Текст книги "Дворец полуночи"

Автор книги: Карлос Руис Сафон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Бен! – услышал он крик Шири.

Он кинулся к двери ее комнаты и распахнул створку. Сестра неподвижно стояла у порога и дрожала. Бен обнял ее и вывел из комнаты, с ужасом наблюдая, как окна дома захлопываются одно за другим, смыкаясь подобно каменным векам.

– Бен, – прорыдала Шири, – что-то вошло в комнату, пока я спала, и дотронулось до меня.

Бена пробрала дрожь. Они дошли до середины зала с макетом города. В одно мгновение их окружила полная темнота. Бен сжал сестру в объятиях и шепотом попросил сохранять тишину. Напрягая зрение, он пытался уловить во мраке малейшие признаки движения. Его глаза не различили никаких подозрительных теней в сумраке, но оба услышали странный гул, заполонивший дом. Казалось, будто сотни маленьких тварей бегают по перекрытиям, под полом и в стенах.

– Что это, Бен? – прошептала Шири.

Брат пытался найти объяснение, но новое происшествие лишило его дара речи. Постепенно начали загораться огни макета, и брат с сестрой стали свидетелями рождения ночной Калькутты у них на глазах. Бен с трудом проглотил комок в горле и почувствовал, как Шири крепко прижалась к нему. В середине макета игрушечный поезд зажег фары, и его колеса медленно закрутились.

– Уходим отсюда, – пробормотал Бен, и вслепую повел сестру в сторону лестницы, ведущей на первый этаж. – Быстро.

Но, не успев сделать и нескольких шагов к спасительной лестнице, Бен и Шири увидели, как огненный шар прожег дыру в двери комнаты, где раньше спала девочка. Дверь вспыхнула в одно мгновение, как листок бумаги, на которую упал раскаленный уголек. Ноги Бена буквально приросли к полу: он увидел пылающие следы на полу, направляющиеся к ним от порога комнаты.

– Беги вниз! – крикнул он, толкнув сестру к ступеням лестницы. – Немедленно!

Шири в панике бросилась вниз. Бен замер на пути полыхающих следов, приближавшихся к нему с огромной скоростью. Порыв горячего ветра, пропахшего жженым керосином, ударил в лицо в тот момент, когда пылающий след отпечатался совсем рядом со ступнями Бена. В темноте вспыхнули два красных глаза, светящихся как раскаленное железо, и правую руку Бена стиснула огненная лапа. От этого пожатия рукав рубашки истлел в мгновение ока, и Бен почувствовал, как нестерпимо жжет кожу.

– Еще не пришло время нашей встречи, – произнес глухой металлический голос. – С дороги.

Бен не успел отреагировать. Схватившая мальчика железная рука с силой отбросила его в сторону, сбив с ног. Бен упал набок и ощупал обожженную руку. И в тот момент мальчик увидел светившийся призрак, словно раскаленный добела, который спускался по винтовой лестнице, разрушая ее на своем пути.

Крик ужаса Шири, донесшийся с первого этажа, придал Бену сил, и он сумел встать на ноги. Подбежав к лестнице, ныне представлявшей собой металлический остов, объятый пламенем, мальчик убедился, что ступеней больше не существует. И Бен прыгнул в лестничную шахту. Всем телом он ударился о мозаичный пол на первом этаже, и руку, поврежденную огнем, пронзила острая боль.

– Бен! – закричала Шири. – Пожалуйста!

Мальчик приподнялся: сестру, опутанную сетью из прозрачных языков пламени (в плену огня она напоминала куколку адской бабочки), волокли по полу, усеянному сверкающими созвездиями. Бен вскочил и побежал за ней по следу похитителя, который вел в заднюю часть дома. На бегу мальчику пришлось уворачиваться от увесистых ударов сотен книг, хранившихся в круглой библиотеке: объятые пламенем тома срывались с полок и рассыпались дождем горящих страниц. Одним из ударов его снова сбило с ног, Бен упал ничком, ударившись головой.

