Текст книги "Том 27. Обнаженная и мертвая "

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

– Видимо, это обычная манера полицейских, – заключила она, – совать свой нос в чужие дела других людей и предлагать никому не нужные советы.

– Сколько времени ты искала квартиру в том же доме, в котором живет он?

Она покраснела:

– Знаешь, Джефф сам сообщил мне, что здесь освобождается квартира, и чуть ли не просил меня поселиться здесь. Я не хотела переезжать, потому что квартирная плата здесь на пятнадцать долларов выше, чем на прежнем месте. Но он так убеждал меня, – довольная улыбка появилась на ее лице, – я подумала, что у него должны быть свои причины!

Глава 9

Я вошел в телефонную будку и набрал номер, который только что нашел в справочнике.

– Фирма «Марко Ресерч», – ответил жизнерадостный голос.

– Есть пара вещей, о которых мы забыли, – сказал я.

Она засмеялась.

– Не беспокойся, я вернусь. – Ее голос потускнел. – Как твои дела?

– Еще не знаю, – честно признался я. – Шериф грозился уволить меня, если я не появлюсь в его кабинете до десяти утра с письменным рапортом о том, как я провел последние сорок восемь часов.

– И ты пришел?

– Издеваешься! – бросил я. – Снимки могут принести с рассыльным, пока я буду там. У тебя есть компания на сегодняшнее утро?

– Я совсем одна, – сообщила она. – Марко звонил полчаса назад и сказал, что дело оказалось более долгим, чем он предполагал, и он, наверное, вернется через пару дней. Я ответила ему, что мистера Кендрика до сих пор нет, но, кажется, это совсем не обеспокоило его.

– У тебя есть его адрес, или номер его телефона, или что-нибудь еще, – с надеждой спросил я.

– Мистер Марко – очень осторожный тип, – злобно сказала она. – Номер, по которому я могу связаться с ним в экстренных ситуациях, принадлежит телефонной службе.

– Как насчет ленча?

– Ленча? – Она тихо присвистнула. – Но, Эл, я думала, что у тебя совсем нет времени, ведь тебе надо, пока не поздно, найти Кендрика.

– Это так, – согласился я. – Но человек должен есть, правда?

– Ты невозможен, – ласково проворковала она. – Когда и где?

– Примерно в час, – сказал я. – Опять в «Золотом буйволе». Там днем играют на ситарах скрипачи, переодетые индусами.

– На чем играют?

– На ситарах.

– Это подходящее название для того, что ты вытворял в постели прошлой ночью! – Она похотливо хихикнула. – Я увижу тебя в час, Эл, берегись.

Я повесил трубку и пошел к машине. Через два квартала я увидел полицейского в форме, идущего по тротуару, и в первый раз в жизни вид копа привел меня в трепет. Двадцать минут у меня ушло на то, чтобы добраться до «Харрис консалтинг», и еще пятнадцать – чтобы дойти до кабинета президента.

Креспин сидел в своем кресле, сердито нахмурив брови.

– Не трудитесь садиться, лейтенант! – рявкнул он. – Вы не пробудете здесь долго! После нашей последней беседы я проконсультировался со своими адвокатами, и они настойчиво советовали мне не подписывать никаких показаний.

– Никогда не подписывайте то, что считаете правдой, – согласился я.

– Далее, – продолжал он, – они также сказали мне, что ваши действия позорят честь офицера полиции, поскольку вы пытались надавить на меня и заставить…

– Но у меня ничего не получилось, не так ли? – нежно осведомился я.

Серые глаза неопределенно сверкнули из-под отечных век.

– Разве вы не для этого явились? Не для того, чтобы заставить меня дать показания?

– Нет. – Я зацепил ногой стул, подтянул его к себе и сел. – После того как я покинул ваш кабинет в последний раз, я понял, мистер Креспин, ровно то, что вы мне сейчас сказали. Я действовал незаконно, пытаясь угрозами заставить вас дать показания. Когда же вы не пришли в управление, я подумал, что, наверное, вы осведомились о своих конституционных правах, что было весьма благоразумно.

Но несколько секунд он уставился на меня, потом потянулся через стол и двинул шестиугольную пепельницу вдоль дальнего края столешницы параллельно кромке.

