталось доходчиво объяснить это присутствующим тут людям, чтобы они всё поняли и, главное, поверили.

Речи двух последующих выступавших практически не отличались от слов Эдрайна. Ну да, иных доказательств моей виновности у них и не может быть. Скепсис Кинга по этому поводу я чувствовала буквально затылком. Надеюсь, хоть он мне верит.

– Шейлин Грейс, что вы можете сказать в свое оправдание?

Хороший вопрос.

Необходимо всего лишь вспомнить обстоятельства хотя бы одного убийства. Викория Райн. Это было в четверг... или в среду? Её убили на второй паре. У нас было две пары магической подготовки подряд. С целителями... с какими целителями? Воды или Огня? Вроде бы, Огня. Я была на том занятии, и никак не могла находиться в двух местах одновременно.

– На момент убийства Викории Райн я присутствовала на занятии магической подготовки, объединенной с целителями первого курса факультета Огня... – Этого мало. Нужно придумать что-то еще.

Оливайя Трокс – мой единственный призрачный мостик к спасению. Ясно же, что никто из студентов Академии не станет подтверждать мое присутствие на занятии в момент покушения на Викорию Райн.

Когда убили Оливайю Трокс?

Это был мой день рождения... ах, какая ирония.

Что я делала перед тем, как объявили очередной комендантский час? Я сражалась с Рэйнером, испытывая новое оружие. Вот только я совсем не уверена в том, что он станет рисковать своей шкурой, чтобы подтвердить мою невиновность. А с другой стороны – если он всё-таки сделает это, вряд ли судья пойдет против слова королевской семьи.

Нервно облизав губы, продолжила:

– А на момент, когда стало известно о смерти Оливайи Трокс, я находилась на тренировочной Арене.

– Есть кто-то, способный подтвердить это? – сказано с такой скукой в голосе, что мне показалось, что, в независимости от того, что я скажу, исход суда останется прежним.

– Да. Кронпринц Лавеллы, Его Высочество Рэйнер А́йдерлин Кинг.

В зале установилась несокрушимая, звенящая тишина. Чувствую себя дурой, если честно.

– Ваше Высочество? – судья поднял вопросительный и, в то же время, удивленный взгляд к балкону, на котором находился принц.

– На момент совершения преступления Шейлин Грейс действительно находилась на тренировочной арене Академии вместе со мной.

Внезапно накатившее облегчение сменилось тревогой – это ж какие слухи поползут после фразы "находилась на арене вместе со мной"?!

– Принято! Шейлин Грейс признана невиновной. Решение суда окончательно и обсуждению не подлежит!

Ого, вот так просто?

Я окончательно убедилась в том, что судья принял решение задолго до суда и, вероятно, не самостоятельно. Спорить не собираюсь – мне же лучше.

Зато в зале нашлись желающие поспорить. Однако слово вынесено и должно быть приведено в исполнение, поскольку было подтверждено членами королевской семьи.

Так, теперь меня не спалят. Осталось отвертеться от ритуального жертвоприношения на Источнике и вернуться в Академию – и можно радоваться жизни.

***

Меня не вывели – вытолкнули, с громким стуком захлопнув ворота тюрьмы прямо у меня за спиной.

Обернулась, чтобы показать им всем язык. Думали, меня казнят? Да черта с два!

Грустным взглядом осмотрела свою одежду. Её подлатали в тех местах, в которых меня заставили её порвать, дабы переодеться. Однако крупные, грубые и неаккуратные стежки приводили в ужас. А кожаную куртку хотелось только выбросить – шов больше был похож на корсетную шнуровку, что в совокупности выглядело очень странно. Прежде, чем идти к Лэндфорду, однозначно надо будет переодеться. А то, что на мне сейчас, отдам Энн – пусть на пугало нацепит, всё равно не жалко.

Шла мимо помоста со статуей Богини, на который меня вывели перед казнью. Сколоченный из неотшлифованных сосновых досок, чуть вдали – виселица. Гильотину высмотреть не удалось – похоже, она дальше.

А вон вдалеке виднеется холм, на котором меня сжигали. Еще не разобранная конструкция вызывала неконтролируемое чувство страха и обреченности. Поспешно отвернулась, сглатывая ком в горле.

Академия уже не вызывала чувство будоражащего ожидания, как в первые полгода обучения. А сейчас, когда я находилась на грани вылета, и вовсе казалась мрачной и неприветной. Поежилась.

А ведь самое неприятное – беседа с ректором – еще впереди. И как будут относиться остальные ученики ко мне, если меня вернут? Они вообще знают о произошедшем? Или до сих пор длящийся комендантский час полностью отрезал их от внешнего мира?

Естественно, на входе меня остановил стражник.

– В Академию вход запрещен. – Невнятно прогундосил, разворачивая меня лицом к выходу.

– Я студентка. – Вышло чуть более раздраженно, чем я рассчитывала. Меня окатили ледяным взглядом.

– По какой причине покинула Академию во время комендантского часа?

Молча протянула заверенное кронпринцем свидетельство, якобы разрешившее мне покинуть Академию на эти несколько дней. До последнего не понимала, зачем перед выходом Кинг впихнул мне этот листочек, однако, думаю, стоит поблагодарить его. Не только за бумажку, желательно.

Охранник, хмурясь, недоверчиво прочитал свидетельство. Несколько раз, судя по всему. Убедившись, что печать королевского рода – не поддельная, протянул мне документ и отошел, как бы сообщая, что я могу проходить.

Вздохнув, быстрым шагом направилась в сторону общежития – уроки недавно закончились, думаю, оно уже открыто.

Поднимаясь по лестнице на четвертый этаж, ловила на себе заинтересованные взгляды сокурсников. Мое исчезновение не могло остаться незамеченным благодаря комендантскому часу. Вражды не было. Пока. Значит, они еще не в курсе, что произошло.

В комнату заходило неуверенно, предварительно несколько минут потоптавшись у порога.

– О, смотрите-ка, кто вернулся! – первым меня заметил Гровер и обвиняющее ткнул в меня пальцем.

Аллэн на секунду выглянул из-за шкафа, скользнул по мне незаинтересованным взглядом и тут же отвернулся. Дэшон смотрел на меня дольше и с куда большей неприязнью. Поджав губы, демонстративно вернулся к чтению какого-то учебника:

– Я надеялся, ты потерялась.

– Да ладно? – Гровер насмешливо ухмыльнулся. – Сказал тот, кто первым заметил её отсутствие и тут же поднял тревогу?

Дэшон не услышал, или, скорее, сделал вид, что не услышал эту фразу. Я же не смогла сдержать улыбку – всё же, не смотря ни на что, приятно осознавать, что меня уже не считают пустым местом.

Наспех переодевшись в ванной, отправилась к Лэндфорду.

И, боюсь, без взятки меня не вернут.