Текст книги "Том 27. Обнаженная и мертвая "

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

Глава 2

Позавтракал я в закусочной, которая специализируется на приготовлении яиц с беконом. Это будет еще тот денек, уныло подумал я, потом сел в машину и поехал на Морган-стрит. Дом был новым, уменьшенная копия небоскреба, этажей в восемнадцать. Управляющий здесь, как и все управляющие, хотел избежать неприятностей и огласки, он проверил мои документы раза четыре, прежде чем потянулся за ключами. Я поднялся на лифте, тихом, как цинковый гроб, на седьмой этаж и вошел в квартиру.

Голди Бейкер явно взлетела выше, переехав сюда, и дело было не в трех этажах разницы. Эта квартира была, наверное, раза в два больше той, где теперь жила Элеонора, и выглядела так, словно ее отделывал профессиональный дизайнер, так что я подумал, уж не подарок ли это интимной секретарше от благодарного шефа. После двадцати минут безнадежных поисков я открыл нижний ящик комода в спальне и увидел на кипе нижнего белья прямоугольный пакет из оберточной бумаги. Осторожно достав его, я выпрямился, положил пакет на комод и развернул коричневую обертку. Абсолютно голая Голди Бейкер глянула на меня с бесстыдной улыбкой, ее руки завлекающе приподнимали твердые груди. Всего снимков было двенадцать, и первый оказался почти невинным в сравнении с остальными. Хотя на всех снимках присутствовала только Голди, они производили такое же впечатление, как порнографические открытки; то, что с ней не было партнера или партнеров, не имело значения. Она позировала в явно сексуальных позах: вот, раздвинув ноги, она ласкает себя, ее половые органы набухают, когда она массирует их своими пальцами; вот она стоит на коленях на диване, отвернувшись от камеры, так что нельзя пропустить ни одной детали, дополнить недостающее по сценарию было так же легко, как увидеть каждое движение ее тела, что делало снимки еще более непристойными, чем обычная порнография. Перевернув последнюю фотокарточку, я прочитал надпись на штампе на обратной стороне: «Фотостудия Джексона» с адресом в деловой части города. Джексон, кто бы он ни был, весьма своеобразно зарабатывал себе на жизнь.

Я завернул фотографии в бумагу и взял их с собой. Управляющий все еще пытался делать вид, что ничего не происходит, когда я возвращал ключи, и не спросил прямо, в чем, черт возьми, дело, так что я не стал ничего говорить ему.

Фотостудию я нашел спустя тридцать минут на первом этаже дома, который, судя по его виду, должны были снести еще лет двадцать назад. Дверь в небольшой офис, где стояли маленький, невзрачный стол и стулья, а на стенах висели фотографии унылых людей, оказалась незапертой. Мои часы показывали без десяти девять, так что Джексон или начинал работать очень рано, или, что более вероятно, забыл закрыть входную дверь, уходя прошлым вечером домой. На столе лежал изящный маленький колокольчик, издавший, когда я позвонил в него, мелодичный тихий звук. Спустя, может быть, пять секунд открылась дверь позади стола и из нее появилась девушка.

Ее густые соломенные волосы свободно лежали, обрамляя маленькое овальное лицо. Глубокие голубые глаза светились ярко и спокойно, полностью соответствуя ее нежной и свежей коже, а на губах играла приветливая улыбка. Она была одета в полосатую красно-белую блузку и облегающие джинсы. Блузка была расстегнута чуть не до пупка, и я мог видеть маленькие соски ее грудей, свободно болтавшихся, когда она шла ко мне.

– Доброе утро. – У нее было теплое глубокое контральто. – Что вы желаете?

– Я хотел бы видеть мистера Джексона, – сказал я.

– Я бы тоже. – Ее улыбка стала шире. – Он сбежал от моей матери пятнадцать лет назад.

– Но это фотостудия Джексона?

– Селестина Джексон. Это имя дал мне мой отец в один из своих запоев.

– Необычное имя, – согласился я, – но и работа у вас необычная.

– Фотография – чем не занятие для девушки?

– А как насчет обнаженной натуры?

Улыбка мгновенно исчезла с ее лица.

– Не слишком ли раннее утро даже для такого сексуального парня, как ты?

