Текст книги "Том 27. Обнаженная и мертвая "

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Картер Браун
Обнаженная и мертвая
Тигрица. Ангел. Обнаженная и мертвая. Убийство экспромтом

Тигрица

Глава 1

Я остановил свой «остин». Перед вычурными бронзовыми воротами кладбища он смотрелся этаким символическим стражем на границе жизни и смерти… Мы вышли из машины. Сержант Полник нажал большим пальцем на кнопку звонка, и его вдруг передернуло.

– Кладбища всегда наводят на меня тоску, даже когда они такие светские, как это! – сказал он наивно.

– А вы суеверны? – спросил я, крайне удивленный. – Трупы ведь – это ваш бизнес, сержант.

Его лоб покрылся сеточкой морщин.

– Против трупов я ничего не имею, – проворчал он, – морги меня тоже нисколько не волнуют, – его снова передернуло, – но кладбища – это другое дело, они беспокоят меня, лейтенант.

Кто-то вдруг внезапно материализовался по другую сторону ворот. Это был старик с копной седых волос, он выглядел настолько худым и сморщенным, что казалось, будто кровь, некогда бежавшая в его венах, давно высохла и превратилась в пыль.

Тяжело ступая, он пристально смотрел на нас, затем заговорил прокуренным голосом, от которого мне захотелось почему-то сначала выпить кофе, прежде чем входить…

– Что вам угодно? – раздраженно спросил он.

– Я – лейтенант Уилер, от шерифа, – произнес я громко и ясно, втайне надеясь, что это звучит так же значительно, как, например, Дж. Эдгар Гувер, – а это сержант Полник. Нам позвонили час назад и сказали, что вы только что обнаружили труп. Надеюсь, что это не было шуткой.

– Вам лучше пройти в контору, – неохотно сказал старик. – Мистер Уильямс ждет вас.

Он отпер ворота большим ключом, затем показал нам вниз на бетонную дорожку, по обеим сторонам которой ярко зеленела трава.

– Идите по этой дорожке, и она приведет вас к большому зданию. Я позвоню мистеру Уильямсу, дам ему знать, что вы приехали.

– Скажите ему, кто мы, – сказал я, – и что мы вовсе не намерены заниматься выяснением его доходов в такое утро, понятно?

Даже если он слышал мои слова, по его лицу этого нельзя было понять…

Полник втиснул свою тушу в машину, я устроился рядом с ним. Затем мы въехали в открытые ворота и поехали по бетонной дорожке. Через минуту мы остановились у впечатляющего бетонного здания с готическими арками, обрамляющими две массивные бронзовые двери. Сержант изумленно уставился на них, выходя из машины:

– Ничего себе!

Надпись над аркой, выложенная огромными бронзовыми буквами, гласила: «Вечный покой». Я сочувственно кивнул.

– Здесь все так чистенько, не правда ли, вам нравится?

Полник снова вздрогнул:

– Я представил, как моя старуха когда-нибудь будет здесь плакать, что совершенно невероятно, – и они ее вышвырнут за нарушение порядка.

Маленький человечек в аккуратном костюме торопливо спускался к нам по главной лестнице.

– Меня зовут Уильямс, – сказал он взволнованно. – Я здесь смотритель. Это ужасное происшествие, лейтенант, просто ужасное! Никогда прежде ничего подобного у нас не случалось.

– Уж не хотите ли вы сказать, что это первый труп у вас? – подозрительно спросил Полник. – У вас же не кафе-мороженое. В чем дело?

Лицо смотрителя сразу же вытянулось, рука его нервно скользнула за левый борт пиджака. Затем на лице снова появилось счастливое выражение.

– Но это же совершенно непредусмотренный случай, – запротестовал он. – Я, должен признаться, едва мог поверить в это, когда Джордан доложил.

– Кто это – Джордан? – спросил я.

– Человек, который открыл вам ворота, – объяснил он. – Он пришел на работу сегодня рано – закончить приготовления. У нас на одиннадцать назначена церемония погребения. – Он смиренно потупил глаза. – Это жена одного из наших горожан. Не знаю, как вам объяснить…

– Так что же случилось? – терпеливо спросил я.

