Текст книги "Предложение (ЛП)"

Автор книги: Карина Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– У тебя очень хорошо получалось заботиться о нас, – тихо говорю я.

– И надеюсь, у меня получилось заставить тебя улыбнуться.

Конечно же, я улыбаюсь от этих слов.

– Да, с этим ты тоже справился. Как всегда.

Между нами повисает мягкий, теплый вид тишины, и я не могу перестать сравнивать прошлое и настоящее. Так много, и одновременно так мало всего изменилось.

– Никола, – шепчет он, от его голоса у меня плавятся кости. Я смотрю ему в глаза и вижу в них все, что хотела там увидеть, и не потому, что хочу этого, а потому что это действительно там.

– Я люблю тебя, – говорит он, и я знаю, это правда.

Потому что чувствую это. Потому что мое сердце пытается летать. Мне хочется его отпустить. Потому что знаю, оно как бумеранг, вернется к нему.

– Просто я тебя люблю, – говорит он, пальцами поглаживая мой подбородок, – И больше мне сказать нечего. Надеюсь, этих слов достаточно, потому что они идут прямо отсюда. – Он кладет руку на свою грудь. – Сначала мне нужно было это понять.

Мои глаза наполняются слезами, когда я уже думала, что слез не осталось. Сердце все увеличивается и увеличивается и увеличивается, угрожая переполниться, затопить меня, сбить с ног.

Я принимаю это. Потому что иметь сердце, наполненное его любовью и моей любовью к нему, это лучшее чувство в мире.

– Я все еще люблю тебя, – успеваю сказать я, и мой голос ломается. – Я не могла перестать, даже если пыталась. И я пыталась. Я хотела забыть тебя, но, что бы я не делала, ты всегда был в моем сердце. – Я с трудом сглатываю, и он наклоняется вперед, целует меня, пока слезы бегут по моим щекам.

Я снова и снова мечтала об этих губах. Даже когда я не хотела мечтать, даже когда это причиняло боль. Я мечтала о них.

Теперь они здесь, целуют меня, разбивая мою броню, делая меня дикой и свободной.

Занимаясь любовью с моим сердцем.

Внезапно кровать скрипит, вырывая меня из теплых объятий Брэма, мы отрываемся друг от друга, и видим, как Ава в замешательстве смотрит на нас. На секунду мне кажется, что она собирается снова сойти с ума, кто знает, как будет на этот раз.

Но она лишь улыбается, ярче солнца, светящего через окно.

– Вы теперь встречаетесь? – спрашивает она, ее голос немного дрожит, но в нем есть надежда.

Брэм сжимает мою руку.

– А ты бы этого хотела? – спрашивает он у нее.

Она медленно кивает.

– Да. Потому что ты снова повезешь меня в Диснейленд.

Я смеюсь и смотрю на Брэма.

– Похоже, ты задолжал ей еще одну поездку.

– Я отвезу ее туда, – он указывает на себя большим пальцем. Его улыбка задумчивая, пока он смотрит на меня. – С нами все будет хорошо, – говорит он мне. – Обещаю. Я, ты, она. Все будет отлично.

– Отлично, – мягко говорит Ава.

Я целую Брэма в лоб и подхожу к Аве.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я и кладу руку на ее маленькую ручонку.

– Я устала, – говорит она. – И спать хочется.

– Ничего не болит? Ты знаешь, где ты?

Она кивает.

– В больнице. Что-то пошло не так с моей болезнью, да?

Я сжимаю ее руку.

– Да. Ты немного разволновалась, когда снова увидела Брэма. Такое иногда бывает, если ты слишком возбуждена. Но врач помог тебе, и теперь мне надо получше наблюдать за тобой, может попробовать новую ваву. Но ты будешь в порядке.

– Со мной все будет отлично, – сонно говорит она. – Как с тобой и с Брэмом.

Она закрывает глаза и снова уплывает.

