Текст книги "Том 27. Обнаженная и мертвая "

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

– Да, но мне не хотелось бы этого признавать. Я готов совершить еще одну попытку, шериф, если вы настаиваете. Разумеется, только в рамках должностных обязанностей.

– Убирайтесь прочь… исчезните, пожалуйста! – взмолился он. – Господи, если бы я хотел сократить свою жизнь, должен же быть какой-то другой, более приятный способ, чем слушать вашу несносную болтовню! И больше не беспокойте меня, Уилер, пока не выясните что-нибудь стоящее!

– По странной прихоти судьбы, – вежливо проговорил я, – вы являетесь моим боссом, и я вынужден подчиниться. У вас есть адреса, по которым я смогу найти Макгрегора и Форда?

– Они у мисс Джексон, – сообщил он. – Возьмите адреса у нее. И не вздумайте к ней приставать – она порядочная девушка!

– Временами, шериф, я чувствую, что ваша вера в меня оставляет желать большего.

– А мне, Уилер, – прошипел он, – иногда кажется, что я с радостью задушил бы вас собственными руками, и сейчас как раз такой момент! Так что поскорее убирайтесь подобру-поздорову!

Аннабел Джексон сидела в приемной, и на этот раз ее головка не склонялась трудолюбиво над пишущей машинкой. Она сосредоточенно жевала корень сельдерея, а на столе перед ней стоял пакет шоколадного обезжиренного молока – немой свидетель признания секретаршей своих пышных форм слишком выразительными. Шелковая блузка гордо натягивалась на двух наиболее бросающихся в глазах округлостях, а тесная габардиновая юбка, задравшись дюйма на два выше, чем положено, с любовным восхищением обнажала полные колени с изумительными ямочками.

– Пожалуйста, лейтенант, не болтайтесь по офису, – проворковала она, на секунду отвлекаясь от процесса питания, – когда я занимаюсь едой!

– Оставьте свои любовные намеки. Я здесь нахожусь по официальному делу.

– Что для вас дело, для других – пустое времяпровождение, – мрачно заметила она. – И напрасно вы так тянетесь через стол – все равно не увидите больше того, что уже видели!

– Шериф сказал, что у вас есть адреса, по которым я могу найти Макгрегора и Форда, – деловито сказал я, поспешно выпрямляясь.

– Вон они, сверху, – указала она на кипу отпечатанных бумаг. – Берите себе на здоровье!

Я приподнял картонку с молоком и разыграл целую пантомиму, сначала тщательно изучив надписи на упаковке, а потом перенеся внимание на Аннабел.

– Да, действительно, вы прибавляете в весе. Но должен вас обнадежить, он у вас сосредотачивается в нужных местах.

– Просто у меня сегодня нет аппетита, – объяснила она. – Обычно я хожу в кафе и съедаю целую гору сандвичей, приправленных майонезом!

Я взял одну из копий с напечатанными адресами и, сложив, сунул ее в бумажник.

– Подумать только, – мой голос дрогнул от сладких воспоминаний, – что я помню время, когда вы еще не носили корсет, о цветок душистой магнолии!

– А я его и не ношу! – сердито отрезала Аннабел. – И вообще это не ваше дело, Эл Уилер!

– На такие вещи у меня работает шестое чувство. Не хотите ли вылезти из кресла и пару раз пройтись по офису, чтобы доказать мне, что сказали правду?

Аннабел неожиданно взмахнула рукой и метнула в меня свой завтрак. Твердый корень свежего сельдерея больно ударил меня по переносице.

– Еще чего! – грубо заявила эта образцовая секретарша. – Ради вас я не встану даже для того, чтобы полюбоваться из окна, как вас потащат на кладбище!

– На вашем месте я не стал бы клясться! – с достоинством проговорил я, осторожно потирая ушибленный нос. – Куда только девались учтивость, свойственная представительницам Старого Света, и очарование южанок?

– Они подались на Запад, – немедленно парировала одна из них, – где натолкнулись на местного аборигена по имени Хилер, отчего сразу завяли и погибли!

