Текст книги "Невеста по ошибке (ЛП)"

Автор книги: Катарина Маура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава 44

Арес

Я опускаю взгляд на свой телефон, игнорируя сообщения Ханны, пока иду к себе домой. С тех пор как я попросил ее уехать, она постоянно пишет мне, желая увидеться и все обсудить. Полагаю, она наконец поняла, что между мной и ею действительно все кончено.

Интересно, о чем она думала? Неужели она действительно верила, что между нами ничего не изменится, даже если я женюсь на Рейвен? Не думаю, что она так считала. Она всегда была эгоцентричной, просто раньше я этого не понимал. А может, и понимал, но просто предпочитал не замечать.

Я останавливаюсь в дверях гостиной и перевожу взгляд на Рейвен. Она сидит на диване с планшетом на коленях и рисует что-то, что, я уверен, нельзя назвать иначе как волшебным. Черт. Она действительно чертовски красива, а эти сорочки, которые она любит надевать, просто пытка. Сегодня на ней красная, и она прекрасно контрастирует с ее кожей.

В ее глазах было что-то такое, когда она сказала мне, что у нее никогда не было шансов со мной, что-то, чему я не осмеливаюсь дать определение, но оно зажгло мое сердце. У меня такое чувство, что моя жена точно знает, что она со мной делает. Эта вещь между нами… она всегда была рядом.

Я вхожу в гостиную, и она поднимает глаза, ее губы растягиваются в улыбке. Ее взгляд неторопливо блуждает по моему телу, и я сдерживаю ухмылку. Мне нравится, что она стала откровенно меня разглядывать.

– Ты дома.

Я киваю, садясь рядом с ней, и украдкой смотрю на то, что она рисует. Она безумно талантлива, и я не могу дождаться, когда увижу, чего она добьется.

– Как прошел твой день? – спрашиваю я, мой голос мягкий. У меня никогда не было такого с Ханной. Мы с ней никогда не сидели вместе, просто болтая о наших днях. Не думаю, что мне когда-нибудь действительно хотелось узнать, чем она занималась, – вопрос превращался в формальность. С Рейвен все иначе. Я хочу знать, что ее волнует, что ее вдохновляет. Я хочу слышать о каждой мелочи, которая заставляла ее улыбаться в течение дня. Это странно.

– Сегодняшняя съемка длилась гораздо дольше, чем я ожидала, поэтому все мои встречи затянулись. Но я довольна тем, как складывается моя новая коллекция. Я приглашаю некоторых своих друзей в качестве моделей. Маркетинговая кампания, которую я задумала, будет потрясающей.

Я немного ослабляю галстук, надеясь, что она наклонится и снимет его для меня. Ее глаза следят за моими руками, но она не двигается ко мне. В последнее время Рейвен отдалилась от меня, и я удивляюсь тому, как сильно мне не хватает ее игривости. Я виню в этом только себя. Я не должен был говорить то, что сказал.

– Как прошел день? – спрашивает она, возвращаясь к планшету и продолжая рисовать. Я никогда не привыкну к тому, что она задает этот вопрос. Ханна никогда не спрашивала. Все, о чем мы говорили, – это ее работа или наша свадьба. Она спрашивала меня о том, как прошел мой день, только когда я работал над чем-то для нее.

Я наблюдаю за тем, как она рисует, когда я рассказываю ей о скучных встречах и работе, которую я проделал для слияния. Она время от времени поглядывает на меня, кивая в такт моим рассказам.

Это такой спокойный вечер. Я и не подозревал, что мне этого так хочется. Я придвигаюсь ближе к Рейвен, пока ее бедро не касается моего. Ее ночная рубашка совсем ничего не скрывает, а тело – просто прелесть.

Рейвен смотрит на меня, ее глаза расширяются, когда она понимает, как близко я нахожусь. Ее взгляд падает на мои губы, но затем она отстраняется от меня, чтобы оставить между нами некоторое расстояние. С тех пор как Ханна появилась в нашем доме, расстроенная из-за наших свадебных фотографий, она стала отдаляться. Как будто между нами исчезли недели прогресса.

