Текст книги "Собрание сочинений, том 18"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 60 страниц)

Национальные комитеты

«должны обеспечить организацию Альянса в своих странах таким образом, чтобы члены постоянного центрального комитета всегда господствовали в нем и представляли его на конгрессах».

Вот что на языке альянсистов называется построением организации снизу вверх. Эти местные группы не имеют иных прав, кроме права направлять в национальные комитеты свои программы и уставы для представления их

«на утверждение центрального бюро, без чего местные группы не могут принадлежать к Альянсу».

После того, как эта деспотическая и иерархическая тайная организация была бы привита к Интернационалу, оставалось только в довершение дезорганизовать его. Для этого достаточно было бы сделать его секции анархическими и автономными и превратить его центральные органы в простые почтовые ящики, в «корреспондентские и статистические бюро», как это действительно впоследствии и попытались сделать.

Список революционных заслуг перманентного «гражданина Б.» не был настолько славен, чтобы он мог рассчитывать на увековечение в тайном, а тем более в открытом Альянсе присвоенной им постоянной диктатуры. Надо было, следовательно, прикрыть ее демократическим краснобайством, Поэтому тайные статуты предписывают, чтобы временное центральное бюро (читайте: перманентный гражданин) функционировало до первого открытого общего собрания Альянса, которое и назначит членов нового постоянного центрального бюро. Но

«так как настоятельно необходимо, чтобы центральное бюро всегда состояло из членов постоянного центрального комитета, то последний должен при посредстве своих национальных комитетов обеспечить такую организацию всех местных групп и такое руководство ими, чтобы они послали делегатами на это собрание только членов постоянного центрального комитета или, за неимением таковых, людей, абсолютно преданных руководству своих национальных комитетов, дабы постоянный центральный комитет всегда держал в своих руках всю организацию Альянса».

Эти инструкции даются не бонапартовским министром или префектом накануне выборов, а воплощенным антиавторитаристом, неограниченным анархистом, апостолом организации снизу вверх, Баяром автономии секций и свободной федерации автономных групп, святым Михаилом Бакуниным, в целях сохранения своей перманентности.

Мы проанализировали тайную организацию, предназначенную увековечить диктатуру

«гражданина Б.»; перейдем теперь к его программе.

«Объединение интернациональных братьев стремится к всеобщей революции, – одновременно социальной, философской, экономической и политической, – чтобы от современного порядка вещей, Основанного на собственности, эксплуатации, принципе авторитета, – религиозного, метафизического и буржуазно-доктринерского или даже якобинско-революционного, – не осталось камня на камне, сначала во всей Европе, а затем и в остальном мире; бросая клич: мир трудящимся, свобода всем угнетенным, смерть угнетателям, эксплуататорам и всякого рода попечителям, мы стремимся разрушить все государства и все церкви, со всеми их учреждениями и законами, религиозными, политическими, юридическими, финансовыми, полицейскими, университетскими, экономическими и социальными, с тем, чтобы миллионы несчастных человеческих существ, обманутых, порабощенных, измученных, эксплуатируемых, вздохнули, наконец, вполне свободно, освободившись от всех своих официальных и официозных, коллективных и индивидуальных наставников и благодетелей».

Вот она революционная революционность! Первое условие для достижения этой ошеломляющей цели состоит в том, чтобы не бороться с существующими государствами и правительствами обычными средствами простых революционеров, а, напротив, обрушиваться с громкими и нравоучительными фразами на

«институт государства, а также на его следствие и в то же время основу – частную собственность».

Дело, следовательно, заключается в том, чтобы низвергнуть не бонапартовское, прусское или русское государство, а государство абстрактное, государство как таковое, государство, которое нигде не существует. Но если интернациональные братья в своей ожесточенной борьбе с этим витающим в облаках государством умеют избегать полицейских дубинок, тюрем и пуль, которые реальные государства применяют по отношению к простым революционерам, то, с другой стороны, мы видим, что они сохраняют за собой право, ограниченное только получением папского разрешения, пользоваться всеми преимуществами, предоставляемыми этими реальными буржуазными государствами. Примеры Фанелли – итальянского депутата, Сориано – чиновника правительства Амадея Савойского и, пожалуй, Альбера Ришара и Гаспара Блана – агентов бопапартовской полиции – показывают, до какой степени папа в этом отношении сговорчив… Вот почему полицию ничуть не тревожит «Альянс или, скажем прямо, заговор» гражданина Б. против абстрактной идеи государства.