– Вы что хотите сказать, что пришли извиняться, лейтенант? – недоверчиво спросил он.

Я дружелюбно ухмыльнулся:

– Вы же все равно не поверите!

– Тогда в чем дело? – бросил он.

– Девушка, которая была снята на фотографиях с Брюсом Вильямсом, была убита три дня назад. Прошлой ночью ту, которая сделала эти фотографии, тоже убили. И я полагаю, человек, который убил их обеих, на этом не остановится.

– А я здесь при чем?

– Вы можете помочь мне поймать убийцу прежде, чем появятся новые жертвы, мистер Креспин, – медленно проговорил я. – Когда я был здесь в прошлый раз, вы открыли мне часть правды, но не всю. Я хочу, чтобы вы рассказали остальное.

Пальцы его правой руки неторопливо отбивали ритм на столе.

– Я ничего не могу добавить к тому, что я уже сообщил вам.

– Вы пират, Креспин, – спокойно определил я, – но и я тоже. Этот разговор останется между нами. Вы всегда сможете отказаться от своих слов. Я обещаю, что не буду упоминать ваше имя – цитировать что-нибудь, что вы мне сказали, – или как-то иначе привлекать к расследованию этого дела. Это просто предложение одного пирата другому.

Он опять уставился на меня с тем же самым недоумевающим выражением, потом наклонился вперед и положил указательный палец на край пепельницы.

– Мои адвокаты знают по крайней мере четыре способа легального воздействия, если вы зарветесь, – тихо проговорил он, – и пару нелегальных через приверженцев той политической партии, которая посадила окружного шерифа на его место. – Он сильно надавил указательным пальцем на стол. – И мне не нужно объяснять такому опытному пирату, как вы, лейтенант, что, если вы не исполните обещание, я заставлю своих адвокатов не спать ночи, но придумать еще десять способов, которые сделают вашу несчастную жизнь абсолютно невыносимой.

– Конечно, – согласился я.

– Хорошо. – Он опять откинулся на спинку кресла. – Что вы хотите узнать?

– Вы хотели, чтобы Вильямс ушел из «Элайд консептс» и перешел работать к вам, но его ничто не прельстило. Тогда вы наняли Марко, чтобы он нашел способ дискредитировать Вильямса в его собственной компании. Марко добрался до него с помощью женщины и отправил пачку фотографий его жене и другую – членам совета директоров, чтобы положить конец его карьере.

– Да, – подтвердил он.

– Но эти действия лишены всякого смысла. Не будь вы таким дураком, то, имея пачку этих снимков в своих потных маленьких ручонках, вы просто показали бы их Вильямсу и поставили его перед выбором: или он переходит работать к вам, или вы предъявите эти фотографии совету директоров. Почему вы не сделали этого?

– Потому что у меня не было такой возможности, – отрезал он. – Этот хитрый мерзавец Марко отправил их без моего ведома.

– И вы все-таки заплатили ему десять тысяч долларов?

– Когда я впервые увидел эту пачку снимков, Брюса Вильямса уже не было в живых. Марко сидел там, где сейчас сидите вы, и просто слушал, как я кричу, ругаюсь и говорю, что не заплачу ему ни цента, поскольку он провалил все это дело. А потом он сказал, что я должен ему десять тысяч долларов. А если я их не заплачу ему, то автоматически перестаю считаться его клиентом и он не имеет больше никаких обязательств по отношению ко мне, в том числе обязательства молчать. Все очень просто! Или я плачу, или он открыто объявляет, что я и моя компания непосредственно ответственны за смерть Вильямса. Выбора у меня не было! Он вышел из этого кабинета с чеком в кармане.

– Вы не пытались понять, зачем он так подставляет вас? – спросил я.

– Пытался. – Креспин с раздражением потряс головой. – Я ночи не спал, думая об этом… Я уверен только в одном: все произошло так, как он задумал, и значит, здесь замешан еще один клиент, о котором я ничего не знал.

– Может, другая компания?

– Не могу представить какая, но, наверное, это возможно.

– А других идей нет?

– Нет, – угрюмо сказал он.

– Ну, в любом случае спасибо за информацию. – Я поднялся со стула. – В первый раз вы говорили мне, что пользовались услугами Марко пару раз до того, как наняли его, чтобы он что-нибудь сделал с Вильямсом. Это правда?

