Текст книги "Из любви к искусству (СИ)"

Автор книги: Карина Пьянкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– Сафира отличный специалист, – встала я на защиту орчанки. – То, что она не может с вами справиться, еще ни о чем не говорит. Я вообще не знаю, кто именно с вами справится! И уйдите, в конце концов, отсюда! Я здесь переодеваюсь!

Прислушиваться Динес Милад, видимо, ни к кому, кроме себя, любимого, не планировал. Но позволял мне выговориться в свое удовольствие.

– И что с того? Каэ Неро вроде бы говорил, что присутствие мужчин во время смены одежды вас не особо беспокоит. Видимо, опыт большой.

Ханни уставилась на меня с ну очень большим интересом, и я уже предчувствовала новый поток сплетен о моей персоне. Естественно, о ком еще болтать? Только о Лэйси Уиллер.

– Меня что-то беспокоит, насколько Хитам каэ Неро с вами откровенен, – процедила я с откровенным раздражением. – Вы вообще на удивление дружны и много чего друг о друге знаете. И с дознавателями у вас почти родственные отношения.

Гримерша поспешно дорисовала мне лицо и пулей сбежала в коридор. Наверное, делиться новостями. Ну, не испугалась же она Милада в самом деле? Кажется, она чуть ли не его фан-клуб на студии организовала. Костюмер тихонько, бочком последовал за ней.

Южанин выразительно уставился на Сафиру. Орчанка нервно сглотнула и поежилась.

– А… Я, может, того… Ну, за водичкой? – проблеяла Сафира и, получив мой кивок в качестве одобрения, дунула прочь так, что как будто ветром повеяло. Южанин посмотрел вслед орчанке и самодовольно хмыкнул.

Тоже мне, большое достижение – девчонку запугать. Ей всего двадцать семь, а кахэ-то точно больше ста лет.

Я осталась лицом к лицу с Миладом и приготовилась… К чему-то неожиданному. Мне и в голову не могло прийти, какого беса кахэ взбрело в голову явиться. Чем мне это грозит – тоже пока сообразить не удавалось.

– Что вам нужно? – устало спросила я, повторяя про себя «Я Риннэлис Тьен».

Проще было надеть на себя маску своей героини. Уж она-то бы точно не спасовала в такой дрянной ситуации и не испугалась, оказавшись нос к носу с Рукой Смерти. Точней, испугалась, но не растерялась бы и что-то предприняла. А заодно не показала бы вида. Кахэ – не оборотень, он страха не учует.

– Ваши предположения? – почти мило и почти любезно улыбнулся южанин. Но вот главная закавыка была в этом злополучном «почти».

Дышать следует спокойно и размеренно. И только так. Он меня не испугает.

– Их нет. Но если вдруг собираетесь меня убить, гримерша и телохранительница дадут показания против вас, – пожала я плечами и повернулась к зеркалу. Из него на меня смотрела умеренно уставшая и не слишком красивая женщина с волосами, собранными в строгий пучок.

Лицо как будто даже совсем не похоже на мое. Все-таки Ханни настоящая волшебница, иначе и не скажешь. Так меня изменить. Ну, еще, конечно, другая осанка, выражение лица… Но все-таки грим действительно первоклассный.

– Почему вы все еще снимаетесь? – внезапно задал Милад самый нелепый вопрос из всех возможных. – Вам должно быть просто смертельно страшно. Актеры в этом сериале мрут как мухи.

Я кивнула, но смотреть на партнера по проекту не стала.

– Должно быть. Мне и страшно. Но это моя роль. Я ее всю жизнь ждала. Да и неустойка по контракту просто чудовищная.

Южанину надоело, что я на него не смотрю. Он встал с моего орудия возмездия и встал у меня за спиной. Теперь в зеркале мы отражались вместе. А неплохо смотримся, стоит признать. Гармонично. Наверняка, если сериал все-таки выйдет, про нашу пару будут много болтать.

– Врете. Я говорил с Анейрином. Он готов вас выволочь совершенно без финансовых потерь. Кстати, чем вы так сильно ему приглянулись, если самый циничный делец, какого я только знаю, готов тратить на вас такие суммы?

