Текст книги "Замуж за Дракона (СИ)"

Автор книги: Кария Гросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

14

– Доброе утро, моя девочка.

Натали заворочалась и села в кровати. Дедушка Хэл раздвинул шторы и открыл окно. В комнату ворвался свежий воздух.

– Доброе утро, деда.

– Вот, девочка. – Он поставил на тумбочку чашку с дымящимся кофе. В детстве он приносил им горячий шоколад. – Сегодня будет хороший денек. Позавтракаем на улице?

– Скажу, когда проснусь.

Она снова укуталась в одеяло. Когда Таннер подвез ее во вторник вечером, дедушка ждал дома. Он так беспокоился, что она сдалась и рассказала ему про ПТСР. В последующие несколько дней, пока она приходила в себя после срыва, они по-настоящему поговорили. Он умел слушать. Давал советы, только когда попросят, не судил. Она даже слышала, как он ответил на пару звонков от ее отца. При желании дедушка прекрасно умел заговаривать зубы.

Он сел на край кровати и обеспокоенно посмотрел на внучку:

– Жаль, что ты не рассказала мне обо всем сразу, как приехала. Я бы никогда не разрешил тебе возиться с файлами. Всыпал бы твоему отцу по первое число и...

– Деда. – Натали с укором посмотрела на него и взяла за руку. – Я рассказала сейчас. И посмотри, куда это меня привело. Ты почти не оставляешь меня одну. Серьезно, тебе надо заботиться и о себе, знаешь ли.

– За меня не беспокойся, юная леди. Мы должны думать о тебе. Как ты себя чувствуешь сегодня утром?

– Лучше. – По ночам все еще было тяжело, сон нарушали видения, которые она не могла контролировать. Сегодня может выдаться спокойным, но она все еще жила в страхе перед завтрашним днем. В животе заурчало, и она почти улыбнулась. – Интересно, Сара сделает для меня свои знаменитые французские тосты? Кажется, мне и правда пора поесть.

Эта мысль вызвала глупый восторг.

– Конечно сделает. – Дедушка наморщил лоб. – Мне кажется или твои волосы... какие-то неровные?

– Не кажется.

Натали вспомнила, как жалко выглядит. Вчера ночью, проснувшись после очередного кошмара в холодном поту, она увидела свое отражение в зеркале и отшатнулась. Она выглядела слишком худой. А на голове словно крысы устроили гнездо.

Разозлившись на себя, она, не думая, схватила ножницы, а когда пришла в себя, осознала, что натворила и теперь напоминает Энн Хэтэуэй в роли Фантины из «Отверженных». Она откинулась на плитки пола, закрыла глаза и заплакала. Доползла до кровати и пообещала себе все исправить утром.

Тряхнув головой, Натали прогнала воспоминание.

– У тебя случайно нет набора для домашней стрижки?

– Где-то на кухне было что-то похожее. Сара время от времени стрижет меня. Лучше попроси ее привести тебя в порядок. Или найди что-нибудь в городе, если хочешь. – Он подмигнул ей и встал. – Мы поможем тебе, Натали Грейс. Через год ты уже и не вспомнишь об этом.

– Или так, или я окажусь в психушке.

Она увернулась от шлепка, и дедушка вышел, ворча себе под нос. Натали пошевелила пальцами ног, теплые лучи солнца поднялись по одеялу и щекотали лицо. Она слышала детей и собак на улице.

Возможно, надежда все-таки есть. Возможно, Бог не счел нужным наказывать ее. Возможно, Он ответил на ее вялые мольбы о милосердии.

Натали не была уверена.

Кто она такая, чтобы просить что-либо у Бога, которого едва знает? И с чего бы Ему отвечать на ее молитвы? Религию придумали люди, чтобы им было легче. По крайней мере, именно так она считала большую часть своей жизни. Но в последнее время начала сомневаться, задумываться о том, что есть нечто большее, чем она знала или готова была принять до сих пор. Время от времени она листала подаренную Лаурой Библию. Раздумывала над словами «вера», «прощение», «милосердие».

Все это хорошо и прекрасно для людей вроде Лауры – людей, которым нечего скрывать.

Натали этого не нужно.

Ну разве что чуть-чуть.

Но она уж точно не заслужила.

