Текст книги "Замуж за Дракона (СИ)"

Автор книги: Кария Гросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

30

В два часа ночи в воскресенье Натали в панике позвонила Лауре. Выпалила всю историю, перемежая с рыданиями, и стала ждать, что ответит подруга.

– О, Нат. – Сонный вздох Лауры показался ласковыми объятиями, несмотря на разделяющее их расстояние.

– Я устала держать это в себе. Устала знать, что каждый раз, когда папа смотрит на меня, он знает, он винит меня. – Натали вытерла слезы и уставилась на полную луну за окном, освещающую длинные ряды уже пустых лоз. – Я просто хочу, чтобы это закончилось.

– Тогда закончи, – сказала Лаура. – Просто расскажи им.

– Я знаю. Я должна. – Это единственный способ, но она не могла унять дрожь. – Мне так страшно.

– Не бойся, Нат. – Она почти видела улыбку Лауры. – Ты сильнее, чем думаешь. Ты сможешь. Я в тебя верю.

– Хорошо. – Натали шмыгнула носом и попыталась унять слезы. – Спасибо.

– Можно, я помолюсь за тебя? – нерешительно спросила Лаура, и Натали улыбнулась.

– Вообще-то, я собиралась тебя попросить.

* * *

Сон никак не шел, и около пяти утра Натали прокралась по темному дому в кухню и скоро сидела, погрузив ложку в лоток шоколадного мороженого. Она включила радио, чтобы заглушить тишину, но уменьшила громкость, чтобы никого не разбудить. От резкого стука в дверь, выходящую в патио, Натали выронила ложку и резко повернула голову, прикидывая, как быстро дядя Джефф окажется внизу, если она закричит.

За стеклянной раздвижной дверью стоял Таннер, а рядом с ним виляющая хвостом Гвин.

Натали впустила их, сердце все еще колотилось.

– Ты меня напугал до чертиков!

– Извини. Просто я проснулся, пошел выпустить Гвин и увидел свет. Обычно Хэл не встает так рано. Все в порядке?

Он стряхнул с волос капли дождя. Натали бросила ему кухонное полотенце и подняла ложку с пола.

– Конечно все в порядке. Я всегда встаю в пять утра и ем мороженое на завтрак. – Она плюхнулась на стул, вооружившись новой ложкой, а вторую подвинула по столу. – Садись.

Таннер съел несколько ложек мороженого, потом откинулся на стуле, его внимательный взгляд выдавал намерение вытянуть из нее правду.

– Что происходит, Нат?

Натали положила ложку. Закрыла мороженое крышкой, убрала его в морозилку и вернулась к столу.

– Это касается аварии. Ночи, когда погибла Николь.

Таннер подвинул свой стул поближе и взял ее за руку.

– Расскажи.

Она кивнула, помолилась о том, чтобы вынести это, не сломавшись, о том, чтобы по окончанию ее рассказа он все еще держал ее за руку.

– Это была идея Ник выбраться из дома. Я не хотела. Родители уехали на выходные на побережье. Дедушка с бабушкой спали. Ник хотела взять дедушкин «Джип». Она нашла ключи. Мы чуть-чуть поездили вокруг. Это было безумно, страшно.

Натали крепче сжала руку Таннера.

– Не знаю, откуда она знала, как водить машину, но у нее хорошо получалось. Через некоторое время мы остановились, и Ник сказала, что теперь моя очередь.

Натали смотрела на исцарапанный дубовый стол, но услышала резкий вдох Таннера.

– Я отказывалась, но ты же ее знаешь. Я решила, что ничего страшного, и к тому же мне хотелось. Так что мы поменялись местами, и я села за руль. Я понятия не имела, что делать, а она продолжала кричать, чтобы я ехала быстрее и быстрее, и... – У нее вырвался грустных смешок. – Было весело, знаешь? Сидеть за рулем, делать то, что мне не полагалось... но потом...

Натали закрыла глаза, прогоняя воспоминание.

Она не может. Не может пережить это еще раз.

– Что случилось, Нат? – Таннер присел на корточки перед ней, положил руки на ее колени. – Расскажи мне, что случилось.

Она посмотрела ему в глаза, по щекам текли слезы.

– Там был олень. Он появился ниоткуда. Я не видела его, пока он не оказался прямо передо мной. Я попыталась свернуть в сторону, и, наверное, он убежал, но я... не смогла...

