Текст книги "Дерзкие. Будешь моей (СИ)"
Автор книги: Катерина Пелевина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Глава 33.
(Глеб)
Когда очнулся, думал, что попал в рай.
Ведьма сидела передо мной и держала за руку, а моя ладонь ощущала мощные толчки в её животе. Словно посылая импульс прямиком в сердце, Ярослав брал нахрапом.
Знал ли я что связь с ребёнком может быть такой сильной? Что она способна выдернуть из вечного забвения и вернуть в реальность?
Я ведь сразу почувствовал, что хочу семью именно с ней. Буквально сразу. Это значит…Выбрал себе женщину на всю жизнь почти с первого взгляда.
А она выбрала меня. Спасла мне жизнь…Просто научила жить. Заново.
Через неделю меня выписывают, и мы возвращаемся домой.
Не знаю, за какие заслуги выжил, потому что шанс был минимальный. Помню, как плыл и плыл, несмотря на боль. Шёл ко дну, а потом снова как второе дыхание открывалось. Ещё и эти вспышки с ведьмой, странные видения… Сознание явно издевалось надо мной.
Нет, я точно встретил женщину не от мира сего…
Пока думаю об этом и вхожу на порог нашего дома, Катя помогает мне раздеться. Тело ещё плохо слушается. Да и эта боль в солнечном сплетении. Говорят, пока ребро не восстановится, так и будет болеть. Но у меня на этот случай всегда есть нужное обезболивающее, хоть я и не могу его вот так беспорядочно использовать… Иначе можно и подсесть.
– Чувствую себя беспомощным, – бубню себе под нос, стаскивая кроссовки и расстёгивая ремень. Слегка обхватываю ведьму за талию и сползаю на колени прямо в прихожей, уткнувшись губами в её круглый живот… – Привет…
– Не говори так…Ты не беспомощный. Просто у нас щадящий режим, – смеётся она, глядя на меня. – Пойдем…Я помою тебя сама…Поглажу…Сделаю массаж…
– Это конечно очень манит, но я не позволю беременной женщине гонять себя, пока сам типа буду лежать и наслаждаться. Ну уж нет…Полетели куда-нибудь?
– А?
– Да, полетели. Прямо сейчас. На пляж…Хочешь на необитаемый, блядь, остров, только скажи, – зову её, поднимаясь с пола.
– А тебе можно на пляж…Ну…Тебе ведь сказали постельный режим, – хмурится она, поглаживая моё лицо.
– Я тебя удивлю, ведьма…Но там тоже есть постель…А ещё там есть массажисты, коктейли, солнце, море…И не надо заморачиваться…
Катя смеется, задумавшись. Вижу же, что уже в восторге от этой идеи.
– Полетели…В Турцию, го? В Белек. Ол инклюзив, все дела, – ржу, уткнувшись носом в её шею. Дышит так, что мы сейчас нахрен никуда не уедем.
Начинаю раздевать. Тупо не могу сдержаться.
– Адооов! – хохочет она. – Ты ведь сам сказал, летим в Турцию…
– Летим, конечно, но сначала иначе полетаем…По-быстрому, – коварно ухмыляюсь, расстёгивая её блузку, и просто впадаю в ступор. – Блядь, ведьма, как так, а…Ты чего тут удумала? Что будет ещё через месяц? А после родов? Я походу сам буду сосать твоё молоко…
– Фу, – фыркает она, посмеиваясь.
– И нихрена не фу. У тебя не грудь, а космос…
Нападаю на неё, жаля тело жадными укусами, а она начинает сопротивляться:
– Ах, Глеб…Погоди…Ну…Не здесь же…
– Какая разница, где? Мы одни, – снимаю с неё всё остальное, пока мы стоим прямо возле огромного зеркала на входе. – Нравится же…Нравится? Смотри, какая ты красивая…
Раздеваю её прямо у неё на глазах. Любуюсь своими рукам на её груди. Не перестаю трогать и мять. Боже…Как же скучал, не представляю, что творится с ней самой. Мы конечно изловчились и сделали это несколько раз в той самой палате, но, бля…Это всё равно было не тем. Не постонать, не покричать, а я привык, чтобы моя тигрица рычала на меня во весь голос.
