Текст книги "Хозяйка заброшенной академии драконов (СИ)"

Автор книги: Касия Рин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 34

Я остаюсь одна. Методично привожу себя в порядок, хотя после утреннего разгрома не знаю зачем. Это платье кажется мне не подходящим, и я просто трачу уйму времени, чтобы пройти все утренние процедуры заново.

Словно это может что-то изменить.

В голове крутятся странные мысли и постоянно возвращаются в один и тот же момент. Кому я могу доверять?

Сейчас Кэрон кажется единственной призрачной опорой. Но разве я могу доверять мужчинам? Тем более если этот брак изначально будет лишь формальностью. Рано или поздно он возжелает любви и найдёт её на стороне.

От хлынувших воспоминаний об измене мужа сдавливает сердце.

Образ мужа из прошлой жизни стоит передо мной настолько ярко, что я вздрагиваю. Его ласковые слова, обещания вечной верности… и потом оглушающее предательство. Глухое, унизительное, разбившее не только сердце, но и веру. Веру в то, что слово мужчины что-то значит. Что клятвы имеют вес. Что можно доверить кому-то свою жизнь, свою уязвимость.

Сжимаю ткань платья в кулак, пытаясь прийти в себя. Нет, Анита, ты уже не та Анита. Нет той стальной уверенности в действиях. Нет той хватки, и опыт с каждым днём в этом мире словно тает.

Теперь я Алисия Клайд, и это совершенно новая другая я.

И проблемы Алисии не решаются также одним лишь упорством и неустанной работой, как у Аниты.

Здесь другие устои. Общество мужчин. Что значит моё слово против слов Феликса? Теперь даже союз с маркизом Ларосским, кажется мне не таким прочным, а наоборот, становится каким-то отдалённым. У маркиза свои планы, и едва ли он будет мне помогать, если это хоть как-то нарушит его репутацию.

Слова Кэрона звучат в памяти. Формальный контракт. Чёткие границы. Это безопасно? На бумаге – да. Но бумага не защищает от чувств. От скуки. От внезапного влечения к кому-то молодому, свежему, как Лара. Кэрон дракон. Ему двести лет. Даже если сложить две моих жизни я и к половине этого возраста не приближусь.

Что для него век человеческой жизни? Миг. Разве он сможет быть верен мне? Простой, вспыльчивой, вечно сомневающейся Алисии из приюта, пусть и ставшей баронессой? Или его предложение лишь удобная сделка, за которой последуют тихие измены, пока я буду заниматься своей академией?

Горький ком подкатывает к горлу. Доверить свою судьбу, свою репутацию, свою хрупкую академию мужчине… снова? Даже ради спасения? Сердце сжимается в ледяном кулаке страха и недоверия.

Я слоняюсь по замку, пытаясь найти себе дело. Еда не имеет вкуса. Я даже не замечаю, как наступает вечер и я нахожу себя в своей комнате.

Тихий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Негромкий, ненастойчивый. Но я знаю, кто это.

– Войдите, – голос звучит хрипло, чужим.

Дверь открывается бесшумно. В проёме виднеется силуэт Кэрона. Он не входит сразу, стоит на пороге, очертаниями сливаясь с сумраком коридора.

– Можно? – спрашивает он. Голос лишён привычной едкой нотки. Простой вопрос.

Киваю, не в силах говорить. Он входит, закрывает дверь за собой. Не приближается, останавливается у камина, где тлеют последние угли, отбрасывая неровные тени на его лицо. Выглядит усталым. По-настоящему усталым. Не от недосыпа, а от тяжести.

– День выдался… насыщенным, – произносит он наконец, глядя на тлеющие угли, а не на меня.

– Да, – выдыхаю я.

Он поворачивает голову. Его глаза ловят отблеск огонька, становясь тёмными безднами.

– Подумала? – спрашивает прямо. Он знает, о чём я думала весь день. О чём не могла не думать.

Отворачиваюсь к окну, где уже чернеет ночь. Голос звучит тише шепота, но он слышит.

– Я… не могу, Кэрон.

Тишина. Густая, напряжённая. Но он не спрашивает почему?. Он ждёт. Понимает, что за этими словами стоит что-то большее, чем каприз или страх перед Феликсом.