Угасающим взором он увидел, как огненный гость остановился и обернулся к нему. Шири визжала от бесконечного страха, но ее крики уже не были слышны. Из последних сил Бен пополз по полу, усыпанному углями, пытаясь побороть желание сдаться, позволив себе соскользнуть в беспамятство. Страшная хищная улыбка нарисовалась над ним. И хотя перед глазами у Бена все плыло, так что мир для него превратился в абстрактную акварельную картину, он узнал этого человека. Именно его Бен видел в кабине машиниста призрачного поезда, пронесшегося в ночи. Джавахал.

– Приходи, когда будешь готов, – прошептал ему дух огня. – Ты уже понял, где меня найти…

Мгновение спустя Джавахал снова схватил Шири и вместе с ней прошел сквозь заднюю дверь дома, будто она была не плотнее дымовой завесы. Прежде чем окончательно потерять сознание, Бен услышал замирающий вдалеке шум поезда.

– Он приходит в себя, – произнес голос, находившийся за сотни километров.

Бен сделал попытку расшифровать расплывающиеся пятна напротив его лица, и вскоре начал узнавать кое-какие знакомые черты. Несколько рук осторожно уложили его на спину и подсунули под голову мягкий приятный предмет. Мальчик заморгал. На него с тревогой смотрели глаза Йена, покрасневшие и полные отчаяния. С Йеном были Сет и Рошан.

– Бен, ты нас слышишь? – спросил Сет. Он выглядел так, словно не спал неделю.

Внезапно стала возвращаться память, и Бен резко дернулся, желая подняться. Ребята втроем вновь заставили его лечь.

– Где Шири? – с трудом выговорил он.

Йен, Сет и Рошан мрачно переглянулись.

– Ее здесь нет, – ответил наконец Йен.

Бену показалось, что на него обрушились небеса, и он закрыл глаза.

– Что тут произошло? – немного спокойнее спросил он после паузы.

– Я проснулся раньше вас, – объяснил Йен. – И пошел за едой. По дороге я встретил Сета, идущего к дому. Вернувшись, мы увидели, что все окна закрыты ставнями, и изнутри валит дым. Мы прибежали сюда и нашли тебя без сознания. Шири уже не было.

– Ее забрал Джавахал.

Йен с Сетом украдкой переглянулись.

– Что такое? Что вы узнали?

Сет вскинул руки к своей густой шевелюре и откинул волосы со лба. Его выдавали глаза.

– Сомневаюсь, что этот Джавахал вообще существует, Бен, – объявил могучий бенгалец. – Думаю, Ариами нам солгала.

– О чем ты? – удивился Бен. – С какой стати ей лгать?

Сет коротко рассказал о поисках в архиве Индийского музея под началом мистера Де Розио. Он заметил, что в материалах судебного разбирательства не нашлось ни одного упоминания о Джавахале. Его имя фигурировало только в частном письме полковника Ллевелина инженеру. По невыясненным причинам полковник стремился замять дело. Бен слушал друга с недоверием.

– Это ничего не доказывает. Джавахалу вынесли приговор, и он отправился в тюрьму. Он бежал шестнадцать лет назад, и с тех пор ведется отсчет его преступлений.

Сет вздохнул и покачал головой.

– Я ходил в Керзон-Форт, Бен, – грустно сказал он. – Шестнадцать лет назад не было ни побега, ни пожара. Тюрьма сгорела в 1857 году. Джавахал не мог очутиться за решеткой или бежать из тюрьмы, которая перестала существовать за много лет до суда. Суда, который нигде не упомянут. Картинка не складывается.

Бен смотрел на него вне себя от изумления.

– Она солгала, Бен, – сказал Сет. – Твоя бабушка нам солгала.

– Где она сейчас?

– Майкл ищет ее, – ответил Йен. – Он приведет ее сюда, как только найдет.

– А где остальные? – снова спросил Бен.

Рошан нерешительно покосился на Йена. Тот удрученно кивнул.

– Расскажи ему, – попросил он.