* * *

Таннер сидел за кухонным столом и сверлил взглядом муху, жужжащую вокруг его кофе. Первая нерабочая суббота за много недель. Сегодня у работников заслуженный отдых. Наконец-то урожай собран. Вечером они будут праздновать, а потом дело за вином. Если повезет, этот год вытащит их из долгов.

За исключением потери тех цистерн и инцидента с Натали во вторник – пришлось объяснять Хэлу, почему ее машина прицеплена к его внедорожнику, а сама она сидит на переднем сиденье смертельно бледная, – неделя прошла неплохо.

Он заключил удачную сделку с двумя новыми ресторанами в городе, и они согласились включить в меню вино из «Майлиос». Один даже запланировал вечер дегустации, чтобы представить «Майлиос» постоянным клиентам. Таннер ненавидел такие мероприятия так же, как и Хэл, но согласился присутствовать. Он убедит Хэла пойти с ним. Старик практически настоящая легенда. Хотя он этого никогда не признавал. И может быть – Таннер едва усмехнулся – может быть, он даже пригласит Натали.

– Все закончилось?

Мама вошла в кухню с несколькими большими фотоальбомами.

– Наконец-то. – Таннер откинулся на спинку стула, вымотанный, но еще взвинченный из-за адреналина и кофеина. – Сейчас прибирают. Готовятся к вечеринке. Хотелось бы еще выяснить, из-за чего испортилось вино. Но, полагаю, тут ничего не поделаешь.

– Да. Нет смысла жаловаться на судьбу. – Она с глухим ударом водрузила стопку альбомов на стол. – Я еду в больницу. Джейсон и Джени у Хэла, на качелях.

При упоминании о племяннике Таннер застонал.

– Он сильно злится?

– Из-за того, что ты пропустил еще одну игру? А сам как думаешь?

Он надеялся успеть на футбольное поле к девяти утра, но задержался в сортировочной, наблюдая за последними корзинами.

– Знаю. Я был безумно занят утром и не успел вовремя.

– Это ты не мне говори. Скажи ему. И не забудь приехать на следующей неделе.

– Как они сыграли?

– Проиграли. Но Джейс забил два гола. Я сняла видео.

Таннер устало улыбнулся:

– Не говори, что ты наконец разобралась, как пользоваться камерой, которую я подарил на прошлое Рождество.

– Нет, я снимала на свой айфон.

– Вот как. Может, у тебя и «Инстаграм» есть?

– Конечно. Ты что, думаешь, я слишком старая? – Она налила ему еще кофе и слегка шлепнула по затылку по дороге к выходу. – Когда закончишь, последи за детьми и отнеси это Натали. Я нашла их в своем сундуке с приданым и подумала, может, ей захочется взглянуть.

Таннер взял первый альбом, перевернул несколько страниц и закатил глаза:

– Мам. Серьезно? Я не понесу ей это.

Последнее, что ему хотелось, это предаваться воспоминаниям вместе с Натали. Боже. О чем он только думал, отращивая волосы? И что за пух у него над верхней губой?

– Таннер.

Мама вернулась к столу, уперлась ладонями в столешницу и одарила его взглядом «я знаю тебя лучше, чем ты сам».

– Что?

– Смирись.

Он отпихнул альбомы, в желудке забурчал кофе.

– Эти фотографии просто стыдобища. Я не собираюсь стоять там и смотреть, как Натали смеется надо мной.

– Дело совсем не в фотографиях, и ты это знаешь. У Натали ПТСР, Таннер. Это не заразно. Я тебя знаю. Ты ничем не можешь это исправить, и тебе это ненавистно. Ты избегаешь ее так же, как избегаешь Марни.

– Не надо.

Он поднял ладонь, заморгав от внезапного жжения в глазах.

– Таннер, дай мне сказать, тебе надо это услышать. – Ее тон говорил сам за себя. – Марни не поправится. Мы это знаем. Ее жизнь поддерживают аппараты. Доктор Блэйр говорит, что она уйдет быстро. Ей не больно. Мы должны ее отпустить. Это правильно.

Она достала из кармана брюк бумажный платок и вытерла глаза.

– Неужели?

Слова, о которых он пожалеет, царапали горло и пытались вырваться наружу. Он стукнул ладонью по столу, встал и прошел в другой конец кухни. Грудь тяжело вздымалась, а горло горело так сильно, что он боялся проблеваться прямо там.