– Я думал, это будет звучать правдоподобно. Если я скажу вам правду, вы подумаете, что я лгу. Марко сам предложил мне свои услуги! Он сказал мне, что знает, что я очень хочу заполучить Вильямса, а он может помочь мне – за плату, естественно, – и я подумал, что, черт возьми, я теряю? Вот я и нанял его с условием: нет Вильямса – нет платы.

– Могла ли информация относительно Вильямса просочиться куда-то из вашего офиса?

Креспин зло посмотрел на меня:

– Вы смеетесь, лейтенант. В сравнении с моей службой безопасности ЦРУ просто любители!

– Тогда сведения могли исходить только от самого Вильямса или, что более вероятно, от кого-то из его окружения?

– Об этом я тоже думал тогда. – Он пожал плечами. – Но в конце концов, какая теперь разница?

– Полностью согласен, – подтвердил я. – Было очень приятно снова встретиться с вами, мистер Креспин.

– Не стоит заходить слишком далеко, – проворчал он. – Без особого желания я должен сказать, что ваши пиратские методы вести расследования вызывают уважение, лейтенант, но и все. Я надеюсь что вы поймаете своего убийцу, и особенно рассчитываю на то, что им окажется Марко. Но, помимо этого, я не подам вам руки, даже если вы будете тонуть в сточной канаве!

При дневном свете интерьер «Золотого буйвола» выглядел несколько убогим. Лишенный мягкого света свечей и скрипичной музыки, ресторан утратил большую часть своего очарования. Приход Хелен Уолш, одетой в черно-белое платье, которое открывало больше, чем скрывало, несколько улучшил положение, а официант поспешил усадить нас за стол прежде, чем мы успели собраться с мыслями и отправиться в другое место.

– Я сделал заказ для тебя, – сказал я, – потому что сегодняшний день просто создан для мартини. Может быть, ты заметила этакую вязкость в воздухе?

– И это внезапное ощущение, что весь мир мог бы быть твоим, – подтвердила она.

– Еще я заказал нам рубленое мясо.

– Мартини и рубленое мясо! – воскликнула она. – А где же индусы? – Она огляделась. – Я не вижу их!

– Индусы?

– Переодетые скрипачи. Может быть, у них те же проблемы с их ситарами, что и у меня с моим?

– А что случилось с твоим ситаром? – спросил я, выдерживая ее тон.

– Он болит! – печально сказала она.

Это, естественно, пробудило во мне гордость, и я, довольный, глотнул мартини; она же выжидательно смотрела на меня.

– Как продвигаются твои дела, Эл? – спросила она.

– Потихоньку, Хелен. – Я смущенно посмотрел на нее. – Прости, если я перестану называть тебя Хелен, я совсем запутаюсь. Как мне называть вас, мисс Уолш?

Может, стоит придерживаться фактов и называть вас миссис Вильямс?

Она медленно опустила веки, ненадолго прикрыв свои сапфировые глаза.

– Не дурачь меня, Эл Уилер, – просто сказала она. – Не такой ты чертовски ловкий! Когда я выходила из твоей квартиры утром, я вдруг вспомнила. Ночью, в самый патетический момент, я совершила ужасную ошибку – ошибку страсти, – я думаю, ты мог так назвать это – правильно?

– Я должен был обидеться, когда ты назвала меня Брюсом, но этого не произошло. Однако я спросил у Джеффа Фаллана, что он помнит о Брюсе Вильямсе, и он рассказал мне в том числе о его рыжеволосой жене.

– Я просто не хотела, чтобы ты жалел бедную вдову, любимый, – нежно сказала она.

– Он, видно, был не в своем уме! – буркнул я.

– Кто?

– Брюс Вильямс – кто же еще. Парень, который ухитрился жениться на такой женщине, как ты, и не воспользовался этим.

– Я любила Брюса. – Она тупо смотрела куда-то в дальний угол зала. – Он, наверное, тоже любил меня по-своему. Но это была пытка.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Несколько первых месяцев все было прекрасно, но потом он узнал, что я его обманула. Брюс был тем, кого я искала; я любила его и знала, что могу стать ему хорошей женой. Поэтому я придумала трогательную историю о добропорядочной семье со Среднего Запада и о том, как мои бедные мамочка и папочка погибли в автомобильной катастрофе, когда мне было семнадцать лет. Добрая старая тетушка Кэрри взяла меня к себе, но она умерла, когда мне исполнилось двадцать, и уже больше ничто не держало меня в тех местах. Тогда я приехала в Южную Калифорнию.

