Текст книги "Трактирные истории (СИ)"

Автор книги: Катерина Крылова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Табола закопался в библиотеке и листал все книги про магию, которые только мог найти. Большиство этих книг были мамины. Ее никогда не учили пользоваться даром, но кое-что, как понял мальчик, она приобрела уже в Империи и училась по ним. Училась хоть как-то управлять даром. Хотя официально считалось, что дар не проявленный, а потенциальный.

Бывает и такое, что искра в человеке горит и горит ярко, но управлять ей он не может. Вот не дано взаимодействовать с леями и все тут. Только недавно Альгерта дель Наварра прошла комиссию Ковена и подтвердила свое умение магического воздействия. Буквально пару месяцев назад. Тогде же Табола нашел не только мамины книги, но и ее записи по магии и дневники. Дневники, в которых рассказывалась история его рода. Настоящая, а не прошедшая цензуру забвения нескольких десятков лет. В семье потомственных книгочеев и «пиратов» она передавалась из уст в уста под большим секретом и никогда не записывалась. Видимо, Альгерта, дочь морского кнёса и потомок «бумажного рыцаря», боялась, что по каким-то причинам не успеет передать ее сыну.

А потом за магическим сбиванием яблок с дерева его застал дед и пригласил в их дом господина имперского сыскного мага, который стал его первым учителем магии.

Сильно позже Табола осознал, что внезапно обретенный дар тогда помог справиться ему с потерей мамы, уберег от многих и многих ошибок. Тем не менее про дневники и записи матери он промолчал. Не рассказал даже отцу и деду. Это не их род и не их тайна, решил тогда подросток. Его забрали из дома на обучение в столицу, помогли раскрыть способности и даже дали дело всей жизни. А еще научили недоверию, критическому мышлению и беззаветному служению Империи. Какие уж могут быть друзья у беспринципной ищейки на службе императора… Любые привязанности его учитель выкорчевывал из молодого человека наглядными примерами и душевными ранами. Он был уверен, что преуспел.

Сейчас Табола понимал, что старания учителя пропали втуне только потому, что подросток уже знал историю своего рода, уже перенес потерю самого близкого человека и уже не доверял. И учителю больше всех.

Когда они с Лудимом пришли в «Волков», Табола провел его на задний двор в живую беседку, где они разговаривали с Рийной. Та появилась сразу же и спокойно поинтересовалась чего господа изволят.

– Принеси пару кувшинов вина и чего-нибудь пожевать, да присядь с нами. Ты, наверное, тоже хочешь знать, почему у тебя украли сына, – ответил Лудим.

– Конечно, господин. И, спасибо. Я так и не успела вас поблагодарить за то, что вы сделали. Да и ребят тоже, – ответила девушка.

Через несколько минут к беседке уже направлялись подавальщицы во главе с Тларгом, несущие кувшины с лучшим вином и несколько тарелок с аппетитно благоухающим мясом, свежими лепешками и зеленью.

– Здравствуй, капитан, – поприветствовал трактирщик. – Сегодня все за наш счет. Спасибо за помощь. Для нас всех это очень важно.

Глава стражи поднялся и пожал соплеменнику руку:

– Не за что. Это наша работа.

– Да, но я не знаю ни одного капитана, который сам бы бегал по городу, разыскивая ребенка какой-то кухарки.

На эти слова тот только улыбнулся и махнул рукой:

– Присядьте с Риной с нами. Я расскажу всё, что удалось узнать.

Когда суета вокруг стола была закончена, а Рина и Тларг оставили в трактире за главных Настаю и Миха, Лудим пересказал всё, что удалось узнать от Фрита и Йолмы.

– Как можно поверить в кухонные артефакты нидлундов…

– Как можно убить беременную женщину и ребенка…

Одновременно воскликнула трактирная команда.

Рина взяла кружку Таболы с вином, сделала несколько больших глотков и глубокий вдох-выдох. Тларг тоже не удержался и налил себе вина.

– Что будем делать? Наверное, нужно рассказать этому лекарю, – наконец произнес он.

