Текст книги "Когда риск - это жизнь!"

Автор книги: Карло Маури

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

6 июня.

Отправляясь в плавание, мы находились на 32-м градусе северной широты. Сегодня мы уже под 22-й параллелью, и полуденное солнце, которое прежде грело с юга, теперь стоит в зените над нашими головами. Когда мы «спустимся» ниже, оно будет согревать нас с севера. За двадцать дней пути мы прошли 12 градусов широты к западу. В этой небесно-морской голубизне, где не существует километровых столбов и дорожных указателей, единственными, хотя и воображаемыми, опознавательными знаками, нанесенными на географическую карту, служат пересечения широт и долгот, делящих на дольки нашу планету. В океане солнце – единственная неподвижная точка, по которой мы ориентируемся в своем движении к западу. С каждым новым днем оно появляется из-за горизонта все позже, и мы переводим часовые стрелки тоже на час позже, чтобы наши часы показывали местное время.

8 июня.

Сегодня воскресенье, день, посвященный богу. В океане бог всегда рядом с тобой. Его присутствие выражено не колокольным звоном или обрядами, а простором и бесконечностью. Его не нужно искать. Когда сливаешься с природой океана, в тебе появляется внутренняя гармония, та же, что царит между небом и землей, между землей и небом. Прислушиваясь и приноравливаясь к размеренной силе естественных законов, приемлешь бога.

10 июня.

Подъем, как обычно, в семь. Но прежде, чем экипаж окончательно пробуждается от сна, проходит еще полчаса. По-настоящему все просыпаются, когда слышат, что вскипел кофе. «Good morning», «bon jour», «доброе утро», «Sabah el Keir», «buenas dias», «buon giorno» – вот самые первые слова, звучащие поутру среди бескрайних волн. Жорж сменяет Сантьяго у руля не в восемь, как следовало бы, а на полчаса позже, из-за чего возникает короткая перепалка. Сегодня нам предстоит переместить повыше лежащие на палубе продукты, которые заливает водой.

12 июня.

Пятибалльный шторм. Уже двое суток мы находимся в районе, где морские течения и ветер гонят наше суденышко с особой силой. Вчера мы прошли восемьдесят миль. «Ра– II» по-прежнему впитывает воду, хотя ее конструкция гарантирует (неизвестно, надолго ли) хорошую сопротивляемость коварству океана. Оба руля и парусная рея выдерживают нагрузки, потому что сделаны из североамериканской смолистой сосны и достаточно массивны. В прошлом году на «Ра– I» к этому времени и рули и рея успели сломаться по меньшей мере пять-шесть раз. Я вдруг заметил, что веду дневник уже не каждый день: привык к существованию, где все становится самым обычным. Поначалу многое будоражит воображение, но в конце концов и к этому привыкаешь. До нашей цели, которая разбудит воображение и откроет новые горизонты, еще далеко, и океан с его китами, акулами, со всей нашей неустроенной и безалаберной жизнью по щиколотки в воде, словно ходишь по волнам, – это самые обычные будни, протекающие в дневной и ночной суете.

15 июня.

Преодолев более 1600 миль, мы проделали почти половину пути. Наша средняя скорость составила 55 миль в сутки. Обезьянка Сафи продолжает нападать на Нормана Бейкера, кусая его всякий раз, когда он оказывается возле нее. Никак им не удается найти общий язык. Норман старается объяснить животному, что сумел укротить даже собственного сына, капризного и своенравного. Внимательно выслушав американца, Сафи кусает его за ногу. Тогда Юрий – он ведь русский – протягивает Сафи орех, думая, видимо не без удовлетворения, что американцам не дано понимать животных и что Сафи инстинктом чувствует приятных людей.

17 июня.

Все меньше остается питьевой воды. Одни кувшины почему-то полупустые, другие разбились, в некоторые попала морская вода. Поэтому пьем мало. Рис и макароны варим в морской воде. Решаем ежедневный рацион питьевой воды снизить до одного литра в сутки на человека, к тому же каждый должен часть своего рациона отдать на готовку пищи. Из-за нехватки пресной воды остро встает проблема личной гигиены, что сказывается на нашем внешнем виде: волосы на голове слиплись, борода торчком, от солнца и соли покрывается язвами кожа; самая тяжкая проблема – ноги в постоянной сырости. Впрочем, нет худа без добра: исчезли… мозоли.