Поэтому сейчас и не перестаю нажимать на все точки, которые знаю. А знаю я их тысячи. Она начинает мурчать в моих руках, как ласковая кошка. Сжимаю её тело…Трогаю бёдра. Обхватываю шею, пристраиваюсь сзади и аккуратно вхожу, наклоняя мою ведьму ниже.
– Вот так, малыш…Не больно?
– Нет, всё хорошо… Люби меня, Глеб, – просит она, притягивая мою руку обратно к груди, и я посмеиваюсь. Ей нравится дополнительная стимуляция. Она так сильнее взрывается. Наши энергетики подобны двум опасным природным явлениям. А когда вместе…Мы точно образуем ядерную реакцию. Оба импульсивные, взрывные, характерные. Я ведь никогда не хотел себе амёбу. Не хотел девушку, с которой будет просто. Знал, что и не зацепит никогда такая. А ведьма не просто зацепила. Сразу же картечью прямо в сердце попала.
Поэтому, когда открываем глаза в тренажёрке не очень удивляемся такому вот дикому перемещению. Но хохочем запыхавшиеся и полностью удовлетворенные.
– Летим?
– Летим…
***
Я знал, куда везу ведьму.
С самого начала знал, что именно это место ей понравится. Тут спокойно, размеренно, нет шумных тусовок, скорее наоборот, романтика и семейный отдых, который нам так чудовищно необходим. После всего дерьма, что мы с ней пережили.
Белек считается самым респектабельным курортом анталийского побережья Турции. Берег тут кристально чистый, кроме того полезно для ребенка, поскольку тут располагается природный национальный парк «Каньон Кепрюлю». Воздух, фауна, флора…Всё, как надо. Катюха не может насмотреться, а я не отпускаю её из отеля.
– Зачем ты привёз меня сюда, если не выпускаешь из номера, – хохочет она, пока я нюхаю её тело в нашей постели.
– Пойдем после обеда…А сейчас мне нужна энергетика…Твои сиськи…твой аромат…Твоя киска, – шепчу, отчего она тут же дёргается.
– Фу! Фу фу фу! Адов!
– Ну что?! – ржу я, притягивая её и не выпуская из объятий. – Нет…Ещё разок, потом пойдём…Я вообще-то был при смерти… – давлю я на больное, и Катя сразу огорчается.
– Не напоминай мне, пожалуйста, – жмётся ко мне моя ведьма, и я ехидно ухмыляюсь.
– То-то же… – выдаю с наглой рожей, отчего тут же слышу характерное цоканье.
– Вот ты засранец, а…
– Есть немного…Поцелуй меня, ведьма…Закажем еду в номер и пойдём гулять везде, обещаю…Плавать, смотреть на природу…Делать всё, что захочешь…Только поцелуй…
Разве можно её долго упрашивать? Конечно нет…Она сразу же ко мне жмётся.
Всем телом льнёт, обнимая руками и поглаживая спину.
– Я тебя люблю…
Целует, кусая губы, затягивает. Сама ведь меня влечёт. Такой поцелуй для меня – зелёный свет…
– Встанешь для меня на четвереньки? – спрашиваю, поглаживая её попу. – Пожалуйста…
– Встану конечно… Я для тебя и на колени встану, – отвечает она, целуя мою грудную клетку, а точнее место, где кожа до сих пор сине-бурого оттенка. И я вздрагиваю на каждом таком касании её губ. Хоть оно и невесомо…
– Я тоже встану. Ты ведь знаешь. Да?
