Текст книги "Вернуться с призраком"

Автор книги: Карина Халле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Казалось, он пытался сломать мне ребра объятиями.

– Ты больше никуда не пойдешь без меня.

Обычно я сказала бы, что он перегибал, и я пыталась этого избегать, но я не спорила с ним. Я не хотела больше быть одна, если честно.

– Я никуда не пойду, – прошептала я и смогла посмотреть на него.

Он глядел на меня, миллион эмоций мелькал в глубинах его глаз, морщина между бровей стала глубже.

– Не люблю, когда мы ссоримся, – хрипло сказал он, запустив ладони в мои волосы. – Это убивает меня. Я не простил бы себе, если бы… все так закончилось.

– Но не закончилось. Я в порядке.

– Не важно, детка. Я… не могу тебя потерять. Нет. Ты не просто моя вторая половинка, ты в моей крови и костях. Потерять тебя – потерять мою душу. Потерять тебя – это смерть.

Мое сердце рассыпалось на нежные кусочки, ослабевшее от его слов.

Когда я ощутила силы, я смогла слабо улыбнуться ему.

– Не будь таким…

«Драматизирующим».

Но мои слова оборвал его рот. Поцелуй был сладким, печальным и отчаянным, мое сердце расширилось в груди от него. Я поджала пальцы ног в кроссовках, сжала его плечи. Во влажном скольжении его языка были безопасность и утешение, голодный пыл переходил с его губ на мои. Этот поцелуй был дверью в становление целой, к исцелению ран.

Мы отшатнулись к дивану, двигались сразу быстро и медленно. Словно у нас было все время мира, но тревога подгоняла нас, нам нужно было слиться воедино, все исправить между нами.

Мы всегда хорошо мирились.

Одежда летела в стороны, и, к счастью, Жирный Кролик получил намек и спрыгнул с дивана, ушел в кабинет Декса.

Я прижала ладони к плечам Декса и толкнула его на диван, чтобы он сел, и я оседлала его, мои колени оказались по бокам от его бедер, пока я терлась об его член.

Он низко застонал, ладонь легла на мою шею, другая – на мою грудь, он подхватил ее вес, его дыхание дрогнуло. Он склонил голову, лизнул мой сосок, дразнил его, пока огонь во мне разгорался. Он лизал меня, словно я была сокровищем, которое нужно было оберегать, и мой сосок стал камешком под его языком, нервы искрились, как провод.

Я охнула, склонилась, сжала твердо его член, его кожа была горячей, твердой и нежной одновременно. Я ощущала его желание, пульсирующее под моей ладонью, растущее с каждой секундой, жар давил на мою ладонь.

Я должна была не спешить с ним, растягивать наслаждение, пока мы не кончим вместе, стирая ссору, боль и гнев, но я не могла. Мне нужно было забыть о произошедшем, мне нужно было все мысли, чувства и желания сосредоточить на нем, на нас.

Я медленно сжала его член, поправляя его положение, постепенно опустилась на него, пока он не вошел в меня, пытаясь завладеть контролем.

Он зашипел, поднял голову с еще одним обжигающим влажным поцелуем, который ощущался как прощение и надежда, и я расширялась вокруг него, пока он не вошел полностью, и мое дыхание не сбилось снова.

Это было так приятно…

– Перри, – прошептал он, прижимая ладони к моему лицу, моим волосам, скользя ладонями по моей спине к талии, где он поймал меня, растопырив пальцы.

Он больше ничего не сказал, мое имя звучало у него как молитва, и я закрыла глаза, двигаясь вперед – назад, вверх и вниз, пытаясь управлять собой. Каждый миг был блаженством, шелковистое дыхание его тела во мне, чистота нашей связи.

Он не смог долго держаться. Он редко мог, когда я управляла. Его хватка на моей талии стала сильнее, он стал поднимать меня и опускать на своем члене быстрее, глубже, и я впилась пальцами в спинку дивана, чтобы хоть немного сохранить контроль.

– Я не знаю, как, но я продолжаю влюбляться в тебя, – сказал он, эмоции и желание звенели в его голосе. Его темп замедлился на миг, он убрал волосы с моего лица, продолжая направлять бедра ко мне, оживляя этим все части моего тела. – Я не могу остановить это.