Она не могла вдохнуть. Не могла произнести слова. Не могла открыть правду.

Таннер вытер ее слезы и терпеливо ждал.

Натали кивнула.

– «Джип» перевернулся. Нас обоих подбросило. После этого я ничего не помню. Очнулась, только когда прибыла «скорая», и увидела Николь... она просто лежала возле дерева, как будто спала. Но я поняла. Поняла, что убила ее.

– Нат. – Таннер встал, потянув ее за собой, и обнял. Она подождала, пока рыдания стихнут. Потом подняла голову, Таннер убрал волосы с ее лица и нежно поцеловал в лоб. – Продолжай.

Он чувствовал, что это еще не все.

– Я помню мигалки, шерифа. Он хотел поговорить со мной там, но я была не в себе. Я... я сказала, что за рулем была Николь. – Она поднесла дрожащую руку ко рту. – Я так испугалась. Подумала, что меня посадят в тюрьму или еще что, и соврала. Когда приехали родители, я сказала отцу, что за рулем была я, что я соврала полиции. И он... он сказал, что это неважно. Он сказал, что я должна придерживаться этой версии и не рассказывать правду. Это будет нашим секретом. Так и стало.

– Все эти годы. – Глаза Таннера выражали презрение. – Как он позволил тебе жить с этим?

– Не знаю. – Она могла только предполагать. – Думаю, он по-своему защищал меня. Спасал от дальнейших допросов, может даже обвинений, кто знает. Теперь уже неважно почему. Но это сводило меня с ума. Буквально.

На нее навалилось сожаление, перевесив облегчение от того, что она доверилась Таннеру.

– Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Я так боялась того, что подумают люди. Но теперь мне все равно. Я не могу жить во лжи. И я знаю, что единственный способ закончить это – посмотреть в лицо, наконец рассказать правду.

– Никто не будет тебя винить. Ладно, ты соврала, но тебе было тринадцать лет. Это был несчастный случай, Натали!

– Знаю. – В уголках губ собралась влага. – Но я думаю, что отец всегда винил меня в смерти сестры. Он едва может смотреть мне в глаза, когда кто-то заговаривает о ней.

– И что бы ты ни делала, этого всегда недостаточно.

Таннер выругался и отошел от нее. Он прошелся по кухне, уперся ладонями в столешницу и опустил голову.

– Я устала от этого, Таннер, – призналась Натали, водоворот эмоций обнажил ужасную реальность. – Я не могу сделать его счастливым, не могу заставить любить себя сильнее, чем он способен. Но я могу рассказать правду. И, может быть, это единственный способ для меня хоть когда-нибудь справиться с тем, что произошло. С тем, что я совершила.

– Правда – это всегда хорошо.

Голос Таннера сорвался, когда он повернулся к ней.

Она кивнула.

– Я должна рассказать дедушке и дяде Джеффри. И маме. Думаю, папе это не понравится, но это его проблемы.

В открытое окно ворвался прохладный ветерок, и Натали вздрогнула. Таннер подошел к ней, снова заключил в объятия и принялся сцеловывать слезы.

– Ты не обязана проходить через это в одиночку.

Свет в его глазах говорил, что он серьезно, что ей не следовало слушаться своих страхов.

– Я не знаю, что они скажут, – прошептала она. – Я так боялась этого все эти годы. Я...

– Превратила это в еще большую ложь. – Он моргнул и грустно улыбнулся. – Ты ни в чем не виновата, Натали.

– Только в том, что не сказала правду. – Она кивнула и обняла его за шею. – Но я знаю, что должна это отпустить.

– Это самое сложное, верно?

Натали посмотрела ему в глаза и кивнула.

– Таннер, тебе надо сделать то же самое. Ты не в ответе за то, что случилось с твоей сестрой. Пришло время поверить в это.

На мгновение он улыбнулся.

– Полагаю, дальше ты скажешь мне наладить отношения с отцом.

– А это мысль. – Натали усмехнулась и провела по его руке. – Не мне же одной все веселье.

* * *

В воскресенье на закате Джеффри стоял у окна своей спальни и смотрел на Таннера, идущего вдоль рядов лоз. Ему всегда нравился вид из его комнаты, и он жалел, что принимал его как само собой разумеющееся. Но, может быть, вторые шансы действительно существуют.

Если ему представится такой, а он еще не был в этом полностью уверен, но если так, то он им воспользуется. И на этот раз сделает все правильно.