18 июня.

В то, что произошло, трудно поверить: сломался сделанный из американской смолистой сосны большой руль. На сбившуюся с курса ладью обрушиваются волны десятиметровой высоты. Парус хлопает так, что едва выдерживают барабанные перепонки. Приходится опустить его, чтобы не разорвался или не переломил мачту. Эта операция трудна и рискованна, поскольку ванты, которыми яростно играет ветер, хлещут по лодке и людям. Мы во власти водных вершин и провалов, ежесекундно меняющегося водного ландшафта, затягивающего нашу скорлупку в свои водовороты. События развиваются мгновенно. Положение становится драматическим, и, похоже, плавание идет к концу, как на «Ра-1». А ведь всего несколько часов назад ничто не предвещало ненастья! Мы даже хотели выбирать место, где пристанем к берегу. Не самую первую сушу на нашем пути – Барбадос, а Тринидад или, еще лучше, побережье Венесуэлы, а может быть, даже – почему бы и нет – берега Юкатана!

19 июня.

Одного оставшегося руля недостаточно для управления лодкой. Все мы ломаем голову над тем, как восстановить сломанный на две части руль. Из двух обломков выбираем тот, что подлиннее, однако его надо как-то закрепить, и это еще одна проблема, поскольку он не достает до мостика. В результате решаем прикрепить к длинному обломку тяжеленную лопасть и всю конструкцию опереть не на горизонтальный шест, а на настил мостика. Эта операция занимает целые сутки, в течение которых нас то и дело захлестывали волны. Чтобы кого-нибудь не смыло в океан, все привязаны страховочными концами к «Ра– II». Но и при этом огромных усилий стоит просто удержаться на ногах, так как наша скорлупка скачет по волнам, словно жеребенок. Понемногу шок, вызванный создавшимся на борту чрезвычайным положением, проходит, и мы, задыхающиеся, насквозь мокрые и едва не падающие от усталости, воспринимаем уже все происходящее, как самое обычное дело.

20 июня.

«Ра– II» идет под четвертушкой паруса. Увеличить парус мы не решаемся, поскольку рулевое управление ненадежно. Теперь вахтенным приходится орудовать и руками и ногами, а поскольку в нынешних условиях для управления лодкой одного человека мало, решаем учредить двойные вахты по два часа. Скорость ладьи увеличивается. Море по-прежнему штормит, небо затянуто тучами, папирусная лодка почти целиком погрузилась в океан. Над водой возвышаются лишь корма, нос, мостик, каюта и мачта. Плохо дело – все промокло: и сенные матрасы, и продовольствие, и мы сами. У всех серьезное раздражение кожи.

22 июня.

Преодолев 40-й градус западной долготы, мы как бы входим в американские воды. Такое событие отмечается особым легким ужином – манной кашей с сахаром.

24 июня.

Проделав свои расчеты (мы их всегда ожидаем с большим нетерпением), Норман сообщает, что нами пройдено 67 миль. В ответ раздаются радостные крики. После штормовых перипетий, длившихся несколько дней, вновь появляется какая-то надежда.

25 июня.

Радиолюбитель с Барбадоса сообщает, что к нам приблизится океанографический корабль ООН, если мы готовы оказать содействие в исследованиях загрязнения океана. Экипаж «Ра– II», который с первого дня своего плавания подбирает в океане комки нефти, согласен с этим предложением. Обещаем также помочь ученым в определении плотности океанской фауны.

Перспектива встречи радует нас еще и потому, что, по счастливому совпадению, оба судна – древнее и современное – идут под флагом Объединенных Наций. В эти же дни до папирусной ладьи доносятся сквозь эфир добрые пожелания Генерального секретаря ООН У Тана. Все же, несмотря на ободряющие сведения, действительность весьма горька: ежедневный рацион воды не превышает пол-литра на человека. В то же время для обезьяны, голубя и утки полный дневной рацион составляет литр: животные не выносят ограничений.