– Что правда, то правда, – подтвердил я и положил перед ней на стол свой значок. – Но я интересуюсь этим по долгу службы.

– Лейтенант. – Она долго с сомнением рассматривала мой значок, прежде чем отдала его.

– Уилер, – сказал я, – из полицейского управления.

– Какое-нибудь официальное опознание. – Ее голос дрожал от сдерживаемого смеха. – Снимок обнаженного лейтенанта, без сомнения, доказывает, что он настоящий лейтенант, по родинке на его коленной чашечке. Что-то вроде этого.

– Ну да. – Я мрачно ухмыльнулся. – Вы являете собой живое воплощение молодости и здоровья. Могу поспорить, вы делаете зарядку, едите только растительную пищу и имеете исключительно чистые помыслы.

– Я никогда не хожу пешком, если можно поехать, пью мартини, разбавив семь к одному, и помыслы мои чаще всего грязные. – Ее сияющие голубые глаза смотрели настороженно. – А что, другие ведут себя иначе?

– Другие не занимаются изготовлением порнографических снимков.

– Вы хотите этим заняться, лейтенант? – холодно спросила она.

Я отдал ей пакет и подождал, пока она откроет его, а потом посмотрит на фотографии. Она взглянула на меня с недоверием и разразилась истеричным смехом.

– О нет, – беспомощно пробулькала она, – неужели вы! Неужели офицер полиции! – Одной этой мысли было достаточно, чтобы вызвать новый взрыв хохота.

– Я охотно присоединился бы к вашему веселью, – глубокомысленно заметил я, – если бы только знал, черт возьми, что здесь такого смешного.

– Простите. – Она сделала невероятное усилие, чтобы, наконец, справиться со смехом. – Понимаете, когда Голди объяснила мне, зачем ей такие фотографии, я вообразила, ну… – Девушка снова захохотала. – Кто угодно, но только не лейтенант полиции!

– Конечно, – сказал я.

– Я рада, что вы меня понимаете, лейтенант.

– Проклятье, я не понимаю ни одного слова! – прорычал я.

– О! – Она вдруг побледнела. – Но если это были не вы… Я имею в виду, если снимки предназначались не вам, то как они у вас оказались?

– Я нашел их в нижнем ящике комода в спальне Голди Бейкер, – честно признался я.

– И она не возражала? Вы посмотрели их и унесли с собой?

– Она уже не могла возразить, – грубо сказал я, – потому что лежала на столе в морге.

Девушка стала белой как полотно.

– Ведь это неправда? – пробормотала она.

– Кто-то застрелил ее прошлой ночью.

– Голди? – Она выдвинула стул и опустилась на него. – Быть не может. В ней всегда было столько жизни.

– Вы дружили? – спросил я с сочувствием и надеждой в голосе.

– Я встречалась с ней только пару раз, но мы могли бы подружиться. В первый раз она пришла, чтобы сделать эти снимки.

– Зачем? – пробормотал я.

– В то время она сходила с ума по одному парню, который, похоже, просто бросил ее, не удосужившись даже сказать «до свидания». Вот она и хотела сделать снимки, именно такие, чтобы послать их ему: дескать, пусть поймет, что он теряет.

– И он понял?

– Не знаю. – Селестина Джексон медленно покачала головой. – Я спросила ее при следующей встрече, но Голди сказала, что до сих пор не получила никакого ответа и что если уж этот ублюдок не заинтересовался, то мог бы по крайней мере вернуть фотографии.

– Возможно, он это и сделал?

– С каждого кадра у нее было два отпечатка, и я не ставила свой штамп на обратную сторону отпечатков, которые она послала ему.

– Она не называла его имени?

– Нет. Я посчитала, что это меня не касается. – Селестина слабо улыбнулась. – Голди пришла именно ко мне, потому что думала, что лучше, если такие снимки сделает девушка. Замечания, которые она отпускала, позируя, доводили меня просто до истерики!

– Могу себе представить, – сказал я.

– Нет, даже вы не можете вообразить такие непристойности, лейтенант! – Она выпрямилась и поежилась, потом взглянула на меня, ее глаза горели гневом. – Вы просто огорошили меня минуту назад, когда сказали, что Голди убили, но теперь я пришла в себя. Что я могу сделать, чтобы помочь вам поймать того негодяя, который убил ее?

