Текст книги "Вернуться с призраком"

Автор книги: Карина Халле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

«Знаю», – сказал он, слыша мои мысли.

Конечно, когда он был таким, он слышал все.

«Я не могу быть в двух местах одновременно, – сказал он. – Мое тело будто спит, если я тут. Я не знаю, может ли это быть из – за СДВГ, но я не могу разделить фокус».

Я рассмеялась.

«Не все от СДВГ, – напомнила я. – И точно не одержимость. Тут нет книги с правилами».

«Нет? Ты многое знаешь об этом. У тебя точно нет где – то скрытой книжки?».

«Нет, – сказала я. – Но ты должен вернуться в свое тело, потому что тебе нужно выйти из меня».

«Ой».

И я ощутила, как он ушел, как вставал с кровати раньше меня. Место после него все еще было теплым, остался отпечаток.

Его глаза открылись, и он посмотрел на меня, сосредоточился.

Самая красивая улыбка расплылась на его лице, и мое сердце сделало сальто.

– Привет, – сказал он мне.

– Привет, – сказала я, улыбаясь в ответ.

Мы какое – то время смотрели друг на друга, улыбаясь, как идиоты, невероятно счастливые. А потом он вспомнил, что нужно выйти из меня.

И мы стали чистить себя.

Он помог мне слезть со стойки, мои ноги дрожали, и хоть я еще ощущала его присутствие в себе, оно было едва заметным, как тень. Но я знала, что он был там, что он мог в любой момент прийти.

Что он может защитить меня.

Мы прошли в душ, и впервые за долгое время я не боялась.

Он включил воду, и мы посмотрели на кровавый ужас, в который себя превратили.

– Все те разы, когда ты не пускала меня из – за месячных, – сказал он, качая головой. – Детка, мы упускаем шанс.

– Не вдохновляйся, – предупредила я.

Мы забрались под воду и вымыли себя.

Двадцать один

Когда я вышла за Декса, я всегда знала, что он будет моим телом и душой.

Что я не знала, что он окажется в моем теле и моей душе. Разделит их. Не только образно, но и метафизически.

Я хотела, чтобы он захватил меня, сделал меня своей.

Я не думала, что он сможет войти и захватить меня.

Но это случилось.

Сексуальная магия сработала.

Кровавая магия сработала.

Я пригласила его в себя захватить меня, и он сделал это.

Сделал, чтобы защитить, чтобы спасти меня. Никто не мог захватить мою душу, если она уже кому – то принадлежала.

Первые несколько дней у нас получалось.

Он оставался на фоне моего разума, и мы были настороже, выглядывали Саманту, ждали, что она появится со своим демоном, желая боя. Декс всегда победил бы, а я была бы в безопасности.

Но эти дни стали неделей, а она так и не появилась.

Я переписывалась с Ланой после кровавого ритуала, поведала ей, что случилось (опустив интимные детали, конечно). Она сказала оставаться настороже.

Но Саманта уже казалась воспоминанием, и Лана сказала, что мы, наверное, были в безопасности. Что Саманта ощутит теперь, что захватить меня невозможно. Она, наверное, следила за мной из Вуали, наверное, знала, что Декс управлял ситуацией.

Она сказала, что можно было вернуться к норме.

Пока что.

И я выгнала Декса.

Бедняга, что хорошо, не обиделся. Скорее всего, ему было не по себе оставаться тенью во мне, так он пытался объяснить это ощущение, когда он был вне себя. Даже когда он был в своем теле, частичка него была во мне, и это утомляло его.

И я выгнала его, и он с радостью ушел. И вряд ли было здоровым то, что твой муж знал все твои мысли, какими бы близкими вы ни были. Когда он был внутри, ему приходилось терпеть жизнь моими глазами, в моем теле, и это было не очень, если честно. Удобно в чем – то, но неприятно в другом.

Конечно, от этого мы были на взводе, не знали, придет ли в любой момент Саманта. Но даже я ощущала, что моя энергия изменилась. Я уже не была такой отчаянной. Я смогла как можно лучше справиться со своими чувствами.

И доктор Ливо сказала, что в любой момент, когда мы занимались сексом, я могла пригласить его внутрь, и это сработало бы даже без крови. Мы еще не пробовали это, конечно, но было приятно знать о такой способности.