– Не могу довериться, – вырывается, наконец. Слова горькие, словно настойка из полыни. – Доверить свою жизнь, академию, и всю себя мужчине. – Голос срывается. Образ Лары, смеющейся, счастливой на его фоне, стоит перед глазами. – Потом окажется, что вечность длится ровно до момента, когда появится кто-то моложе, покладистее, не обременённая грузом прошлого и амбиций. И клятвы… они ничего не стоят. Просто слова. Красивые, удобные и пустые. – Поднимаю на него глаза, полные боли и вызова. – Как я могу поверить, что ты, дракон, проживший века, будешь верен мне? Что этот брак, даже формальный, не станет для тебя клеткой, из которой ты захочешь сбежать при первой возможности к какой-нибудь… к какой-нибудь беззаботной феечке? Или драконице? Как я могу поверить твоему слову?

Я жду ответа. Оправданий. Гнева. Холодной констатации факта, что у меня нет выбора. Чего угодно, но не этого едкого молчания.

Но Кэрон молчит. Долго. Он смотрит на меня, и в его глазах нет ни раздражения, ни насмешки.

Он медленно отходит от камина. Подходит ближе, но не вторгается в моё пространство. Останавливается в шаге.

– Ты права, – говорит он тихо. Голос низкий, вибрирующий каким-то новым, незнакомым оттенком. – Слова могут быть пусты. Клятвы людей ломаются. Даже клятвы драконов… не все священны. – Он делает паузу, его взгляд становится невероятно пронзительным. – Но есть одна клятва. Самая древняя. Самая сильная. Клятва драконьей верности.

Я замираю, не в силах отвести от него взгляда, не в силах произнести хоть что-то, а Кэрон продолжает:

– Это не будет простым обещанием, Алисия. Это магическая связь, которая уравняет наш век. Дракон, давший такую клятву, связывает свою жизнь, свою силу, свою душу с избранной. Навсегда. Верность в ней не просто отсутствие других. Это невозможность желать других. Невозможность предать. Это слияние судеб. Если один погибает, то другой угасает.

Глава 35

– Это… – я не могу найти слов, чтобы ему что-то ответить. – Зачем? – тихо выдыхаю, заглядывая в его глаза.

Это звучит как безумие. Чем я могу ответить на такую клятву?

– Потому что ты боишься, Алисия. – Его слова выбивают землю из-под моих ног. – Я видел твою ярость утром. Твою решимость стоять против принца. Твою боль сейчас. Ты борешься за этот замок, за свою свободу, как дракон за логово. И эта сила, она достойна верности. Не формального контракта на бумаге, который можно оспорить или обойти.

Он делает шаг еще ближе, сократив дистанцию до минимума. Я ощущаю его тепло, его мощь физически.

– Я предлагаю тебе не просто защиту от Феликса. Я предлагаю тебе гарантию, которую не сможет сломить ни время, ни скука, ни молодая феечка.

Последние слова он произносит с легкой, почти неуловимой горечью или иронией.

– Драконья Клятва Верности не клетка для меня. Это гарантии для тебя. Это знание, что за спиной у тебя не просто союзник по контракту. А половина души. Невозможная без другой.

Он умолкает. Тишина снова натягивается словно тетива. Его дыхание ровное, но я чувствую напряжение, исходящее от него. Он не просит. Он предлагает. И ставит на кон все. Себя. Свою вечность. Свою саму суть.

Мысль о прежнем муже, о Ларе, о ноже предательства в спину, всё ещё горит внутри.

Но поверх этого страха и недоверия, поднимается что-то иное. Огромное. Пугающее. Словно мне нужно не ответить на его вопрос, а прыгнуть в пропасть.

Он не отмахивается от моего страха, причин которого даже не знает. Он понимает. И предлагает не бумажный щит, а живой, дышащий, неразрушимый панцирь из самой своей сущности. Ценой своей вечности, своей свободы.

Как я могу отказать в таком доверии? Как я могу не ответить на такую жертву?

Страх сжимает горло, но сквозь него пробивается голос. Тихий, дрожащий, но твердый.

