Текст книги "Лёд и пламень (СИ)"
Автор книги: Катерина Свободная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)
– Неудобно,– она поджала под себя здоровую ногу.
Тай сел на пол и прислонился спиной к дивану. На улице сгустились сумерки, и дом стал медленно погружаться в темноту. Сегодня Ева была очень рада компании. Ей стало казаться, что Тай всегда был в её жизни. Добрый и открытый, бесхитростный и немного дерзкий. Хотя это была не дерзость, а скорее свобода от общепринятых рамок приличия. Именно поэтому Ева могла позволить себе рядом с ним быть самой собой. Лёгкость в общении и та прямота, с которой он отвечал на её вопросы, располагали к доверию. И она перестала обдумывать каждую фразу, прежде чем произнести.
Ева отрезала от яблока кусочки и протягивала Таю, а он, не смущаясь, ел их прямо из её рук, и это казалось таким естественным. Пусть она видела его всего несколько раз в жизни, и вести себя подобным образом, возможно, было неприлично. Но Тай не был ей чужим. Необъяснимо, каким-то внутренним чутьём она ощущала близость с ним. Его место было здесь, как будто он всегда находился рядом. И не важно, что они почти ничего не знают друг о друге, что совершенно разные. От Тая волнами исходили спокойствие и уверенность, а ещё внутренняя сила, дающая ощущение надёжности. Он грел её, как солнышко. Ева даже поймала себя на мысли, что ей хочется прижаться к нему, как к близкому человеку, надёжному другу. Несомненно, виной тому его невероятная природная харизма. Других объяснений тяги к нему Ева найти не могла.
Возможно, и нужно было какое-то время сохранять дистанцию, оставаясь просто знакомыми, но зачем, если им обоим было комфортнее сразу оказаться на уровне друзей.
Они болтали, не останавливаясь, обсуждая героев сериала, смешные причёски и одежду двухтысячных.
– Знаешь, когда-то мне очень нравился Дэвид Швимер, – сказала Ева. – Я считала его безумно сексуальным.
– Росс!? – Тайлен скорчил кислую мину. – У тебя ужасный вкус! Он же бесхребетный!
– Во-первых, мне тогда было лет тринадцать, а во-вторых, кого бы ты мне предложил? Чендлера или Джо?
Тай, сдаваясь, поднял руки.
–А в-третьих, теперь со вкусом у меня всё нормально! – засмеялась она. – А ты бы кого из девушек выбрал?
– Никого, – не задумываясь, ответил Тай.
– Почему?
– Моника слишком замороченная на незначительных проблемах. Слишком правильная и пиндитная. Рейчел слишком «домашняя» что ли и поверхностная, а Фиби слишком... слишком... – он очерчивал круги руками в воздухе, пытаясь подобрать правильное слово. – В общем, слишком!
Он так и не нашёл слово, чтобы описать столь неординарного персонажа. И Ева понимающе залилась смехом.
– Ууу! Да тебе не угодишь!
– На самом деле это не так сложно, – он пожал плечами. – Пойду проверю курицу.
– А я приготовлю тарелки, – Ева подалась вперёд, чтобы подняться.
– Что я сказал про ногу? Или ты начнёшь меня слушать, или будешь вынуждена ехать к врачу.
– Убедил, – она снова откинулась на диван.
Тай разыскал всё необходимое и стал раскладывать курицу по тарелкам. Аромат от неё исходил дразняще восхитительный! Ева почувствовала, как требовательно заурчал желудок.
– Наконец-то! – воскликнула она. – Ещё чуть-чуть и я бы умерла голодной смертью.
– Останемся здесь?
– Запросто! – Ева перебралась ниже.
Ужиная, растянувшись на полу, они продолжали беспечно болтать. Из чащи леса неподалёку от дома раздался волчий вой. Тайлен резко обернулся, словно прислушиваясь. Его лицо стало сосредоточено серьёзным. Еве даже показалось, что его глаза потемнели. Она уже заметила, когда он был спокоен, его глаза светлели, и в них блестели янтарные искорки. Но стоило ему чем-то озадачиться, как они тут же темнели, превращаясь в агат.
