Текст книги "Дерзкие. Будешь моей (СИ)"

Автор книги: Катерина Пелевина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 28.

(Глеб)

Солнце в это утро провожает нас с Катей до ЗАГСа…

Неумолимо светит, словно освещая для нас этот особенный момент.

Бесконечно заглядываю ей в глаза. Люблю так, что не чувствую границ. Если раньше представлял неделю без неё как пытку, то сейчас думаю об этом, как о разрыве сердца. Сразу летальный исход…

Всё слишком. Всё запредельно рядом с ней. Абсолютная, мать его, погруженность в другого человека. Я болен ведьмой…

Навсегда ей болен.

– Чего ты так смотришь? – хихикает она, прикрывая ладонью губы. – Прекрати.

– Не-а…Красивая. До сих пор не верю, что моя.

– Твоя, – отвечает она перед входом в учреждение. Да и после того, как подаём заявление снова повторяет. Для закрепления результата. Словно чувствует, что мне это нужно. Знать, что только моя.

– Люблю тебя.

– И я тебя…Бесконечно…

Чтобы у нас было время подготовиться к свадьбе выбираем с ней дату попозже.

20 апреля. На всё должно хватить.

Естественно, я хочу закатить такое торжество, от которого у Катюхи глаза на лоб полезут, но боюсь, что она такого совсем не хочет…И зря.

Ведь совершенно точно заслужила…Слишком красивая, чтобы быть правдой.

Слишком добрая, чтобы быть с таким, как я…

– Самой красивой невестой будешь…Самой-пресамой. В самом охренном платье…Ты уже думала в каком?

– Нуууу…Думала немного. Не то чтобы прямо фантазировала, – смеётся она. – Всё-таки ты был женат…

Словно издевается. Только она так умеет…Хоть глаза и отдают озорным блеском.

– Боже…Не напоминай…Это полная жесть, – закатываю я глаза, вспоминая свою фиктивную жёнушку. Если бы наш тот секс оказался правдой – я бы сдох на месте.

– Да уж, это точно…Зато теперь ты полностью мой, Адов…

– Я всегда был полностью твоим. Никогда, с тех пор как увидел, не хотел никого другого. Приворожила… – заявляю со стопроцентной уверенностью. Знаю, что это её чары. Только она так на меня действует.

– Да, я очень старалась.

– Знаю… – останавливаюсь и целую её прямо посреди улицы. Теперь можно всё. Хоть у всех на виду. Хоть по телевизору. Везде.

Катя отвечает. Да с такой отдачей, что у меня яйца снова поджимает, хотя и так всю ночь и всё утро этим занимались, так нет же…Мой ненасытный организм решил окончательно свести меня с ума.

– Блядь… – поправляю штаны и беру её за руку, потянув к машине.

– Адов, ты опять, – хохочет она, пока я как бульдозер иду на пролом, мечтая лишь об одном. Вернуться домой и припечатать её к постели. Буквально не могу без неё, так сильно соскучился, что порой рвёт башню от этой зависимости…

***

Все дни напролёт мы заняты подготовкой. То одно, то другое. И это здорово. Мы узнаём друг друга. Думаю, что как раз ремонт и подготовка к свадьбе определяют насколько вы любите друг друга, потому как это те самые вопросы, в которых нужно искать компромисс…Но у нас с ведьмой…

У нас всё намного глубже. Ведь мы столько всего пережили. Что ещё может причинить нам неудобства и страдания? Ничего… Поэтому мы не зацикливаемся. Если я где-то перегибаю палку, она прямо мне об этом говорит. Я же…Объясняю насколько мне важно, чтобы этот день запомнился. И нам, и всем вокруг. Начиная с бурды, что нёс в прошлый раз регистратор, которого я толком не слушал, заканчивая танцем, первой свадебной ночью…Обменом кольцами. Да вообще всем. Потому что с ней…

Потому что это навечно. Внутри. Клянусь, как только её встретил, завёл себе сундучок, в который складываю все воспоминания. Глубоко, да. Но он там есть. Там хранится и плохое. Оно меня учит. Не поступать с ней больше, как мудак. Меньше ревновать. Любить сильнее и громче… Особенно с учётом того, сколько всего пройдено за руку.