Доктор сказала, когда мы пойдем к Максимусу, нужно ей позвонить.

Это нужно было обсудить с Дексом. Если я чему – то научилась из нашей прошлой терапии (кроме того, как самой вызвать одержимость мужем), так это тому, что нужно было больше делиться с ним. Мне нужно было делиться со всеми. Быть честной и открытой, как можно честнее, даже если было больно.

И, пока мы ехали в Хайлендере в канун Рождества по шоссе к Портлэнду в темноте, снаружи лился холодный дождь, Жирный Кролик дремал на заднем сидении, я повернулась к Дексу и сказала:

– Доктор Ливо хочет отправиться с нами забирать Максимуса.

Его брови поползли к волосам, он взглянул на меня.

– Что?

– Она хочет пойти с нами.

– Зачем?

– Потому что она – ведьма.

– И?

О, Декс вдруг стал скептично относиться к ведьмам.

– Потому что Саманта ведьма, – повторила я. – Слушай, мы даже не знаем, согласится ли Ада на это, но если согласится, она сможет только вытащить Макса.

– Да, и?

– А вдруг Саманта решит пройти с нами? Все предупреждали нас, что есть такой риск, когда открываешь Вуаль. Что – то может уцепиться. Открытие ослабляет Вуаль в том месте, привлекает внимание. Мы не можем считать, что будет просто.

Он тихо рассмеялся.

– Просто? Малыш, с нами всегда непросто.

– Так ты не против, если она придет?

Он ослабил хватку на руле.

– Если ты думаешь, что это поможет.

– Она знает Саманту. Или знала до ее смерти. Лично. Она может помочь с ней. Изгнать ее, сделать то, что нужно.

– Ты веришь в нее?

Мне не нужно было обдумывать это, потому что я занималась этим последние несколько дней.

– Полностью. Она прикроет нас. И она была в моей голове. Она знает меня изнутри.

– И я был в твоей голове. И в твоем теле.

– И ты знаешь меня больше, чем кто – либо должен, Декс. Это всегда было так с тобой, но теперь ты знаешь, как ощущается, даже когда я чихаю.

Он улыбнулся.

– Знаю. Кто бы мог подумать, что люди по – разному ощущают чихание? И я хотел бы, чтобы ты пустила меня хоть раз кончить за тебя, чтобы я ощутил, как ты это чувствуешь.

– Эй, кое – что должно оставаться священным, – я шлепнула его по руке. – Думай о своих оргазмах.

– О, это я могу.

Если честно, я нервничала из – за этой ночи. Я знала, это было глупо после всего, что я пережила за последние шесть недель, но Ада и отец много для меня значили, и я хотела все сделать правильно.

И я хотела в этот раз сесть и рассказать им.

Обо всем.

Полностью.

И они смогут поделиться или промолчать, но я не могла больше закрываться от них. Они были моей семьей, моей кровью, и они заслуживали больше.

Но это не мешало мне переживать, и, пока мы подъезжали к знакомой улице, на которой я выросла, каждый дом был украшен гирляндами, и на некоторых дворах стояли снеговики и статуэтки Санты, тревога стала сильнее.

– У тебя есть «Лоразепам»? – спросила я у Декса, он припарковал машину перед домом. Здание выглядело бодро, и гирлянда на фасаде радовала, папа был в состоянии повесить ее.

– А тебе нужно? – спросил он, разглядывая мое лицо. – Думаю, ты справишься.

– Ты издеваешься, – сказала я.

– Ладно тебе, – он открыл дверь. – Ты хотя бы сможешь выпить.

Это было правдой.

Это было мне нужно. Лана направила меня к психиатру, доктору Чану, который занимался такими людьми, как я, что бы это ни значило. Доктор Чан был колдуном? Я не знала. Но меня ждала встреча с ним после Нового года, и она думала, что он сможет выписать мне антидепрессанты.

Я долго обсуждала это с Дексом последние несколько дней. Мы боролись с таблетками, на то была причина, и мы привыкли к этому. Но я видела, как Дексу стало легче с лекарствами, и они помогали, а не сковывали его, так что я должна была поверить, что таблетки и мне помогут.

