Текст книги "Невеста по ошибке (ЛП)"

Автор книги: Катарина Маура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

ПАРА: Рейвен и Арес

ТРОПЫ:

– Брак по расчету

– Бывший жених сестры

– Она модель и дизайнер/он медиа магнат

– «Это всегда была ты»

– От друзей до возлюбленных

– Она влюбляется первой, но он сильнее

Глава 1

Рейвен

– Не могу поверить этому придурку, – говорит Сиерра, врываясь в мой кабинет. Я бросаю карандаш на стол и неохотно отвожу взгляд от вечернего платья, над которым работаю.

После нескольких трудных недель я проснулась сегодня утром, и мой творческий блок полностью исчез. Я точно понимала, что именно нужно разработать для моей будущей линии одежды, но, когда моя лучшая подруга здесь, я никак не могу перенести это платье из головы на бумагу.

– Доброе утро, детка, – говорю я Сиерре, подавляя улыбку. Есть только один человек, из-за которого она так волнуется, и я не сомневаюсь, что история, которую она собирается мне рассказать, будет дикой.

– Ксавьер Кингстон украл мою концепцию и представил ее как свою собственную. Он выиграл проект, на подготовку которого я потратила месяцы – с моими идеями!

Я откидываюсь на спинку кресла и провожаю взглядом взъерошенные длинные волнистые каштановые волосы Сиерры. Моя подруга всегда выглядит безупречно, но не сегодня. Похоже, на этот раз Ксавьер действительно достал ее.

– Разве не ты саботировала его в прошлый раз? Ты проколола ему шины, чтобы он опоздал на встречу, когда знала, что опоздание – это единственное, чего не потерпит клиент.

Сиерра злобно ухмыляется, ее зеленые глаза загораются от восторга при воспоминании.

– Если бы не это, его компания, возможно, и получила бы тот курортный контракт. Это была многомиллионная сделка. Честно говоря, я даже разочарована, что его так легко было обмануть. Обычно он умнее.

Я качаю головой и наклоняюсь к ней, уделяя ей все свое внимание. Она не уйдет, пока не успеет пожаловаться на Ксавьера Кингстона, своего главного конкурента. King Enterprises и Windsor Real Estate были деловыми соперниками столько, сколько я себя помню, но Ксавьер и Сиерра определенно перешли на новый уровень.

– Так разве ты не должна была ожидать от него ответных действий?

Сиерра смотрит на меня так, будто я ее предала, но она знает, что я права. Честно говоря, даже несмотря на то, что они продолжают саботировать друг друга, в итоге они оба получают равную половину возможностей, которые появляются на их пути, и вместе доминируют в сфере недвижимости.

– Я хочу отомстить, – огрызается она. – Вот ублюдок. Я не могу ему доверять. Ты должна помочь мне, Рейвен.

Я снова беру карандаш и качаю головой.

– Нет. Не собираюсь. – Я не настолько сумасшедшая, чтобы обидеть такого психованного миллиардера, как Ксавьер Кингстон. Сиерра – единственная женщина на свете, которой это постоянно сходит с рук, и я сомневаюсь, что она понимает, что это происходит только потому, что он ей это позволяет.

Мой телефон жужжит, и я рассеянно тянусь к нему, замирая, когда читаю определитель номера. Арес. Мое сердце сжимается, когда я смотрю на телефон, наблюдая за тем, как он звонит.

– Рейвен? – спрашивает Сиерра, ее голос мягкий, обеспокоенный.

Я поднимаю глаза, выходя из оцепенения, и заставляю себя улыбнуться. Как долго я не могла прийти в себя?

– Это твой брат, – говорю я ей, прежде чем ответить на звонок.

– Привет, Арес, – говорю я, мой спокойный тон контрастирует с биением сердца.

Он хихикает, и меня охватывает острое чувство тоски.

– Рейвен, я удивлен, что ты вообще взяла трубку. До тебя так трудно дозвониться в эти дни. Ты занята даже больше, чем я.

Я откидываюсь на спинку кресла и улыбаюсь. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз слышала, как он произносит мое имя.

– Что случилось? – спрашиваю я, зная, что, чего бы он ни хотел, это обязательно причинит мне боль. Арес – это привычка, от которой я не могу отказаться. Он – постыдная зависимость, запретный секрет.

– Хочешь пройтись со мной по магазинам? Мне нужно купить подарок на день рождения Ханны, и кому, как не к тебе, обратиться за помощью?

