Текст книги "Замуж за Дракона (СИ)"

Автор книги: Кария Гросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

28

Таннер ожидал дождя. В такой день к месту была бы гроза. Но вместо этого яркое солнце проникало сквозь полосатые занавески в тихую палату, где собралась семья Таннера. В последний раз.

Бумаги были подписаны. Врач и медсестры удалились, и теперь его мама стояла возле кровати Марни, обняв за плечи Джейсона и Джени. Она тихонько говорила им, что мамочка не чувствует боли и скоро будет с Иисусом.

Плечи Таннера дрожали, и он хватал ртом воздух. Как маме удается держаться?

Он не может выдавить ни слова.

И если эта дьявольская машина пикнет еще раз, он сбросит ее на пол.

Джейсон посмотрел на него яростными, полными слез глазами. Отец Таннера и Рэнс уже прибыли и ждали снаружи, давая им время побыть вместе. Таннер был благодарен за это. Он собрал остатки сил и встал рядом с Джейсоном. Племянник прижался к нему, его худое тело сотрясалось от рыданий.

– Я знаю, знаю.

Таннер крепко обнял его, к глазам подступили слезы.

«Господи, помоги нам пережить это. Пусть все закончится. Пусть у них все будет хорошо».

Джени дернула его за руку.

– Дядя Таннер, можешь меня поднять? – прошептала она. – Я хочу поцеловать мамочку.

Он поднял ее, и Джени, наклонившись, пригладила волосы Марни и поцеловала ее в лоб.

– Пока, мамочка. Я тебя люблю.

Джейсон заплакал сильнее, и Таннер услышал, как его мама подавилась рыданием. Он прижимал Джени к себе и чувствовал ее слезы на своей шее, когда она уткнулась ему в плечо.

– Все хорошо, солнышко.

Он вопросительно посмотрел на заплаканную маму, и она кивнула.

– Уведи детей, а я сообщу врачу.

Никогда в жизни Таннер не был так рад выйти из этой палаты.

Он все еще держал Джени на руках, а Джейсон вцепился в его руку. Когда они подошли к небольшой зоне ожидания, Рэнс и Брайан поднялись. Рэнс сделал пару шагов вперед, но Таннер покачал головой. Парень все понял и дал им пройти.

Внизу, в большом холле, Таннер увидел Хэла, Джеффри и Натали.

Глаза снова наполнились слезами, когда она быстро подошла к ним и Джени бросилась к ней.

Таннер прижал к себе Джейсона, мечтая, чтобы мама поторопилась.

Силы человеческие не безграничны, и сегодня он достиг своего предела.

* * *

Позже днем Таннер в одиночестве сидел на заднем крыльце. Гвен, положив морду ему на колени, смотрела на него печальными глазами. Он отрешенно гладил ее мягкую шерсть.

Скрипнула дверь, и он понял, что это Натали, еще до того, как она села рядом.

– Эй.

Она переплела их пальцы, положила голову ему на предплечье и улыбнулась так, что он уже начал сомневаться, сможет ли жить без этой улыбки.

– Дети смотрят фильм, а твоя мама отдыхает.

Таннер кивнул, в горле запершило.

– Не ожидал, что ты придешь сегодня. Ты не обязана.

– Знаю. – Она шмыгнула носом и сморгнула слезы. – Но я не представляла, как быть где-то в другом месте.

Он вздохнул и обнял ее одной рукой:

– Спасибо. Я рад, что ты была там. Это много значит для детей. И для моей мамы. Это было не слишком тяжело для тебя?

– Таннер. – Она стерла слезу с его щеки и прижала ладонь к его лицу. – Я бы сделала для тебя что угодно.

И каким-то образом он знал, что она серьезно. Слова отозвались, заполнили дыру в его сердце и почти вызвали у него улыбку. Он не знал, что сказать, поэтому наклонился и нежно поцеловал ее, и они сидели в тишине, пока солнце садилось.

* * *

Через два дня, после заупокойной службы, друзья и семья собрались на расчищенной полянке около маленького озерца, где плавали лебеди и ныряли утки, и посадили кусты роз, лилии и сирень.

Марни больше нет.

Много людей пришли выразить свои соболезнования. Все работники «Майлиос». Друзья, которые появились у Марни здесь. Учителя детей, прихожане церкви.