27 июня.

Перелетный голубь с кольцом на лапке «27773-А-68-Испания», который вместе с нами путешествовал больше месяца по океану, теперь покидает нас. Наверное, почуял землю или приближающийся циклон.

29 июня.

Адская ночь. Тьма. Море штормит. Поминутно изменяющий свое направление ветер обрушивает на нас шквал дождя, гонит лодку то к северу, то к югу. На палубе весь экипаж отчаянно и тщетно пытается маневрировать парусом и рулем. Бросаем на воду плавучий якорь, чтобы удержать ладью в наиболее выгодном положении – кормой к волне. Благодаря расчетам Нормана вычисляем, что находимся в том же районе, где в прошлом году были вынуждены покинуть наше первое папирусное судно, то есть в 600 милях от американских берегов.

30 июня.

После целого дня долгих переговоров по радио, после того, как мы неоднократно сообщали свои координаты, уже в сумерках к нам подходит «Кальмар», океанографический корабль Объединенных Наций. На борту «Ра– II» всеобщее ликование.

1 и 2 июля.

«Кальмар» сопровождает нас в течение двух дней. Члены его экипажа посещают нашу папирусную ладью. На них производят сильнейшее впечатление условия, в которых восьмерым «морякам Солнца» пришлось и еще придется совершать свое легендарное путешествие. К сожалению, два дня пролетают как одно мгновение, и «Кальмар» уходит своим курсом, приняв на борт взятые нами образцы загрязненной атлантической воды вместе с отчетом Тура Хейердала.

4 июля.

Вчера мы прошли всего 36 миль при сильном ветре и волнении. Вполне возможно, что наше суденышко оказалось в районе, где сталкиваются два течения, вздымая волны и создавая водовороты. До Барбадоса осталось 540 миль, но изо дня в день «Ра– II» все больше погружается в воду. Было бы обидно тонуть второй раз, и вся надежда только на скорость. Спасаясь от сырости, переселяемся на крышу каюты, где едим, пьем – словом, живем.

6 июля.

До Барбадоса 400 миль. Это и много и мало. Много потому, что непогода продолжается, а мало – в сравнении с пройденными милями и пережитыми трудностями. Выдержит ли судно? Вот причина наших постоянных опасений.

7 июля.

Ночью хлещет тропический ливень; он обрушивается на нас с такой силой и в таком количестве, словно мы все купаемся в воде, словно океан и небо слились в сплошной поток. Струи дождя не дают дышать, но мы подставляем лица потокам ливня, пьем пресную дождевую воду, которая моет и освежает наши насквозь просоленные тела. Беспрерывно протираю тряпкой компас, чтобы видеть стрелку. Дежурим на мостике вдвоем с Кеем и изо всех сил сражаемся с рулями и шкотами, стараясь держаться курса. Утке, свободно живущей на крыше каюты, ливень доставляет большое удовольствие. Она пьет дождевую воду и плещется в лужах.

8 июля.

Атлантика непредсказуема. Течения изменили свое направление, и вода приняла голубую окраску: из ярко-лазурной сделалась темно-зеленой. Пассаты и течения Канарских островов, устремлявшиеся прямо с востока на запад, теперь испытывают влияние ветров и течений с юго-юго-запада, благодаря чему нас отнесло к северу от предполагаемого маршрута. Теперь, наверное, будет нелегко попасть к Барбадосу – первой, по расчетам, американской земле на пути «Ра– II».

Будучи офицером американского флота, то есть современным специалистом, Норман проложил наш курс и утверждал, что мы движемся в направлении, скажем, 270 градусов к западу. Однако я убежден: ветры и течения пока что несут ладью к Вест-Индии, и это подтверждается тем, что без паруса и со сломанными рулями, то есть на неуправляемых ладьях, можно было так или иначе попасть в Америку по прямой линии. Мы же бороздим Атлантику зигзагом, поэтому логично утверждение, что естественные силы, которым мы вверили себя, вполне могли в древние времена переносить мореплавателей к берегам запада.