– Но мне ты собираешься сказать правду, я полагаю, – подтолкнул ее я.

– Действительность несколько отличается от этой истории, – спокойно продолжала Хелен. – Мой отец умер от сердечного приступа в Сан-Квентине, где ему оставалось сидеть еще восемь лет. Моя мать была алкоголичкой, и ее отправили в лечебницу, когда мне было шестнадцать. На следующий день я сбежала с парнем, самым взрослым из моих приятелей, ему уже исполнилось семнадцать. Пять недель спустя нас поймали, его отдали под суд, а меня – смешное слово – под опеку. К двадцати годам я побила все рекорды! На мне висели обвинения в наркомании, проституции и вымогательстве – вы так называете это, – и я за все рассчиталась! Потом стала умнее – я изменила имя и уехала в Южную Калифорнию. Там я устроилась на работу, брала уроки риторики, даже начала читать книги. В то время, когда я встретилась с Брюсом, я уже собиралась пойти учиться. – Она взяла свой мартини, но пить не стала. – И вот, через пару месяцев после нашей свадьбы, он узнал обо мне правду. – Ее губы скривились в слабом подобии улыбки. – Его больше задела не сама история, а то, что я лгала ему. Он просто не мог примириться с этой мыслью! Поэтому он решил, что теперь всю оставшуюся жизнь я должна расплачиваться за свой грязный обман. У Брюса вошло в привычку все вымещать на мне, я была виновата во всем, даже в его служебных неприятностях. Порой я думала, что он ночью не спит, только чтобы измыслить для меня новые унижения.

– Почему ты не ушла от него?

– Я все еще любила его. Сначала я предлагала ему развестись со мной, но он не желал и слушать об этом. Даже после всего я для него была как наркотик для наркомана. – Она повернула голову и в упор смотрела на меня. – Я все еще чувствую свою ответственность за то, что произошло. Он никогда бы не посмотрел на такую девицу, как Голди Бейкер, если бы не вообразил, что, ложась с ней в постель, мстит мне.

Официант принес рубленое мясо, но Хелен, едва он отошел, мягко отодвинула свою тарелку в сторону.

– Мне кажется, у меня пропал аппетит. Но ты должен подкрепиться, Эл.

– Позволь мне дать маленький комментарий, – вмешался я. – Из твоего описания следует, что Брюс Вильямс был болен – это просто шизофрения! – и если ты винишь себя за то, что он покончил с собой, то ты тоже не в своем уме!

– Ты хороший парень, Эл Уилер! – прошептала она и быстро отвернулась.

Я принялся за мясо, потому что был голоден и понятия не имел, какого черта я еще могу сделать. К тому времени, как я доел и заказал еще мартини, Хелен уже взяла себя в руки.

– С какой стати мы стали обсуждать мои прежние неприятности, – сказала она, когда официант принес нам бокалы, – когда у тебя их сейчас более чем достаточно. Что ты собираешься делать, Эл?

– Ты меня переплюнула, – отозвался я, – и у меня начисто вышибло из головы все мысли.

– Марко звонил еще раз прямо перед тем, как я ушла из конторы, и сказал, что он разделался со своими делами гораздо быстрее, чем ожидал, поэтому вернется сегодня после обеда. – Она отхлебнула мартини. – Если бы придумать что-нибудь, что заставит его связаться с Кендриком…

– Это было бы замечательно, – сказал я. – Но что?

– Пока не знаю! – Она покусала губы. – Но я соображу что-нибудь.

– Даже если тебе удастся испугать его до такой степени, что он станет звонить Кендрику, – спокойно сказал я, – Марко не настолько глуп, чтобы делать это через коммутатор.

– Одно из преимуществ бурной молодости, – пробормотала она, – что ты учишься таким вещам, которые добропорядочной средней секретарше и не снились.