Дэвид прочитал короткую проповедь, но Таннер не запомнил ни слова. Марни будет кремирована, так что по просьбе детей они закончили здесь, на земле Хэла. Позже у них будет тихий семейный ужин. На котором будут присутствовать его отец и Рэнс Харпер.

Таннер держал Джени на руках, и они смотрели, как Мигель и еще пара мужчин окапывают новые растения.

– Эти красивые цветы вырастут и расцветут, и когда бы мы ни пришли сюда, мы будем думать про мамочку на небесах, – объяснила Джени. – И однажды, когда я стану старой и сморщенной и у меня будет много-много внуков, я снова увижусь с ней.

Таннер кивнул, глаза затуманились, но он сумел улыбнуться племяннице. Он многое отдал бы за хотя бы унцию этой детской веры.

– Не грусти, дядя Таннер. Мамочка теперь счастлива.

Джени обеими ручонками обняла его за шею. Таннер увидел идущего к ним Рэнса.

– Привет, Джени. – Рэнс остановился в футе от них. Не пытался прикоснуться к ней. – Ты в порядке?

Джени кивнула и сунула в рот большой палец. У Таннера екнуло сердце. Она не сосала палец почти год.

Таннер посмотрел на Джени:

– Солнышко, пойди помоги полить цветочки, а? Похоже, у Мигеля есть лишняя лейка как раз для тебя.

Джени еще раз обняла его, сползла вниз и побежала к цветнику.

– Она стесняется, – пробормотал Таннер, не зная, с чего вообще объясняет.

– Она еще не знает меня. – Рэнс повернул бриллиантовый гвоздик в ухе. – Им потребуется время. Я понимаю.

Таннер шаркнул ботинками и уставился на лебедей в пруду.

– Ты держишься, Таннер?

– Конечно.

Он выдохнул воздух сквозь крепко сжатые губы.

– Твой друг Дэвид, похоже, отличный парень. Хороший проповедник.

Таннер сунул руки в карманы и впился злобным взглядом в человека, который был готов разрушить его жизнь.

– Без обид, но я правда сегодня не в настроении разговаривать с тобой, Рэнс.

Таннер ушел. Краем глаза он видел, как Джейсон пинает мяч вместе со старшими мальчиками, пока младшие дети бегали за собаками и играли в салочки.

Сад был идеей Натали.

Она сидела рядом с ним во время проповеди, держала за руку, давая так необходимую ему силу. Прошедшие несколько дней она постоянно была рядом и теперь являлась такой большой частью его жизни, что он не помнил, как было без нее. Он смотрел, как она разговаривает с его отцом и Хэлом. В простом черном платье с тонким золотистым ремешком на талии и в черных туфлях, она была воплощением элегантности. Всегда излучала ее, как ее бабушка Грейс. Ее волосы аккуратно вились у лица, и она теребила свое ожерелье. Посмотрев в его сторону и заметив его взгляд, она улыбнулась, вызвав у него ответную улыбку.

Забавно, как одна ее улыбка могла проникнуть в его душу и зажечь свет даже в самый мрачный день.

Таннер не знал точно, когда влюбился в Натали Митчелл.

И что с этим делать.

Сначала ему придется столкнуться с тем, чего он боялся.

Он потеряет детей.

Первая встреча Рэнса с Джейсоном и Джени вышла более чем неловкой. Дети вели себя тихо, Рэнс немного настороженно, и Таннер не облегчал положения, торча в углу комнаты. Но парень исправно приходил каждый день.

Джени сомневалась, но скоро оттает. Джейсону может потребоваться больше времени, но Таннер видел в нем внутреннее любопытство, узнавал глубинное стремление мальчика знать своего отца.

Когда-то он испытывал те же чувства.

Он сказал Натали, что готов продать все, что имеет, если дело дойдет до суда. Она считала, что надо дать Рэнсу шанс. Но Таннер знал, где детям лучше. Где они будут счастливы. И это место – «Майлиос».

С ним.

Но за прошедшие дни эта убежденность начала слабеть.

Кто он такой, чтобы мешать, отнимать у Джейсона второй шанс, которого никогда не было у него самого?

Этот вопрос лишал его сна и мучал в часы бодрствования.

Но он был не вполне готов смириться с этим. Он не доверял Рэнсу Харперу. Пока нет.