– Помните, существует Возмездие! – загробным голосом возвестил я, направляясь к выходу. – Скоро вы станете такой толстой, что вам понадобятся два стула, по одному для каждой…

Я услышал зловещее звяканье, когда Аннабел схватила со стола металлическую линейку, поэтому одним прыжком преодолел последние шесть футов, отделяющие меня от спасительного коридора.

Немного дальше по улице я взял в «Королевском дворце гамбургеров» один из них. Но судя по его вкусу, король уже давно сложил свои полномочия по попечительству над этим заведением или, скорее, был убит, если на этом свете существует справедливость. После второй чашки кофе, которой тоже не удалось устранить противный вкус во рту, я забрал «остин» и поехал в аэропорт.

Я добрался туда в четверть третьего и минут двадцать блуждал по всем направлениям, прежде чем оказался в дальнем конце у полузаброшенного ангара с выцветшей голубой вывеской: «Форд аэротакси».

Внутри пустого ангара я заметил небольшую фигурку человека в замасленном белом комбинезоне, сидевшего на перевернутой бочке из-под бензина. А подойдя ближе, увидел, что он что-то пишет в потрепанном бортовом журнале. На его лице, напоминающем морду макаки, не появилось дружелюбной улыбки, когда он увидел меня.

– Вам не повезло, лейтенант, – коротко заявил он. – Мой второй пилот улетел в чартерный рейс и вернется только после шести, так что придется вам подыскать себе другой самолет или отправится в путь на своих двоих!

– Ужасно смешно, Сэм, – мягко сказал я. – Вероятно, вы так рано облысели из-за своих постоянных острот!

– Может, у вас и появились новые вопросы, но у меня только те же старые ответы, – отрезал он. – Если хотите, можете снова прогнать меня через допрос, мне, все равно. Так или иначе сейчас мне нечего делать.

– Прекрасно. Так как идет дело с аэротакси?

– Могло быть и хуже, хотя я не очень себе это представляю, – буркнул он. – Думаете устроить мне конкуренцию?

– Я думаю о страховом полисе, который дает вам основание ценой в пятьдесят тысяч долларов желать смерти Крэмеру. Что скажете по этому поводу, Сэм?

Он сердито швырнул бортовой журнал на пол, затем вытащил из кармана смятую пачку сигарет.

– Вам сказал об этом Митчел? – бесстрастно спросил он.

– Нет, – честно ответил я, – его адвокат.

– У вас есть спички?

Я зажег ему спичку, и он наклонился, чтобы прикурить.

– Спасибо. – Форд глубоко затянулся. – Мы действительно выписали себе полисы, чтобы покрыть заем, который я сделал у Митча, когда собрался начать свое дело. По-моему, лейтенант, в этом нет ничего необычного, это делается чуть ли не каждый день!

– Это становится необычным, когда кто-то пытается убить одного из владельцев полиса, – напомнил я ему. – У вас была такая же возможность, как и у всех ваших приятелей, взять из музея Крэмера противопехотную мину, присоединить к ней часовой механизм и подложить в самолет. Но вы должны были получить пятьдесят тысяч в случае смерти Крэмера, вы и только вы, и это делает вас в своем роде единственным, Сэм.

Он раздраженно потер лоб тыльной стороной руки.

– Было время, когда я убивал бесплатно, так что получить вместо медали пятьдесят тысяч – все равно что вернуться в настоящий спорт. Вы так представили это дело, лейтенант, что прямо искушение берет! – Он выпустил тонкую струйку голубоватого дыма и некоторое время наблюдал, как она тает в высоте пустого ангара, затем покачал головой. – Вы напали не на тот след, парень. Это не я пытался убить Митча Крэмера и по ошибке погубил Рэда Хофнера. Мы с Митчем старые товарищи, когда он дал мне взаймы эти пятьдесят тысяч долларов, чтобы я начал дело, моих собственных денег не хватило бы даже на покупку транзистора! И вы думаете, я мог планировать убить парня, который сделал для меня такое?

– Звучит благородно, Сэм, – холодно констатировал я. – Но я предпочел бы, чтобы вы дали мне хоть малейшее доказательство вашей невиновности, может, хоть алиби. Сейчас пригодилось бы любое.