Со вздохом я поднимаюсь на ноги и, погрузившись в раздумья, направляюсь в нашу гардеробную. Мой взгляд падает на серые треники, и я вспоминаю ту ночь, когда Рейвен сидела у меня на коленях и говорила, как сильно я ей нравлюсь в них. Я ухмыляюсь про себя, снимая костюм и надевая вместо него треники, оставляя торс голым.

Когда я спросил ее, даст ли она мне шанс, она ответила, что даст… но не сделала этого. Она была начеку, боялась, что ей причинят боль. Я не могу избавиться от всех ее страхов сразу – это может сделать только время. Однако я могу доказать, как сильно я ее хочу.

Она поднимает глаза от планшета, когда я вхожу в гостиную, и тут же оглядывается, расширив глаза и не отрывая взгляда от моих треников. Черт возьми. Возможно, это был неудачный выбор. Если она и дальше будет так на меня смотреть, то соблазнять будут меня.

Когда я сажусь рядом с ней, Рейвен сразу же выходит из этого состояния, а ее щеки приобретают красивый румянец. В ней есть что-то такое невинное, и мне это нравится.

– Покажи мне, над чем ты работаешь, – говорю я ей, наклоняясь к ней, и мой подбородок касается ее плеча. Я ухмыляюсь, обнимая ее за талию и притягивая ближе.

– Арес, – шепчет она.

Я сдерживаю улыбку и невинно смотрю на нее.

– Эй, как думаешь, ты можешь нарисовать меня?

– Нарисовать тебя?

Я киваю на ее планшет.

– Да. Можешь?

Она краснеет, но потом кивает.

Я обхватываю ее руками за талию, приподнимаю, пока она не оказывается на мне, как в ту ночь. Если бы я мог повторить ту ночь снова, я бы дал ей то, что она хотела.

– Арес!

Я ухмыляюсь и крепче сжимаю ее талию.

– Нарисуй мой портрет, Рейв. Я хочу увидеть, как я выгляжу в твоих глазах.

– Для этого мне не нужно быть у тебя на коленях.

Я подавляю улыбку и пожимаю плечами.

– Так тебе будет проще увидеть контуры моего лица. – Контуры моего лица? Что за чушь она заставила меня сейчас нести?

Рейвен кивает и переставляет себя, отодвигаясь дальше, пока ее задница не оказывается на моих коленях. Она хватает свой планшет и смотрит на меня, ее щеки окрасились в розовый цвет. Она выглядит чертовски красиво, сидя вот так, раздвинув ноги, чтобы я мог видеть ее подходящее красное нижнее белье, ее длинные волосы струятся по телу. Черт. Мой член твердеет при одном только виде ее, и эти треники не могут скрыть моего желания.

Я смотрю на свою жену, пока она сосредоточенно разглядывает мое лицо, а я позволяю своим глазам изучать ее тело. Она – полное совершенство, и дело не только в ее теле. В ней все прекрасно. Что было бы, если бы мы с ней действительно дали шанс этому браку? Пока она не произнесла эти слова, мне и в голову не приходило, что мы действительно можем это сделать, что она может искренне хотеть этого со мной. Похоже, все это время она чувствовала, что у нее нет шансов со мной, когда именно я недостоин ее.

Я позволяю своим рукам скользить по ее талии вниз, к ее попке, мои пальцы разминают ее, дразнят. Ее губы приоткрываются, и она смотрит в мои глаза, обезоруженная. Что-то мелькает в ее глазах, и я улыбаюсь, узнав в этом желание.

Взгляд Рейвен блуждает по моему телу, останавливаясь на моем твердом члене. Не знаю, чего я ожидал, но то, что в ее глазах промелькнет обида, – это не то.

– Момент откровенности, – шепчет она. – Находясь в таком положении, я вспоминаю, как сидела у тебя на коленях, когда напилась, и все, о чем я могу думать, это как ты говорил мне, что никогда не захочешь меня. Не думаю, что я когда-нибудь говорила тебе об этом, но то, что ты так сказал, разбило мне сердце. Это воспоминание до сих пор преследует меня, и хотя сейчас между нами все по-другому, мое сердце все еще болит каждый раз, когда я думаю об этом. Время от времени я задаюсь вопросом, а вдруг это была правда, и все, что у нас есть, построено на лжи.