Брэм подходит ко мне, оборачивает свою сильную руку вокруг моей талии и мы вдвоем наблюдаем как Ава спит.

Глава 22

НИКОЛА

Следующие несколько дней проносятся словно ракета. До этого все в моей жизни тянулось медленно, а теперь просто несется вперед. По пути была парочка ударов, но этого и стоит ожидать, если вы делаете разворот на 180 градусов, даже если это и к лучшему.

Говоря к лучшему, конечно же, я имею в виду возвращение Брэма в нашу жизнь. Плохо то, что Аве понадобилось время, чтоб справиться с приступом. Прошло три дня, один полный день она провела в больнице, выздоравливая. К счастью Джеймс сработал на опережение и оформил мою страховку тогда, когда я получила повышение, так что на этот раз не было никакой финансовой паники.

Я все еще живу с Кайлой, у нее так хорошо. Мы с Авой привыкли. Снова быть с Брэмом так ново и свежо. За прошедшие два месяца все так изменилось, нам надо какое-то время, чтобы снова привыкнуть друг к другу. На самом деле, после того, как он признался мне в любви, я даже не спала с ним. Знаю, это немного шокирует, но это ощущается правильным. Во всяком случае, пока.

Честно говоря, на самом деле я и не оставалась с Брэмом наедине. Кроме того времени, что мы провели вместе в больнице, я все еще вкалываю в Lion, отказываясь отдохнуть даже если он вернулся обратно в мою жизнь.

Хотя сегодня достаточно тихо. Сегодня вечер субботы, но в городе аномальная жара, и светит настоящее солнце, так что полагаю все расположились на верандах на улицах и в районе Залива. Душный ирландский паб это последнее место, где сейчас они хотели бы быть.

– Привет, красавица, – слышу я красивый шотландский акцент, вырывающий меня из моих мыслей.

Выпрямляюсь. Я расставляю пиво в холодильнике и смотрю через бар, видя, как ко мне направляется Брэм. Он в костюме – конечно же – светло-серого цвета и без галстука, белая рубашка немного расстегнута, демонстрируя сексуальное горло и летний загар. В его руках букет из розовых и голубых роз.

– Это для меня? – спрашиваю я, полностью очарованная цветами и мужчиной, который держит их.

– Конечно, – говорит он, стоя по другую сторону бара и протягивая их мне. – Я тут понял, что все это время у меня не было возможности пригласить тебя на ужин. Ну знаешь, как джентльмен. Все мои ухаживания были через одно место.

Я краснею от такого замечания и ухмыляюсь.

– Ну не могу сказать, что возражала против особо стиля ухаживаний Брэма МакГрегора.

– Даже если и так, – продолжает он, – так как мы так или иначе начинаем все с начала, я хотел пригласить тебя на свидание.

– Прямо сейчас?

Он кивает.

– Да. Я позвонил Кайле, и она согласилась присмотреть за Авой, пока я буду ухаживать за тобой. На самом деле, она была немного, хм, жестче.

Кайла, благослови ее Господь.

– Итак, ты готова? Сегодня здесь будто все вымерли. – Он осматривает бар, кусая губы, будто вся эта затея со свиданием заставляет его немного нервничать. Так мило.

Я смотрю на Джеймса, он притворяется, что не слушает нас, хотя на самом деле это не так.

– Джеймс? – спрашиваю я.

Он пренебрежительно машет на меня.

– Иди.

Я так и делаю. Единственная проблема чтобы идти на свидание прямо из бара состоит в том, что у меня с собой нет никакой красивой одежды.

Я хватаю сумочку, надеясь, что, по крайней мере, мой макияж и прическа после смены в порядке, и цепляюсь рукой за руку Брэма.

– Надеюсь, ты не ведешь меня в какое-то роскошное место, у меня не подходящая одежда.

– Одежда? – говорит он, поднимая бровь и пародируя Доктора Брауна. – Там, куда мы собираемся, не нужна одежда.