– Это ты скажешь Джейсону и Джени? Что это правильное решение?

– Таннер... – Мама поднесла руку ко рту, широко распахнув полные слез глаза. – Мы должны. Скоро. И я хочу, чтобы перед этим ты ее навестил. Примирился с собой.

– Ты просишь совсем немного, да?

– Ты можешь винить себя всю жизнь, но это ничего не изменит. Только причинит боль. Если будешь отталкивать всех, кому ты небезразличен, останешься один.

– Мне нравится одному.

За окном на землю села пара птиц и принялась клевать крошки. Голубое небо и яркое солнце издевались над ним, говоря, что все в мире прекрасно, когда это явно не так.

И уже давно.

– Когда ты в последний раз разговаривал с Дэвидом?

Маме надо научиться вовремя отступать. Кто бы говорил насчет отпустить.

– Я их отнесу. – Он взял альбомы, схватил куртку и искоса посмотрел на мать. – Разговор со священником, или пастором, или как там себя называет Дэвид не поможет. Это ничего не изменит.

– Он твой друг, Таннер. Он хочет помочь.

– Он не поможет. Никто не поможет.

15

Натали обшарила всю кухню в поисках набора, о котором говорил дедушка, и наконец нашла его, покрытый толстым слоем пыли, в одном из шкафчиков. Она не собиралась бриться налысо. По крайней мере в наборе оказались ножницы, которые выглядели лучше тех, которыми она воспользовалась ночью. Ей просто надо выяснить, как исправить безобразие. Или найти в городе салон, который справится лучше. Но мысль о том, чтобы выйти на люди, была слишком унизительной, и она убедила себя, что справится сама.

Чайник закипел, и Натали достала свою любимую кружку с подсолнухами, взяла из банки щепотку чайных листьев, положила в ситечко и залила водой. Ожидая, пока заварится чай, она увидела, как по холму к дому поднимаются племянники Таннера в сопровождении собак.

Она не видела Таннера со вторника, и отчасти была этому рада. Несмотря на ужасное самочувствие тем вечером, разговор с ним всколыхнул в ней нечто, что она не готова была признавать. Даже думать об этом нечего.

Шансы не в ее пользу, но если она действительно не сойдет с ума, если когда-нибудь позволит себе снова влюбиться, мужчина вроде Таннера Коллинза будет первым в списке. И это пугало ее больше, чем мысль о том, что она не выздоровеет.

Джейсон ворвался в заднюю дверь, бросил один взгляд на Натали и замер как вкопанный:

– Ого.

Он уставился на свои бутсы и пробормотал, что зашел попить воды.

Джени высказалась менее тактично:

– Что случилось с вашими волосами?

– Ну-у...

Натали улыбнулась и отнесла свой чай на стол. Она выдвинула стул и пригласила девочку сесть рядом. Джейсон схватил две бутылки воды, одну отдал сестре и запрыгнул на дальний конец дубового стола, приглушив любопытство во взгляде.

– Я решила, что мне нужен новый образ, – объяснила Натали. – Не поладила с ножницами, и что-то пошло не так.

– Зачем делать это самой? – поинтересовался Джейсон.

– Решила, что смогу. Плохая идея.

– Не то слово.

Прямолинейный мальчик, весь в дядю.

– Вы все равно хорошенькая, мисс Натали. – Джени положила ладошку на руку Натали, глядя на нее большими обеспокоенными глазами. – Не грустите.

Натали кивнула, у нее перехватило горло.

– Спасибо, Джени.

– По крайней мере вы не лысая. У мамы моего друга был рак, – сказал Джейсон, сделав большой глоток воды. – Она потеряла все волосы. Была лысой, как младенец. А потом умерла.

– Сочувствую твоему другу.

Натали сделала глоток чая. На лице мальчика читался гнев, но ей казалось, что это не из-за мамы друга.

– Бабушка говорит, что мы не должны сомневаться, когда люди умирают молодыми. – Джени подняла крышку с банки с печеньем и взяла одно. – Иногда у Бога на них другие планы.

– Например, гнить в земле? Брось. Чушь какая.

Джейсон взял печенье и сердито зыркнул на сестру. Она так же сердито уставилась на него в ответ.

– Нет, дурак, они отправляются на небо.

– Ага, конечно.

– Конечно. Верно, Натали?