– Расскажите мне все, что вы знаете о Голди.

Девушка в задумчивости наморщила лоб.

– Как я вам сказала, впервые я увидела ее, когда она пришла, чтобы сделать эти фотографии. – Селестина вдруг вспомнила, что до сих пор держит их в руках, и торопливо сунула пакет мне, будто не хотела больше их касаться. – Она говорила, что ей очень нравится ее работа, потому что можно много путешествовать, и, наверное, поэтому-то ее парень и бросил ее.

– Она не сказала, где она работает?

– Какие-то экспериментальные исследования. «Марко Ресерч», вот!

– Что еще?

– Это было около месяца назад. Через две недели она позвонила и пригласила меня позавтракать с ней. Тогда-то она и сказала мне, что фотографии пока не дали никаких результатов, но она все еще не теряет надежды. Еще она говорила, что переехала на новую квартиру и это поможет ей выбросить из головы того человека, который просто растворился в воздухе. – Селестина слегка пожала плечами. – Вот, кажется, и все, лейтенант.

– Спасибо, мисс Джексон. Если вы вспомните еще что-то, что может нам помочь, не сочтите за труд позвонить мне. – Я достал карточку из бумажника и отдал ей.

– Конечно, лейтенант, – любезно проговорила она. – И если я могу быть вам хоть чем-то полезна, без колебаний звоните. Вдруг девушка вашей мечты неожиданно оставит вас, не сказав даже «до свидания»: тогда, я уверена, мы сумеем сделать серию фотографий, которые заставят ее лететь к вам первым же самолетом.

– Я запомню это, – поблагодарил я. – У вас есть розовый шерстяной плед?

Фирма «Марко Ресерч» числилась в телефонной книге, которую я посмотрел стоя в аптеке на углу Офис находился всего в пяти кварталах от студии Селестины Джексон, но по обстановке их разделяла пара световых лет. Часы показывали девять тридцать, но мои нервы утверждали, что сейчас пять утра. Я присел на ближайший табурет, заказал кофе и попробовал немного привести мысли в порядок. Одной попытки представить, как я буду рассказывать шерифу Лейверсу о суперграбителе, который смог подняться по отвесной стене на высоту четвертого этажа с обнаженным телом на плече, хватило, чтобы ввергнуть меня в отчаяние. В свете этого идея посетить исследовательскую фирму показалась мне весьма привлекательной, поэтому я быстро закончил с кофе и вернулся к своей машине.

Офис «Марко Ресерч» явно был из тех, что обставляются с претензией на значительность: сверкающая белизна, солидная деревянная мебель, стены, отделанные деревянными панелями. Рыжеволосая секретарша, которая выглядела так, будто она подарок, но дорогой, кинула на меня один изучающий взгляд и решила, что я едва ли стою ее внимания. Меня это даже немного обидело, ведь я был чуть ли не в лучшем своем костюме.

– Мне не хотелось бы беспокоить вас, – спокойно сказал я, – но не могли бы вы немного подвинуться.

– Зачем? – спросила она с неприкрытой враждебностью.

– Может, это только игра теней, – улыбнулся я, – но с того места, где я стою, мне видно все сквозь вашу блузку; хотя, разумеется, тот факт, что вы не носите бюстгальтера, едва ли столь взволновал бы меня, если б я не был сексуальным маньяком.

Она издала странный мяукающий звук и закрыла обеими руками свою выступающую грудь.

– Убирайся отсюда, – прошипела она, – пока я не вызвала полицейского!

Я бросил свой значок на стол перед ней:

– Пойдет для начала?

Судя по изумлению, которое выразилось на ее лице, она просто не верила своим глазам.

– Лейтенант Уилер, – торопливо представился я. – Мы, в управлении, взяли на вооружение новый стиль. Надо начинать беседу с маленькой шутки, чтобы люди понимали: офицеры полиции –  простые смертные, как и они сами.

Девушка немного успокоилась.

– По-моему, это совсем не смешно, лейтенант! – Она быстро моргнула. – А насчет игры теней вы пошутили?

– Конечно, – солгал я. – У вас работает мисс Бейкер?