– Я пригласил его завтра к себе для неформальной беседы. А показания Йолмы и Фрита я еще утром отправил в Сыск. Они сейчас, наверное, уже подтверждают показания. Но, зная, как у нас работают подчиненные Чендаре, на скорое разрешение дела я бы не рассчитывал, – ответил капитан.

Настроение за столиком упало. Табола задумчиво жевал кусок мяса, Рина – палочку сельдерея, а перевертыши потягивали вино. Все погрузились в свои мысли.

– Никогда не думала, что скажу что-то подобное, но мне хочется тупо напиться, – произнесла Рина.

Табола воззрился на нее с удивлением. Она практически озвучила его мысли. Он понимал, что ничего по-настоящему страшного не случилось. Даже наоборот, он нашел кусочек прошлого своей семьи. Правда, не знал, что с ними теперь делать, не сдавать же в самом деле начальству! Да и всколыхнувшиеся воспоминания о маме… Хотелось хоть на вечер почувствовать себя обычным человеком, который может просто посидеть с друзьями, выпить вина, поговорить и пошутить обо всем на свете.

– Но, мне нельзя, я ребенка кормлю… – тут же продолжила она, а потом махнула рукой и сделала несколько глотков. Опять из кружки Таболы. Он даже возмутиться не успел.

Такого панибратства от кухонной девчонки никто не ожидал. Ей даже сидеть за одним столом с магом позволено не было, учитывая как негласные, так и официальные правила поведения друг с другом разных сословий. Но, общее дело иногда обладает таким свойством – сплачивать людей и нелюдей, не обращая внимания на класс, расу и способности. Поэтому сейчас никто кроме Таболы и внимания не обратил на самовольный захват кружки с вином.

– Друзья, уж позвольте мне вас так называть, – произнес, наконец, маг. – Хочу обсудить с вами кое-что и попросить вашего содействия.

Перевертыши и Рина воззрились на него совсем уж недоуменно. Они итак были обязаны содействовать сыскному магу, ну или хотя бы не препятствовать. Но дель Наварра их удивил.

– Все вы знаете для чего я сюда приехал и что, а также кого, должен найти. Сейчас у меня еще крайне мало данных, поэтому мне, скорее всего, придется задержаться в вашем городе. Тларг, я хотел бы оплатить следующий месяц проживания здесь с завтраками и ужинами, не думаю, что всегда смогу успевать на обед. Лудим, с тебя знакомство с «королями дна», как и было обещано, и представь, пожалуйста, градоначальнику, как вернется, а то с замом разговаривать бесполезно, подозреваю. Рина…

– Я-то чем могу помочь, господин? – вскинула она на него свои темные глаза.

– Верни мне кружку и принеси себе отдельную. Не могу же я пить из кувшина.

Все рассмеялись. Уж слишком торжественную мину скорчил маг, обращаясь к девушке. Она поднялась и ушла в трактир за посудой. А когда вернулась застала мужчин обсуждающими план «наказания» Фритто Мальтикучино. Понятно, что ни о чем серьезном никто из них сейчас говорить просто не хотел. Сказалось напряжение последних суток и недопереваренная информация о преступлениях Йолмы.

Девушка поставила на стол чистую кружку, еще один кувшин с вином, тарелку с козьим сыром и зеленью. Ее пригласили присоединиться к обсуждению. Знамо дело, никто так не богат на злокозненности, как женщины.

– Сначала расскажите, что ему вообще грозит по закону, – попросила Ри.

Объяснения взял на себя Лудим.

– Фактически мы можем предъявить ему только укрывательство женщины, которая похитила ребенка. Он сам ничего же не сделал. Только дал денег за кухонные секреты. А такого пункта, как «кухонный шпионаж», как ты сама это назвала, нет ни в одном имперском законе.

– Учитывая его нежную дружбу с заместителем градоправителя и бароном Чендаре, ничего ему не будет. Отмажется, – подвел черту Тларг.

– Кстати, а с чего у него с ними такая, как ты выразился, нежная дружба? Он же простой трактирщик. Ну, не простой, но все же. Для высоких водить дружбу с каким-то обслуживающим людом, пусть он его и кормит, как-то… неестественно. Простите, но я скорее исключение, – улыбнулся Табола. – А тут и имя поменял, и трактир открыл, и успехом тот невероятным пользуется. Хотя кормят там так себе. А рецепты он у половины города подворовывает, подозреваю.