Милад поймал в зеркале мой взгляд и добил последним вопросом:

– Он ваш любовник?

Циничный делец. Интересная характеристика. Как будто про какого-нибудь гангстера говорит. Вот только не говорите мне… нет, не хочу ничего знать.

И какое банальное и предсказуемое предположение о нашей с ларо Анейрином любовной связи.

– А это вас касается? Пожалуй, нет, – заявила я и вышла из гримерки сама, раз уж кахэ так и не соизволил проявить вежливость.

ГЛАВА 10

Обычно, стоило как следует разозлиться – и можно было забыть о нормальной работе на целый день. Минимум. Но тут… Милад вывел меня из себя так, что руки тряслись, но почему-то это никак не мешало играть. Едва я оказалась на площадке – словно забыла себя настоящую. Все чувства, эмоции, память, они будто остались за кругом света, там, в темноте, рядом с оператором, режиссером. А перед камерой я чувствовала себя только Риннэлис Тьен и говорила словно бы не те слова, которые написала относительно бездарная сценаристка… Да я порой и реплики подавала совершенно другие, ни капли не сомневаясь, что партнер по сцене непременно подхватит. Потому что говорила не Лэйси Уиллер, говорила Риннэлис Тьен.

К концу дня режиссер глядел на меня даже одобрительно, что случалось не так уж и часто.

В голове было совершенно пусто, а тело казалось каким-то слишком легким и словно бы не моим. Странные ощущения, непонятные…

– Ларэ Уиллер, вы как-то плохо выглядите, – подскочила ко мне Сафира, когда я как сомнамбула пошла в сторону своей гримерки. – Наверное, вам нужно отдохнуть.

– Нужно, – меланхолично кивнула я, с оторопью понимая, что силы вроде бы и есть, вот только тратить их ни на что не хочется. Желаний вообще как будто нет. Хорошо. Спокойно.

И тут меня безжалостно выдернули из идеального состояния равновесия. Разумеется, Миладу нужно было испортить мне конец дня, уже начало возникать ощущение, что смысл существования кахэ – превращать мою жизнь если не в кошмар, то во что-то однозначно неприятное.

Сперва южанин хорошенько тряханул за плечо, так что зубы клацнули. Уже причина выйти из медитативного состояния.

– Да что вы делаете?! – воскликнула я с нескрываемой обидой в голосе.

Сперва Милад с подозрением посмотрел мне в глаза, а потом с насмешкой ответил:

– Пытался привлечь ваше высочайшее внимание, Уиллер. Вы мне не отвечали.

Не отвечала, что за бред? Он ведь ничего не говорил.

Однако, когда я посмотрела на телохранительницу, та подтвердила, что кахэ действительно несколько раз обращался ко мне с вопросом, который был полностью проигнорирован.

Но я ничего не слышала. Совершенно ничего.

– Значит, ваш вопрос был неважным, – ответила я раздраженно. – Сафира, будьте добры, отвезите меня к Мику. Нужно почитать сценарий и лечь пораньше.

Что самое удивительное – Милад почему-то отстал практически сразу. И показалось, будто его сильно озадачили, кто или что – вообще непонятно. Но размышлять о Динесе Миладе, его поведении и прочих неважных вещах я долго не стала, снова возвращаясь к прежнему отрешенному спокойствию.

– Ларэ Уиллер, вы в порядке? – почему-то всю дорогу приставала ко мне Сафира.

Я каждый раз говорила ей, что со мной все прекрасно, но, кажется, она упорно моим словам не верила. И почему? Со мной же действительно все прекрасно. И играла я замечательно. Зачем эти глупые, совершенно ненужные вопросы?

А утро началось с того, что мне категорически запретили ехать на работу, а потом водрузили с двух сторон Мару и Муру, которые были таким произволом удивлены едва не больше меня. Как сообщил Мик, меня оставляли дома по личному приказанию ларо Анейрина э Аранрода. Он же велел применить такую вот кошкотерапию.

– Да что не так-то? – почти обиженно спросила я у агента. – Неужели еще один труп нашли?