– У Митча были деньги, аэроплан и дом, – продолжил он, словно и не слышал моего вопроса. – Поэтому мы стали время от времени ездить к нему, а потом регулярно встречаться, как встречаются другие, чтобы поиграть в гольф. Мы все четверо знакомы черт знает сколько времени, лейтенант, и было чертовски здорово снова собираться вместе, летать для собственного удовольствия. Я был благодарен Митчу, который сделал это возможным, – считал себя обязанным ему за это, и сейчас считаю. Поэтому когда стало ясно, что наша затея грозит треснуть по швам, я пытался не обращать на это внимания – ни во что не вмешивался и ничью сторону не принимал. Митч мог рассчитывать на мою преданность – и не только на нее!

– Звучит впечатляюще, когда вы это говорите, – озадаченно проговорил я. – Одно только плохо – я ничегошеньки не понял.

– Думаю, все знали, что Салли не очень-то нравились эти постоянные встречи Митча со старыми товарищами и наши фокусы в воздухе, – пояснил он, – но мне кажется, со временем она привыкла бы к ним, если бы этот изнеженный адвокатишка не совал свой длинный нос туда, куда ему не следовало!

– Вы имеете в виду тот эпизод на задней террасе, о котором рассказала Эйнджел? – уточнил я.

– Это и многое другое, что происходило раньше, насколько я мог догадываться, – ответил он. – Митч не из тех ребят, которые любят поплакаться кому-то в плечо. Но Господи! После того что вытворяла с ним Салли, я мог только ему посочувствовать, когда он стал клеиться к Эйнджел!

– Вот здесь для меня что-то не все ясно в отношениях между старыми друзьями, – признался я. – Я считал Эйнджел девушкой Макгрегора.

– Так оно и было сначала. Не знаю точно, что там между ними произошло, но вскоре все поняли, что Стью у нее только для прикрытия, а по-настоящему она любит Митча Крэмера.

– Я знаю Макгрегора только со вчерашнего дня, – сказал я, – но он меня провел. Вот уж никогда бы не подумал, что он из тех беззаботных парней, которые без звука позволяют кому-то увезти девушку у себя из-под носа!

– Стью, конечно, женщинами интересуется, – пожал Форд плечами, – но не настолько. Так что если Эйнджел предпочла иметь дело с Митчем вместо него, он, наверное, только и сказал себе: «Ну и черт с вами!»

– Я слышал об этом совсем иначе, Сэм, – вкрадчиво сообщил я. – Что у Крэмера что-то есть на Макгрегора, что-то такое важное, что он может заставить его делать для себя все, что пожелает, как будто он даже приказывает Макгрегору подыскать для себя новых девушек. Или когда Крэмер захочет девушку Макгрегора, он просто берет ее, а Макгрегору остается только улыбаться.

Форд уставился на меня, как мне показалось, с неподдельным изумлением:

– Это самая дикая чушь, которую только мне приходилось слышать! Вы хотите сказать, что Митч при помощи шантажа заставляет Стью сводничать для него, потому что грозит ему разоблачением какой-то страшной тайны Стью, если он не выполнит его приказа?

– Нечто в этом роде…

– Лейтенант, такое мог сказать только ненормальный. – Он выразительно покрутил пальцем у виска. – Больной на голову, псих какой-нибудь!

– Может, вы и правы. А по-вашему, Сэм, кто больше всего подходит на роль убийцы?

Форд обжег меня неистовым взглядом.

– А о ком, черт побери, я вам здесь толкую?! – презрительно фыркнул он. – Этот проклятый адвокатишка! Он хочет получить Салли Крэмер и жаждет наложить лапу на сундук Митча Крэмера. Прямо трясется, так ему не терпится все это захапать!

– Но у вас нет никаких доказательств, что это был Ирвинг?

– Стал бы я здесь с вами тратить попусту время, если бы они у меня были? – расстроенно проворчал он.

– Вряд ли, – признал я.

– Не знаю, как вы могли это пропустить, когда все бросается прямо в глаза, – рассердился он. – Если Митч умрет, Салли становится его вдовой, так? Так что Ирвингу останется только переждать какое-то время, пока длится траур, потом жениться на ней, а значит, и на сундуке Митча!