Он поцеловал меня, поймал мою нижнюю губу, потянул на влажный миг в свой рот. А потом он отпустил мою губу, глубоко и судорожно вдохнул и прижался лбом к моему лбу.

– Вряд ли нормально так сильно в ком – то нуждаться.

Я хотела сказать ему, что понимала его чувства. Что тоже это ощущала, была в браке с ним, но чувства во мне все еще были сильными, глубокими и вечными, пугали меня. Но он сжал сильнее мою талию и поднял меня.

– Вставай на колени, чтобы я взял тебя сзади, – хрипло сказал он.

И он из милого стал грубым, меня перевернули его сильные руки, чтобы я оказалась попой к нему, моя грудь прижалась к спинке дивана. Он просунул ладонь между моих бедер, грубо раздвинул их, а потом вошел в меня. Он был таким твердым там, где я была мягкой, и смена позиции завела меня, я будто ощущала его глубже, чем он был раньше, мы словно не могли разделиться.

Он судорожно дышал мне на ухо, целуя мою шею, его бедра двигались управляемыми кругами, его тело напряглось за мной, он старался сдержаться, не давал ритму стать жестоким. Я любила, когда он был на этом этапе, когда хотел кончить, подавлял желание поддаться этому.

Он воевал.

Еще управляемое движение бедрами, ладонь скользнула между моих ног, другая втиснулась между моей грудью и диваном. Я попыталась отодвинуться, но он был там, горячая хаотичная энергия разбивала меня.

Он стал двигаться сильнее, диван на дюймы сдвинулся на полу. Каждый толчок заставлял меня открыть рот, мои глаза закатывались, тихие вскрики с придыханием вылетали из моего горла.

Он хрипло шептал мне, целуя мою шею и плечи.

Говорил, как приятно я ощущалась.

Как сильно он любил меня.

Как сильно хотел, чтобы я кончила.

Что я была хорошей девочкой.

Что он не мог быть без меня.

Его палец скользил по моему клитору снова и снова, и я не могла сдержаться. Я охнула, оргазм сотряс меня, он рос, волна становилась выше, и я уже не знала, где это кончится, смогу ли я вернуться. Мои крики стали громче, стали невнятными, и я могла взорваться, как бомба.

Я была уничтожена.

Как и он.

– Черт! – заорал он сдавленно, толкаясь как можно глубже, крепко прижимая меня к себе, чтобы мы сливались. Он дрожал, кончая, и то, как он повторял мое имя, будто молясь, вызвало слезы на моих глазах, эмоции последних суток наполнили меня.

Он склонился, влажная грудь прижалась к моей спине, его лицо уткнулось в мою шею, он тяжело дышал.

Мы оставались так пару мгновений, и стало так тихо, что я слышала, как загудел холодильник, смешиваясь со звуком нашего дыхания. Что бы мы ни переживали, мы всегда так соединялись. Будто в наших сердцах были магниты.

– Это моя девочка, – прошептал с дрожью Декс в мои волосы. – Это моя девочка.

Слеза катилась по моей щеке, и я быстро стерла ее ладонью. Я не всегда испытывала такие эмоции во время секса, и почему – то сегодня это меня смутило. Я была разбита.

Он вышел из меня, и мне не нравилось пустое ощущение после этого, хоть я ощущала себя сейчас целее, чем до этого.

– Ты в порядке? – прошептал он, целуя мое плечо и вставая на ноги.

Я кивнула, закрыв глаза, повернула голову и слабо улыбнулась ему.

Я вдруг ощутила усталость, и было сложно повернуться к нему. Я рухнула на диван.

Он натянул трусы, улыбаясь мне с удовлетворенным взглядом, который говорил, что все между нами вернулось в норму. И тут его телефон зазвонил из его куртки на полу.

– Наверное, Атлас, – он вытащил телефон из кармана, посмотрел на номер и пожал плечами. – Алло? – ответил он.

Я собрала свою одежду, собиралась отнести ее в корзину для белья в спальне, но я замерла, заметив, что Декс молчал, выглядя ошеломленно.

– Как? – выдохнул он в телефон. Я смотрела, как на его лице усиливались смятение и страх. Лед пробежал по моей спине. – Ладно, спасибо, – сказал он. – Мне жаль, – шепнул он.

Он опустил руку с телефоном и посмотрел на меня, моргнул пару раз.

– Что такое? – спросила я.

Его рот открылся и снова закрылся.