И сердце Таннера начало ожесточаться в ожидании грядущей боли.

– Привет. – Подошел Джеффри. – Хорошая служба.

– Да. – Таннер взлохматил волосы. Пора стричься. Если он и побрился этим утром, то только по привычке, потому что сам он этого не помнит. – Спасибо, что пришел.

Таннер не упустил, что мужчина очень поддерживал его маму в последние несколько дней. Больше, чем он сам.

– Таннер, ты в порядке?

Ему было бы гораздо лучше, если бы люди перестали спрашивать об этом.

– Держусь.

– Хорошо. – Джеффри похлопал его по плечу. – Подумал, тебе будет интересно узнать, что я немного поузнавал насчет него.

Он кивнул в сторону Рэнса.

Таннер улыбнулся:

– Ты начинаешь мне нравиться, Митчелл.

Джефф усмехнулся, выудил свой телефон и провел по экрану:

– Не слишком радуйся. Рассказ Харпера подтверждается. Когда они с Марни познакомились, он был мелким дилером. Она забеременела в восемнадцать лет. Со временем они поженились, похоже, примерно в то время, когда родился Джейсон. Я так понял, что оба они постоянно были под кайфом, пока она не уехала из Сиэтла. Видимо, это его встряхнуло. Два года он то ложился на реабилитацию, то снова срывался, но постепенно вылечился и теперь, похоже, чист как стеклышко. Работает в рекламном агентстве своего брата, по всем признакам хорошо зарабатывает. У него собственный дом, ипотека, несколько кредитов, но он вовремя их выплачивает. Проводит богослужения в своей церкви.

– Чудесно. – Таннер надел солнцезащитные очки. – Женщины?

Должны же у парня быть слабости.

– Одна. «Близкая подруга». Кейт Томас. Одинока. На пару лет младше него. Воспитательница в детском саду. Любит детей, собак и свою старую бабушку. Посещает ту же церковь. Определенно, идеальная пара. Но судя по тому, что я слышал, их отношения держатся в тайне, учитывая, что формально Рэнс еще женат. Никаких признаков, что они спят или чего-либо другого, что шло бы вразрез с Библией.

– А как же его прошлое? – Таннер понимал, что хватается за соломинку. Барахтается в чистой воде правды, пытаясь замутить ее ради своего эгоистичного сердца. – Наверняка судья не отдаст детей наркоману?

– Таннер. – Улыбка Джеффа граничила с жалостью. – Он чист. Проверяется раз в неделю. Сотрудничает с университетом штата Вашингтон, проводит беседы о вреде наркотиков в школах. Волонтерит в молодежных группах и наставляет подростков. Ты можешь сопротивляться, провести месяцы в суде и разориться на судебные издержки, но велики шансы, что он все равно выиграет. Он их биологический отец, в завязке. У него много влиятельных поручителей. Например, твой отец.

– Мой отец понятия не имеет о том, что значит семья.

Таннер пнул камешек, и тот полетел в пруд.

– Это не совсем правда. – Джефф достал из кармана пиджака сложенный лист бумаги и развернул. – Через несколько лет после развода Брайан женился еще раз. Ты знаешь, да? У тебя два брата и сестра.

Таннер знал.

Мама пыталась говорить с ним об отце, но он отказывался каждый раз, когда она поднимала эту тему. Он ничего не хотел знать о новой семье отца. Не читал его писем и не отвечал на звонки.

Когда Марни вернулась домой, она хотела показать ему фотографии. Он не стал смотреть, но однажды, когда ее не было дома, прокрался в ее комнату и все-таки взглянул. На них запечатлелись истории из жизни, к которой он не имел отношения, не желал быть ее частью. Со временем он позволил ей рассказать о братьях, Тимоти и Скотте, и сестре Челси. Сейчас она, наверное, учится в средней школе, а мальчики в старшей или уже закончили.

– Они до сих пор живут в одном районе? Он и Рэнс?

Он даже не мог произнести имени отца. По небу бежали облака, обеспечивая тень от солнца. Таннер сосредоточился на детях, заставил себя не двигаться и не вмешиваться, когда Рэнс подошел к Джейсону и они стали пасовать друг другу футбольный мяч.

– В одном квартале. Рэнс много времени проводит с ними. Они близки.