– Да.

Одно слово. Оно срывается с губ прежде, чем я успеваю передумать.

Кэрон не вздрагивает. Не улыбается. Его глаза лишь на миг вспыхивают чем-то глубоким, похожим на облегчение и новую тяжесть одновременно. Он медленно кивает, один раз, коротко и решительно.

– Хорошо, – он отступает на шаг, давая мне пространство перевести дыхание. Его движения снова становятся деловыми, но теперь в них чувствуется новая энергия. – Клятва потребует подготовки. Ритуала. Его нельзя совершить тайком. Но сначала нужно уладить формальности. Чтобы Феликс и весь Неор узнали, что игра изменилась. Официально и бесповоротно.

Он поворачивается к двери.

– Отдыхай. Завтра день будет насыщенным. – И выходит, оставляя меня одну с гулким эхом моего собственного «Да» и сокрушительной тяжестью предстоящего.

Неделю спустя.

Шум. Вот что сейчас наполняет стены Миорана. Живой, нарастающий гул голосов, стук карет у ворот, шелест дорогих тканей.

Официальное объявление о помолвке герцога Бланша и баронессы Клайд, теперь уже официально признанной в этом статусе, гремит, словно залп из магической пушки.

Вестник выходит с портретом Кэрона на первой полосе. Величественного, холодного, неоспоримо могущественного изображением герцога.

Мой портрет скромнее, в уголке с маленькой подписью «Будущая герцогиня Бланш».

Мир реагирует мгновенно. Если раньше к моим объявлениям о наборе студентов и преподавателей относились с осторожным любопытством или откровенным скепсисом, то теперь ворота академии не закрываются.

Кареты с гербами знатных домов из самых отдаленных уголков королевства выстраиваются в очередь.

Посланники маркизов, графов, богатейших купцов теснятся в приемной, которую срочно приходится расширять. Лиана и другие служанки сбиваются с ног, разнося чай, принимая визитные карточки, перенаправляя потоки гостей.

Я сижу в своем кабинете, глядя через окно на внутренний двор, где Кэрон, теперь мой жених, с холодной вежливостью принимает делегацию от какого-то могущественного герцогства с юга.

Он выглядит неприступной скалой, воплощением аристократической мощи и надежности. Именно на него устремлены все взгляды. Именно его слово теперь является законом для этих людей.

В груди клокочет странная смесь чувств. Радость. Огромная, почти болезненная.

Академия Миоран оживает!

Она снова становится центром притяжения, местом силы, о котором мечтал его отец, и о котором мечтаю теперь я.

Письма с просьбами о зачислении, о резервировании мест, о встрече – их стопки растут на столе.

Но вместе с радостью приходит и горькая горечь. Горечь от того, что все это от потока студентов и внимания знати, до возрождения академии, приписывается не моим усилиям, не моей борьбе за объявление, не моему отчаянному отказу принцу.

Нет. Всё это даровано именем Кэрона Бланша. Его титулом. Его репутацией. Его драконьей сущностью.

Я лишь… приложение. Будущая Герцогиня. Та, кому повезло заручиться его покровительством. Его милостью.

Слова Феликса «выскочка из грязи» вдруг обретают новый, едкий смысл.

Даже став баронессой, даже став невестой герцога, я в их глазах всё ещё остаюсь той самой девочкой из приюта, поднявшейся выше своего места лишь благодаря удачному замужеству.

Мои знания, моя воля к академии, мои бессонные ночи за книгами магии меркнут перед ослепительным сиянием герцогской короны. Опоры нашего королевства.

Я беру в руки верхнее письмо из стопки. Красивый пергамент, герб дома Широ. Того самого, чей представитель когда-то так презрительно предлагал мне стать матерью его наследников.

Теперь письмо написано в почтительных тонах, с просьбой о встрече и рассмотрении кандидатуры юного Широ для обучения в « престижнейшей Академии Миоран под мудрым покровительством Его Светлости Герцога Бланш ».

Кусочек воска с гербом Широ трескается под моими пальцами.

Радость за академию настоящая. Она греет изнутри, как первый луч солнца после долгой зимы. Но эта радость куплена дорогой ценой.