Орк сделал отвращающий знак, причем сперва свой, орочий, потом эльфийский, а в итоге еще и чисто по-человечески сплюнул.

– Пока обошлись без новых покойников.

Хоть какая-то радость.

– И почему тогда вдруг меня списали в утиль? Я уже могу продолжить работу! Да что там! Я хочу продолжить работу! У меня начало получаться! Ты бы видел, что вчера было…

Мой агент расстроенно покачал головой.

– Почему что-то делает ларо Анейрин, знает только сам ларо Анейрин. И то не факт, – расстроенно вздохнул Мик.

Он не слишком любил, когда его использовали вслепую, никак не объясняя причин того или иного приказа, но ларо Анейрин в качестве начальника – это веский довод, чтобы забыть о демократии.

Мужчина тем временем продолжал:

– Просто наш остроухий благодетель дал команду придержать тебя немного дома и дать как следует отдохнуть. А заодно мне велели перекроить твое расписание, чтобы ты немного отдохнула от общества Милада. Уже вся съемочная группа в курсе, что этот южный ушлепок задался целью тебя довести. Радуйся, общественное мнение полностью на твоей стороне. Ну, почти полностью.

Я закатила глаза.

– Порадовалась бы, да вот незадача: мне глубоко плевать на общественное мнение. С самой высокой башни Иллэны. Тем более, все равно нам с Миладом вместе еще работать и работать. Никто и никогда не снимет актера его уровня с роли. Даже ларо Анейрин на это не пойдет. Скорее уж меня выкинут. Милад слишком хорош, бесы бы его побрали.

Орк был достаточно умен, чтобы не убеждать меня в собственной незаменимости и бездарности кахэ. Хотя, если честно, как раз очень сильно хотелось бессовестной лести и самого откровенного вранья.

– Как бы то ни было, тебя в любом случае сегодня на студии не ждут. И завтра тоже. Разберешь письма фанатов со мной на пару, отвлечешься от всех этих трупов в сценарии и реальности, – продолжил забалтывать меня Мик, лишая всяческих надежд на возвращение к нормальной полноценной работе.

Принудительное безделье продолжалось целых три долгих мучительных дня, и добиться внятных причин мне не удалось ни от кого. В том числе и от ларо Анейрина, чьим произволом я была отправлена на временный покой. Эльф являлся каждый вечер, долго говорил со мной и агентом о ничего не значащих вещах, смотрел внимательно, пожалуй, даже слишком внимательно, а после уезжал восвояси безо всяких объяснений.

Уже после первого визита Анейрина э Аранрода я заподозрила неладное: чтобы птица настолько высокого полета – и снизошла до того, чтобы явиться лично к одной из многочисленных подопечных? Да одно это уже из разряда бреда. У ларо Анейрина график настолько плотный, что время порой даже на сон не удавалось урвать, и вот теперь эльф сперва появляется на съемках моего сериала, а после навещает.

Что за бес творится?

За время моего отсутствия мало того, что никто не умер, так еще и нашли девушку отчаянной смелости на роль ларэ Эстелы взамен убитой Эвы. Звали эту красу неземную Мартой, и с новенькой я столкнулась уже в дверях студии, сразу сообразив, какие демоны принесли смазливую блондинку на студию.

На меня Марта посмотрела как на грязь под своими дорогими модельными туфлями. Весьма странное отношение к исполнительнице главной роли в твоем же проекте, и причин такой откровенной и нескрываемой неприязни мне понять не удалось.

И мои туфли, кстати говоря, были куда дороже и эффектней. По крайней мере, мне хватает ума выбирать обувь без стразов.

А еще я была куда красивей незнакомки.

Следующая за мной по пятам как тень Сафира недовольно фыркнула.

– И эта тут еще нос морщит, – процедила орчанка.

Я покосилась на телохранительницу.

– Знаешь эту особу?

Орчанка со смешком кивнула.

– Марта Харт. Видела в одном заведении, ни разу не бордель, но танцы были достаточно… фривольные. Так вот Марта там лихо отплясывала. А теперь, выходит, на экран решила пролезть. Ну, удачи ей, что ли.

