Текст книги "Солнце Солнц"

Автор книги: Карл Шредер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Свет достиг пика агонизирующей яркости и резко потускнел. Хайден едва успел понять, что вырвавшееся из оранжевого свечения сферическое пятно на самом деле взрывная волна – через секунду она ударила его, как океанский вал.

Потеряв сознание, он полетел, вертясь, в сине-серую бесконечность зимы, за пределы цивилизации и надежды.

Глава вторая

Голова сегодня болела не так сильно, но Венера Фаннинг все еще поглаживала пальцами небольшой шрам на скуле, проходя по облицованной плиткой галерее, отделявшей ее квартиру от офисов Адмиралтейства Слипстрима. Холл с высокими колоннами простирался почти во всю ширину городской вертушки в Раше; ей приходилось проходить по нему по несколько раз в день. И каждый раз Венера заново переживала те казавшиеся бесконечными минуты, когда она, сраженная пулей, лежала здесь на полу в ожидании смерти. Несчастная и одинокая.

После того случая она уже никогда не бывала в холле одна, хотя понимала, что тем самым демонстрирует окружающим свою слабость. И все равно – ей нужно слышать чьи-то шаги, пусть даже она никогда и не взглянет на идущего чуть позади слугу, не признается в своих чувствах. Завывание ветра снаружи – единственный звук, если не считать звонкого стука ее каблучков и шагов сопровождающего.

Несмотря на воспоминания, которые вызывал у нее этот омерзительный холл всякий раз, когда она туда входила, Венера не стала ничего здесь менять, как сделали бы ее сестры. По крайней мере она не сделает этого, пока не исчезнет боль, пульсирующая в висках утром, днем и ночью. Но когда это случится? Врачи ответа не давали и лишь обменивались угрюмыми взглядами из-под полуопущенных век.

Венера распахнула двойные двери Адмиралтейства, за которыми на нее обрушился шум и неистребимые запахи табака, пота и кожи. Прямо в дверном проеме четыре пажа обоих полов сгрудились вокруг картотечного столика, не замечая, что их церемониальные мечи уже сошлись в бездумной битве. Венера ловко обошла их и проскользнула мимо двух краснолицых офицеров, споривших из-за какого-то клочка бумаги. Она увернулась от книжной тележки, водителя которой не было видно из-за груды взгроможденных на нее томов, и, сделав еще три шага, вошла в вестибюль адмиралтейства, объятого безумием готовящегося к войне офиса.

Вестибюль разделяла на две части низкая деревянная перегородка. Слева – комната ожидания, совершенно пустая в данный момент, если не считать нескольких кресел для пожилых посетителей. Справа сидящие за полированными деревянными столами клерки обрабатывали входящие сообщения и передавали их затем маленькой армии пажей, которые перекатывали между столами крутые лестницы. Время от времени они останавливались, вытягивали шеи вверх и наблюдали, как один из них взбирается на лестницу, дабы изменить высоту или относительное положение одной из моделей, застывших наподобие косяка замороженной рыбы над головами писарей. Два капитана и адмирал стояли как вкопанные посреди всего этого бедлама, словно боясь сделать шаг из-за риска оказаться под колесами проносящихся со свистом стремянок.

Подойдя к перегородке, Венера настойчиво постучала по ней. Через некоторое время ее заметили, и тогда один из пажей оставил свою лестницу и, подбежав, склонился в поклоне.

– Можно мне взять ключ к дамской комнате? – спросила она. Паж кивнул, сбегал к соседнему столу и тут же вернулся с большим, украшенным завитушками ключом.

Венера мило улыбнулась ему, но улыбка мгновенно растворилась в остром ощущении боли, пронзившем ее от скулы до повязки над глазами. Быстро повернувшись, она прошла мимо толпящихся курьеров по обшитому панелями розового дерева коридору, отходившему в сторону от вестибюля. В конце коридора была дубовая дверь, украшенная резными сойками и зябликами и тщательно отполированная, но с потускневшей по причине редкого пользования серебряной ручкой.

Отперев замок, Венера уже шагнула за порог, когда слуга попытался проследовать за ней.

– Вы не против? – спросила она, сердито взглянув на него. Он глубоко покраснел, и лишь тогда Венера по-настоящему обратила на него внимание; он был довольно-таки молод и недурен собой. Но все равно лишь слуга.