Джефф протянул распечатанную фотографию отцовской семьи. Семьи, которая, Таннер знал, без колебаний примет Джейсона и Джени. Его рука зависла над листом. Он видел себя в улыбках братьев, видел Марни в том, как блестели глаза младшей девочки, и на краткий миг задумался, каково было бы познакомиться с ними.

Он убрал руку.

– Выкинь ее.

Таннер покачал головой и ушел.

Больше он сегодня не выдержит.

С него хватит.

29

Это была долгая, изматывающая неделя. После похорон Марни Натали старалась проводить с детьми и Таннером как можно больше времени. Пятница наступила слишком быстро, а вместе с ней, как и ожидалось, звонок от отца.

Натали приняла решение. «Майлиос» продолжит работать.

Папа воспринял новость не очень хорошо.

Их разговор закончился тем, что он просто бросил трубку.

В субботу утром ее затопило незнакомое чувство. Которое она не ощущала так давно, что теперь даже не могла быть точно уверенной, оно ли это.

Покой.

Она поступила правильно.

Утренние лучи проникали сквозь кипарисы на окружавших дом холмах. Вдалеке между рядами лоз пыхтел одинокий трактор, а за ним бежали собаки. Натали заметила синюю кепку Калифорнийского университета, которую часто носил Таннер, и улыбнулась. Он когда-нибудь спит?

За завтраком начались звонки. Папа не сдавался. Натали пыталась сосредоточиться на яичнице, а не на пристальных взглядах дедушки и дяди. Когда телефон снова завибрировал, она закатила глаза.

– Ответишь, ребенок?

Джеффри отпил кофе, не спуская с нее внимательного взгляда.

– Нет. Это не важно.

Она откусила тост, но в горле слишком пересохло, чтобы проглотить.

Телефон продолжал вибрировать.

Стоявшая около буфета Сара подняла бровь, когда Натали посмотрела на нее. Натали пожала плечами и выдавила улыбку.

– Дедушка, передай, пожалуйста, кофе.

Он налил ей чашку, прищурившись, когда телефон снова завибрировал.

– Натали Грейс, кто-то ужасно настойчив. Кто беспокоит тебя в такую рань?

– Скорее преследует, – заявил дядя Джефф, намазывая тост маслом. – Мне разобраться?

– Разобраться с чем?

В столовую вошел Таннер, снял кепку и вытер лоб рукавом толстовки.

– Всем доброе утро.

Он сразу же нашел ее глазами.

– Что случилось?

– Ничего, – слишком поспешно и слишком громко ответила она и подняла чашку с кофе дрожащей рукой.

Таннер уселся на стул рядом с ней, обеспокоенно нахмурив лоб.

– Кто тебя достает? Бывший?

Ее телефон опять завибрировал, и Таннер злобно глянул на него:

– Это он? Дай мне телефон.

– Ой, успокойся. – Натали вздохнула, схватила телефон и отключила его. – Это всего лишь мой отец.

Она сделал еще глоток кофе и подождала, пока Таннер усядется. Сара подала ему тарелку и села за дальний конец стола.

Натали сделала глубокий успокаивающий вдох, отодвинула тарелку и кивнула:

– Раз уж вы все здесь, я хочу, чтобы вы знали, что я приняла решение насчет винодельни.

Вилка Таннера замерла на полпути ко рту. Все перестали есть и уставились на нее.

– Как вы знаете, мой отец считает, что мы должны закрыть «Майлиос». Хотя он был настроен решительно, я подумала, что, если показать ему рентабельные цифры, он передумает. Он не передумал.

Натали выдохнула и пригладила волосы. Дедушка откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, на его губах играла легкая улыбка. Натали благодарно посмотрела на него.

Он знал. Вероятно, много лет знал, что этот день настанет.

Что она его не подведет.

– Дедушка, когда я только приехала, я спросила у тебя кое-что. Помнишь?

Его улыбка стала шире.

– Ты хотела знать, почему твоя бабушка оставила тебе свою долю.

Натали кивнула.

– И ты сказал, что я должна понять сама.

– И ты поняла?

– Думаю, да.

Она положила ладони на грубо отесанный стол. Ее окружили воспоминания: семейные ужины с бабушкой, дедушкой и Николь, часто еще и с Таннером и Дэвидом летними вечерами, когда дождь вынуждал их остаться дома. Оживленные разговоры, что иногда ей хотелось закрыть уши руками.