Итак, первым актом революции должен быть декрет об отмене государства, как это и сделал Бакунин 28 сентября в Лионе, несмотря на то, что эта отмена государства неизбежно является авторитарным актом. Под государством он разумеет всякую политическую власть, революционную или реакционную,

«ибо для нас неважно, называется ли этот авторитет церковью, монархией, конституционным государством, буржуазной республикой или даже революционной диктатурой. Мы их всех в равной мере ненавидим и отвергаем как неизбежный источник эксплуатации и деспотизма».

И он заявляет, что все революционеры, которые на следующий день после революции хотят «строить революционное государство», гораздо опаснее всех существующих правительств и что

«мы, – интернациональные братья, – естественные враги этих революционеров», – ибо дезорганизация революции есть первый долг интернациональных братьев.

Ответ на эти фанфаронады о немедленной отмене государства и установлении анархии уже дан в закрытом циркуляре Генерального Совета «Мнимые расколы в Интернационале», март 1872 г., стр. 37 [См. настоящий том, стр. 45. Ред.]. «Анархия – вот боевой конь их учителя Бакунина, заимствовавшего из социалистических систем одни лишь ярлыки. Все социалисты понимают под анархией следующее: после того как цель пролетарского движения – уничтожение классов – достигнута, государственная власть, существующая для того, чтобы держать огромное большинство общества, состоящее из производителей, под гнетом незначительного эксплуататорского меньшинства, исчезает и правительственные функции превращаются в простые административные функции. Альянс ставит вопрос навыворот. Он провозглашает анархию в пролетарских рядах как наиболее верное средство сокрушить мощную концентрацию общественных и политических сил в руках эксплуататоров. Под этим предлогом он требует от Интернационала, чтобы в тот момент, когда старый мир стремится его раздавить, он заменит свою организацию анархией».

Проследим, однако, к каким же выводам приводит анархистское евангелие; предположим, что государство отменено декретом. Согласно статье 6 [См. настоящий том, стр. 447. Ред.], следствиями этого акта явятся: государственное банкротство, прекращение государственного вмешательства во взыскание частных долгов, прекращение уплаты всяких налогов и податей, роспуск армии, судебного ведомства, чиновничества, полиции и духовенства (!); отмена официальной юстиции, сопровождаемая аутодафе всех документов на право собственности и всего юридического и гражданского хлама, конфискация всех производственных капиталов и орудий труда в пользу рабочих товариществ и объединение этих товариществ, которое «образует коммуну». Эта коммуна снабдит индивидуумов, лишенных таким образом собственности, самым необходимым, предоставив им свободу зарабатывать больше собственным трудом.

Лионские события показали, что одного декрета об отмене государства далеко не достаточно для выполнения всех этих прекрасных обещаний. Но зато двух рот буржуазной национальной гвардии оказалось достаточно, чтобы разбить эту блестящую мечту и заставить Бакунина с его чудотворным декретом в кармане спешно направить свои стопы в Женеву. Конечно, он не считал своих последователей настолько глупыми, чтобы не видеть необходимости дать им какой-либо план организации, который обеспечивал бы практическое осуществление его декрета. Вот этот план:

«Для организации коммуны – федерация перманентно действующих баррикад и учреждение совета революционной коммуны путем делегирования одного или двух депутатов от каждой баррикады, одного от каждой улицы или квартала – депутатов, снабженных императивными мандатами, во всех отношениях ответственных и в любое время сменяемых» (странные же эти баррикады Альянса, на которых, вместо того чтобы драться, сочиняют мандаты). «Организованный таким путем совет коммуны сможет выбрать из своей среды исполнительные комитеты, особые для каждой отрасли революционного управления коммуны».