– Я думаю, вам лучше взглянуть самому, лейтенант… э-э… Уилер? – Его рука потянулась к голове, как будто кто-то заставил его отдать честь, затем скользнула к шее и заскребла ее. – Джордан вызвал меня сразу же, как обнаружил это. Я просил его ничего не трогать, пока не появится полиция. Идемте, я провожу вас.

Он пошел впереди в сторону здания через лужайку, такую ровную, что трудно было представить, каким образом достигнута вся эта безупречность. Мы миновали фонтан с дугами прозрачной воды. Струи вылетали из ртов бронзовых херувимов, затем соединялись в виде дерева, омывая мраморные плиты со всех сторон.

Здесь на смерти хорошо зарабатывали, облекая ее в изящную форму и пряча под масками ангелов страдальческую гримасу вечности.

– Вот здесь, лейтенант. – Уильямс остановился и трагически указал пальцем.

Между тяжелым гранитным монолитом с одной стороны и скульптурой мраморного ангела с опущенными крыльями с другой было пустое пространство. Яма была аккуратно выкопана точно в центре, земля аккуратной кучкой высилась рядом. Я шагнул ближе и заглянул в шестифутовую яму…

– Ого! – сказал Полник сзади меня странным чужим голосом. – Это нереально… лейтенант, этого не может быть!

На дне ямы лежал саркофаг с ручками, которые казались золотыми. Крышку сдвинули. Внутри на мягком бархате лежало тело девушки – брюнетки с длинными вьющимися волосами.

Она была одета в элегантное вечернее платье из черного шелка, которое выгодно подчеркивало сверкающую белизну ее плеч.

Руки были аккуратно сложены на груди, глаза закрыты, на лице застыла мечтательная улыбка. На правой руке блестел золотой браслет с рубинами, мерцающими в солнечных лучах.

– Я не могу понять, как этот гроб мог оказаться здесь, – сказал Уильямс дрогнувшим голосом. Своими длинными пальцами он сильно потер лоб. – Я просто не могу представить себе, как это оказалось возможным. Ворота были заперты и всегда запираются в семь часов вечера, лейтенант!

Я неуклюже спустился вниз к самому саркофагу, затем слегка прикоснулся к обнаженной руке чуть выше браслета. Она была ледяной…

– Она мертва, лейтенант? – спросил Полник над моей головой. – Я имею в виду, не в трансе ли она или что-то в этом роде?

– Если это транс, то кому-то очень повезло. Вы бы лучше вызвали дока Мэрфи из конторы шерифа.

Несколько секунд не было слышно ни звука сверху, только тяжелое дыхание Полника.

– Телефон, лейтенант? – . наконец прохрипел он. – Есть ли он в здании?

– На обратном пути вы увидите боковую дверь, сержант, – отозвался Уильямс, – она ведет в сторожку. Там есть телефон.

– Так далеко, а поближе нет? – пробормотал Полник и побрел прочь, словно цирковой слон, не желающий балансировать на большом резиновом мяче.

Я начал тщательный осмотр девушки в бархатном саркофаге, особенно ее рук, лежащих крестом. Кто-то очень постарался уложить их, чтобы достичь такой симметрии…

Маленькое рыжеватое пятнышко бросилось мне в глаза между первым и вторым пальцами ее правой руки.

Когда я за запястье приподнял слегка ее руку, под ней в ткани платья оказалась маленькая дырочка от пули, окруженная колечком засохшей крови.

Итак, никакой это не транс, на который так надеялся Полник, и док Мэрфи нам не был нужен, чтобы установить ее смерть. Единственное, что он должен сказать, – когда и как она умерла…

Откуда-то сверху донеслось почти рыдание.

– Лейтенант, – голос Уильямса сорвался от отчаяния, – это не след от выстрела?

Я вскарабкался наверх, стал рядом с ним на свежей зеленой траве. Его руки находились в постоянном движении – одна скребла шею сзади, другая, казалось, искала себе пристанища где-то внутри пиджака на гладком белом жилете…

– Проклятье! Теперь все это получит огласку! – Его глаза округлились при этой мысли. – Газетчикам повезло сегодня, лейтенант! Я не знаю, что скажет начальство, – ничего подобного не случалось с нами прежде.

– Вы удивляете меня, мистер Уильямс, – сказал я мрачно, – вы имеете в виду вот этот саркофаг? Он что же, первый у вас?