Я должна отказаться. Меньше всего мне хочется сопровождать Ареса в покупке подарка для сестры. Мне невыносимо слышать, как он говорит о ней, видеть любовь и преданность в его глазах. Но лучше видеть, как он восхищается ею, чем не видеть его вовсе.

– Конечно, – говорю я ему вопреки здравому смыслу.

Сиерра смотрит на меня сквозь суженные глаза, когда я завершаю разговор.

– Чего он хотел? – огрызается она.

Я натянуто улыбаюсь, зная, что она не будет счастлива.

– Ему нужен подарок на день рождения Ханны.

Сиерра сжимает челюсть и отводит взгляд.

– Не ходи, – говорит она, ее голос мягкий. – Просто не ходи, Рейв. Он сам может придумать, что ей купить. Зачем ему нужна твоя помощь?

– Все в порядке, – говорю я ей, хотя и не уверена, что это так. Прошли годы, а я все еще не могу ему ни в чем отказать.

– Это не так, – говорит Сиерра. – Я люблю своего брата, но тебя я люблю не меньше. Ты должна перестать давать ему такой легкий доступ к себе, когда каждый раз, когда ты видишь Ареса, у тебя разбивается сердце.

Я качаю головой в знак отрицания.

– Нет, Сиерра. Мы с Аресом просто друзья. И всегда ими были. Ты видишь то, чего нет.

Она скрещивает руки и пристально смотрит на меня.

– Ври себе сколько хочешь, Рейв, но меня ты не обманешь.

Я отвожу взгляд, не в силах продолжать притворяться, когда она так смотрит на меня. Она единственная, кто знает, что произошло, когда мы были моложе, и хотя я отрицаю это, она единственная, кто знает, что я все еще влюблена в Ареса Виндзора так же, как и тогда.

– Рейв, ты никогда не задумывалась, что было бы, если бы ты призналась ему в своих чувствах после той ночи…

Я поднимаю руку и качаю головой.

– Это не имело бы значения. Он всегда любил Ханну. С того момента, как она вошла в его жизнь, она была для него всем. Если бы я сказала ему о своих чувствах к нему, это бы только усложнило наши отношения. Я бы потеряла его дружбу.

Она смотрит мне в глаза, ее взгляд наполнен той же душевной болью, что и у меня.

– Ты действительно собираешься стоять в стороне и смотреть, как Арес женится на твоей сестре?

Я поворачиваюсь лицом к окну и тяжело вдыхаю.

– А какой у меня выбор? Они вместе уже пять лет, Сиерра. Если и было время сделать шаг, то я его упустила. Они счастливы вместе, и я желаю им добра. Если кто-то из них узнает о моих чувствах, это будет стоить мне дружбы с Аресом и разрушит те натянутые отношения, которые у меня есть с сестрой. Да и зачем? Он никогда не видел во мне больше, чем друга, в лучшем случае. И никогда не увидит.

Сиерра качает головой.

– Я не уверена в этом, понимаешь? Я не думаю, что Арес так счастлив, как он себя убеждает, и я искренне сомневаюсь, что он видит в тебе только друга, Рейв. Может, он и не может себе в этом признаться, но между вами всегда что-то было. Это было еще до того, как Ханна появилась на пороге, и она никогда не могла полностью стереть это чувство. Может, она и пыталась, но ей никогда не удавалось занять твое место в его жизни.

Я смотрю на свои руки, не зная, что сказать. Ненавижу, когда она дает мне надежду, которой у меня нет. Он вот-вот станет моим деверем, и мне нужно твердо соблюдать границы между нами, если я хочу пережить их свадьбу.

– Рейвен, я убеждена, что единственная причина, по которой они все еще вместе, заключается в том, что они знают, что у них нет другого выбора. Как и я, Арес знает, что должен жениться на той, кого выберет наша бабушка… но изначально она выбрала для него не Ханну. Это была ты.

У меня сердце щемит от этого напоминания. Я до сих пор помню тот день, когда мои родители сказали мне, что хотят уйти на покой и решили объединить свою независимую кинопроизводственную компанию Dreamessence с Windsor Media. До этого момента Виндзоры и Дю Понты были деловыми конкурентами, но предложенное слияние все изменило – и не только для моих родителей.