– Мне тоже не по себе от этого воя, – Ева приняла напряжение Тая за опасение, что волки слишком близко.
– Не по себе? – его брови сошлись на переносице. – Тебе страшно?
– Нет, это не страх. Возникает какое-то странное чувство, – Ева задумалась. – Ощущение, что тебя зовут...
Тай смотрел на неё широко распахнутыми от удивления глазами.
– Я не раз ловила себя на мысли, что прислушиваюсь к вою, словно надеясь понять. Да, я знаю, это глупо.
– Вовсе нет. Возможно, однажды тебе это удастся.
Кусочек курицы замер в воздухе, так и не донесённый Евой до рта. Она тоже нахмурилась, не понимая, что имел в виду Тай. Снова раздался протяжный вой. Тай не обернулся, но явно прислушался.
– Знаешь, волки не такие уж и страшные. Есть существа куда более опасные, – сказал задумчиво он.
– Какие, например? – Ева поставила тарелку на пол.
– Извини, но я, пожалуй, пойду. Поздно уже, – Тай больше не улыбался.
– Да, конечно, – Ева осторожно поднялась вслед за ним.
В дверях Тайлен остановился.
– Можно я тебе утром позвоню узнать как нога?
– Конечно.
Ева быстро написала номер на листочке в блокноте и, вырвав его, отдала Таю.
– Если завтра припухлость не спадёт, отвезу тебя к врачу, – сказал он, засовывая бумажку в карман джинсов.
– Спадёт, – улыбнулась Ева. – После такой-то терапии!
– Спокойной ночи, – лицо Тая было по-прежнему серьёзным или больше напряжённым.
– Я тебя чем-то обидела?
Тайлен обернулся. Ева стояла, прислонившись к дверному косяку, и смотрела на него тревожными глазами. Она была сбита с толку внезапной переменой его настроения.
– Конечно, нет, – Тай широко улыбнулся, и от этой тёплой улыбки у Евы стало легче на душе. – Постарайся быть осторожнее. Во всех смыслах.
Машина Марка мчалась по трассе на огромной скорости. Он снова был с ней! Этот наглый пёс постоянно крутился рядом с Евой! Гнев настолько захлестнул Марка, что лишь последние остатки разума смогли заставить его убраться подальше от дома Евы.
Какое-то время он петлял по горным дорогам, пока они не стали совсем негодными. Потом, бросив машину, помчался в лес. Ночной ветер трепал его волосы, обдавая прохладой пылающее лицо. Марк любил скорость. Она давала ощущение свободы и пустоты. Чем больше была скорость, тем свободнее от мыслей становился его разум. Деревья, мелькая со всех сторон, проносились мимо и скоро слились в одну тёмную массу. Марк перестал воспринимать отдельные предметы и звуки. Шорохи, уханье ночных птиц, шуршание листвы под ногами, стрекот насекомых превратились в белый шум.
Прыжок. Ещё прыжок. Мышцы напрягались и расслаблялись, тело работало, как хорошо слаженный механизм. Марк ещё ускорился, и всё исчезло. Он больше не видел окружающего его леса, не слышал никаких звуков, как будто кто-то выключил разом все его чувства. Наступило долгожданное облегчение. Тело Марка стало лёгким, почти невесомым. Как выпущенная стрела, оно пронзало пространство. Он взбирался всё выше и выше. Лес отступил перед каменистыми склонами гор. Марк уже видел впереди конечную цель. Всего несколько выверенных прыжков. На сотую долю секунды он приземлился на четыре конечности, и его тело тут же выпрямилось, словно пружина.