12 июля.

Запахло землей, деревьями, людьми. Под утро десятки шлюпок выходят нам навстречу из Бриджтауна. Встреча выливается в настоящий праздник жизни и красок, подлинный карнавал. Все мы необычайно взволнованы, так как после 57-дневного плавания, преодолев 6100 километров в океане, наконец-то ступим на твердую землю, которая еще несколько часов будет казаться нам неустойчивой, как судовая палуба в океане. Таково ощущение всех мореплавателей. Но мы скоро привыкнем к твердой суше, ибо рождены, чтобы жить на земле, а не на воде. Великий замысел Тура Хейердала увенчался успехом, и мы гордимся, что способствовали его осуществлению.

Научный разговор о целях экспедиции «Ра– II» начался с момента прибытия в порт. Предоставим специалистам делать необходимые выводы. Но вывод о том, как восемь человек различных рас, языков и национальностей сумели сплотиться в единый коллектив, сделал сам Генеральный секретарь ООН У Тан, устроивший в нашу честь прием в Нью-Йорке.

Мои морские приключения на этом не кончились. Я решил испытать, что значит пересечь океан на борту современного судна, и в 1973 году, прилетев в австралийский город Сидней, поднялся на борт яхты «Си-Эс энд РБ» под командованием Доя Малингри, чтобы принять участие в самом протяженном и самом трудном этапе «парусной регаты вокруг света» (около 9000 миль). От Сиднея до Рио-де-Жанейро.

Я совершенно не разбираюсь в парусных судах и волновался, как может волноваться взрослый человек, меняющий профессию или записывающийся в школу для «умственно отсталых». Я даже приобрел морской энциклопедический словарь и, перелистывая его, окончательно запутался. На 700 страницах словаря разместилась морская терминология, настолько необычная для «сухопутной крысы», что сильно смахивает на какой-то чужой язык. Насколько все было проще на древней папирусной ладье «Ра»!

Задерживаемся в Сиднее на 15 дней, чтобы надраить яхту, залатать паруса, порванные ветрами на предыдущем этапе, запастись продовольствием и водой на два месяца для пяти человек – шкипера Доя Малингри (капитана), Карлы Малингри Нотарбартоло, Сандро Лойяконо, Микеле Меды и меня.

29 декабря 1973 года в 18 часов начинается этап Сидней – Рио-де-Жанейро, мое новое приключение.

Многообразны и непредсказуемы были чувства, которые я испытал во время этого этапа. Но больше всего запомнилось то, как нам удалось наконец разглядеть страшный мыс Горн и благополучно миновать его.

…В 16 часов 1 февраля 1974 года замечаем острова Диего-Рамирес, в 75 милях от мыса Горн. На островах с их вечной непогодой обитают альбатросы и пингвины, которых мы наблюдаем вблизи, так как проходим между Большим островом и Северным рифом. Острова выглядят призрачно и имеют благодаря мхам и лишайникам зеленоватый оттенок.

Английское океанографическое судно «Эндуранс» уже двое суток находится у мыса Горн для оказания помощи яхтам регаты. «Эндуранс» сообщает по радио, что идет нам навстречу.

Это судно, несколько дней существовавшее для нас только в эфире, внезапно появляется прямо перед нами, как привидение.

Слева по борту наблюдаем затянутый серыми облаками мыс Горн. Ура! Словно на Эверест забрались. Позади Тихий океан, прямо перед нами – Атлантический, милый и родной, словно Адриатика.

На «Эндурансе», вплотную подошедшем к «Си-Эс энд РБ», проигрывают на полную мощь судовых динамиков итальянскую песенку «Санта Лючия»…

Поднимаем наш итальянский флаг и в честь этого события пьем прямо из горлышка бутылки шампанское. Погода не слишком скверная, и мыс Горн нам виден в лиловом освещении, очень похожий на то, как его описывают.

