Текст книги "Вернуться с призраком"

Автор книги: Карина Халле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Но было ли это так?

– Может, я ходила во сне? – спросила я. Но я помнила, как взяла кошелек и ключ – карту. Я хотела кофе, да?

– Ты так раньше не делала, – он сделал паузу и медленно добавил. – По крайней мере, при мне.

Потому что я ходила во сне раньше. После выкидыша, когда была одержима.

Я отогнала мрачные мысли подальше.

– Но ты выглядишь утомленно, – сказал он, нежно потер пальцами мои скулы.

– Я плохо спала.

– А я спал как бревно. Я спал бы дальше, если бы не сон о тебе.

Я приподняла бровь. Сны к добру не вели.

– Что было во сне?

Страх мелькнул в его глазах.

– Что ты утонула, – сказал он после тяжелой паузы.

Страх проник в мои кости. Кошмар.

– В океане?

Он слабо тряхнул головой.

– Нет. Может. Не знаю. Было не четко, но я знал, что ты утонула. Я проснулся и не увидел тебя, запаниковал. Хорошо, что я вовремя попал на пляж. Ты была так далеко. Я бежал изо всех сил.

– Я не утонула, – попыталась сказать я и отвела взгляд от его глаз на воду, пузырьки поднимались со струями. – Я не пошла бы дальше… я не пыталась… я не сумасшедшая.

– Эй, – сказал он достаточно резко, чтобы я посмотрела на него. – Я знаю, что ты не сумасшедшая. Даже не думай так. Это было просто… наверное, ничего серьезного. Понадеемся, что ничего больше не будет.

Я сглотнула. Боже. Я надеялась, что он не передумает насчет ребенка. Потому я не хотела говорить ему о женщине. Я не хотела, чтобы он думал, что происходит или случится что – то плохое. Я хотела, чтобы все было нормальным.

Он склонился и нежно поцеловал меня.

– Думаю, ты просто запуталась. У нас было много секса прошлой ночью даже для нас, и от этого мой мозг улетел в другое измерение. И решение завести семью – это не пустяки. Это серьезное дело.

– Ты все еще этого хочешь? – мой голос был слабым.

– Больше всего на свете, – сказал он, снова целуя меня. – Кстати, когда мы уедем отсюда, чем хочешь заняться? У нас целый день. Можно проведать твоего дядю и близнецов.

Я покачала головой. Я ощущала себя мерзко за то, что не загляну, когда они так близко, но я хотела сохранить наш маленький мир на двоих.

– Лучше не надо.

– Ладно. Мы можем остаться в отеле. Есть, пить, заниматься сексом…

Я невольно улыбнулась, обвила руками его шею.

– Вот это по мне.

* * *

День прошел в ленивом темпе. После горячего бассейна мы медленно собрались (но отвлеклись на тренировку по зачатию ребенка в кровати). Мы пошли по улочкам мимо деревянных домов и обветренных бунгало, обрамленных кипарисами, которые остались кривыми от ветра. Мы выпили кофе с булочками с корицей в крутом кафе, а потом оказались в «Мо» ради клэм – чаудера. Да, люди звали это место ловушкой для туристов, но как гордая представительница Орегона я все еще считала, что это был лучший чаудер в штате. Я не знала, соглашался ли с этим Декс, потому что он добавил в миску около восьми пакетиков устричных крекеров и опасно много острого соуса.

После этого мы заглянули в пару пабов и прошлись вдоль реки Экола – Крик, рука об руку, немного пьяные. Мелкий дождь прошел, но мы почти не промокли, вернулись в домик и согрелись в горячем бассейне, а потом отправились в мексиканский ресторан за тако и маргаритами.

Я заметила, что мы активно избегали пляжа весь день. С Дексом было весело и беззаботно, но я все обдумывала события утра. Мне не нравилось, что это произошло и испортило наш день и поездку. Но было сложно отпустить, хоть я и старалась.

Но я должна была, ради нас обоих. Иначе это сведет меня с ума.

После ужина мы зашли в винный магазин, где Декс не только купил сигару, но и взял большую бутылку «Jack Daniels». Я думала, что мы выпьем в номере, может, в горячем бассейне, так что удивилась, когда он зашел в маленький хозяйственный магазин, чтобы купить хвороста и угольную зажигалку.

