Текст книги "Под Прикрытием"

Автор книги: Карина Адам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Нет-нет, спасибо! – замотал головой Влад. – Мне и в мужском хорошо! Очень даже.

– Ага. Тогда обоим боевым единицам – наряд вне очереди. Завтра в шесть утра, пока все нормальные люди будут спать, вы с мётлами и совками идёте убирать спортплощадку. Заодно воздухом подышите, от глупости поможет.

– Но… – начал Влад, но Леон ткнул его локтем в бок, заставив заткнуться.

– Есть, товарищ командир, – кивнул Леон с серьёзным лицом.

– И чтоб я вас больше в девчачьем зале не видел, – добавил физрук. – Следующий раз будете ночевать под открытым небом. В обнимку с ведром.

Он ушёл, с грохотом захлопнув дверь.

Тишина повисла такая, что было слышно, как в дальнем углу кто-то тихонько хихикает. Вероника, конечно, не упустила момента:

– Вот это романтика.

– Мужчины пошли… – добавила Злата с усмешкой. – Пять минут в зале – и уже уборка.

Мы снова переглянулись. И не сдержались – захихикали. Уж слишком нелепо всё вышло.

– Они, конечно, идиоты, – прошептала Лера, – но, чёрт возьми, как же смешно.

– Особенно Влад, – подколола я.

– Тебя бы с твоим Леоном отправить туда же, – парировала Лера.

– А я бы посмотрела, как он с веником выглядит, – добавила Даша, прижав кулак к губам, чтобы не расхохотаться.

В ту ночь мы заснули не сразу – слишком долго ещё хихикали в одеяла, вспоминая вылазку двух будущих дворников. А где-то там, в темноте, два парня шли обратно по коридору, наступая на совесть и предвкушая шесть утра.

29

На следующее утро я проснулась с затекшей спиной и ощущением, будто меня ночью переехал походный рюкзак – дважды. Где-то в районе левой лопатки откровенно ныли мышцы, а шея категорически отказывалась поворачиваться вправо.

Судя по недовольным вздохам и всхлипам, я была не единственной в этом страдании.

– Кто вообще придумал эти спальные мешки… – простонала Лера, натягивая на глаза рукав толстовки. – Я будто всю ночь спала на куче картошки.

– А я – на пеньке, – буркнула Даша, медленно поднимаясь, словно древняя бабушка. – Клянусь, у меня спина теперь в форме корыта.

Я крякнула, пытаясь выбраться из кокона спального мешка. Это напоминало побег из плена: ноги запутались, волосы прилипли к щеке, а кофта задиралась вверх с каждым движением.

– Доброе утро, лагерь радости и уюта, – пробормотала я, наконец выбравшись.

В другом конце зала кто-то зевнул так демонстративно, что это больше походило на рычание. Похоже, это была Злата.

– Кто-нибудь видел мой бальзам для губ? – раздался раздражённый голос Вероники. – Я его точно брала. Он был. А теперь – всё. Исчез.

– Может, его унес Леон, – съязвила Даша. – Трофей с поля боя.

Мы с Лерой прыснули от смеха.

– Кстати о бойцах… – протянула Лера, подползая ближе к окну. – Кто-нибудь видел наших утренних супергероев?

Как по заказу, во дворике мелькнули две знакомые фигуры в спортивных штанах, с мётлами в руках и лицами, отражающими глубочайшее сожаление о принятых накануне решениях.

– О боги, они реально метут! – ахнула Даша, выглядывая рядом.

– Ага. Леон и Влад. Утренняя смена Чистюлька и Вихрь, – добавила я.

Леон, будто почувствовав наши взгляды, поднял голову и посмотрел в окно. Я поспешно отпрянула, прикусив губу.

– Кажется, он нас заметил, – шепнула я.

– Да пусть смотрит. Это всё они виноваты! – фыркнула Лера. – Устроили ночной цирк, а нам теперь спину лечи.

Мы хихикали, пока за спиной кто-то не зашуршал пакетами.

– Подъём, барышни! – раздался голос Марии Васильевны. – Через пятнадцать минут завтрак. А потом – на зарядку. Кто не в форме – бежит вдвойне!

Мы дружно застонали, словно по команде.

– Ну вот, – сказала Даша. – Новый день. Новые боли.