– Знаю, – выдыхает она, пока я не переворачиваю её, выставив в свою любимую догги-позу. Я ведь столько думал об этом…Знал, что придёт время, когда ей будет неудобно лежать подо мной или даже сидеть на мне, потому что она достаточно быстро устаёт. Но вот когда дорвался, как-то особенно сильно нас обоих чувствую.
Не знал, что меня будет настолько заводить беременная женщина на четвереньках, но где-то на подкорке сидит мысль, что это, наверное, нормально? Я ведь знаю, что она беременна от меня…Подсознательно, воспринимаю её своей самкой. Это женственно. Как-то…Приятно что ли…Особенно безнаказанно кончать в неё.
Веду носом по её хрупким позвонкам, и она вся покрывается мурашками. Стараюсь трахать нежно, чтобы не было этого животного напора и лишней встряски. Мне и так очень нравится. Особенно нравится наблюдать за тем, как мой влажный от смазки член выходит из неё, а потом полностью погружается обратно. Это, блядь, какая-то бешенная эстетика. А если уж вынимать на всю длину… И слышать её полувздохи – полустоны. Вкупе можно кончить за считанные секунды. Но я вот на это всё не подписывался. Мне нужно растянуть удовольствие…И чтобы моя красавица в первую очередь сама поймала волну…
– Какая ты у меня красивая…Везде красивая, – пальцем ласкаю верхнюю её дырочку, чуть захожу внутрь. Надавливаю. Катя вся покрывается мурашками. Сильнее стонет. Сжимает кулаками простынь… – Хочу тебя везде…
– Так возьми… – стонет она, пока я продолжаю трогать её.
– Не сейчас, после родов…Потом…
Потом обязательно возьму… Грубо возьму и не раз. Чтобы кричала. Чтобы забыла, как ходить…
Чувствую, что по её телу пробегается сумасшедшая дрожь.
– Глеб…Глеб, – частит она, уткнувшись лицом в простынь.
– Ага, ведьма…Сожми меня…Так только ты можешь…Блядь… – ругаюсь, ощущая, как она содрогается. Помогаю ей оставаться на локтях. Сам кончаю, придерживая за талию. – Аккуратнее, малыш. – выдыхаю, заполняя её до упора. Но спермы так много, что всё вытекает между нами. И смотрится просто охуенно. Или же я такой извращенец, который любит за этим наблюдать?
Хотя, бля…Ну надо быть пидором, чтобы не нравилось такое вот зрелище…
Она же вся моя. Сексуальная. Порочная. Развязная. Мокрая.
Блядь, обожаю её…
Заваливая ведьму на лопатки, снова начинаю целовать, вызвав продолжительный заливистый хохот.
– Глееееб! – ругается она, громко произнося моё имя, кажется, на весь этаж.
– Ух ты…Как ты, оказывается, можешь…А давай так ещё несколько раз, чтобы все знали, какой Глеб охуенный ёбырь, – ржу, отчего Катюха уже начинает драться.
– Прекрати!!! Ааааа!!! Я буду кричать, Адов!
– Кричи…Мне только это и надо, – бодаю её лбом, рассматривая зелёные глаза. – Блядь…Пиздец тону в тебе, ведьма…С каждым днём всё сильнее и не выплыть.
– Пусть я буду единственным в чём ты будешь тонуть, хорошо? – спрашивает она жалостливо.
– Конечно. Так и будет. Я больше не заставляю тебя тревожиться…Больше нет, родная…
– Хорошо…Очень хорошо. Обними меня. И пойдём гулять. Ты обещал.
– Сначала покушаем, – улыбаюсь я, напоминая. Потому что и сам уже голодный, как зверь после того как мы всю ночь и утро занимались сексом, не переставая…
***
Мы проводим в Анталии две самых лучших недели в нашей жизни… Я реально не ощущал себя счастливее, чем сейчас.
Все конечно поначалу нас потеряли, но когда узнали, что мы улетели отдохнуть, даже одобрили…
Катя загорела. Стала ещё красивее. Хрен знает, как обычный загар это делает, но отчего-то на фоне её изумрудных глаз, песочный цвет кожи выглядит шикарно и делает её ещё более роскошной. Особенно в тех вечерних платьях, которые мы ей накупили.