– Гарри мертв.

Четырнадцать

Я смотрела на Декса, не понимая его.

– Гарри мертв? – повторила я. – Как это – мертв?

Он сглотнул, сел на диван и уперся локтями в колени.

– Он мертв. Это была его бухгалтерская фирма. Я оставил им сообщение, когда не смог связаться с ним или Атласом. Они сказали, что вчера его нашли на берегу парка Сьюард в штате Вашингтон. Они сейчас делают вскрытие, но они зовут это случайным утоплением.

Я прижала ладонь к груди.

– Боже.

И тут я поняла, что была все еще голой. Я устала бояться, пока я была голой.

– Погоди, – я поспешила в спальню и бросила вещи из тренажерного зала в корзину с бельем. Я быстро оделась в длинную водолазку и леггинсы, собрала влажные волосы в пучок. Я прибежала обратно, Декс застегивал джинсы, покачивая головой.

– Это не может быть совпадением, – мрачно сказал он.

– Может, он… попытался убить себя.

– Тогда не попытался. А преуспел, – он надел футболку, растрепав волосы. – Почему Атлас пустил нас в дом?

– Может, он не знал, что его отчим умер? Они не были близки, судя по его словам. И Гарри не упоминал Атласа.

– Я знал, что что – то в них обоих было не так.

– Мы оба это понимали. Он заплатил нам так много за пустяки… – я замолчала, кое – что поняв. – Боже. Они подумают, что мы – подозреваемые!

Декс нахмурился.

– О чем ты говоришь?

– Они увидят, что Гарри выписал нам огромный чек. Задумаются, почему он так много заплатил нам, а потом умер через три недели после этого.

– Судя по словам его компании, у них нет подозрений.

– Точно! Зачем тогда делать скрытие?

– Так заведено? – сказал он, неуверенно приподняв брови.

– Не знаю. А если полиция свяжется с нами?

– Пускай. Мы ничего плохого не делали.

– Мы были в его доме.

– В заброшенном доме с его разрешения.

– Нам нужно связаться с Атласом, – квартира вдруг показалась холодной, и я потерла руки. Словно мне было мало тревоги, ужасов стало больше.

– Я попробую еще раз, – он схватил телефон с кофейного столика. – Я звонил и писал ему все утро. Конечно, я проверил его в Фейсбуке, Инстаграме, как обычно. Ничего нет. Только номер телефона. И теперь я задумался…

– О чем? – с тревогой спросила я.

– Он вообще живой?

– Атлас?

– Да. А если нет? А если он – призрак?

Я вспомнила все наши встречи. Мы видели его только у дома, больше нигде. Он не садился в машину или такси. Мы не видели его вне территории дома. Он просто… возникал. И был жутким и загадочным.

– Может быть, – сказала я. – Но… в этом нет смысла. Если он мертв, зачем мы ему?

– Чтобы открыть Вуаль и вытащить его мать. Посмотри на рыжего гада. Он смог сделать только этого.

– Но у Атласа есть телефон. У каких призраков есть телефоны?

Декс пожал плечами.

– Понятия не имею. У современных? Но я знаю, что нам нужно поговорить с ним, и мы не пойдем в тот дом, пока так не сделаем.

– Декс, мы не можем так поступить с нашим другом, – но Декс до этого так злился на меня, что мы даже не успели обсудить Максимуса. Тут нужно было о многом поговорить.

Он слабо кивнул мне.

– Ты права. Но нам сначала нужно поговорить с Атласом. Мне нужно узнать, кто его мать.

– Если не можешь найти ничего об Атласе в интернете, может, есть что – то о Саманте? – отметила я.

Он согласился, прошел мимо меня в кабинет. Я шагала следом, села рядом с дремлющим Жирным Кроликом на кровати, пока Декс открывал Гугл на компьютере.

Мы нашли ее старую страницу в Фейсбуке, но она была закрытой. Фотография профиля была в гробу, это пугало. Видимо, после ее смерти Гарри или Атлас зашли на ее страницу и так сообщили людям, что она умерла? Все равно было жутко.

А потом я вспомнила, что Максимус звал ее ведьмой и попросила Декса ввести «Саманта По ведьма», хоть не надеялась на результат, но выдало публичную страницу в Инстаграме языческих ведьм штата Вашингтон. Около десяти лет назад Саманта По была среди лидеров трехдневной программы на Олимпийском полуострове о стихийной магии.