Мужчины пожали плечами и поняли, что ранее о небывалом взлете заурядного кухаря даже не задумывались.

– Найдем, чем ему так обязаны эти господа, найдем и где его прижать, – согласно кивнула Рина.

– Или найдем чем прижать господ, – не скрывая хищных огоньков в глазах поддержал маг.

Очень уж он не любил барона. Было мужчине что припомнить спесивому борову.

– С чего, кстати, такая нелюбовь к Чендаре? – спросил Лудим у мага. – Вряд ли же это только профессиональное. Мало ли таких карьеристов в Сыске. Да, почитай, каждый третий-четвертый. Или это какая-то тайна?

– Какая уж тайна… Просто была неприятная история, вспоминая про которую, мне до сих пор руки помыть хочется, а лучше в мыльню сходить. После нее Чендаре удалили из столицы. Даже не думал, что он вообще хоть какую-то должность где-то получит. Но, видимо, денег у его семьи хватило. Раз уж он здесь и о его столичных подвигах не известно.

И Табола начал рассказывть.

История эта произошла около двадцати лет назад, когда самому Таболе было около семнадцати. Он тогда прилежно изучал магию и начинал свою карьеру мальчиком на побегушках в Приречном Сыскном отделе столицы. Сюда его устроил учитель, чтобы юноша не был оторван от действительности, общался с самыми разными людьми и постигал высокую науку сыскного дела. А это, чаще всего, умение находить подход к разным персонам, широкий кругозор и аналитический ум, который как и мышцы отлично поддается тренировкам.

Баронет Августо Чендаре, еще не барон, к тому времени уже дослужился до старшего сыскаря и возглавлял небольшой отдел в пять человек. Отдел занимался кражами, пропажами, в том числе и людей, и разбирательствами с наследством, если есть подозрения в криминальности смерти завещателя. Как правило, делами без магического следа, но связанными с высокими домами. Для непосвященных Табола пояснил, что Сыск какого-то города или района, если это касается крупных городов, состоит из двух практически автономных частей: обычного и магического. Даже несмотря на то, что обе части подчиняются одному главе, у них разный состав кадров, разное оборудование и, что главное, разный бюджет. Вот бюджету-то и завидовал черной завистью Чендаре, не имеющий и отблеска искры. Зато его титул и соответствующие ему образование, обращение и общение позволяли заниматься делами среди власть и деньгидержащих. Такие сыскари как он были необходимы, как минимум, в столице. Ведь не каждый аристократ и дворянин допустит в свой дом человека низшего ранга, опасаясь, в первую очередь, сохранностью тайны своего грязного белья. Некоторые вещи выносить на публику не хочется никому, а тем более высоким семействам. Чендаре нашел свою нишу, где достаточно активно продвигался, получая немалый откат как за сохранение тайны, так и за трактование улик в пользу «откатившего».

Дело о пропаже графской дочки сначала казалось довольно простым. Сбежала девчонка с полюбовником, оставив записку в стиле: люблю не могу, вы меня неволите, замуж за постылого отдаете, ухожу к своему счастью.

И прокатило бы. С любой другой прокатило бы. Побушевал бы отец, отправил слуг искать, перерыл бы переписки, расспросил подруг девчонки и… не нашел. И потерял бы массу времени. Но не с Иветтой Алоис Аресской. Со стороны графская дочка казалась такой же как все аристократочки. Милая, ранимая и даже воздушная. Такая вся с локонами, в кружавчиках по последней моде, с неизменной зверушкой в нежных ручках. Мало кто обращал внимание на серьезный взгляд зеленых глаз, на спрятанную в виде украшения мизерикордию в кудряшках и на то, что милая зверушка с блестящим голубеньким ошейником – мангуст. Хищный и послушный хозяйке.