Она закрыла дверь у него перед носом и повернулась. Пол в зале был покрыт темно-красным ковром, а стены обшиты дубовыми панелями, отлакированными почти дочерна. Никаких окон, лишь газовые фонари в подсвечниках персикового цвета. Кабинок было всего две, но дожидающиеся своей очереди дамы могли посидеть на расставленных тут и там скамеечках и стульях. Тем не менее Венера еще ни разу не встречала здесь ни одной женщины. Можно подумать, она была единственной женой в Адмиралтействе, навещающей мужа на работе.

– Ну? – обратилась она к трем мужчинам, ожидавшим ее. – Что вы узнали?

– Похоже, вы были правы, – сказал один. – Каппер, покажи госпоже фотографии.

В центр комнаты притащили стул с высокой спинкой, на котором сидел обессилевший молодой человек в кожаном летном костюме. Кровь просачивалась сквозь тугую повязку на ноге и капала на ковер, сливаясь с ним.

– Похоже, задета крупная артерия, – заметила, бросив профессиональный взгляд, Венера. Молодой человек слабо улыбнулся ей. Второй мужчина, нахмурившись, накладывал жгут на бедро летчика. Третий с безразличием наблюдал за всем происходящим. Лысоватый, с поджатыми губами, сдержанный, он производил впечатление человека, привыкшего больше иметь дело с бумагами, чем с людьми. Улыбался он редко, а когда это все же случалось, Венера знала, что поднятые брови и раскрывшиеся губы свидетельствуют скорее о замешательстве, чем о веселости, поскольку чувства других людей были для Лайла Карриера всего лишь бессмысленными, ничего не значащими абстракциями.

Карриер был очень опасным человеком. Другого такого, столь же близкого ей по духу в этом захолустье было не найти. Пожалуй, только ему одному Венера не могла доверять полностью. И поэтому он ей нравился.

Молодой человек с гримасой вытащил из внутреннего кармана куртки пачку фотографий и протянул их дрожащими руками, словно держал не бумагу, а свинец. Венера нетерпеливо схватила фотографии и одну за другой стала рассматривать, поднося их к свету.

– Ага… – То, чего она ждала, нашлось на пятой фотографии. Затуманенное пространство заполняла хрупкая арматура деревянного дока с пришвартованными к нему короткими металлическими цилиндрами, ощетинившимися двигателями. Венера сразу распознала тип: тяжелые крейсеры, способные нести десятки ракет и обслуживаемые экипажем не меньше трехсот человек.

– Они построили доки в саргассах, в точности как вы и говорили, – сказал молодой шпион. – Хорошо, что у меня был воздух в баллоне. Они подкачивают кислород к стройке, используя вот те здоровенные шланги…

Венера рассеянно кивнула.

– Это обнаружил один из ваших коллег. Увидел, как устанавливают за саргассами насосы, прикинул, что к чему, и смекнул. – Она просмотрела остальные фотографии, но других, более детальных снимков крейсеров не нашлось.

– Понятно, еще один секретный проект, – пробормотал Карриер с явным неодобрением. – Такое впечатление, что наш урок Эйри не произвел должного впечатления.

– Это было восемь лет назад, – сказала Венера, всматриваясь в фотографию. – Память вещь ненадежная. Люди забывают… А это что такое?

Каппер дернулся на стуле и с усилием приподнялся, чтобы посмотреть.

– А, это… Не знаю.

На фотографии просматривался неясный, размытый силуэт, частично затененный вертушкой города. Серая веретенообразная форма позволяла предположить, что это судно, но такое было невозможно: вещь затмевала город. Венера поднесла фотографию к самому носу под одним из газовых фонарей и разобрала небольшие точки, рассеянные вокруг серой формы.

– Что это за пятнышки?

– Байки, – прошептал шпион. – Видите следы инверсии? Теперь она поняла. Фотография, казалось, распахнулась на секунду, как окно, и в этот краткий миг Венера узрела на огромное воздушное пространство, окруженное облаком и заполненное комплексами доков, городов и судов. И у края этого пространства висел громадный корабль, напоминающий чудовищного кита, гигантского монстра, способного разом поглотить все крошечные вертушки Раша.

Должно быть просто игра света.

– Насколько велика эта штука? Вы хорошо ее рассмотрели? Долго пробыли там?