Он замер. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались острые вершины гор, покрытые снегом и ледниками. Резкие порывы ледяного ветра пронзали кожу, остужая агонию. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным. Оттого, что не смог прекратить эту опасную игру в самом начале. Оттого, что оказался слаб перед незнакомыми чувствами. И оттого, что едва усмирённый хищник с новыми силами проснулся в нём. Прежде ему никогда не доводилось испытывать такого смятения. Полная неопределённость и бесконтрольность будущего приводили его в ужас. А то, что теперь здесь были замешаны суолейя, делало дальнейшую связь с Евой почти невозможной.
Крик гнева и отчаяния вырвался у него из груди. Не в силах больше сдерживаться, он стал крушить и расшвыривать валуны вокруг. Будь он обычным человеком, переломал бы себе руки, но камни крошились, как хрупкий гипс. Хотя сейчас Марк был бы рад ощутить боль на уровне обычного человека. Такую физическую боль, которая смогла бы заглушить его душевные терзания. Но это было ему недоступно. По крайней мере, не таким образом. «Глупо, очень глупо...» – пронеслось в голове у Марка. Бессмысленность была очевидна. Он не получил облегчения. Марк со стоном опустился на снег. Как только голова коснулась его холодной поверхности, все звуки и запахи снова вернулись.
По небу бриллиантовым ковром рассыпались сияющие звезды. Их свет больно резал глаза. Марк сморщился и сомкнул веки. Сейчас ему хотелось тишины и покоя, но даже здесь он не мог их найти. Мощные удары сердца сотрясали его грудь, тяжёлое дыхание сбивалось.
Лёжа на покрытом ледяной коркой снегу, он услышал из-за пределов обычного человеческого слуха поступь крадущегося зверя. Марк открыл глаза и приподнялся на локтях. Метрах в десяти от него замер ирбис. Красивый, грациозный и сильный хищник. Это была его территория, и, будучи практически самым сильным хищником этих гор, он чувствовал себя уверенно. И всё же ирбис знал: тот, кто перед ним, ему не по зубам. Зверь негромко зарычал, напоминая непрошеному гостю, кто здесь главный, и неторопливо зашагал прочь. Марк снова уронил голову на снег. Он слышал каждый осторожный шаг хищника и почти физически ощутил его восторг, когда он добрался до беспомощной жертвы. Жертвы... Боль снова пронзила сознание Марка, а сердце будто сжали стальные тиски. Ева была перед ним также беззащитна. Если бы в тот день отец не остановил его, что он мог сделать с ней? Марк закрыл лицо руками. Чувство вины рвало его изнутри. Кем Ева была для него? Сможет ли он всю жизнь испытывать страх потери контроля и чувство вины перед ней? Нет. Нужно разобраться с этим сейчас.
Марк резко вскочил на ноги. Он должен был понять, насколько опасен для Евы. Он не мог больше терзаться мыслями и бояться. Решение принято. Пусть даже последствия этого решения могут быть ужасными.
Пусть даже его душу навсегда поглотит тьма...
Марк стоял в темноте с закрытыми глазами. Он втянул в себя холодный и влажный ночной воздух, внутренним чутьём ощупывая лес. Никого. Он напряг слух – обычные звуки леса. По какой-то причине суолейя оставили дом Евы без наблюдения. Марк снова сделал вдох и скользнул тенью к дому.