Черт. Я должен был знать, что моя ложь той ночью вернется и будет преследовать меня.

Я глубоко вдыхаю и выхватываю у нее из рук планшет, бросая его на диван.

– Ты позволишь мне открыть тебе секрет, Рейв?

Она нерешительно кивает.

– Десятки женщин сидели у меня на коленях на протяжении многих лет, по той или иной причине, часто без приглашения. Ты единственная, на кого я отреагировал подобным образом. Это не естественная реакция, детка. Это реакция на тебя, конкретно на тебя. В прошлый раз я просто не мог признаться в этом, поэтому солгал. И тебе, и себе.

Я нежно обнимаю ее лицо, большим пальцем проводя по ее губам.

– Позволь мне открыть тебе еще один секрет, жена. Я нахожу тебя чертовски неотразимой. То, что я хочу с тобой сделать… черт.

Она смотрит на меня с таким неверием в глазах, что я не могу удержаться и хочу все это забрать. Я крепко хватаю ее за задницу и притягиваю к себе, пока она не оказывается прямо на моем члене, наши позиции точно такие же, как и тогда.

– Ты хоть представляешь, как сильно я хотел трахнуть тебя той ночью, Рейв? Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, и ты сидела у меня на коленях, раздетая. Ты принадлежала мне, твоя киска была обнажена, а груди прижаты к моей груди. Знаешь, сколько раз я мысленно прокручивал ту ночь?

Я вращаю бедрами, прижимаясь к ней своим членом.

– В моих фантазиях ты скачешь на моем члене, твои сиськи подпрыгивают, когда ты принимаешь меня целиком, а мое имя звучит на твоих губах.

Я запускаю одну руку в ее волосы и притягиваю ее ближе, прижимаясь губами к ее губам.

– Даже тогда ты была всем, чего я хотел, – шепчу я, прежде чем поцеловать ее. Я крепче сжимаю ее волосы, и она стонет, вращая бедрами у меня на коленях. Она сводит меня с ума.

Я провожу рукой вниз по ее телу, пока кончики моих пальцев не касаются кружева, прикрывающего ее киску. Она стонет мне в рот, и я усмехаюсь, отодвигая ткань в сторону.

– Мокрая, – простонал я. – Ты всегда такая мокрая для меня, детка. Мне нравится это в тебе. – Я просовываю в нее палец, а большой палец прижимаю к ее клитору, и она целует меня сильнее. Как она двигает бедрами… блять. Она оседлала мою гребаную руку так, как я хочу, чтобы она оседлала мой член.

– Арес, – стонет она. – Ты мне нужен.

Я ухмыляюсь, спуская свои треники, обнажая член.

– Тогда бери, что хочешь, детка. Я твой.

Она приподнимается и хватает мой член, ее глаза смотрят на меня, когда она опускается на меня. Я стискиваю зубы и обхватываю рукой ее шею, пока мой член исчезает в ее киске.

– Я одержим тобой, – признаюсь я. – Я одержим, Рейвен. Каждое прикосновение, каждый поцелуй. Каждый твой поступок заводит меня еще больше. Ты – привычка, от которой я никогда не захочу отказаться.

Она вращает бедрами, и я сильнее прижимаюсь к ее клитору, следя за тем, чтобы мои пальцы проходили мимо при каждом ее движении. Чем ближе она ко мне, тем ближе к оргазму она сама.

– Обещай мне, Арес. Обещай мне, что ты всегда будешь моим.

Я хватаю ее за волосы и притягиваю ближе, прижимаясь губами к ее губам.

– Я твой, Рейвен Виндзор. Навсегда. Обещаю.

Она улыбается мне в губы и сильнее насаживается на мой член, воплощая в жизнь все мои фантазии.

– Ты просто охренительное видение, – простонал я. Смотрю, как она скачет на мне, ее волосы растрепаны, а губы распухли от моих поцелуев. Черт возьми. Я могу кончить от одного ее вида.