– А знаете что, Сэм? – торжественно произнес я. – Вы не такой уж тупой, как я думал.

– Спасибо. – Он усмехнулся мне прямо в лицо. – Хотел бы я сказать то же и о вас, лейтенант!

Глава 7

Кабинет Макгрегора на верхнем этаже здания главного офиса инженерной корпорации оказался столь же внушительным и огромным, как и он сам. Его секретарша Фрайди спустилась вниз, чтобы проводить меня, но я не нашел для себя ничего интересного, следуя за ней в затылок. Телосложением она напоминала гладко оструганную доску, и, если бы не носила очки, было бы положительно невозможно различить, где у нее фасад, а где тыл. Стекла очков Фрайди были голубоватыми, что как-то подходило к запуганному выражению ее лица. Когда наконец мы достигли нужного кабинета на самом верху, она открыла для меня дверь и прошептала, что я могу войти, мистер Макгрегор ждет меня. По тому, как секретарша произнесла его имя, я, кажется, догадался о причине ее крайней худобы: очевидно, он снился ей в ночных кошмарах, лишая возможности спокойно спать.

Как я сказал, кабинет был очень солидным, и это каким-то образом накладывало свой отпечаток на внешность его хозяина. А может, такое впечатление складывалось из-за разницы между грязным свитером, в котором я впервые его увидел, и облегавшим его массивную фигуру в данный момент безупречным костюмом из натурального шелка. Когда Эйнджел сказала мне, что он занимает пост начальника отдела продаж оборудования в крупной компании, мне показалось это невероятным, но, увидев Макгрегора в этом роскошном кабинете, я уже не мог представить его в каком-то другом месте.

Когда я вошел, он выпростал свое могучее тело из широкого кресла, стоявшего за громадным, площадью не меньше акра, столом и двинулся мне навстречу, протягивая руку.

– Лейтенант! – Мы обменялись рукопожатиями, и у меня осталось ощущение, что мои бедные пальцы побывали в камнедробилке. – Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли выпить?

– С удовольствием, – благодарно отозвался я, тайком переводя дух. – Если можно, виски со льдом и чуть-чуть содовой.

Одна из панелей на стене скользнула в сторону, и в нише за ней обнаружился роскошный бар, уставленный множеством бутылок, и небольшой, поблескивающий металлом холодильник. Макгрегор ловко приготовил напитки, передал мне мой бокал, а сам вернулся в свое кресло.

– С удовольствием с вами выпью, – добродушно сказал он. – Ваше здоровье, лейтенант!

– Ваше здоровье! – вежливо ответил я и освежил глотком ледяного виски свое несчастное пересохшее горло.

– Думаю, я должен перед вами извиниться за вчерашнее утро, – неожиданно мягко заявил Макгрегор. – С моей стороны было чертовски глупо – вот так прижать вашу машину. Пожалуй, я заслужил разбитого носа, которым вы меня наградили.

– Все в порядке, – спокойно проговорил я. – Может, мне еще повезло, что это не мне разбили нос.

– А знаете что, лейтенант? – серьезно сказал он. – Должен признаться, меня чертовски беспокоит психологическая сторона всей этой истории. Здесь, на работе, я вполне серьезный человек, отвечающий за продажу всего нашего оборудования. Но стоит мне оказаться в самолете и ощутить в руках рычаги мотора, как я вдруг снова становлюсь двадцатилетним юнцом со всей присущей этому возрасту бравадой и легкомыслием, и тогда мне на все наплевать с высокой колокольни! – Он удрученно покачал головой. – Я это знаю, и все равно каждый раз со мной происходит одно и то же.

– По-моему, есть очень простой выход из этого положения, – дипломатично сказал я. – Вам следует или отказаться от полетов, или уволиться с работы.

– Ничего себе выход! – Он грустно улыбнулся. – Думаю, мне лучше найти себе психоаналитика, если вы не возражаете, лейтенант.

– По-моему, это будет просто прекрасно, – кивнул я. – А теперь давайте поговорим об убийстве.

Он сразу помрачнел:

– Да, конечно. Извините меня за болтовню. Пожалуйста, скажите, чем я могу помочь?