Правда была в том, что мне это было нужно. Все еще. Даже с отогнанной Самантой, хоть я и ощущала себя с мужем как никогда близко, я все еще боролась с этой тьмой. Она все еще давила на меня, хотела утопить меня. Я все еще справлялась с тем, что отпускала жизнь, которую хотела, которой желала. Мы с Дексом больше не обсуждали ребенка, было еще рано, и мы оба были слишком хрупкими, но это добавляло веса ко всему, с чем я уже боролась.

И я была уверена, что с таблетками будет много плюсов и минусов. С ними нельзя было много пить, для их действия нужно было подождать хотя бы три недели, и порой побочные эффекты были не идеальными. Но я надеялась, что правильные таблетки и встречи с доктором Ливо помогут мне одолеть это.

Декс подошел к моей стороне машины и открыл дверцу, помогая мне выйти.

– Нам стоит сначала поздороваться, или просто принесем Жирного Кролика и выпустим его беситься?

– Он все хорошо смягчит. Возьмем его сразу.

И Декс забрал Жирного Кролика с заднего сидения, подхватил его на руки, и мы пошли к дому. Он опустил собаку на газон, чтобы пес смог пописать, но когда отец открыл дверь, Кролик устремился к нему на полной скорости.

Он обожал моего папу, а мой папа не очень – то любил собак. Я могла поклясться, что Жирный Кролик делал это намеренно.

– Привет, пап, – сказала я, мы поднялись на крыльцо. Жирный Кролик прыгал на него снова и снова, тщетно пытаясь поцеловать его в лицо, хотя не мог допрыгнуть выше бедер.

– Кроля, уймись, – упрекнул его Декс, схватил собаку на руки, и пес стал извиваться, пытаясь зализать всех до смерти.

– Он просто рад Санте, – сказал отец, смеясь. Это звучало глупо, но мне стало лучше, потому что это все делало нормальным.

А потом, когда я подошла, чтобы обнять папу, я увидела, что нормального не было.

– Ты похудел, – сказала я, и я знала, что это были не лучшие слова, и я не говорила это как комплимент. Он сильно похудел, его живот от пасты драматично сдулся, но я не знала, было ли это из – за его попытки следить за здоровьем.

– Как и ты, – сказал он, крепко обнимая меня. – Ты – кожа и кости, тыковка.

Это было не так. И вес, который я потеряла, я точно верну за праздники.

– Нет, – сказала я, отодвинулась и быстро улыбнулась ему. Было больно видеть его таким. Он тоже улыбнулся, но он храбрился. Теперь я знала, что происходит, с чем он справлялся, так что меня не удивляло, что он выглядел утомленно, истощенно. Он только и делал, что переживал за меня и Аду.

И маму.

Этой ночью я хотя бы могла обсудить с ним это.

Декс и мой отец обменялись любезностями, хотя теперь я знала, что они общались на постоянной основе. Я видела, как удобно им было друг с другом, и как много они не говорили.

Мы прошли внутрь, дом был теплым, пахло имбирным печеньем. Я не могла понять, был это освежитель, который все время использовала мама, или кто – то из них испек печенье. Но Декс опустил собаку и стал искать на гостиной и кухне Аду.

– Ада сделала печенье, – сказал отец. – Не так и плохо получилось.

– Ада? – удивился Декс. – Она же их не отравила? Она знала, что я приеду, и она знает мое отношение к печенью.

– Декс, ты говоришь это о любой выпечке, – отметила я.

– Я о том, что я знаю, что люблю, – он улыбнулся мне. – Сладости.

«Без странностей», – предупредила я его в голове, пока он не дополнил комментарий чем – то остроумным.

Мы прошли на кухню, где отец налил нам красное вино и указал на остывающее печенье на противне. Он проверил лосося в печи, наше традиционное рождественское блюдо. Пахло божественно.

Я хотела спросить, где была Ада, когда она появилась на пороге.

Я опешила.

Она выглядела удивительно хорошо. Я говорила это, потому что отцу стало хуже, а она в прошлый раз выглядела ужасно уставшей и тощей. Она все еще была худой, все еще казалась немного уставшей, но ее макияж был светлее, и она обрезала волосы до плеч, они были прямыми, гладкими, а цвет напоминал пшеницу, а не белила.

– А вот и маленький помощник Санты, – сказала она, и я поняла, что она говорила о Жирном Кролике, который отчаянно пытался подняться на нее. Она подхватила его, закрывшись им от объятий, и прошла на кухню.