Смешок вырвался сам собой. Заведение, стало быть. Был бы стриптиз – Сафира бы так и сказала, она девушка, конечно, тактичная, но при этом достаточно прямолинейная и юлить на ровном месте не стала бы. Значит, какое-нибудь кабаре из тех, куда с улицы не пускают, и где порой выступают в том же виде, что и в стриптиз-клубах. А еще порой в таких заведениях артистов сдавали в личное пользование почище, чем в заправских борделях, если клиенту ну очень захотелось пообщаться приватно.

Меня в одно такое кабаре зазывали в юности, но до такой степени я никогда не впадала в уныние. Да и ларо Анейрин подобрал меня достаточно быстро, так что не успела я настолько отчаяться, чтобы пуститься во все тяжкие. Впрочем, вряд ли я хоть когда-нибудь настолько отчаялась.

– Ты сама-то как туда забрела? Заблудилась? – с закономерным подозрением спросила я у девушки.

У меня имелось несколько предположений, как именно приличная вроде бы девушка из, по словам Мика, ортодоксальной семьи могла получить такие на редкость компрометирующие сведения. Одна беда, все эти способы никак не вязались с образом благовоспитанной орчанки.

Та хитро прищурилась и улыбнулась.

– Ну, друзья друзей, сами понимаете. Сплетни такие сплетни. Но информация вполне себе достоверная.

Сафире я не поверила ни на ломаный грош. Знаю я этих «друзей друзей». Сама-то она вряд ли в полуголом виде на сцене зажигала, а вот в охране кабаре могла и поработать в свое время. Ну плевать, главное, чтобы про новенькую все оказалось правдой. Тогда можно будет подействовать этой Харт на нервы, поманипулировать общественным мнением… И заодно подсластить жизнь Динесу Миладу. Он же у нас любит объяснить, как должна себя вести и чем должна заниматься приличная женщина. Обычно он изливал все это на меня, ну, еще, кажется, слегка доставалось той женщине-эксперту. Все ее топики и обтягивающие брюки Миладу покоя не давали. И вот главному ханже съемочной группы привалило счастье в виде бывшей почти стриптизерши. Пусть с ней и развлекается.

– Как бы донести до Милада эту пикантную информацию. А то ему все не дает покоя моя работа в рекламе белья, вот пусть теперь его морализаторские потуги будут направлены на кого-то другого, – мечтательно протянула я, прикидывая, как бы аккуратно ввести кахэ в курс дела и так нейтрализовать и самого Милада и Харт.

Сафира сперва призадумалась, а потом с довольной улыбкой заявила:

– Сделаем.

И ведь сделает!

Первую сцену предстояло отработать с Мортоном. Сэм сразу же заявил, что намерен отснять за один, максимум два дня, все сцены с Риннэлис Тьен и герцогом Айрэлским, и после мы с Грегом иметь дело друг с другом не будем. Лично мне от такой новости было ни холодно ни жарко, но Мортон как будто обрадовался, уж не знаю почему. Мы с ним особо никогда не враждовали. Ну, так, я поскандалила пару раз, но даже без нужного размаха, честное слово.

– Говорят, вы теперь у нас практически звезда мирового масштаба, – то ли похвалил, то ли все-таки дал волю язвительности Грег Мортон и оглядел меня каким-то новым, пока незнакомым мне взглядом.

– Верно, – не стала играть в скромность я.

Сам себя не похвалишь – ходишь как оплеванный. А в моем случае так вообще каждое доброе слово на счету.

– Далеко пойдете, ларэ Уиллер.

Вот теперь язвительные нотки в голосе коллеги слышались явственно. Кажется, мои успехи вызвали в нем куда больше неприятия, чем прежние потуги сыграть что-то стоящее. Всегда считала, что творческие профессии рано или поздно добавляют мужским характерам что-то такое… не женское вовсе, а бабье, то, в чем женщин мужчины так старательно обвиняют. Склочность, к примеру, склонность к сплетням, излишнюю эмоциональность, которая подчас граничит с откровенной истеричностью

– Пойду, – согласилась я и лучезарно улыбнулась. – У меня достаточно времени для оттачивания мастерства.