Я отпил еще немного виски, что дало мне время подумать, а надо сказать, мне было над чем поразмыслить. Я находился в крайнем замешательстве: каким образом эти хамоватые парни вдруг оказывались нормальными, здравомыслящими и воспитанными людьми? Полчаса назад Сэм Форд из грубого, въедливого и раздражительного типа неожиданно превратился в человека, который превыше всего ценит мужскую дружбу, и в процессе расследования убийства проявил настоящее благородство. Сейчас со мной тот же фокус провернул Макгрегор; этот развязный, тупой и упрямый, как бык, парень вдруг оказался цивилизованным, добродушным и чутким человеком! Может, я понемногу теряю рассудок, подумал я без особой надежды. Как бы то ни было, но моя задача стала казаться мне сложнее, чем я думал.

– Вы можете мне помочь, Макгрегор, тем, что будете со мной честным и откровенным, – наконец сказал я.

Он по-прежнему выглядел вежливым и дружелюбным, только в глубине глаз мелькнуло какое-то смущение.

– То есть, лейтенант?

– Прошлой ночью Эйнджел кое-что рассказала мне, – прямо заявил я, – о том, как…

– Ах да! – Он широко усмехнулся. – Я забыл поблагодарить вас еще и за это. С вашей стороны, лейтенант, было очень любезно довезти ее до дома – так получилось, что ей было неловко там оставаться.

– Однако, кажется, тогда вас это не очень беспокоило, – возразил я. – Она попросила вас отвезти ее домой, но затем Крэмер велел вам оставаться, и вы все-таки остались.

– Крэмер был прав, – спокойно произнес он. – Рэд был нашим товарищем с давних пор. Его смерть касалась только нас троих – это была наша потеря. Я просто не мог уйти и оставить там Митча и Сэма Форда.

– Даже ради своей девушки? Ведь Эйнджел – ваша девушка, не так ли?

– Пожалуй, можно так сказать.

– И вас нисколько не задело ее признание, что ночью она выходила с Крэмером в ангар?

Добродушие слетело с его лица, и, казалось, в любой момент за ним могла последовать и вежливость.

– Эйнджел – взрослая девушка, – бесстрастно проговорил он. – Имеет право делать то, что хочет.

– Или что хотите вы? Особенно когда дело касается Крэмера? – настойчиво спросил я.

Он помрачнел:

– Черт, что вы хотите этим сказать?

– Я только интересуюсь, почему парень вашего положения должен выступать в роли сводника для Крэмера. Сколько еще девушек, кроме Эйнджел, вы ему сосватали?

Я весь напрягся, приготовившись вскочить, как только он станет надвигаться на меня своей громадной тушей. Если бы Макгрегор набросился на меня, я бы полностью его понял, но он снова меня озадачил.

– Да вы в своем уме? – недоумевающе спросил он, не двинув ни мускулом.

– Я получил эти сведения непосредственно от Эйнджел, – холодно сообщил я. – Вы предлагали ей быть поласковее с Крэмером с первого же вечера, когда привезли ее туда. Как ей представляется, у Крэмера имеется на вас что-то серьезное, потому что, когда вы находитесь у него в доме, вы на глазах превращаетесь из мужчины в робкого мышонка.

Несколько секунд он изумленно созерцал меня, затем его массивные плечи заколыхались в приступе неудержимого хохота.

– Эйнджел рассказала вам всю эту чепуху? – с трудом проговорил он, всхлипывая от смеха. – Да она просто дурачила вас, лейтенант!

– Напротив, она была очень серьезна, – сердито возразил я.

– Тогда, значит, немного перебрала виски. – Постепенно взрывы хохота утихали, только изредка давая о себе знать отдельными приступами. Он промокнул глаза носовым платком и наконец заявил: – Никогда не слышал более дикой чепухи! Чтобы Митч Крэмер шантажом вынуждал меня покупать ему белых рабынь?! Поверьте, мне и для себя-то сложно найти подругу, не то что возиться для него!

Я допил виски, не ощущая его вкуса, оно не могло заглушить горечь разочарования, которое я испытывал.