– Моя жена, – шепчу я, насаживаю ее на себя, встречая на полпути. Ее губы находят мои, и она стонет мне в рот. Я никогда не устану наблюдать, как она становится все ближе и ближе ко мне.

– Арес, – стонет она, когда ее мышцы сжимаются вокруг моего члена. Она кончает для меня и забирает меня с собой.

– Черт, – стону я ей в губы, входя глубоко в нее. Я никогда не смогу насытиться ею. – Рейвен, – шепчу я. – Ты – это все для меня.

Она немного отстраняется и смотрит на меня, на ее лице появляется милая улыбка. Она гладит меня по щеке и целует в кончик носа, заставляя меня хихикать. Иногда она делает милейшие вещи, и, черт возьми, если это не заставляет меня влюбляться еще сильнее.

– Ты всегда был единственным для меня, Арес Виндзор.

Я смотрю в глаза своей жены, счастливый, как никогда раньше. Она – все, чего я когда-либо хотел, и я собираюсь сделать так, чтобы она никогда в этом не сомневалась.

Глава 45

Арес

Я откинулся в кресле и усмехнулся про себя, вспоминая сонную улыбку Рейвен, когда я оставил ее в постели сегодня утром. Она выглядела такой красивой и довольной. Мне никогда не надоест эта улыбка. Уверен, она запечатлеется в моей памяти до конца наших дней. Я ставлю перед собой задачу становиться причиной ее улыбок каждый день, начиная прямо сейчас.

Я хватаю телефон с лукавой ухмылкой на лице, мое сердце бьется чуть быстрее, чуть громче. Никто, кроме нее, не оказывал на меня такого воздействия. Я никогда не чувствовал себя таким головокружительным из-за чего-то столь незначительного.

Арес: Я уже скучаю по тебе, Кексик.

Я на мгновение задумываюсь, прежде чем отправить ей фотографию, которую тайком сделал сегодня утром. Ее глаза закрыты, волосы разметались по подушкам, плечи видны над простынями. На ее лице – намек на улыбку, и что-то в этом кажется таким совершенно интимным.

Арес: Прошлая ночь была потрясающей, но разве это безумие, что я искренне верю, что ничто и никогда не сравнится с пробуждением с тобой в моих объятиях?

– Арес?

Я поднимаю глаза на своего секретаря, слегка раздраженный тем, что меня застали за ухмылкой в телефоне, как у какого-то болтливого подростка. Ради всего святого.

– В чем дело? – огрызаюсь я.

Дом одаривает меня напряженной улыбкой.

– К тебе пришла Ханна.

Ханна? Какого черта она здесь делает? Я не разговаривал с ней с тех пор, как она приехала в наш дом, и чувство вины поселилось глубоко в моем животе. Секс с Рейвен означал конец для нас с Ханной. Навсегда. Но с другой стороны, все было кончено задолго до того, как Рейвен пошла к алтарю. Часть меня знала это, но знала ли она?

– Скажи ей, чтобы ушла.

Дом колеблется.

– Она сказала, что пришла обсудить слияние.

Я откидываюсь на спинку кресла и вздыхаю, глядя в потолок.

– Это чушь. Слиянием занималась ее мать, и она ни за что не передаст контроль ни одной из своих дочерей. Пока она официально не подпишет свои акции. Пусть один из членов совета директоров разберется с Ханной. Не обязательно, чтобы это был я. Ты можешь присоединиться к их встрече и доложить мне. С этого момента, пожалуйста, своди мои контакты с ней к минимуму, если в них нет острой необходимости.

Дом кивает и поворачивается, но дверь открывается прежде, чем он успевает до нее дойти. Входит Ханна, на лице ее фирменная улыбка кинозвезды. Не так давно эта улыбка заставила бы меня ухмыльнуться ей в ответ. Теперь же она заставляет меня скучать по искренним улыбкам Рейвен, ее хихиканью, ее подлинности.

– Арес, – говорит она, подходя ко мне.

Я вздыхаю и отстраняю Дома жестом головы. Он ободряюще улыбается мне, прежде чем выскочить за дверь, оставив меня.