– Да, – кивнула моя собеседница. – Но она сейчас в Лос-Анджелесе и приедет где-то на следующей неделе.

– А кто ее босс?

– Мистер Марко. – Девушка подняла брови. – Кто же еще?

– Я хочу поговорить с ним.

Пару секунд она раздумывала, потом с некоторой опаской отняла руки от груди и потянулась к телефону. Нельзя сказать, что ее блузка не вызывала больше моего интереса, тем более что для осмотра теперь не было никаких препятствий.

– Мистер Марко готов принять вас прямо сейчас, – сказала она, положив трубку. – В эту дверь налево, второй кабинет.

– Спасибо, – поблагодарил я.

– Лейтенант, – она провела языком по нижней губке, – а вы правда сексуальный маньяк?

– Только при соответствующем освещении.

– О, понимаю. – Она улыбнулась.

На первый взгляд Марко выглядел так, будто он явился сюда из дремучего леса. Потом я понял, что это впечатление создавалось копной вьющихся рыжих волос, которые сливались с косматыми баками и свисающими с верхней губы усами. Ему было около сорока – высокий, плотный, одетый в крикливый клетчатый костюм, придававший ему вид английского сквайра, который только что вернулся с охоты на стайку фазанов, а может, пейзанок.

– Чем могу быть полезен, лейтенант? – спросил он как ни странно услужливым тоном.

– У вас работает девушка по имени Голди Бейкер? – спросил я.

– Да. – Веки его слегка навыкате голубых глаз дрогнули. – С ней что-нибудь случилось?

Я вытащил из пакета верхний снимок и бросил его на стол перед ним. Он непроизвольно хрюкнул, и его длинные усы слегка задрожали.

– Это Голди Бейкер? – спросил я.

– Конечно она, – проворчал он. – Проклятье, где вы взяли такую фотографию?

– В нижнем ящике ее комода, – сказал я. – Это только одна из целой серии.

– Не понимаю. – Он медленно покачал головой. – Голди дала вам их?

– Ее не было там в это время, – спокойно ответил я, – у убитых нет тайн.

 – Вы хотите сказать, что Голди мертва? – Его усы обвисли.

– Кто-то убил Голди прошлой ночью и оставил тело в ее прежней квартире.

– Лейтенант, вы уверены, что здесь нет никакой ошибки? Голди уехала в Лос-Анджелес вчера рано утром.

– Вы ее провожали?

– Нет. Это обычная деловая поездка. Мы собирались ехать вместе, но по ряду причин мне пришлось остаться здесь.

– Наверное, и Голди что-то помешало, – мягко сказал я.

Он сильно потер лоб своими толстыми пальцами.

– Простите меня, лейтенант, но я, черт возьми, просто в шоке. Мы были очень близки. Голди была не просто моей секретаршей, но и другом.

– То есть?

Он опустил глаза и долго смотрел на обнаженную Голди Бейкер с чашеобразными грудями, потом большим и указательным пальцами аккуратно поднял фотографию за уголок и вернул мне.

– Так тесно мы не общались, лейтенант.

– Кто, по-вашему, мог желать ее смерти?

– Не знаю. – Он медленно облизал губы. Под свисающими усами они теперь казались влажными, розовыми и омерзительными на вид. – Но теперь, увидев этот снимок, лейтенант, я склонен думать, что это было убийство на сексуальной почве.

– Возможно. – Я пожал плечами. – Какими исследованиями вы занимаетесь, мистер Марко?

– В основном связанными с тяжелой промышленностью. – Он поерзал на стуле. – У нас разные клиенты – химики, шахтеры, электронщики. Послушайте, лейтенант, какое отношение все это имеет к убийству Голди? – Он явно начал раздражаться.

– Хотел бы я знать. Из-за чего-то ведь ее убили. Может, это связано с ее работой, может, с личной жизнью. Вы знали, что она две недели назад переехала на новую квартиру?

– Она говорила мне, – кивнул Марко.

– И новая квартира куда роскошнее старой.

– Она могла позволить себе это, – сердито проговорил он. – Голди получала хорошее жалованье, а в этом году и несколько солидных премий.

– Выходит, ей повезло с работой, – заключил я. – Она не собиралась уходить от вас?