Я хихикаю.

– Ладно, извращенец. В этот ресторан ходят голыми?

– Ты все увидишь, – говорит он хриплым голосом и вдруг все, чего я хочу, наплевать на свидание и запрыгнуть на него. Это было так давно, очень очень давно, а он так близко.

Он уводит меня в горячую, душную ночь, в ожидающий нас Мерседес. Мы едем по городу и у меня такое впечатление, что мы просто катаемся без цели. Но я не жалуюсь. С опущенными окнами, ветром в волосах и теплой рукой Брэма на моем бедре, эта ночь прекрасна и я точно знаю, нас ждет только хорошее.

– Как дела у Мэтью? – спрашиваю я. Не то чтобы я хотела поднимать эту тему, но Брэм часто говорит о нем. Я знаю, Мэтью и его мама живут в Южной Калифорнии своей собственной маленькой жизнью. До сих пор все было чрезвычайно ненавязчиво, но я все же хочу, чтоб Брэм знал, это нормально, говорить о своем сыне. Я не возражаю.

– У него все хорошо, – говорит он, его глаза блестят от проносящихся мимо фонарей, пока мы петляем по знаменитой Ломбард Стрит, самой кривой улице в мире. Обычно от езды по этой улице у меня голова кружится, но сегодня я не чувствую ничего такого, лишь бодрость.

Брэм продолжает.

– Я не часто разговариваю с ним, сама понимаешь. Для нас обоих это все еще немного странно. Особенно учитывая, что мы знали друг о друге, но не общались. Он думает, что я просто какой-то друг его мамы, несмотря на то, что он знает, я его отец. Полагаю, это слово для него пока лишь термин. Но я это понимаю…для этого требуется время, и я не собираюсь вмешиваться в их маленькую жизнь.

Ничего не могу с собой поделать и мягко улыбаюсь.

– Думаю, твое вторжение в нашу с Авой жизнь было лучшим, что могло с нами случиться.

Он отрывает взгляд от дороги, чтобы посмотреть на меня.

– Ты, правда, так думаешь?

– Конечно, – отвечаю я. – Ты изменил нашу жизнь. И да, может, некоторое время все было немного неспокойно. Но уверена, мы со всем разберемся.

Он вздыхает, его руки сжимают и разжимают руль.

– Знаешь, я просто хочу продолжать извиняться. Каждый божий день.

– Не надо. Ты сказал уже достаточно.

– Я знаю, – решительно говорит он. – Но у меня такое чувство, что недостаточно. Ты слишком хороша для меня, Никола.

– Нет, – говорю ему. – Это не так. И ты не слишком хорош для меня. Думаю, мы оба хороши вместе и этого достаточно. Более чем.

Брэм ничего на это не отвечает, и мы едем в приятной, уютной тишине. Мы едем по мосту Золотые Ворота и город, словно призрак в ночи, сияет огнями в боковых зеркалах автомобиля. Я уже готова спросить, куда мы едем, как он поворачивает, и вот мы уже направляемся по холмам к смотровой площадке с видом на город.

Там стоит пара машин, это туристы, местные или романтики, смотрящие на светящийся мост. Но мы едем вниз по дороге к окраине парка, и, в конце концов, оказываемся одни.

– Не похоже на ужин, – говорю ему я.

Он смотрит на меня так, словно собирается съесть, и тут я понимаю, что у нас в меню.

Он кивает головой на заднее сиденье, и я вытягиваю шею, когда он включает в машине свет.

Там стоит корзинка для пикника. Я не заметила ее раньше. Он наклоняется назад, потянувшись в кресле, и от этого удивительного мужественного, свежего запаха я ощущаю покалывание по всему телу. Не буду ему говорить, что имела обыкновение спать с его старой рубашкой, только чтоб по ночам ощущать его запах, делать вид, что он там.