– Как можно быть на пляже в Орегоне и не развести костер? – сказал он, сунув сигару в рот и поднеся к ней зажигалку. Он редко курил, значит, был в праздничном настроении.

Мы прошли по короткой улице к пляжу. В полумраке вечера несколько костров уже горели на песке.

Мы ушли недалеко, нашли пару бревен у горки сгоревшего дерева. Я освещала место телефоном, пока Декс искал неподалеку доски, выброшенные на берег.

– Ты точно сможешь развести из этого костер? – я кивнула на дерево.

– Выброшенные на берег бревна – самое сухое дерево, – сказал он. – И я был бойскаутом, так что знаю, что делаю.

Я рассмеялась.

– О, не был.

Он подвинул доски, сунул в нескольких местах хворост и поджег зажигалкой в центре. Огонь тут же охватил дерево с жаром и шумом.

– Ладно, ты права, я не был бойскаутом, – сказал он. – Но только из – за того, что они не учили, как делать это.

Он стоял и смотрел минуту на огонь, и я разглядывала его, мне нравилось, как он выглядел в сиянии пламени, его лицо было смесью света и тени. Глаза Декса казались глубже, почти черными под темными бровями, тени под скулами стали выразительнее, и борода казалась гуще.

Я задумалась о том, какие его черты получит ребенок. Конечно, у ребенка будут черные волосы. У него будет его смуглая кожа, которая легко загорала? Или моя бледная (единственное, что я унаследовала от матери)? Я была низкой, но и Декс не особо высоким, так что в нашем будущем я не видела баскетболистов, но я надеялась, что ребенок будет спортивным, как он. Глаза будут голубыми или карими? Будет ли у ребенка мой маленький нос или сильная челюсть Декса?

Он поймал мой взгляд, в его глазах плясал огонь. Он криво улыбнулся мне, затянулся, конец сигары стал красным. Он сел на бревно рядом со мной, выпустил дым в другую сторону, вручил мне бутылку «Jack Daniels».

– Как в старые добрые времена, – сказал он.

– Мы действительно вернулись, – сказала я, открывая бутылку с приятным хлопком. Я поднесла ее к губам и сделала первый глоток. – Ах, приятно обжигает.

Я отдала ему бутылку, наши пальцы соприкоснулись, и было так странно, что даже малейшее прикосновение все еще вызывало бабочек в моем животе. Хотя, может, дело было во всем алкоголе, который я сегодня выпила.

– Кстати о возвращении, – он крутил бутылку в руках. – Помнишь, мы были в Сисайде, перед школой с демонами? И говорили о будущем и о том, где хотели оказаться? Ты думала об этом?

– О чем ты?

Он сделал глоток и вернул мне бутылку.

– У нас есть деньги. Мы сделаем, что сможем, чтобы исполнить обещание Гарри, но у нас есть деньги, и мы не отдадим их. Я знаю, что мы хотим продать квартиру. И переехать. Но куда? Что ты видишь для нас? Где ты нас видишь? Это изменится, если у нас будет семья?

Я потерла губы, обдумывая это.

– Не так много и изменится. Мне нравится Сиэтл. Я ощущаю с ним связь.

– Потому что в душе ты – девушка – гранж, – вмешался он.

– Да. И странная. Потому я люблю и Портлэнд. Он всегда будет моим домом, что бы ни думали некоторые люди. Думаю, лучше, чтобы я была подальше от семьи. Не слишком далеко, потому Сиэтл подходит. Но вряд ли я смогу расти, если буду жить ближе… хотя теперь я понимаю, почему Ада так злится на меня.

– У нее тяжелый период, – сказал он, уперся локтями в колени, сцепил ладони, задев мое плечо своим. – Просто дай ей место и время разобраться.

– Ничего личного, – продолжила я. – Это не связано с ней. Или с папой. Но вряд ли она понимает.

– Она поймет. Так ты хочешь остаться в Сиэтле. Ты не думала о Сан – Франциско?

– Я бы хотела там жить, но мы не сможем это позволить, сколько бы денег у нас ни было.

– Это так, – он сделал паузу. – Но мечты сбываются, детка. Если наш документальный фильм возьмет Нетфликс или Амазон, допустим. А до этого останемся в Сиэтле?

– Звучит как план.

– И мы попытаемся купить дом. С двором. И заведем маленького пухлого серого питбуля, которого назовем Жирный Бегемотик?