* * *

Майкл остановился, глядя на закатный туман над западным берегом Хугли. Десятки людей, прикрытых белыми поношенными одеждами, окунались в воды реки, и хор их голосов тонул в журчании потока. С шумом рассекая воздух, хлопали крыльями голуби, взмывая ввысь среди бесцветных куполов и дворцовых джунглей, окаймлявших сверкающую поверхность Хугли. Открывавшаяся панорама напоминала Венецию во мгле.

– Это ты меня искал? – спросила старуха, сидевшая в нескольких метрах от мальчика. Лицо женщины было спрятано под покрывалом.

Майкл присмотрелся к ней, и старуха приподняла платок. Глубокие и печальные глаза Ариами Бозе, казалось, потускнели в свете заката.

– У нас больше нет времени, госпожа, – сказал Майкл. – Уже нет.

Ариами наклонила голову и неторопливо встала. Майкл предложил ей руку, и под покровом сгущавшихся сумерек они направились к дому инженера Чандры Чаттерджи.

Ребята молча расселись вокруг Ариами Бозе. Все пятеро терпеливо дожидались, когда женщина устроится поудобнее и сочтет, что пора отдавать долг, которым она обременила себя, утаив от них истину. Никто не осмеливался заговорить первым. Горячее желание узнать правду, томившее душу, преобразовалось в тот момент в отстраненное спокойствие обреченных. Дети подозревали, что тайна, которую старая дама столь ревностно хранила, исполнена трагизма и повлечет роковые последствия.

Ариами с глубокой грустью посмотрела на лица ребят, и едва заметная горькая улыбка коснулась ее губ. Слабо вздохнув, она потупилась, уставившись на ладони своих рук, маленьких и дрожащих, и наконец начала говорить. В голосе ее не осталось ни следа властности и решительности, которые были привычными для всех, кто знал ее. В конце пути страх одолел присущую ей твердость духа, лишив мужества и силы. Мальчики поняли, что перед ними всего лишь слабая и смертельно испуганная старая женщина. Девочка, прожившая слишком долго.

– Для начала позвольте сказать, что если я лгала в жизни, а мне приходилось это делать множество раз, то только для того, чтобы кого-то защитить. И на сей раз я солгала вам, имея на то веские причины. Я считала, будто таким способом сумею защитить тебя, Бен, и твою сестру Шири от того, что принесло бы вам больше вреда, чем подлые замыслы сумасшедшего преступника. Едва ли кто-то представляет, как тяжело и больно мне было нести этот груз в одиночестве, начиная со дня вашего рождения. То, что я скажу сейчас, – правда, во всяком случае, насколько мне известно. Слушайте меня внимательно. Можете не сомневаться в правдивости моих слов, хотя страшнее и труднее всего поверить в чистую и неприукрашенную истину…

Кажется, будто годы прошли с того дня, как я поведала вам историю своей дочери Килиан. Я вам рассказывала о ней, о ее дивном сиянии и о том, как среди многих поклонников она выбрала в мужья человека простого происхождения, но исключительно одаренного, молодого многообещающего инженера. Однако с детства он тащил на своих плечах тяжкую ношу, тайну, которая в результате стоила жизни ему и многим другим. И хотя вам это, возможно, покажется необычным, но мне хотелось бы теперь начать рассказ с конца, а не сначала, освещая те открытия, которые вы сделали в ходе вашего весьма плодотворного расследования.

Чандра Чаттерджи всегда был мечтателем, человеком, грезившим о лучшем и более справедливом будущем своего народа, на его глазах умиравшего в нищете на улицах этого города. Тогда как за стенами роскошных домов те, кого он считал захватчиками и узурпаторами природного наследства нашей земли, жили в достатке и богатели. Они купались в изобилии за счет бедствий миллионов душ, осужденных на нищету в грандиозном сиротском приюте без крова, каковым стала вся страна.