На этот раз она спокойно принимает все мои ухаживания и подарки. И я вспоминаю, как говорил ей об этом. Что настанет час, и она будет носить это с гордостью. Будет дарить мне эти особенные улыбки, которые женщина даёт мужчине лишь тогда, когда полностью ему принадлежит.
И это ведь не плохо. Она моя. Я ей владею, во всех смыслах этого слова. Не знаю, что за дьявол её создал, но чисто под стать мне. Порой она взрывает меня похлеще самой ядрёной смеси, а порой способна потушить такое пламя, которое без раздумий бы сожгло целые голода. Что это, если не дар влиять друг на друга?
Она учится делать это правильно. Ведь со мной тоже абы как нельзя. Я дурной. Она это знает. Теперь она умеет мягко меня осаживать. Направлять. Руководить. И вправду ведь говорят, что женщина – шея. Куда повернет, туда и будет смотреть её мужик. Если любит её…
А я не просто люблю. Я, сука, слова такого не знаю в природе, которое могло бы описать все мои чувства к ведьме. Да и не существует его, наверное.
Летим обратно домой и договариваемся не тянуть со свадьбой. Она беременная, нас быстро поженят, сроки сместят.
Потому что я больше ни секунды не вынесу в том мире, где она ещё не носит мою фамилию…
Глава 34.
Возвращаемся обратно, выбираем дату свадьбы. 8 июня. На этот раз очень быстро договариваемся с рестораном. Соня меня во всём поддерживает. Несмотря на большой срок, мы всё же хотим закатить торжество, хотя мой живот такой огромный, словно я проглотила глобус. Но даже так, Глеб уверяет меня, что я самая красивая. Платье приходится перешивать. Что мы в экстренном порядке и делаем, заплатив при этом баснословные деньги. Даже боюсь озвучивать…
Сын каждый день совершает безумные кульбиты внутри, словно хочет ворваться в этот свет прямо во время свадьбы…Надеюсь, что этого не случится. Это будет просто грандиозное фиаско. Ехать в роддом в свадебном платье. Стараюсь всячески справиться с паникой. Даже тогда, когда Глеб внаглую вваливается в мою комнату в брюках, белоснежной рубашке и жилетке, и застаёт меня в совсем неприличном виде.
– Адов! Выйди! – ругаюсь я грубым тоном громче обычного.
Сонька визжит, выталкивая его за дверь, а он как дурак лыбится, потому что я сижу перед зеркалом в кружевном нижнем белье с фатой на голове и строю грозную гримасу.
– Нечаева, свали-ка ненадолго…
– Это плохая примета! – орёт она, продолжая преграждать ему путь.
– Плохая примета – разрывать меня с ведьмой, когда я на грани, вот что плохая примета, а мне надо срочно её понюхать, пропусти! – он беспринципно отодвигает с порога оторопелую Соньку и проходит внутрь.
Боже, я сейчас умру от истерики.
– Вы меня оба в гроб загоните! – кричу на них и вдруг чувствую, как его ладони ложатся на мою грудь, а нос зарывается в мои волосы. Соня тут же разворачивается к двери, покраснев от этого зрелища.
– Бля…Какой кайф, а…Пиздец у меня мандраж, малышка…
– Боишься на мне жениться? – спрашиваю, приподняв бровь. – Можем всё отменить. Ещё не поздно. – добавляю, увидев, как Соня оборачивается на меня в ужасе.
– Попизди мне ещё…Наглая. Я боюсь только одного…Что если я не надену кольцо на твой палец через час, то загрызу там всех нахрен, – выдаёт он, сжав зубы в тиски, и я улыбаюсь. Знаю я его. Точно загрызёт.
– Всё будет хорошо. Иди к себе. Мне нужно надевать платье…
– А без него выглядит просто охуенно, – расплывается он в улыбке, перекладывая ладони на мой живот. Гладит ими, скользит. Успокаивает нашего юного футболиста.