Двигаясь вдоль стены, он нащупал окно второй спальни и осторожно попытался его открыть. Оно оказалось заперто изнутри. То же было и со вторым. Наконец он нашёл приоткрытое окно на кухне. Старая рама со скрипом поддалась. Марк замер, но в доме по-прежнему было тихо. Он бесшумно пробрался внутрь и тут же ощутил недавнее присутствие суолейя. Марк непроизвольно оскалился. Гнев снова наполнил его. Присутствие в этом доме хо́кку[1] словно осквернило его. Марк сделал несколько шагов по кухне. Он пытался поймать остаточные всполохи энергии и сложить их в картинку. Подойдя к столу, он увидел Еву. Очень блеклый образ, окутанный серебряными всполохами. Она сидела, склонив голову, и резала яблоки. Ева что-то говорила, но Марк не мог услышать, что именно. Он только видел, как шевелились её губы, постоянно растягиваясь в улыбке. Он смотрел на неё, но словно не мог узнать. Ева была совершенно другой. Такой простой, лёгкой и естественной. Вдруг её рука замерла, и она мечтательно посмотрела прямо на Марка. Но, поймав её взгляд, он понял, что она смотрит сквозь него. Марк обернулся и увидел тёмную тень. Он сразу узнал его. Он не мог почувствовать энергию суолейя и видел лишь полупрозрачную тень. Внутреннее чутьё всегда безошибочно указывало на его присутствие, но Марк не мог понять, что оно несёт в себе: угрозу или любопытство, желание мстить или осторожный надзор.
Марк снова оскалился. Ладони пылали огнём. Как бы он хотел сейчас сомкнуть их на шее хокку и точным движением пальцев сломать позвоночник. Тень перед ним будто задрожала и стала таять. Марк обернулся к Еве, но увидел лишь пустой стул. Видение растаяло. Он завертелся, пытаясь уловить ещё хоть какие-то всполохи энергии. И вдруг услышал звонкий смех. Он доносился, как будто издали, и был похож на эхо. Марк обернулся. Ева, полулежа, сидела на диване, а рядом на полу хокку. Этот прекрасный переливчатый и нежный смех принадлежал ей, но никогда прежде он не слышал его. Никогда не видел её сияющего лица. Возникшее видение было нечётким. Хокку был к Еве настолько близко, что Марку почти не удавалось разглядеть её. Он закрывал её собой, словно щитом, затеняя сияние. Марк ощутил, как ревность вонзила свои корявые когти в его сердце. Как далека была Ева от него и как близка с этим жалким псом.
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Когда он вновь открыл их, перед ним предстала другая картина. Ева всё также сидела на диване, но стала почти чёрной тенью, а в её ногах лежал огромный волк. Его сияющие, как звёзды глаза смотрели прямо на Марка. Его затрясло, словно в лихорадке. Он из последних сил пытался сохранить самообладание, подавить в себе животные инстинкты и не дать повториться недавней истории. Он потряс головой. Видение исчезло.
Марк какое-то время постоял в кухне, прислушиваясь к своим ощущениям и привыкая к ним. Потом бесшумно подошёл к приоткрытой двери спальни и снова замер. Мог ли он дать себе гарантию, что девушка не пострадает? Постепенно его сердце успокаивалось, и тогда он отчётливо услышал другое. Его стук был размеренным и ровным, но он отличался от стука обычного человеческого сердца. К двойному стуку примешивался третий. Очень тихий, едва уловимый, словно эхо, но всё же слышимый. Марк нахмурился. Всё, что было связанно с этой девушкой, настолько необычно... Казалось, само её существование – проведение высших сил, призванное стать самым сложным испытанием в его жизни. Всё странным образом граничило с реальностью, но как будто не являлось её частью. С той секунды, когда он встретился с ней взглядом, вся его жизнь перевернулась с ног на голову.
Марк вошёл в спальню Евы, и его буквально окутала её серебристая энергия. Она обволакивала, дарила блаженство и муку одновременно. Руки жгло, а сознание наслаждалось ощущением её близкого присутствия. Никогда ещё в своей не короткой жизни с ним не происходило ничего подобного. Его сердце вновь ускорило ритм. Он не двигался, давая себе время привыкнуть. А потом стал понемногу приближаться к ней, делая перерывы, чтобы перевести дух.