– Точно. У воды или глубоко в лесу.

– Уверена, мы сможем позволить только дом в лесу. И далеко от города.

Декс потянулся за бутылкой, и я отдала ее ему.

– Не узнаем, пока не начнем искать, – сказала я.

Он сделал глоток виски, а потом опустил бутылку на песок между своих ног. Он полез в карман куртки, вытащил телефон и быстро открыл приложение. А потом вручил его мне.

– Я уже поискал, – сказал он.

Я посмотрела на стражницу сайта недвижимости на его телефоне, быстро пролистала список.

– Я сохранил те, которые нам стоит посмотреть. Вариантов много, это хорошо, и мы можем хотя бы уменьшить список.

То, что он уже начал действовать, начал процесс покупки дома, чтобы начать новую главу в жизни, согревало меня больше алкоголя.

Я склонилась и нежно поцеловала его в щеку.

– Я тебя люблю, ты в курсе?

Он чуть повернул голову с мягкой улыбкой. Он сжал мою ладонь.

– Знаю. И это уже означает все для меня.

Он поцеловал меня, вручил мне бутылку и поднялся на ноги.

– Ладно, нарушу момент. Где тут можно отлить, чтобы меня не озарили фонариком?

Он вытащил свой телефон, направил фонарик на песок и пошел от костра во тьму. Я смотрела, как фонарик становился все меньше, надеясь, что он не уйдет далеко. Фонарик перестал двигаться, и я выдохнула.

Я повернулась к костру, разум ушел в другое место. Я не винила Декса за то, что он уже искал дом – я знала, как важно для него было ощущать, что мы были настоящей семьей, даже без ребенка. У него было трагичное детство, его бросали, и я знала, что он стремился к правильной семье. По крайней мере, когда понял, что заслуживал этого. Ему было сложно найти смысл жить, понять, что он заслуживал любви и семьи.

Порой все равно сказывалось его брошенное детство. Он не любил много тратить, всегда был независимым, привык заботиться только о себе. Эгоистично, но только потому, что ему нужно было выживать. Даже сейчас я время от времени убеждала его, что он был достоин любви. Было сложно преодолеть это, и он не просил такую поддержку, но я всегда помнила о том, что это нужно было делать, особенно, если я вела себя так, что это могло его расстроить. Время от времени такое случалось.

Он связывался с отцом, Кертисом, за последние несколько лет, но это помогло не так сильно, как я думала. Он был на свадьбе, тогда мы видели его в последний раз. Он старался звонить на день рождения Декса и Рождество, что было мило, и он с его женой Маргарет присылали открытки и подарки. Но их отношения были натянутыми, и Декс, наверное, все еще ждал, что отец загладит вину за то, что бросил его, даст любовь, которой ему не хватало.

Пока что этого не произошло. И вряд ли произойдет.

Шорох за мной отвлек меня от мыслей.

Я отвлеченно оглянулась.

Там была только тьма.

Я вглядывалась, напрягая глаза, пытаясь увидеть что – нибудь, но различила только песок поблизости, тускло освещенный огнем. Вдали была тьма, а потом огни отелей и домов.

Волоски встали дыбом на шее, я повернулась к огню. Фонарик Декса вдали пропал.

Что это такое?

– Декс? – позвала я, потирая ладонями руки, ощущая холод, несмотря на тепло огня.

Я его не слышала. Был только ритмичный шум волн.

И снова тот шорох, словно кто – то рисовал палкой линии на песке.

Блин.

Теперь тело гудело от тревоги, говорило развернуться, посмотреть в сторону шума. Посмотреть на тьму, на правду.

Жаркое дыхание задело мою шею.

Я вскрикнула, вскочила на ноги, попятилась и чуть не упала в костер.

Там ничего не было.

Просто бревно и пустой песок за ним, а потом непроглядный мрак.

– Перри?

Я повернулась в сторону и увидела, как Декс приближался, хрустя песком.

– Куда ты ходил? – спросила я, едва отыскав голос, пульс гремел в горле.

– Я был там, – сказал он. – Телефон разрядился. Хорошо, что я смог идти на костер. Ты ходила меня искать?

Я рассеянно кивнула и посмотрела на бревно.

Я подошла к нему, подняла бутылку виски. При этом я посмотрела за бревно. Длинные глубокие следы были вырезаны на нем сзади, словно пара когтей ударила по дереву.