– Ханна, – говорю я, и мой тон становится резким. – Что привело тебя сюда сегодня?

Она закатывает глаза и обходит мой стол, опираясь на его край.

– Не будь таким, – умоляет она, ее тон игривый. – Ты же не злишься на меня до сих пор?

Я качаю головой.

– Если ты здесь не для того, чтобы обсуждать дела, я должен попросить тебя уйти.

– Арес. – Раскаяние в ее голосе заставляет меня поднять взгляд, и я тут же чувствую, что колеблюсь, когда мои глаза встречаются с ее глазами. Она выглядит такой обиженной, такой подавленной.

– Ханна, – пробормотал я. – Я не хотел причинить тебе боль, но я четко обозначил свои границы. Между нами больше никогда не будет ничего прежнего. Мы оба знаем, что к тому, что было раньше, уже не вернешься. Мы отрицали, притворялись, что пройдет три года, и мы сможем вести себя так, будто их не было вовсе, вернувшись к тому, на чем остановились… но так не бывает. Все не так просто. Ты не более чем сестра моей жены, Хан. И никогда не станешь больше. Никогда больше.

Мучения в ее лице поражают меня до глубины души. Слезы наполняют ее глаза, и я отвожу взгляд.

– Арес, – умоляет она. – Не говори так. Мы с тобой всегда были вместе, с самого начала. Это просто обходной путь. Ты запутался, потому что живешь с Рейвен. Весь мир видит этот сказочный роман, которого просто не существует. Такую историю, как наша, ничем не заменишь, Арес.

Она вытирает слезы, но они не перестают капать. Прошли годы, но, несмотря на нашу историю, я все еще не могу сказать, настоящие ли ее слезы. Они не задевают меня так же, как слезы Рейвен.

– В последний раз, когда я спрашивала, ты отказался отвечать, когда я спросила, спишь ли ты с моей сестрой.

Я замираю, искренняя вина и стыд борются за господство над моими мыслями. Черт.

– Это так, Арес?

Я смотрю ей в глаза.

– Да, – говорю я просто. Нет смысла скрывать это. Я не могу допустить, чтобы у нее оставалась хоть капля надежды. Это причинит боль моей жене, а я не могу этого допустить.

Глаза Ханны слегка расширяются, и что-то в ее выражении искренне меня поражает. Возможно, ни одна из слез, которые она пролила до сих пор, не была настоящей, но эти точно настоящие.

– Ч-Что?

Я отворачиваюсь, не в силах дать ей утешение, в котором она так нуждается. Я не могу поощрять постоянное размывание границ между нами. Это несправедливо по отношению к Рейвен, но и по отношению к Ханне это тоже несправедливо.

– Мне очень жаль, Ханна. Она моя жена.

Она зарывается лицом в свои руки, громкие рыдания рвутся из ее горла, когда она распадается на части. Когда-то я был бы тем, кто поймал бы ее, обнял. Часть меня все еще хочет сделать это для нее – возможно, из-за нашего общего прошлого, но большая часть меня знает, что это должно закончиться здесь.

– Как ты мог? – То, как дрожит ее голос на последнем слове, свидетельствует о ее опустошенности, и меня убивает то, что я так с ней поступил. Несмотря на это, я предпочел бы видеть слезы в ее глазах, а не в глазах моей жены.

– Ханна, мне очень жаль. Мы с тобой оба знали, что между нами все кончено, как только ты села на тот рейс. Ты знала, какими будут последствия, но была достаточно эгоцентрична, чтобы думать, что тебе все сойдет с рук. Да, мне чертовски больно смотреть, как ты распадаешься на части, но знаешь, что еще больнее? То, что ты ушла от всего, что у нас могло бы быть. То, что ты сейчас здесь, в моем офисе, цепляешься за то, что заставила меня отпустить. Ты сделала это. Ты разрушил три жизни своими действиями, а теперь злишься, что мы с Рейвен смогли построить что-то из этих осколков? Как это справедливо, Хан? Как это справедливо по отношению ко мне? По отношению к ней?