Восставшая столица, организованная таким образом в коммуну, объявляет тогда другим коммунам страны о том, что она отказывается от всяких притязаний на управление ими; она призывает их реорганизоваться по-революционному, а затем делегировать в условленное место встречи своих депутатов, ответственных, сменяемых и снабженных императивными мандатами, для образования федерации восставших ассоциаций, коммун и провинций и для организации революционной силы, способной одержать победу над реакцией. Эта организация не ограничится коммунами восставшей страны; к ней смогут примкнуть и другие провинции или страны, тогда как

«провинции, коммуны, ассоциации и лица, которые станут на сторону реакции, не будут в нее допускаться».

Таким образом, отмена границ идет здесь рука об руку с благодушнейшей терпимостью по отношению к реакционным провинциям, которые не замедлят возобновить гражданскую войну.

Итак, в этой анархистской организации баррикад-трибун имеется прежде всего совет коммуны, затем исполнительные комитеты, которые для того, чтобы исполнять что бы то ни было, обязательно должны быть облечены какой-то властью и опираться на силу общественного принуждения; далее имеется целый федеральный парламент, главной задачей которого должна быть организация этой силы общественного принуждения. Этот парламент, так же как и совет коммуны, должен будет передать исполнительную власть одному или нескольким комитетам, последние в силу одного этого факта приобретают авторитарный характер, который в процессе борьбы должен все более и более усиливаться. Таким образом, постепенно восстанавливаются все элементы «авторитарного государства»; и то, что мы называем эту машину «революционной коммуной, организованной снизу вверх», имеет мало значения. Название дела не меняет; организация снизу вверх существует во всякой буржуазной республике, а императивные мандаты известны были еще в средние века. Впрочем, Бакунин и сам это признает, когда (в статье 8 [См. настоящий том, стр. 448. Ред.]) дает своей организации название «нового революционного государства».

О практической же ценности этого плана революции, согласно которому, вместо того чтобы драться, дискутируют, и говорить не стоит.

А теперь раскроем секрет всех этих альянсистских ящиков с двойным и тройным дном. Для того чтобы ортодоксальная программа выполнялась, а анархия пошла по правильному пути,

«необходимо, чтобы среди народной анархии, которая составит самую жизнь и всю энергию революции, единство революционной мысли и действия нашло свое воплощение в некоем органе. Этим органом должно быть тайное и всемирное объединение интернациональных братьев.

Это объединение исходит из убеждения, что революции никогда не совершаются ни личностями, ни тайными обществами. Они совершаются как бы сами собой, вызванные силой вещей, ходом событий и фактов. Они долгое время подготовляются в глубине инстинктивного сознания народных масс, а затем разражаются… Все, что может сделать хорошо организованное тайное общество, это, прежде всего, помочь рождению революции, распространяя в массах идеи, соответствующие инстинктам масс, и организовать не армию революции – армией должен быть всегда народ» (пушечное мясо), – «но революционный главный штаб, состоящий из лиц преданных, энергичных, умных и, главное, искренних, – а не честолюбивых и тщеславных, – друзей народа, способных служить посредниками между революционной идеей» (монополизированной ими) «и народными инстинктами».

«Число этих лиц не должно, следовательно, быть чрезмерно велико. Для международной организации во всей Европе достаточно сотни серьезно и крепко сплоченных революционеров. Двух-трех сотен революционеров будет достаточно для организации самой большой страны».

И так, все меняется. Анархии, «разнуздания народной жизни», «дурных страстей» и прочего уже недостаточно. Для обеспечения успеха революции необходимо единство мысли и действия. Члены Интернационала стараются создать это единство путем пропаганды, дискуссий и открытой организации пролетариат, – Бакунину же требуется только тайная организация сотни людей, привилегированных представителей революционной идеи, находящийся в резерве генеральный штаб, сам себя назначивший и состоящий под командой перманентного «гражданина Б.». Единство мысли и действия означает не что иное, как догматизм и слепое повиновение. Perinde ac cadaver [Будь подобен трупу. (Так был сформулирован Лойолой один из принципов иезуитов, предписывавший беспрекословное повиновение младших членов ордена старшим). Ред.]. Перед нами настоящий иезуитский орден.