– Нет… – Шпион безразлично махнул рукой. – Меня подстрелили…

– Он долго не протянет, если я сейчас не отведу его к доктору, – сказал человек, который осматривал ногу шпиона. – Ему нужна кровь.

Венера нашла другую фотографию и положила ее рядом с первой. Они были почти идентичными, снимки сделали один за другим, с перерывом в несколько секунд. Единственное различие заключалось в длине некоторых следов инверсии.

– Этого недостаточно, – с досадой бросила она, и горячая волна боли разлилась вверх от скулы. Венера скрипнула зубами, повернулась и столкнулась взглядом с Карриером; его лицо, как всегда, не отражало никаких чувств. Шпион в кожаном костюме потерял сознание, человек, оказывавший ему помощь, забеспокоился.

– Уберите его отсюда, – распорядилась она, жестом указав на дверь для прислуги в конце зала. – Позже нам нужно будет получить от него подробные показания. – Каппер очнулся и, опираясь на плечо сопровождающего и пошатываясь, удалился из комнаты. Венера опустилась на одну из скамей и хмуро уставилась на Карриера.

– Этот спор с Кормчим Мавери – уловка, – сказала она. – Их цель – увести большую часть нашего флота подальше от Раша. И тогда крейсеры и эта… штука – даже не знаю, как ее назвать – вторгнутся со стороны Формации Фалкон. Формация, должно быть, заключила какой-то пакт с Мавери.

Карриер кивнул.

– Похоже на то. То есть – мне кажется, что так оно и есть, миледи. Вся трудность заключается в том, чтобы убедить вашего мужа и Кормчего в реальности угрозы.

– Мужа я беру на себя, – сказала она. – Но Кормчий… с ним могут быть проблемы.

– Я, конечно, сделаю все возможное в интересах нации, – сказал Карриер.

Венера едва не рассмеялась.

– До этого не дойдет, – заметила она. – Хорошо. Идите. Мне нужно показать снимки мужу.

Карриер вскинул бровь.

– Вы собираетесь рассказать ему об организации?

– Ему пора узнать, что у нас есть дополнительные ресурсы, – сказала она, пожав плечами. – Но пока я не собираюсь раскрывать перед ним все карты… как и то, что это моя организация. О вас он тоже ничего не узнает.

Карриер поклонился и отступил к двери для прислуги. После его ухода Венера еще долго стояла посреди комнаты.

В тысячах миль отсюда, вокруг солнца ее отца сейчас была ночь. Кормчий Хейла наверняка забылся тревожным сном на своей тщательно охраняемой кровати под балдахином из кованого железа. Монаршая интуиция подсказывала ему, что все в мире строится на принципе заговора – подданные злоумышляют против него, животные на ферме сговорились против них, и даже сами атомы воздуха руководствуются неким планом. Мысль о том, что кто-то может действовать, исходя из побуждений истинной преданности или любви, не могла даже прийти ему в голову, а потому и страной он управлял соответственно. В соответствии с этой теорией он воспитал и трех своих дочерей. С детства Венера была абсолютно уверена, что от нее избавятся, выдав замуж за какого-нибудь доморощенного мужлана; в шестнадцать она взяла дело в собственные руки и сумела добиться от отца обещания лучшей партии. Ее первая попытка шантажа оказалась невероятно успешной: ей удалось подцепить на крючок подходящего избранника, молодого адмирала могущественного Слипстрима. Конечно, Слипстрим удалялся от Хейла достаточно быстро, чтобы к тому времени, когда она упрочит свое положение здесь, два мира оказались на изрядном расстоянии друг от друга, и старику уже не пришлось ее опасаться.

Она ненавидела Раш, столицу Слипстрима. Люди были дружелюбны, сердечны и отъявленно высокомерны. Интриги успехом не пользовались. Когда доходило до оскорблений, знатные молодые люди вырывали один у другого перья из шляпы или публично выступали с возмутительными обвинениями. С дуэлями не затягивали, дрались в тот же день, так что обида не успевала нагноиться. Политика творилась на виду, в светлых залах или палатах заседаний совета, а если где-то и варилось что-то темное, тайное и дурное, то она этого обнаружить пока не смогла. Даже сейчас, с приближением войны, пилот Слипстрима упрямо не желал укреплять секретную службу.

Это было невыносимо. И поэтому Венера взялась самолично поправить ситуацию. Добытые фотографии стали первым конкретным подтверждением ее собственной преднамеренно культивируемой паранойи.