Скребущие пальцы оставили в покое шею и с бешенством схватились за мочку уха.

– Сейчас не время для плохих шуток, лейтенант! – Его лицо побагровело. – Вы, кажется, не отдаете себе отчета, какая это для нас трагедия!

– И для девушки в саркофаге, – подхватил я. – Она была убита.

– Да, да, конечно, – его пальцы снова затихли, – просто теряешь голову в такой момент, вы уж простите меня.

– Вы когда-нибудь встречали ее прежде? – спросил я без всякой надежды на ответ.

– О да, – кивнул он. – Много раз, лейтенант.

– Вы хотите сказать, что знаете ее? – Я вытаращился на него, и теперь уже я начал чесать затылок. – Кто она была?

– Мисс Кейнс, – ответил он, брызгая слюной, – это именно она занималась всеми приготовлениями.

– «Приготовлениями»?

– Она была личным секретарем доктора Торро, – сказал он. Как будто это объясняло все.

– Какими приготовлениями?

– Для церемонии погребения его жены сегодня утром, – болезненно морщась, сказал Уильямс. – Я же говорил вам раньше, вы не помните, лейтенант? Церемония назначена на одиннадцать – готовилось все необходимое для погребения миссис Торро.

Шериф Лейверс сидел за своим столом и смотрел на меня с негодованием, как будто хотел сорвать на ком-то дурное настроение, а я оказался ближе всех.

– Который теперь час? – проревел он.

Я посмотрел на часы:

– Пять минут двенадцатого.

– Итак, пять минут назад миссис Торро похоронена в той же могиле, где вы нашли труп секретарши доктора? – Он передернулся при этих словах, и я его понимал. – Кажется, придется оставить все остальные дела на ближайшие две недели, понимаете, Уилер? Слишком много разных разговоров об этом. Даже если вдруг разразится третья мировая война, они даже не заметят этого!

– Да, сэр, – сказал я, потому что больше нечего было сказать, а что-то надо было сказать…

– Торро, как сказал этот смотритель, один из наших самых известных граждан. – Лейверс откусил кончик сигары и с потрясающей точностью выплюнул его в металлическую урну возле своего стола. – Он ведущий психиатр в городе, состоит членом семи или восьми различных комитетов по самым важнейшим из важнейших причин. Боже мой! Они сотрут нас в порошок, если мы не сможем разобраться в этом деле!

– У вас есть какие-нибудь соображения, шериф?

Он смерил меня жестким, почти враждебным взглядом.

– Есть одно, и именно вы сейчас нужны, Уилер, как это ни противно мне сознавать! Я хочу, чтобы вы сконцентрировались на этом деле и исключили все остальное, и женщин в том числе. У вас будет все необходимое, только назовите – и получите. Может, вызвать и отдел расследования убийств по этому случаю?

– Это кладбище находится в вашем округе, шериф, – сказал я как можно мягче. – Но я не думаю, что работа будет проводиться только на его территории.

– Одинокий волк – непревзойденный сыщик! – Он ехидно осклабился. – Вы бы лучше помнили о своей репутации. Если на этот раз произойдет осечка, с вами будет все ясно, Уилер!

– Да, сэр, – сказал я терпеливо. – А вы, должно быть, не забыли, я спросил, есть ли у вас какие-либо соображения, но вовсе не о правилах хорошего тона или как быть примерным лейтенантом. Соображения, как приблизиться к этому лекарю-врачевателю горячих голов, вот что меня интересует. Немного о его жене и его секретарше – кое-что из того, что знают в городе и чего не знают! Я уверен, что если здесь есть какая-то грязь, то вы как раз тот, кто это знает! – восторженно закончил я.

Наступила пауза, угроза мелькнула в глазах шерифа – только на мгновение, но три затяжки сигары и мысль о том, что сказал ему доктор в последнее посещение, сделали его голос мягким.

– Я послал к нему Полника рассказать о его секретаре, – сказал он, игнорируя мои вопросы. – К тому времени, как закончатся похороны его жены, он привыкнет к этой мысли и не будет так шокирован. Вам будет легче его допрашивать, когда вы пойдете к нему, не так ли?