Каждая комната в этом доме напоминала о чем-то особенном, о временах, когда Натали помнила, каково быть по-настоящему счастливой.

Быть свободной и спокойной.

За прошедшие недели она вновь обрела это чувство.

– К чему ты ведешь, ребенок?

Дядя Джеффри барабанил пальцами по столу.

– Вчера вечером я сообщила своему отцу, что мы не станем закрывать «Майлиос».

Она должна была радоваться этому заявлению, но все еще сопротивлялась жестоким словам отца.

«Ты опять подвела меня, Натали. Что ж, не могу сказать, что удивлен...»

Вилка Таннера звякнула о тарелку. Он отодвинул стул от стола и провел ладонью по лицу.

– Слава тебе, Господи.

– Воистину. – Сара строго глянула на сына. – Натали, милая, ты уверена?

– Как по мне, она выглядит уверенной. – Таннер искоса посмотрел на нее. – Ты же уверена, верно, Мышка?

Дедушка Хэл склонил голову набок, его глаза победно сверкали.

– Конечно, она уверена.

Дядя Джефф бросил на Сару подозрительный взгляд, который Натали не смогла расшифровать. Мама Таннера подняла руки, слабо улыбаясь.

– Слушайте, я знаю, вы все беспокоитесь из-за винодельни. Я тоже. Но меня больше волнует, как это может повлиять на Натали.

– Спасибо, Сара. Но я в порядке. – Натали постучала пальцем по телефону. – Осталась без работы, но в остальном...

Ее голос дрогнул от осознания.

– Погоди, что?

Таннер положил руку ей на спину, и его прикосновение согрело ее через хлопковую блузку.

Натали вздохнула:

– Две недели назад папа поставил мне ультиматум. Сделать, как он хочет, или искать другую работу. Я не сделала.

– Две недели назад? – Лицо Таннера помрачнело.

– Что ж, это не конец света, – сказал дядя Джефф. – Потому что, судя по тому, что я видел, ты нужна тут.

– Поддерживаю, – кивнул дедушка Хэл. – Но давайте двигаться маленькими шагами.

Его телефон заиграл мелодию Стинга, и дедушка, посмотрев на экран, возвел глаза к потолку.

– Теперь он звонит мне. Извините, я разберусь.

Дедушка вышел, и Натали выдохнула и опустила голову на руки.

– Такое ощущение, будто я только что развязала третью мировую войну.

– Ты поступила правильно.

Дядя Джефф встал и принялся убирать тарелки. Сара быстро поднялась и забрала их у него.

– Натали не единственная останется без работы, если ты не дашь мне выполнять мою, – сказала она.

Джефф отступил с улыбкой, на которую Сара, к удивлению Натали, ответила, и они направились в кухню.

Натали почти встала со стула, когда Таннер прочистил горло:

– Натали, подожди.

Она молча вздохнула, встретив его вопросительный взгляд.

– Что?

– Почему ты мне не сказала?

– Потому что на тебя и так много навалилось. И это было неважно.

Она направилась к двери.

– Неважно?

Он так резко отодвинул стул, что тот с глухим стуком упал на ковер.

– Натали, стой! Может, нам стоит подумать еще? Я имею в виду, разве это стоит потери работы, пропасти между тобой и отцом? Что ты собираешься делать? Остаться здесь и управлять винодельней?

Натали крепко зажмурилась. Серьезно? Она развернулась на каблуках лицом к нему.

– Да, Таннер. Именно это я и собираюсь делать. Ты знаешь, я только что рискнула всем ради тебя. Я думала, ты по крайней мере будешь счастлив. Но ты до сих пор не доверяешь мне, да? Даже не знаю, почему я решила, что ты станешь.

– Подожди. Сдай назад. – Таннер закатал рукава, обошел стол. Он склонил голову набок и прищурился. – Ты только что сказала, что рискнула всем... ради меня?

* * *

– Натали? – Таннер ждал ее ответа, и у него засосало под ложечкой. – Ты делаешь это ради меня?

– Конечно нет, – отмахнулась она, поджав губы. – Я просто хотела сказать, что это твой хлеб, что ты любишь «Майлиос» так же сильно, как дедушка. Мы разработали план, который, я уверена, принесет прибыль. Нет причин закрываться.