– Та-дам, – говорит он, поднимая корзинку. Я вижу бутылку красного вина и кучу закусок с разноцветных контейнерах – антипасто, оливки, хлеб, сыр, фрукты, греческий салат, киноа. Все выглядит сказочно. – Я подумал, что наше первое свидание будет здесь. Не могу представить вид лучше, чем этот.

Мы вынимаем одеяло из багажника и кладем на траву недалеко от машины. Он включает Lovage на портативных динамиках айфона и включает несколько электрических свечей. Мы раскладываем еду и вино, все так красиво. Лишь мы и город у наших ног. Не думала, что возможно снова влюбиться в Брэма МакГрегора, но я делаю это.

Это так обалденно.

После того, как мы закончили с едой и облизали испачканные в белом шоколаде пальцы друг друга, мы не останавливаемся. И я осознаю, что моя любовь к нему становится все глубже и глубже.

Мы словно эксгибиционисты занимаемся любовью на этом одеяле. Остальные посетители стоянки находятся слишком далеко, и они так или иначе не смогли бы увидеть нас со своих мест, но в любом случае это не имеет значения. Под эти редким открытым ночным небом и ослепительными звездами, которые так часто скрывает туман, мы все глубже и глубже чем когда-либо погружаемся друг в друга. Когда он толкается в меня, я чувствую себя настолько полной, что на моих глазах появляются слезы, и когда я тихо кончаю, всхлипывая ему в шею, по щекам начинают течь слезы.

– Милая, почему ты плачешь? – шепчет он, его голос тихий и насыщенный.

– Потому что люблю тебя, – говорю я ему. – И не могу представить ничего лучше.

Он вытирает мои слезы и не выходит из меня, хоть мы оба и кончили. Он остается во мне еще долго.

Позже, когда мы тормозим около здания квартиры Кайлы, он останавливает машину в парке и поворачивается на сиденье, чтобы посмотреть на меня.

– Никола, – говорит он, звуча так серьезно.

Я сглатываю, внезапно чувствуя тревогу.

– Что?

Он берет мои руки и сжимает их. Откашливается и смотрит вниз на свои руки.

– Я собираюсь у тебя кое-что спросить. А потом спросить Аву. И если вы оба скажете да, то я буду самым удачливым подонком в мире. – Он делает паузу, его глаза смотрят на меня. – Переедите ко мне?

– Ты шутишь? – спрашиваю я, желая засмеяться. – Конечно же, мы переедем к тебе.

– Не в дом, я имею в виду, в мою квартиру. Чтобы жить со мной.

– Что ж, ты будешь жить со мной. И пятилеткой.

– Но это да?

Я глупо улыбаюсь.

– Это да.

Он целует меня, быстро, глубоко и прекрасно. А затем мы идем наверх к моей, вскоре, бывшей квартире.

К счастью – или в этом виноваты плохие навыки няни – Ава все еще бодрствует, играя в игру с Кайлой.

– Брэм! – удивленно говорит она и бежит к нему. Он берет ее на руки и крепко обнимает.

– Что делаешь, малышка? Тебе ведь пора спать. – Он смотрит на Кайлу. – Ты доставила Кайле неприятности?

Я улыбаюсь тому, насколько естественно он ведет себя с ней. Он ставит ее обратно на пол, и она застенчиво смотрит на него.

– Я не могла уснуть, – отвечает она.

– Она не захотела спать, – добавляет Кайла.

Брэм усмехается им обеим, а затем приседает на корточки.

– Послушай, Ава. У меня для тебя есть важный, взрослый вопрос. Ты готова для него?

Она кивает, не улыбается и выглядит очень серьезной.

– Я готова.

– Как насчет того, чтобы переехать ко мне? С мамой, конечно же.

Ее глаза расширяются, и она расплывается в улыбке. Смотрит в мою сторону.

– Это правда?