Ценой собственного признания. Ценой растворения в тени дракона.

Я опускаю письмо. За окном Кэрон заканчивает разговор, его гости кланяются почтительно.

Он поворачивает голову, и его взгляд скользит вверх, к моему окну. Наши глаза встречаются на мгновение сквозь стекло. В его взгляде нет триумфа.

Есть та же тяжесть, что и в ночь клятвы. И, возможно, тень понимания той горечи, что грызет меня сейчас.

Глава 36

Утро следующего дня начинается не с привычного уже гула прибывающих карет и взволнованных голосов в приемной.

Оно начинается с гробовой тишины, нарушаемой лишь нервным перезвоном чашки о блюдце в руках Лианы. Служанка стоит у стола в моём кабинете, куда только что принесла завтрак и свежий номер «Королевского Вестника».

Она не смотрит на меня. Её взгляд прикован к полу, а пальцы белеют от силы, с которой она сжимает поднос.

– Леди Клайд… – её голос звучал словно едва слышный шепот. – Вам… вам стоит посмотреть…

Холодная волна предчувствия сковывает меня еще до того, как я протягиваю руку к газете. На первой полосе – не портрет Кэрона. Там огромный, кричащий заголовок, набранный жирным, шрифтом:

«СКАНДАЛ В МИОРАНЕ: БУДУЩАЯ ГЕРЦОГИНЯ И ТАЙНЫЙ УЖИН СТАРОГО МАРКИЗА! »

Сердце замирает, затем начинает бешено колотиться, громко, как набат, в абсолютной тишине комнаты. Я машинально разворачиваю газету. Картинка. Художник изобразил меня в том самом изумрудном платье, склоняющейся над столом в полумраке ресторана к немолодому, но статному маркизу Ларосскому. Его рука лежит поверх моей на столе. Выражение лиц – многозначительное, интимное. Создается полная иллюзия тайного свидания. А текст… Текст – это яд.

« Источники, пожелавшие остаться неизвестными, предоставили нашему издательству шокирующие подробности о досуге новоявленной баронессы Клайд, невесты герцога Бланша. Накануне получения своего титула, будущая герцогиня тайно встретилась за ужином в элитном заведении „Лунный Сад“ с маркизом Фредериком Ларосским, известным своим особым вниманием к юным особам без рода и племени. Вечер проходил в атмосфере строжайшей секретности. Маркиз скупил все свободные столики! Что обсуждалось наедине? Каковы истинные мотивы столь щедрого дара – титула баронессы? Неужели Его Светлость Герцог Бланш стал лишь удобным прикрытием для давней, порочной связи? Академия Миоран, возрождающаяся под таким сомнительным покровительством. Достойна ли она доверия знатных семей?»

Каждое предложение – ложь, замешанная на полуправде и поданная так ядовито, что даже я на миг поверила в мерзость нарисованной картины. Ужин был! Секретность была! Маркиз скупил столики! Но контекст… Контекст вывернут наизнанку, опошлен, превращен в грязный фарс. Моя репутация, только-только начавшая укрепляться под сенью имени Кэрона, разбита вдребезги. И академия… Академия снова в грязи.

– Лиана, – мой голос звучит странно спокойно, как будто издалека. – Кто еще видел это?

– В-все, леди, – девушка едва сдерживает слезы. – Газету привезли с рассветом. В кухне, в конюшне все шепчутся. И… и прибыли гонцы.

– Гонцы?

– От дома Широ. От семьи Вердант. От маркиза Тревиль. – Лиана перечисляет фамилии тех, кто еще вчера почтительно умолял о хорошем месте для своих отпрысков. – Они отзывают свои заявления. Вежливо, но твердо. Прислали слуг с письмами.

Горечь, которую я чувствовала вчера, растворяется в леденящем ужасе. Это только начало. Феликс бьет точно в цель. Он дискредитирует не только меня. Он дискредитирует саму идею академии под моим руководством, ставя под сомнение моральный облик и Кэрона, осмелившегося связать себя со мной. И люди верят. Ох, как они верят скандалу!