Там, где я сидела.

Я посмотрела на песок за бревном, схожие следы когтей были и там, вели во тьму.

Это было там раньше? Я не помнила.

– Я немного замерзла, – сказала я, быстро улыбнувшись ему и отдав бутылку. – Давай выпьем и пойдем в номер. Думаю, нам пора в горячую воду.

– Звучит неплохо, – сказал он, сделал глоток и отдал мне бутылку, чтобы и я так сделала. Мы быстро забросали костер песком, превратив его в облако темного дыма.

Я убедилась, чтобы мы шли в отель по дорогам с фонарями и людьми.

Одиннадцать

Наш небольшой отпуск пошел на пользу. Несмотря на пару странных и жутких случаев, мы вернулись домой в Сиэтл расслабленными, свежими и удовлетворенными друг другом. Жирный Кролик, Ребекка и Люсинда встретили нас, и Ребекка подарила мне подарок в честь дня рождения (но она сказала открыть его позже и одной).

Путь от побережья Орегона был долгим, и мы решили полениться и заказать корейское барбекю через Убер. Я сделала чайник жасминового чая к этой еде (печени нужен был перерыв), приготовилась к тихой и спокойной ночи.

Но не могла перестать думать о доме на улице Сенеки. Мысли возвращались туда, к Максу, женщине в ванной, жуткой и манящей темной энергии места. Это будто была судьба.

Я только проглотила кусочек говядины из пулькоги, глядя, как Дэвид Аттенборо рассказывает о китах по телевизору, когда я сказала:

– Думаю, мы должны вернуться этой ночью в дом.

Декс сидел на диване рядом со мной, посмотрел на меня с шоком, вилка с рисом замерла.

– Что?

– Если ты не против.

Он нахмурился.

– Ты хочешь в дом? Этой ночью? Почему?

Я пожала плечами. Я не знала, почему этой ночью. Почему это не могло ждать. Наверное, я ощущала вину за то, что у меня были хорошие выходные, пока Макс был заперт в том доме, все еще мертвый. Я была готова сделать вид, что он мне привиделся, но теперь Джейкоб подтвердил, что это был он, в своем лимбо, и дело было срочным.

И я не могла держать это при себе. Мне нужно было, чтобы Декс увидел его. Я надеялась, что это произойдет.

– Я просто решила, что мы ничего не делаем, а на этой неделе много работы. Но я пойму, если ты слишком устал. Поездка была долгой.

Он моргнул и покачал головой.

– Нет. Я не слишком устал. Я напишу Атласу и узнаю, можно ли. Думаю, он вспылит, если мы заявимся внезапно, – он забавно посмотрел на меня и сунул рис в рот.

– Что? – спросила я.

Он сглотнул, хитро улыбнулся, и я уже знала, что означал его забавный взгляд.

– Слышать, как ты управляешь, хочешь пойти в тот дом, хоть там и страшно, это заводит.

– Я часто управляю, – напомнила я.

– Ты так себе говоришь, – он сделал паузу. – Когда ты уберешь внутриматочную спираль?

– Позвоню доктору первым делом утром, – сказала я, поднимаясь с дивана. – Надеюсь, получится сделать это как можно раньше.

Он сжал мое запястье и посмотрел на меня.

– Ты точно хочешь это? Не передумала? Я все думаю и боюсь, что… – он замолк и отвел взгляд.

Он почти выглядел уязвленно. Я села рядом с ним и опустила ладони поверх его ладони.

– Эй, – тихо сказала я, чтобы он посмотрел на меня. – Я не передумала. И не передумаю. Я еще ни в чем не была так уверена в жизни.

Он посмотрел мне в глаза. В его глазах было столько надежды и неуверенности, что было сложно не ощущать это физически внутри себя.

– Что изменилось?

Я слабо улыбнулась.

– Не знаю. Но что – то изменилось.

– Ты так боялась до этого…

– Я все еще немного боюсь, Декс. Причин много, не только то, о чем нас уже предупреждали. Просто я дольше преодолевала их, чем ты.

Он тряхнул головой.

– Нет, и я все еще думаю об этом. Об их словах. Но я не хочу, чтобы это диктовало нам, что мы можем делать. Или чего мы хотим. Ничего конкретного все равно не было, все было размытым. Просто бред, который передал Макс. Что может знать эта секвойя?