– И та же одежда, – добавила Лера, вытаскивая мятую футболку из рюкзака.

– Зато последний день, – напомнила я, зевая. – Вечером уже домой.

Лера и Даша синхронно подняли руки вверх, как в молитве.

– Слава цивилизации, – торжественно прошептала Лера.

– И кроватям, – добавила Даша.

Я закатила глаза, но всё равно улыбнулась. Как ни странно, несмотря на все страдания, было в этом утре что-то особенное. Наверное, потому что оно было нашим.

Зарядка проходила на свежем воздухе. Свежесть, правда, ощущалась как пощёчина: ветерок бодро хлестал по щекам, и даже самые заспанные мгновенно пришли в себя. Нас выстроили в две линии – девочки и мальчики отдельно, конечно же, как будто от совместного прыжка на месте можно было получить психологическую травму.

– Равняйсь! – рявкнула Мария Васильевна, ловко перебегая между рядами в кроссовках и со свистком на шее.

Я едва успела подтянуть штаны спортивного костюма, как она уже махнула рукой:

– Начинаем с наклонов. Кто халтурит – зарядка по кругу после завтрака!

Слева от меня Лера скрипела, как старая дверца шкафа.

– Один, два, три… Всё, у меня максимальный угол, дальше – опасно для жизни.

– Я вообще не чувствую спины, – прошептала Даша. – Это уже клинический случай.

Мы пытались сдерживать смех, но когда Мария Васильевна повернулась к нам спиной, кто-то – подозреваю, Влад – из мужской колонны издал звук, очень похожий на закипающий чайник. Несколько человек прыснули. А потом ещё кто-то добавил звуки птичек. И кто-то – зомби.

– Весело, да? – обернулась преподавательница, прищурившись.

Вся колонна мгновенно замерла, как в детской игре “Замри”.

– Ну, зомби значит зомби. Сейчас устроим вам хоррор-завтрак!

Через десять минут, промятые, потрёпанные, но проснувшиеся, мы потянулись в столовую. Там пахло варёными яйцами, чаем с лимоном и огромными горками хлеба.

– Пожалуйста, только не овсянка, – взмолилась Лера.

– Это пшёнка, – заявила Даша, заглянув в кастрюлю. – Лагерь уровня “на выживание”.

– Всё равно буду скучать, – сказала я, размазывая масло по тосту.

Мы ели, громко зевая и обсуждая, кто из девочек во сколько упал спать и кто громче всех храпел. В какой-то момент Влад, проходя мимо нас с подносом, подмигнул Лере. Та моментально покраснела и уткнулась в чай.

– Влюбились, гражданочка? – Даша подперла подбородок кулаком.

– Это не то, что ты думаешь! – выпалила Лера.

– Я ещё ничего не думала, – заметила Даша. – Но теперь думаю.

Тут в столовую вошёл физрук, и с ним Мария Васильевна. Он хлопнул в ладони:

– Внимание! Все доедаем и освобождаем зону. Через полчаса – большая спортивная эстафета!

По залу прокатилась волна оживления. Кто-то застонал, кто-то наоборот – вскинул руки с криком “Ура!”, а кто-то уронил ложку прямо в кашу.

– Разделение будет рандомное, как и вчера, – продолжила Мария Васильевна. – И мы ждём от вас командного духа, взаимопомощи и, желательно, хотя бы частичной координации движений.

– А призы будут? – донеслось из-за соседнего стола.

– Конечно, – сказала она с загадочной улыбкой. – Победителей ждёт… кое-что приятное.

Мы переглянулись.

– Определённо будет весело, – прошептала я, вставая.

– И больно, – мрачно добавила Лера, потирая колени.

– Но весело, – повторила Даша и, взяв свой поднос, бодро пошла сдавать посуду.

Мы направились к выходу, предвкушая, что грядущая эстафета станет последним, но точно не самым спокойным аккордом нашего пребывания на спортбазе.

На спортивной площадке уже выстроили препятствия: разноцветные конусы, обручи, канаты, несколько мячей, длинные верёвки и даже детские прыгалки – что-то среднее между весёлым двором и полигоном спецназа.

– У нас будет десять команд, – объявил физрук Антон Максимович– И в каждой – и парни, и девочки. Чтобы разнообразие, командный дух и всё такое. Так что не переживайте, с подружками вы точно не будете!