Она решительно засунула фотографии в сумочку на поясе – они заметно высовывались, но кто будет смотреть? – и вышла через переднюю дверь.

Слуга, как и положено простофиле, стоял в добром ярде от двери. Венера тут же заподозрила, что он подсматривал в замочную скважину, и пронзила его недобрым взглядом.

– Кажется, раньше я не пользовалась твоими услугами.

– Нет, госпожа. Я новичок.

– Твои данные проверили, полагаю?

– Да, госпожа.

– Хорошо, ты подвергнешься еще одной проверке. – Она проследовала назад в Адмиралтейство, а он молча потащился за ней.

В вестибюле по-прежнему царил бедлам, но вся эта лихорадочная суета представала теперь в глупом свете – они готовились к мелкому пограничному конфликту с Мавери, а тем временем на горизонте вырисовывалась намного большая угроза. Блуждающие миры не нравились никому, и меньше всего Слипстриму. Им следует быть готовыми к подобным вещам. К делу нужно относиться профессионально.

Какой-то паж толкнул Венеру, и фотографии выпали из сумочки. Она отвесила мальчишке хороший подзатыльник и наклонилась, чтобы поднять их – но слуга опередил её.

Взгляд его скользнул по снимкам, вернулся и задержался на двух из них. Венера задалась вопросом, не он ли специально толкнул пажа за ее спиной.

– Дай сюда! – Она выхватила снимки, заметив при этом, что его внимание привлекли снимки большого, таинственного тускло-серого объекта, и тут же решила, что как только доберется до поместья Фаннинг, тотчас потребует его ареста. А повод можно и придумать.

Пылая гневом, Венера направилась к ступенькам, расталкивая курьеров и прочую мелочь. От лестницы, которая вела к канатным дорогам, соединяющим другие города в этом квартете, повеяло холодком. Вспыхнувшая в скуле боль отозвалась желанием повернуться и ударить наглеца. Сдержав порыв усилием воли, Венера постепенно успокоилась и даже порадовалась собственной выдержке. Я же могу быть и хорошей, напомнила она себе.

– Тысяча пятьсот футов, – пробормотал едва слышно слуга.

Венера обернулась. Он тащился в нескольких ярдах позади нее, с рассеянно-озадаченным выражением лица.

– Что ты сказал? – прошипела она.

– Тот корабль на картине… в тысячу пятьсот футов длиной, – сказал он извиняющимся тоном.

– Откуда ты знаешь? Отвечай!

– По следам инверсии, мэм.

Она несколько секунд неотрывно смотрела на него. Он был молод, конечно, и его скуластое лицо казалось бы вполне невинным, если бы не обветренные щеки и нос. Прядь темных волос вороновым крылом спадала на лоб, глаза обрамляла тонкая сеточка морщинок, характерных для постоянно щурящихся летчиков.

Либо хитрец каких мало, либо полный идиот.

Или же, с неохотой допустила Венера, и впрямь не имеет понятия, что она встречалась с кем-то в дамской комнате, и даже не представляет, что такая леди, как она, владеет некоей секретной информацией. В таком случае фотографии для него всего лишь фотографии.

– Покажи мне. – Она выхватила два снимка неведомого чудовища и вручила ему.

Теперь он засомневался.

– Ну, я не знаю…

– Объясни, как ты пришел к такому выводу! Он указал на первую фотографию.

– Посмотрите, вот здесь поблизости проходит байк. Это – стандартный «Грей-сорок пять». Движется с оптимальной скоростью, а она у них сто двадцать пять узлов. Обратили внимание на форму следа? Такая, с завихрениями, бывает только при оптимальном горении. Проходит он рядом с доками, поэтому… – Слуга перешел ко второй фотографии. – …если док действительно такого размера, как он выглядит, получается, что байк прошел примерно шестьсот ярдов. Это означает, что второй снимок был сделан приблизительно через две секунды после первого.

Теперь посмотрите на следы инверсии вокруг большого судна. Других байков, кроме сорок пятых, я на этой фотографии не вижу. Итак, если мы предположим, что вон те вдалеке тоже сорок пятые, и что они идут на оптимальной скорости, тогда эти, следы которых просматриваются на фоне большого корабля, прошли после первой фотографии немного меньше половины его длины. Следовательно, его длина чуть больше тысячи двухсот футов.