– Тогда может, я так выйду? Раз тебе нравится…То могу… – издеваюсь я, вызвав у него мгновенную реакцию.
– Тебя сразу убить или дождаться, когда станешь Адовой? – спрашивает он на ухо и нежно целует в шею, так что я вся таю. По телу тут же бегут шальные искорки. Зажигают меня до огоньков в глазах, и я чувствую, что готова снова над ним издеваться.
– Лучше дождись. Хочу наконец ей стать, – хихикаю, и он тоже. Снова целует меня, и я целую его. Прижимаюсь лбом. – Уходи, пока я не заплакала и не размазала всю косметику…Прошу тебя.
– Ладно, хорошо…Мы её по-другому размажем…Ночью, договорились? – смеётся он, вызвав мурашки своим бархатным смехом.
– Иди уже…Засранец…
Глеб покидает комнату, а Сонька картинно вздыхает.
– Вы сумасшедшие, – выдаёт она, посмеиваясь.
– Спасибо, – улыбаюсь в ответ. – Как у вас…Говорили?
Соня отрицательно мотает головой.
– Нет, он не хочет…
Вздыхаю тоже. Обидно, что в день нашей свадьбы у Сони с Киром до сих пор разлад, но может… Вечер и подтолкнёт их поговорить…Я надеюсь на это искренне. Тем более, знаю, в чём дело. Кир сам мне сказал, пока искали Глеба. Не хочу его осуждать и не хочу приуменьшать их недопонимание. Просто надеюсь, что они перешагнут это вместе.
Пока одеваем платье ко мне приходит мама и Серёжка. Боже…Сто лет их не видела. Прижимаюсь к ним, а мама плачет от счастья, Серёжа за эти полгода вымахал так, что и не узнать вовсе. Моднявый парень, ничего не скажешь…Кажется, деньги дурно на кого-то влияют.
– Жених, – смеюсь, обнимая его.
– Мы твоего, кстати, видели, – Серёга ухмыляется в ответ. – Даже не страшно теперь…
– В смысле? – спрашиваю у брата.
– Не страшно за тебя, – отвечает Серёжа взрослыми словами, а у меня по всему телу дрожь проходится.
– У меня всё чудесно…Я счастлива. И что вы приехали тоже…Маму Марину видели? Познакомились? А Руса?
– Да, всех видели, Катюш…Со всеми познакомились, – кивает мама, обнимая меня вновь, и шмыгает носом. – Мне стыдно, что я сначала плохо о нём подумала. Теперь я понимаю, что он-то как раз заботится о тебе. А не так как отец…Я рада, что ты встретила любовь…
– Пинается? – спрашивает Серёжа, коснувшись живота.
– Да, – улыбаюсь. – Твой племяшик.
– У меня для него уже есть подарок! Крутой, Катюх, я подготовился!
– Да что ты, – смеюсь. – Хорошо.
– Там такой картеж из тачек…Одна краше другой, – выдаёт брат, улыбаясь. – Я поеду на матовом Пуросанге.
– Это Руса, – отвечаю, качая головой. – Кто бы мог подумать, что мы вообще хоть когда-то сядем в такую, да?
– Ага, – довольно подтверждает брат.
Но я понимаю, что дело никогда не было в деньгах. Оно не было, иначе я бы сразу повисла у него на шее, потому что он мне понравился. Чисто внешне и его энергия, а вот характер и дурацкая мажористость выбешивала просто до белого каления. Зато сейчас…
Сейчас я уже привыкла к этому. Словно в какой-то мере эти черты даже его дополняют. Он не был бы тем Глебом Адовым, если бы выбросил из себя это. И в глубине души я знаю, что он хороший человек. Ведь плохой не станет рисковать своей жизнью ради других, плохой не станет помогать. А он всё это делал и не раз.