– Когда ты обрезала волосы? – спросила я, ощущая себя неловко и отставшей. – И ты покрасила их. Хорошо выглядит.

Она слабо улыбнулась мне.

– Спасибо. ДиБи с улицы позвала меня. Сказала, что хотела устроить девичий день. Она отвела меня в суперсалон для старых леди, и я была убеждена, что выйду оттуда как Бланш из «Золотых девушек», но парикмахер хорошо постаралась, – она похлопала по кончикам волос. – Короче, чем я хотела, но и пусть.

Она посмотрела на меня, на Декса и обратно на меня.

– Вы выглядите… утомленно.

– Мы все так выглядим, – сказал отец, закрыл духовку и снял рукавички. – Уверен, мы все устали, – он переглянулся с Дексом.

Я хотела начать разговор, выпустить все, но знала, что лучше подождать до ужина. Сейчас это только сделает все неловким, и я ненавидела это, и хоть Ада выпила вина и осталась с нами на кухне, мы болтали о мелочах. Я обычно не болтала с сестрой о мелочах.

Вино постепенно согрело нас, пес успокоился, ужин был подан. Мы все сели за стол, на фоне тихо играла рождественская классика, и когда отец произнес молитву, мы приступили к еде.

Я решила дать всем поесть (лосось, как всегда, был хорош) перед моей речью.

Я посмотрела на Декса, он кивнул мне. Я сделала большой глоток каберне – совиньон и постучала ножом по бокалу, словно хотела произнести речь на свадьбе.

Ада и отец, сидящие напротив нас, удивленно посмотрели на меня.

– Я хочу кое о чем поговорить, – сказала я, и судя по тому, как они напряглись, они знали, что их ждало.

– Этот как освобождение от обид на Фестивус? – осторожно спросила Ада.

Я ухмыльнулась от ее отсылки на «Сайнфилд», потому что она была права.

– Может так казаться, но просто побудь со мной, – сказала я и глубоко вдохнула. – Ада, я знаю, тебе сейчас тяжело. Я знаю, что ты любишь Джея, а Джейкоб отослал его.

Глаза Ады округлились, потому что, скорее всего, отец не знал об этом. И, судя по лицу отца, так и было.

– Джейкоб отослал Джея? – спросил он. – Я думал, он просто переехал?

– Пап, – сказала я ему. – Я расскажу то, что покажется безумным, но ты должен принять это как правду, ладно? Это пойдет вразрез с тем, чему тебя учили в церкви, и со всей логикой в твоей голове, но ради себя и рани нас ты должен принять это.

– Перри, – прошипела Ада. – Что ты делаешь?

– Я делаю то, что нужно сделать. Для всех нас.

Она посмотрела на Декса в поисках поддержки.

– Декс, – взмолилась она.

– Пусть твоя сестра говорит, – строго сказал он.

Я благодарно улыбнулась ему, а потом повернулась ко всем.

– Ада, я знаю, что ты думаешь, что Джейкоб ошибся, я тоже так думаю. Я знаю, как обидно, что приходится работать с ним дальше, хотя он отослал Джея. Я с тобой в этом. Я просто не хочу, чтобы ты замыкалась, потому что если я чему и научилась в последнее время, то это тому, что такое может уничтожить. Особенно людей, как мы.

– Что значит, как «вы»? – спросил папа. Он повернулся к Аде. – И как ты работаешь с Джейкобом? Что делаешь? У тебя работа?

Ада взмолилась:

«Не говори ему».

Я ответила ей:

«Я должна».

– Пап, мы с Адой видим призраков. И другое. Это не новость для тебя, но, думаю, теперь ты понимаешь, что мы говорим правду. У нас есть способности с энергией, порталами и кучей безумства, которую даже мы еще полностью не понимаем. Мы унаследовали это от мамы, которая скрывала это лекарствами, а она получила это от Пиппы, и мы все знаем, что с ней случилось.

Я дрожала, пока говорила, но было приятно выпустить это.

– Аду тренировал Джей, теперь ее учит Джейкоб, чтобы убирать демонов на их место. Да, настоящих демонов, пап, – я хотела раскрыть большую правду, что она ходила в ад за нашей мамой, но это казалось темой для другого раза. Я не знала, как он выдержит это, новость, что она была там, хоть и временно. Я не знала, как сама с этим справлялась. Видимо, это доктор Ливо звала подавленной травмой.