– Мать Вирги… – Венера уставилась на картину, потом на слугу. И лишь теперь заметила, что на нескольких пальцах срезаны подушечки – обморожение?

Она забрала фотографии.

– Ты – пилот.

– Да, мэм.

– Тогда что ты делаешь здесь? Почему работаешь телохранителем?

– Летая на байках, карьеры не сделаешь, – ответил он, пожав плечами.

Дальше шли молча. Венера обдумывала случившееся. Когда они достигли широких гремящих галерей станции канатной дороги, она резко кивнула:

– Не говори никому о них, если дорожишь своей работой. Это очень важно.

– Да, мэм. – Он посмотрел мимо нее. – Охо-хо.

Венера последовала за его пристальным взглядом и нахмурилась. Длинная галерея канатной дороги заполнена людьми, сбившимися ворчащей массой под ржавыми кабельными стойками и железными перекладинами города, образовывавшими потолок зала. Шесть пустых зеленых фуникулеров висели на канатной дороге, покачиваясь среди толпы.

– Из-за чего задержка? – требовательно спросила она стоявшего неподалеку военно-морского офицера.

– Кабель лопнул, – сказал он со вздохом. – Ветер разнес города, вот пружины и не выдержали.

– Избавьте меня от деталей, лучше скажите, когда это будет отремонтировано?

– Спросите рабочих, они все сейчас там.

– Мне нужно попасть во дворец!

– Уверен, мэм, они вам посочувствуют.

Венера уже была готова разразиться гневной тирадой, когда слуга коснулся ее руки.

– Сюда, – пробормотал он.

Негодующе фыркнув, она выбралась из толпы и последовала за ним к неприметному боковому входу.

– Что там?

– Стоянка байков, – сказал он, открывая дверь в еще одну продуваемую ветром галерею. Здесь было почти пусто. Изгибаясь дугой, галерея уходила в невидимую даль; на ее правой стене расположились маленькие офисы с матовыми стеклянными дверьми, левую занимали высокие, от пола до потолка, арочные окна. За окнами – смелый путь, а еще дальше открытое воздушное пространство.

В полу галереи было полно люков. Примерно над половиной из них висели байки. Здесь пахло машинным маслом, мужским запахом, который Венера оценила как одновременно противный и интригующий. Неподалеку пара человек в рабочих комбинезонах чинили байк. Его разобранные части были аккуратно разложены в ряд на брезенте, и этот безупречный порядок подчеркивал очевидный хаос, царивший до того при разборе шасси.

Она попала в мужской мир, и ей нравилось здесь.

– У тебя есть собственный байк? – спросила она слугу.

– Да. Вон тот. – Он отдал чек начальнику смены, получив взамен ключ и поношенный кожаный жакет. Они подошли к байку, и он опустился на колени, чтобы открыть люк под мягко раскачивавшимся байком.

– Насколько я понимаю, – сказала Венера, – «Грей-сорок пять»?

Слуга рассмеялся.

– Те – рабочие перевозчики. Этот – гоночный. «Стрела», четырнадцатая модель. Я купил его, когда получил у вас первую зарплату.

– Здесь есть место для пассажира, – заметила она. Перспектива поездки на байке странным образом будоражила нервы.

Он искоса посмотрел на нее.

– А вы никогда не катались на байке?

– Нет. Тебя это удивляет?

– Вы, наверно, всегда ездили в надежных закрытых такси, – сказал он, пожав плечами, и открыл люк. – Разумно.

Венера опасливо отступила. Она не боялась открытого пространства; ее пугала скорость. Сейчас воздух под люком бушевал с силой бури.

– Нас просто сдует! Он покачал головой.

– Бригадир опустит щит перед люком. Это даст нам несколько секунд, чтобы войти в воздушный поток. Сядете позади меня, пригнетесь – и все будет в порядке. Ветровое стекло здесь достаточно большое. Кроме того, я же не собираюсь гнать на полной скорости, это слишком опасно в пределах города.

Он сел на байк и протянул ей руку. Венера, сдерживая усмешку, устроилась позади него. Для ног были предусмотрены ременные крепления, но за что держаться руками? Она крепко обхватила его за талию.

Он нажал на стартер, и она почувствовала под собой энергию ожившего мотора.

– Все готовы? – спросил он и потянулся к лебедке.