Они хотели сохранить свою любимую компанию в семье, а поскольку Виндзоры известны тем, что устраивают браки для своих наследников, им было предложено идеальное решение. Брак между Виндзорами и Дю Понтами сохранил бы компанию в семье, и обе семьи контролировали бы бизнес.

В то время их кандидатурой была не Ханна. Это была я. Из-за моей дружбы с Сиеррой они решили, что я лучше всего подойду. Мне было всего двадцать, когда сделка была заключена, но я была счастлива, да и Арес, кажется, не возражал.

Все изменилось, когда я взяла Ханну с собой на двадцать первый день рождения Сиерры. Я отчетливо помню тот вечер. Я увидела его первой, но именно от нее он не мог отвести взгляд…

Глава 2

Рейвен

Мое сердце учащенно забилось, когда я увидела Ареса, прислонившегося к своей машине и ожидающего меня перед зданием офиса.

Я приостанавливаюсь на мгновение и рассматриваю мужчину. Его темные волосы, острая челюсть, зеленые глаза, идентичные глазам Сиерры. Несправедливо, что с возрастом он становится все красивее. Каждый раз, когда я вижу его, он кажется мне все более недосягаемым. Арес поднимает взгляд и выпрямляется, когда замечает меня, стоящую у входа, улыбка преображает его лицо.

– Привет! – говорю я ему, когда он открывает для меня дверь. Арес улыбается мне, и я улыбаюсь ему в ответ. Вполне возможно, что потом я пожалею, что поддалась ему, но пока я собираюсь наслаждаться каждой секундой.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, когда он садится рядом со мной, его руки обхватывают руль.

Арес откидывается на подголовник и наклоняет ко мне лицо.

– Рейвен, – говорит он с наигранным раздражением. Когда он произносит мое имя таким тоном, у меня замирает сердце, и я невольно поворачиваюсь к нему лицом. – Почему я тебя больше не вижу?

Арес выглядит искренне расстроенным, как будто ему действительно меня не хватало, и огонь, который я все время пытаюсь погасить, разгорается с новой силой.

– Я просто была занята. – Мой голос слабый, мягкий, как будто я не могу заставить себя врать ему с авторитетом. – Я работаю просто безумно много. У меня так много модельных контрактов, и я пытаюсь одновременно развивать свой модный бренд. Честно говоря, в некоторые дни у меня едва хватает времени на еду и сон.

Он кивает и отводит взгляд, в его выражении появляется нотка беспокойства, когда он заводит машину.

– Не переутомляйся, Рейв. Не забывай заботиться о себе, хорошо? Ты не можешь постоянно работать. Тебе нужно вести светскую жизнь. Когда ты в последний раз видела своих родителей?

Я натягиваю на лицо улыбку и скрещиваю руки. Чем старше я становлюсь, тем реже вижу своих родителей. Весь их мир вращается вокруг Ханны, а я ненавижу ходить туда, где мне не рады. Я не должна чувствовать себя отверженной в собственном доме, но я чувствую.

– Вообще-то Сиерра только что была у меня в кабинете, – говорю я ему. – У меня есть друзья, знаешь ли.

Он смотрит на меня так, как иногда смотрит, словно видит насквозь мою ложь и обман, но тем не менее кивает.

– Что ты думаешь купить в этом году? – спрашиваю я, мой тон легкий и дружелюбный.

Он оглядывается на меня с улыбкой на лице.

– Может быть, какие-нибудь украшения?

Я киваю.

– Может быть, что-нибудь необычное?

Арес смотрит на меня с таким пустым выражением лица, что я разражаюсь смехом, и это лишь заставляет его улыбнуться в ответ.

– Я так давно не слышал твоего смеха, Рейвен. Мне этого не хватало.

Моя улыбка исчезает, и я опускаю взгляд на свои колени, сердце щемит. Я бы хотела, чтобы он не говорил таких вещей. Он видит во мне старого друга и свою будущую золовку, но когда он говорит мне, что скучал по мне, становится трудно об этом вспоминать. Я крепче сжимаю сумочку и глубоко вдыхаю.

– Необычное украшение – это полная противоположность изящному украшению.

Арес усмехается.

– Может, я просто позволю тебе выбрать?

Я бросаю на него укоризненный взгляд.

– Как ты делаешь это каждый год?

Он ухмыляется, паркуясь у одного из торговых центров Windsor mall, выпрыгивает из машины и спешит обойти его, чтобы открыть мне дверь. Он протягивает мне руку, и я беру ее, выходя из машины и глядя ему в глаза.