– Голди? – Марко рассмеялся. – Я уже был готов в ближайшие месяцы сделать ее своим младшим компаньоном.

Я положил фотографию назад в пакет.

– Хорошо, спасибо, мистер Марко. Если вы вспомните что-то, что сможет помочь вам, пожалуйста, свяжитесь с нами.

– Конечно, лейтенант. – Он удрученно покачал головой. – Мне будет не хватать Голди в этом кабинете.

Я опять вышел в приемную: и секретарша настороженно посмотрела на меня, когда я обернулся к ней.

– А что стоит перед Уолш? – спросил я ее, кивая на табличку с фамилией на ее столе.

– Хелен. – В ее глазах все еще читалось сомнение. – Это опять новый стиль, лейтенант?

– Мне надо побольше практиковаться, – сказал я покорно. – Я надеялся, что ты поможешь мне.

– Как?

– Пообедав со мной сегодня вечером.

– Только не в этом костюме, – холодно сказала она.

– А что не так с костюмом?

– Может быть, ты заметил, что я не обратила на тебя внимания, когда ты только вошел в контору. – Ее улыбка была просто ледяной. – Я подумала, что ты просто выносишь мусор.

– Я переоденусь, – пробормотал я потрясенно, – будь готова к восьми.

– Ты имеешь в виду, что встретишь меня в восемь у какого-нибудь ресторана, – твердо сказала она, – так?

– Есть такой «Золотой буйвол», там подают мясо с кровью.

– У них зажигают свечи?

– И не только свечи, – прошептал я, – еще и волнение скрипок и вообще романтическая атмосфера.

– Я настаиваю на свечах, – сказала она сурово, – чтобы света было немного и мне не приходилось все время сжимать колени. Кроме того, меня будет меньше раздражать твоя одежда, если вся она выбрана с таким же плохим вкусом, как и та, что сейчас на тебе.

– Большое спасибо. Мне нравятся такие куколки, как ты.

Глава 3

Шериф Лейверс уставился на меня в крайнем изумлении, забытая сигарета догорала у него между пальцами, пока на столешнице не выросла маленькая горка пепла.

– Всему виной мой слух, – пробормотал он. – Года давят. Я просто неправильно расслышал тебя, Уилер. Да?

– Вы расслышали меня правильно, – заверил я.

– Эта девушка, Элеонора Долан, живет в квартире на четвертом этаже. Она пошла спать около десяти прошлой ночью, предварительно проверив, что обе входные двери закрыты на замок и на цепочку. Около трех часов утра дежурный сержант принял вызов от некоей женщины, которая назвала адрес и имя Долан и сообщила об убийстве. Ты прибыл в квартиру Долан около четырех часов утра, и она заявила, что никуда не звонила. Тогда ты обыскал квартиру и нашел в ванной обнаженное тело. – Он на мгновение прикрыл глаза, затем снова взглянул на меня и продолжал: – Но это еще не все. Вдруг девушку осенило, и она вспомнила, что не заперла дверь, которая ведет на балкон из гостиной. Этим путем явно и воспользовался убийца, чтобы попасть в квартиру и усадить тело жертвы в ванной. Вас чем-то не устраивает эта версия, лейтенант?

– Как воочию вижу, – ответил я, – суперграбитель с обнаженным телом своей жертвы, беспечно перекинутым через плечо, легко поднимается по отвесной пятидесятифутовой стене. Наши архивы полны описаний подобных случаев, шериф. Вы помните Луиса, человека-муху? Парень, который прикрепил на ладони и ступни ног подушечки с присосками и поднялся на восемьдесят седьмой этаж…

– Прекрати! – Лейверс подождал, пока оконная рама не перестала дрожать. – Все, чего я хочу, – это ответа на один простой вопрос: почему ты не обвинил ее в убийстве и не привез сюда рано утром?

– Жертву застрелили, – терпеливо объяснил я. – Я обыскал квартиру и не нашел ничего похожего на орудие убийства. Может быть, мне следовало сдать девушку доку Мэрфи, чтобы он сделал ей рентген желудка на предмет обнаружения проглоченного ружья.

– У нее была куча времени, чтобы избавиться от оружия прежде, чем ты приехал! – прорычал шеф.