– Это может быть что – то, – сказала я.

– Возможно. Но может быть миллион ведьм с именем Саманта По. Если бы ты была ведьмой, ты не выбрала бы такое имя?

– Ведьмы вообще реальны?

– А призраки? Сасквоч? Зомби? Малыш, ты должна знать лучше.

Должна была.

– Что теперь? – сказала я.

– Нам нужно пытаться связаться с Атласом.

– Когда похороны Гарри? Почему не следить за колонками некрологов и узнать, когда это? Тогда мы появимся там и поищем Атласа.

– Если он не призрак.

– Даже если он призрак, он может быть там, и мы сможем поговорить с ним.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – сказал он. – Кстати, ты уже пробовала писать Розе? Нельзя забывать о ней.

– Забыла, – призналась я. Такое бывало, когда чуть не погибал от рук мертвой ведьмы в душевой кабинке в тренажерном зале. Я пошла в гостиную, достала телефон из куртки (и вспомнила, что оставила любимую бутылку для воды в зале), вернулась в кабинет, листая список контактов, пока не нала номер Розы.

Было так странно. Последние сообщения Розе были три года назад, я отправила пять подряд, и она перестала мне отвечать. Первый звонок ей был с ужасной новостью, что Максимус умер. Тот звонок разбил меня.

Я пыталась после этого оставаться на связи, узнавать, как она жила.

Я увидела последнее ее сообщение мне: «Я знала, что ему не стоило уезжать в Нью – Йорк. Он все еще был бы жив».

То есть, если бы я не подняла шум из – за пропажи Декса, Максимус не прибыл бы на помощь и не умер бы.

Я ответила на это, попросив о прощении, сказав, что мне было жаль.

Я писала несколько недель.

Ничего.

Теперь я собиралась снова написать ей. Я надеялась, что новости были лучше, но что ей сказать? Твой парень вернулся, и у тебя будут проблемы?

Я написала: «Привет, Роза. Надеюсь, это все еще твой номер. Это Перри. У меня есть информация о Максе, которую тебе нужно слышать. Прошу, дай знать, можем ли мы поговорить по телефону».

Я нажала «отправить», гадая, дойдет ли сообщение до нее.

Отправив сообщение, я решила написать другой блондинке, которая не говорила со мной.

– Что ты делаешь? – Декс посмотрел на меня.

– Снова пишу Аде.

– Она все еще не говорит с тобой?

– Говорит, но односложно, – я сдула прядь волос с лица с раздражением. – Я не смогла ничего у нее выяснить, и чем больше я спрашиваю, тем больше она закрывается. Я знаю, она хочет справиться сама, может, потому что ощущает себя глупо. Поверь, когда ее гордость задета, она становится бешеной.

– О, я знаю.

– Может, это к лучшему, но все же. Она была рядом, когда ты подвергал меня ужасам.

Он нахмурился.

– Эй. Не надо грубостей. Дексу 1.0 нужно было многому научиться.

– А Дексу 2.0 нужно говорить о себе в третьем лице? – спросила я, он закатил глаза. – Я просто хочу помочь. Мне не нравится, что она одна в том доме.

– У нее есть твой отец.

– Ты знаешь, что он плохо справляется, – вздохнула я, опустив лоб на ладони. – Боже, нужно столько всего отследить. Я не могу сосредоточиться.

Декс встал из – за стола и сел рядом со мной на кровать, заставляя собаку отодвинуться, и он громко пожаловался фырканьем. Он обвил меня рукой, и я опустила голову на его плечо.

– Давай делать по пункту за раз. Так у меня получается лучше, и тебе так будет лучше. Саманта сейчас главная проблема. Мы разберемся с ней. Потом с Максом. Потом с Адой. Потом с твоим отцом.

– А ребенок? – прошептала я.

Он отклонил голову и посмотрел на меня.

– Тут проблемы нет. Это случится, когда случится. Не переживай, ладно?

Я вздохнула, радуясь, что могла отодвинуть хотя бы эту тревогу. Он все еще хотел этого, что бы ни происходило.

– Мы отыщем Атласа, – сказал он. – Это произойдет.

– А Макс?

– Мы можем и ему, как сможем.

Я подняла голову и посмотрела на него, наши лица были близко.

– Разве это не безумие? Что он тут? Максимус?