Джени повернулась к ней. Натали мысленно застонала. Она последний человек, чтобы отвечать на вопросы этих детей. Где Лаура, когда она так нужна?

– Ну, наверное... – Умоляющее личико девочки доконало ее. – Конечно. И я думаю, что на небе очень спокойно и красиво.

Звучало убедительно.

– Если маме не станет лучше, она отправится на небо.

Нижняя губа Джени задрожала. Джейсон поперхнулся крошками и шлепнул сестру по руке:

– Заткнись, глупая.

– Ой!

– Эй, что тут происходит?

В дверь вошел хмурый Таннер со стопкой фотоальбомов в руках.

– Очень вовремя, – прошептала Натали.

Таннер поднял бровь и сосредоточился на детях:

– Я слышал, как ты кричишь на сестру?

– Нет, сэр.

Джейсон схватил бутылку воды и пошел к задней двери.

– Стоять, мы не договорили, – прорычал Таннер.

– Дядя Таннер! – Рыдающая Джени подбежала к Таннеру. – Он сказал, что мама не отправится на небо.

– Я не говорил!

Таннер положил альбомы, поднял племянницу на руки, прижал к себе и сделал Джейсону большие глаза:

– Зачем так говорить?

– Я этого не говорил. Не совсем.

– Говорил! – надулась Джени. – И он меня ударил!

– Джейсон?

Лицо Таннера потемнело, и глаза мальчика наполнились слезами. Натали вдруг стало его жаль. Всех их.

– Я не хотел, я просто...

Теперь и у Джейсона задрожала нижняя губа.

– Неважно. – Таннер покачал головой. – Мы с тобой позже поговорим.

– Ой, как будто у тебя правда есть время разговаривать со мной? Ага, точно.

Натали поежилась от мрачного взгляда, которым он наградил Таннера.

– Джейс, остынь. – Таннер подождал. Наверное, считал до десяти. Или до ста. – Я знаю, ты злишься, потому что я пропустил игру.

– Мы все равно проиграли.

– Бабушка сказала, ты забил два раза.

– И что?

Джейсон снова попытался уйти.

– Подожди. – Таннер схватил мальчика за плечо. – Мне не нравится, что тут произошло. И мне не нравится твой тон.

Джейсон стряхнул его руку, но остался на месте, лицо его не предвещало ничего хорошего. Таннер опустил Джени и сел на корточки перед ней.

– Я хочу, чтобы вы пошли в сарай и помогли Мигелю и Илиане с подготовкой к празднику.

Он вытер девочке слезы. Джени шмыгнула носом и улыбнулась:

– В прошлом году я помогала с цветами. Как думаешь, дядя Таннер, мне разрешат снова?

– Думаю, да. – Он чмокнул ее в щеку и выпрямился. – Если вежливо попросишь и будешь делать, что говорят. – Таннер бросил на племянника настороженный взгляд. – Ты тоже должен помогать. Я проверю.

– Да пофиг. Ты мне не отец.

Джени накрыла рот ладошкой и придвинулась к Натали.

– Что ты сказал, Джейс? – Таннер выпрямился во весь рост и навис над мальчиком.

– Я сказал, что ты мне не отец! Он не стал бы указывать мне, что делать!

Таннер отшатнулся, как будто получил пощечину, и провел по лицу ладонью.

– Сейчас я у тебя вместо отца, Джейсон. Так что не дерзи.

– Неправда. Мой папа приедет за мной. Он сам мне сказал.

– Он тебе сказал? – На скулах Таннера заиграли желваки.

Джейсон кивнул и с вызовом поджал губы. Натали задохнулась. Она взяла Джени за руку и повела ее к шкафчику, где дедушка хранил секретный запас конфет.

– И когда именно он тебе это сказал?

Голос Таннера дрожал от напряжения, и Натали понадеялась, что мальчик примет это во внимание.

– Вчера вечером. Бабушка была во дворе, а ты на работе. Я взял трубку.

Натали насыпала Джени горсть «M&M’s», надеясь, что та не слышала.

– Теперь нам можно пойти в сарай? – Джени подскочила к Таннеру и потянула его за руку. Он стоял прямо, словно аршин проглотил, его напряжение ощущалось физически. – Дядя Таннер?

– Да. – При звуке ее голоса он как будто очнулся, погладил ее по голове и развернул к двери. – Идите.