– Конечно, – согласился я. – Но, судя по тому, как она отнеслась ко всему случившемуся, она или самый ловкий, или самый глупый убийца в мире.

– Что ты имеешь в виду?

– Зачем звонить в полицию и сообщать об убийстве, которое ты только что совершила, а потом все отрицать? Зачем оставлять тело жертвы в таком месте, где полицейский может найти его? Зачем говорить ему, что трупа там не было, когда ты пошла спать в десять часов вечера, а потом утверждать, что никто не мог попасть в квартиру, кроме как через балкон на высоте четырех этажей? И еще тысяча вопросов, на которые нет ответов, шериф.

Лейверс взвыл от боли, потому что окурок обжег ему пальцы, и швырнул его в пепельницу.

– А что с этим? – Его указательный палец с чудовищным презрением уперся в аккуратную стопку фотографий, лежавших на столе перед ним. – Жертва – Голди Бейкер? Она, вероятно, была секс-бомба!

– Именно, – подтвердил я.

– Что ты еще узнал?

– Только то, что она была таким квалифицированным секретарем, что могла бы стать младшим компаньоном в исследовательской фирме «Марко Ресерч». – Я сделал паузу, чтобы прикурить. – И не спрашивайте, какими исследованиями занимается мистер Марко, потому что он не пожелал мне этого сказать.

– Тогда чем ты занимался почти весь день? – осведомился шериф.

– Дежурный сержант позвонил в 3.05 утра, я повесил трубку в 3.08 и спустил одну ногу с кровати. Потом я решил немедленно написать рапорт об отставке. Мне не нравится, когда меня вытаскивают из постели среди ночи. Но затем я передумал, в основном потому, что не хочу умереть с голода. И примерно в 3.12 утра я спустил вторую ногу…

– Заткнись!

– Да, сэр! – Я с укором посмотрел на него. – Вы же сами спросили, помните?

Лицо Лейверса побагровело.

– Если бы сержант Стевенс не угодил в больницу с воспалением легких, я бы уволил тебя прямо сейчас, Уилер!

– Вы уже получили донесение о вскрытии?

– Убита пулей 32-го калибра, попавшей в левый желудочек сердца, и все. Время смерти…

– Мэрфи мне сказал. Десять часов по крайней мере, может, и больше, но не позднее шести вечера.

– Ее убили не в ванной комнате, – добавил Лейверс.

– Может быть, Элеонора Долан – сумасшедшая, – предположил я. – На всем этом деле есть какой-то отпечаток безумия.

– Что еще? – Его пальцы отбивали такт по столу. – Послушай, Уилер, почему бы тебе не убраться отсюда, пока я окончательно не вышел из себя?

– Хорошо. – Я встал. – Только скажите мне одну вещь, шериф. Почему вы всегда орете на меня, когда я у вас в кабинете?

– Кто – я? – спросил он тихим^-, нежным голосом. – Тебе только кажется, Уилер. – Он надолго замолчал. – Может, доктор Мэрфи прав?

– В чем?

– Он говорит, что у тебя мания преследования. – Лейверс удрученно покачал головой. – Явный признак приближающейся шизофрении, и для собственной безопасности мне следует держать наручники в верхнем ящике моего стола на тот неизбежный случай, когда ты окончательно спятишь.

– Мэрфи – паршивый шарлатан!

– Почему, лейтенант? – промурлыкал он.

Я выскочил в приемную, где Аннабел Джексон деловито бездельничала за пишущей машинкой. Она задумчиво посмотрела на меня своими чистыми голубыми глазами и покачала головой.

– Я волнуюсь за шерифа. – Я пожевал свою нижнюю губу в нерешительности. – Док Мэрфи сказал, что это должно остаться между нами, но я просто не знаю. Я понимаю так, что тебе нужно знать это для твоего же блага.

– Что знать?

– Ладно, ты, наверное, уже заметила, что Лейверс в последнее время всегда кричит?

– Только когда ты в его кабинете.

– Док Мэрфи говорит, что это мания преследования, верный признак приближающейся шизофрении. – Я медленно покачал головой. – В какой-то день, говорит док, он окончательно спятит!

– Ты шутишь!

– Тогда спроси его, зачем он держит наручники в верхнем ящике стола?

– Зачем он держит – что?