Макгрегор с сочувствием наблюдал за мной, что было невыносимо для моего самолюбия.

– Лейтенант, вы уверены, что Эйнджел не разыгрывала вас? – серьезно спросил он. – Ведь это просто невероятно, ерунда какая-то! Конечно, у Митча на счету, может, на миллион баксов больше, чем у меня, но ведь я получаю в год двадцать пять тысяч плюс премии.

У меня нет никаких забот, живу в свое удовольствие, так что мне не нужны деньги Митча, лейтенант. Я родился здесь, в Пайн-Сити, и, если хотите, можете узнать всю мою подноготную. Конечно, вы выясните, что я наделал чертову уйму всяких глупостей, от гонок на тягачах до этого идиотского вчерашнего номера с вашей машиной, но какую-то страшную тайну, которая позволяет Митчу шантажировать меня?! О Господи! – И он снова разразился истерическим хохотом.

Похоже, мне пора было уходить, чтобы где-нибудь в укромном уголке зализать раны, нанесенные моему профессиональному достоинству.

– Может, вы и правы, – заключил я, вставая. – Вероятно, Эйнджел все-таки разыгрывала меня. – Я с трудом выдавил из себя ледяную усмешку. – В любом случае я это выясню.

– Разумеется. – Он постарался придать своему лицу серьезное выражение. – Приятно было увидеться с вами. Заходите, лейтенант, когда будет время.

– В следующий раз я постараюсь припасти для вас новую смешную историю, – проскрипел я. – Считаю это своим приятным долгом. Спасибо за виски.

По дороге назад я поймал взгляд Фрайди, наблюдающей за мной сквозь свои затененные очки, и внезапно проникся к ней сочувствием. Теперь у нас появилось нечто общее – обоим будут сниться страшные сны с одним и тем же героем.

Мои часы показывали двадцать пять минут пятого, когда я вывел машину со стоянки у здания корпорации и выехал на автостраду. Я решил, что у меня достаточно времени, чтобы поговорить с Крэмером, а потом вернуться домой и успеть на свидание с Джонни. Прямое длинное шоссе было абсолютно пустынным, и я воспользовался этим, чтобы хоть немного развеяться после тяжелой встречи с Макгрегором. На скорости сто восемь миль в час в моторе послышался противный стук. Клиф Уайт был прав – поршни нужно чинить. Через пять минут я уже лихо свернул на проселочную дорогу, ведущую к дому Крэмера, и поставил свою машину рядом с забрызганным грязью «корветом», который как будто никуда и не выезжал.

Когда я вылезал из машины, сзади послышался какой-то звук. Я обернулся и увидел бегущую ко мне Салли Крэмер с развевающимися по ветру длинными темно-рыжими волосами. Встречный ветер плотно прижимал к ее стройному телу халат из тончайшего шелка, и было видно, что на ней, кроме него, ничего нет.

– Лейтенант! – задыхаясь, проговорила она, оказавшись рядом. – Как я рада, что вы приехали! Я хотела бы переговорить с вами наедине, если можно. – Постепенно дыхание у нее выровнялось, и она смущенно улыбнулась. – Я только что вышла из душа и тут услышала, как ваша машина въезжает к нам на дорожку. Вы должны извинить меня за такой вид, но мне нужно было с вами поговорить до того…

За моей спиной снова раздался какой-то скребущий звук, так что я испугался, уж не начались ли у меня слуховые галлюцинации. Я резко повернул голову и наткнулся взглядом на Клифа Уайта, остановившегося в двух шагах от меня. Он был в грязном комбинезоне и с тем же злобным блеском в глазах, что я видел у него накануне.

– Извините меня, – хрипло сказал Клиф. – Лейтенант, эти ваши поршни стали еще хуже. Если задержитесь здесь немного, я с радостью их укреплю.

– Спасибо, не надо, – коротко бросил я и, отвернувшись от него, обратился к Салли Крэмер: – Так что вы говорили?

– Только что очень рада видеть вас снова, – поблекнув, ответила она. – О, вот и Митч! Он позаботится о вас, лейтенант, пока я пойду приводить себя в порядок. Мы еще увидимся.