Джейсон ждал, скрестив руки на груди.

Таннер кивнул, мрачно сжав губы:

– Иди с сестрой. Поговорим позже.

Его племянник промаршировал за дверь, подзывая собак.

Натали поморщилась, услышав тяжкий вздох Таннера. Он с силой сжал руки на шее, застыв всем телом... Ее сердце разрывалось от боли за него.

– Хочешь верь, хочешь нет, я думаю, что ты отлично с ними справляешься.

Таннер повернулся к ней:

– Ты слышала, что он сказал? Он разговаривал с Рэнсом. Как он посмел звонить домой и говорить с Джейсоном без моего разрешения?!

Натали налила в кружку кофе и подала ему:

– Очевидно, он не считает, что ему нужно твое разрешение.

– Так я ему объясню.

– Таннер. – Она опустилась на стул, оценивая степень его гнева. – Ты или твоя мама являетесь официальными опекунами детей?

Он сделал глоток и уставился в открытую дверь.

– Нет. Не являемся. – Его голос сорвался, и он прочистил горло. Присоединился к ней за столом и обхватил голову руками. – Знаешь, я уверен, что в Библии есть строки о том, что Бог посылает нам ровно столько испытаний, сколько мы можем вынести.

– Я как раз вчера говорила это своей подруге Лауре. – Натали улыбнулась совпадению. – Но она заявляет, что на самом деле это значит, что Он посылает нам ровно столько, сколько Он может вынести.

На губах Таннера появился намек на улыбку:

– Может, нам познакомить Лауру с моим другом Дэвидом?

– С Дэвидом? – Натали нахмурилась. – Тем Дэвидом, с которым ты тусовался, когда я приезжала сюда?

– С тем самым. Только сейчас он пастор. Вгоняет меня в сон почти каждое воскресенье.

– Ты шутишь. – Удивительно. – Он был еще стеснительнее меня.

– Больше нет. Только заикнись про Иисуса, и он все уши тебе прожужжит. – Таннер усмехнулся. – Но он все равно очень крут.

– Не сомневаюсь. Но Лаура замужем. Хотя у нее есть младшая сестра, Стейси, которая так же увлечена Иисусом.

– Давай сделаем это. – В глазах Таннера сверкнула смешинка. – Может, тогда он перестанет совать свой нос в мою личную жизнь.

Натали покраснела под его взглядом.

– Хотя у меня ее и так нет. И вообще. – Таннер кивнул на стопку. – Я принес эти старые альбомы для тебя. Мама думает, что, возможно, тебе захочется посмотреть.

Натали не хотелось. Но откуда Саре знать.

– Спасибо.

Таннер снова против воли уставился на нее, и она вспомнила о волосах. С минуту они переглядывались, прежде чем она решила избавить его от мучений.

– Привлекательно, я знаю. – Она провела рукой по волосам. – Думаю насчет ежика. Не уверена, что это можно исправить.

Она постучала пальцами по коробке с набором, которую положила на стол раньше.

Его глаза расширились, но он не проронил ни слова. Отлично, она поразила мужчину до потери дара речи.

– Ты сама сотворила такое с собой?

– Не рассчитала силы. Разбираешься, как эта штука работает?

Таннер потянулся к набору и поднял крышку:

– Ты же не серьезно насчет ежика?

Натали пожала плечами:

– Насколько сложно это может быть? Вжик-вжик-вжик. Готово.

Он изогнул бровь и засучил рукава своей синей Хенли, потом длинно выдохнул и взял черную пелерину, которую она тоже достала из шкафчика.

– Боюсь, совесть не позволит мне дать тебе сделать это. Идем со мной.

– Что? – Натали хотела засмеяться, но его лицо было таким серьезным, что она не посмела. Он уже направлялся к выходу с ножницами. – Куда ты?

– На улицу. Там барные стулья. Идем, у меня нет целого дня.

– Думаешь, я разрешу тебе стричь мои волосы? – Смеясь, она покачала головой. – Ни в коем случае.

– Потому что отлично справилась сама? – Улыбка отразилась в его глазах. – Я все время стригу Джейсона. Я знаю, что делаю. Доверься мне.

Джейсона уже давно не стригли. А что касается доверия...

– Если это такой извращенный способ отомстить мне за угрозу моего отца оставить тебя без работы...