Редко когда с издевкой напоминала, что в отличие от чистокровных людей я буду жить долго, очень долго, а, значит, когда мои коллеги без примесей уже состарятся, а то и лягут в могилу, останусь молодой, красивой и продолжу сниматься.

Разговор затух сам собой, но осадочек-то остался, и донельзя гадкий. Можно было не сомневаться, этот съемочный день окажется для меня очень, очень тяжелым.

В восемь вечера я буквально валилась с ног, проклиная про себя всех и вся разом. Особенно много недобрых пожеланий досталось Мортону и, разумеется, Сэму. Самое забавное заключалось в том, что у меня получалось играть, да еще как, Дрэйк замучился повторять, насколько я идеальна в этой роли. Вот только Грег оказался таким же хорошим партнером, каким могла бы стать бетонная стена, совершенно серая.

– Да она ведь совершенно не дает мне отдачи! – орал Мортон, потрясая кулаками после очередного разноса от режиссера. – Как я должен играть, когда она чучелом замерла передо мной и только глазами хлопает изредка.

Я скрипнула зубами и промолчала, позволив Сэму лично объяснять, что не так с Грегом и почему не прав именно он, а вовсе не я.

Чего он, в конце концов, хочет от Риннэлис Тьен? Криков и прыжков до потолка? Ее эмоции приходилось выражать с ювелирной точностью, отмеривая каждое движение лицевых мышц, каждую смену позы.

– Хватит, Грег, ты сегодня совершенно невыносим! – рыкнул на актера Сэм. – Лэйси умница и делает все верно. Подстраивайся. И вообще, кем ты себя возомнил? Милада все устраивает, Николсона – тоже. И только ты у нас, этакая цаца, недоволен! Приди в себя. Роль второго плана, замену найти труда не составит.

Тут Мортон недобрым словом помянул и Милада, так как «непонятно кто и откуда», но нос задирает так, что, кажется, вот-вот шею свернет.

– А вот с этого места поподробней, – появился южанин, как и положено уважающему себя демону, именно в тот момент, когда его поминают.

Грег посмотрел на коллегу, которого только что крыл последним словами и едва слышно охнул, наверное, не представляя, как именно теперь отбалтываться. Как по мне… да никак не отболтаться после всего того дерьма, которое только что вылил. Единственный шанс сохранить лицо – продолжить и дальше гнуть свою линию. Того, кто говорит в лицо то же самое, что и за спиной, уважают чуточку больше, чем тех, кто при первой возможности пачкает штаны и скулит как нагадивший щенок, которого тыкают носом в его собственное дерьмо.

– Э… Ларо Милад? – пробормотал Мортон, разом став как будто меньше. Да уж, уметь так съежиться – это тоже своего рода талант.

– Он самый. Или со зрением у вас такие же проблемы, как и с актерской игрой? – перешел Милад в любимый, как я подозреваю, режим – «общение его милости со смердами».

Правда, выяснять отношения с зарвавшимся Мортоном перед едва не лопающейся от любопытства и предвкушения публикой южанин не пожелал и оттащил Грега в сторону, по дороге что-то шипя сквозь зубы.

– Чем дальше в лес… – пробормотал озадаченный и расстроенный режиссер и покачал головой.

Кажется, я куда больше нравилась окружающим в качестве смазливой бездарности, когда ругались со мной, а не из-за меня. Забавные метаморфозы.

– Хоть что-то удалось отснять нормально? – спросила я со вздохом.

Пара дней борьбы с партнером в таком же режиме нон-стоп – и сил у меня не хватит уже ни на что.

– Ну, сцены четыре наскрести удастся, – призадумавшись на несколько секунд, выдал ответ Сэм. – Кое-что, правда, по дублям придется собирать… Но я уже понял, что проще попытать лишний раз монтажеров, чем снова терпеть Мортона с тобой в одном помещении. Он стал совершенно невыносимым. Неужто к славе приревновал?

Возможно и к славе. Больше-то делить нам с Грегом нечего.

– Тогда ему можно только посочувствовать, – даже не постаралась я сдержать собственную язвительность.