– Да, ангел. Если ты согласишься, мы обе будем жить с Брэмом.

– Что скажешь? – спрашивает Брэм.

Ава выглядит так, словно собирается заплакать. Она оборачивает маленькие ручки вокруг шеи Брэма и приглушенным голосом говорит:

– Да.

Мое сердце, душа и яичники одновременно воспламеняются.

Этот мужчина.

Этот чертов мужчина.

Я слышу всхлип рядом со мной, и Кайла на самом деле плачет. Кайла, которая никогда не плачет.

– Кайла, – с притворным удивлением говорю я. – А ты оказывается не бездушная.

Она смотрит на меня и сердито вытирает слезу.

– Я просто счастлива, что вы, ребята, наконец-то съезжаете. – Но потом она бежит на кухню, крича. – Это надо отметить! Шампанское! – через плечо.

И я понимаю, насколько я везучая. Потому что стоя здесь, окруженная людьми, которых я люблю больше всего, я понимаю, как много у меня есть.

– Брэм, – говорит Ава, потянув его за рукав. – Когда мы переедем, можно мне батут?

Я закатываю глаза. Она просит один с тех пор, как научилась правильно говорить это слово.

– Посмотрим, – по-доброму говорит Брэм.

– А можно мне и пони? Мамочка не разрешает мне иметь пони.

Он смотрит на меня и улыбается.

– Мы подумаем и об этом, малышка. Думаю, у твоей мамы могут быть возражения.

Она делает паузу, размышляя. А потом.

– Брэм, а можно мне бугозавра?

– Я даже не знаю что это такое.

Я смеюсь.

– Ава, если ты хочешь, у тебя будет бугозавр.

– Ура! – кричит она, а затем бежит в нашу спальню. Спасибо Богу за вымышленных существ.

Кайла приносит шампанское, и каждый берет по бокалу. Поднимаем их в воздух для тоста.

– За новые начинания, – говорит Кайла. – И за то, что моя квартира возвращается ко мне.

– За любовь, – говорю я. – И за то, чтобы не отказываться от нее.

– За задницу Николы, – говорит Брэм, – и за то, что я буду видеть ее чаще и чаще.

Я закатываю глаза, но, так или иначе, чокаюсь.

Мы допиваем шампанское, и Брэму пора домой. Я стою с ним в холе, обмениваясь долгим, сладким поцелуем, его руки обнимают меня за талию, мои пальцы в его густых, мягких волосах

– Завтра, – говорит он, бормоча мне в шею, – ты уже будешь жить со мной

– Завтра я буду вся твоя.

И на следующий день после.

И на следующий день после этого

Я буду его навсегда.

Эпилог

НИКОЛА

Шесть месяцев спустя

– Брэм – лала-динь-дон! – кричит Ава.

Мытью не поможет удержаться и присоединяется.

– Брэм – лала-динь-дон!

Они вдвоем бегут впереди, пока Тейлор кричит на них, чтоб они вернулись. Где мы, по-вашему, находимся, в Диснейленде?

Потому что да, конечно же, мы в Диснейленде. Мы стараемся возвращаться сюда каждый раз, когда навещаем Тейлор, Ирвинга и Мэтью.

– Тебе не кажется неправильным, что дети продолжают использовать слово дон (при. пер. одно из значений слова член)? – шепчет мне Брэм, пока мы идем через толпу.

Я хихикаю.

– Ты извращенец.

– Я серьезно. И ты тоже в команде извращенцев, дорогуша.

Рождество в самом разгаре, в Южной Калифорнии все украшено и светит солнце, передышка от серого Сан-Франциско. Чем чаще мы навещаем Мэтью и остальных, тем больше я привязываюсь к этой области. Я не хочу жить в Сан-Бернардино, но где-нибудь на побережье с удовольствием, и это не дороже чем в Сан-Франциско.