– Секвойя?

– Высокое и тупое красное дерево. Знаю, не лучшее оскорбление, но запас оскорблений для него давно иссяк.

Я невольно ухмыльнулась, надеясь, что Декс позже вспомнит это. Макса давно не обзывали должным образом.

– Ты прав, – сказала я. – Насчет его слов. Прости, что я так долго мирилась с этим, – я встала и взяла свою тарелку. – А теперь пиши Атласу, пока я не передумала насчет этой ночи.

* * *

Атлас не спешил связываться с нами и давать разрешение, так что мы подготовились и сидели почти час, ожидая отправления. Зато мы успели продумать план на эту ночь. В прошлый раз такого не было, и это работало во времена «ЭвУ», но не подходило, если мы хотели, чтобы нас воспринимали всерьез в сети.

Мы решили, что лучше всего отправиться сначала в столовую на первом этаже, может, это выманит Саманту По из ванной. Она явно хотела поговорить с нами, обитатели загробного мира были эгоистичными. Как только они устанавливали связь, они были готовы на все, чтобы поддерживать связь.

Даже если вам это не нравилось.

И мы не хотели, чтобы она играла с измерителем. Мы хотели увидеть ее. Услышать ее слова. Знать, что она скажет.

Ладно, мысли о таком пугали меня, но ничего не поделать. Нужно было взрослеть и снимать призрака или идти домой.

Если мы начнем с первого этажа и задержимся там, она могла показаться. Или, когда мы доберемся до ванной, она будет готова и ждать нас.

Конечно, оставалась проблема с Максом. Я собиралась сыграть по ситуации и надеялась, что он покажется, чтобы не пришлось долго хранить эту тайну. Я знала, что, даже если он не покажется, я расскажу Дексу. Я должна была ему больше, чем Максу.

Хотя я была в долгу перед Максом за наши с Дексом жизни.

Мы припарковались у дома в девять и, хоть были в центре города и близко к шоссе, тут было тихо и неподвижно. Падал мелкий дождик, тучи нависали низко, и воздух был холодным.

Декс запер машину, и мы посмотрели друг на друга решительно, от этого мне хотелось вести себя как большая девочка и сделать это. Я нервничала, как обычно, дом выглядел темнее и страшнее, чем раньше. Но я была при этом и рада, и я старалась сосредоточиться на этом, чтобы не сойти с ума.

Атлас не встретил нас в этот раз, и это радовало нас с Дексом, ведь он пугал меня и злил Декса, и ключ был под ковриком, словно мы были парой друзей, заехавших полить цветы.

– Готова? – спросил Декс, уже вытащив камеру, сжимая ключ в руке.

Я держала фонарик в одной руке и измеритель ЭДС в другой. Я кивнула, улыбнулась ему с дрожью, пока внутри покалывали нервы.

Он вставил ключ в дверь, ручка повернулась, и дверь открылась с громким стоном.

Тьма снова звала меня, притяжение было намного сильнее в этот раз. Я взглянула на Декса, чтобы понять, заметил ли он разницу, но он просто вошел, включив при этом свет.

Я подавила страх и прошла внутрь.

В этот раз точно ощущалось иначе. Может, даже выглядело не так, словно золото на обоях облетело, полы потускнели, и на досках там появились глубокие царапины.

Знакомые царапины.

Я вспомнила прошлую ночь у костра, царапины на бревне.

Да… было похоже на это.

Дверь захлопнулась за мной, и я вздрогнула.

– Все хорошо, – спокойно сказал Декс, к счастью, не направляя камеру мне в лицо. – Сегодня тут особенно атмосферно.

– Ты тоже это чувствуешь?

Он кивнул.

– Идем, не будем тратить тут больше времени, чем нужно. Пойдешь впереди меня?

Я приподняла бровь и с опаской обошла его.

– Как в старые добрые времена.

– Я прикрою тебя сзади, – он подмигнул.

Да. Но кто прикроет спереди?

Я глубоко вдохнула, включила фонарик и измеритель и зашагала по коридору к комнате в конце. Я пыталась сосредоточиться на Максе, когда могла, надеясь, что он смотрел, что он скоро появится. Он точно знал, что мы были тут. Пожалуй, каждый раз, когда дверь в этом доме открывалась, все мертвецы в нем поворачивали головы.