День выдался сумасшедшим. После того как они все вместе сходили в церковь и пообедали, Натали объявила, что хочет кое-что рассказать. Он не представлял, что еще это может быть после ее решения не закрывать «Майлиос», и уж точно не ожидал услышать, что именно она была за рулем в ту ночь, когда погибла ее сестра.

Джеффри глубоко вздохнул и размял шею. Тайны. У него их достаточно. Он знал, что они могут сделать с человеком. Его сердце болело из-за Натали, из-за того, что она, очевидно, страдала, скрывая правду все эти годы. И он, хоть убей, не мог представить, почему Билл это позволял.

Но теперь все кончилось, и Натали на пути к своему покою.

Ему на глаза попалась Сара, идущая к себе домой, и он улыбнулся.

Возможно, ему следует сделать то же самое.

Примириться с собой.

Он поднял раму и высунул голову в окно.

– Сара! Подожди!

Он усмехнулся, глядя на ее испуганное лицо, когда она повернулась к дому.

Через несколько мгновений он, запыхавшись, уже стоял перед ней.

– Что на тебя нашло? – Их обдувал ветерок, убирая волосы от ее лица. – Ты в порядке?

– Да. – Раненая нога чертовски болела после пробежки по лестнице, но он отбросил эту мысль. – Я просто... Я хотел кое-что спросить.

Сара шагнула назад и скрестила руки на груди, едва заметно улыбаясь:

– И что именно?

Джеффри выдохнул, подавил нервозность и рискнул:

– Ты знаешь, что я приехал сюда в отпуск. Привести в порядок мысли. Но мне также нужно было все исправить. С отцом... и с тобой. Мы с папой поговорили, и у нас наметился прогресс. И теперь, когда Натали остается, в общем... Сара, я думаю, что мое место здесь. Я хочу остаться.

Она пару раз моргнула и распахнула глаза:

– Ты собираешься уволиться?

– Да. – Произнеся это вслух, он окончательно все решил. – Завтра я поговорю со своим начальником. Я хочу остаться здесь, работать с отцом. Но мне надо знать, устроит ли это тебя.

– А если нет?

Теперь она улыбалась во весь рот. Джеффри не удержался от смешка:

– Ну, наверное, я все равно останусь.

Сара закатила глаза и придвинулась ближе:

– Я счастлива за тебя, Джефф. Я знаю, что Хэл будет доволен. И Натали ты нужен.

– А тебе, Сара? Как думаешь, когда-нибудь я буду снова нужен тебе?

С ее губ сорвался смешок, намекая на старую печаль. Но она улыбнулась ему той улыбкой, которую он хранил в сердце все те годы, что они были врозь.

– Я бы сказала, что это реальная возможность.

– Сара. – Ее имя застряло в горле, он взял ее лицо в ладони и посмотрел ей в глаза. – Я никогда не переставал любить тебя. И если ты дашь мне этот шанс, обещаю, что никогда больше не оставлю тебя. Я больше никогда не подведу тебя.

Она кивнула, по щекам текли слезы.

– Должно быть, я схожу с ума.

– Нет. – Он засмеялся. – У нас еще есть несколько хороших лет, дорогая девочка.

– Тогда нам не следует терять ни секунды.

– У тебя всегда были самые лучшие идеи.

Джеффри притянул ее ближе, прижался к ее губам и наконец поцеловал так, как мечтал с тех самых пор, как увидел ее снова.

Сара отпрянула, покраснев, но в ее глазах горела надежда.

– Добро пожаловать домой, Джефф.

Она легонько провела пальцем по побледневшему шраму на его лице, одному из многих, которые она увидит, если его план удастся.

Но пока, на сегодня, достаточно и этого.

31

В понедельник вечером Натали удобно устроилась на диване с тарелкой пасты и новым дневником. Ей всегда помогало переносить мысли на бумагу. Дедушка Хэл ушел на встречу с друзьями, а дядя Джефф и Сара, совершенно неожиданно, отправились ужинать.

Натали планировала использовать вечер, чтобы собраться с мыслями и помолиться. Это вызвало у нее улыбку. Учиться полагаться на Бога было нелегко, но дарило комфорт и покой, которые она даже не представляла возможными.

Ей хотелось бы, чтобы и Таннер делал так же. Он сказал, что сегодня ему надо поработать, но Натали знала, что он хандрит. Рэнс собирался свозить детей в пиццерию. Никто еще это не озвучил, но все знали, что Рэнс и Брайан улетают через несколько дней и Рэнс надеется, что дети поедут жить с ним.