– Ты меня слышала. Он и сам чувствует, что рано или поздно это должно случиться, но он не хочет вмешивать кого-то еще. Док Мэрфи говорит, самое ужасное в шизиках – что они не хотят, чтобы им кто-то помогал.

Аннабел с подозрением нахмурилась:

– Я все еще не верю ни единому твоему слову, но я спрошу шефа об этом.

– И я думаю, он даст тебе классический шизоидный ответ, – сказал я доверительно. – Что-то вроде того, что он держит наручники для кого-нибудь еще, кто все время его преследует.

Я пошел домой и подарил себе четыре часа заслуженного сна. В восемь вечера я уже сидел в баре ресторана в своем лучшем костюме; виски с небольшим количеством содовой и льдом постепенно приводило меня в чувство. Спустя четверть часа я подумал, что могу уже сесть за стол, чтобы выпить свою вторую порцию. Еще через двадцать минут я принялся за третью порцию и уже собирался заказать обед на одного, когда она пришла. В длинном кораллово-розовом платье, с декольте почти до талии, соблазнительно обтягивающем живот и бедра, она была подобна видению в полумраке, и я почувствовал, как у меня все сжалось в груди, будто я получил удар под ребра. Ее губы приоткрылись в короткой ослепительной улыбке, когда она садилась на стул, который официант пододвинул для нее. Грудь слегка опустилась, и разрез сразу стал еще глубже.

– Извините, я опоздала, лейтенант.

– Меня зовут Эл, – сказал я ей, – не беспокойся. Я даже не заметил, что ты опоздала на тридцать семь минут и двадцать три секунды.

– Эл, – прошептала она. – Да, по крайней мере, на тебе вполне приличный костюм.

– Свет слишком ярок, – сказал я. – Я начинаю сходить с ума. Тебе не следовало поступать так со мной… – Я внимательно смотрел, как поднимается ее грудь. – Этот красный туман, ты понимаешь, он становится глубже и глубже, и я уже не могу ничего вспомнить.

Она мило улыбнулась:

– Наверное, это было бы даже интересно. Я любопытна. Это могло бы открыть мне совершенно новый для меня мир.

Подошел официант с меню.

– Мистер Марко рассказал мне, что произошло с Голди Бейкер, – заявила она, когда мы сделали заказ. – Это ужасно!

– Она была твоей подругой?

Хелен покачала головой:

– Если честно, я едва ее знала. Голди почти никогда не появлялась в конторе.

– Настолько была занята исследовательской деятельностью мистера Марко, – предположил я.

– Видимо, так. – Она сделала маленький глоток, потом посмотрела на меня поверх стакана. – Прости, Эл, ты потратишь на меня столько денег, – проговорила она, но в ее голосе не прозвучало и тени сожаления. – Как только мистер Марко сказал мне, что Голди Бейкер убили прошлой ночью, я поняла, что ты пригласил меня на обед только для того, чтобы попытаться вызнать что-нибудь полезное. Но беда в том, что я ничего не знаю, ни полезного, ни чего-нибудь другого.

– Какими исследованиями занимается мистер Марко?

– Кто его знает. – Она слегка передернула плечами. – Я всего лишь секретарша, которая плохо справляется с коммутатором.

– Еще кто-нибудь работает в конторе, кроме Марко?

– Мистер Кендрик, но появляется почти так же редко, как Голди.

– Давай лучше будем обедать, – раздраженно бросил я.

– Ты слишком легко сдаешься, тебе не кажется? – укоризненно произнесла она. – Если ты продолжишь задавать вопросы, я уверена, мы найдем такой, на который я смогу ответить.

– Отлично, – сказал я. – Как насчет того, чтобы после обеда пойти ко мне? Я покажу тебе свою порноколлекцию, а потом, если ты возбудишься, мы сможем попробовать сами.

– Хорошо, – небрежно сказала она.

Я вытаращил на нее глаза:

– Ты шутишь!

– Как и ты. – Она искоса глянула на меня. – Я надеюсь.

Официант снова появился в самый неподходящий момент. Мы съели половину моей зарплаты за следующий месяц и наконец перешли к кофе и задушевным беседам.

– Как насчет новых вопросов, Эл? – поинтересовалась она.