Прошло уже полтора месяца. Всё самое ответственное ещё впереди, но приближение уже чётко ощущается…И от этого в грудной клетке становится тепло…Очень тепло…

Раньше я не был таким сентиментальным, но теперь…Когда думаю, что Катюша станет моей женой, у меня реально крылья за спиной вырастают. Это ведь она…Только моя. И ничья больше.

Только я её любил. Только я касался…Все запретные места её трогал. И в душе тоже только я. Внутри я…Повсюду.

Мама поддерживает во всём…Отцу дали восемнадцать лет. Как бы печально не звучало, но навестить его никто из нас так и не осмелился. Было чревато новым убийством. Потому что раны не зажили. Наоборот. Гноились.

А Рус…Там вообще сумасшедший дом. Не ввязываюсь в их отношения с Надькой. Собственно, как и в отношения остальных. Всё…Хватит…

Катя конечно ещё что-то пытается. Выясняет. А я держусь в сторонке. Допомогался уже. Чуть не разосрались в пух и прах.

Но всё резко меняется с приходом весны и вестей о том, что наш дорогой Фил сейчас в Вене. Жив, здоров. Под новым именем вместе с нашей дорогой «сестрёнкой». Приходится собраться втроём и обсуждать это, потому что далеко не шутки ехать куда-то за месяц до свадьбы. Однако второго такого шанса может просто не представиться.

– Если ты отпустишь…

– А у меня есть выбор? – Катя смотрит и тяжело дышит. Вижу, что ей больно. Понимаю её опасения и нервозность, но как я могу бросить Руса одного в этом вопросе? Это уже дело чести. Братья так не поступают.

– Кать, я вернусь к тебе…Мы поженимся. Всё будет…Но мы должны туда полететь. Другого шанса может не быть. Наши люди кое-как нашли его…Пойми…

Руслан молчит. Тоже всё понимает. Выглядит взволнованно.

Катя обвивает мою шею руками и тянет к себе. У неё уже виден животик. Не так сильно конечно, но я постоянно глажу его ладонями. Просто с её тонкой талией он смотрится столь красиво и аккуратно…А ещё…Волшебно. Притягательно. Завораживающе…

Чувствую эту связь между нами. Это просто неиссякаемая энергия. Знать, что внутри твоей женщины растёт твоё дитя. Ощущать его внутри…

Нет, я даже больше, чем сентиментален…Я охренеть какой романтик, оказывается.

– Прости, малыш…Но мне придётся…

– Хорошо…Хорошо… – частит она куда-то в мою подмышку.

– Не плачь. Всё будет в лучшем виде. Мама останется с тобой. Да и Соня…

– Знаю…

– Вот и хорошо… – целую её в макушку. – Я тебя люблю. И нашего бандита тоже…

– Возвращайся, пожалуйста, домой…У меня сердцу не спокойно…

– Это всё твои кошмары…Всё они…Думай о хорошем, и мы скоро вернёмся, Кать…Всё будет, как мы планировали…

***

Проходит пять дней. Добравшись до Австрии, мы с Русом действуем по заранее спланированному сценарию. Приобретаем оружие. Ищем укрытие. Выясняем детали. У сучёныша намечается День Рождения 19 марта, и это как раз кстати. Ровно через два дня в одном из отелей Вены недалеко от Дунайской башни. Он запланировал такую тусовку, на которой легко будет потеряться. Это тоже играет на руку.

– Спасибо, что поехал со мной. Правда я теперь волнуюсь… – заявляет Рус, пока проверяем оружие, припрятанное здесь пару дней назад. Он никогда не волнуется. Но тут…Я его понимаю. Уже скоро…

– Я не мог тебя бросить. Это и моя жизнь тоже. Всё это…То, что случилось…

– Я знаю. Тогда жмём?

– Жмём…

С помощью связей нам удалось пробраться в подсобные помещения отеля заранее прямо перед самой вечеринкой. Естественно, мы с Русом могли и взорвать здесь всё к херам, это бы решило многие проблемы, но другие люди ни в чём не виноваты, даже если они дружат с такой сволочью, как Фил.

Всё начинается на самом торжестве. Наблюдаем за ним, ни на секунду не выпускаем из виду. Вижу, как у Руса закипает кровь в жилах. Знаю, что сдерживаться чертовски сложно, но повсюду люди Фила. Нам и так с трудом удалось попасть сюда. Только за счёт того, что начальник охраны отеля лично знаком с хорошим товарищем Руса.