Когда время на часах уже подходит к одиннадцати, я вздыхаю и иду к Руслану. Именно он повезёт меня до ЗАГСа. А с нами Серёжа и обе мамы. Моя и мама Марина.
– Боже, не верится, – ощущаю, что мои руки дрожат. Меня всю трясёт от предвкушения этого момента.
А когда я вижу Глеба весь мой мир начинает кружиться вновь. Какой же он красивый…Какой невероятно притягательный.
Я так сильно хочу его поцеловать. Ноги дрожат и тогда, когда Руслан выводит меня на саму церемонию тоже. Мне кажется, что если я не вцеплюсь в него, то точно упаду прямо там от волнения. Глеб тоже переживает, я это вижу. По глазам читаю, по любви, которой в них океаны.
– Я тебя люблю, – шепчет он, пока стоим с ним рядышком плечом к плечу, а женщина начинает зачитывать нам стандартное напутствие.
Мы же с ним…
Ловим каждое слово, пропуская через себя.
Почему-то для меня это больше, чем речь.
Только не с ним. Ведь всё это правда. Теперь я понимаю, что высокие слова о любви – не всегда чушь или враньё. Порой и в жизни нам приходится сталкиваться с настоящим…
Мы обмениваемся кольцами, впервые целуем друг друга, как муж и жена.
Я – Адова Екатерина Андреевна… А ты – мой Ад. Навсегда.
***
В ресторане творится сплошной балаган. Я, пожалуй, ещё никогда не была на такой свадьбе. Как гостья, разумеется… Так много людей, которых я даже не знаю, но у мамы Марины и братьев Адовых не просто дохрена родни и друзей, там их даже не сосчитать.
– Я сейчас упаду в обморок, – заявляю, когда выходим в центр зала для танца. Муж перехватывает меня за руку и уверенно ведёт, ухмыляясь, пока все наблюдают за нами и умиляются.
– Не упадёшь…Знаешь, какая ты красивая…У меня дыхание сбивается…
– Ты тоже. Безумно красивый. Мой…
– Знаешь, что хочу? – притягивает меня к себе, закружив в танце.
– Не трудно догадаться… – издеваюсь, на что он заливисто смеется прямо мне в ухо.
И даже это во мне землетрясение устраивает.
– Нет, ты не поняла, хотя это бесспорно тоже, но…Я хочу, чтобы ты повисла на мне, как тогда в первый день в клубе. Вот прямо здесь среди всех этих людей. Чтобы ты повисла и сидела у меня на руках, пока они шумят вокруг…Чтобы уткнулась носом в шею и ворчала…Отпусти меня…Глеб Александрович…А я бы тогда… – наклоняется в моему уху и проводит по нему носом. – Зажал тебя крепче…И никогда не отпускал…
– И даже не сказал бы, что у тебя затекла спина? – игриво выгибаю бровь, подшучивая над ним.
– Ты запомнила?
– Конечно. Каждый момент, Адов! Каждый! Я запомнила всю нашу историю и потом буду пересказывать детям!
– Тсссс…таких вещей нельзя рассказывать детям, – шепчет он, на что я смеюсь.
– Дурачок…Я без этого, – хохочу в ответ, и ловлю его голубые глаза своими. А потом мы начинаем целоваться…Снова взрываемся. Как два фейерверка по залу расходимся искрами и громкими залпами. Так, что и другие тянутся на танцпол. Надя хватает Руса… А Кир с Соней сверлят друг друга взглядами через весь зал.
– Думаешь, случится чудо? – спрашиваю, на что Глеб кивает.
– Случится, ведьма…Наша ведь свадьба. А там, где мы, всегда сплошные чудеса, – смеётся он, резко перехватив меня, и становится сзади, сложив руки на мой живот… Так и танцуем. Я всем своим телом ощущаю защиту и силу, что от него исходит. Через манжеты его белоснежной рубашки трогаю запястья, забредая пальцами под них. И в этом жесте столько интима, что не могу думать ни о чём другом.