Они выпали в открытое пространство и в течение нескольких секунд висели под ставшим для них потолком подбрюшьем города. Щитом служил длинный металлический язык, который быстро уходил вверх.

– Пригнитесь! – крикнул он, и Венера уткнулась лицом в его спину. Потом, заглушая все мысли, взревел мотор, по спине прокатилась его горячая вибрация, и вот они уже в воздухе между городскими цилиндрами. Ветер вовсе не снес ее с сидения, поэтому через несколько секунд Венера осторожно выпрямилась и осмотрелась. С губ ее сорвался восхищенный вздох.

Вокруг застыли похожие на шипы и веревки инверсионные следы. Повсюду развевались яркие, разноцветные флаги; такси, люди на крыльях и другие байки стрелами проносились в воздухе. Квартет городов, включая адмиралтейство, уже отступил назад; она оглянулась и увидела, что канатная дорога, независимая петля которой касалась оси широкого вращающегося цилиндра, действительно лопнула. Люди плавали в открытом воздухе вокруг разрыва, а их инструменты выстроились вокруг них в созвездия, пока они обсуждали, как исправить поломку. Венера снова повернулась вперед и рассмеялась от ощущения силы, которая тянула ее вверх, к следующему квартету.

Они миновали тяжелые стальные кабели и широкие крестообразные спицы городской вертушки. Яркие паруса выглядели вблизи истрепанными, рваными, латаными-перелатанными. Полет только начался, а байк уже поднимался к другому городу – вверху виднелась длинная щель реактивного входа. Летчик мастерски изменил курс, выйдя на касательную траекторию, и нижняя, выпуклая сторона города как будто подалась навстречу и приняла их на протянутую ладонь. Он заглушил мотор и вытащил крюк, зацепив его за верхний кабель как раз в тот момент, когда они снова начали падать. И вот они уже висят в галерее, почти такой же, как та, из которой только что вылетели. Подбежавший лакей проворно поднял их в щель. Прибыли.

Венера слезла и сделала несколько неуверенных шагов. Ее потянуло назад. Ноги подкашивались. Ее слуга как ни в чем не бывало спрыгнул с байка и радостно улыбнулся ей.

– Хорош зверь, – сказал он.

– Ну… – Она огляделась, не зная, что сказать. – Я рада, что мы платим тебе достаточно, и ты можешь себе это позволить.

– О, я никогда не говорил, что могу себе это позволить.

Венера нахмурилась и первой вышла из галереи. Все лестницы и коридоры, ведущие к командному пункту Слипстрима, были хорошо ей знакомы. Ее муж, адмирал Фаннинг, занят делами, но она знала, что он увидит ее. Раздумывая над тем, что именно рассказать ему о своей шпионской сети, Венера пришла к выводу: чем меньше, тем лучше.

У входа в офис она повернулась и посмотрела на слугу.

– Тебе дальше нельзя. Жди внизу, у доков. Доставишь меня домой так же, как привез сюда.

Он разочарованно вздохнул.

– Да, мэм.

– Хм. Кстати, как тебя зовут?

– Гриффин, мэм. Хайден Гриффин.

– Хорошо. Помни о том, что я сказала, Гриффин. Не говори о фотографиях никому. – Венера погрозила ему пальцем. Голова раскалывалась от боли, но злости почему-то не было. Она повернулась и жестом показала, чтобы вооруженный дворцовый охранник открыл тиковые двери.

Как же повезло этому Гриффину; какое чудесное ощущение свободы он должно быть испытывает, когда летает один. Она и сама успела ощутить ее пьянящий вкус, пока летела с ним. Но ей такая свобода недоступна, ведь ее жизнь спутана в клубок обязательств и заговоров.

* * *

Хайден разочарованно смотрел ей вслед. Так близко! Сегодня он был всего в нескольких ярдах от цели. Но все сорвалось у входа в командный центр. Он посмотрел на дворцового охранника и понял, что не сможет ничего сделать, поскольку охранник тоже смотрел на него. Хайден неохотно повернулся и направился к докам. Как же он прокололся, подобрав фотографии. Очевидно, недооценил леди Фаннинг. Большего этого не повторится. С тех пор как его приставили к ней. ему ни разу не удалось приблизиться к самому Фаннингу. Однако, если он ей понравится…

Дело лишь во времени, решил он. Рано или поздно адмирал Фаннинг окажется в пределах досягаемости.

И тогда Хайден убьет его.