– Серьезно? Это самая большая глупость, которую я от тебя слышал. Ну, кроме того раза, когда ты сказала, что я похож на какого-то парня из «Бэкстрит Бойз».

– Вряд ли это была я. – Натали на ватных ногах вышла следом за ним в патио. – Ник всегда говорила подобные глупости.

– Ага. Но я уверен, что это была ты.

Его смех окутал ее, пока она садилась на барный стул у каменной барной стойки, и он завязал пелерину у нее на шее.

– Видишь ли, я хорошо помню, потому что это было сразу после того, как я тебя поцеловал.

Протестующий писк застрял у нее в горле. Ладно, этому не бывать.

– Ты сказал довериться тебе, а потом говоришь такое? Забудь.

Она дернулась слезть со стула, но Таннер оказался быстрее. Он обошел стул, удержал ее за предплечья и посмотрел в глаза:

– Хочешь узнать, что на самом деле случилось тем летом?

– Нет. – Таннер закатил глаза, и Натали сглотнула. – Ладно, хорошо.

На его губах заиграла полуулыбка.

– Что бы ни говорила тебе сестра, это она ко мне подкатывала. Я сказал ей, что не заинтересован. Я поцеловал тебя, потому что хотел поцеловать, Натали. Ты мне нравилась. Очень. Теперь ты знаешь.

По жилам пронесся огонь, и лицо заполыхало.

– Она сказала, что ты ее поцеловал.

– Я никогда ее не целовал.

– Но ты написал мне ту записку. Написал, что тебе жаль.

Таннер зарычал:

– Я написал, что мне жаль, потому что подумал, что, поцеловав тебя, перешел границу. Ты выглядела такой... шокированной. Неважно, Натали. Мы были детьми. Это было много лет назад. Давай просто оставим это в прошлом?

– Разумеется. – Она только за. – Ты первый начал.

– Начал. – Его глаза озорно блеснули вслед за улыбкой. – Но твой ответ подразумевал, что нам надо внести ясность.

– Подразумевал. Серьезное слово.

– У меня в запасе их еще предостаточно. – Таннер осмотрел ножницы, пару раз щелкнул лезвиями. – На вид достаточно острые. Мы закончили с этим разговором?

– Определенно. – Натали кивнула. – И просто чтобы ты знал: я не сохла по тебе все эти годы.

– Это радует. – Таннер встал у нее за спиной, потом положил руки ей на затылок и легко надавил. – Сиди так и не шевелись, пока я не скажу.

– Я правда тебе нравилась?

Сзади послышался придушенный смешок.

– Я думал, мы закончили. Сиди смирно.

– Ты так говоришь не просто, чтобы сделать мне приятное?

Его рука замерла.

– Думаю, та бритва еще в рабочем состоянии. Как насчет ирокеза, Мышка?

Натали усмехнулась и замолчала. И сидела очень смирно.

Через пятнадцать минут она смотрелась в ручное зеркальце, которое принес Таннер. Каким-то образом ему удалось сотворить чудо. К тому времени как он закончил стричь и ровнять, она уже смирилась с тем, что будет лысой. Но вместо этого он сделал ей почти привлекательную, хоть и изрядно короткую прическу. Она всегда носила волосы до плеч, но ей понравилась более короткая стрижка. Она даже может к ней привыкнуть.

– Как ты это сделал?

– Просто повезло. – Он снял с нее пелерину и встряхнул, осыпав кусты состриженными волосами. – Ты будешь прекрасно выглядеть на сегодняшнем празднике урожая.

– Ох. Это. – Она никогда не присутствовала на этом празднике, но дедушка с бабушкой ценили его наравне с Рождеством. Дедушка Хэл пригласил ее прийти сегодня вечером, но сказал, что ничего страшного, если у нее не будет настроения. – Я не планировала идти.

– Не планировала? – Или ее воображение играет с ней шутки, или в его голосе прозвучало разочарование. – Ты до сих пор плохо себя чувствуешь?

– Просто не люблю вечеринки. – Натали смотрела, как он убирает инструменты в коробку и складывает пелерину. Она вытянула руки над головой и размяла затекшую шею. – Знаешь, если с винодельней не выгорит, ты можешь открыть в городе свой салон. Как мы его назовем? О, знаю: «Локоны Таннера». Уверена, твой бизнес будет процветать.