Однако в суматохе мы не сразу понимаем, что вечеринка, а точнее часть её гостей во главе с Филом перетекают на какую-то яхту, пришвартованную к берегу Дуная. Всё выходит из-под контроля. Он будто специально создаёт новые препятствия. Пробраться туда значительно тяжелее, но как только на улице темнеет, а вокруг творится балаган, приходится вырубать охранников одного за другим, а затем и гнать оттуда самых избранных, которые оказались на судне. Среди гостей есть парочка наших людей. На всякий случай. Они-то и помогают избавиться от большинства секьюрити.

Музыка играет очень громко, а ещё салюты и прочее. Фил отвлечен Викусей и не слышит реакции приглашенных, которых мы столь невежливо выталкиваем оттуда. Всё просто идеально складывается, если бы не одно «но»…

Он всё же замечает нас.

Не знаю сколько минут проходит, но очень скоро понимаю, что мы движемся. Быстро неумолимо движемся по течению. Он запустил двигатель. Хрен знает, что задумал этот кретин, но я пытаюсь добраться до них обоих и до рубки тоже. Пока играем в салки по всему корпусу, оказываемся на палубе возле носа. Кое-как успеваю перехватить самое важное сокровище, которое Фил не мог не взять с собой. Естественно это его и затормаживает. Она верещит, пытается кусаться и вырывается, а Рус целится в осатаневшего Фила, который и сам размахивает перед нами своим пистолетом.

– Я не собирался её убивать! – последнее, что слетает с уст, и я слышу два выстрела, пронзающие тишину, словно лезвие ножа. Странно, они звучат почти одновременно, точно не по очереди, а будто эхом... От этого громкого залпа в ушах всё закладывает. Звенит. Не знаю, что это, но в груди вдруг нещадно жжёт. Настолько сильно, что хочется раздеться.

Горячо…Просто огненная лава.

– Глееееб! – слышу задушенное, но громкое со стороны.

И всё как в замедленной съёмке. В голове вакуум.

Вижу перед собой Фила, который уже лежит мёртвым грузом на палубе, Руса, который кидается в мою сторону, плохо соображаю, но вдруг бросаю взгляд вниз и улавливаю на своей футболке кровь. Чуть выше солнечного сплетения. И пятно разрастается. А дышать становится тяжелее, словно мне поломало рёбра. Слышу нервный вскрик той самой Викуси, а потом чувствую, как её руки толкают моё тело через борт, и я абсолютно дезориентировано падаю за борт яхты, мчащейся по Дунаю на всех скоростях.

Оказываюсь в воде и тут же глохну. Будто все конечности омертвели и всё вокруг вдруг перестало существовать. Замерло на секунды.

Вокруг бескрайняя темнота.

Одежда становится камнем, тянущим меня ко дну, а течение сносит так быстро, что я не могу выплыть. Плюс эта дикая боль, разрастающаяся в грудной клетке.

Секунда. Вдох. Второй.

Слышу вдалеке крики Руса. И снова под воду.

Теряю ориентиры. Несёт с такой силой, что закручивает в смертельную петлю.

Иду ко дну. Нет сил сопротивляться…

Тащит. Уносит. Но я обещал ей…

Я обещал…

У меня вот-вот родится сын. Я не могу так их подвести…

Господи, дай сил выплыть. Помоги.

С запоздалым чувством страха начинаю осознавать, что одна рука не шевелится. Будто нервные окончания вообще отключило. И грести получается только правой, но воздуха становится всё меньше, а паника внутри нарастает…

И вдруг…

Во тьме реки я вижу её…

Плывущую ко мне и обвивающую руками и ногами.

Целующую…И не отпускающую.

– Ты дома…Ты со мной…Мы вместе…

И я ухожу ко дну, наконец перестав сопротивляться…

Глава 29.

– Глеб, ну же! Держи мою руку! Глееееб! – кричу и начинаю задыхаться, потому что вода попадает внутрь лёгких. А он всё дальше и дальше от меня снова…

Нет, нет, нет…

Рвусь вниз. Отталкиваюсь от поверхности. Кричу прямо в воде, срывая горло до боли…

Продолжай сон…Продолжай его…Катя! Чёрт!