Из раздумий ее вырвал дверной звонок. Может, Таннер решил, что ему все-таки нужна компания?

Но на пороге стоял Рэнс, и Натали увидела, как подъехали дядя Джефф и Сара на Сарином кроссовере.

– Привет, Рэнс. – Она посмотрела на его арендованную машину. Там было пусто. – А где дети?

При виде его встревоженного лица у нее ускорился пульс.

– Эм. Они не у тебя, да? – настороженно спросил он, обеспокоенно глядя на нее.

Натали покачала головой, страх набирал обороты.

– Что случилось?

Рэнс провел ладонью по лицу:

– О Боже. Когда я приехал за ними, Сара с Джеффом были на крыльце. Сара пошла в дом, но их там не оказалось. Мы обыскали все комнаты. Должно быть, они ускользнули через заднюю дверь и сад. Мы надеялись, что они здесь.

– Нет. – Натали длинно выдохнула. – О нет.

Рэнс прочистил горло:

– Так, эм... Таннер не стал бы...

– Нет, он не стал бы, – быстро ответила она. Хотя нетрудно было вообразить, как Таннер бежит к канадской границе с Джейсоном и Джени. – Входи. Давай сделаем несколько звонков.

Сначала она набрала дедушку. Он повел себя здраво. Не паниковал. Но понятия не имел, где дети. Сара подумала, что они могли пойти к друзьям, и стала обзванивать знакомых, но все начали осознавать, что дети сбежали. Наконец, когда вариантов не осталось, Натали оперлась на кухонную столешницу, глубоко вдохнула и позвонила Таннеру.

Он ответил после четвертого гудка:

– Не можешь прожить без меня даже одного вечера?

– Да. Ты где?

– В лаборатории. Где же мне еще быть?

Сердце Натали забилось сильнее.

– И дети не с тобой?

– Я же только что сказал тебе, что я в лаборатории. Дети со своим... с Рэнсом. Ты что, забыла?

Натали закрыла глаза:

– Таннер, кажется, у нас проблема.

* * *

Они разделились, чтобы обыскать территорию. Натали позвонила Брайану в отель, и он быстро приехал. Таннер пошел к себе домой и нашел нетронутую копилку Джейсона. Мысль о бродящих в темноте Джейсоне и Джени сводила всех с ума.

– Это ты виноват, Харпер! – Вернувшийся без новостей Таннер промчался через гостиную. – Если с детьми что-нибудь случится, это будет на твоей совести.

Рэнс просто стоял, не мешая Таннеру ругаться.

– Я еще раз проверю сарай и поля.

Таннер вышел, хлопнув дверью.

Рэнс пошел было за ним, но вмешался Брайан:

– Давай-ка мы с тобой еще раз проедемся по городу.

Они оставили Натали в одиночестве стоять в гостиной. Сара с Джеффри искали в садах. Дедушка вернулся домой и сидел на телефоне. На винограднике рабочие прочесывали ряды лоз с фонариками, выкрикивая имена детей.

– О Боже, пусть с ними все будет хорошо, – выдохнула Натали. – Пожалуйста.

У дальней стены, перед книжным шкафом сидела Гвен, колотя хвостом по ковру.

– Боже мой.

Натали хлопнула в ладоши. Конечно! Книжный шкаф.

Секция на колесиках слегка выступала. Натали знала, что за ней находится маленькая скрытая дверца. А за ней винтовая лестница, ведущая в башенку.

Натали отодвинула книжный шкаф в сторону и подумала, как с ним справились дети, потому что даже на колесиках он был довольно тяжел.

– Только бы не было заперто.

Она подергала ручку, и к ее огромному облегчению дверца приоткрылась.

Натали нырнула в проход и стала подниматься по бетонным ступенькам.

Добравшись до круглой комнаты в конце лестницы, она запыхалась, и ей пришлось подождать, чтобы глаза привыкли к полутьме. Она сморщила нос от затхлого запаха, но унюхала и кое-что еще. Отчетливый сырный запах чипсов.

– Блин, – донесся до нее голос Джейсона.

– Натали!

Джени поднялась на ноги и бросилась к Натали.

– Ох, Джени. – Натали прижала девочку к себе. – Слава Богу. – Она перевела взгляд на Джейсона, съежившегося в углу. – Ты хоть представляешь, как мы все волнуемся?