Сказать, что сто интернациональных братьев должны «служить посредниками между революционной идеей и народными инстинктами», значит вырыть непроходимую пропасть между альянсистской революционной идеей и пролетарскими массами, значит признать невозможным навербовать эту сотню гвардейцев иначе, как из среды привилегированных классов.

III АЛЬЯНС В ШВЕЙЦАРИИ

Альянс подобен Фальстафу, он «находит, что спокойствие и осторожность – наилучшее проявление храбрости» [Шекспир, «Король Генрих iv», часть 1, акт V, сцена четвертая. Ред.]. Поэтому «сидящий в них черт» нисколько не мешает интернациональным братьям смиренно преклоняться перед властью существующих государств, не переставая в то же время энергично протестовать против института абстрактного государства; однако удары их этот «черт» направляет исключительно против Интернационала. Сначала они хотели завладеть Интернационалом, а когда это им не удалось, они попытались его дезорганизовать. Покажем теперь их работу в различных странах.

Интернациональные братья были не чем; иным, как находящимся в резерве генеральным штабом; им не хватало армии. Они решили, что Интернационал как раз и создан для этой цели. Чтобы быть допущенным к командованию этой армией, нужно было протащить в Интернационал открытый Альянс. Опасаясь, что они унизят Альянс, если обратятся с просьбой о своем приеме в Генеральный Совет, полномочия которого тем самым были бы ими признаны, они с этой целью несколько раз тщетно обращались к Бельгийскому и Парижскому федеральным советам. Эти повторные отказы принудили Альянс 15 декаоря 1868 г. с просьбой о приеме обратиться к Генеральному Совету. Альянс прислал свой устав и свою программу, в которых открыто провозглашалось его намерение («Документы», № 2 [См. настоящий том, стр. 449—450. Ред.] ). Заявляя о своем «полном растворении в Интернационале», Альянс одновременно претендовал на то, чтобы составлять внутри Интернационала вторую международную организацию. Наряду с Генеральным Советом Интернационала, избираемым конгрессами, должен был существовать сам себя назначивший центральный комитет Альянса, находящийся в Женеве; наряду с местными группами Интернационала – местные группы Альянса, которые при посредстве своих национальных бюро, функционирующих помимо национальных бюро Интернационала, «будут обращаться к центральному бюро Альянса с просьбой о приеме их в Интернационал». Таким образом, центральное бюро Альянса присваивало себе право приема в Интернационал. Наряду с конгрессами Интернационала должны были происходить конгрессы Альянса, так как «делегация Альянса на ежегодных конгрессах рабочих» претендовала на проведение «своих открытых заседаний в отдельном помещении».

22 декабря Генеральный Совет (в письме, опубликованном в его циркуляре «Мнимые расколы в Интернационале», стр. 7 [См. настоящий том, стр. 9—11. Ред. ]) заявил, что эти притязания находятся в явном противоречии с Уставом Интернационала, и категорически отказал Альянсу в приеме. Несколько месяцев спустя Альянс снова обратился к Генеральному Совету, запросив его, признает ли он или нет принципы Альянса. В случае утвердительного ответа Альянс заявлял о своей готовности распустить себя, преобразовавшись в простые секции Интернационала. Генеральный Совет 9 марта 1869 г. (см. «Мнимые расколы в Интернационале», стр. 8 [См. настоящий том, стр. 11—12. Ред.]) ответил, что выносить суждение о научной ценности программы Альянса значило бы для него выходить за пределы своих функций и что если вместо «уравнения классов» будет поставлено «уничтожение классов», то не будет препятствий к превращению секций Альянса в секции Интернационала. Генеральный Совет добавлял: «Если вопрос о роспуске Альянса и о вступлении его секций в Интернационал будет окончательно решен, то согласно нашему Регламенту необходимо будет сообщить Совету о местонахождении и численности каждой новой секции».