– Я в это не верю, – буркнул он, вилка дрожала. Он опустил ее.

– Веришь, – сказала я. – Потому что ты постоянно видел нашу маму. Ты видел ее призрак.

– Что? – пискнула Ада, уставилась на него с открытым ртом.

Отец посмотрел на Декса с ядом, который мог убить лошадь.

– Не вини Декса, – быстро сказала я ему. – Он не сказал мне, хотя должен был. Я увидела твое сообщение на экране его телефона, а потом прочла все. Потом Декс рассказал, что происходило. Он сохранил твою тайну, но я должна попросить больше не доверять ему тайны. Мне плевать, кого ты этим пытаешься защитить. Было нечестно подставлять его. Я – его жена, он должен защищать меня, ставить меня выше. Ты же хочешь, чтобы твой зять так делал, да?

Он молчал, только смотрел на тарелку.

– Кто – нибудь скажет, что происходит? – спросила Ада, дико глядя на нас троих.

Я глядела на отца, надеясь, что он скажет ей правду, чтобы мне не пришлось.

Он закрыл глаза и глубоко вдохнул через нос.

Мы смотрели с тревогой.

Наконец, он посмотрел на Аду.

– Я вижу твою мать уже пару месяцев. Ее призрак. По крайней мере, я думаю, что это ее призрак.

– Погоди, – сказала она. – Ты знал, что я видела ее призрак. Я не знала, что и ты ее видел. Почему ты не сказал? Это серьезно, пап!

– Потому что она пыталась передать мне послание, и я боялся говорить тебе об этом.

Ада посмотрела на меня, приподняв брови, а потом на него.

– Что за послание?

– Не позволяй ей, – его голос дрогнул. – Она говорит «не позволяй ей», и я не знаю, о ком она говорит, что имеет в виду. Я просто хочу, чтобы она осталась и поговорила со мной. Я хочу ее вернуть, – он звучал слабо, испуганно, и мое сердце разбивалось на кусочки. – Я так скучаю по ней, девочки.

Черт. Я встала со стула, обошла стол и обняла его сзади.

Он заплакал, от этого зарыдала я, а потом заплакала и Ада. Она склонилась, присоединилась к объятиям. Вряд ли мы так рыдали семьей со смерти мамы, мы долго оттягивали. То горе не пропало, оно жило внутри, жило во всех нас, и мы тщетно пытались отогнать его.

Наконец, мы разделились, и я посмотрела на Декса напротив нас, он мягко улыбнулся мне, его глаза были мокрыми. Он был частью семьи, но не хотел вмешиваться.

Я села на место рядом с ним, и он нежно поцеловал меня в щеку, поймал мою ладонь под столом.

«Думаю, это требовалось, малыш», – услышала я его.

– И что же все это означает? – спросила Ада, вытирая глаза салфеткой. – Не позволяй ей?

– Она говорит или о тебе, или о Перри, – сказал Декс. – И никто не может понять. Но есть идеи…

Я снова вернула власть.

– Эта беседа не для того, чтобы испортить ужин, или чтобы вы себя плохо ощущали, или чтобы раскрыть все тайны. Просто я хочу раскрыть все, что происходило в моей жизни. А это много, и мне стоит быть более открытой. Мне нужно быть более открытой. Я не могу больше закрываться от вас. Вы – Паломино. Вы – моя семья.

А потом я завела историю.

Они пытались доесть ужин, пока я описывала последние шесть недель, но чаще глядели на меня, раскрыв рты. Я рассказала им все, от моей депрессии, психолога и желания ребенка до Саманты и ее демона, Атласа и Гарри, съемок, захвата Дексом (без части с сексом)… все, кроме Максимуса, потому что об этом мне нужно было поговорить с Адой наедине.

Когда я закончила, горло болело от речи, сердце колотилось, и я допила свое вино, бокал дрожал в руках.

Папа и Ада не знали, что сказать. Я вывалила на них грузовик информации.

– Итак, – Декс кашлянул, – может, Ингрид говорила о походе в дом. Не позволяй ей идти в дом. Или не позволяй забеременеть. Или, может, не позволяй ей все держать в себе. Или не позволяй Аде сближаться с Джеем. Если так, проблема решена.

Отец моргнул, а Ада выглядела недовольно.