Внутри коммутатора есть устройство, которое выводит прямо на линию, когда Марко у себя в кабинете набирает номер, и когда оно срабатывает, старый магнитофончик на моем столе сразу начинает записывать. – Она победно улыбнулась. – Конечно, в том случае, если я на месте. Босс ужасно подозрителен и обыскивает мой стол в среднем два раза в неделю.

– Ты это, конечно, проверяла? – поинтересовался я.

– Проверяла. – Она кивнула. – Если уж он попадется на удочку, где мне найти тебя?

– Есть только одно место. – Я зевнул. – Моя квартира. Это даст мне отличную возможность пойти лечь спать и абсолютно ничего не делать до тех пор, пока я не поговорю с тобой.

– Ты сукин сын! – проговорила она с ноткой восхищения.

– Меня так часто называют. Думаю, это правда.

– Есть чему радоваться! – Она посмотрела на небольшие со сверкающими камнями часики на запястье. – Мне лучше вернуться в контору. Надо придумать что-нибудь до того, как вернется Марко, иначе будет поздно.

– Хорошо. Я не стану ничего предпринимать, пока ты не позвонишь. И… – Я замолк и уставился на нее.

– Я знаю, моя красота возбуждает тебя время от времени, – бесстрастно сказала она, – но сейчас не время!

– Дело не в этом. Просто меня осенило, – объяснил я. – Это решает все проблемы.

– И что же? – довольно холодно осведомилась она.

– Скажи Марко, что я приходил в контору утром и разыскивал Кендрика по обвинению в двух убийствах. Чертовски испугал тебя, носился как ураган по конторе, угрожая тебе разными карами, если ты не позвонишь мне сразу же, как Кендрик придет.

– Ты думаешь он купится на это? – В голосе Хелен звучало беспокойство.

– Надеюсь, купится, – уверил я. – Если он спросит о втором убийстве, значит, он не знает, что прошлой ночью Кендрик убил Селестину Джексон, и наверняка захочет выяснить, что это значит, как можно скорее.

Хелен кивнула.

– Ты гений, – проговорила она. – Но мне надо идти, а то Марко придет и уйдет, пока меня нет!

– Еще один маленький вопрос.

– Только покороче, любимый.

– Это уже проходит?

– Проходит? – Она искоса посмотрела на меня. – Что проходит?

– Боль. – Я слегка кашлянул. – Если этой ночью мне не на что рассчитывать, лучше знать заранее.

– Я-тебя слушаю, – протянула она. – И ничего не понимаю.

– Я просто волнуюсь о твоем здоровье, – пробормотал я. – Помнишь, эти переодетые скрипачи и так далее.

– О! – В ее сапфировых глазах сверкнуло понимание. – Ты затронул очень деликатный предмет, Эл Уилер, ты знаешь это? Как бы это ответить поприличней: может мой ситар и расстроен, но я настроена вполне!

Глава 10

– Полицейское управление, – раздался скучающий голос.

– Я хотел бы побеседовать с мисс Аннабел Джексон, – попросил я, ловко изменив голос.

– Конечно, лейтенант! – воскликнул догадливый болван-дежурный. – Сию минутку.

– Управление, – ответили мне через пару секунд, мягко, по-южному растягивая слова. – Мисс Джексон у телефона.

– Это я, Джордж! – свистящим шепотом проговорил я.

– Ты что, не в своем уме, Эл Уилер? – удивилась она. – Я знаю парня по имени Джордж, ничего похожего!

– Это шутка! – прошипел я. – Я не хочу, чтобы шериф догадался, что я говорю с тобой.

– Откуда бы ему догадаться. Его нет, после полудня он отправился играть в гольф.

– В гольф?! – Это казалось невероятным.

– Он сказал, что ты все равно порушишь все его планы, так что он вправе считает себя развлечь.

– Милое дитя! – принялся умолять я. – Что случилось? Расскажи мне с самого начала, а!

– Я, как всегда, сидела за машинкой, – удивленно начала она. – Как вдруг шеф выскакивает из кабинета с лицом, лиловым от злости, представляешь?

– Представляю, – поддакнул я.

– Потом он поинтересовался у меня, который час, я ответила ему, что одна минута одиннадцатого. О! Он просто взорвался как бомба!

– А что же он сказал?