Вспышка света застает нас обоих врасплох, и я поворачиваюсь в сторону, чтобы увидеть папарацци, который преследовал меня в последнее время, ухмыляясь. Я стискиваю зубы и делаю шаг к парню, но он убегает прежде, чем я успеваю произнести хоть слово.

Арес кладет руку мне на спину, и я поднимаю на него глаза.

– Я должен был догадаться, что, взяв тебя в такое публичное место, ты получишь такое внимание. Прости меня, Рейвен. Я разберусь с этим. Эта фотография никогда не увидит свет.

Я качаю головой и делаю шаг в сторону торгового центра.

– Все в порядке. Я привыкла к этому. Я не могу перестать жить своей жизнью только потому, что знаю: меня могут сфотографировать в любой момент. Раньше меня это пугало, понимаешь? Общественное мнение. Теперь это просто неудобство, с которым я смирилась как с частью своей работы.

Арес молчит, пока мы вместе идем в торговый центр.

– Может, мне стоит нанять тебе телохранителей? – В его тоне слышится нотка гнева, и я удивленно поднимаю глаза.

– Ни в коем случае. Мне никогда не угрожает опасность, Арес. У меня и так не так много личного пространства, как хотелось бы. И последнее, что мне нужно, это чтобы кто-то постоянно находился в моем непосредственном окружении.

Он смотрит на меня так, словно хочет поспорить со мной, но, к счастью, молчит, пока мы идем в один из любимых ювелирных магазинов Ханны.

Управляющий магазином напрягается и бросается к нему, как только видит Ареса, на его лице появляется нервная улыбка. Он пожилой человек, и его седеющие волосы выглядят очаровательно. Если бы не его очевидная нервозность, он излучал бы элегантность, которая подходит этому магазину.

– Мистер Виндзор, – говорит он, а затем поворачивается ко мне с широко раскрытыми глазами. – Рейвен. – Его глаза блуждают по моему телу так, как это всегда делают мужские взгляды. Раньше мне было противно осознавать, что они, скорее всего, думают об одной из моих реклам нижнего белья, но теперь я привыкла к этому. – Рейвен, вау. Для меня такая честь познакомиться с тобой. Меня зовут Энди, и я буду помогать вам сегодня.

Арес напрягается и обхватывает рукой мое плечо. Я удивленно поднимаю на него глаза и вижу, что он смотрит на менеджера магазина с едва скрываемым раздражением.

– Мы попросим вас о помощи, когда она нам понадобится, – говорит он жестким тоном.

Он тянет меня к стеклянным витринам, его тело напряжено.

– Что случилось? – спрашиваю я, как только мы оказываемся за пределами слышимости.

Арес отдергивает руку и качает головой.

– Он непрофессионал. Как он только что смотрел на тебя? Что это было? Сначала нас фотографируют, как только мы выходим из машины, а теперь это?

С моих губ срывается тихий смешок, когда я прислоняюсь спиной к стойке и смотрю на него.

– Арес, – пробормотала я. – Я уже не та маленькая девочка, которую ты знал раньше. В этом году меня назвали самой высокооплачиваемой моделью, и я являюсь представителем бренда многих товаров, продающихся в этом торговом центре. Неудивительно, что он меня узнал. Если что, его реакция действительно была довольно мягкой. Я уверена, что мое лицо красуется на большом баннере, рекламирующем этот торговый центр.

– Мягкой? – огрызается Арес. – Мягкой? Он практически набросился на тебя.

Я обхватываю его руку и улыбаюсь ему.

– Как ты справляешься с Ханной? Может, я и известна, но я уверена, что Ханна еще более известна. Модели обычно не так популярны, как актрисы из списка «А». Как ты справляешься с тем вниманием, которое она получает, если это тебя раздражает?

Арес вздыхает и проводит рукой по волосам.

– Думаю, ты недооцениваешь свою популярность. Кроме того, у твоей сестры всегда рядом телохранители, так что мне не нужно беспокоиться о ней. А вот ты? Ты упрямая.

Я хмыкаю и отворачиваюсь, чтобы осмотреть выставленные украшения, мой взгляд останавливается на обручальных кольцах. Одна только мысль о том, что я когда-нибудь обручусь, кажется такой немыслимой. Я не могу представить, что когда-нибудь захочу выйти замуж за кого-то, кроме Ареса. Одно кольцо привлекло мое внимание, и на мгновение я позволила себе представить, как оно будет смотреться на моем пальце.