Едва Лиана, всхлипывая, выходит, в дверь кабинета вламывается Кэрон. Не стучит. Просто входит. В руках – та же газета. Его лицо – маска из льда. Ни тени вчерашней тяжести или понимания. Только холодная, нечеловеческая ярость, сдерживаемая железной волей. Его глаза, когда он бросает газету на мой стол поверх моей копии, горят желтым огнем дракона.

– Видела? – Его голос – скрежет камней.

Киваю, не в силах говорить. Что можно сказать? «Прости»? За что? За то, что поверила маркизу? За то, что пошла на ужин? За то, что существую и стала мишенью для Феликса?

– Это только первый залп, – говорит он, его взгляд скользит по окну, за которым уже не видно очереди карет, только пустынный двор. – Феликс не остановится. Он будет давить, пока академия не опустеет, а твое имя не станет грязью. И он знает, что наша свадьба еще не состоялась. Знает, что у меня еще есть формальный шанс… образумиться.

Последнее слово он произносит с таким презрением, что мне становится физически плохо.

Он не сомневается? Не колеблется? Но ведь скандал чудовищный! Даже для него!

– Кэрон, я… – начинаю я, но он резко обрывает.

– Молчи. Сейчас не время для оправданий. – Он подходит к окну, спиной ко мне, наблюдая за пустотой. – Феликс просчитался только в одном. Он думает, что я, как и все, ставлю репутацию превыше всего. Что я испугаюсь грязи и отступлю. – Он резко поворачивается, и в его взгляде – уже не только ярость, но и… предвкушение битвы? – Он не понимает, с кем связался. И не понимает, что значит Драконья Клятва. Даже еще не данная.

– Но люди верят! – вырывается у меня. – Они забирают заявления! Академия…

– Академия выдержит, – отрезает он. – Если мы выдержим этот удар.

Но стоит ему договорить, как дверь кабинета вновь отворяется.

В дверном проёме появляется запыхавшийся слуга Кэрона, с лицом землистого оттенка.

– Ваша Светлость! Леди Клайд! – он кланяется, едва переводя дух. – У ворот… Официальная делегация от Королевской Магической Инспекции! Во главе с самим главным инспектором Дорнаном! Они требуют немедленного допуска для проведения внеплановой комплексной проверки академии Миоран.

Глава 37

Слова слуги повисают в воздухе, тяжелые и неумолимые. Королевская инспекция. Здесь. Сейчас. Явно по наводке Феликса.

Моё сердце, только что бешено колотившееся, внезапно замирает, а потом начинает биться ровно и гулко, как боевой барабан.

Страх куда-то уходит. Его вытесняет холодная, ясная ярость и острое, почти болезненное чувство собранности.

Кэрон не выглядит удивленным. Он лишь медленно поворачивается ко мне

– Готова? – один-единственный вопрос, в котором заключено все.

Вместо ответа я киваю и срываюсь с места, поправляя складки своего строгого и официального платья, темно-синего, без единого украшения. Оружие в этой битве не магия, а достоинство.

– Ведите, – говорю я слуге, и мой голос не дрожит.

Мы с Кэроном выходим в главный холл единым фронтом. У широких дубовых дверей уже столпилась небольшая группа людей в форменных мантиях Инспекции с нашитыми символами короны и скрещенных жезлов.

Во главе находится сухопарый мужчина с лицом бухгалтера, подсчитавшего все грехи мира, и тонкими, поджатыми губами.

Главный инспектор Дорнан, как я понимаю. Его холодные глаза скользят по мне с откровенным презрением, а затем почтительно останавливаются на Кэроне.

– Ваша Светлость, – он делает безупречный, но сухой поклон. – Мы вынуждены побеспокоить вас по экстренному предписанию. Поступили тревожные сигналы о состоянии дел в академии. Требуется незамедлительная проверка.

– Сигналы из Королевского вестника, я полагаю? – холодно парирует Кэрон, даже не кивнув в ответ. – Вам не кажется, что проверка, инициированная на основании бульварной клеветы, сама по себе ставит под сомнение репутацию Инспекции?

Дорнан бледнеет, но держится.