– Ладно. – Он ей не поверил. Ни на секунду. Она отказывалась встречаться с ним глазами. – Прозвучало совсем не так.

– Я знаю, как это прозвучало. – Когда она наконец посмотрела на него, он увидел в ее глазах намек на гнев. – Но я не это имела в виду.

– Хорошо. Потому что мне не хотелось бы, чтобы ты принимала подобное решение из-за какой-то неуместной преданности мне.

Он сказал это? Таннеру захотелось заткнуть себе рот кулаком.

– Неуместной преданности?

Натали уперлась кулаками в бока, ее глаза сверкнули.

Ой, это плохо. Очень плохо.

– Я не это имел в виду. Я хотел сказать... Я...

– Ты искренне веришь, что я стала бы принимать решения насчет бизнеса, основываясь только на чувствах?

– Слушай, я только хотел сказать, что...

Он поднял руки и сдался. Он понятия не имел, что несет.

– Как насчет перестать сомневаться и присоединиться? – Она ткнула его в грудь. – Что случилось с «Возьмешь меня в команду»?

– Натали, – выдохнул Таннер, когда она протопала через комнату.

Она злобно зыркнула на него через плечо.

– У меня много дел, Таннер.

– У меня тоже. – Но он не сможет ни на чем сосредоточиться, пока они все не прояснят. – Я просто не хочу, чтобы ты сделала что-то, о чем через несколько дней пожалеешь.

– Я приняла решение. Если ты не хочешь, чтобы я была здесь, будь честен.

– Я разве сказал, что не хочу, чтобы ты была здесь? – Таннер закатил глаза.

– Ты, кажется, не в восторге от этой мысли.

– У меня не было возможности переварить ее.

Он провел рукой по лицу, чтобы спрятать улыбку, когда она медленно развернулась.

– Тогда, сделай одолжение, переваривай быстрее.

И Натали вышла, хлопнув дверью.

Ну уж нет.

Таннер рванул следом. Она уже вышла из дома, поднялась на холм и быстро шла к ручью.

Ветер доносил ее тихие рыдания.

Когда Таннер ее догнал, она резко развернулась к нему, по щекам струились слезы.

– Оставь меня!

– Нет. – Таннер отдышался и схватил ее за руки. – Скажи, почему ты расстроилась. Скажи.

– Это глупо.

Таннер сильнее сжал ее.

– Скажи.

Она отвела было глаза, но вновь прожгла его сердитым взглядом.

– Я расстроилась, потому что у меня такое ощущение, будто ты мне все еще не доверяешь!

– Я тебе не доверяю? Это ты не сказала мне, что отец угрожал уволить тебя!

– Я не сказала, потому что знала, что ты психанешь. Как сейчас! – Натали покачала головой, ее глаза сверкнули в солнечном свете. – Таннер, большую часть своей жизни я старалась угодить людям. И провалиться мне на этом месте, если добавлю тебя в этот список. Так что или ты со мной, или нет. Что решишь?

Таннер издал низкий смешок. Вероятно, это был не самый умный ответ, потому что взгляд Натали стал яростнее, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не подхватить ее на руки.

– Ты правда воспротивилась своему старику?

– Да. – На ее губах мелькнула и пропала улыбка. – Он этого не ожидал. Но я устала делать все по его. Устала переживать из-за его одобрения. Думаю, я никогда не сделаю его счастливым. И, полагаю, мне просто придется с этим жить.

Таннер рискнул шагнуть ближе:

– Хочешь поговорить об этом?

– Пока нет. – Она потерла лицо и издала слабый смешок. – Но думаю, это научило меня, что пришло время посмотреть правде в лицо. Потому что это единственный способ отпустить прошлое.

– Какой правде?

Натали покачала головой:

– Не спрашивай. Я еще не готова, ладно?

– Ладно. – Таннер нахмурился, но понял, что нет смысла давить. Он сократил расстояние между ними и взял ее ладони в свои. – Я горжусь тобой, Мышка.

На ее ресницах вновь появились слезы. Мгновение ему казалось, что она скажет что-то еще, но она лишь улыбнулась, сжала его руки и отпустила.

Таннер смотрел, как она идет обратно в дом, его сердце билось с перебоями. Что-то еще мучает ее, но он не может заставить ее говорить.

Отпустить прошлое.

Что ж, звучит хорошо.

Если бы он мог сделать то же самое.