Ева лежала, подтянув ноги к груди. Её одеяло валялось на полу. Отливающие белым золотом в блеклом свете волосы беспорядочно рассыпались по подушке. Лёгкое прерывистое дыхание выпархивало из приоткрытых ярко-алых губ. Она была такой кроткой и беззащитной, такой маленькой и хрупкой. На ум снова пришло сравнение с фарфоровой куклой. Ева пошевелилась, и Марк настороженно замер. Она повернулась на другой бок, поискала рукой одеяло и, не найдя, вновь притянула ноги к груди. «Ну конечно, ей холодно!» – пронеслось в голове у Марка. Как он мог не понять этого сразу! Сам он никогда не ощущал холода. Он поднял одеяло с пола. Осторожно, боясь потревожить, он накрыл её.
Не двигаясь, он наблюдал за Евой. Спустя несколько минут она задышала ровнее и вытянулась на кровати, подложив ладошку под щёку. Её тело было отдано во власть сну. Ничто не сковывало нежного личика. Ни строгость, свойственная ей, когда она бодрствует, ни холодность с окружающими, которую она использует в качестве самозащиты. Безмятежность была на её лице, на губах играла лёгкая улыбка. Она показалась Марку каким-то неземным существом, сотканным из тысяч серебряных нитей, с жемчужной россыпью волос и двумя необыкновенными сапфирами.
«Кто же она такая?» – задавался он вопросом. Выглядит, как все остальные. Красивее ли она всех девушек, которых он видел раньше? Он не знал. Ему вдруг показалось, что раньше он просто никого не замечал. Но эта девушка притягивала его. Может, она привлекает его только в качестве жертвы? Он не мог оторвать взгляда от неё. И тут он заметил, что его сердце успокоилось, а ладони почти перестало печь. Неужели он всё-таки может контролировать хищника внутри себя?! Марк наклонился к Еве, прислушиваясь к своему телу. Ладони вновь запекло. Ещё чуть ближе – дыхание участилось, сердце сбилось с ритма. Он протянул руку и убрал прядь мягких волос с её лица. Руку словно огнём обожгло, и Марк мгновенно отдёрнул её.
Тайлен вжался в стену дома. Он знал, мена́т[2] рано или поздно вернётся. Чтобы понять, что ему нужно, Тай должен был подпустить его ближе к Еве. Он поджидал мената в лесу, и как только тот влез в окно, Тай максимально приблизился к дому. Остаться незамеченным ему помогал заговоренный оберег, сделанный шаманом.
Он был сегодня в доме Евы, несомненно, менат почувствовал это. Его присутствие ощущалось повсюду, и это было на руку Таю. Менат вряд ли сможет почуять его присутствие поблизости, даже если оберег престанет действовать. Сейчас выдать его могли только звуки, и Тай старался делать как можно меньше движений. Он видел, как менат пробрался на кухню и какое-то время напряжённо всматривался в темноту. Тайлен понял – он видит что-то недоступное его взгляду. И как он не старался, ему не удавалось ничего понять. Он лишь слышал, как менялся ритм дыхания и сердца мената. Тай увидел, как он затрясся всем телом и быстро завертел головой из стороны в сторону. И потом менат приблизился к спальне Евы и замер. Через несколько долгих минут он всё же открыл дверь и исчез из поля зрения.
Бесшумно ступая, Тай приблизился к окну спальни и прижался к стволу старого клёна. Быстро окинув комнату глазами, он задержал взгляд на Еве. Она спала, свернувшись калачиком. Волосы мягкими волнами падали ей на лицо, почти полностью скрывая его. Сердце Тайлена предательски заколотилось, когда он увидел горящие глаза мената. Они уставились на спящую девушку. По спине Тая пробежали мурашки от того, что он подпустил такого опасного хищника так близко к Еве. Но он должен был понять его интерес. Менат не двигался. Его взгляд был прикован к лицу Евы. Он стоял в дверях до тех пор, пока его дыхание не успокоилось, а сердце не стало биться ровнее. Тогда он опустил глаза, посмотрел на свои ладони и сделал пару шагов к кровати. Потом вновь замер. Ещё шаг, затем ещё и снова замер. Тай понял, он привыкал к присутствию Евы. Но никогда раньше он не видел, чтобы менат так реагировал на человека. Когда он достиг кровати Евы, то снова взглянул на ладони. Менат закрыл глаза, сделал несколько медленных вдохов и выдохов. С его лица спало напряжение, на губах появилась лёгкая улыбка.