Мыс Горн – наводящая страх заветная цель яхтсменов. Ура! Он позади! Теперь, будто спускаясь с вершины, мы слегка расслабились и даже бури на пути к Рио, гораздо более жестокие, встретим намного спокойнее, ибо знаем, что, двигаясь к северу, от бури к буре, будем все дальше уходить от льдов и все больше приближаться к широтам, где солнце излучает не только свет, но и тепло.

В течение 52 дней я делил вместе с Доем, Карлой, Сандро и Микеле все перипетии морской жизни. Я жил, словно птицы, которые обитают далеко от земли, в открытом море.

Мне никогда не забыть моих новых друзей, с которыми я познакомился на борту «Эндуранса», и точно так же я не забуду сопровождавших меня морских птиц: странствующего альбатроса с трехметровым размахом крыльев и весом около 13 килограммов, самого крупного из всех попадавшихся на нашем пути, порой за 3000 миль от берегов; элегантного королевского альбатроса со стремительным телом и размахом крыльев до 3,5 метра. Не забыть мне и антарктических буревестников, летающих в самую бурю, наслаждаясь ветром и штормом – своей родной стихией.

Но морские птицы периодически возвращаются на берег вить гнезда. И мы тоже соскучились по земле.

Из дневника экспедиции по маршруту Марко Поло

Я человек своего времени, воспитанный с верой в то, что «завоевать» означает достигнуть намеченной цели. Я поднимался на горные вершины всех континентов и первым достиг множества рубежей. Подобно почтовой посылке, я устремлялся в путь лишь для того, чтобы прибыть в какое-то место назначения, путешествовал только для того, чтобы достичь какой-то цели, влекомый быстрыми транспортными средствами и вечно не успевающий разглядеть все как следует на своем пути, спеша выполнить намеченное и скорее вернуться домой.

На сей раз я хочу «пожить» в своем путешествии. Если нечего больше открывать на Земле, то человек по-прежнему остается достойным предметом для изучения.

Верхом на коне, подобно Маттео, Николо и его сыну Марко Поло, я проделаю от Венеции до Пекина знаменитый «шелковый путь», наиболее древний из всех путей, связывавших народы Запада с народами Востока. Преданная забвению, эта дорога стала сегодня легендой, а многих связей больше не существует. Итак, я пройду по дороге Солнца.

Идея совершить такое путешествие родилась в 1971 году. Для осуществления этого замысла требовалась куча денег, которых у меня не было. На передвижение по территории разных стран на всем пути длиной в 10 тысяч километров (пустыни, высокогорья, народы, говорящие на незнакомых языках) пришлось с большими трудностями добывать разрешение на нас самих и на животных. У Поло была в качестве пропуска «золотая табличка», которая обеспечивала ее предъявителям неприкосновенность. Так или иначе, но мне удалось преодолеть эти первые затруднения, и главным образом денежное, заручившись финансовой поддержкой газеты «Доменика дель Коррьере», итальянского радио и телевидения, а также двух моих друзей, которые верили в успех экспедиции.

Первым делом я несколько раз внимательно прочитал «Книгу» Марко Поло. Затем, использовав ее как путеводитель, проложил на современной географической карте наш будущий маршрут.

Мы тронемся в путь из Айяса, на северо-западном побережье залива Искендерон в Турции (от Венеции до Турции Поло шли морским путем). Сегодня это маленький городок, принадлежащий, однако, истории человечества, так как в древности, когда он назывался Иссус, Александр Великий одержал здесь победу над Дарием. Во времена Марко Поло он назывался Лайяс.

Из Турции мы перейдем на территорию Ирака. Древние географы называли этот район Месопотамией, «Междуречьем», страной, располагавшейся между реками Евфрат и Тигр. Ирак представляет собой естественный коридор, соединяющий Восток со Средиземноморьем. В течение тысячелетий различные народы и цивилизации породили здесь невероятное слияние обычаев и нравов. Мы пройдем под тем же самым солнцем и под теми же звездами, что тысячи лет назад сияли над пышными висячими садами позолоченных дворцов Навуходоносора.