– Ты ведь навсегда моя, ведьма… – шепчет мне в ухо, и вся кровь мгновенно вскипает. Это не голос. Моя личная мания…
– Навсегда твоя.
Эпилог
Семь лет спустя.
– Смотри, какой маленький… И почему, когда пересматриваешь фото хочется малыша, а когда думаешь об этом, страшно? – спрашиваю у своего мужа, положив подбородок на его плечо. Сижу у него на коленях, пока он качает нас на кресле, что стоит на террасе.
– Допересматривались, – улыбается он, поглаживая мой уже достаточно круглый живот.
– Веришь, что станешь мармеладом в чужих руках? – смеюсь, на что он кивает.
– Верю…Просто уверен, – отвечает, гладя меня по голове.
Вторая беременность далась нам нелегко. Ян Глебович ворвался в наш мир на седьмом месяце. Мы все сильно переживали, но всё обошлось. Он справился, и сейчас у нас двое сыновей. Ярику – семь. Яну – два. А вот внутри меня…Внутри меня маленькая Сашка…Александра Глебовна.
Которая, по мнению нашего папы, уже использует свои чары на нём прямо через мой живот.
Смешно конечно. Наша с ним любовь привела к замечательному продолжению.
– Мама! Мама! – кричит Ян и бежит ко мне, чуть ли не падая. Ярик уже достаточно самостоятельный и много сидит с братом. Играет с ним, показывает что-то, объясняет. Помогает нам всеми силами. Так и сам учится дисциплине.
– Так, погоди…С мамой сейчас осторожнее надо…У неё там ещё одна…Футболистка, – смеётся Глеб, аккуратно присаживая Яна на другое колено. Маленькие ручки тут же тянутся ко мне, и он целует меня, шепча на ухо:
– Люлю тя.
– И я тебя люблю, малыш…Где Ярослав?
– Та! – тычет он пальцем в дом. И тут из-за двери выходит наш старший сын.
– Я пытался его остановить, но он же неугомонный, несётся сломя голову, – оправдывается он, а Глеб смеется.
– Ты бы себя видел в детстве. Электрический волчок отдыхает.
– Да не было такого! – выпаливает он, насупившись. – Я был спокойным ребенком.
– Ага, спокойнее некуда, вот и сейчас… – они снова спорят. В шутку, да. Но я грожу пальцем.
– Ох, Сашка закрутила на ваши крики… – глажу живот и встаю с мужа. Надо походить. – Я прогуляюсь. Пойдём, малыш?
– Дя, – отвечает сладкий голосок и, взяв его за ручку, я иду пройтись по яблоневому саду, который так обожаю.
Ярослав же остаётся с Глебом, и я слышу, как тот читает ему нотации. Неугомонные мои мужчины. Целый выводок Адовых. Порой кажется, что просто поедет крыша.
На улице яркое летнее солнце, Ян поднимает с земли какие-то палочки и листики, пока я просто наслаждаюсь воздухом и своей любовью, которая буквально разрывает меня на части. Её так много, что можно одарить ею весь мир.
Но самое главное это Глеб, Ярослав, Ян и Александра. Эти четыре имени отстукивают в моём сердце. А порой и глушат набатом. Это связь выше всех вселенских законов. Это несокрушимое чудо…
После прогулки я подхожу к Глебу и прижимаюсь к нему всем телом, вдыхая запах кофе и блинчиков.
– Я проголодалась…Снова, – строю несчастную гримасу, пока Глеб посмеивается.
– Ты и представить не можешь, как я счастлив, что Сашка заставляет тебя есть, – шепчет он, целуя меня в лоб, и мы наблюдаем за тем, как Ярик учит Яна протыкать блин вилкой и есть его.
– Знаешь, я так счастлива. Я бы…Я бы никогда не подумала, что можно быть такой счастливой…Просто любить.