– Вы не... – начал он.

– Молчи. – Она подняла руку. – Ни слова больше, молодой человек.

Она набрала номер Таннера. Он сразу же ответил.

– Нашла. В башенке. Да, с ними все в порядке. Хорошо.

Джени вцепилась в ее талию, ее маленькое тельце дрожало. Натали снова обняла ее. Поцеловала и вознесла молчаливую благодарственную молитву.

– Джейс?

Она встретилась с его глазами поверх головы его сестренки.

– Да?

– Вниз. Быстро.

Пять минут спустя Таннер ворвался в дом, за ним по пятам следовали Рэнс, Брайан, Сара и Джеффри. Дедушка Хэл на кухне уже готовил горячий шоколад.

Джени подбежала к дяде, и Таннер подхватил ее на руки, зарычав от облегчения.

– Ты в порядке, медвежонок?

– Угу.

– Вы всех нас напугали, малышка.

В голосе Таннера звучали слезы, и Натали боролась с собственными. У Рэнса, похоже, была такая же проблема, и она увидела, как Брайан подтолкнул его к креслу.

Таннер опустил Джени на пол, и она побежала к бабушке. Таннер посмотрел на Джейсона, его глаза метали громы и молнии.

– Дай догадаюсь. Твоя идея?

Джейсон, укутанный в худи темно-синего цвета, с мрачным лицом пнул лежащий у его ног рюкзак.

Таннер присел на корточки и положил руки мальчику на плечи.

– Как тебе в голову пришло такое? Я уже был готов звонить шерифу. Если бы Натали не нашла вас, полиция искала бы вас по всему округу! Ты это понимаешь?

– Да, сэр.

– Я получу объяснение?

В голосе Таннера слышалось напряжение, и Натали надеялась, что он не сорвется. Как бы сильно Джейсон ни заслужил это, сейчас гнев вряд ли поможет.

– Мы не хотим в Сиэтл, – сказал Джейсон, его нижняя губа задрожала. Он взглянул на Рэнса и пожал плечами. – Извини.

– Вы не хотите в Сиэтл. – Таннер выпрямился и откинул голову назад. – Потрясающе. Что ж, хорошо, Джейсон. Полагаю, теперь ты задаешь тон, а? Я не хочу завтра идти на работу. Так что я просто останусь дома. Тебя устроит? О, и еще я не хочу платить по счетам. Так что в следующем месяце у нас не будет электричества. Тебя устроит?

– Таннер... – Натали, сжав губы, шагнула вперед, но Джеффри удержал ее, схватив за руку.

– Ты не понимаешь, – буркнул Джейсон. Он скрестил руки на груди и уставился на свои кроссовки.

– Нет, видимо, не понимаю. – Таннер выругался себе под нос, но в комнате было так тихо, что все услышали. – Но знаешь что? Ты тоже не понимаешь. Ты хоть на минуту подумал, что будет чувствовать Рэнс, приехав за вами и обнаружив, что вы пропали?

– Нет, сэр.

– Ты подумал о сестре, о том, как она будет себя чувствовать, потащившись куда-то в ночи?

– Нет, сэр.

На глазах мальчика выступили слезы.

– Или об остальных? Обо мне, Натали, ваших бабушке и дедушке? Ты хоть чуть-чуть задумался о том, как мы будем волноваться, не зная, где вы? Ты умный парень, Джейс. Ты знаешь об опасностях. Мы искали вас два часа! Ты знаешь, что может случиться за два часа, Джейсон?

– Ладно, Таннер. – Натали не хотела вмешиваться, но Джейсон начал плакать. – Он понял.

Таннер вдохнул и положил ладонь на плечо Джейсона:

– Извинись.

– Прости.

Джейсон не поднял головы, но Таннер сделал это за него.

– Не передо мной. Вон твой отец. Иди и извинись перед ним.

Натали вытерла глаза, а Джейсон побрел к Рэнсу. Надо отдать тому должное, он держал себя в руках.

– Эм. – Голос Джейсона чуть дрогнул. – Прости, что убежали от тебя. Я больше так не буду. И если мы должны жить с тобой, то, думаю, так и быть. Если дядя Таннер так говорит.

Он шмыгнул носом и потер кулаком глаза.

Рэнс кивнул и положил руку на плечо сыну.