Он шумно сглотнул и кивнул.

– Да. Если честно, это все еще ощущается как сон. Словно он не там. Будто это мне показалось.

– Я тоже такое ощущала в первый раз. Теперь это кажется реальнее.

– И мы уверены, что дом не издевается над нами?

Я покачала головой.

– Я уверена, что он издевается, но после разговора с Джейкобом я знаю, что это настоящее. И он настоящий.

– Было бы намного проще, если бы Джейкоб просто закончил работу. Почему он не смог быть всесильным?

Я вспомнила его слова о восстановлении порядка.

– Дело в том, что вряд ли у него вся сила мира. Думаю, он может сделать только то, что ему позволяет его роль. Значит, он отвечает перед кем – то.

– Чертова иерархия рыжих.

– Он хотя бы привел Макса туда. Я не думала, что увижу его снова, – я сделала паузу. – Иначе я не делала бы эту татуировку в его честь.

Декс резко рассмеялся.

– Он, наверное, сделал это намеренно, – он выдохнул, провел большим пальцем по моей руке. – Я рад снова его видеть. Просто… я не знаю, могу ли сейчас расслабиться. Что это означает? Если мы вытащим его из дома, он останется призраком? Или станет человеком? Джейкобом? Что будет делать, куда пойдет? Как можно было пробыть в аду годами и вернуться, как ни в чем не бывало? Я просто не знаю. Я знаю, что нам нужно ему помочь, что мы обязаны, но стоит оставаться настороже.

Я не хотела с ним спорить. Максимус в доме был тем же, какого я помнила. Немного гада, бесящего Декса, ужасно беспечный. И удивительно бескорыстный. Но Декс был прав. Мы не знали, что с ним случилось (и он мог не знать), и что будет, если мы освободим его.

Но мы оба собирались совершить это.

* * *

Прошли четыре дня с новости о смерти Гарри.

Почти ничего не произошло за это время.

Роза не ответила.

Ада продолжала отвечать кратко.

Отец не помогал с этим.

Я была все время рядом с Дексом, не покидая дом, даже чтобы выгулять собаку самой.

Я хотя бы договорилась на визит к гинекологу на следующей неделе.

Три дня назад появился некролог для Гарри в газетах, и там было кратко написано о нем и его «случайном утоплении» в озере. Они отметили, что люди видели, как он шел к берегу, раздеваясь, а потом зашел в озеро Вашингтон, доплыл до середины и утонул.

Я хотела бы поговорить со свидетелями. Я спросила бы у них, казалось ли, что Гарри пытался кого – то спасти, шел ли он в воду с оглушенным видом, словно его влекло туда. Я была удивлена, что они не назвали это суицидом, или они так и назвали это, просто не поместили в газету.

Похороны Гарри были сегодня в два часа дня на кладбище в Белвью. Связаться с Атласом не вышло, и мы с Дексом решили заглянуть на похороны, надеясь увидеть его там.

Да, это звучало грубо, но мы были тут и ради Гарри. Я его не встречала лично, но Декс встречал, и он дал нам достаточно денег, чтобы нашу жизнь, хотя бы ненадолго. Я просто надеялась, что мужчина был упокоен, и что его смерть была не от рук его жены, которую он так любил.

– Я всегда хотел это сделать, – сказал Декс, останавливая машину возле кладбища. Лил дождь, стук капель по крыше наполнил машину, и вдали люди с зонтами собрались посреди кладбища.

– Что сделать?

– Быть загадочным человеком на фоне на похоронах, сжимая большой черный зонт, – он полез на заднее сидение и схватил черный зонт, хитро улыбаясь мне.

Понятно.

Он вышел из машины и подошел ко мне, открывая дверь и поднимая большой зонт, чтобы укрыть нас обоих.

К сожалению, мы сделали так, как и хотел Декс. Мы стояли на фоне, стараясь выглядеть вежливо, но оставаясь подозрительными, пока мы искали взглядами Атласа.

И тогда мы заметили его.

Было сложно не заметить.

Один человек закончил говорить у разрытой могилы, и Атлас в черном вышел из первого ряда, встал перед толпой.

У него не было зонта, и он промок от дождя, пока не подошел священник, прикрыв его своим зонтом.

– Вот как, – сказал Декс. – У призрака есть зрители.

– Вряд ли он призрак, Декс.