Что именно и как втолковывал кахэ зарвавшемуся коллеге по сериалу, никто не дознался. Мортон не признался, а лезть с расспросами к явно разозленному до демонов Динесу Миладу не решился вообще никто. Однако в мою сторону Грег больше даже не смотрел, перед режиссером извинился и клятвенно пообещал приложить максимум усилий на следующий день и вообще быть дальше хорошим и послушным мальчиком.

– Поладила бы ты, что ли, с нашей южной дивой, – шепнул мне украдкой Дрэйк. – Если ты с ним так играешь, когда вы на ножах, что же будет, когда вы общий язык найдете? Поулыбайся ему. Ты же умеешь с мужиками обращаться когда надо.

Уметь-то умею, тут не поспоришь. И в свое время часто приходилось быть с мужчинами не просто милой, но милой, так сказать, с намеком, а вот теперь уже и думать об этом тошно. Хватит, откокетничала свое, теперь хочется и личностью побыть для разнообразия.

– А если хорошие отношения нам как раз всю работу и испортят? – с намеком протянула я. – Риннэлис с Риэнхарном как раз не ладили. Я ведь актриса не самая лучшая, вдруг не смогу при растущей симпатии изображать неприязнь?

Сэм озадаченно хмыкнул, призадумался и отстал к моей огромной радости.

В кафетерии собрала аншлаг Марта Харт, сияя белоснежной улыбкой и так хлопая длинными ресницами, что, кажется, ветер гулял. К мужчинам она льнула ласковой кошкой, играя на контрасте со мной. Я предпочитала с некоторых пор держаться независимо, и в глаза, а тем более в рот, никому не заглядывала. Поэтому симпатии сильной половины съемочной группы отошли к новенькой практически полностью. Зато женщины Марту возненавидели практически с первого взгляда. Я настолько сильной неприязни не удостоилась и вряд ли когда-то удостоюсь.

– Вот же шлюха, – уловили мои уши еле слышный шепот одной из костюмерш.

Она говорила так тихо, что ее, по идее, могла услышать разве что сидящая рядом приятельница. Ну, и нелюди, разумеется. Почему-то чистокровные люди никогда не берут в расчет более острый слух представителей иных рас.

– Так шлюха и есть. Самая натуральная, – поддержала чужое злословие ассистентка режиссера. – Говорят, она еще полгода назад в кабаре работала. И хорошо, если только танцевала.

Костюмерша охнула, а потом захихикала мерзенько, прикрывая рот ладонью.

Я вопросительно посмотрела на сидящую рядом Сафиру, довольную как слон. Что же, оперативно она слухи пустила и в правильном направлении. Да и момент подобрала удачный. Разозленные слишком большим успехом Харт у мужчин, наши лары примутся чесать языком с удвоенным энтузиазмом, следовательно, уже через пару дней о нелицеприятных фактах биографии Марты не будут знать только коматозники. Даже до слепоглухонемых все донесут. Милад, значит, тоже будет в курсе…

На лице расцветала довольная и очень злорадная улыбка. Вот сейчас точно коса найдет на камень… и будет весело. Ну, мне – так точно весело. Заодно проверим, не двойные ли стандарты у Динеса Милада. А то вдруг я у него единственная «любимица», помимо эксперта Андрэ.

Кахэ явился на «сцену» минут через пятнадцать после моего прихода, когда все, кто хотел, уже обо всем узнали, и теперь собравшееся общество с нескрываемым восторгом перемывало кости Марте Харт. Причем так, что та все еще была не в курсе, о чем шепчутся по углам. Широкие спины поклонников пока не давали девушке оценить масштабы возникшей проблемы.

Кахэ оглядел всех с видом величавым и возвышенным и пошел брать свой обед. Небожители тоже едят, ничего, со всеми бывает. В сторону новой актрисы он даже не посмотрел, оно и понятно: общих сцен у Милада с Харт по определению быть не могло, а другой причины, чтобы общаться с этой девушкой, у кахэ не имелось.