– Может быть, мне ходить за ним хвостом, – язвил я, – и приговаривать: сожалею о вашей утрате, доктор, такое несчастье, выпейте еще и расскажите мне обо всем этом… а?

Голова Лейверса утонула в клубах сигарного дыма.

– Вы можете действовать, как вам угодно, лейтенант! – сказал он, и голос его дрогнул, – но либо вы справитесь с этим делом, либо вмешается отдел расследования убийств.

– О’кей, – сказал я безнадежно. – А что касается того, что у меня будет все необходимое, догадываюсь, что трехнедельный отпуск сюда не относится?..

Глава 2

Доктор Джейсон Торро был высокий тощий малый, что-то около сорока, с аскетическим лицом и коротко остриженными волосами. На нем был прекрасно сшитый темный костюм, который мог стоить около трехсот долларов, все аксессуары прекрасно гармонировали со всем его обликом. Сильные руки с длинными чуткими пальцами постоянно двигались по полированной доске стола, пока он говорил.

– Я понимаю вас, лейтенант, – спокойно сказал он. – Бог знает, кому понадобилось убивать бедную Бернис Кейнс, но кто-то это сделал, и должно быть произведено расследование. – Он беспомощно пожал плечами. – Думаю, вы представляете, в каком шоке я находился после того, как ваш сержант рассказал мне обо всем за полчаса до погребения. И они оставили ее тело в могиле Марты!

Он резко поднялся со стула и прошел к окну, встав спиной ко мне.

– Это не могло быть совпадением, не так ли, лейтенант? – Его голос звучал глухо.

– Не похоже на то, – сказал я вежливо. – У вас есть враги, доктор?

– Боже мой, – он пожал плечами, – я надеюсь, что у меня нет врагов, которые бы настолько меня ненавидели!

– А как насчет девушки – вашей секретарши? У нее были враги? – спросил я.

– Не знаю, – медленно сказал он. – Бернис была моим личным секретарем, лейтенант. Очаровательная девушка, великолепный секретарь. Что она делала до и после работы, мне не было известно.

– Между вами были строго деловые отношения, ничего личного?

Он обернулся.

– Я не против вашей настойчивости, – ответил он резко, – но ведь я вам уже сказал, что она была только моим секретарем.

– Конечно, конечно, – сказал я мягко, – и как долго?

– Год, может быть, больше, я могу уточнить, если угодно.

– Может быть, позднее, – сказал я. – Как вы пришли к решению принять ее к себе на работу?

– Моя последняя секретарша ушла с работы, она собиралась выйти замуж, – сказал он жестко. – Одно из бюро по найму прислало пять или шесть человек. Бернис оказалась лучше всех, и я ее нанял.

– Она не была замужем?

– Я не интересовался.

– Был ли у нее постоянный знакомый?

– Как долго я еще буду повторять, лейтенант, – он почти кричал, – я ничего не знаю о ее личной жизни!

– Если я не задам вам этих вопросов, доктор, – сказал я терпеливо, – многие другие зададут, в том числе и газетчики. Вряд ли тело вашей секретарши оказалось в могиле вашей жены по ошибке. Это выглядит так, будто кто-то имел достаточно оснований ненавидеть не только вас, но и вашу жену.

Он опять побледнел.

– Я не собираюсь мучиться в раздумьях над этими гнусными предположениями, лейтенант. Если вы будете продолжать задавать вопросы в том же духе, я сейчас же вызову моих адвокатов!

– Ваше право, доктор, – согласился я. – Но тот факт, что тело девушки было положено именно в могилу вашей жены, имеет какое-то значение, вы согласны?

Он сел, и опять его пальцы задвигались по крышке стола.

– Я осознаю, что… – Его голос упал почти до шепота. – Простите, ваши вопросы, конечно, вполне уместны, но именно сейчас они для меня особенно неприятны, почти невыносимы.

– Конечно, я могу это понять, – сказал я. – Но я вынужден их задавать.

Торро закурил сигарету, чтобы дать рукам какое-то занятие. Затем нервно выпустил дым. Руки его сильно дрожали.