В Багдаде мы расстанемся с лошадьми и продолжим путешествие вплоть до Персидского залива по водам Тигра, близ легендарного рая земного, где до сих пор сохраняется дерево Адама и Евы. Подобно Марко Поло, мы на древних парусных лодках пересечем Персидский залив, доберемся до Ормузского пролива и высадимся на персидской земле. От Ормузского пролива Поло намеревались двигаться в сторону Китая по морю, однако, привыкшие к великолепным кораблям своей республики, отнеслись с недоверием к грубым, примитивным судам, строившимся в Ормузе. Поло продолжили путь по суше и, так как на дороге к Керману хозяйничали банды грабителей, присоединились к торговому каравану. Сильная жара вынуждала караванщиков двигаться ночью, а днем они отдыхали в тени шатров. Через трое суток путники преодолели перевал высотой 4000 метров и спустя еще восемь дней прибыли в Керман. Замечательный город пришелся по сердцу троим венецианцам. На многолюдных базарах они сумели приобрести превосходную бирюзу, добытую в окрестных горах.

Из Ирана – в Афганистан. В этом отдаленном уголке Азии расположена «загадочная земля афганцев», где встретились Россия и Китай, Индия и Персия. Это типичный транзитный край. С давних времен армии завоевателей и орды разбойников заполоняли ее долины, спускаясь к манящей Персии, в то время как караваны отважных купцов с большим трудом поднимались к ее перевалам. Именно в этих местах, по сведениям Марко Поло, находилось таинственное местечко Мулехет, где обитал «Горный владыка».

Я пройду со своим караваном и через Герат, где в тени древних городских стен и храмов люди до сих пор судачат о Марко Поло, из рода в род передавая от отца к сыну рассказы о его удивительных приключениях. Затем на территории Афганистана мы преодолеем «Крышу мира», высочайшую часть Земли. Вместе с караванами, которые до сих пор ходят через Гималаи, мы преодолеем перевал Вахир высотой 5000 метров, где берет начало долина Вахан, ведущая в Китай (Китайский Памир).

Из Венеции – в Пекин. Меня влечет непредсказуемое. Поскольку я отправляюсь не в «организованную туристской конторой экскурсию», то непредсказуемого, надо полагать, будет с лихвой. Открыть для себя прошлое, чтобы понять настоящее, – вот главная тема моего путешествия. Мы будем продвигаться вперед потихоньку, не торопясь, с помощью ветра и лошадей, как передвигались наши прадеды. Придется, может быть, и поскучать. Но, с другой стороны, я уверен, найдется немало причин разогнать любую скуку.

Мы отправимся в конце сентября и пробудем в пути предположительно год.

Сколько нас будет? Четверо от самого начала до самого конца: я, Эрманно ди Карло в качестве специалиста по лошадям, Миммо Ланцетта – фотограф и мой сын Лука.

Эрманно ди Карло 38 лет. Он руководит в Барбании Канавезе конноспортивной школой. Женат, имеет сына. А лошади для него, как говорится, «кровное дело жизни». Он будет в пути выбирать по мере надобности лошадей для покупки и распределять вьючный груз. Миммо Ланцетта – из Лекко, а живет тем, что собирает кораллы в Сардинии.

Следует, видимо, объяснить, зачем я беру с собой моего старшего сына, четырнадцатилетнего Луку. Не так давно, когда я читал «Книгу», жена, уже давно привыкшая к моим постоянным отъездам, сказала:

«Карло, взял бы ты с собой Луку в эту поездку по следам Марко Поло в Китай. Парню уже четырнадцать лет, он заканчивает восьмой класс, а ты еще до сих пор никуда его с собой не брал. Пора ему побыть вместе с отцом».

Не дав мне опомниться, жена продолжала:

«Возьми с собой сына, Карло. Ты сделаешь для него доброе дело. Год, проведенный с тобой, поможет ему повзрослеть и стать мужчиной. Конечно, я понимаю, это опасно, но вместе с тобой… Ты отец и сможешь ему помочь».