От этой мысли я поежилась. Нужно было прекратить это.

Декс направлял камеру на мою спину, и я порой оглядывалась и смотрела в камеру, зная, что ему нравилось, когда я вела себя драматично. Это помогало мне верить, что я играла роль, а не делала это в реальности.

Но, чем ближе мы были к просторной комнате в конце, тем страшнее мне было. Было сложно игнорировать, как все менялось с каждым шагом, как давление становилось сильнее, и уши закладывало. Было схоже на ощущения в Вуали, а это не радовало.

– В этом доме явно не только дух Саманты По, – сказал Декс для камеры. – Мы посмотрим, получится ли связаться с ними.

«Да?» – мысленно спросила я.

«Прости», – извинился он.

Но, думаю, в этом был смысл. Если мы собирались быть детективами, медиумами, то нам нужно было открываться для множества возможностей, не для одной. Много голосов, много существ, много шансов.

Я шагала, игнорируя давление в глазах, ощущение, что воздух становился сухим и разреженным, дышать было тяжело.

А потом я остановилась.

Перед нами была черная столовая на пару ступеней выше уровня коридора.

Было ужасно холодно, и лучи моего фонарика и его камеры будто таяли в воздухе, словно из них выкачивали свет. Тут был и странный ветер, отбрасывал пряди моих волос. Пахло влагой, и это напоминало о ветрах, которые выли в пещере.

– Что это? – спросил Декс. Он был за мной, его присутствие немного успокаивало.

– Не знаю. Мне это не нравится.

– Нам не обязательно входить, – сказал он.

И, как только он сказал это, я услышала шорох из мрака, словно стул подвинули где – то в комнате.

Боже, это было ужасно. Может, я не была готова так, как думала.

– Кто там? – спросил Декс, направляя голос в комнату, где он звучал глухо. – Скажи свое имя.

Измеритель ЭДС, который уверенно мигал на низком уровне, был зеленым, теперь медленно поднимался к желтому, пикая все чаще.

– Хочешь войти? – спросил он.

Я покачала головой.

Он сжал губы, а потом кивнул.

– Я войду.

– Нет, Декс, – я попыталась схватить его за руку, но он юркнул мимо меня, словно пробирался в ресторан.

– Ладно, призраки, – сказал он, направляя камеру вокруг себя, хотя свет озарял лишь несколько футов, словно его окружал черный туман. – Хотите поговорить? Я тут.

Боже. Вот вам и серьезное поведение.

Я глубоко вдохнула, игнорируя жжение в легких, и прошла две ступеньки, чтобы быть на уровне с ним и в комнате.

Мы смотрели друг на друга в тени и ждали ответа.

Еще стул скрипнул по полу за Дексом.

Он развернулся, направил туда фонарик.

Там ничего не было. По крайней мере, мы не видели.

Но мое сердце билось быстрее, чем крылья колибри.

– Может, стоит пойти к стене, – шепнул Декс.

– Почему? – я не хотела делать ни шага.

Его голос стал еще тише.

– Чтобы узнать, есть ли стены.

Я сглотнула. Как он вообще до такого додумался? Будто мы были не в комнате и не в доме?

Я подумала о словах Джейкоба.

Этот дом существовал в другом измерении.

Чего? Вселенной? Или сущности?

Декс зашагал от меня, его черные волосы и куртка сливались с мраком. Даже его свет пропал.

– Декс? – завопила я, но голос казался ужасно тихим.

– Я тут, – ответил он. Он звучал далеко, так что радовалась я не долго.

– Может, лучше вернешься? – я светила фонариком вокруг себя. Я видела, где ступеньки вели в коридор, но дальше этого – ничего.

Тишина.

– Декс?

Я услышала, как он издал сдавленный звук, словно пытался ответить и не смог.

А потом оглушительный крик заполнил воздух.

Его крик.

– Декс! – закричала я, ужас охватил меня, и я побежала в его сторону, желая бороться за него.

Свет ударил мне по глазам, и он чуть не убил меня, отчаянно сжал мои руки и удержал на месте.

– Что такое? Что случилось? – спросила я, пытаясь озарить его фонариком.

Его глаза выглядели как оникс, белки сверкали. Он дышал так тяжело, словно у него была паническая атака. А потом он посмотрел на свои дрожащие ладони.

Боже. Я редко видела его таким напуганным. Вся бравада пропала.