– Мы не знаем, – продолжил Декс. – И пока она не даст что – то конкретнее, мы не узнаем, – он покачал головой. – Я не знаю, почему женщины Паломино всегда говорят загадками.

– Я не знаю, что с этим делать, – отец поправил очки. – Она такая… упертая. Это ужасает.

– Но пока она не уточнит, мы ничего не можем сделать, – отметил Декс. – Мы не читаем мысли, – он взглянул на меня. – Хотя ты читаешь, – он взглянул на Аду. – И, может, ты…

– Она не просто так приходит к тебе, пап, – сказала я. – Верно? Если бы дело было во мне и Аде, и она хотела бы уберечь нас, не думаешь, что она являлась бы к нам?

– Да, – сказала Ада. – Я видела ее, но она ничего не говорила мне. Это длилось лишь миг, но она могла бы попытаться. А этого не было.

– Может, это даже не она, – тихо сказал Декс, водя длинными пальцами по бокалу вина.

Мы обдумывали это мгновение.

– Это не важно, – сказала я. – Мы можем только жить дальше и надеяться, что когда – нибудь правда выйдет на свет. Мы не можем переставать жить из – за этого. И, пап, тебе нужно перестать переживать.

Я сделала паузу на глоток воды.

– Призраки, даже призраки людей, которых мы больше всего любим, уже не такие, как мы. Они не всегда могут общаться так, как делали раньше. Ты бы видел, как Пиппа впервые появилась мне, ужасно перепугала меня. Думаю, нам просто нужно принимать все по мере появления.

Тишина опустилась на нас снежинками. Мы все затерялись в мыслях.

Когда ужин закончился (хотя съедено было мало из – за меня), мы помыли посуду и собрались в гостиной, уставились на подарки и елку. Ада угостила нас глинтвейном с палочками корицы, папа включил по традиции «Рождественскую историю» (он любил это), и мы устроились уютно со свечами и мерцанием гирлянд.

На середине фильма Ада позвала меня помочь ей на кухне.

– Что такое? – спросила я, озираясь. На кухне был бардак, всюду была мука. Она на самом деле старалась быть домохозяйкой.

– Я думала, что ты поможешь мне украсить печенье, – сказала она, подвигая лист со свежеиспеченным печеньем ко мне. – Это для завтра.

– Хорошо, – сказала я, и она вручила мне кондитерский мешок с глазурью.

– Слушай, – сказала она, пока я пыталась украсить печенье. Я не была в этом сильна. – Мне жаль, что тебе пришлось пережить все это. Ты должна была рассказать мне.

Я улыбнулась ей.

– У тебя хватает проблем, Ада. Я не хотела добавлять свои. Но да, стоило рассказать тебе. И я буду так делать в следующий раз…

Я посмотрела на нее, чтобы она поняла, что и ей нужно такое сказать.

Она тихо рассмеялась.

– Да. И мне стоило так сделать. Я должна была открыться, но, честно, просто… я ощущаю себя глупо. Это позорно. Я не могу поверить, что Джей просто… бросил меня так. Он оставил меня, Перри. Послушался Джейкоба и выбрал его, а не меня.

– Ты знала, что такое может произойти…

– Знаю. Да, но я не хотела в это верить. Я люблю его. Правда, и я думала, что он любил меня. Но, видимо, нет.

Она сглотнула, и я подошла к ней и обняла ее плечи.

– Эй. Может, он любил тебя. Он вел себя так. Я знаю, что его сложно понять со стороны, но даже я видела, что он сильно заботился о тебе.

– Но недостаточно, – она отодвинулась, шмыгнув.

– Он вернется, да? Джейкоб мне сказал.

– Джейкоб врет, – сказала она. – Я ненавижу его.

Идеальный шанс.

Я скрестила руки.

– А если я скажу, что ты можешь сделать то, что разозлит его? И что это нужно сделать за его спиной?

Ее глаза загорелись. Я заполучила все ее внимание.

– О чем ты говоришь?

– Когда я все рассказывала, я кое – что опустила. Кое – что о доме.

– Что?

– Максимус в том доме. Он вернулся.

– Максимус! – ее глаза чуть не выпали. – Он живой?! – заверещала она.

– Нет. Он мертв. Но он вернулся.

Она нахмурилась.

– Как призрак?