Больше месяца я раздумывал. Меня восхищала душевная сила жены. Наконец мы вместе спросили у Луки, согласен ли он поехать со мной в Китай. Лука пришел в явное замешательство: «Папа, а как же мопед, который ты обещал мне купить к окончанию восьмого класса? Ну ладно, папа, я поеду с тобой в Китай. Когда вернусь, сдам экзамены экстерном за два года».

И вот Лука, приблизительно того же возраста, что и Марко Поло, отправляется в дальний путь.

Предлагаю вашему вниманию несколько моих записей из дневника этого путешествия, которому, к сожалению, по вине бюрократии пришлось оборваться на границе с Китаем.

Воскресенье, 8 октября.

6.30 утра. Первые утренние часы полны жизни. Прозрачен свет зари, еще не прогретой солнцем; на дорогах и базарах полным-полно людей, животных и машин. Машины весело носятся среди всеобщей сутолоки, громко сигналя и едва не наезжая на прохожих. Мы идем на рынок животных, в пыльное столпотворение овец, коз, кур и ишаков.

Наше появление на рынке вызывает большой интерес. Нас сопровождает Эратли, военный в чине сержанта, назначенный самим министром информации и туризма. Ему 60 лет. Он будет вместе с нами на всем пути через Турцию. Имя Эратли переводится, как «солдат на коне»; его семья всегда носила это имя. Лошадей на рынке немного. Но едва Эратли и Эрманно выказывают к ним интерес, как добрая сотня посредников высыпает на улицу, останавливая всех лошадей подряд, даже тех, которые тянут повозки с людьми. В числе прочих мы купили и пару таких лошадей. При этом на протяжении всех торгов пассажир повозки, крестьянин, везший куда-то кур в клетках, оставался сидеть на своем месте до тех пор, пока лошадей не выпрягли.

В конце концов я приобрел тринадцать лошадей, заплатив за каждую от 30 до 80 тысяч лир. Они малорослые, худые, зато легко переносят солнце, жажду, а едят мало и редко. Спрашиваю у Эратли, смогут ли они доставить нас с берегов Средиземноморья в пустыню, а также в горы, на высоту 3000 метров. Тот разводит руками: «Иншалла!» («На все воля всевышнего!»)

Понедельник, 9 октября.

Начинается рамадан, мусульманский пост, который продлится целый месяц. Теперь с трех часов ночи до пяти часов пополудни нельзя ни пить, ни есть, ни курить. Мне подсказывают, что и нам нельзя

будет есть, пить и курить на виду у всех, ибо это воспримут как богохульство, а мы окончательно зарекомендуем себя «неверными». Появляться в местных кишлаках в шортах, с обнаженными ногами – настоящий скандал. Не знаю, правду ли говорят, но знаю наверняка, что мы будем следить за собой, стараясь не обидеть своим поведением местных жителей и не нанести оскорбление чужим традициям. Разумеется, мы не носители истины и цивилизации. Мы простые пилигримы, приготовившиеся слушать, смотреть и учиться.

Вторник, 10 октября.

Мы в Айясе. Напротив Искендерона, что в заливе Искендерон. Сегодня Айяс носит название Юмарталик («город яиц»). Во времена Марко Поло, который именно отсюда отправился в свое долгое путешествие, город назывался Лайяс и служил штаб-квартирой Запада (в особенности венецианцев и генуэзцев) в торговле с Востоком. В древности, как я уже говорил, это место называлось Иссус, и Александр Великий разбил здесь Дария. Сама история запечатлелась в улицах, стенах домов, человеческих лицах Люди, родившиеся на земле, история которой измеряется тысячелетиями, подобно камням, несут на себе следы прошлого. Здесь история лепит человека. В других же местах, например в Америке, человек, не имея прошлого, волей-неволей ощущает себя творцом истории.

Среда, 11 октября.

Отправляемся. Пришлось в эти дни немало потрудиться, чтобы упаковать все наши вещи. Вот усядемся в седло, тогда наконец и отдохнем.

Рассчитывали тронуться в путь на рассвете, однако все готово лишь к половине одиннадцатого. Садимся верхом на лошадей, оглядываем друг друга, сами себе желаем счастливого пути. Вот и все.