Со стороны казалось, что девушка – вся в матушку. Такое же красивое и пустоголовое украшение графского дома. Ах, как жаль, что у графа одна дочка, наследство пойдет по женской линии. Какое несчастье для рода! Никто кроме графа и его, не такой уж пустоголовой, кстати, жены не знал, что Иветта матери приемная, а вот отцу роднее некуда. Что родила ее ведьма и что у девочки есть искра. Дремлющая, но дающая возможность проявить себя в потомках. Вот и воспитывал граф дочь жестче, чем некоторые сыновей. Да, любил и баловал, многое прощал, но и муштровал как не всякого гвардейца. Сама же Ива была под стать отцу. Умная, цепкая, не по годам мудрая. Она прекрасно знала о своем происхождении и понимала чего хочет от этой жизни и чего может добиться. Когда-то, когда ей не было еще и девяти лет, они с отцом решили, что будут «делать вид». А потому дочурка-сорванец, дочка-непоседа во время приездов из родового имения в столицу превращалась в «ах-какую куколку». Ива училась выживанию среди высокого общества: перенимала манеры, разучивала родословные и межродовые интриги, дружила и создавала коалиции. Это мужчинам кажется, что они сильные мира сего, что именно они принимают решения и претворяют их в жизнь. Вот женщины точно знают, что парой взмахов длинных ресничек и вовремя запущенной сплетней можно пустить под откос даже многоходовые политические интриги, разбив, казалось бы, крепкую деловую дружбу. Не всегда и не всякую, но если постараться, если знать подоплёку, если точно представлять себе результат… Впрочем, мужчинам никогда не раскусить и половины женских уловок. Они стараются «не лезть в этот курятник», как говорят некоторые самонадеянные, или «в серпентарий» – это уже те, кто раз «слазил в курятник».

Иветта пропала, оставив странную записку и ее отец сразу же не раздумывая бросился к профессионалам, то есть в Сыск. Дело оказалось у Чендаре и его подчиненных. Баронет собирался действовать именно по плану: опрос слуг, переписки, подруги. Раздал указания и сыскари принялись за дело.

Граф предполагал, что дочь исчезла ночью, но опрос слуг показал, что девушка рано утром была дома. Она спустилась в малую гостиную, позавтракала и отправилась на прогулку в сопровождении доверенной служанки. Той, кстати, тоже не досчитались. Отчета о своих планах она никому не давала. Прислуга думала, что в курсе граф, а граф, в свою очередь, странно проспал почти до полудня. Ранее за ним такого не водилось, но вчера он поздно вернулся, а потом засиделся с бумагами в кабинете. Поэтому и хватился дочки уже к обеду, когда она не пришла разделить с ним трапезу. Камердинер, отсутствующий утром, ответил, что молодая госпожа сегодня еще не спускалась. Заволновавшись, граф поднялся в комнаты к дочери, где и обнаружил недовольного отсутствием хозяйки мангуста и записку на туалетном столике. Ни разу не поверив кривым строчкам с завитушками: «Это вообще не почерк Иветты!», обратился к сыскарям.

Обыск в комнате девушки показал, что она не взяла с собой ни одежды, ни драгоценностей, вообще ничего. Ну какая женщина решится уйти из дома, оставив самое ценное – любимого питомца и любимые побрякушки. А, значит, не побег. Похищение.

Дальнейшее расследование установило, что исчезла девушка со служанкой в районе Приречной торговой улицы. Здесь вдоль набережной были устроены магазинчики, лавочки и чайные для высокой публики. Тем утром многие из них еще не открылись. Известно же, что дамы и господа просыпаются не раньше полудня, это не какое-то простонародье, которое вскакивает с третьими петухами и стремиться заработать лишний (нет!) медяк. Опрос всех лавочников и просто живущих на этой улице, который проводили подчиненные Чендаре, не дал ни одного свидетеля. На этом дело встало. Казалось, что девушка просто вышла на улицу, дошла до набережной и испарилась вместе со служанкой. Пока сыскари занимались поиском свидетелей, граф Аресский решил не сидеть на месте. Он добился приема у учителя молодого Дель Наварра и посулил всё, что можно магу, если тот поможет найти его дочь. На это у безутешного отца ушло несколько часов.

К тому моменту Табола только-только начал узнавать свои способности и управлять ими, но к делу его учитель подключил. Правда, в качестве того же мальчика на побегушках.