Она стремительно направилась к дому, не остановившись около мужа. Я закурил и стал ждать, когда Крэмер подойдет ко мне.

– Вы считаете, что я недостаточно хорош, чтобы возиться с вашей паршивой машиной? – неожиданно раздался грубый голос Уайта.

– Вовсе нет, Клиф, – терпеливо объяснил я. – Просто не знаю, пробуду ли здесь достаточно, чтобы вы успели ее починить. В противном случае я бы с удовольствием воспользовался вашим предложением.

– Вы подлый лжец, лейтенант, – угрюмо заявил он. – А я, дурак, думал, что вам можно доверять! – И он потащился к ангару, тяжело приволакивая искалеченную ногу.

– Лейтенант, – Крэмер с любопытством посмотрел вслед механику, – чего хотел Клиф?

– Починить поршни, – сообщил я. – Я сказал ему, что сейчас у меня нет на это времени, но, кажется, он мне не поверил.

Крэмер рассмеялся:

– Черт с ним, с Клифом, он слишком обидчивый! Вы только посмотрите на него – вот он всегда устраивает целое представление со своей ногой. Если не знаешь, можно подумать, что она у него из деревяшки!

– Может, и начнешь ощущать ее деревянной, если будешь столько времени таскать ее за собой, – сдержанно предположил я.

Крэмер безразлично пожал плечами:

– Он все время разыгрывает эти представления, чтобы возбудить к себе сочувствие. Порой это начинает меня раздражать. Но пойдемте же в дом, позвольте угостить вас чем-нибудь, а то еще скажете, что я совсем никудышный хозяин!

Мы прошли через весь дом и оказались на задней террасе, где застали блаженствующего Полника, уютно развалившегося в кресле и умильно взирающего на высокий запотевший стакан с охлажденным виски.

– Лейтенант! – всполошился он, пытаясь выбраться из мягких объятий кресла. – Я только…

– Успокойтесь, сержант, это только я.

– Ох, слава Богу! – Он снова плюхнулся в кресло, испустив вздох облегчения. – А знаете что, лейтенант? Этот случай оказался лучше, чем я думал.

– Рад, что хоть кто-то доволен, – проворчал я.

Крэмер возился у бара с бутылками. Я закурил, изучая его едва ли не веселое лицо – и это на следующий день после гибели старого друга! – и гадая, не предстанет ли он передо мной в новом обличье, как это уже сделали два его приятеля.

– Как продвигается расследование, лейтенант? – спросил он, передавая мне бокал. – Есть какие-нибудь успехи?

– Так, кое-какие, – туманно ответил я. – Думаю, с вашей помощью смогу продвинуться чуть дальше.

– Что ж, это было бы здорово, – живо откликнулся он. – Что мне для этого сделать?

– Для начала давайте пойдем куда-нибудь, где мы сможем поговорить с глазу на глаз.

– По счастью, в этом доме имеется логовище! – Он сделал зверскую гримасу. – А поскольку мы не держим дома диких зверей, оно в моем распоряжении. Там немного не убрано, но, во всяком случае, нам никто не помешает.

Я снова проследовал за ним в дом, и в его дальнем конце мы уперлись в небольшую комнату. На ее стенах были развешаны картины на охотничьи сюжеты, пол устилал толстый пушистый ковер, в котором утопали ножки двух громадных кресел, обитых кожей. В довершение всего в углу находился небольшой, но весьма многообещающий бар.

– Присаживайтесь, лейтенант, – пригласил Крэмер. – Здесь мы можем беседовать, не боясь, что нас побеспокоят.

– Отлично, – обрадовался я и чуть ли не по уши погрузился в мягкие глубины кресла.

Крэмер уселся напротив с выражением готовности на красивом лице.

– Ради экономии вашего и моего времени не буду ходить вокруг да около, – сказал я. – Насколько я понимаю, вы очень везучий человек, раз до сих пор еще живы, но вам еще больше повезет, если вы проживете дольше!

Он слегка нахмурился:

– Думаю, в целом я ухватил вашу мысль, лейтенант, но, может, у вас есть какие-нибудь пояснения?

– Я обязан охранять вашу жизнь, а для этого необходимо поймать негодяя до того, как он совершит новую попытку вас убить.