Чандра страстно желал создать инструмент для достижения прогресса и богатства и подарить его нации, которая, как он верил, однажды избавится от угнетения колонизаторов. Этот инструмент означал открытие новых путей сообщения между городами, возникновение новых анклавов и появление дороги в будущее для народа Индии. Он всегда был одержим изобретением из стали и огня – железной дорогой. Для Чандры рельсы символизировали артерии, по которым новая кровь прогресса распространится по территории страны. И для них он задумал создать сердце – источник энергии и силы для сети железных дорог – вокзал Джитерс Гейт, осуществив свой главный проект.

Но грань между сладким сном и кошмаром тоньше булавки, и очень скоро тени прошлого вернулись и потребовали дани. Высокий чин британской армии, полковник Артур Ллевелин, сделал головокружительную карьеру, которая строилась на его «подвигах» – убийствах невинных, стариков и детей, безоружных мужчин и перепуганных женщин в городах и селениях по всему Бенгальскому полуострову. Везде, откуда приходили вести о мире и объединении во имя новой Индии, следом появлялись его ружья и штыки. Человек с большим талантом и будущим, как с гордостью характеризовало его начальство. Убийца под королевским знаменем и с силой британской армии в руках. Один из многих.

Ллевелин не замедлил обратить внимание на талант Чандры, и без особых проблем взял его в свои клещи, блокируя все начинания. Не прошло и нескольких недель, как в Калькутте и в провинции перед ним захлопнулись все двери. Кроме, разумеется, двери полковника Ллевелина. Полковник хотел, чтобы Чандра занимался проектами для армии, строил мосты, железнодорожные линии… Твой отец отверг все эти предложения, предпочитая существовать на мизерные гонорары за рукописи, которые издатели в Бомбее соглашались выплачивать ему как подачку. Постепенно хватка Ллевелина ослабла, и Чандра вновь начал работать над своим главным проектом.

Прошли годы, и Ллевелин снова взялся за старое. Его карьера была под угрозой, и ему срочно требовалось совершить что-то эффектное, устроить новую кровавую баню, чтобы возродить интерес к своей персоне у высокопоставленных лиц в Лондоне и восстановить репутацию Бенгальского тигра. Он нашел простое решение: надавить на Чандру, на сей раз воспользовавшись иными методами.

Очень долго полковник следил за инженером, копался в его прошлом, и в конце концов его агенты ухватили конец ниточки, которая привела их к преступлениям Джавахала. Ллевелин позволил скандалу разгореться, дело чуть не дошло до публичного судебного разбирательства. И в тот момент, когда ваш отец полностью увяз со своим проектом вокзала Джитерс Гейт, вмешался полковник. Он скрыл все улики, но пригрозил инженеру обнародовать правду, если тот не создаст для него новое оружие – смертоносный инструмент подавления, способный покончить со всеми препятствиями, которые пацифисты и сторонники независимости во множестве ставили на пути Ллевелина. Инженеру пришлось сдаться. Так родилась «Огненная птица». Мощности этой машины хватило бы, чтобы за несколько секунд превратить город или поселение в море огня.

Чандра параллельно работал над проектами железной дороги и «Огненной птицы», постоянно испытывая давление со стороны Ллевелина. Тщеславие полковника, как и недоверие, которое он стал внушать начальству, грозили обернуться для него большими неприятностями. Тот, кого некогда считали спокойным, уравновешенным человеком, честно выполнявшим свой долг, ныне проявлял себя как больной, сумасшедший, чья жажда признания день ото дня сокращала его шансы уцелеть.

Чандра понял, что падение Ллевелина под бременем собственных грехов неизбежно. Это был лишь вопрос времени. И Чандра затеял с ним игру, дав понять полковнику, что передаст ему машину раньше, чем планировалось. Но такое обещание только усилило возбуждение Ллевелина, развеяв остатки его здравого смысла.

В 1915-м, за год до официального открытия Джитерс Гейт и новой железнодорожной ветки, проложенной от станции, Ллевелин приказал стрелять в безоружных людей безо всякого повода. Вспыхнул скандал, отголоски которого докатились даже до Палаты общин, и полковника изгнали из армии. Его звезда погасла.