– Я так понимаю, что нам все-таки не известно точное место пропажи девушки? – обратился к наставнику Табола. – По словам служанки, молодая графиня направилась в сторону Приречной, а на самой набережной ее никто не видел.

– Верно.

– Нужно еще раз опросить слуг. Кто-то из них явно врет. И попробовать проследить путь девушки от дома, чтобы локализовать место исчезновения. Я могу попробовать магией.

– И это верно. Что ж пойдем. Попробуешь свои силы, а я подстрахую.

По приезду в графский дом Табола активировал усилитель. Чуять, когда ему откровенно врут маг мог и так, это была часть его природных способностей. Но человек же не всегда обманывает напрямую. Он может не договаривать, может умышленно опускать какие-то детали, которые меняют суть, может просто не придавать им значения. Для это и нужен артефакт-усилитель, он помогает различать нюансы эмоций полуправды или полулжи.

Граф сразу же приказал собрать всех слуг, начиная от горничных и заканчивая конюхами, в большой гостиной. Наставник задавал вопросы, а Табола присматривался.

– Вот этот, эта и тот, – указал он на камердинера, кухарку и помощника конюха поочередно.

– Все свободны, а вы трое останьтесь. – отпустил слуг граф.

Мальчишка лет тринадцати, помощник конюха, стрельнул глазами на окна, дверь, дернулся было в сторону, но путь ему перекрыл один из сыскарей, пришедших с магами.

– Что ж, дружочек, с тобой и поговорим, – обратился к нему с улыбкой «доброго» зверя крокодила учитель Таболы.

– Не знаю я ничего!

– Врет, – парировал Табола. – Про местонахождение, может и не знает, но когда и где точно.

Благодаря артефакту сейчас он четко видел все недомолвки. Эмоции человека для него в этот момент отображались на ауре разными цветами. Мы не просто отвечаем на вопросы словами, мы мысленно представляем образы, вспоминаем, подбираем слова и все это ментал видит. Вот блекло-зеленый оттенок досады, вот бурый злости, грязно-желтый страха. При упоминании о графской дочке у мальчишки как раз и играли эти чувства. Будь Табола хорошим ментальным магом, он бы не только эмоции считывал, мог бы проникнуть в мысли, увидеть образы, но здесь способностей ему досталось самым краешком. Да и их можно было развить, дай только время.

Парнишка на глазах сдулся как испорченный мячик и начал рассказывать:

– Госпожа Иветта просила меня кое-что приносить для нее из лавки травника. Писала записку, я относил и тот давал мне мешочек с травами или зернами какими-то. Что в них было я не знаю.

– Почему тебя, а не свою служанку?

– Не знаю.

– Кому ты рассказал, что делаешь для своей госпожи?

– Никому!

И сразу же яркий ядовито-желтый всполох страха.

– Врет, – это Табола. – Этого кого-то он боится.

– Потому что она ведьма! И, если расскажу, порчу нашлет!

Мальчишка уже вопил и трясся мелкой дрожью. Наставник чуть приблизился к нему и Табола почувствовал, как он коснулся силы.

– Что тебе дала ведьма? Дай сюда, – и протянул руку.

Конюший достал из кармана платок, в котором было завязано три золотых, и протянул магу. Тот надев на руку перчатку взял узелок, развязал, внимательно осмотрел и вернул мальчишке золотые. Платок аккуратно положил на стол. Все присутствующие почему-то посмотрели на белую с вышитыми незабудками тряпочку как на свернувшуюся гадюку.

– Тебе ничего не грозит. Расскажи, где ты ее встретил, как она выглядела и что именно говорила.