– Моя женитьба была неудачной, лейтенант, – сказал он, быстро выговаривая слова, – это было ошибкой. Мы оба поняли это через год, но как-то ничего не предпринимали. – Горькая улыбка скривила уголки его губ. – Я думаю, что мое профессиональное и социальное положение сыграло решающую роль в этом, а Марта радовалась роскоши и социальному престижу, который она, как моя жена, имела. В последние пять лет мы совершенно не имели ничего общего. Мы только мучили друг друга, и все. – Он с силой затушил сигарету в стеклянной пепельнице и потер руками лоб. – Так вот, – сказал он. – Хотите знать правду, лейтенант? Мы были любовниками, я и Бернис, в течение последних шести месяцев.

– И вы все-таки не знаете никого, кто мог иметь мотивы для убийства, из ревности например?

– Нет, – сказал он решительно. – Ни одного человека. Она приехала из Денвера. У нее нет ни друзей, ни родственников здесь, в Пайн-Сити.

– А как насчет вашей жены, – предположил я, – возможно, был кто-то, кто сказал ей о вас и Бернис Кейнс, надеясь, что она пойдет на убийство из-за мести?

– Я не знаю, догадывалась ли Марта о нас или нет, – устало произнес Торро, – даже если бы она знала, сомневаюсь, что это хоть сколько-нибудь могло ее обеспокоить. Марта была женщиной очень практичной – и если бы в ее жизни был другой мужчина, я никогда бы не узнал об этом, лейтенант. – Он пожал плечами. – Но когда я начинаю думать об этом, мне кажется, что совсем не знаю, чем жила Марта, что она делала.

Я достал сигарету.

– Да, помощи от вас мало, – сказал я мрачно и зажег спичку.

– Извините, – механически ответил он, – но сейчас я не могу мыслить логически. Может быть, вам следует поговорить с Таней Строуд, она могла бы рассказать вам больше.

– Таня Строуд? – спросил я.

– Она была ближайшей подругой Марты и знала о ней все. – Его рот скривился в гримасе отвращения. – Они всегда были вместе – ленчи, коктейли, демонстрации моделей, салон красоты, – иногда мне казалось, что она и обо мне знает больше, чем даже сама Марта! У нее квартира на Лейксайд. Она вдова, и все ее время уходит на собственные развлечения, денег для этого у нее достаточно. Ее покойный муж сколотил миллион и, возможно, с огромным удовольствием стал бы тратить эти деньги, а коронарная недостаточность лишила его этой радости.

Он нацарапал адрес на листке из блокнота и протянул его мне.

– Таня была очень взволнована на церемонии сегодня утром, – сказал он сухо. – Она громко кричала и была почти в истерике, ну прямо-таки профессиональная плакальщица.

– Бьюсь об заклад, мистер Уильямс не был в восторге от этой сцены, – сказал я.

– Уильямс? – Внезапный интерес в глазах. – Смотритель кладбища, вы его имеете в виду? Интересный, очень интересный случай. Боязнь червей – любопытная мания, лейтенант. Вы заметили, как он постоянно чешется?

– Я обратил внимание, – сказал я.

– Мне кажется, это своего рода комплекс вины. – Голос Торро зазвенел от профессионального любопытства. – Я бы очень хотел им заняться. У меня есть теория о людях его профессии: они имеют дело только с мертвецами и теми, кто их хоронит, всю свою жизнь. Я думаю, что все это может очень легко вызвать определенный комплекс, и довольно сильный. Вы понимаете, через какое-то время их начинает удивлять, что они все еще живы. Ведь посудите сами, вокруг них все умирают, кроме них!..

– Это интересная теория, доктор, – осторожно сказал я, – но думаю, что у него просто экзема!

– Неужели, – изумился он, – я в этом очень сомневаюсь!

– Вы думаете, что у него вот эта самая «пляска червей»? – Меня передернуло при этой мысли.

– Ему кажется, что черви разъедают его изнутри, и такое ощущение его не покидает, – сказал Торро, с энтузиазмом кивая, – это как бы расплата за то, что он жив и живет среди мертвых… – Первый раз за все время лицо его оживилось. – Ну ладно, говорит ему подсознание, я виновен в том, что еще жив среди мертвецов, но я ведь тоже когда-нибудь умру. Не смейтесь, лейтенант, логике нет места в уме такого индивидуума.

– Какой уж тут смех? – возразил я нервно. – Вы как раз вернули меня к жизни!