Она смотрит на меня, и кажется, что она наконец-то действительно видит меня, слышит меня.

– Арес, – умоляет она. – Я не могу тебя потерять.

Я отворачиваюсь и смотрю в окно, в сердце пустота.

– Ты уже потеряла, Ханна.

Она тянется ко мне и обхватывает мою руку.

– Я облажалась. – Ее голос срывается. – Я облажалась и причинила тебе боль. Я знаю, что сделала. Пожалуйста, Арес. Я… скажи мне, что делать. Скажи мне, как спасти то, что у нас было. Я сделаю все, что угодно, если это докажет тебе, как сильно я тебя люблю.

Я качаю головой.

– Есть одна вещь, которую я хочу, чтобы ты сделала для меня, Хан.

Она смотрит на меня, в ее глазах искрится надежда.

– Мне нужно, чтобы ты жила дальше.

Она резко вдыхает, свежие слезы наполняют ее глаза.

– Ты запутался, – говорит она, в ее глазах мелькает злобная полоса. – Может быть, даже попал под каблук. Ведь у тебя уже целую вечность не было никого, кроме меня. Я понимаю, правда. Я могу не обращать внимания на благоразумие, Арес. Я постоянно вижу это вокруг себя. Я могу простить тебе все, даже если она моя сестра. Я все прощу. Трахай ее хоть три года подряд, если хочешь, лишь бы ты вернулся ко мне. Это все, о чем я прошу, Арес. Просто вернись ко мне, пожалуйста.

Я поднимаюсь на ноги и делаю шаг прочь.

– Мне нужно, чтобы ты ушла, Ханна. В конце концов, это то, что ты делаешь лучше всего.

Она замирает, кажется, в шоке. Наверное, я никогда не говорила с ней даже отдаленно грубо. Я всегда знал, что женюсь на ней, и мгновенно подчинялся ей, чего бы она ни хотела и что бы ни делала. Я всегда поддерживал мир между нами. Возможно, именно поэтому она была так уверена, что сможет пройтись по нам с Рейвен так, как она это сделала. Я больше не буду ей потакать.

– Нет? – спрашиваю я, когда она неподвижно смотрит на меня. – Тогда хоть раз ты увидишь, как я ухожу от тебя. От нас. Навсегда.

Я глубоко вдыхаю и ухожу, позволяя двери кабинета захлопнуться за мной.

Глава 46

Рейвен

Арес крепче сжимает мою руку, пока наш лимузин подъезжает к кинотеатру, в котором проходит показ последнего фильма Ханны. Впервые мы все трое будем присутствовать на таком публичном мероприятии, и это первое мероприятие, на котором мы присутствуем как супружеская пара. Это такое большое давление, и многое может пойти не так. До сих пор мы были защищены от внимания прессы, но сегодня нам от них не скрыться.

Мы не можем сбежать от Ханны.

– Кексик, – говорит Арес, поднося мою руку к своим губам. – Как ты себя чувствуешь?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и качаю головой.

– Нервничаю.

Он понимающе кивает и целует тыльную сторону моей руки.

– Сегодня ты выглядишь потрясающе, – пробормотал он, пробежавшись взглядом по красному вечернему платью, которое я надела. Оно облегающее, с глубоким V-образным вырезом. Оно привлекает внимание, но в то же время стильное, и это, безусловно, один из моих любимых вариантов на сегодняшний день.

– Рейвен, все будет хорошо. Я не оставлю тебя, а если все это станет слишком сложным, мы просто поедем домой.

Я киваю, изо всех сил стараясь успокоить свои нервы. Мы перестали посещать эти мероприятия с Ханной много лет назад, но я все еще помню, как они проходят. Я помню все фотографии, которые Арес делает с актерами, с ней. Мне всегда не нравилось, как интимно они выглядят, как она прижимается к нему, а его рука крепко обхватывает ее талию. Он смотрел на нее так, словно она была единственной девушкой в комнате, а она улыбалась ему, как звезда, которой она и является. Было больно видеть их вместе тогда, но теперь будет еще больнее.