– Это понятно, – он кисло улыбнулся, – но теперь, видимо, мы подходим к самой сложной части этой задачи, верно?

– Вы очень облегчили бы ее, Крэмер, если бы были со мной честным и откровенным, – прямо заявил я, – а это значит ничего от меня не скрывать, как бы вам ни было больно.

– Давайте дальше, – мрачно буркнул он.

– Я напомню вам кое-что: «Кто ненавидит меня до такой степени, что хочет убить?!» Это ведь вы сказали вчера днем, когда я был здесь, не так ли?

Он смущенно усмехнулся:

– Да, кажется, так, только сейчас это прозвучало как-то театрально.

– Вопрос был поставлен верно. Могу предложить на него пару возможных ответов. А вы, если будете откровенным, сможете добавить к ним еще кого-нибудь. Во-первых, это мог быть Сэм Форд – его дело с аэротакси разваливается на части, а он должен вам пятьдесят тысяч долларов. Когда вы умрете, он получит именно эту сумму от страховой компании.

– Я это знаю, – поежился Крэмер, – но никогда не поверю, чтобы Сэм Форд…

– Не забывайте, что людей убивают и за десять баксов, – наставительно напомнил я. – Затем Клиф Уайт, уверен, что он настоящий психопат, который считает вас виновным в том, что стал калекой.

Крэмер вдруг покраснел и отвел взгляд.

– Это был просто несчастный случай, – пробормотал он, – который произошел не только по моей вине. Если бы этот несчастный идиот был повнимательнее…

– Важно не то, как это было на самом деле, а то, как это представляется вашему механику, – возразил я. – Ему было легче всех подложить в самолет бомбу. Все настолько привыкли видеть его рядом с аэропланом, что просто не обращали на него внимания.

– Ладно, – хмыкнул он с растущим раздражением. – Кто же еще на подозрении?

– Вот здесь мне понадобится ваша помощь, – спокойно сообщил я. – Хотелось, чтобы вы прояснили мне некоторые детали.

– Если только смогу.

– Существуют ли какие-то взаимоотношения между вашей женой и Филипом Ирвингом?

Лицо Крэмера снова помрачнело.

– Господи! – воскликнул он. – Неужели это так заметно, что вы сумели разгадать их тайну за несколько часов?

– Мне немного помогли, но я сказал бы, что это действительно бросается в глаза.

– Но это не вина Салли, нет, не ее, – заявил Крэмер, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. – Она из очень хорошей семьи, и у нее есть желание занимать в обществе определенное положение. Думаю, Салли не представляла себе, на что идет, когда выходила замуж за меня, бывшего летчика, одержимого только одной идеей – продолжать летать и летать. А потом еще мои друзья, такие же бездельники, как и я, с ее точки зрения, так что нам никогда бы не попасть в приличное общество. Она считает меня абсолютно безвольным – никаких целей, никакого уважения к общественному положению и богатству. Наверное, она видит в Филипе Ирвинге все, чего недостает мне!

– Что ж, вряд ли вам будет это приятно, – заметил я, – но вы должны взглянуть правде в лицо. После вашей смерти ваша жена станет наследницей всего вашего состояния и получит свободу выйти замуж за кого угодно, включая Ирвинга. Правда, не сразу, а после соблюдения приличествующего случаю траура. В то же время, с его стороны, он также сможет жениться на вашей вдове и вместе с ней получить ваше состояние.

– Боже мой! – Побледневший Крэмер потрясенно уставился на меня. – Вы же не думаете, что они сговорились убить меня?!

– Не знаю, – проворчал я, – но это вполне допустимо.

Он обмяк в кресле и устремил невидящий взгляд на балки потолка. Я допил виски, давая ему время свыкнуться с ужасной мыслью. Потом заговорил вновь:

– Кроме того, есть еще один момент…

– Что? – Он с трудом пришел в себя и вопросительно посмотрел на меня. – Вы что-то сказали?

– Я говорю о вашем талисмане. Об Ангеле, который не летает и который весьма зол на вас.

– На меня? – Он выпрямился в кресле и потряс головой, словно пытаясь осознать мои слова. – Но за что?