Отставка окончательно свела с ума полковника. Он собрал верных себе офицеров, кого также лишили званий, и кому грозило увольнение из армии. С компанией таких же шутов он организовал нечто вроде тайного военного общества. Все щеголяли в старых мундирах и наградах, являя собой гротескные фигуры. Они собирались в старой резиденции Ллевелина и тешили себя самообманом, будто представляют секретное элитное подразделение, и недалек тот день, когда они лишат должности тех военачальников, кто подписывал приказ об их увольнении. Следует сказать, что Ллевелин так до самого конца и не признал, что его разжаловали и на него завели дело. Он и его сообщники утверждали, будто вышли в отставку, чтобы основать новый военный орден.

Очень скоро твоему отцу и его беременной жене стали угрожать смертью, если он не передаст заговорщикам «Огненную птицу». Учитывая, что речь шла уже о тайной операции, Чандре приходилось действовать с величайшей осторожностью. Если бы он попросил помощи у военных, его прошлое так или иначе бы открылось. Ему ничего не оставалось, кроме как договариваться с Ллевелином и его сообщниками.

В такой тяжелой ситуации за два дня до офи циального открытия вокзала – а не после, как я вам говорила – Килиан родила близнецов. Мальчика и девочку. Твою сестру Шири и тебя, Бен.

На вечер после торжественного открытия станции был запланирован символический рейс. Первый поезд, пущенный по маршруту Калькутта-Бомбей, должен был доставить триста шестьдесят детей-сирот на новое место жительства в приюты Бомбея. Чандра предложил Ллевелину следующий план. Он намеревался взять «Огненную птицу» в поезд. На уровне Бишнупура, в пятидесяти километрах от станции, инженер собирался обеспечить техническую остановку. Воспользовавшись стоянкой, военные имели возможность выгрузить оружие, получив его в свое полное распоряжение. Ллевелин вроде бы согласился. Втайне Чандра предполагал вывести машину из строя и отделаться от Ллевелина и его сообщников раньше, чем поезд издаст прощальный гудок. Однако Ллевелин не поверил инженеру и приказал своим подручным опередить его.

Твой отец вызвал военных на станцию – настоящий лабиринт, где ориентировался он один. Притворившись, что хочет показать им «Огненную птицу», Чандра завел заговорщиков в туннели. Ллевелин, подозревая, что может произойти нечто подобное, принял собственные меры предосторожности. Перед свиданием с инженером он похитил вашу мать, а вместе с ней и вас. Когда Чандра приготовился уничтожить шантажистов, Ллевелин предупредил, что жена инженера с детьми в его руках. Он пригрозил убить всех, если инженер не передаст им «Огненную птицу». Чандре пришлось сдаться. Но Ллевелину этого показалось мало. Он велел приковать Чандру к локомотиву, чтобы того разметало на куски, когда поезд тронется. И там же, на глазах вашего отца, он хладнокровно перерезал горло Килиан. Потом он оставил ее медленно истекать кровью, повесив тело на веревке под главным куполом станции. Сделав это, он пообещал бросить вас в туннеле на съедение крысам.

Распрощавшись с Чандрой, привязанным к локомотиву, он велел сообщникам разжигать котлы, чтобы увезти «Огненную птицу». Сам он собирался спрятать вас в глубине туннеля, чтобы никто не нашел. Но события стали развиваться не так, как он планировал. Он перехитрил сам себя, ибо глупо со стороны Ллевелина было рассчитывать, что Чандра Чаттерджи просто передаст в руки безжалостного убийцы оружие огромной разрушительной силы вроде «Огненной птицы». Чандра предусмотрел все мелочи и снабдил «Огненную птицу» секретным часовым устройством, о котором знал только он. Устройство приводило в действие механизм самоуничтожения, то есть оружие обращало всю разрушительную мощь на себя через несколько секунд после того, как кто-то, кроме создателя, приводил его в действие.