– Мы руководствуемся интересами королевства и безопасности будущих студентов, Ваша Светлость. Процедура предписана регламентом. Прошу не чинить препятствий.

– Препятствий не будет, – говорю я, делая шаг вперед, чтобы перехватить его взгляд. – Академия Миоран готова к диалогу. Я, Алисия Клайд, хозяйка академии, готова провести вас и показать все, что вас интересует.

Дорнан смотрит на меня так, будто я только что заговорила придверный коврик.

– Это не вполне процедурно. Проверку проводит комиссия.

– Но кто, как не хозяйка, лучше знает свой замок? – вступает Кэрон, его голос обретает опасную, шелковистую интонацию. – Леди Клайд будет сопровождать вас. Я составлю компанию. Для соблюдения формальностей.

Его тон не оставляет пространства для споров. Дорнан, скрипя зубами, кивает. И шествие начинается.

Я веду их по коридорам, открываю двери в аудитории, демонстрирую классы для практических занятий, уже заставленные пока немым, но исправным оборудованием, показываю отреставрированные спальные корпуса.

Говорю чётко, по делу, голос ровный, без тени заискивания или страха. Я чувствую на себе их колючие, недобрые взгляды, слышу их уничижительные шепотки, но не подаю вида.

Вопросы начинаются почти сразу, как только мы оказываемся в просторной аудитории по магическим преобразованиям.

– И это всё ваша личная заслуга, леди Клайд? – язвительно интересуется один из младших инспекторов, тыча пером в идеально отполированные магические плиты на столах. – Или ресурсы герцога Бланша так быстро привели всё в порядок?

– Ресурсы герцога бесценны, – отвечаю я, не моргнув глазом. – Но решения о планировке, приоритетах ремонта и оснащении принимала я. Как хозяйка. К тому же многое в академии уже было и требовало лишь ухода, магии и времени.

– Хозяйка, которая, по нашим данным, сама не имеет законченного магического образования, – вступает Дорнан, изучая полки с пока еще пустующими фолиантами. – Чему вы вообще можете научить здесь? Или вас лично будет обучать герцог? – Он поворачивается к Кэрону, и в его вопросе – прозрачный намек на непрофессиональные отношения.

Я чувствую, как по спине пробегает холодок, но Кэрон отвечает прежде, чем я успеваю открыть рот.

– Я, как ректор академии, курирую учебный процесс, – его голос звучит лекционно-спокойно, но в нём слышится сталь. – Леди Клайд, как хозяйка и учредитель, занимается административной и хозяйственной деятельностью. Наши роли строго разделены. Что касается ее обучения, – он делает легкую паузу, и его взгляд скользит по мне, почти невесомый. – Я даю ей частные уроки, как могу давать их любому другому человеку, желающему восполнить пробелы в знаниях. Это не делает её моей официальной ученицей в стенах аккредитованного заведения, а наши отношения нарушением какого-либо педагогического кодекса. Она не входит в преподавательский состав. Она владелец учреждения. Разницу улавливаете, господин инспектор?

Логика железная. Дорнан хмурится, но прикусывает язык. Он делает пометку в своем блокноте с таким видом, будто только что записал «крайне подозрительно».

Обход продолжается. Они щупают стены на предмет прочности щитов, проверяют кристаллы очищения, заглядывают в каждую щель.

Их вопросы становятся все более личными, все более ядовитыми.

– А это что за помещение? – один из них останавливается у дверей моих личных покоев.

– Мои частные апартаменты, – отвечаю я, и в голосе впервые появляется лёд. – Не имеющие отношения к образовательному процессу. Следующий кабинет по плану библиотека.

Но главный удар ждет нас в конце, когда мы возвращаемся в холл. Дорнан останавливается и смотрит прямо на меня, разворачивая тот самый номер «Вестника».

– Леди Клайд, учитывая весь энтузиазм, с которым вы взялись за возрождение академии, не могу не поинтересоваться. Как вам удалось так быстро заручиться поддержкой столь влиятельных благодетелей, как маркиз Ларосский? – Его губы растягиваются в едва заметной ухмылке. – Вечер в «Лунном Саде», он был посвящен обсуждению учебных планов? Или все же более личным темам?