И вдруг Ева пошевелилась в поисках одеяла. Менат поднял его с пола и медленно накрыл им девушку. Вновь замерев на какое-то время, он сделал несколько вдохов и склонился над Евой. Мышцы Тая напряглись до предела, готовясь к прыжку. Менат протянул руку и, едва касаясь, кончиками пальцев убрал прядь волос с лица Евы, но потом отдёрнул руку и вновь замер. Тело Тая затрясло, сердце бешено колотилось. Он мог себя выдать. Но сейчас нельзя давать волю гневу.
Чтобы успокоиться, Тайлен сосредоточился на Еве. Её кожа показалась ему сейчас бледной, на щеках играл лёгкий румянец, как будто она спала на свежем воздухе. Чёрные ресницы подрагивали, ей что-то снилось. Алые губы приоткрылись.
– Хватит! Остановитесь, – почти беззвучно прошептала она.
Два злейших врага, как зачарованные смотрели на хрупкое человеческое создание, которое даже не подозревало об их сущности. Тай до боли впился ногтями в кору дерева. Всего один точный прыжок, и он вцепится в горло мената. Всего одно мгновение, и его холодные пальцы никогда больше не коснутся Евы. Но он может напугать её. А раз она не знает, кто они, значит, не поймёт происходящего. Но менат больше не предпринимал никаких действий. Он просто наблюдал за сном девушки. Тай вдруг понял: менату нужна была не жизнь Евы, а нечто большее. Нечто, что приводило его в полное замешательство.
Менат всё ещё стоял, склонившись над Евой, когда из леса донёсся волчий вой. Ева широко распахнула глаза и села в кровати...
Ей снился сон. Странный сон. Похожий на тот, который уже снился прежде. Холодные серо-голубые глаза следили за ней отовсюду. Только теперь вокруг неё был лес. Огромные грязно-коричневые стволы тонули в листьях-лапах папоротников. Сквозь плотные кроны деревьев едва проникал свет. И холодно. Так холодно. Она была одна в лесу, босиком и в лёгкой пижаме. Подул сильный ледяной ветер, пробирая до костей. Ева слышала, как застонали под его порывами деревья. Он поднимал сухие листья и играл ими, подбрасывая горстями вверх. Холодное свечение глаз приближалось к ней. Она ощутила, как страх сжал сердце.
– Хватит! Остановитесь, – прошептала она, но они непреклонно приближались.
Ева стала пятиться назад и, как и в прошлом сне, вновь упёрлась спиной во что-то мягкое, обволакивающее и тёплое. Живое существо. Оно размеренно дышало. Ева резко обернулась и проснулась. Открыв глаза, она вновь увидела холодную синеву. Она моргнула, и глаза исчезли. Ева огляделась по сторонам, пытаясь вспомнить, где она находится. От холода её била дрожь. Окно в комнате было распахнуто настежь. Ева встала с кровати и подошла к нему. На небе не было видно ни одной звезды, его вновь затянули тучи. Она потянула за ручку и захлопнула окно. Вглядываясь в темноту за стеклом, Ева пыталась вспомнить, кого она увидела во сне, когда обернулась. Она точно кого-то увидела, но память отказалась сохранять это воспоминание.
Тай видел, как тень выскользнула из дома и исчезла в лесу. Стая подоспела вовремя. Напряжение спало. Только сейчас он ослабил руки. На стволе остались глубокие следы когтей. И хотя Тай был уверен, что менат сегодня уже не вернётся, он всё же оставил дом Евы под надзором.
[1] Хокку – волк.
[2] Менат – утративший.