Итак, Ллевелин с сообщниками сел в поезд. Завладев смертоносным оружием, главарь решил на прощание и авансом, в счет будущего возмездия, которое он готовил городу, стереть с лица земли станцию и позволить огню погубить творение Чандры и жизни всех, кто пришел на торжественную церемонию открытия чуда. Таким образом, запустив «Огненную птицу», Ллевелин подписал смертный приговор всем, кто находился в поезде, себе в том числе. Через пять минут на станции разверзся ад и поглотил тела и души невиновных и виноватых без разбора.

Вы ищете ответы и спрашиваете, почему я солгала, что Джавахал сидел в тюрьме, и почему его имя никогда не упоминалось. То, что я скажу, очень важно. Но прежде чем продолжить, я хочу, чтобы вы поняли меня правильно – Чандра был великим человеком. Человеком, который любил жену и любил бы детей, если бы у него не отняли такую возможность. А теперь я расскажу вам все до конца…

Когда в детстве твой отец болел лихорадкой, он не лежал в хижине на берегу реки, где за ним якобы ухаживал мальчик, как я вам рассказывала раньше. Твой отец воспитывался в заведении, которое и поныне существует на юге Калькутты и называется Грант-Хаус. Вы слишком молоды, чтобы знать об этом месте, но в свое время оно было печально известно. В Грант-Хаус ваш отец попал лет в шесть, после того, как стал свидетелем ужасной трагедии. Мать ребенка, женщина нездоровая, жила, продавая за гроши свое тело. Она сожгла себя в присутствии сына, совершив жертвоприношение богине Кали. Грант-Хаус был лечебницей, которую вы назвали бы сумасшедшим домом.

Много лет он провел пленником в стенах этого заведения. У него было не больше родных и друзей, чем у всех, кто живет в бреду и в страдании. Людей, которые воображают себя демонами, богами и ангелами, и забывают свое имя на следующий день. Когда ему, как и вам, пришла пора покинуть дом, где он вырос, Чандра оставил за плечами детство, исполненное ужасов, горя и беспросветной нужды, которую не встретишь нигде в городе Калькутте.

Нет необходимости говорить, что не существовало в его жизни никакого друга с преступными наклонностями. Тенью, что омрачала жизнь твоего отца, был призрак черного человека, проникшего в его сознание. Все преступления он совершил собственными руками, из-за чего угрызения совести неотступно преследовали его, и печать позора лежала на нем как проклятие.

Только доброта и лучезарное сияние Килиан излечили его и подарили возможность вновь стать хозяином своей судьбы. Рядом с ней он написал книги, известные вам, и создал все то, что принесло ему бессмертие. Он сумел избавиться от призрака своего двойника. Но человеческая жадность и тщеславие не дали ему шанса. Жизнь, которая могла бы стать счастливой и процветающей, вновь утонула во мраке. На сей раз навсегда.

В тот вечер, когда Лахаважд Чандра Чаттерджи увидел, как убивают любимую жену, страшные годы детства словно вернулись и вонзили в него клыки как хищник в добычу, снова низвергнув его в собственную преисподнюю. Он выстроил жизнь вокруг храма, который безжалостно разрушили у него на глазах. И, охваченный огнем, он умирал с сознанием, что сам виноват в трагедии и заслуживает кары.

И поэтому, как только Ллевелин применил «Огненную птицу» и пламя затопило туннели и станцию, тень черного человека в душе Чандры поклялась вернуться из мертвых. Вернуться ангелом огня. Ангелом-разрушителем, пришедшим отомстить. Ангелом, воплощавшим темную сторону личности Чандры. Вас преследует не убийца. И даже не человек. Это призрак. Дух. Или, если угодно, демон.

Вашему отцу всегда нравились головоломки. Вы рассказывали о рисунке, на котором ваш друг Майкл изобразил всех вас. Портрет, где лица отражаются в озере. И ваши изображения перевернуты в воде. Похоже, провидение водило рукой Майкла. Если вы напишете имя, которое мать дала сыну при рождении «Лахаважд», то в озере появится зеркальное изображение: «Джавахал».