22 июня 1869 г. женевская секция Альянса сообщила Генеральному Совету, как о совершившемся факте, о роспуске Международного альянса социалистической демократии, всем секциям которого якобы было предложено «превратиться в секции Интернационала». После такого категорического заявления Генеральный Совет, введенный в заблуждение некоторыми подписями под программой, заставлявшими предполагать, что Альянс признан Романским федеральным комитетом, принял его. Прибавим, что ни одно из поставленных условий никогда не было выполнено. Напротив, именно с этого момента тайная организация, скрывавшаяся за открытым Альянсом, заработала вовсю. За секцией Интернационала в Женеве скрывалось центральное бюро тайного Альянса; за секциями Интернационала в Неаполе, Барселоне, Лионе, Юре – тайные секции Альянса. Опираясь на эту франкмасонскую организацию, о существовании которой ни рядовые члены Интернационала, ни их руководящие центры даже не подозревали, Бакунин рассчитывал, что ему удастся на Базельском конгрессе в сентябре 1869 г. захватить в свои руки руководство Интернационалом. На этом конгрессе тайный Альянс благодаря пущенным им в ход нечестным приемам был представлен по меньшей мере десятью делегатами, среди которых находились пресловутый Альбер Ришар и сам Бакунин. Делегация привезла с собой множество незаполненных мандатов, которые она не смогла использовать за отсутствием надежных людей, хотя и предлагала их базельским членам Интернационала. Однако имевшегося количества делегатов Альянса оказалось недостаточно даже для того, чтобы заставить конгресс санкционировать отмену права наследования – старый сен-симонистский хлам, – которую Бакунин хотел сделать практическим исходным пунктом социализма[312]312
  На Базельском конгрессе по вопросу об отмене права наследования произошло первое открытое столкновение между сторонниками научного социализма Маркса и последователями бакунистского анархизма. Вопрос был включен в повестку дня конгресса по настоянию секции, основанной M. Бакуниным в Женеве в июне 1869 г. под названием «Альянс социалистической демократии. Центральная секция», фактически являвшейся руководящим органом тайного Альянса. Навязывая конгрессу Интернационала дискуссию о праве наследования, Бакунин дезорганизаторски отвлекал его от решения насущных вопросов программы и тактики, стоявших перед европейским рабочим движением. Маркс составил доклад, в котором излагались взгляды Генерального Совета на право наследования (см. настоящее издание, том 16, стр. 383—385). При обсуждении этого вопроса конгресс не принял никакого решения, так как ни одно предложение не собрало необходимого абсолютного большинства голосов. Но эта заранее подготовленная попытка Бакунина навязать Интернационалу свои идеи потерпела крах.


[Закрыть]; еще меньше успеха имела попытка навязать конгрессу перенесение местопребывания Генерального Совета из Лондона в Женеву, о чем мечтал Бакунин.

Тем временем в Женеве шла открытая война между Романским федеральным комитетом, поддерживаемым почти всеми женевскими членами Интернационала, и Альянсом. Союзниками последнего в этой войне были локльская газета «Progres», редактируемая Джемсом Гильомом, и женевская «Egalite», являвшаяся официальным органом Романского федерального комитета, большинство редакции которого, однако, составляли альянсисты, по всякому поводу нападавшие на Романский федеральный комитет. Не упуская из виду главной цели – перенесение местопребывания Генерального Совета в Женеву, – редакция «Egalite» открыла кампанию против существующего Генерального Совета и призывала парижскую газету «Travail» поддержать ее. Генеральный Совет в своем циркуляре от 1 января 1870 г. заявил, что не считает нужным вступать в полемику с газетами[313]313
  Имеется в виду написанный К. Марксом и утвержденный на заседании Генерального Совета 1 января 1870 г. циркуляр Федеральному совету Романской Швейцарии (см. настоящее издание, том 16, стр. 402– 403).