Мы не слышали, что говорил Атлас, он явно говорил об отчиме, и не очень долго, потому что отошел в толпу, и заговорила женщина, наверное, тетя.

– Что нам делать? – спросила я у Декса.

– Ждать и смотреть.

И мы ждали. Было холодно, я прижималась под рукой Декса, облачка нашего дыхания поднимались в воздух, дождь ритмично стучал по зонту.

Люди стали расходиться.

Атлас серьезно поговорил с парой человек, пожал несколько рук, и я вдруг ощутила себя ужасно за то, что мы ненавидели его (или считали призраком), когда он только потерял отчима. У него могло уже не быть биологического отца, и он мог лишиться семьи.

– Эй, – я ткнула Декса локтем в ребра. – Будь с ним вежливее, ладно?

Он кивнул, будто понял.

Мы смотрели, пока Атлас не покинул толпу. Он пошел в другую сторону от многих пришедших.

Мы пошли за ним. Вряд ли он видел нас, но мы не хотели терять его из виду.

Он был почти у ворот кладбища, когда Декс закричал:

– Эй, По!

Так незаметно.

Атлас застыл, оглянулся на нас. Он не убежал, но выглядел недовольно при виде нас.

Мы быстро догнали его.

– Я знал, что вы были тут, – тихо сказал он. – Но не хотел верить в это.

– Нам очень жаль, что так случилось с твоим отчимом, – сказала я. – Не могу представить, как это тяжело.

– Потому ты звонил мне день и ночь? – спросил он, глядя на Декса.

Декс пожал плечами.

– Мы хотели выразить соболезнования.

– И у нас есть ответы, на которые тебе нужно ответить, – сказала я. – Прошу, – добавила я, почти умоляя.

Он смотрел на нас, а потом убрал мокрые черные волосы с лица. Его зеленые глаза сегодня сочетались с цветом кедров.

– Ладно, – он утомленно вздохнул. – Я знал, что это грядет.

– Что еще ты якобы знал? – Декс прищурился.

– Больше, чем должен человек, – ответил Атлас. – Я видел кофейню за углом, – сказал он и зашагал.

– Тебе не нужен зонт? – спросил Декс, и я тут же испугалась, что он предлагал свое место под зонтом рядом со мной Атласу.

Атлас отмахнулся.

– Я люблю дождь. Он очищает.

Он шагал дальше.

Я с опаской переглянулась с Дексом, и мы последовали за ним.

Пятнадцать

Шагать было не лучшей идеей. Стоило поехать, и когда мы добрались до кофейни в стене, ставшей закусочной, мои джинсы были в воде, я замерзла. Конечно, Атлас выглядел как утонувшая крыса, но это его не беспокоило.

В кофейне было тускло и почти пусто, кроме пожилой пары за столиком в углу и работника у стойки, говорящего с официанткой.

Мы сели у окна, и Атлас ушел в туалет.

– Лучше бы ему говорить, – прорычал Декс, когда Атлас ушел, хотя как только подошла официантка, он включил очарование. – Здравствуй, Фло, – сказал он, хотя ее бейджик гласил «Ким». – Что за пирог подают в этот красивый день?

Я пнула Декса под столом, но это не помогло.

Она мрачно посмотрела на него и постучала по своему бейджику.

– Яблочный.

– Что за сорт?

– Яблоки, – повторила Ким, глядя на него, как на тупого. – С дерева.

– Мы будем два кофе, – быстро сказала я ей, широко улыбаясь, пытаясь загладить вину Декса. – Сливки и сахар.

– Оки – доки, – сказала она и пошла прочь.

– Ты больше не даешь мне веселиться, – проскулил Декс. – Ты знаешь, как для меня важен пирог, – но он выпрямился, когда Атлас вернулся.

Атлас почему – то был почти сухим. Волосы были мокрыми только на концах.

– Как ты смог высохнуть? – спросила я.

Он сел напротив нас и странно посмотрел на меня.

– А?

– Ты был мокрым насквозь.

– О, – он пытался привлечь внимание официантки. – Я использовал сушилку для рук.

– За две минуты? – спросил Декс.

Атлас напряженно улыбнулся ему, это не затронуло его глаза. Их цвет точно отличался от того, какими они были раньше, уже не зеленые, как кедр, а серо – голубые, как ель в холодный день.

– Думаю, вы хотите перейти к делу.