– Что ты думаешь о Марко?

– Я предпочитаю не думать, – мягко ответила она. – Эти его космы – все равно что работать с обезьяной. А костюмы! Они даже хуже твоих.

– Премного благодарен!

– Пожалуйста. Который час?

Я посмотрел на часы:

– Без пяти десять. А что?

– Ты не против того, чтобы попросить счет, если мы еще собираемся вдохновляться твоей порноколлекцией?

Полная невинность сверкала в ее глазах цвета сапфира. Я убеждал себя, что это просто уловка и она пропадет в коралловом тумане, едва мы выйдем на улицу. Но одного взгляда на ее декольте и плавную линию груди было довольно, чтобы решить, что глупо упускать такой шанс, и я попросил счет.

Через пятнадцать минут мы были в моей квартире, я закрыл дверь и в следующий момент прильнул к ней. Она привстала на цыпочки и обвила мою шею руками, прижавшись ко мне всем телом. Я мог чувствовать ее грудь, а легкое колыхание бедер вызвало щекотку у меня в паху. Я опустил руки на ее твердые ягодицы и мягко сжал их, притягивая ее еще ближе к себе. Мой член сильно надавил на треугольник у нее между ногами, а ее живот и бедра стали двигаться с большой определенностью. Казалось, мы очень долго стояли так, пока ее тонкий язычок исследовал все уголки моего рта. Потом она положила ладони на мою грудь и мягко отстранила меня, так что между нами появился промежуток в шесть дюймов, и мой поднявшийся член перестал касаться ее.

– Я пошутила, – нежно проворковала она. – Я могу ответить на все вопросы, какие хочешь, даже сказать, кто убил Голди Бейкер!

– Черт с ним! – сказал я.

Она еще чуть-чуть отодвинулась.

– Ты хочешь сказать, что тебе не интересно, кто убийца?

– Не сейчас, – откровенно сказал я, – не сегодня. Может быть, завтра утром, за завтраком…

– Но я думала, что ты пригласил меня обедать сегодня вечером, чтобы задавать вопросы.

– Ты серьезно? – спросил я удивленно.

– Спасибо, Эл! – Ее голос оживился. – Любой девушке нужны комплименты.

– О, я совсем забыл о порно. – Я ринулся в комнату.

– Брось, – сказала она тем же оживленным и теперь – я внезапно понял – совершенно безличным голосом. – Я могу сделать то же самое и без этих штук. Но лучше приготовь нам что-нибудь выпить, и я расскажу тебе об исследованиях Марко.

– Видимо, это значит, что ничего другого не будет, – пробормотал я. – Страсть прошла, да?

– Да! – Она быстро обернулась. – Но что за печаль, Ромео. Девушка, которая способна отдаться за обед, не стоит этого вообще!

– С этим можно поспорить, – заметил я, уже понимая, что проиграл.

Я пошел на кухню, приготовил две порции выпивки и принес стаканы в гостиную. Хелен Уолш уютно устроилась на диване, выглядела она как живая реклама греха, и моя кровь свернулась от разочарования. Она взяла стакан из моих рук и твердо покачала головой, когда я собирался сесть на диван рядом с ней.

– Нам сейчас не надо возбуждаться, – решительно заявила она. – Ты должен сесть в кресло и попробовать сосредоточиться на том, что я говорю.

– Да, мэм! – Я щелкнул каблуками, отдал ей честь и промаршировал в ссылку, местом которой было кресло, стоящее в шести футах от ее дивана.

– Одна маленькая любезность, – сказал я. – Ты не возражаешь, если я сосредоточусь на твоих ногах, пока ты открываешь мне все страшные тайны вашей фирмы?

– Даже для полицейского, – сказала она, – ты невероятно вульгарен!

– А для бессловесной секретарши у тебя огромный запас слов, – отпарировал я.

– Так и есть, – подтвердила она. – Я кое-что смогла заметить, пока работаю у Марко.

– Ну! – восхищенно воскликнул я. – Ты настоящая Мата Хари, да? И только притворяешься секретаршей?

Она улыбнулась и глубоко вздохнула, отчего ее потрясающая грудь поднялась и снова опустилась, так что я заметил мимолетный манящий блеск ее розового левого соска.