– Предпочла бы этого не повторять, – отрезала она. – Там были некоторые слова и выражения, которые не произносят в присутствии леди! Выпустив пар, он распорядился, чтобы я немедленно соединила его с капитаном Паркером, и говорил с моего пульта. Знаешь, Эл, он расписывал тебя капитан так, что даже я посчитала это не вполне справедливым.

– Спасибо, Аннабел. – Я стиснул зубы. – А что он сказал?

– Он хотел, чтобы отдел убийств принял твои дела, а тебя собирался уволить задним числом, якобы пару дней назад. Но это еще не все! Он спрашивал капитана: если он обвинит тебя в нарушении служебного долга, будет ли хоть какой-то шанс склонить суд приговорить тебя к пожизненному заключению. – Она умолкла на мгновение, затем деланно бодрым голосом спросила: – Но ведь он этого не сделает, правда?

– Не знаю, – ответил я. – От Лейверса всего можно ждать. Он, случайно, не получал пакет: такой стандартный, пятнадцать на двенадцать, со штампом наискосок: «Не складывать и не сгибать!»?

– Насколько мне известно, нет, – ответила она. – Ты хочешь, чтобы я проверила, что он его получил Эл?

– Нет! – завопил я. – Я хотел бы, чтобы он не получил его! Запри его в нижнем ящике – сожги! – сделай что-нибудь, только не позволяй жирный лапам шерифа прикасаться к нему!

– Ну, я не знаю, Эл… – с сомнением протянула она. – Я подозреваю, это будет служебное преступление, разве нет? Вдруг он захочет и меня упрятать в какую-нибудь женскую тюрьму…

– Аннабел, дорогая! – умолял я. – Речь идет о моей жизни. Если только шериф посмотрит на содержимое этого пакета, я – труп!

– Ну хорошо, – нехотя согласилась она. – Если пакет принесут, я положу его в нижний ящик своего стола и забуду об этом.

– Ты, – воскликнул я, – ты чистый цветок магнолии, от макушки твоей ясной головы до пяточек твоих восхитительных ступней!

– Вообще-то ты разбудил мое любопытство, Эл, – вкрадчиво заметила она. – Ты не будешь возражать, если я одним глазком загляну в этот пакет, когда его принесут?

– Буду возражать, – печально отозвался я, – но это ведь ничего не изменит?

– Нет! – чистосердечно призналась она. – Но я подумал, невежливо с моей стороны сначала не попросить разрешения…

Выразительно произнеся прощальное «привет!», я повесил трубку, поплелся в спальню и бросился на кровать. Фрагменты иллюзорного мира Уилера всплывали каждый раз, когда я закрывал глаза, и я не мог уснуть. Тогда я позвонил в окружную больницу и попросил пригласить к телефону доктора Мэрфи. Это заняло целых пять минут, но наконец он взял трубку.

– Эл Уилер, – представился я. – Я…

– Ха-ха-ха! – сразу же разразился он. – Забавненькая штука случилась со мной по пути в театр, и я собираюсь арестовать эту няньку за коварные выходки – ха-ха-ха!

– Мэрфи и Сэнджер?! – прошипел я. – Водевильный дуэт?

– Ты помнишь? – Он был в восторге.

– Этим утром ты давал представление в морге? – сквозь зубы буркнул я.

– Пуля прошла через правый желудочек сердца. Здесь моя догадка оказалась неверной – похоже, он был чрезвычайно расстроен. – Зато в другом я был совершенно прав: перед смертью она вступала в половые сношения.

«О! Еще бы!» – подумал я, ясно припоминая ритуал, который мы исполняли и для которого я в тот момент не мог подобрать названия.

– Ты тут, Эл?

– Я тут, – отозвался я. – Что-нибудь еще?

– Не то чтобы полезно, но забавно. Она все равно не прожила бы больше полугода. У нее была опухоль мозга.

Что я мог на это сказать!

– Ты послал пулю Эду Сэнджеру?

– Разумеется. Он сообщил, что пуля выпущена из тридцать восьмого, однако не похожа на ту, что я извлек из тела той девушки, Бейкер. Так что, возможно, тут два разных убийцы, Эл…

– Или один убийца, который пользовался разными пистолетами, – заключил я. – Спасибо, док.