И паренек, чуть подуспокоившись, поведал, что встретил ведьму дней за семь до исчезновения девушки. Он как раз возвращался от травника и в этот раз нес не травки, а какие-то стеклянные сосуды и трубочки. Они были аккуратно завернуты в ветошь и сложены в мешок. Знал о том, что несет, потому что победило любопытство и он заглянул внутрь (только в тот раз! Лоссом клянусь!). Был уже вечер, стремительно темнело. На углу улицы рядом с домом его остановила женщина в темном плаще. Она как-то ловко схватила парнишку за плечо и дернула в сторону. И такой жутью от нее веяло, что мальчишка мало не обделался и рассказал обо всем о чем его ведьма спросила. А спрашивала она о хозяйке. Выслушав ответы, заглянула в мешок со стекляшками, склянку подумала и начеркала записку. Приказала отдать госпоже и вручила ему вот этот узелок с золотыми. Напоследок пообещала, что коль он кому расскажет, так будет проклят на веки. И конюший поверил. Такой страшной показалась ему незнакомка. Вернувшись домой, он отдал Иветте мешок, в который сунул записку. Вроде как она там и была, а он в мешок не заглядывал, ничего о его содержимом не знает.

– Ее служанка была рядом, когда ты передавал то, что принес?

– Нет. Я ничего больше не знаю, господин, – опять заныл подросток, размазывая сопли по щекам.

– Правда, – резюмировал Табола.

Затем настал черед кухарки и камердинера. Надо ли говорить, что все трое отправились в застенки сразу после чистосердечного рассказа. Камердинер сливал информацию о планах и переписке хозяина. К исчезновению это отношения не имело, его просто подкупили компаньоны графа. Пусть господин сам со своими денежными делами и компаньонами разбирается.

А вот кухарка оказалась в деле. Она подсыпала накануне вечером графу снотворное в малиновый взвар, чтобы тот проспал уход дочери. Ему-то девушка могла что-то рассказать о цели прогулки, могла не рассказать, но рисковать похитители не хотели. Впрочем, многого она тоже не знала. Продалась она не за полновесные золотые. Ее поймали на злобе и жадности. Оказалось, что дочка кухарки метила в личные служанки госпожи Иветты, но та уже на следующий день резко отказалась от помощницы, назвав ее болтливой идиоткой, которая сует нос куда не просят, и взяла себе «девку чуть ли не с улицы». Вот женщина и затаила злобу. Как так от ее прекрасной воспитанной домашней девочки отказались! А что девочка криворука и все, что умеет – это собирать сплетни, придумывать сплетни и разносить их по всем соседним домам, ее как-то не волновало. А кому надо, чтобы вся соседская прислуга обсуждала цвет твоих панталон или читала личную переписку?

Нет, к кухарке приходила не женщина. Она общалась с мужчиной. Звали его Торос и он был слугой в каком-то доме. Ни имени его хозяев, ни даже где находится дом, она не знала. Не спрашивала как-то. Лицо тот не прятал, но по такому описанию можно было треть мужчин города хватать и допрашивать. Невысокий, простая добротная одежда, русые волосы, обычные глаза, вроде серые или голубые, нос, рот, подбородок. Да уж, не густо. Он попросил женщину всыпать порошок в еду или питье графа. Пояснил, что снотворное и ничего-то с его светлостью не случится. Женщина и взяла, и подсыпала.

– А если б там яд был? Дура! – возмутился было граф, но маг остановил его движением руки.

– С чего ты решила, что тот мужчина слуга, может просто переодевался?

– Так, не знаю. Но не высокого рода. Вел он себя так, запросто. Высокие, даже если переоденуться в лакейский костюм, все равно ведут себя иначе, – пояснила женщина.

– Когда и где ты с ним познакомилась?

– Так может дней за пять до того. Я с рынка возвращалась. Мы столкнулись, у меня корзина из рук и полети. Он помог собрать овощи, извинялся очень, предложил донести покупки до дома.

Тогда-то мужчина и разговорил кухарку. Та поведала ему об обиде за дочку, он посочувствовал. Мол, сам служит и всякое бывало. Но госпожа у него справедливая, никогда деньгами не обижает, невесть чего не требует. Может пристроим твою девочку к ней. Сразу видно, что у такой матери дочь должна быть воспитанной. Женщине это польстило и она согласилась кое в чем помочь. Конечно, не бесплатно, а за перспективу для дочери. Рассказывала какой распорядок заведен в доме, как близко общается Иветта с отцом, какие отношения с матерью, что любит, что не любит, чем увлекается, интересуется, куда собирается.

– Ничего я такого не рассказывала, это ж все итак знают! И никогда ничего не подсыпала кроме того раза!