– Я очень беспокоился, Джейсон. Я рад, что с вами все в порядке. Но я не стану заставлять вас делать то, что вы не хотите, хорошо? – Он присел, отвел челку Джейсона назад и улыбнулся. – Давай поговорим об этом. Мы придумаем план, который всех устроит, ладно?

– Наверное. – Джейсон бросил робкий взгляд на Таннера, потом посмотрел обратно на Рэнса. – Завтра вечером у меня игра. Можешь прийти, если хочешь.

– Спасибо, Джейсон. Я приду.

Рэнс выпрямился. Джейсон пожал плечами и, вернувшись к Таннеру, посмотрел на него с самым несчастным видом, который Натали когда-либо видела.

– Мне жаль, дядя Таннер.

– И мне, приятель.

Таннер выдохнул, притянул племянника к себе и обнимал, пока мальчик плакал.

32

Ночь четверга Таннер просидел возле камина в гостиной, пристально глядя на трепещущее пламя. Ему не спалось, поэтому он зажег камин и листал страницы своей Библии.

Ему нужна была мудрость. Знак.

У него не было ответов.

Может, Бог наконец придумает что-то.

Его не оставляли мысли о том, что могло бы случиться с Джейсоном и Джени, если бы они ушли дальше, чем дом Хэла. Он понимал их страхи. И все-таки с каждым прошедшим днем понимал, что они избегали единственного разумного решения.

Навалилась усталость, и он закрыл глаза. Представил, как Рэнс тащит детей в такси, представил, как сам бежит следом и кричит остановиться, и маму, кричащую, чтобы остановился он...

Дежавю.

Но в этот раз все будет по-другому.

Должно быть.

Если только он пойдет навстречу...

– Таннер?

При звуке маминого голоса Таннер вздрогнул. В окна лился солнечный свет, а камин погас. Должно быть, он уснул.

Мама была одета, а в руках держала четыре обувные коробки.

– Ты просидел здесь всю ночь?

– Большую часть.

Он вытянул руки и попытался ослабить боль в мышцах шеи.

– Думаешь про детей?

– Да.

– Все образуется. Надо довериться Богу.

– Я пытаюсь, мам, но это нелегко.

Когда-то веры у него было больше. На этой неделе она пасовала перед надвигающейся реальностью.

Мама поставила на пол возле его кресла две картонные коробки с оранжевой найковской полоской.

– Распродажа обуви? – Таннер попытался улыбнуться. – Ты купила это детям?

– Нет. Это для тебя.

Мама положила ладонь на его руку и подождала, пока он повернется к ней.

Ему нужны новые кроссовки?

Может быть.

Он крепко завяжет их и позволит унести себя как можно быстрее далеко-далеко от кошмара, в который превратилась его жизнь. Но судя по маминому лицу, в этих коробках вовсе не обувь.

– Мам?

– Письма твоего отца.

Письма, которые приходили бесперебойно много лет – раз, а иногда два в неделю – с того дня, когда отец уехал.

Письма, которые Таннер никогда не читал.

Отказывался открывать.

Со временем они перестали приходить. Отец все еще звонил, и мама заставляла Таннера разговаривать с ним, но за эти годы он очень старался выдавить отца из своей жизни и отказывался от приглашений присутствовать в его.

– Зачем ты их хранишь?

– Думала, что однажды ты захочешь их прочитать.

– Я не хочу.

– Таннер.

Ее непреклонный тон вынудил его поднять глаза к потолку.

– Нам обязательно это делать?

– Да. – Мама опустилась на скамеечку рядом с ним и положила руку ему на колено. – Все эти годы ты винил отца, и мне стыдно признать, что я позволяла тебе это. Но ты не все знаешь.

Таннер выпрямился в кресле, во рту у него пересохло.

– О чем ты говоришь?

– Ты помнишь, какой была Марни перед тем, как они уехали?

– Немного.

Ему хотелось затормозить этот разговор до того, как он начнется.

Мама вздохнула.

– Я отказывалась принять ее биполярный диагноз. Несмотря на весь свой медицинский опыт, я не могла справиться с ней. Я отказывалась действовать, и это бесило твоего отца. Он настаивал на том, что Марни нужна помощь. Он нашел клинику, но она находилась рядом с твоими дедушкой и бабушкой, на другом конце штата. Он хотел, чтобы мы переехали туда, считал, что их поддержка пригодится. Я спорила, что в Сиэтле полно мест, где ее можно лечить. Я не хотела переезжать. – Она вытерла глаза. – Я упиралась. По многим причинам. Но однажды ночью, когда ты спал, мы застали Марни в твоей комнате. С ножом.