Я вздыхаю и тяну Ареса к секции, где выставлены ожерелья, и мой взгляд останавливается на бриллиантовом колье-чокере.

– Как насчет чего-то подобного?

Арес подзывает Энди, и тот передает мне ожерелье, а затем указывает на зеркало позади меня. Я прижимаю чокер к шее, желая проверить, как он будет выглядеть, а Арес аккуратно приподнимает мои волосы, перекидывая их через плечо и убирая с глаз долой.

– Примерь, – говорит он мне.

Я качаю головой.

– О нет, я не могу. Это для Ханны. Я и без примерки могу сказать, что ей понравится.

Арес качает головой и тянется ко мне, чтобы одеть ожерелье. От того, как его пальцы скользят по моей коже, по позвоночнику пробегает дрожь, а он даже не осознает этого.

– Если оно тебе понравится, я куплю его для тебя, Рейвен. Мы можем найти что-нибудь другое для Ханны.

Мои глаза расширяются, и он улыбается мне через зеркало.

– У тебя ведь тоже скоро день рождения, помнишь?

– Это слишком дорого, – говорю я ему, загибая пальцы вокруг застежки сзади. – Но спасибо. Ей понравится. Ты обязательно должен купить ей это.

Арес кивает и берет у меня ожерелье, его взгляд задерживается на моем лице.

– Эй, – говорит он, его голос мягкий. – У нас все в порядке, Рейв? Мне кажется, что в последнее время ты избегаешь меня, понимаешь? Это из-за давления, которое Ханна оказывает на тебя из-за свадьбы? Я знаю, что ты много занималась подготовкой, которую должна была делать она. Просто скажи мне, если это слишком, хорошо? Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты внезапно замолкаешь.

Я обхватываю его руку и улыбаюсь ему.

– У нас все хорошо, Арес. Я просто была очень занята, вот и все.

Его выражение лица говорит мне, что он знает, что я лгу, но, к счастью, он оставляет это без внимания. Как мне сказать ему, что от одной мысли о том, что он женится на Ханне, все становится таким необратимым? Я действительно теряю его сейчас, все последние надежды улетучиваются. Как сказать ему, что мое сердце разрывается так, как никогда раньше, и я не уверена, что эти кусочки когда-нибудь удастся восстановить?

Глава 3

Рейвен

– Я не уверена, что мы сможем усадить Асторов так близко к братьям Ареса, – говорит мама. – Мы определенно должны их пригласить. Их семья стоит на одном уровне с Виндзорами, в конце концов… но мы не можем посадить их так близко друг к другу. Если я правильно помню, Адриан Астор сильно недолюбливает брата Ареса, Лексингтона.

Я хмурюсь и поднимаю взгляд от таблиц.

– Адриану не нравится Лекс? – удивленно спрашиваю я. Как такое может быть? Лексингтон – один из моих любимых людей во всем мире, и он учился в колледже Астора вместе с Леей. Именно он познакомил меня с Леей и Адрианом.

– Да, это то, что я слышала. Насколько я понимаю, Адриан не ценит игривость Лексингтона.

Ах. Я понимающе ухмыляюсь. Лекс, должно быть, спровоцировал Адриана, флиртуя с Леей. Да, я могу это понять. Адриан не умеет прощать, и я не сомневаюсь, что он затаит обиду.

– Хорошо, мы просто посадим их дальше друг от друга.

Мама кивает и переставляет их карточки с именами на крошечном макете, который она сделала для места проведения свадьбы Ханны.

– Все должно быть идеально, – бормочет мама. – Ханна так долго ждала этого дня.

Я едва удерживаюсь от того, чтобы не закатить глаза.

– Она трижды откладывала свадьбу, мама. Не думаю, что она такая уж нетерпеливая.

Мама резко поднимает голову, в ее глазах вспыхивает гнев.

– Это потому, что ее работа требует много сил, Рейвен. Ты никогда не поймешь, что значит быть актрисой. Все, что тебе нужно делать, – это стоять на месте и выглядеть красивой весь день. У Ханны все по-другому. Она не может вернуться домой после одной жалкой фотосессии. Она неделями напролет находится вдали от дома, работая на съемочных площадках, которые даже отдаленно не похожи на комфортные. Неужели ты думаешь, что она хотела отложить свадьбу? Она сделала это, потому что у нее не было выбора. Может, ты и не поймешь, но по крайней мере ты можешь промолчать, если тебе нечего сказать.