Но у Брэма наступил настоящий прогресс в делах с его зданием, так что мы, вероятно, еще останемся в городе. Благодаря поддержке Лаклана, его кузена, играющего в регби и начинающего магната, и его ухаживаниям за местной богачкой, они были в состоянии запустить некоммерческий проект и получить деньги не только на погашение ипотеки и предоставление жилья тем, кто в нем действительно нуждается, но и возможности открыть еще одно предприятие.

Теперь Лаклан вернулся домой в Шотландию и забрал с собой Кайлу. Это долгая и сумасшедшая история, как они сошлись – я этого не ожидала – но мне кажется, Кайла в лице этого мачо шотландца, наконец, встретила достойного мужчину. Я просто продолжаю думать, что она вернется домой в слезах, с огромным желанием рассказать мне и Стеф о своей драме, но до сих пор все хорошо.

Я, конечно же, съехала с ее квартиры, так что знаю, что она сбежала из страны не из-за меня. Мы с Авой счастливо живем с Брэмом, а мое старое место сдается тому, кто действительно в нем нуждается.

И теперь, теперь все именно так, как и должно быть. Все ощущается правильным. Все вместе. Как бы ни банально было так говорить, и может слегка самонадеянно, но мы чувствуем себя как семья. Когда меня нет дома, обычно там Брэм, приглядывает за Авой. С тех пор у нее не было приступов и с ней все хорошо. Я знаю, за ее болезнью всегда надо будет следить и контролировать, по крайней мере, пока она достаточно не подрастет, чтобы делать это самой.

Я вернулась к ночным сменам в Lion. Достаточно долго я работала помощником менеджера, но чем больше я работала, тем меньше времени у меня оставалось на мои дизайн-проекты. Брэм видел моей отчаяние и сказал, если я сделаю это своей целью и на 100% сконцентрируюсь на своей линии одежды, я могу уйти из бара, и он позаботится обо мне. Естественно, моей гордости это не понравилось, поэтому мы пошли на компромисс. Я все еще работаю барменом, но только три раза в неделю. Остальное время я занимаюсь своей карьерой.

Думаю, скоро у меня случится прорыв. На неделе я собираюсь арендовать место на складе, а Стеф гарантирует, если я сделаю линию футболок, она выставит их в своем интернет-магазине и поможет найти других дистрибьюторов.

Я продвигаюсь маленькими шагами, но все ж иду вперед.

Всему свое время, как бы сказал Брэм.

– Вы, ребята, самая медленная пара, которую я видела, – кричит нам Тейлор, помахав, чтоб мы поторапливались. Мы идем вниз по ненастоящей Голливуд стрит в Парк калифорнийских приключений Диснея, Ава и Мэтью заметили Майка и Салли из Корпорации Монстров и ходят вокруг них. Хоть между ними и два года разницы, они отлично ладят, и их любовь к динозаврам объединяет их (на самом деле теперь это монстры, вот почему теперь они прыгают вокруг бедных людей, запертых в своих жарких костюмах).

Мы все фотографируемся и Ирвинг, парень Тейлор, делает хороший кадр этой сумасшедшей, разношерстной семьи. Пока дети увлечены персонажами мультфильма, словно это какие-то знаменитости, мое внимание привлекают веселые крики, и я смотрю на остальную часть парка.

Каждый раз, как мы приезжаем сюда, мы оказываемся на детских аттракционах и кажется, у нас никогда нет времени или возможности пойти на аттракционы для взрослых. Ну знаете, те, на которых на самом деле весело.

– Знаешь что? – говорю я Брэму. – Я не уеду отсюда пока…

– Мы не трахнемся на Съемочной площадке Голливуда? – быстро предполагает он, и я знаю, что он совершенно серьезно.

– Нет, – отвечаю я, пихая его локтем в бок. – С меня хватило последнего раза в IKEA. Мы как минимум травмировали пожилую пару, не собираюсь проделывать то же самое с детьми. – Он кажется, надулся. Я закатываю глаза. – Я собиралась сказать, что не уеду, пока не покатаюсь на том, что заставит меня кричать изо всех сил.