[Закрыть]. Тем временем Романский федеральный комитет устранил из редакции «Egalite» людей Альянса.

Тогда эта секта не рядилась еще в антиавторитарные одежды. Полагая, что ей удастся овладеть Генеральным Советом, она первая на Базельском конгрессе потребовала принятия и предложила текст постановлений по организационным вопросам, предоставлявших Генеральному Совету «авторитарные полномочия», на которые она с такой яростью обрушилась два года спустя. Ничто не дает лучшего представления о ее тогдашних взглядах на авторитарную роль Генерального Совета, как следующая выдержка из локльской газеты «Progres» (4 декабря 1869 г.), редактировавшейся Джемсом Гильомом, по поводу конфликта между «Social-Demokrat»[314]314
  «Social-Democrat» («Социал-демократ») – орган лассальянского Всеобщего германского рабочего союза. Под данным названием газета издавалась в Берлине с 15 декабря 1864 по 1871 год. С 1871 по 1876 г. выходила под названием «Neuer Social-Demokrat» (см. примечание 65).


[Закрыть] и «Volksstaat».

«Нам кажется, что Генеральный Совет нашего Товарищества обязан был бы вмешаться и начать расследование того, что происходит в Германии, вынести решение по поводу спора между Швейцером и Либкнехтом, положив тем самым конец той неопределенности, в которой мы очутились благодаря этому странному положению».

Можно ли поверить, что это тог самый Гильом, который 12 ноября 1871 г. в сонвильерском циркуляре обвинял тот же некогда недостаточно авторитарный Генеральный Совет в «желании внести в Интернационал принцип авторитарности»?

Газеты Альянса с момента своего появления на свет не только вели пропаганду его особой программы, чего никто не мог бы поставить им в вину, но и настойчиво создавали и поддерживали умышленную путаницу между его программой и программой Интернационала. Это повторялось всюду, где Альянс располагал какой-либо газетой или сотрудничал в ней – в Испании, в Швейцарии, в Италии; но совершенства эта система достигла в русских изданиях Альянса.

Секта дала решительный бой на съезде Романской федерации в Шо-де-Фоне (4 апреля 1870 г.). Дело заключалось в том, чтобы заставить женевские секции признать женевский открытый Альянс частью федерации и перенести Федеральный комитет и его орган в какую-либо местность Юры, где тайный Альянс оказался бы хозяином положения.

При открытии съезда два делегата «секции Альянса» потребовали, чтобы их допустили на съезд. Женевские делегаты предложили отложить этот вопрос на конец съезда и немедленно приступить к более важному делу – к обсуждению программы. Они заявили, что их императивный мандат предписывает им скорее покинуть съезд, чем допустить в свою группу эту секцию «ввиду интриг и властолюбивых стремлений людей из Альянса, и что голосовать за прием Альянса значит голосовать за раскол Романской федерации».

Но Альянс не хотел упустить такого случая. Соседство его маленьких юрских секций позволило ему добиться ничтожного фиктивного большинства, так как Женева и крупные центры Интернационала были представлены крайне слабо. По настоянию Гильома и Швицгебеля секция была принята спорным большинством в один или два голоса. Женевские делегаты получили от всех секций, запрошенных немедленно по телеграфу, приказ покинуть съезд. Так как члены Интернационала в Шо-де-Фоне поддерживали женевцев, то альянсисты были вынуждены оставить помещение съезда, принадлежавшее местным секциям. Несмотря на то, что, по словам их собственного органа (см. «Solidarite» от 7 мая 1870 г.), они представляли лишь пятнадцать секций, тогда как в одной Женеве их было тридцать, они присвоили себе звание романского съезда, назначили новый федеральный комитет для Романской Швейцарии, в котором блистали Шевале и Коньон [Через два месяца орган этого же комитета («Solidarite» от 9 июля) объявил обоих этих субъектов ворами. Они действительно доказали свою анархистскую революционность, обокрав кооперативное товарищество портных в Шо-де-Фоне.], и провозгласили газету Гильома «Solidarite» органом Романской федерации. Специальная миссия этого молодого школьного учителя заключалась в том, чтобы клеветать на рабочих «фабрики»[315]315
  См. примечание 29.