Я резко прикусываю губу, чтобы не ответить ей. Она знает, какими требовательными могут быть фотографы и как тяжело я работаю. Всего несколько недель назад я страдала от переохлаждения, потому что меня заставили снимать рекламу в снегу. Я знаю, что лучше не сравнивать себя с Ханной, но мне бы хотелось, чтобы она не отвергала мою работу, считая, что я просто стою на месте и выгляжу красиво.

Полагаю, не имеет значения, что я делаю. Ее волнует только то, что я не пошла по ее стопам, как Ханна. Моя мать в моем возрасте была известной актрисой, и она презирает меня за то, что я никогда не интересовалась актерским мастерством. Как бы я ни старалась, ничто другое никогда не будет достаточно хорошим.

У меня дрожат руки, когда я просматриваю список поставщиков. Почему я продолжаю так поступать с собой? Почему я продолжаю возвращаться домой, чтобы помочь со свадьбой, в которой не хочу участвовать, только для того, чтобы провести время с матерью, которая всегда будет считать меня вторым сортом после своего золотого ребенка? Я даже не прошу ее относиться ко мне так, как она относится к Ханне. Все, что я когда-либо хотела, – это хоть унцию ее любви. Разве это слишком много?

– Мне очень жаль, – говорит мама, ее голос напряжен. – Свадьба так сильно давит на меня, и я вымещаю это на тебе. Прости меня, Рейвен. Ты ведь понимаешь, правда? Эта свадьба очень много значит для обеих наших семей. Это слияние готовилось годами, и как только свадьба останется позади, мы сможем завершить оставшиеся бумаги и оставить объединенную компанию в руках Ханны и Ареса. Виндзоры отказываются от дальнейших действий, пока не пройдет свадьба, а нам с твоим отцом нужно их финансирование.

Я киваю, склонив голову.

– Я поняла, мама.

Тогда она улыбается мне.

– Ты всегда была такой милой девочкой, Рейвен. Нам с Ханной повезло, что у нас есть ты. Без тебя я бы точно не справилась.

Я улыбаюсь ей в ответ, радуясь, что бесконечные часы работы, которые я потратила на это, не остались незамеченными. Ханна почти не принимала участия в подготовке к свадьбе, и хотя мне больно постоянно напоминать о предстоящей свадьбе, я рада, что могу провести немного времени с мамой. Мы редко проводим время вместе.

– Не могу поверить, что моя маленькая девочка скоро станет чьей-то женой, – бормочет мама, переставляя цветы в копии виноградника, в котором Арес и Ханна будут жениться. – Когда твоя сестра была маленькой, я не была уверена, что она проживет достаточно долго, чтобы влюбиться. Я никогда не думала, что ей придется испытать столько всего, но вот она, международная суперзвезда, собирается выйти замуж за одного из самых привлекательных миллиардеров в мире. При этом она заботится и обо мне, и о папе, позволяя нам наконец-то уйти на покой, зная, что наша компания находится в надежных руках.

Чувство вины и беспокойства поселилось в моем желудке. Я не должна завидовать сестре и не должна осуждать ее за гордость в глазах мамы. Мне просто хотелось бы, чтобы иногда эти чувства были направлены и на меня.

– Она будет прекрасной невестой, – успокаиваю я маму.

Мама поднимает глаза, в их выражении появляется нотка беспокойства.

– Как продвигается работа над свадебным платьем? Ты смогла сделать изменения, которые просила Ханна?

Я киваю. Каждый раз, когда она откладывала свадьбу, она меняла почти все, что касалось самой свадьбы и свадебного платья, что приводило к бесчисленным дополнительным неделям работы над платьем.

– Конечно.

Мама колеблется.

– Это здорово, что она попросила тебя сшить для нее платье. Это такой хороший способ привлечь тебя. Я думала, что она точно захочет выбрать известный бренд, но, полагаю, это поможет тебе завоевать популярность. Как только мир увидит Ханну в одном из твоих платьев, все ее друзья-знаменитости последуют твоему примеру. Она у нас законодательница мод.

Я прикусываю губу.