– Я не знаю, что он. Он похож на призрака, но он реален физически. У нас есть шанс вытащить его из Вуали, из того дома. К нам. Мы с Дексом не можем это сделать, и мы не смогли связаться с его бывшей, Розой, которая могла бы помочь. Но ты можешь.

– Я?

Я кивнула.

– Я говорила с Джейкобом об этом. Когда была тут в прошлый раз. Джейкоб ходил в ад и вытащил Максимуса, но смог довести лишь до Вуали, того дома. Я не знаю, почему он не смог довершить дело, но когда я спросила, можешь ли ты, он сказал, что ты не готова, и что он бы не делал так. Мне это звучало так, словно ты готова, но он не хотел, чтобы ты помогала.

– Не могу поверить, что он это сказал, – она кипела, кусая губу, ее глаза пылали. – И даже не дал мне шанса выбрать!

– Максимус думает, что ты справишься без проблем. И моя ведьма… доктор… она сказала, что ты сможешь. Ты забрала маму из ада, так что легко сделаешь это. Мы все верим в тебя.

– И ты просто позволишь мне? – она приподняла бровь.

Я рассмеялась.

– Я не говорю, что хочу, чтобы ты это делала, но я не могу мешать тебе, если ты сама захочешь помочь, – я сделала паузу. – Как думаешь, ты справишься?

Она широко и хитро улыбнулась.

– Перри, ты не представляешь, что я могу.

* * *

Следующим утром наступило Рождество, без опозданий.

В Портлэнде не было снега, но на газоне был толстый слой белого инея, что тоже выглядело мило.

Мы медленно встали, заварили кофе с «Бейлисом», плотно позавтракали, а потом собрались у елки в пижамах, тапочках и халатах и стали открывать подарки. Играла рождественская музыка, в доме было тепло, и все ощущалось идеально. У меня были любимые, моя семья, и мы были в безопасности в этот миг.

Тьма во мне будто приподнялась немного, пропуская свет.

И когда день стал ночью, мы с Адой и Дексом стали строить планы.

Двадцать два

– Мы можем сходить в бар после этого? – спросила Ада с заднего сидения. – Я взяла фальшивый паспорт.

Я посмотрела на нее в зеркало заднего вида.

– Почему бы и нет? Ты явно хочешь почти в бар, судя по облику Женщины – кошки.

Она улыбнулась, словно это был комплимент, хотя она явно старалась больше напоминать Баффи. Она была в черном трико и черных штанах для йоги, с большими боевыми черными ботинками Прады (конечно), ее волосы были собраны в пучок. Она добавила смоки – айз, создала подводкой крылья, которые почти доставали до висков.

Она выглядела старше ее возраста, и ее наряд не оставлял ничего для воображения. Я тут же поняла, что моя сестренка выросла.

И, несмотря на все, что происходило с ней, Джеем и отцом, этой ночью она сияла, как фейерверк. Она была такой с тех пор, как я сказала ей о спасении Макса. Она относилась это не только как к миссии своей жизни, но она была бунтовщицей. Может, так и было.

Мы покинули Портлэнд утром, через день после Рождества, сказали папе, что она останется с нами на пару дней. Мы обе не хотели оставлять его одного, но дядя Ал и мальчишки заедут к ужину. Обычно мы остались бы, ведь давно их не видели, но мы хотели покончить с этим.

Мы заехали в квартиру, и я отправила Аду по делам, чтобы занять ее, чтобы мы с Дексом могли побыть одни.

Я имела в виду секс.

Только так я могла снова пригласить его в себя. Мы оба знали, что я не пойду в тот дом без него во мне, и, к счастью, в этот раз не нужно было оттягивать оргазмы или проводить кровавые ритуалы (и хорошо, потому что на мне порезы только начали заживать). Нет, это был быстрый секс с намерением, и это сработало.

Декс вошел в меня в прямом смысле и образном.

Теперь он был на пассажирском месте, и я на всякий случай вела машину. Я была стабильна в своем теле, а он – нет.

И он был ужасно тихим, даже для него, просто смотрел, как проносились здания за мокрыми от дождя окнами.

«Ты в порядке?» – спросила я у него.

Его присутствие во мне стало ярче на миг, словно огонь вспыхнул. В ответ он чуть обмяк на сидении. Да, это не удавалось разделить. Я отметила, что это не нужно повторять.