С того дня неприкаянный дух Джавахала живет, слившись воедино с адской машиной, которую он сам создал. В смертный час она дала ему вечную жизнь духа тьмы. Он и «Огненная птица» – суть одно целое. Вот его проклятие – неразрывная связь духа гнева и разрушительной машины. Душа огня, заключенная в котлах горящего поезда. И теперь эта душа ищет новую обитель.

Вот почему он ищет вас. В день, когда вы достигнете совершеннолетия, дух Джавахала захочет взять кого-то из детей, чтобы продолжать жить, поселившись в его теле. И таким образом ему станет подвластен мир живых. Лишь один из вас может спастись. Второй, чья душа не станет приютом для Джавахала, должен умереть, чтобы жил он. Шестнадцать лет назад он поклялся найти вас и завладеть вами. А он всегда держал слово. И при жизни, и после. Вы должны понимать, что, пока я веду рассказ о делах прошлых, Джавахал уже выбрал того из вас, кто приютит его проклятую душу. И только он знает кого.

Судьба подарила вам шанс, когда шестнадцать лет назад лейтенант Пик пробрался в лабиринт туннелей Джитерс Гейт. Он увидел безжизненное тело Килиан, висевшее в воздухе над собственной пролитой кровью. Лейтенант услышал ваш плач и, превозмогая свое горе, он разыскал вас и вырвал из рук духа вашего отца. Но он не мог уйти слишком далеко. Его путь лежал к моему дому, он отдал вас мне и снова обратился в бегство.

Если однажды ты будешь рассказывать эту историю своей сестре Шири, хорошо запомни и не забывай никогда, что дух мести, восставший из огня пожара Джитерс Гейт и прикончивший лейтенанта Пика, пытавшегося спасти вас обоих, был не твой отец. Инженер Чандра Чаттерджи погиб в пламени вместе с невинными душами детей. Тот, кто вернулся из преисподней, чтобы уничтожить самого себя, плод супружества и свое творение, – всего лишь привидение. Призрак, одержимый злобой, ненавистью и страхом, что люди посеяли в его сердце. Такова вся правда, и никто и ничто не в силах ее изменить.

Если существует Бог или сотни богов, да простят они мне зло, которое я, возможно, причинила, рассказав все, как есть.

Что мне сказать? Какими словами я могу описать печаль, которую прочитал в тот майский вечер в глазах моего лучшего друга Бена? Попытки ворошить прошлое обернулись для нас жестоким уроком. Оказалось, что жизнь, как и книгу, лучше не листать назад. Нельзя выбрать свою судьбу, если не важно, в какую сторону идти по дороге. Мне захотелось сесть на корабль, который должен был увезти меня далеко от Калькутты, и уходящий в плаванье на следующий день. Я чувствовал малодушный страх, боль за своего друга и горький привкус правды.

Рассказ Ариами мы выслушали молча, никто не осмелился задать ни одного вопроса, хотя сотни их теснились в наших головах. Мы осознали, что линии наших судеб сошлись наконец в одном месте, и с наступлением ночи во мраке Джитерс Гейт нас ожидает неизбежное свидание.

Мы вышли под открытое небо. День догорал, и последние его светлые лучи алой лентой окаймляли темно-синие облака Бенгалии. Легкая изморось окропляла наши лица, пока мы по одному выбирались на тупиковый железнодорожный путь. Он начинался на заднем дворе дома Лахаважда Чандры Чаттерджи и тянулся до большой станции на противоположном берегу реки Хугли, пересекая западную часть «черного города».

Я помню, что перед тем, как подняться на железный мост над Хугли, упиравшийся прямо в драконий зев Джитерс Гейт, Бен со слезами на глазах заставил нас пообещать, что мы никогда, ни при каких обстоятельствах не проговоримся о том, что услышали нынешним вечером. Он поклялся, что, если Шири узнает от кого-то из нас правду об отце и о том, что с детства она жила, питаясь волшебными иллюзиями, он убьет предателя собственными руками. Мы все согласились хранить тайну.

Для завершения истории не хватает одной части – войны…