– Дуууура! – еще раз не выдержал граф.

– Успокойтесь, ваша светлость, успеете еще зачистку слуг устроить, – промолвил наставник Таболы и опять обратился к женщине. – Тем утром госпожа или ее служанка несли что-то в руках, когда уходили? Торбу там, сумку, корзинку?

– Нет. Барышня с маленькой сумочкой, Лила вообще без ничего.

– Ясно. Забирайте ее, – получив кивок от Таболы, мол это всё, приказал маг сыскным.

Кухарка завопила, бросилась графу в ноги, прося не губить, она ж ничего такого и не сделала. Тот держал себя в руках и пинков не навешал, хоть и очень хотелось. Демонстративно отвернулся к окну и задумался.

– Скажите, – произнес он, когда все лишние удалились. – Моя дочь еще жива?

– Сейчас и проверим. Табола?

– Да.

– Нужно найти все это оборудование, что покупала девушка и ингридиенты тоже.

– Покажите ее комнату, я попорбую почуять, что с ней. Но, думаю, при поиске оборудования обыск дома будет быстрее и эффективнее. Я правильно понимаю, что сыскари весь дом не обыскивали, только комнату вашей дочери? – обратился он к графу.

Тот недовольно покосился на мальчишку, но понимал, что он маг, хоть и зеленый еще. Надо как-то с ним поаккуратнее.

– Нет. Кто бы им позволил.

– Сейчас придется.

– Давайте, граф, сначала посмотрим на комнату Иветты.

Комната девушки, вернее, анфилада комнат: гостиная, комната служанки, кабинет, спальня, гардеробная и уборная, были отделаны в едином стиле. Синие и голубые спокойные тона стен и обивки, светлое дерево мебели и дверей, никаких лишних украшательств, вроде статуэток, вазочек, рюшечек. Все просто и лаконично. В спальне стояла большая клетка, где сидел грустный мангуст. По словам графа, зверек после исчезновения сначала рвался куда-то, небольно цапал всех за руки, а потом лег и лежал в клетке отказываясь от еды и воды.

Табола сразу же подошел к нему, открыл дверцу и протянул руку к животному.

– Не стоило бы, молодой человек, он только Иву слушается. Остальных терпит и может покусать, – предупредил граф.

Но Таби не обратил на него внимания.

– Иди сюда, мой хороший, – обратился он к зверьку. – Не грусти, найдем мы твою подругу, обещаю.

Мангуст поднял мордочку, внимательно посмотрел в глаза человеку и, как-будто что-то в них прочитав, перебрался по рукам мага к нему на плечо. Чуть оживился и что-то защебетал-затрещал жалуясь.

– Помоги мне, – мягко произнес Табола. – Ты же чувствуешь, что с твоей подругой.

Маг отпустил силу, коснулся лей и всмотрелся в зверька. «А девушка-то не без способностей!» – ясно понял он. – «Делать может и ничего не может, но чутье у нее есть и зверек этот скорее фамильяр, чем живая игрушка!».

Связь юной графини и мангуста он сейчас видел очень четко. Она пульсировала ниточкой, вплетаясь в леи и рассеиваясь в них. Жаль, что по этой связи не удасться пройти. Не хватает знаний и умений, а у наставника нет таких способностей.

– Девушка определенно жива. Судя по всему, ее где-то удерживают. Но не факт, что она в сознании и ей не причинили вреда, – наконец откликнулся маг.

Граф шумно выдохнул. Все то время, что Табола общался с мангустом, он, оказывается, забыл как дышать.

– Во что же ты ввязалась, дочка… – тихо произнес он.

Обыск дома они в сопровождении двух сыскарей начали с чердака. Логично рассудив, что сюда она могла хоть по десять раз в сутки подниматься незамеченной, так как лестница к нему начиналась рядом с комнатой графской дочери.