По дороге к дому Тани Строуд я собрался где-нибудь перекусить. Но воспоминаний о теории Торро было вполне достаточно, чтобы отбить всякий аппетит.

Лейксайд-Драйв располагалась как раз напротив озера. Спокойная гладь ярко-синей воды, освещенной лучами раннего утреннего солнца, невольно навевала мысли о том, что люди, живущие у этого озера, так же безмятежны и спокойны, как и дикие утки, лениво путешествующие вдоль берегов.

Я поставил машину недалеко от дома, вошел внутрь, поднялся в лифте на двенадцатый этаж, подошел к двери и нажал кнопку звонка.

Разноцветное видение открыло дверь и смотрело на меня, а мне пришлось потратить немного времени на то, чтобы, наконец, сориентироваться и увидеть все в правильной перспективе: ярко-рыжие волосы и красные губы, глаза – ярко-синие, свитер – ярко-желтый и такие же колготки.

Она была, что называется, хорошо сложена, хотя и это не то слово!

Ее грудь представляла собой дивное творение природы, тонкая талия плавно переходила в точеные бедра. От этого великолепия у меня захватило дух.

Ее лицо – наконец я перейду к нему – было слегка припухшим, как после слез, и выглядело совсем детским. Холодность в ее глазах исчезала по мере того, как она рассматривала меня…

– Я рада, что вы пришли, – сказала она хрипловатым голосом, – я как раз думала о вас. Входите!

Она повернулась и пошла в комнату, я последовал за ней, с наслаждением созерцая округлости ее ярко-желтых бедер. Мы вошли в гостиную с видом из окна на озеро, с роскошной мебелью в восточном стиле, которая была в моде пару лет назад.

– Садитесь, – скомандовала она, указав на длинную низкую кушетку, которая тянулась вдоль всей стены.

Я повиновался. Она подошла к окну и дернула за шнур, шторы сошлись вместе, словно отрезав солнечный свет и вид на озеро. В интимном полумраке она подошла обратно к кушетке.

– Вы верите в телепатию? – Ее голос слегка дрожал, когда она скользнула на кушетку рядом со мной, прижав свое бедро к моему.

– Торро предупредил вас о моем визите? – спросил я, так как это было первое, что пришло мне в голову.

– Торро? – Ее рот скривился в гримасе отвращения. – Пожалуйста, не упоминайте этого дьявольского имени!

– Но если это не он, то как еще вы могли узнать, что я еду к вам?

– Ты не поймешь, – выдохнула она. – Я чувствовала, что кто-то мне очень нужен, когда вдруг прозвучал звонок. Я открыла дверь, и там был ты! Понимаешь, дело не в имени и не в цели твоего прихода – подписка на журналы или проверка водопровода. Полчаса удовольствия, и я забуду, что ты когда-то существовал! – Она прижалась ко мне плотнее, я ощутил тяжесть ее грудей.

Глаза у нее закрылись, и она пробормотала: «Поцелуй меня!..»

– Возможно, ты уже в забвении, – хрипло сказал я, – но железные объятия полицейского не сможешь не оценить!

Ее глаза широко открылись.

– Кого?

– Лейтенант Эл Уилер, из конторы шерифа. А вы – миссис Строуд, одно из моих видений, обретшее плоть и кровь, – я погладил один из ее локонов, – так восхитительно ожившее!

Она дернулась прочь от меня – безупречная статуэтка в ярко-желтых колготках.

– Черт! – воскликнула она негодующе. – Почему же ты сразу не сказал, что ты из полиции!

– Ну, – кротко улыбнулся я, – полисмены тоже люди, а то, что ты собиралась предпринять, случается не так уж часто в нашей скучной серой жизни.

– Вы бы лучше перешли к делу, лейтенант! У меня сегодня дел по горло.

– Я заметил это, как только вошел, – согласился я. – Я расследую убийство Бернис Кейнс.

Таня Строуд выдавила две слезинки и предоставила мне проследить, как они медленно скатывались по ее щекам.

– Это как раз то, что я старалась забыть! – сказала она дрогнувшим голосом. – Моя лучшая подруга Марта – самый дорогой мне человек в мире – похоронена сегодня утром. А ее могила была осквернена трупом этой ужасной женщины!

– Бернис Кейнс? – уточнил я, пытаясь не отвлекаться от хода мыслей.