Великое приключение началось. Экспедиция Марко Поло снова стала реальностью. Семеро мужчин, тринадцать лошадей и повозка.

Турция

Четверг, 12 октября. Уже в первый день пути совсем вышла из строя одна лошадь. К тому же сломалась повозка, на ней шесть центнеров груза, и три лошади расковались. Потребовалось четыре часа работы, чтобы караван отправился дальше. Когда все окончательно готово, часы показывают восемь утра, а на деревенской площади толпится народ. Но мы здесь ни при чем: режут овцу для мясной лавки. Покидаем Мисис, который во времена крестовых походов именовался Мамистрой и использовался генуэзскими торговцами для хранения товаров. Нас ожидает трудный день: во что бы то ни стало добраться до Аданы.

Пятница, 13 октября.

В Адану мы все-таки попали, – правда, ценой неимоверных усилий. По дороге пили воду из колодцев, а повозка дважды застревала в песке. Не привыкли мы к такой жизни. Каждая неожиданность, даже минимальная, выводит нас из себя. Дело дошло до того, что наш проводник и турецко-английский переводчик Нихат Козар, двадцатипятилетний юноша, заявил, что только сумасшедшие могут добровольно взвалить на себя такие трудности, и бросил нас на произвол судьбы.

Не могу не сравнить поведение Козара с поведением Сайда. Это цыган, которого я нанял за две тысячи лир в день. На таких мир держится. Он смотрит за лошадьми, спит рядом с ними и готов обслуживать всех нас круглые сутки. Тем не менее решаю нанять еще одного человека, чтобы помочь Сайду управляться с лошадьми. Здесь же, в Адане, нахожу такого по имени Давид. Заодно перестраиваю караван, который движется чересчур медленно. Покупаем дополнительную повозку и бросаем в нее вьюки. Еще две лошади выходят из строя. Обмениваю их на одну крепкую и здоровую, приплатив сорок тысяч лир.

Суббота, 14 октября.

Разбиваем лагерь у ворот Тарсуса, родины Святого Павла, на большой магистрали, ведущей от моря к Анкаре. Сотни автоцистерн мчатся по асфальту, полируя его до блеска, так, что лошади скользят и падают, как на льду. Во время одного из таких происшествий Карло Каффари, оператор телевидения, который вместе с журналистом Витторио Манджили сопровождает нас на этом этапе, получил сильнейший удар лошадиным копытом и вынужден продолжать путь в повозке.

Воскресенье, 15 октября.

Оставляем позади равнину и направляемся к так называемым воротам Киликии – узкому ущелью Гюлек-Богази на высоте 1050 метров, проходу «восток – запад», которым в свое время пользовались Кир, Александр Великий и крестоносцы. Чем выше в гору, тем все круче дорога.

И вот крушение: летит под откос наша повозка. Одиннадцать часов дня, жара, и нет воды. Повозка валяется под откосом метрах в двадцати от дороги; вокруг разбросана поклажа. К счастью, люди и лошади целы. С большим трудом удается кое-как исправить положение. Все произошло оттого, что пронесшаяся мимо автоцистерна внезапно включила сирену, до смерти напугав лошадей, которым и без того приходилось несладко на крутой и скользкой асфальтовой дороге.

Починив повозку, трогаемся дальше, естественно вписываясь в жаркий древний ландшафт. Местные люди привычно переносят солнце, подобно оливам с их жесткой древесиной. Ночуем на постоялом дворе, расположенном в узкой, заросшей деревьями долине, где течет свежая вода.

Вторник, 17 октября.

Пройдя ущелье Гюлек, останавливаемся в Позанты, древней сторожевой крепости у «ворот Киликии».

Возникла проблема: без резины на подковах некоторые из лошадей не в состоянии продолжать подъем по асфальтированной дороге в направлении перевала Кайякавак-Гасиди на высоте 1584 метра. Однако здесь, в Позанты, никто не соглашается поставить «на резиновый ход» наших животных. Приходится делать это самостоятельно, разрезав ножичками покрышку от грузовика. На каждое копыто уходит по целому часу.