[Закрыть] в Женеве – этих ненавистных «буржуа» – вести войну с органом Романской федерации «Egalite» и проповедовать полное воздержание в области политики. Авторами наиболее значительных статей на эту тему были в Марселе – Бастелика и в Лионе – два столпа Альянса: Альбер Ришар и Гаспар Блан.

Кстати, случайное и фиктивное большинство съезда в Шо-де-Фоне допустило явное нарушение устава Романской федерации, на представительство которой оно претендовало, причем следует заметить, что главари Альянса принимали большое участие в составлении этого устава[316]316
  «Statuts pour la Federation des sections romandes adoptes par le congres Romand, tenu a Geneve au Cercle international des Quatre-Saisons, les 2, 3 et 4 janvier 1869», p. 15—16 («Устав Федерации романских секций, принятый романским съездом, состоявшимся в Женеве в помещении Интернационального кружка Четырех времен года 2, 3 и 4 января 1869 года», стр. 15—16).
  Проект устава был составлен при участии Бакунина.


[Закрыть]. Согласно параграфам 53 и 55, всякое важное постановление съезда, чтобы получить силу закона, должно быть санкционировано двумя третями входящих в федерацию секций. Между тем женевские и шодефонские секции, высказавшиеся против Альянса, составляли одни более двух третей общего числа секций. На двух больших общих собраниях женевские члены Интернационала, несмотря на противодействие Бакунина и его друзей, почти единогласно одобрили поведение своих делегатов, которые при общих аплодисментах предложили Альянсу не соваться куда не следует и не претендовать на то, чтобы входить в Романскую федерацию; при этом условии могло бы состояться примирение. Впоследствии несколько утративших иллюзии членов Альянса предложили его распустить, но Бакунин и его приспешники всеми силами воспротивились этому. Вопреки всему, Альянс продолжал настаивать на том, что он входит в Романскую федерацию; это вынудило тогда Романскую федерацию принять решение об исключении из своих рядов Бакунина и других главных зачинщиков.

Таким образом, в Романской Швейцарии оказалось два федеральных комитета – один в Женеве, другой в Шо-де-Фоне. Огромное большинство секций осталось верным первому, тогда как за другим последовали лишь пятнадцать секций, многие из которых, как мы увидим дальше, одна за другой прекратили свое существование.

Едва успел закрыться романский съезд, как новый комитет в Шо-де-фоне потребовал вмешательства Генерального Совета, обратившись к нему с письмом, подписанным в качестве секретаря Ф. Робером, а в качестве председателя Анри Шевале (см. примечание к предыдущей странице). Рассмотрев документы, представленные обеими сторонами, Генеральный Совет 28 июня 1870 г. постановил сохранить за женевским комитетом его прежние функции и предложить новому федеральному комитету в Шо-де-фоне принять какое-нибудь местное наименование[317]317
  Имеется в виду написанная Марксом 29 июня 1870 г. резолюция Генерального Совета о Федеральном комитете Романской Швейцарии (см. настоящее издание, т. 16, стр. 451).


[Закрыть]. Комитет в Шо-де-Фоне, обманутый в своих надеждах этим решением, поднял крик по поводу авторитарности Генерального Совета, забывая, что он первый потребовал его вмешательства. Смута, в которую этот комитет втянул швейцарскую федерацию своим упорным стремлением узурпировать название романского федерального комитета, заставила Генеральный Совет прекратить с ним всякие официальные сношения.

4 сентября 1870 г. в Париже была провозглашена республика. Альянс решил, что пробил час «спустить с цепи революционную гидру в Швейцарии» (стиль Гильома). «Solidarite» выпустила манифест, призывавший к формированию швейцарских волонтерских отрядов против пруссаков. Этот манифест, если верить педагогу Гильому, хоть и не был «ни в коей мере анонимным», все же «не был и подписан». К сожалению, весь воинственный пыл Альянса испарился, как только газета и манифест были конфискованы. Но я, – воскликнул кипучий Гильом, сгоравший желанием «рисковать собственной шкурой», – «я остался на своем посту… в типографии газеты» («Bulletin jurassien», 15 июня 1872 года).