– Мы на месте, – говорит он с милой улыбкой на лице. – Мне не терпится показать вас всему миру, миссис Виндзор. Я собираюсь пройтись по красной дорожке, моя рука в твоей, и не будет никаких сомнений в том, кто ты и что ты значишь для меня, слышишь? Есть только одна миссис Виндзор, Рейвен, и это ты.

Я киваю ему, благодарная за то, что он пытается успокоить мои нервы. Мне даже не приходится говорить ему о своих опасениях. Он понимает и убирает их еще до того, как я успеваю их озвучить.

Телохранитель на переднем сиденье оглядывается назад с извиняющейся улыбкой на лице.

– Мне только что сообщили, что нужно подождать немного. Ханна Дю Пон вот-вот выйдет на сцену.

Арес мрачно усмехается.

– Я не жду никого, кроме своей жены, – говорит он. – Сообщите организаторам, что мы сейчас выйдем на сцену. – Затем он смотрит на меня и ухмыляется. – Пойдем, украдем шоу.

Он без раздумий выходит из машины, и тут же вспыхивают камеры, ослепляя меня прямо через тонированные стекла автомобиля. Арес обходит машину и открывает передо мной дверь, протягивая мне руку с лукавой улыбкой на лице.

Я кладу свою руку в его и улыбаюсь ему.

– Это, – говорит он мне, помогая подняться на ноги. – Это то, чего я всегда хотел, Рейвен. Это ты. Ты та, благодаря которой все мои мечты сбываются.

Я улыбаюсь и качаю головой.

– Ты так стараешься меня успокоить. Неужели моя неуверенность настолько очевидна?

Мы идем по красной дорожке под вспышки фотокамер, толпа забрасывает нас вопросами, которые мы игнорируем.

– Нет, – говорит мне Арес. – Ни для кого, кроме меня. Ты выглядишь уверенной и сияющей, как всегда, но я вижу и другое. Я вижу, как ты постоянно трогаешь свое обручальное кольцо, как сомнения отвлекают твое внимание от меня. Я замечаю каждую мелочь в тебе, Рейвен. Уверяю тебя, моя дорогая жена, тебе не о чем беспокоиться.

Я киваю, и мои нервы успокаиваются, когда мы доходим до конца красной дорожки, где нас ждут избранные репортеры и фотографы. Мы с Аресом подходим к цветочному фону, установленному для мероприятия, и его рука обвивается вокруг моей талии, прикосновение становится собственническим.

– Поздравляем вас с бракосочетанием, – говорит один из репортеров. – Для многих из нас это стало огромным сюрпризом. Как вам удается так хорошо скрывать свои отношения?

Арес на мгновение улыбается мне, а затем поворачивается к ней.

– Это мы скрывали? Или вы просто не замечали этого? Моя жена и моя сестра были лучшими подругами с самого детства, поэтому она бывала в особняке Виндзоров как минимум раз в неделю на протяжении многих лет. Она также была на всех крупных мероприятиях Виндзоров на протяжении всех этих лет, и ее часто замечали с моей бабушкой, не так ли? Вы просто не смогли соединить все точки.

Репортер выглядит взволнованной, и она прочищает горло, прежде чем перейти к следующему вопросу.

– Бриллиантовое ожерелье, которое на вас, Рейвен. Разве это не реликвия Виндзоров? Говорят, что оно было изготовлено семьей Лорье сотни лет назад.

Я поднимаю руку к своему ожерелью и улыбаюсь.

– Верно. Бабушка Ареса подарила его мне.

Репортер хихикает.

– Говорят, что если невеста из Виндзоров надевает реликвию, это означает одобрение матриарха. Вы бы сказали, что это правда?

Я хихикаю и игриво сужаю глаза. Она не хуже меня знает, что Виндзоры тщательно охраняют свои семейные тайны.

– Я всегда любила бабушку Ареса, как родную, и очень благодарна ей за ответную любовь. У нас были прекрасные отношения задолго до того, как я вышла замуж за Ареса.

Она кивает на мой отрицательный ответ и поворачивается к Аресу.

– Не могли бы вы рассказать нам, мистер Виндзор? Что такого в Рейвен, что заставило вас влюбиться в нее, кроме ее очевидной привлекательности?