Раздалось коллективное страдальческое “эээх”.

– Сейчас каждого вызову по фамилии. Кому скажу – встаёт в свой цвет.

Мы столпились у границы площадки, будто на жеребьёвке перед чемпионатом мира. В воздухе витал лёгкий мандраж, смешанный с адреналином. Вероника стояла, скрестив руки, и недовольно разглядывала составленный список. Злата рядом закатывала глаза.

– Если я попаду в одну команду с Сашей, я официально подаю жалобу, – прошептала она слишком громко, чтобы это можно было назвать случайностью.

– А если с Леоном – что, у тебя аллергия на пафос? – не удержалась Даша.

Злата фыркнула. Я сделала вид, что не слышала.

– …Козловская Александра – жёлтая команда! – выкрикнул Антон Максимович.

– Есть, сэр, – пробормотала я себе под нос и направилась к конусу с жёлтым флажком.

– Демидов Леон… тоже жёлтая! – донёсся следующий голос.

Я замерла.

– Да вы шутите, – выдохнула я.

Леон подошёл неспешно, с абсолютно невозмутимым лицом. Мы столкнулись взглядами. Улыбки не последовало – только лёгкий прищур и насмешка в уголках губ. Отлично.

Следующей в жёлтую попала ещё какая-то девочка из параллельного класса, а потом… Влад.

– Лера, держись, – хихикнула Даша.

– Только не ко мне… только не ко мне… – шептала Лера, как заклинание.

– …Лера Синицина – желтая команда!

– Вот блин!– охнула она театрально.

– Владислав Тихонов – жёлтая!

– Эй, судьба, ты чего творишь? – простонала я.

Влад подскочил к нашему флажку с довольным видом:

– Ну что, жёлтенькие, готовы к веселью?

– Нет, – хором ответили я и Леон.

Он только хмыкнул.

Когда распределение закончилось, у каждой команды было по семь человек. Девочки из обычной школы, мальчики из гимназии, и наоборот. Кто-то смотрел друг на друга как на инопланетян, кто-то – как на врагов, а кто-то уже обменивался мемами.

– Первая эстафета: “Сумо в обруче”, – объявила Мария Васильевна. – Двое встают в один обруч и бегут к финишу. Главное – не упасть и не разорвать обруч. Иначе дисквалификация.

– Можно я с кем-то худым? – пискнула девочка из нашей команды, глядя на Влада.

– Я оскорблён, но согласен, – усмехнулся он.

– Ты со мной, – вдруг сказал Леон, обращаясь ко мне.

– Что?

– Будет зрелищно, – пожал он плечами.

– Или фатально, – пробормотала я, но шагнула ближе.

Мы встали в обруч, и я почувствовала, как он натянулся, будто готовый лопнуть при первом вдохе.

– На счёт три, – крикнули.

– Если упадём, я обвиню тебя, – предупредила я.

– Если упадём, я утащу тебя с собой, – парировал он.

– Три!

Мы рванули.

…и через секунду запутались в ногах.

Обруч не выдержал. Мы упали – с грохотом, смехом и клубком из рук, ног и обиды. Где-то громко заржали мальчишки, кто-то захлопал, а Вероника сделала вид, что её стошнило от происходящего.

– Ну что, командная работа на отлично, – усмехнулся Влад, протягивая мне руку.

Я отмахнулась и поднялась сама. Леон тоже встал, отряхнулся и, склонившись ко мне, прошептал:

– Это только начало, коротышка .

После провального старта с обручем, я зареклась участвовать с Леоном в любых парных испытаниях. Но жёлтая команда, несмотря ни на что, не сдавалась. Мы быстро распределили роли: Влад, к моему удивлению, оказался неплохим стратегом, а одна девочка из нашей школы, Карина, бегала быстрее ветра. И хоть нас уже лишили баллов за “эффектное падение”, мотивации это не убавило.

– Следующий этап: «переноска воды», – объявила преподаватель физики, неожиданно взявшая на себя роль судьи. – У каждого по стакану, на скорость и аккуратность.

На старте все стали предельно серьёзными. В руках пластиковые стаканчики, налитые до краёв. Переходить по линии надо было быстро, но аккуратно – пролив хоть каплю, теряешь очки.