– Не просто…Сильно любить. Любовь – это труд. Это препятствия и волнения. И ты заслуживаешь, чтобы тебя сильно любили. Ты…Ведьма, ты ведь особенная. Сама это знаешь, – Глеб снова и снова шепчет мне на ухо эти приятные странные вещи. Никогда не перестаёт, хотя прошло уже семь с лишним лет…Но это наша с ним фишка. Что-то, что сидит глубоко внутри.
– Сегодня мне приснилось, что это случится этим вечером. Я видела этот сморщенный тёплый комочек на твоей груди…
– Боже, Катя…Не доводи здорового мужика до слёз, это бесчеловечно, – говорит мой муж, помогая мне сесть за стол. Снова ставит передо мной целую тарелку фруктов, сливки и кружку чая. Анна сейчас приезжает значительно реже. Мы с Глебом часто готовим вместе. Это так странно…Ведь я всё чаще вспоминаю нас у раковины в тот вечер и мне всегда смешно…
Глеб так и занимается клубами, у него своя сеть из пяти штук «Инфинити», а я…Я так и не стала врачом, но учусь, практикую медсестрой в одном из медицинских центров. Правда из-за беременности и родов снова всё немного сдвигается, но я не расстраиваюсь… Семья для меня – главное.
– Давай, давай, ешь, – поторапливает Яна Ярик. – Мне ещё гулять хочется пойти…
– Покорми брата, потом пойдешь, – настаивает Глеб ровным тоном. – Не торопись, что бы не подавился.
Ярослав конечно закатывает глаза, но всё же следует наставлениям отца.
Потом Ян засыпает на дневной сон, а Ярик встречает гостей у нас в саду. Волковы, Адовы и Григорьевы заполняют всё пространство звонкими голосами.
Мы же с Глебом остаёмся наедине и просто обнимаемся в гостиной в ожидании их родителей.
– Все будут в городе на выписке?
– Все… – отвечает он, кивая.
– Хорошо… Волнуешься?
– Немного…За тебя волнуюсь. Ты устала. Нам бы передышку взять, – улыбается он, прижимая меня к себе и переплетая свои пальцы с моими.
– Ты сам хотел девочку…
– Не хотел, а хочу. Всем сердцем хочу, вот этим сердцем, – он вынимает из-под платья мой кулон. Который я ношу постоянно, не снимая. Это второе украшение, которое я никогда не убираю в шкатулку наравне с обручальным кольцом.
– Я тебя люблю, – выдыхаю ему в полуоткрытые губы. Встречаюсь с ними в поцелуе и кружит…Кружит до сих пор так, что не могу усидеть на месте. Всегда мало и всегда хочется…
– И я тебя люблю, Катя, – он зарывается рукой в мои волосы, снова нюхает, бодается, трётся щетиной об лицо, ластится. Словно дикий зверь себя ведет. А я уже привыкла его приручать. – Приворожила…Навсегда твой Ад. А ты моя. Моя ведьма.
______________________
От автора: Чуть не плачу. Мы знакомы с Глебом и Катей с 3 августа, представляете?
Спасибо, что были со мной. Всегда ваша Е. Пелевина
Приглашаю в новинку: 1) История про родного брата Глеба и сестру Кирилла уже на сайте.
Руслан и Надежда.
«Бесстрашный. Хочу тебя себе».
https:// /shrt/tghU
Я влюбилась в него, когда была ещё сопливой девчонкой. Старший брат лучшего друга моего брата. Между нами были океаны. Семь лет разницы, его девушка, много боли и сомнений. Через два с лишним года мы вновь встретились в другой стране. Случайно, но я ощутила, что всё стало только сильнее. Он не узнал меня даже когда мы целовались, но между нами вспыхнуло такое пламя, что я поняла... Он так и остался для меня единственным. И пусть пройдет вечность, прежде чем мы сможем быть вместе. Но он всё равно станет моим. Руслан Адов, хочу тебя себе...
2) история Кира и Сони – Омут. Откройся мне
https:// /shrt/tSMr