Он смотрит на меня с самой очаровательной улыбкой на лице, и мое сердце начинает биться, когда он поворачивается обратно к ней, его улыбка такая же широкая, как и моя.

– Она самая умная, самая милая, самая преданная и самая трудолюбивая женщина из всех, кого я знаю. Она ни разу меня не подвела и всегда была рядом со мной на протяжении всех этих лет, о чем бы я ее ни просил. Рейвен не просто моя жена. Она – все для меня. Она может быть лучшей подругой моей сестры, но она и моя тоже. Я влюбился в ее сердце раньше, чем в какую-либо другую ее часть.

Репортер выглядит так же пораженно, как и я, и радостно улыбается, поворачиваясь ко мне.

– А что насчет вас, Рейвен? Что вам нравится в Аресе Виндзоре?

Я ухмыляюсь и пожимаю плечами.

– Мне? О, я вышла за него только из-за его привлекательной внешности.

Арес и она оба разразились хохотом, и он покачал головой.

– Кстати, о внешности, – говорит он. – Что вы думаете о платье моей жены? Она сама его придумала. И костюм для меня тоже создала она.

Репортер подхватывает его реплику и начинает расспрашивать о моей компании, а я не могу удержаться от хихиканья. Он так откровенно рекламирует мою компанию за меня. Это смешно, но так невероятно мило.

– Арес, Рейвен!

Мы оба напрягаемся, когда слышим голос Ханны позади нас. Она ярко улыбается, подходя к нам, но ее улыбка на мгновение дрогнула, когда она увидела, как Арес держит меня. Ее взгляд останавливается на моем ожерелье, и в ее глазах вспыхивает гнев, прежде чем ей удается снова натянуть улыбку.

Все камеры поворачиваются к нам, и мне требуется вся моя сила, чтобы придать лицу приятное выражение.

– Ханна! – говорит репортер. Поздравляю с выходом «Облачного неба». Мне не терпится увидеть его. Не сомневаюсь, что ваше исполнение будет феноменальным, как всегда.

Она ярко улыбается и кивает в знак благодарности.

– Долгие годы ходили слухи об Аресе и о вас, хотя на самом деле он встречался с вашей сестрой. Это было тяжело для вас? Я знаю, что вы много раз опровергали эти слухи, но они так и не утихли. Не было ли у вас искушения выдать их секреты и признаться, что они встречаются?

Ее улыбка застывает.

– Как вы знаете, я редко обсуждаю свою личную жизнь. Могу я попросить вас оставить все вопросы, связанные с сегодняшней премьерой?

Репортер кивает и поворачивается ко мне.

– Поскольку вас редко можно увидеть всех троих вместе, можно нам сделать фото?

Ханна ухмыляется и переходит на свободную сторону Ареса, ее рука обхватывает его талию, а она опускает голову ему на плечо. Я невольно напрягаюсь, хотя и улыбаюсь для камер. К моему облегчению, Арес не обхватывает ее рукой. Вместо этого он просто еще больше прислоняется ко мне.

Я не отношусь к неуверенным в себе людям, но Ханна каким-то образом превращает меня в ревнивое чудовище. Я не хочу, чтобы она была рядом с Аресом. Я не хочу, чтобы мне напоминали о том, как мы поженились, и об их общей истории. Как мне найти баланс между желанием поддержать сестру и недовольством, которое я испытываю при мысли об Аресе и ней?

– Мистер и миссис Виндзор, – говорит репортерша с умоляющим выражением лица. – Не могли бы вы поцеловаться?

Ханна на мгновение замирает, а Арес усмехается, прижимаясь к моей щеке и наклоняясь к ней, его большой палец проводит по моей губе, прежде чем он опускает свою голову к моей и целует меня, медленно и глубоко. Толпа вокруг нас сходит с ума, но ему все равно. Он просто продолжает целовать меня, как будто весь мир не смотрит – как будто Ханна не смотрит.

Когда он отстраняется, я уже задыхаюсь и отчаянно хочу большего.

– Давай, – шепчет он. – Давай покончим с этим фильмом.