Мы хотели. Но меня интересовало, как он так быстро высох, ведь это было невозможно.

Но официанта принесла кофе, который выглядел гуще моторного масла, и Атлас заказал зеленый чай.

– Что вы хотите знать? – наконец, спросил он, сцепив ладони перед собой. У него было много серебряных колец на пальцах, я не замечала этого раньше. Наверное, потому что еще не была так близко к нему в свете дня и общественном месте.

Я посмотрела на Декса, пытаясь понять, кто должен начать. Он кивнул мне. Видимо, это была в основном моя история.

– Атлас… – начала я. – Я не знаю, как это сказать, но, думаю, твоя мама преследует меня.

Конечно, официантка в этот миг принесла его зеленый чай, странно посмотрела на нас троих и быстро ушла. Вряд ли она будет рада принести нам что – то еще.

Он взял нитку пакетика с чаем, двигал его туда – сюда в горячей воде, ничего не говоря минуту. А потом:

– Откуда ты знаешь, что это моя мать?

– Что с ней случилось? – спросил Декс, вмешиваясь. Не долго я была у руля. – Ты соврал нам.

– Я вам не врал, – просто сказал он сухим тоном, который у него хорошо получался, глядя на чашку.

– Врал. Ты сказал, что она утонула. Ты не уточнил, что она утонула в луже своей крови. Она убила себя? Кто – то убил ее? Что случилось в том доме?

Нога Декса стала подпрыгивать, в нем гудел адреналин, и я опустила ладонь на его бедро, напоминая ему сохранять спокойствие. Он уже был на взводе.

Атлас поднял голову и посмотрел в глаза Декса.

– Гарри сказал, что она утонула, потому что не мог смириться с правдой того, что она делала, и чем она была. Он так и не смог. Потому убил себя.

– Думаешь, он убил себя? – прошептала я.

Он посмотрел на меня, но его глаза ничего не выдавали.

– А есть другие варианты? Что он пошел купаться?

– Что его завлекли туда, – предложила я.

Он слабо улыбнулся.

– Тогда ты знаешь о ней.

– Есть теории, – сказала я. – Но нам нужно услышать правду от тебя. Обо всем этом. Вы оба врали нам с самого начала, и нам нужно знать, почему.

Его глаза закрылись, ресницы были темными. Он вдохнул и резко выдохнул, словно вдруг погрузился в медитацию.

– Я все расскажу, – тихо сказал он, Дексу пришлось склониться, чтобы его слышать. – И когда я закончу, больше ничего не скажу. Не смогу. Поверьте мне в этом.

Я опустила тут же ладонь на ногу Декса, заглушая его, зная, что он хотел парировать.

– Ладно, – сказала я Атласу.

– Что бы я ни сказал, – его глаза все еще были закрытыми, – вам стоит мне верить, ради вас самих.

Его глаза открылись, и теперь они были не зелеными, а серыми. Тусклыми, как серый цвет Вуали. Моя ладонь на ноге Декса стала кулаком.

– Слушай, – прошептал Декс, – ты знаешь, что твои глаза только что поменяли цвет?

– Да? – спросил он, не выглядя изумленно. Он посмотрел на меня. – Я из длинного рода ведьм. Это качество мне передалось.

Ведьмы. Максимус был прав.

– Твоя мать была ведьмой, – сказал Декс.

– Все еще ведьма, – сказал он. – То, что она мертва, ничего не значит.

– Ты… ведьма? – спросила я. – Парень может быть ведьмой.

Он снова не повеселел. Его глаза были тусклыми.

– Тут важен не я. Дело в женщинах. Дело в роде. Я не врал, когда сказал, что я в родстве с Эдгаром Алланом По. У него был ребенок вне брака за два года до смерти. Женщина, Ясинда, была ведьмой, взяла его фамилию, хотя он не хотел ничего с ней делать. У нее родился сын, и он женился на ведьме. У них родился сын и женился на ведьме. И так далее. Кровь передавалась поколениями и смешивалась с силой.

– Так ты на самом деле сын ведьмы, – Декс потер ладонью челюсть.

– Да, – сухо сказал он. – И я такое уже слышал.

– Твоя мать, ведьма, вышла за потомка По. Не Гарри, – сказала я.

– Нет. Она вышла за моего отца, Виктора.

Мы с Дексом напряглись.