– Ставлю на то, что Злата споткнётся о своё самомнение, – прошептала Лера, наблюдая, как та выходит на старт в белых кроссовках и с маникюром, не предназначенным для выживания в дикой природе.

– Я больше переживаю за себя, – вздохнула я, балансируя стакан на вытянутой руке, будто это была не вода, а нитроглицерин.

– В случае падения, разбрызгивания или драматичного фонтана – засчитывается штраф, – предупредил физрук.

Влад, проходя мимо, подмигнул:

– Смотри, чтоб фонтан был эффектным, если уж суждено.

Я стиснула зубы. Началось.

На удивление, пробежала я ровно. Ни капли мимо. Но когда настала очередь Леона – у кого-то из судей зачесались руки.

– Леон, ты чего так напряжён? – фальшиво ласково спросила Вероника, проходя мимо него.

Он не ответил, но, кажется, специально чуть ускорился – и из стакана вылилось ровно половина. Вероника хихикнула.

– Ну что ж, баллы сняты. Не переживай, может, в следующем испытании повезёт, – сказала она с таким лицом, будто именно она сейчас выиграла Олимпиаду.

– Следующее задание – «тройной мешок», – крикнул физрук. – Три участника одновременно запрыгивают в один большой мешок и, держась друг за друга, прыгают до финиша. Командный дух, ага!

– Леон, Влад, Саша! – заявила Карина, глядя в список. – Вы трое. Пора искупить вину за обруч.

– Это не мешок, это социальный эксперимент, – простонала я.

– У нас точно нет выбора? – спросил Леон, глядя на мешок, как на врага народа.

– Вперёд, герои, – усмехнулась Лера. – Мы на вас надеемся. Ну или хотя бы на то, что вы не убьёте друг друга.

Мешок оказался тесным. Очень тесным. Леон стоял слева, я посередине, Влад справа. И хотя мы пытались как-то согласовать движения, на практике всё выглядело как три человека в одеяле, пойманные торнадо.

– Левой! Левой! – командовал Влад.

– Я иду правой! – рявкнула я.

– Тогда прыгай в ритме! – вздохнул Леон, и в этот момент мешок зацепился за кочку.

Мы рухнули втроём, как костяшки домино, прямо на траву.

– На финиш они не пришли, но шоу устроили, – прокомментировал кто-то из синей команды.

– Что ж, хотя бы никто не сломал себе шею, – сухо отметил преподаватель.

После “мешка позора” нас, наконец, отпустили на короткий перерыв. Время для воды, передышки и подколов.

– Ты всё-таки талант на разрушение инвентаря, – усмехнулся Влад, бросая мне бутылку воды.

– А ты – на создание хаоса, – отозвалась я. – Хотя с Леоном вы, пожалуй, идеальный тандем.

– Комплимент принят, – сказал Леон с каменным лицом. – Но с тобой не прыгну больше никогда.

– Поверь, это взаимно.

– А я бы повторил, – вставил Влад. – Чисто для веселья.

– Чисто для травм, – буркнула я.

– У вас явно весело, – пробормотала Даша, подходя со стаканчиком сока. – Лера тут уже придумала командную кричалку для следующего тура. Хотите услышать?

– Если она включает в себя слово “позор” – то у нас будет гимн, – сказала я.

Мы смеялись, пили воду, и даже Вероника на время перестала фыркать. Хотя бы до следующего конкурса – перетягивания каната.

30

Финал соревнований наступил неожиданно быстро. Усталость накапливалась, ноги гудели, а на лице у всех – пыль, пот и странное ощущение, будто это всё и вправду важно. Не ради оценок или побед, а потому что в этом сумбуре, прыжках, падениях и смехе рождалось что-то вроде настоящей команды. Даже между такими разными, как мы.

– Завершающее испытание: перетягивание каната, – торжественно заявил физрук. – Три раунда. Каждая команда выберет по семь участников. И да, прошу не устраивать драку, как в прошлом году.

– Что за история? – спросила я у Леры.

– Да подрались из-за того, что кто-то «не тянул в полную силу». Один мальчик швырнул канат в лицо девочке. Его потом родителям вызывали. Драма на весь турслёт.

– Очаровательно, – пробормотала я.