Вспыхнуло революционное движение в Лионе. Бакунин поспешил присоединиться к своему лейтенанту Альберу Ришару и к своим унтер-офицерам Бастелика и Гаспару Блану. 28 сентября, в день его приезда, народ завладел городской ратушей. Бакунин водворился в ней; и вот наступил критический момент, которого ждали столько лет, момент, когда Бакунин получил возможность совершить самый революционный акт, какой когда-либо видел мир, – он декретировал Отмену Государства, Но государство в образе двух рот буржуазных национальных гвардейцев вошло в дверь, перед которой забыли поставить охрану, очистило зал и заставило Бакунина поспешно ретироваться в Женеву.

В тот самый момент, когда воинственный Гильом «на своем посту» защищал сентябрьскую республику, его верный Ахат – Робен бежал от этой республики и укрылся в Лондоне. Хотя Генеральному Совету было известно, что Робен является одним из самых ярых сторонников Альянса и, к тому же, автором нападок на Генеральный Совет в газете «Egalite», он, несмотря на сообщения брестских секций о далеко не мужественном поведении Робена, включил его в свой состав ввиду отсутствия французских членов Совета. С этого момента Робен непрерывно выполнял в Совете функции официозного корреспондента комитета в Шо-де-Фоне. 14 марта 1871 г. он предложил созвать закрытую конференцию Интернационала для разрешения швейцарского конфликта. Совет, предвидя, что в Париже назревают крупные события, наотрез отказался. Робен несколько раз возвращался к этому вопросу и даже предлагал Совету принять окончательное решение по поводу конфликта. 25 июля Генеральный Совет постановил включить это дело в число вопросов, подлежащих разрешению конференции, созываемой в сентябре 1871 года.

10 августа Альянс, отнюдь не желая, чтобы его происки расследовались на конференции, объявил себя распущенным с 6-го числа того же месяца. Вскоре, однако, получив подкрепление в лице нескольких французских эмигрантов, он появился вновь, выступая под другими названиями, например: секция атеистов-социалистов и секция пропаганды и революционного социалистического действия. Основываясь на резолюции V Базельского конгресса[318]318
  Имеется в виду резолюция Базельского конгресса 1869 г. «О порядке приема новых секций в Международное Товарищество Рабочих»; резолюция предоставляла Генеральному Совету право принимать или отказывать в приеме новым секциям. Там, где существовали федеральные советы, вопрос о приеме или отказе в приеме должен был решаться с учетом мнения федерального совета.


[Закрыть], Генеральный Совет, в полном согласии с Романским федеральным комитетом, отказался признать эти секции – новые очаги интриг.

Лондонская конференция (сентябрь 1871 г.) подтвердила постановление Генерального Совета от 28 июня 1870 г. относительно юрских раскольников.

Так как «Solidarite» прекратила свое существование, то новые приверженцы Альянса основали газету «Revolution Sociale», в которой сотрудничала г-жа Андре Лео, заявившая на конгрессе Лиги мира в Лозанне, как раз в то время, когда Ферре в тюрьме ожидал своей отправки в Сатори, что «Рауль Риго и Ферре были двумя зловещими фигурами Коммуны, которые до этого» (до казни заложников) «не переставая требовали, – правда, всегда безуспешно – кровавых мер».

С первого же номера газета поспешила стать на один уровень с «Figaro», «Gaulois», «Paris-Journal» и другими грязными листками, перепечатывая их гнусные выпады против Генерального Совета. Она сочла момент подходящим для того, чтобы даже в самом Интернационале разжечь пламя национальной ненависти. По ее словам, Генеральный Совет является немецким комитетом и им руководит человек бисмарковского склада.