Комната закачалась. Таннер замер, к горлу подкатила тошнота.

– Она бы... навредила мне?

– Я не знаю. – Мама пожала плечами. – В этот момент я сорвалась. Мы с твоим отцом оказались в тупике. Я попросту велела ему забирать ее и уезжать. К тому времени наш брак все равно распался, и я хотела его закончить. Он знал, что я никогда не переставала любить Джеффа. Я любила твоего отца по-своему, но...

– Ты его выгнала?

– Это был ужасный период моей жизни, Таннер. С тех пор я постоянно сожалела о своих действиях. Правда в том, что я отвернулась от собственной дочери. И мужа.

Таннер покачал головой, глаза защипало от слез.

– Поэтому ты разрешила ей вернуться жить с нами? Чтобы искупить?

– Отчасти. Я не заслуживала второго шанса с ней, но получила его. Я всегда буду благодарна за те несколько лет, что мы прожили с Марни, какими бы беспокойными они ни были. – Она слабо улыбнулась. – Таннер, твой папа не бросал тебя. Он хотел тебя защитить.

Таннер покачал головой:

– Какая теперь разница? У нас нет отношений.

Он сам об этом позаботился.

– Но они должны быть. – Она стиснула его руку. – Нравится тебе это или нет, Таннер, дети окажутся в Сиэтле. Если хочешь видеться с ними, тебе придется проводить время со своим отцом и Рэнсом.

Мама встала и отступила.

– Отец с Рэнсом улетают в субботу. Мы с Брайаном воспользовались шансом проработать проблемы и закрыли гештальт. Он надеялся сделать то же самое с тобой. Но ты продолжаешь его отталкивать. Солнце, я прошу тебя... дай ему шанс. Прости его. Прости нас обоих и двигайся дальше.

Таннер уставился на нее, испытывая старую горечь.

– Он прекрасно живет без меня. Какой смысл?

Мама подалась вперед, убрала его волосы и поцеловала в лоб, как делала, когда он был ребенком.

– Смысл, любимый, в том, что он все еще твой отец. И он любит тебя.

Был уже вечер, когда Таннер въехал на стоянку гостиницы. Просторное розовое здание всегда привлекало внимание. Там был отличный ресторан, и Таннер хотел пригласить туда Натали. Может быть, когда все закончится, он так и сделает.

Он запер машину и побрел ко входу. В большом фойе во внушительном каменном камине горел огонь. Некоторые гости в белых махровых халатах шли в спа. Другие отдыхали на удобных диванах. Место выглядело, как кадры из «Жизни богатых и знаменитых». Таннер чувствовал себя не в своей тарелке.

Натали не была бы. Он закатил глаза. Может он не думать о ней хоть пять секунд?

– Таннер?

Он повернулся на голос и сразу понял, что не готов.

Рэнс.

– С детьми все в порядке?

Мужчина засучил рукава свитера, его лоб прорезали беспокойные морщины.

Таннер прочистил горло и кивнул.

– Они в школе. Все хорошо. – Он проглотил сомнения. – Нам надо поговорить.

– Хорошо. – Рэнс настороженно смотрел на него. – Хочешь присесть?

Он показал на открытые двери, ведущие в патио.

Снаружи Таннер выдвинул металлический стул и сел. День стал серым, грозя вечерним дождем. Рядом в бассейне плавал пожилой мужчина, больше никого не было.

Рэнс нарушил молчание.

– Я очень сожалею о Марни. Обо всей ситуации. – Он поставил локти на стол и подпер подбородок ладонями. – Я с ней сильно напортачил.

Таннер стиснул зубы.

– После того, как я завязал, я подумывал приехать сюда. Попросить у нее прощения, начать заново... мы даже разговаривали несколько раз. Она тебе говорила?

Это будет труднее, чем он думал. Таннер рвано выдохнул.

– Единственное, что говорила о тебе Марни, не стоит повторять.

– Да, надо думать. – У парня хорошая улыбка. Теплая и... нравится или нет, честная. – Забавно, я как раз шел в свой номер, чтобы позвонить тебе. Хотел поговорить.

Таннер скрестил руки на груди:

– Тогда ты первый.

Рэнс снова улыбнулся.