– Женщина, которая превратила жизнь Марты в настоящий ад! – бросила она мне в лицо. – Но так же, как и ее, я обвиняю Джейсона Торро – этого дьявола! Он виноват во всем – в том, что Марта умерла такой молодой и что та, другая женщина была убита! Это его вина!

– Почему вы так думаете?

– Вы не поймете, – усмехнулась она, – все вы, мужчины, одинаковы.

– Разве не одного из нас вы жаждали пять минут назад? – спросил я невинно.

Она раздраженно передернула плечами:

– Вы прекрасно понимаете разницу, лейтенант. Одно дело чисто физическое влечение, и совсем другое – здравомыслие.

– Попробуйте все же объяснить, – предложил я, – я сочувствующий тип.

– Знаете ли вы, как умерла Марта? – спросила она дрожащим голосом.

– Нет, – признался я, – у меня еще не было времени выяснить это.

– Тогда найдите время, – приказала она. – Это стоит того. Она просто потеряла голову из-за этого «соблазнителя», ее мужа! Это из-за него она постоянно пребывала в таком состоянии, что не знала, какой конец лучше!

– Вы думаете, что она покончила с собой?

– О нет, – сказала она с холодной улыбкой. – Торро был слишком умным, чтобы допустить что-нибудь подобное. Это был несчастный случай. Бедняжка, она все время была в таком смятении, а водить эти спортивные машины нужно со спокойной душой. Рано или поздно подобное должно было случиться! И этот монстр все предвидел!

– Вы имеете в виду, что она была убита в автомобильной катастрофе? – спросил я.

– Это они так представили, – мрачно проговорила Таня Строуд. – Но я уверена! Он запланировал это!

– Интересная история, – пробормотал я. – Стоит этим заняться.

– Вы не верите мне, не так ли? – Рыжие волосы рассыпались роскошными волнами, когда она встряхнула головой.

– Немного есть. Не очень-то все это правдоподобно, – сказал я честно. – У меня уже есть одно убийство, и я не согласен приобретать еще одно, это не рынок, миссис Строуд.

– О, мужчины! – простонала она. – Если вы не верите мне, спросите Фрэнка Корбана – он вам расскажет!..

– Фрэнк Корбан?

– Он был настоящим другом Марты, – горько сказала она, – таким же, как и я.

– Конечно, я опрошу его, – сказал я. – Где я могу его найти?

Крепкими белыми зубами она закусила нижнюю губу.

– Возможно, это ему не понравится. Вы не говорите ему, что это я назвала его имя, хорошо?

– Честное слово лейтенанта полиции!

– Он живет на том берегу озера, – сказала она, – место называется «Убежище», вы сразу найдете.

– Я сейчас же пойду к нему, – сказал я.

– Он вам понравится. У него прекрасное чувство юмора, и он постоянно шутит. – Она улыбнулась, ее мягкая рука легла на мое бедро. Внезапно длинные ногти вонзились в тело. – Но пожалуйста, будьте осмотрительны, лейтенант, – прошептала она. – Фрэнк очень веселый малый, но иногда бывает непредсказуем. Не надоедайте ему вопросами, хорошо?

– Я постараюсь не нервировать его, – пообещал я. – Будьте добры, вытащите ваши ногти из моей ноги, а?

Она томно поднялась с кушетки, потянулась и сладко зевнула. Тонкий желтый свитер обрисовал все изгибы ее тела. Затем она так же медленно выпрямилась.

– О Боже, – почти застенчивое выражение появилось на ее лице, – вы так спешите, лейтенант, что не даете возможности бедной девушке опомниться.

Когда я вставал с кушетки, она спросила:

– Вы не хотите выпить чего-нибудь? И почему бы вам не остаться еще немного?

– Я воспользовался бы, Таня, – сказал я, вставая, – этим приглашением, но не сейчас. Может быть, в другой раз?

– Не думаю, – равнодушно ответила она. – Теперь или никогда, это мой лозунг. Забавно, что так много парней, которые выглядят вроде бы мужчинами, в конце концов оказываются кроликами!

– Недавно в Голливуде, – сочувственно объяснил я ей, – я раздобыл автограф Кролика Роджера, и это в какой-то мере изменило все мое мировоззрение.