Не найдя, чем бы заняться в ожидании Хелен, я вернулся в спальню и лег. Я настроился, что все равно не усну, и в результате заснул почти мгновенно. Звонок в дверь разбудил меня около пяти.

Хелен ворвалась в переднюю, словно вихрь, едва я открыл дверь. Я отшатнулся, но ее руки крепко обхватили мою шею, а губы плотно прижались к моим. Мы изобразили нечто вроде импровизированного адажио в гостиной, пока она, наконец, не ослабила свою хватку.

– Гений! – закричала она с триумфом. – Ты – гений! Вот ты кто, Эл Уилер!

Она открыла сумочку, вынула маленький магнитофончик и поставила его на стол.

– Слушай! – счастливо воскликнула она и включила аппарат.

Пару секунд лента крутилась беззвучно, потом хриплый голос произнес:

«– Привет!

– Рэй? – Голос Марко был хорошо узнаваем. – Этот полицейский был здесь и рыскал в поисках тебя. Он обвиняет тебя в двух убийствах!

– У меня не было выбора! – ответил Кендрик. – Эта сука Джексон почти раскололась и раскрыла ему все. Но не беспокойся, Марко! Этот коп у нас в руках, ты покончишь с ним как только захочешь!

– Так кончай же, черт возьми! – рассвирепел Марко. – Послушай, не хочу продолжать эту болтовню по телефону, но давай обсудим все, и как можно скорее!

– Не психуй, Марко! – урезонил Кендрик. – Говорю тебе: все схвачено!

– Знаешь, что я думаю. – В голосе Марко появились вкрадчивые нотки. – А может, Уилер прав со своими подозрениями насчет двух убийств? Может, это ты убрал Голди?!

– Ты спятил, если так думаешь! – рявкнул Кендрик. – И я не хочу, чтобы ты сюда приходил!

– Ладно, – согласился Марко. – Куда?

– К Селестине. Ни один коп не станет искать меня там.

– Когда? – уточнил Марко.

– В восемь вечера. И, Марко, входи через заднюю дверь, ладно?

– Хорошо, Рэй!»

Некоторое время лента крутилась в тишине, затем раздался щелчок.

Хелен выключила магнитофон и торжествующе улыбнулась мне:

– Что скажешь?

– Если мы побудем здесь до семи тридцати, то как раз успеем на Вэлли-Хейтс, – посчитал я. – А как насчет того, чтобы выпить за удачу?

Ее сапфировые глаза лихорадочно блестели.

– Я так волнуюсь, Эл! Это будет опасно?

– Не для тебя, – успокоил я ее. – Потому что ты никуда не пойдешь.

Ее нижняя губка раздраженно скривилась.

– Я тоже хочу!

– Хэлен, дорогая, – проговорил я увещевающе. – Взгляни на это моими глазами. Кендрик – профессиональный убийца, готовый одним выстрелом прикончить человека. Добавь сюда Марко – неизвестно, как он станет действовать, когда дойдет до схватки. Мне и так придется туго. А если я вынужден буду защищать еще и тебя, положение мое окажется и вовсе безнадежным!

Она сердито закусила губу.

– Я понимаю, что ты прав, и ненавижу тебя за это. И все же… – Она примирительно улыбнулась. – Я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня. Поэтому я буду хорошей девочкой и останусь дома. Ты что-то говорил насчет выпивки?

– Сделаем! – пообещал я и направился в кухню.

Когда я вернулся с бокалами, гостиная была пуста.

– Хелен! – с надеждой позвал я.

– Я здесь, – гортанным голосом отозвалась она.

Я машинально шагнул в сторону спальни и замер. Хелен развалилась на кровати, закинув руки за голову, совершенно обнаженная и с блеском ожидания в глазах.

– Выпить мы всегда успеем, – заявила она.

– Ты определенно не упускаешь своего, – беспомощно признал я.

– Иди же! Чего ты ждешь? Ты обещал показать мне много разных штук, помнишь? И я сказала, что вернусь. Давай, мы заслужили праздник.

Я посмотрел на ее тело, на возвышения ее груди и таза, на холмик между ног, покрытый рыжими колечками волос, на распахнувшийся проход в пещеру, за которым виднелись сокровенные глубины. Это было слишком.