– Я выиграла несколько модных премий, мама. С тех пор как я запустила свою первую линию свадебных платьев от кутюр, очередь на них составляет два года, и этот список только увеличился после того, как Аланна Синклер вышла замуж в одном из моих платьев. Мой модный бренд хорошо известен и не менее престижен, чем некоторые старые марки.

Мама смотрит на меня с умиротворяющим выражением лица, которое меня мгновенно раздражает.

– О, конечно, – говорит она, кивая. Затем она берет одно из свадебных приглашений и протягивает его мне. – В любом случае, мы должны убедиться, что они будут доставлены вручную за три дня до свадьбы. Все, что касается этой свадьбы, должно быть тайным. Если папарацци появятся, это испортит Ханне весь день. Почему бы тебе не проверить, все ли в порядке с курьером, которого мы заказали?

Я вздыхаю и поднимаюсь на ноги.

– Конечно, – говорю я ей, хватая свою сумку. – Я сделаю это завтра.

Мама смотрит на меня и хмурится.

– Ты не останешься на ужин?

– Нет. Завтра у меня ранняя съемка.

Мама кивает.

– О, хорошо. Не хочу, чтобы ты выглядела слишком толстой в своем платье подружки невесты.

У меня болит сердце, когда я поворачиваюсь к маме спиной и ухожу. Каждый раз, когда я вижу маму, я чувствую себя ужасным человеком, и в итоге ненавижу себя. Я должна быть счастлива за Ханну, должна чувствовать себя польщенной тем, что меня приглашают на свадьбу в таком масштабе… но я ненавижу это. Я ненавижу человека, которым становлюсь, когда нахожусь дома. Я никогда так не жаждала внимания или признания, и хотя мне больно видеть ее с Аресом, я никогда не обижалась на нее за его любовь. И все же каждый раз, когда я оказываюсь дома, в моей голове роятся ужасные мысли.

Что, если бы той, на ком женился Арес, была я?

Что, если бы я не повела ее на день рождения Сиерры?

Что, если бы я отказалась помочь со свадьбой?

Что, если бы я сделала шаг навстречу Аресу и увела его?

Я лучше, чем это, но каждый раз, возвращаясь домой, я превращаюсь в самую жалкую версию себя.

– Милая?

Я смотрю на отца, и он понимающе вздыхает.

– Давай я провожу тебя, милая девочка.

Я киваю и беру руку, которую протягивает мне отец. Мы оба молчим, пока он провожает меня до спортивной машины, которую Арес помог мне выбрать.

Папа открывает передо мной дверь и колеблется.

– Я люблю тебя, Рейвен, – говорит он. – Твоя мама тоже любит тебя, но у нее не так хорошо получается это передать.

Я на мгновение прикусываю губу.

– У нее нет проблем с тем, чтобы передать свою любовь к Ханне.

Папа берет мои волосы и аккуратно убирает их за ухо.

– Я знаю, – пробормотал он. – Мама считает, что ей нужно говорить об этом так громко, потому что Ханне пришлось нелегко в детстве. Твоя мама считает, что может компенсировать всю ту боль, которую Ханна пережила, когда болела, осыпая ее любовью сейчас. Это больше для нее, чем для Ханны, но это не значит, что она не любит тебя так же сильно.

Я киваю, не желая обсуждать это дальше. Я не хочу, чтобы папа жалел меня или успокаивал, потому что ему кажется, что он должен это делать. В кои-то веки я не хочу, чтобы меня утешали ложью.

Я поднимаюсь на цыпочки и прижимаюсь поцелуем к щеке отца.

– Люблю тебя, папа.

– Веди машину осторожно, хорошо? Пришли мне сообщение, когда вернешься домой. Я теперь знаю, как пользоваться этими эмоциями. Я отправлю тебе ответный «большой палец вверх».

– Эмодзи? – спрашиваю я, хихикая.

– Вот именно.

– Молодец, папа. Я пришлю тебе эмодзи в форме дома, когда вернусь домой, хорошо?

– Это будет наш тайный язык. – Он подмигивает мне, и мне едва удается удержаться от смеха, когда я сажусь в машину.

Вот оно. Вот почему я продолжаю возвращаться домой, несмотря на мамино отношение. Потому что папа прав. В глубине души они любят меня. Может быть, не так сильно, как Ханну, но я давно научилась мириться с этим.

Я никогда не сравнюсь со своей старшей сестрой. Ни в глазах моих родителей, ни, конечно, в глазах Ареса.