Он наклоняет голову и гнусно ухмыляется.

– Я знаю, на чем тебе стоит прокатиться.

– Брэм, если ты скажешь, что на твоем члене, я тебя убью, – шиплю я на него, радуясь, что дети нас не слышат. И Тейлор с Ирвингом тоже. Уверена, они не захотят услышать нашу болтовню о члене.

Брэм все еще ухмыляется, так что я продолжаю.

– Я вот о чем. О настоящей поездке, настоящих аттракционах. Башня Ужаса. Или Кричащая Калифорния.

– Я за Калифорнию, – говорит он. – Из-за слово кричащая.

– Договорились. – Я сжимаю его руку, а затем поворачиваюсь к остальным. – Эй все, мы с Брэмом собираемся прокатиться на американских горках, и вы ничего не сможете с этим поделать.

Мэтью топает ногой.

– Я хочу поехать на американских горках!

Он высокий, каким вероятно был и его отец в его возрасте, так что есть шанс, что его пустят на аттракцион. Но не в этот раз. Этот раз только для нас.

– О, Мэтью, – увещевает Тейлор. – Пусть они повеселятся.

Итак, мы вшестером направляемся к Миру Машин и ненастоящему Сан-Франциско пока не оказываемся на вечно радостном Райском Причале. Мы недолго стоит там, наблюдая, как кабинки американских горок проносятся по легендарной Кричащей Калифорнии, во время поездки по которой, судя по названию, вам остается только одно – кричать.

– Ты уверена? – спрашивает Брэм, прежде чем пройти за линию.

– Не говори, что ты струсил, ты ж не киска, – дразню я его.

Он притягивает меня к себе, утыкаясь теплыми губами мне в шею.

– К слову о киске, как насчет того, чтобы когда вернемся в отель отправить куда-нибудь Аву с Мэтью и Тейлор?

– О, но ведь будет так очевидно, почему мы это делаем.

Он пожимает плечами, ему до этого нет дела.

– И что? Думаю слишком поздно делать вид, что мы не занимаемся сексом. – Мы оба смотрим на Аву и Мэтью, которые бегают друг за другом по променаду. Он прав.

Так мы оказываемся в очереди, убивая время, играя в игры на наших айфонах и выясняя, кто шутит глупее (Брэм выигрывает, что вполне очевидно). Приятно побыть с ним наедине, только с ним. Несмотря на то, что мы окружены людьми – и оба завидуем парочке перед нами, которые догадались принести две Маргариты, чтобы скоротать ожидание – такое ощущение, что мы находимся в своем собственном маленьком мирке. И я вспоминаю, почему так сильно люблю этого сексуального шотландца.

Наконец пришло время попасть внутрь. У меня голова идет кругом, а Брэм чуток нервничает, что я нахожу крайне очаровательным. Ограничители опускаются, запирая нас на месте, так что мы не можем выйти.

Из динамиков доносится звенящая музыка, и мы медленно двигаемся вперед, огибая угол, к точке старта, где с растущим нетерпением ждем, когда двинемся вперед и прямиком вверх на первую горку.

– Мамочка! – я смотрю вниз и вижу, как Ава машет мне. Все стоят вдоль перил, приготовившись к нашему взлету.

– Повеселитесь! – кричит Мэтью.

Мое сердце ускоряется, и я вдруг начинаю нервничать. Это сладкое, пылкое предвкушение. Как секс. Я сжимаю стержень, окружающий меня, когда, начиная с трех, начинается обратный отсчет.

– Никаких сожалений, верно? – с обезоруживающей улыбкой спрашивает меня Брэм.

Два.

– Никаких сожалений, – улыбаюсь я ему. – Не в этой жизни.

Один.

И мы уносимся в будущее.