Марта же сразу сделала на нашу местную главную звезду охотничью стойку. Но это неудивительно, все женщины в определенный момент заинтересовывались Миладом в той или иной мере. С южанином дело было другое, как раз он вел себя прохладно и сдержанно, никому не выказывая предпочтения. Но то ли об этом Харт никто не предупредил, то ли предупредил, но она предпочла не поверить…

Словом, красотка поднялась на ноги, картинно поправила тщательно уложенные волосы и двинулась к тому, кого посчитала своей законной добычей. Вот только Рука Смерти, судя по всему, не считал себя в принципе добычей, все равно чьей, поэтому, когда за его столик приземлилась Харт, Милад молча бросил в ее сторону крайне недружелюбный взгляд. Лично я после такого прохладного приема сообразила бы, что стоит уносить ноги и не нарываться на неприятности, но Харт решила пойти другим путем, путем боли и страданий. Моральных, разумеется.

– Ларо Милад, рада с вами, наконец, лично встретиться. Про вас говорят столько удивительных вещей…

Марта буквально мурлыкала. Ну, кошечка, ласковая, белая, пушистая, с мечтательной поволокой в глазах. Многие мужчины на такое покупались на раз, хотя с точки зрения женщины все смотрелось до ужаса наигранно, неестественно.

– Про вас тоже говорят многое, – обронил многозначительно кахэ, и большинство присутствующих в кафетерии замерло с совершенно шакальими выражениями на лицах. Каюсь, из меня тоже получилась преотличная шакалиха, алчная до чужой крови, пусть и в метафорическом смысле.

Харт пока не ощутила подвоха и томно взирала на объект интереса из-под длинных, может, и нарощенных, ресниц.

Ну вот как можно думать о карьере актрисы с такой нулевой эмпатией? Тут бы и дубовое полено заподозрило неладное, но милашка Марта, не почуяв никакого подвоха, продолжила штурм крепости. «Крепость» щурилась как-то странно и явно готовилась сказать какую-то феерическую гадость. Я уже успела узнать Руку Смерти настолько хорошо, чтобы различить это намерение в изгибе губ, наклоне головы, да бес его знает в чем. Главное, печенкой чуяла – Марте Харт сейчас достанется.

– О, надеюсь, только хорошее, – проворковала девушка, чуть подавшись вперед.

– Ну, говорят, канкан в вашем исполнении чудо как хорош. Да и фигуру вашу тоже оценили, – непринужденно сообщил чуть смешавшейся девушке Милад. – Вот только… понимаете, культурные традиции моего народа не позволяют мне общаться с женщинами… подобных профессий. Поэтому не могли бы вы отсесть?

Кто-то из девушек гаденько захихикал. Новенькая же буквально обмерла, не зная, куда себя девать. Видимо, такой поворот событий ей и в страшном сне привидеться не мог. А вот поди ж ты. Сплетни и слухи – великая вещь, покруче боевой магии.

Поклонники Харт тоже как-то начали сникать. Оно и ясно, на словах-то они обеими руками и ногами за равенство полов и сексуальную свободу. Ну, отличные же аргументы, чтобы уложить кого-то в постель в экспресс-режиме. Вот только когда доходит дело до чего-то серьезного, любой начинает изображать из себя самца оборотня в брачный период и рычать на любое упоминание того, что у женщины была какая-то личная жизнь до него, единственного и неповторимого.

А уж новости о том, что потенциальная дама сердца отплясывала где-то в полуголом виде – это и вовсе как ушат холодной воды. Равноправие там или не равноправие.

Словом, в кафетерии сейчас происходило форменное брожение масс, за которым я наблюдала с огромным удовольствием. Как и каждая присутствующая женщина. Ко мне местные ларэ и лары относились куда более терпимо, потому что, помимо очевидного бонуса в виде эльфийской красоты, у меня имелся еще и далеко не легкий характер, так что фан-клуба из кавалеров на студии мне не светило.

Харт теперь вот тоже ничего особенного не светило. В итоге все оказались довольны, ну помимо самой новенькой и тех, кто особенно рьяно за ней увивался. Даже Милад, главный местный ханжа, казался слегка воодушевленным, наверное, предвкушал, как станет изводить моралью еще одну жертву. Я же с облегчением вздыхала, радуясь, что теперь есть кто-то, чьи грехи для кахэ куда существенней моих собственных прегрешений.