– Что ты увидел? – резко прошептала я, желая покинуть эту комнату.

– Это не… – он зажмурился и попытался дышать носом, ноздри раздувались. Его глаза открылись, он дико посмотрел на меня. – Дело не в том, что я видел. А в том, что ощутил.

– А что ты ощутил?

Он выдохнул, качая головой.

– Ногу. Я ощутил ногу.

– Ногу?! – повторила я, почти визжа.

– Да. На стене. Стена была как… слизь, мембрана или… ткань, – мы оба скривились. – Я подвинул ладонь на этой высоте, – он указал перед собой. – А потом… коснулся ноги. Лодыжки, голени. Думаю, это была мужская нога. В пяти – шести футах над полом, – он сглотнул. – Она была прибита к стене.

Я прижала ладони ко рту, измеритель ЭДС застучал по полу, но я удержала фонарик. Меня могло вот – вот стошнить.

Он сел на корточки и поднял измеритель, направил его на тьму, откуда пришел.

– Уверен, эта штука станет красной, если мы туда войдем.

– Мы туда не пойдем, – зашипела я, крепко сжимая его руку. – Мы уходим из этого проклятого места. Я не подписывалась говорить с призраками, когда на стенах висят ноги людей.

Я кивнула на выход, боясь, что, если ничего не сделаю, онемею от страха. Мне нужно было уйти из этого места, но я не могла его бросить.

К счастью, он быстро кивнул, и мы поспешили из тьмы по ступенькам в коридор. Тут все еще было темно, но не так, как там, где, казалось, черная дыра поглощала весь свет.

Мы шагали быстро, пока не оказались возле лестницы. Я замерла, вспомнив Макса.

– Ты хочешь подняться? – Декс проследил за моим взглядом на лестницу. – Я только что коснулся чертовой ноги на желеобразной стене.

– Саманта наверху. Может, она скажет, что там за комната.

Он ошалело посмотрел на меня.

– Если хочешь, давай это сделаем.

– Я не хочу возвращаться туда, – я указала на коридор. – Но наверху мы уже были.

– Ты полна сюрпризов, – буркнул он под нос. Он вздохнул и направил камеру на меня. Было интересно видеть его на другой стороне, он осторожничал, а я хотела идти в неизвестное.

Я поднялась по лестнице, миновала второй этаж и попала на третий. Декс следовал за мной все время. Я слышала, как его дыхание стало ровнее, хотя ощущала, какой хаотичной была его энергия. Он ужасно боялся, и я не винила его. Я тоже боялась, но не так сильно, как стоило.

Мы остановились у двери ванной, поток кровавой воды тек из – под нее сильнее, чем раньше.

Не только это изменилось.

Дверь была приоткрыта.

За ней лежала тьма.

Я попыталась сглотнуть, сердце замерло. Я посмотрела на Декса, не зная, что делать.

Он поднял измеритель, показывая, что он был зеленым.

Будто там было безобидно и безопасно.

Но разве с нами что – то было безопасно?

Он едва заметно кивнул, уговаривая меня взглядом.

Он хотел войти в комнату.

Я взяла себя в руки, расправила плечи, пытаясь успокоить нервы, которые стали иголками и покалывали мои конечности.

«Ладно», – сказала я ему.

Он разглядывал меня миг, наверное, убеждаясь, а потом направил камеру на дверь и медленно толкнул ее.

Дверь тяжело двигалась, словно ее заклинивало.

Словно что – то ее удерживало.

Но Декс толкал, пока она не открылась дюйм за дюймом.

И она широко распахнулась.

– Боже, – прошептал Декс, направляя свет камеры вперед.

Мне пришлось пройти по крови, чтобы быть рядом с ним, потому я была этой ночью в ботинках.

Я остановилась рядом с ним и посмотрела на ванную.

Как и со многими комнатами в доме, ванная была большой, длиннее, чем казалось возможным. Она тянулась, черно – белая плитка на полу была как шахматы, кровь текла посередине, словно из открытой раны.

В конце было большое мутное окно, тусклый оранжевый свет фонарей снаружи проникал в него, придавая всему нормальный облик. Это напомнило мне, что вне этого места был мир, нормальный мир, и это место не было вечным.

Под окном была большая ванна на ножках с когтями.

Наполненная до краев кровавой водой.

Оттуда она и текла.