Атлас с тревогой посмотрел на нас.

– Вы видели его в доме?

Декс кашлянул.

– Эм, его часть.

Атлас кивнул.

– Ясно. Это был Виктор. Он был ужасным. Просто ужасным. Мучил меня, был жестоким с мамой. Ненавидел зверей, людей, особенно меня. Ненавидел все и обожал вредить другим. Он был психопатом, и, пока я рос там, я каждый миг боялся, что мы с мамой умрем от его рук.

– Боже, – тихо сказала я, Декс громко сделал глоток кофе, глядя на Атласа.

– Он хотел управлять ею, хотел ее силу. Она не была особо сильной ведьмой или пророчицей, но умела работать со стихиями. Вода, огонь, ветер. Особенно вода. Птицы были ее фамильярами. Но он ненавидел это, ненавидел то, что она могла то, чего не мог он, – он сделал глоток чая, выглядя спокойно. – Это была судьба, как видите. Ведьме суждено выйти за сына По. Так получается. И после многих поколений суждено выйти за мужчину с плохой кровью. У нее хотя бы был я, это ее успокаивало. И она терпела насилие, пока однажды ее терпение не лопнуло.

Он оглянулся на кофейню рассеянно, словно вспоминал, где был. Он заметно расслабился и сдержанно посмотрел на нас.

– Она убила его.

Черт.

Саманта По убила своего первого мужа. Я не была удивлена.

– Это была самозащита, – Атлас пожал плечами. – Но это было сделано ритуалом. Худшим. Черной магией. Она не должна была трогать такое. И его убийство нарушило шансы на продолжение рода, и я не… поддамся судьбе, как они сказали.

– Что за ритуал? – спросил Декс.

– Я пришел со школы и увидел отца на кухонном столе, как на алтаре, он был разрезан в нескольких местах.

Я чуть не подавилась кофе, ладонь дрожала, и я опустила чашку.

Твою мать.

Конечно, Атлас был таким странным.

– Я думал, что у меня было плохо, – присвистнул Декс.

– Тебе все еще было плохо, Декс, – сказал Атлас, и я не стала спрашивать, откуда он знал о Дексе. Похоже, он знал все о нас. – Не давай чьей – то ужасной истории перекрыть это. И у меня все еще была мама.

– Твоя мама попала в тюрьму? – спросила я.

Он терпеливо посмотрел на меня.

– Когда знаешь черную магию, когда заходишь так далеко, ты можешь все. Нет, она не попала в тюрьму. Она смогла скрыть все мороком, сказала людям то, что они хотели слышать. Никто не любил Виктора, и когда она сказала им, что он бросил нас, никто не стал проверять и искать его.

– Откуда взялся Гарри? – спросил Декс. – Потому что он выглядел так, словно боялся бы графа Чокулу*.

Он искренне хоть раз улыбнулся, хоть и не разжал губы.

– Она вышла за Гарри, потому что он любил ее, и он был самым безопасным и скучным человеком. Она так окутала его мороком, вертела им, могла делать все. И это помогало, ведь она была проклята. И все еще проклята.

– Проклята? – повторила я.

Он кивнул.

– Да. В этом и проблема.

Я посмотрела на Декса, он приподнял бровь.

Этого было много. Сначала Атлас с его меняющимися глазами рассказал нам, что его жестокого отца убили ритуалом черной магии (может, потому Декс и нашел его ногу на стене), и теперь его мать была проклята.

– Прошу, объясни, – сказала я Атласу, крутя чашку кофе в руках.

Было неприятно видеть предвкушение на его лице. Вряд ли Атласа было легко испугать, ведь мы сидели в этой закусочной.

– Это было ее наказание, – осторожно сказал он. – Не знаю, от кого. Я не знаю, бывает ли такое, когда переходишь черту, когда используешь темные силы. Но проклятие – не просто идея. Это существо.

– Какое существо? – Декс нахмурился.

– Демон, – тихо сказал он.

Мои вены наполнились ледяной водой. Я тут же посмотрела на свою грудь.

– Ты его видела? – спросил Атлас. О, он знал, что я его видела.

Я кивнула.

– Думаю, да, – мой голос прозвучал как писк.

– Жутко, да? – отметил он, потягивая чай. – С этим нам обоим приходилось жить. Он был привязан к ней поводком, не отпускал ее. Она была навеки прикована к нему.