Несколько секунд спустя мы снова извивались в постели, и, казалось, впечатления прошлой ночи не были испорчены. Я повернул ее на бок, затем на живот, придерживая ее рукой, чтобы повыше поднять ее ягодицы, пальцы мои массировали ее клитор, пока я пристраивался и, наконец, протолкнул свой отяжелевший пенис в ее расширившуюся и ожидавшую его вагину. Руки мои стискивали ее попку; в неизменном, ровном ритме я вел нас к естественной кульминации. Глядя вниз на свой набухший ствол, соединявший нас, проталкивая его до предела во влагалище, а затем возвращая его назад, чтобы вновь вонзить его в нее до самого основания, я размышлял, какой, черт возьми, это отличный способ провести время!

Я позвонил из автомата в Вэлли-Хейтс без десяти восемь. Дежурил все тот же сержант, и это было мне на руку.

– Лейтенант, – сочувственно произнес он, – мне жаль было услышать о вашей отставке!

– Благодарю, – торопливо ответил я. – Но сейчас речь не об этом. Мне очень нужна ваша помощь.

– Я готов.

Я назвал ему номер телефона в доме Селестины Джексон.

– Позвоните туда точно в восемь, – попросил я. – Если никто не подойдет, продолжайте звонить каждые пять минут. Если же кто-то ответит, сделайте вид, что вы ошиблись номером – повесьте трубку и звоните еще – так же каждые пять минут.

– Это не так уж трудно, – признал он. – Могу я сделать что-нибудь еще для вас, лейтенант?

Я задумался.

– Если только пожелать мне удачи!

Дом располагался в глубине улицы, и насколько я помнил, во дворе густо росли деревья, за что можно было только благодарить судьбу. Я припарковал автомобиль в двух кварталах от дома и вышел. Было без одной минуты восемь, когда я перелез через забор и спрятался за какими-то кустами. Следующие шестьдесят секунд были самой длинной минутой в моей жизни. Потом я услышал тихий звонок телефона внутри дома и бегом бросился к входной двери. Телефон все еще звонил, когда я добрался до него, приставил ствол тридцать восьмого к замку прямо напротив отверстия ключа и нажал на спусковой крючок. Я толкнул дверь плечом, и она соскочила с петель, так что я растянулся во весь рост в прихожей.

На мгновение сердце мое остановилось, но ничего не произошло. Телефон продолжал звонить, затем в темноте полыхнуло пламя и грохнул выстрел. Я выбросил правую руку прямо перед собой и сделал три выстрела подряд, всякий раз отводя ствол пистолета на пару дюймов. Там в темноте кто-то захрипел, затем раздался тяжелый, глухой удар. Помедлив пару секунд, я выстрелил еще раз – точно в направлении звуков. Прошло еще секунд десять, прежде чем я медленно поднялся на колени и еще более медленно – на ноги. Свободной рукой я пошарил по стене, пока мои пальцы не натолкнулись на выключатель, и, прежде чем провернуть его, я искренне понадеялся, что сержант все еще продолжает желать мне удачи.

Кендрик лежал в дверях гостиной с лицом, искаженным нелепой гримасой. Одна пуля попала ему в плечо, вторая проделала дырку дюймом выше его правого глаза. Не оставалось никаких сомнений в том, что он мертв.

Телефон умолк, и воцарилась звенящая в ушах тишина. Я подождал минуту, может быть, две, затем что-то шевельнулось в тенях за дверью.

– Марко? – вкрадчиво осведомился я. – Если мне придется идти за тобой в комнату, сначала войдет пуля.

Несколько секунд ничего не происходило, потом последовало легкое движение. Марко бочком протиснулся в переднюю, чуть не споткнувшись о тело Кендрика, умоляюще посмотрел на меня своими бледно-голубыми глазами.

– Я бы очень хотел убить тебя, – искренне признался я, – как я только что пристрелил твоего старого приятеля Рэя Кендрика.

– Пожалуйста! – Его голос сорвался, поникшие усы странно вздыбились. – Пожалуйста, не делайте этого, лейтенант! Это была не моя затея, клянусь!

– Тогда отвечай быстро, Марко, – спокойно предложил я. – Быстро и правдиво. Если я услышу достаточное количество ответов за короткий промежуток времени, можно будет даже подумать о том, чтобы оставить тебя в живых.