«Я в порядке, – сказал он во мне. – Просто нервничаю».

«Это я поняла. За Аду?».

«Нет. Из – за Саманты».

«Ты будешь в порядке».

«Я переживаю за тебя, малыш».

«Мы будем в порядке. Ты это обеспечил».

Конечно, я тоже нервничала. Я не хотела видеть ее или демона. Или Виктора. Или Атласа и все, что было связано с тем домом. Я просто хотела войти, забрать Макса и уйти.

И больше не заходить туда и даже не смотреть на то место.

Но нам нужно было сейчас столкнуться с этим.

Я остановила машину у дома, выключила двигатель. Я взглянула на время. Мы должны были встретиться с Ланой через пять минут, еще было время на подготовку.

– Что будет дальше? – спросила Ада, склонилась и опустила руки на спинки наших сидений. – Когда он полностью захватит тебя?

Я обернулась к ней.

– Когда я захочу это.

– Он не может просто сделать это?

«Возможно, я могу», – отметил он.

– Я не хочу проверять, – твердо я им обоим.

– Вы не должны сделать это сейчас? – спросила она.

– Я сделаю это, когда мы будем готовы.

«Я готов».

Я взглянула на него, его голова прислонялась к окну. Он будто спал. Я не хотела так оставлять его в машине, но мы не знали, как далеко он мог быть от своего тела и не хотели узнавать жестоким способом. И ему нужно быть способным вернуться, если нужно.

«Я готов», – повторил он.

– Ладно, – сказала я. Ох.

Я закрыла глаза и отклонилась на спинку сидения, ощутила, как огонь во мне стал ярче и больше, и меня отодвинули, чтобы освободить место. Ощущение было странным, я не могла его толком описать.

И он был там.

«Привет», – сказала я ему.

«О, привет, – сказал он. – Мне нравится, что ты сделала с этим местом».

«Молчи», – сказала я, но улыбалась.

– Ладно, что происходит? – спросила Ада. Она склонилась ближе, глядя на меня. – Он теперь в тебе?

– Да, – сказал он моим голосом. – Я весь в ней.

«Боже, больше так не делай», – сказала я.

Он рассмеялся. От этого мой череп дрожал.

«И хватит смеяться!».

– Перри, ты выглядишь безумно, – потрясенно выдохнула Ада. – И один твой глаз теперь карий. О, это так странно и жутко! Почти как когда ты была одержима демоном, но это Декс. Это точно раздражает.

– Ага, – смогла сказать я, опередив его. – Это говорю я, а не он. Он веселится.

Фары пронеслись мимо нас, Лексус остановился впереди. Наверное, это была Лана.

– Думаю, это она. Пора идти, – я вышла из машины.

Мы заперли тело Декса в машине, взяли ключи, надеясь, что он будет в безопасности.

«Я пойму, если что – то не так, – напомнил он. – Я всегда могу вернуться».

Это радовало.

Лана встретила нас на тротуаре, на ней был тренч цвета верблюда, ее светлые волосы были собраны в косу сбоку. Она выглядела как противоположность Атласа По.

«Может, они знают друг друга, – сказал мне Декс. – Со всеми его словами о судьбе, ведьмах и прочем».

Лана улыбнулась мне.

«Я его не встречала, – сказала она в моей голове. – И не планирую».

– Ладно, – сказала я вслух, всплеснув руками. – Мы можем хоть на миг перестать говорить все вместе в моей голове?

– Прости, – сказала Лана. – Я просто хотела проверить тебя. Вижу, Декс устроился удобно.

«Мне сказать привет?» – спросил он у меня.

Я игнорировала его. Лана подошла к Аде, протянула руку.

– Я – доктор Ливо, – сказала она. – Но ты можешь звать меня Лана.

Ада пожала ее руку.

– Я – Ада. Но вы можете звать меня Убийцей демонов.

Лана окинула ее взглядом.

– Ты наряжена для роли. Тебе не холодно?

Ада покачала головой, не замечая холодный дождь.

– Я заведена. Давайте это сделаем!

«О, она пригодится, – отметил Декс. – И хватит говорить мне замолкнуть. Я не могу выключить мозг».

Логично.

Мы пошли вчетвером по дорожке к дому (хотя для других шли только трое) и поднялись на крыльцо.