Плыву за ним. В истерике пытаюсь дотянуться. Коснуться его кончиками пальцев, и между нами жалкие сантиметры.

– Глеб…Прошу тебя…Возьми её. Открой глаза… Плыви…Выбирайся отсюда! – до хрипа звучат мои слова.

Но в ответ…

Только горькая болезненная тишина… И морок, словно охватывающий меня со всех сторон сразу…

Яркая вспышка.

И я открываю глаза посреди тёмной ночи. На часах пол второго…

Душе не просто не спокойно, её на части разрывает. И живот разнылся, словно ребёнок чувствует мою тревогу. Провожу по нему ладонью. Словно пытаюсь успокоить. Но успокаивать надо себя саму…

– Тише…Тише, малыш…Мама здесь…Всё хорошо…

Смотрю в окно и хожу по комнате, проверяя телефон. Ни одной весточки. С тех пор как уехали, уже прошло почти трое суток и ничего…Ни единого звоночка или сообщения. Знаю, что они и телефоны-то с собой не брали, но всё же…Страшно.

Очень и очень страшно.

Боже, Глеб…Как же хочется, чтобы всё закончилось. Чтобы ты каждую ночь был рядом. Чтобы никогда меня не оставлял.

Я ведь даже не могу ни о чём другом думать. Когда встречалась с Соней всё время смотрела в телефон. Толком не слушала даже. Так стыдно теперь. У меня в груди всё взрывается в ожидании чего-то плохого…Но я молюсь…

Правда всё время вспоминаю слова ведуньи и понимаю, что не могу досмотреть тот сон…Никак не получается. Сколько не стараюсь, просыпаюсь тогда, когда его уносит от меня вглубь гущи воды…

Чёрт-те что…

Уснуть снова удаётся только к четырём утра, а просыпаюсь я уже в восемь от звонка охраны.

– Тут… Руслан Александрович, – сообщает Миша, и я сонно жмурюсь, пытаясь сообразить, что происходит.

– Погоди, Миш…Я сейчас спущусь.

Надеваю тапочки, набрасываю халат и пулей лечу вниз. Не понимаю, почему только Руслан…Ведь это значит, что и Глеб тоже…

Может, это сюрприз?

Кое-как удаётся разлепить глаза, потому что из-за бессонной ночи, они словно склеенные.

Вылетаю и тут же натыкаюсь на его взгляд. Буквально сразу проваливаюсь куда-то, когда смотрю в покрасневшие глаза и вижу его дрожащие руки. И уже сразу всё понимаю. Уже сразу чувствую.

Стою и мотаю головой на месте, обхватывая свои плечи. По телу дрожь, а внутри всё съёживается от одной только мысли…От одного представления, что сейчас услышу.

– Кать…Кать…Мне жаль…Я…Я всё обыскал, Кать…Но он…Его утянуло в Дунай. Его ранили…Точно в грудь, Кать… И он упал в воду…

На этих словах я уже ничего не слышу, потому что тело отказывается функционировать. Падаю на пол. Царапаю его ногтями, пытаясь зажать в кулаки трясущиеся ладони.

Проснись! Проснись! Ну же, Катя, мать твою, проснись! Это всего лишь продолжение твоего кошмара! Это оно!!! Это точно оно…

Но почему же так отчётливо? Почему так по-настоящему?

Господи, как же больно. Словно внутри всё битым стеклом обсыпано. Будто выворачивает наизнанку все внутренности.

Руслан обнимает меня на полу гостиной, а я не могу вдохнуть воздух.

– Катя, прости меня…Прости…Боже, давай в больницу…Тебе плохо???

– Погоди…Погоди… Где он…Где он, я хочу посмотреть…Где…

– Его тело не нашли пока, Кать…Там ведь глубина. Да ещё и ночью. Твою мать, – Рус начинает плакать. И я вместе с ним. Так и сидим посреди комнаты дома, в котором совсем недавно было столько счастья. Так и прижимаемся друг к другу, и не можем остановиться.

– Он ведь мог…Выплыть…Это же Глеб… Он ведь сильный, – твержу больше себе самой. Уговариваю себя. Прошу подключить веру. Она сейчас очень нужна. Иначе я просто умру.