Таннер посмотрел на нее как на сумасшедшую, а потом на его лице появилась улыбка. Настоящая, искренняя, ослепительная улыбка, которая согрела ее и вызвала трепет в животе.

– «Локоны Таннера»? Буду иметь ввиду. – Он мимолетно коснулся ладонью ее плеча. – Просто несколько волосинок. – Ладонь поднялась к ее подбородку. Натали беспомощно таращилась на него, пока он поворачивал ее голову в одну сторону, потом в другую. – Не хочу показаться нескромным, но неплохо.

– Спасибо.

Глупые слезы защипали глаза, и она сморгнула их.

– Это всего лишь стрижка.

Его щеки потемнели.

Она шмыгнула носом и кивнула. Это гораздо больше. Но она не могла сказать ему этого. Не могла сказать, что что-то пробудило ее спящую душу и принесло глоток свежего воздуха в ее обыденное существование. И она не могла сказать ему, что впервые за, кажется, вечность ей хотелось жить.

– Во сколько начинаются эти деревенские танцы?

Он отошел от нее, сверкнув ямочкой.

– Это не деревенские танцы. Все начинается с благословения Дэвида часов в пять.

– Хорошо. Посмотрим.

Она слезла с деревянного стула.

Он поймал ее руку:

– Эй, подожди секунду.

Натали моргнула от удивления, глядя на серьезное лицо Таннера:

– Что такое? Ты отрезал мне ухо?

– Нет. Твои уши целы. Но... – Его улыбка растаяла. – Я должен извиниться перед тобой. – Таннер отпустил ее и сложил руки на груди. – Прости, что вел себя как мудак, когда ты приехала. У меня сейчас много проблем: с винодельней, с детьми, но это не извиняет грубость.

– Извинения приняты.

Она улыбнулась, заметив в его глазах облегчение. Ее охватило острое желание избавить его от стресса. И это была не самая хорошая идея. На самом деле, если подумать, было бы намного лучше, если бы он и дальше оставался мудаком.

– Значит, ты придешь? – спросил он. – На праздник?

Никакого мудака. Теперь она имеет дело с хорошим Таннером.

Натали вернулась в кухню и налила себе стакан воды. Тяжелые шаги Таннера последовали за ней.

– Если клянешься, что я выгляжу достаточно презентабельно, чтобы появиться на публике, то я приду на праздник.

Она обернулась и обнаружила, что он стоит в нескольких шагах от нее.

– Хорошо. Это будет много значить для Хэла. И ты выглядишь. Презентабельно. – Его улыбка не до конца успокаивала. – Ты знаешь, что иногда звучишь как ходячий словарь, да?

– Вовсе нет. – Она приготовилась возражать, но сдалась и засмеялась над собой. – Ладно, иногда, временами. – Она уперла ладони в бедра и склонила голову набок. – Так-то я могу выражаться и погрубее, что скажешь?

Его улыбка стала шире и прорвалась смехом.

– Лучше держаться привычного. Не хотелось бы, чтобы люди решили, что ты наквасилась или еще что.

– Боже, нет. – Она допила воду и поставила стакан в раковину. – Полагаю, следует воспользоваться тем, что сегодня я чувствую себя нормально.

Она открыла посудомоечную машину и достала чистые тарелки. Таннер подошел помочь, и вдвоем они быстро справились с заданием.

– Ладно, мне пора. – Он взял с кухонного стола свои ключи. – Когда у тебя следующий прием в Сан-Франциско?

– В эту среду. Я езжу каждую неделю. – Натали постаралась не выдать своего удивления. – А что?

Он пожал плечами и потер подбородок:

– У меня есть кое-какие дела в городе. Я тебя отвезу.

– Ты меня отвезешь? Таннер, в этом правда нет необходимости.

– Потому что в прошлый раз ты прекрасно съездила сама?

Что он задумал?

– Ладно, ты извинился. Можешь прекращать быть хорошим. Если бы ты не знал о моих проблемах, то до сих пор метал бы дротики в мою фотографию.

– Возможно. – Он надел темные очки и, звеня ключами, направился к двери. – Но на самом деле я не хороший. – Он обернулся через плечо, сдвинул очки вниз, открыв озорные глаза. – Просто мне всегда хотелось прокатиться на «ягуаре».