– Тут такое дело. – Он распластал ладони на столе. – Не стану грузить тебя всяким «Бог вывел меня из тьмы». Я осознаю, что ты можешь подать на меня в суд, бороться за опеку над детьми, и полагаю, ты думал об этом.

Он покорно поднял плечо.

– Правда в том, что я был паршивым отцом, паршивым мужем и отчасти испытал облегчение, когда Марни уехала. Я больше не мог выносить скандалов. Я был слишком погружен в свой мир, чтобы беспокоиться о семье. К тому времени как я взялся за ум, было слишком поздно. Но я молился о втором шансе. Молился о способе все исправить. Я не думал о том, что потеряю Марни окончательно. – Он шмыгнул носом и сжал переносицу. – Я не хочу снова потерять детей. Я хочу обеспечить им жизнь, хорошую. Но я не заберу их у тебя без твоего благословения. Я не собираюсь разлучать семью просто потому, что имею на это законное право.

Таннер втянул воздух и уставился на мужчину напротив.

Действительно ли Рэнс Харпер готов оставить детей, если тут они будут счастливее? Может человек быть настолько хорошим?

– Ты разговаривал с детьми, Рэнс? Спрашивал, чего они хотят?

– Да. Мы поговорили. – Его глаза заблестели от слез. – Они в растерянности. Они дети, Таннер. Они любят тебя. Любят свою бабушку. Они не помнят другого дома. Что мне делать? Быть плохим парнем и заставить их сесть на самолет со мной?

Именно такую травмирующую сцену Таннер и представлял.

Он молчал и смотрел на тонкий луч солнца, пробившийся сквозь серые тучи.

– Что, если их привезу я? – Сейчас это казалось более логичным, чем ночью, когда эта мысль впервые пришла ему в голову. – Я могу остаться, чтобы им было легче привыкнуть. А потом... Могу приезжать на выходные, если ты не против. Они хорошие дети, они быстро привыкнут... но так... – Глаза защипало, и он опустил их на свои руки. – Так не будет казаться, будто я их бросил.

Горло запершило, мешая говорить дальше.

– Ты серьезно?

Таннер пытался определить реакцию Рэнса.

– Да.

– Ты сделаешь это? – Рэнс округлили глаза. – А как же винодельня?

– Джефф и Хэл могут держать оборону, пока меня не будет. Я ненадолго. Может, только до Нового года. – Таннер немного наклонился вперед. – Но есть кое-что...

– Что, если я сорвусь? – сказал за него Рэнс. – Таннер, я каждый день молюсь, чтобы этого не случилось. Поверь мне, если это случится, ты будешь первым, кому я позвоню.

– Ладно. – Это не успокоило его до конца, но пока хватит и этого. – Я начну планировать.

Рэнс почесал голову и нахмурился:

– Ты разговаривал со своим отцом об этом?

Таннер вздохнул и выдавил улыбку:

– Он следующий в списке.

* * *

– Таннер.

Отец открыл дверь своего номера и отступил.

– Не ожидал тебя увидеть.

– Да, уверен, что не ожидал. – Таннер вытер ботинки о коврик и уставился на свое отражение. – Я надеялся, мы сможем поговорить.

– Проходи.

Они пересекли большой номер, и Брайан показал на диван:

– Садись.

Отец опустился на диван, отряхнул джинсы.

– Я постою.

Таннер увидел на кровати открытый чемодан, услышал звук включившегося кондиционера и постарался упорядочить то, что хотел сказать.

– Я только что разговаривал с Рэнсом.

Слушая план Таннера, Брайан оттянул воротник своего черного поло.

– Думаю, ты принял правильное решение, – сказал он, когда Таннер закончил. – Так детям точно будет легче.

– Да, что ж. Это не совсем то, чего мне хотелось бы, но по крайней мере они будут знать, что я их не бросил.

Таннер выдохнул и зажмурил глаза. Он не хотел, чтобы прозвучало так. Или хотел.

Отец медленно кивнул:

– Ты знаешь, что в Сиэтле я живу в двух шагах от Рэнса?

– Да. – Таннер все-таки решил сесть. – Я знаю.

Он всматривался в отцовское лицо, пытаясь вспомнить, как тот выглядел много лет назад. Вспоминая, как они ходили на рыбалку, катались на машине, открыв окна и врубив музыку на полную...

– Я уехал не из-за тебя, Таннер.