– Кать, ему в грудь выстрелили. И он не мог толком на воде держаться. Я видел, бросился за ним. Искал его, там течение, даже меня чуть не снесло…Конечно его будут искать, но… – у Руса зуб на зуб не попадает. А я и вовсе сейчас нахожусь не здесь. Не могу в полной мере ощутить, что чувствую. Я видела это сотни раз, а теперь, когда понимаю, что произошло в реальности…

Не уберегла…Не спасла…

Не защитила…

Мне с трудом верится, что я всё ещё в сознании после этих новостей.

– Нужно искать…Нам нужно…Я не верю. Полетели туда, Рус…Полетели вместе…

– Хорошо, Кать…Мы полетим…Но сейчас тебе нужно немного полежать, ладно? Я боюсь за твоё состояние…Сейчас позвоню матери, она приедет…Прости меня ради всего святого…

Руслан кладёт руку на живот, совсем как Глеб. Господи…У меня внутри всё тугими узлами сворачивает, и я навзрыд начинаю реветь, забыв обо всех приличиях. Просто расхожусь в яростной истерике.

И сколько бы Руслан не прижимал к себе, не успокаивал… Сколько бы слов не говорил, я не чувствую успокоения, лишь одну всепоглощающую боль.

– Мне нужно…Мне нужно в Питер…Срочно нужно в Питер…

– Зачем?

– Там живёт одна женщина…Нужно к ней…Может она знает…Она знала. Мне нужно к ней…Позвони Игорю…

Паника в груди нарастает и так мы с Русом решаемся на это безумие.

***

Сидим перед той самой бабушкой уже спустя пять часов после случившегося. Он прекрасно понимал, что мою истерику не унять, если не поехать со мной. И опасаясь за малыша, решил прислушаться. Игорю оставалось только сопроводить нас.

– Снова ты…С мужем? – косится она на Руслана, но я молчу. – А…Нет…Энергетики похожие. Брат, выходит…

– Да, брат. Брат…

– Заплаканная. Случилось твоё горе? Никак не уймёшься? – спрашивает она, словно издевается над моими чувствами. А я сейчас такая злая, что могу и нахамить. Не контролирую то, что внутри. Вообще не могу сдерживать эмоции.

– Как мне это сделать, если я его люблю?! Может есть какой-то шанс…Помогите, – умоляюще смотрю на неё вся в слезах. Обжигает так, что всё лицо горит.

– Ты и сама знаешь, что муж твой не самый порядочный человек на свете…

– Но он и не самый плохой! Он вообще не плохой! – выпаливаю, повышая тон.

– Милочка…От меня ты чего хочешь?

– Посмотрите, жив он или нет…Это всё, что я прошу, – захлёбываюсь, пытаясь угомонить свой нрав, но плохо выходит.

– Тебя это утешит? А если скажу, что мёртв? Ты соображаешь, какой отсюда выйдешь? – спрашивает меня бабушка, а я всхлипываю, уткнувшись в свою руку и зажмуриваю глаза, едва услышав это.

– Ничего не могу сказать. Ни жив, ни мёртв. Как-то так.

– В смысле?

– В прямом. Думай, как знаешь. Всё, что я вижу. А ты, молодой человек, – обращается она к Руслану. – Забирай её отсюда. Дурная она. Рядом будь. А то случится что плохое…

Руслан конечно же не верит во всю эту чушь, но всё равно уводит меня оттуда, а я не понимаю, дало ли мне хоть что-то что я приехала. Не стало ли хуже? Что значит ни жив, ни мёртв…И где мне теперь найти покой????

***

Месяц спустя мы так и не находим ни Глеба, ни его тела…

Я стою перед окном нашего дома и смотрю вниз на яблони, вспоминая как он расхаживал по саду, покуривая свои сигареты. Как я злилась на него…Как отчаянно отрицала чувства и симпатию к нему. Обзывала психом и заносчивым мажором…

А теперь в груди такое месиво, что я ненавижу себя за это…За каждую секунду, что потеряла тогда. За каждый миг, когда уже могла быть его, но противилась.