К удивлению графа Аресского здесь сыскари обнаружили мини-лабораторию или, как выразился наставник Таболы, «ведьмачью ритуальню». От входа между старыми сундуками с барахлом, сломанными деревянными вешалками, наваленными друг на друга креслами без обивки вела извилистая тропинка, вытоптанная в пыли. Оканчивалась она у отгороженного рядом с небольшим чердачным окошком пространства. Здесь не было ни пылинки. Стояли вкруг столы с ящиками на них, стеклянными колбами и ретортами, небольшой горелкой. На отдельном столе лежали книги и записи. Здесь же на стене была карта города, на которой булавками с яркими головками было помечено более десятка мест. Кое-где эти булавки пришпиливали записки, видимо написанные рукой Иветты. «Мия Д’альего, 16», «Нора Варт, 15», «Синяя юбка,?». Некоторые содержали имена и цифры, некоторые какие-то произвольные словосочетания. Ящички на столах были наполнены травами и кореньями. Все без исключения подписаны.

– Скажите, ваша светлость, а ваша дочь имела какие-то способности? – это Табола знал, что они точно были, учителю он об этом не сообщил.

– Спящая искра у нее была, но никакого проявленного дара.

– А давно она увлекалась ведьмачьей ритуалистикой?

– Вообще не увлекалась. Хотя книги у нас в поместье есть. Библиотека обширная и даже я всего, что там есть, не знаю. Могла начитаться. Но, Ива очень благоразумная барышня. Мы общались на тему ритуалов и она прекрасно знает, как опасны они могут быть для обычного человека без знаний и подготовки.

– На интересные темы вы с дочерью беседуете, граф.

– Что означают эти рисунки и наборы трав? – проигнорировал это замечание он.

– Поиск, – отозвался Табола. – Она кого-то искала.

– Но кого и зачем?

– Думаю, что когда поймем кого и зачем, найдем и ее. И побыстрее бы. Очень мне не нравятся эти ее пометки, – отозвался учитель. – Табола, сейчас отправляешься к себе в Приречный и начинаешь смотреть архивы. Ищи заявления о пропаже девушек. Перепиши с карты все имена, которые обозначены на записках района. Господа сыскари, вы бегом в Королевский и Зеленый Сыски с тем же заданием.

– А… – начал было молодой маг.

– Указания для капитанов Сысков я вам сейчас черкану. Сам подниму своих ребят и мы займемся остальными районами. Здесь никто ничего не трогает пока я не найду специалиста. Это понятно? – мужчина дождался кивков ото всех. – Это ведьмачья магия, и я в нее без консультации не полезу. Остаточный магический фон, хоть и крайне слабый, практически на грани восприятия, но есть. Нечего тут без ведьмака делать.

– За какой период искать? – спросил один из сыскарей.

– Год. Вряд ли больше. И… Таби, возьми пока зверька с собой. Пусть будет при тебе.

Табола погладил мангуста, итак отказывающегося слезать с его плеча, и направился на выход. Подождал в кабинете пока наставник не напишет письма с указами для капитанов районных Сысков, забрал свой, утяжеленный личной печатью Главного императорского сыскного мага, и практически бегом кинулся к Приречному.

Влетев в здание Сыска, он сразу же направился к капитану. Тот, прочитав послание, отправил его к Чендаре. Именно в его отдел должны были поступать такие заявления и его ребята их расследовать. Тут Таби наткнулся на неожиданные препятствия. Баронет с чего-то распсиховался, заявил, что ни до какого архива он сопляка, да еще с крысой на плече, не допустит, нечего копаться в его делах каким-то недоучкам. За крысу обиделись и мангуст, и маг. Но сделать ничего не успели, на этих словах в кабинет зашел капитан и Чендаре пришлось заткнуться. С Таболой в кабинет архива отправился один из его приближенных подчиненных. «Подсказать, если что», но на самом деле присмотреть. Таболе это крайне не понравилось, почему-то доверия к «коллеге» он не испытывал и по дороге к кабинету потихоньку кастанул на него «рассеянность». Простое, но гаденькое заклинание рассеивало внимание, не давало сосредоточится на чем-то одном, а, если влить побольше силы, то вообще уносило человека из мыслей в мечтания. Силы Таби сдуру и по неумению не пожалел. Доверенный человек Чендаре только и успел, что показать, в каких отделах архива можно поискать требуемое, а затем уселся в кресло и уплыл мыслями куда-то далеко. Мало слюни не пускал.