Словом, остаток дня провела в самом радужном настроении, спорилось абсолютно все и даже орать на окружающих как-то не особенно хотелось. Но орала. Исключительно, чтобы не забывали, кто здесь звезда, а заодно не расслаблялись. Я не какая-нибудь трепетная фиалка!

С кахэ общих сцен не было, и я с ним даже не пересекалась толком. Еще один повод для радости. Пусть работать с Миладом было одно удовольствие, но как только режиссер командовал «Стоп», смотреть на высокомерную рожу больше вообще не хотелось. А то еще наговорит гадостей каких, а я потом ходи и мучайся. Любовники его мои, видишь ли, заинтересовали, сволочь этакую. Будто мои романы – его печаль.

И чего только привязался? Прекратятся съемки – и мы больше, может, никогда не увидимся. По крайней мере, хотелось бы верить.

Сафира все время мелькала в поле зрения и выражала готовность защищать меня от кого угодно. Ну, кроме Милада. Перед ним орчанка все-таки робела, и сильно. Главное, чтобы кахэ меня однажды убить не решил, тогда все будет отлично.

– Вы сейчас домой? – с надеждой поинтересовалась моя телохранительница, когда с работой было закончено.

Сафира рассчитывала сбежать, как только сдаст меня с рук на руки Мику и его гарему. Система безопасности там хорошая, да и четыре орка – это, я вам доложу, еще та угроза. Ну, и у девушки явно имелись планы на вечер, которые ей не хотелось отменять. Обычно меня такие вещи не волновали. Если работа такая – какие уж развлечения? Но после того, как сегодня общественное мнение раскатало Харт, я преисполнилась любви к ближнему. Да и действительно хотелось как следует отдохнуть

– Домой. Вот только переоденусь – и сразу поедем. Устала я сегодня что-то.

Когда мы с Сафирой проходили к выходу, я услышала какой-то шум справа, из совершенно темного коридора. Словно бы кто-то говорил.

Быстро скинула туфли, взяв их в руку, и скомандовала орчанке не шуметь. Приличные ларо по темным углам не шушукаются, это уж точно. А бояться кого-то… нас ведь двое, Сафира – девушка сильная, обученная и даже вооруженная. Да мы сами какого угодно маньяка разделаем под орех.

Крались мы совершенно беззвучно, как два призрака. В очередной раз возблагодарила богов за свою нелюдскую кровь: люди-то топают как слоны, не захочешь – услышишь.

Вот только оказалось, пообщаться в приватной обстановке пожелали Милад и ларо Анейрин, которого я вообще сегодня на студии не видела. Мы с Сафирой замерли за углом, под прикрытием большого разросшегося фикуса. Видно было одного только южанина, но уж лучше так, чем оба мужчины увидят нас с телохранительницей.

Желание погреть уши у Сафиры, кажется, было не меньше моего. По крайней мере, весь ее вид выражал любопытство.

– Вы тон смените. Мальчишка еще, чтобы со мной так разговаривать, – холодно осаживал едва не пыхтящего от раздражения южанина мой высочайший покровитель.

Видимо, разговор уже какое-то время длился, и мужчины успели друг другу высказать некоторые неприятные вещи.

– Да мне плевать на ваш возраст, – едва не шипел на перворожденного Динес Милад, сжимая и разжимая кулаки. Наверное, хотел собеседнику врезать. – Пусть перед вами кто другой на пузе ползает, старый лис. Мне куда больше интересует, какого демона вы решили тут играть в мецената и вливать деньги в явно разваливающийся на части проект? Если бы не вы, сериал бы уже закрыли. Оно и понятно, тут маньяк ходит. Или убийца – это часть вашего грандиозного плана?

Вот это стало для меня новостью. Анейрин э Аранрод – и вдруг помогает оставаться на плаву нашему проекту? Да ладно. Это уже куда больше усилий, чем просто стать спонсором. А о каком именно плане спросил Милад?

– Верно. Маньяк. Которого вы так и не обнаружили. Начинаю подозревать, попросить отставку у Риэнхарна Аэна было самым верным решением в вашей жизни. Актер из вас куда лучше, чем сыщик. Я уже десять раз пожалел...