20 апреля…Сегодня 20 апреля…

Дата нашей свадьбы, которой не будет. В чехле передо мной висит моё свадебное платье, выполненное ещё полтора месяца назад на заказ. А я даже не могу смотреть на него. Внутри всё полыхает, словно напалмом облили и подожгли… Внутри настоящий Ад…

Не так стала Адовой, так по-другому…Через боль и страдания. Через кровь и потерю…

Боже…Родной.

Где бы не был, вернись… Вернись, я тебя умоляю.

Я не могу без тебя.

Просто чувствую, что сдаюсь.

Я ведь видела нас. Видела…И Ярослава, и тебя…И мою вторую беременность. Мне не могло это надуматься. Нет. Только не о нас с тобой.

Глеб, я скучаю…

Мысли набатом пронзают тишину, пока я вдруг не слышу звук шагов.

– Екатерина Андреевна…Там Кирилл Викторович снова приехал, – сообщает мне Миша. Они каждый день ко мне приезжают. Некоторое время мы с Русом провели в Вене. Сейчас он там и остался, отправив меня обратно. А Кир…Кир пока здесь…

– Привет, – обнимает он меня и от прохлады одежды я вздрагиваю.

– Привет…

– Как сегодня? Ничего не болит?

– Нет… – выдаю, присаживаясь на софу. – Всё время кажется, что он вот-вот зайдёт… – шепчу предательски дрожащим голосом. Чувствую, что снова хочу плакать, да и Кир выглядит иначе.

– Да, я тоже…

– Удалось что-то выяснить?

– Нет…С Русом общался…Но там пока…Пусто в общем…

– Понятно…Сегодня должна была состояться церемония и свадьба, – улыбаюсь самой наигранной фальшивой улыбкой, но губы всё равно кривятся. От жуткой боли, что сидит на поверхности. – Кир, я…

– Я знаю, Катюш, – Кирилл придвигается и обнимает меня за плечи.

– Мы ведь не оставим попытки, да? Будем его искать…Водолазы ведь всё равно должны найти его…Чтобы хотя бы похоронить по-человечески…Чтобы…

– Его ищут, Кать…Его ищут. Проклятие…Не знаю, что ещё сказать. Самому дерьмово, – выдаёт Кир, нахмурившись и опустив голову. – Он ведь мой брат…Я должен был быть рядом тогда. Подстраховать. Помочь…Но не был.

– Не говори так. У тебя тоже были причины. Были свои дела. Ты не виноват в этом. Если кто и виноват… То только обстоятельства…

– Он жизнь положил, чтобы ты была в безопасности. Чтобы отомстить за родных. Он всегда такой…Знаешь…Дерзкий, боевой, очень наглый, – Кир смеётся, будто вспоминая. – Мне пиздец тоскливо без него. Просто как будто часть души выдернули. Не знаю… Надька говорит, что он жив… Это Надька…Сказала, что он в принципе не может…Ты понимаешь…

– Чем он тогда помог ей? Она говорила…Что он очень помог…

Кирилл сжимает мою руку и смотрит в глаза, но потом уводит болезненный взгляд и слегка наклоняет голову в бок, вздыхая.

– Тогда…Три с лишним года назад…Надю изнасиловали…И…

– О боже…Я поняла, Кир…Я всё поняла…

Я уже давно сопоставила, но боялась спрашивать. Помнила ведь, что Людмила Эдуардовна рассказывала про девочку, которой Глеб помог справиться. Вот всё и совпало.

Так почему же его ждала столь жестокая судьба? Почему всё так больно?

Почему несправедливо???

– Идём…Хочу позвать тебя прогуляться. Там свежий воздух и солнце. А тебе нужно…Глеб бы хотел, чтобы ты чаще гуляла…

– Хорошо. Я сейчас выйду, Кир. Только умоюсь и переоденусь. Может ты хочешь завтракать? Я ещё не ела…

– Да, можно…

***

Так мы с Киром проводим первую половину дня, а я всё время думаю о том, как бы мы с Глебом сейчас держались за руки на регистрации и целовали друг друга, обмениваясь любящими взглядами. И я не знаю, что на меня находит…

Но, как только прощаюсь с Киром, я звоню во ФСИН, чтобы узнать куда определили Александра Юрьевича. Хочу посмотреть в глаза человеку, которого всей душой ненавижу. Из-за которого всё это и произошло…

Посмотреть и отпустить грехи…

Может тогда моему сердцу станет хоть немного легче…