– Саманта? – спросил Декс, его голос отражался от плитки.

Он шагнул внутрь.

Я прошла за ним.

Мы медленно и осторожно шагали, ноги хлюпали кровью. Нашей конечной целью была ванна, и как – то она казалась все дальше от нас. Я озаряла фонариком стены, мозаика мелких плиток на первый взгляд казалась абстрактной.

Если приглядеться, силуэты что – то напоминали.

Черного козла.

Ворона.

Летучую мышь.

Ребенка в шерсти и с красными глазами.

Рога.

О, боже.

– Декс, – резко прошептала я, не могла справиться со страхом во мне, со страхом из – за этих картинок, бьющих меня по голове. – Смотри.

Мой фонарик дрожал, и луч на картинках плясал, пока Декс подносил камеру ближе, снимая плитку.

– Что это такое? – выдохнул он.

Плеск из ванны разнесся эхом по комнате.

Мы охнули и повернулись к ней, сосредоточив на ней оба луча света.

Вода двигалась, текла за края красными волнами, текла к нам.

Но мы не двигались.

Не могли.

Мы не могли отвести взгляда от ванны, где медленно поднималась ладонь из кровавой воды. А потом рука. Бледная, с черными полосами, рука мертвой женщины.

Рука дотянулась до края ванны, длинные костлявые пальцы прижались к фарфору.

А потом голова поднялась, как кошмарная луна.

Белое лицо, черные волосы, черные глаза, черные зубы.

Женщина в океане.

Она улыбнулась мне.

«Снова здравствуй», – сказала она.

А потом она ужасно быстро выбралась из ванны на пол, пошла к нам на четвереньках.

Я закричала так громко, что все тело содрогалось.

Декс сжал мои руки, крича со мной, и побежал, толкая меня перед собой, мои ботинки скользили по крови.

Я упала за дверью на паркет, ладони остановили падение.

Я закричала, перевернулась, смотрела, как Декс закрывал дверь.

– Нужно идти, – безумно сказал он, поднимая меня на ноги и потом закидывая себе на спину во второй раз за много дней.

Он побежал по лестнице ко второму этажу.

– Что за фигня! – заорал он.

Я не успела спросить, что случилось, не могла формировать слова с таким уровнем ужаса в себе. Декс врезался во что – то с грохотом, и все остановилось.

От удара мы оба отлетели, и я рухнула на пол, в этот раз пострадало плечо.

– Черт, – закричала я от ужаса, а не боли.

Я потянулась к Дексу или фонарику, но ничего не было.

– Прости, маленькая леди, – услышала я голос Максимуса во тьме. – Я не знал, смогу ли остановить вас.

Я ощутила ладонь на своей руке, и знала, что это был не Декс. Максимус сжал мою руку, наверное, пытаясь успокоить, хотя вряд ли меня можно было сейчас хоть как – то успокоить.

– Декс? – с тревогой сказала я.

– Боюсь, я его вырубил, – отметил Максимус. – У тебя есть фонарик?

Фонарик? Призраки не видели в темноте?

Я медленно села, потянулась рукой и нащупала фонарик. Я стучала им по земле, пока свет не загорелся, я быстро покрутила им вокруг себя.

Декс лежал на боку, Максимус стоял в стороне, глядя на Декса с тем, что я могла назвать только изумлением, в глазах.

– Он в порядке? – спросила я, тревога охватила меня, я встала на колени и подползла к нему.

– Ты спрашиваешь, в порядке ли он? – тихо рассмеялся Макс. – Перри, ты уже знаешь, что твой муж силен. Если он может пережить удар мечом по горлу, он может пережить почти все.

Почти все.

– Декс? – прошептала я, опуская ладонь на его плечо и тряся его.

– Надеюсь, камера в порядке. У вас плохая удача с этим.

Я взглянула на камеру. Фонарик на ней уже не горел, мог разбиться, но это тревожило меня меньше всего.

Макс сел на корточки перед Дексом и робко улыбнулся. Как в прошлый раз, я была потрясена тем, каким целым, настоящим и, кхм, большим он выглядел. Словно для него ничего не изменилось. Словно смерть была икотой, и он не был в аду долгое время. Я даже не могла представить, что это делало с человеком, живым или мертвым. Или он всегда был крепче, чем казался, или он смог пережить такое. Может, то, что он был Джейкобом, помогало.