Жёлтая команда собралась на «военный совет». Мы выбрали самых сильных: Влада, пару парней из гимназии, Карину, которая вызывала уважение своей хваткой, и ещё двух девчонок, включая Леру. Меня поставили в запас – с моими руками-верёвочками и балансом минус пять, это было разумно.

– Мы не просто канат тянем, – шептал Влад перед стартом. – Мы тянем… дух сопротивления, поняли? Тянем, будто от этого зависит судьба завтрака!

– Если проиграем – будем мыть посуду, – буркнула Карина. – Так что лучше уж канат.

Первая схватка была жёсткой. Вероника с Златой, кстати, тоже оказались в противоположной команде – синей. И тянули яростно, со злым азартом, будто в этом была личная месть.

Жёлтая команда упиралась изо всех сил. Ноги скользили, кто-то поскользнулся и рухнул, но в последний момент Влад завопил:

– НА РАЗ! НА ДВА! ТЯНИ!

И канат дрогнул – мы победили.

Во втором раунде нас размазали зелёные, у которых был мальчик ростом с холодильник. Преподаватели переглядывались, видимо, сомневаясь, не является ли он засланным представителем олимпийской сборной. Он тянул канат, как будто это не состязание школьников, а отборочный тур на чемпионат мира по силовому экстриму.

– Я не верю, что ему семнадцать! – прошептала Лера, вцепившись в мою руку. – Он выглядит, будто работает охранником в ночном клубе.

– Или таскает бетонные блоки на стройке, – добавила Карина, встряхивая запястье после схватки. – Причём не руками, а зубами.

Физрук, слегка ошарашенный, тем не менее бодро объявил:

– Финальный раунд! Жёлтые против синих. Победитель – получает сладкий приз!

– Сладкий приз? – переспросила я, оживившись.

– Печенье и какао, – мечтательно выдохнула Лера. – Легендарное.

– Легендарное? – переспросил Влад, поправляя повязку цвета нашей команды. – Теперь у нас есть мотивация.

Мы снова выстроились. На этот раз я всё-таки вышла – не потому что стала сильнее, а потому что одной из девчонок стало плохо от жары, и мне пришлось заменить её. Канат врезался в ладони, пальцы будто онемели, но на старте я почувствовала странное волнение. Как будто от этого действительно зависело что-то важное.

– Готовы?.. – Преподавательница, Мария Васильевна, вскинула руку. – Марш!

Сначала мы проигрывали – канат медленно, но неумолимо полз к соперникам. Я уже начала терять хватку, но тут Влад снова закричал:

– ВСЕ ВМЕСТЕ! НА ТРИ! ОДИН! ДВА! ТРИ!

Мы слаженно дёрнули. Канат рванулся назад. Синие завопили, напряглись. Ещё рывок. Потом ещё. Мы дышали как один организм – с хрипами, стонами, полной концентрацией.

И вот – последний толчок. Соперники не выдержали. Канат резко дёрнулся, и несколько человек упали на землю, включая меня. Приземлилась я неудачно – прямо на Леру, которая тут же заорала:

– МОЯ ПЕЧЕНЬКА! НЕ САДИСЬ НА МОЮ ПЕЧЕНЬКУ!

– Я не печенька! – простонала я, но не удержалась и рассмеялась.

Физрук поднял руку, словно судья на боксе:

– ПОБЕДА ЖЁЛТЫМ!

Мы взорвались радостными криками. Кто-то прыгал, кто-то падал от изнеможения, кто-то обнимался. Даже Карина, обычно сдержанная, хлопнула меня по плечу и сказала:

– Молодец, малыш. Вытащила.

Влад победоносно поднял канат над головой, как трофей, и закричал:

– За печеньки!

– За какао! – вторила Лера, поднимаясь с земли.

Мария Васильевна только покачала головой, но улыбалась.

– Молодцы, ребята. Вот что значит настоящая командная работа.

Сладкий приз действительно оказался вкуснее любых побед. Мы сидели на бревне, усталые, но довольные, и ели тёплое печенье, запивая его сладким какао из пластиковых стаканчиков. Солнце начинало клониться к горизонту, а в воздухе витало ощущение чего-то настоящего и важного, как будто это был не просто день в школьной поездке, а день, который мы запомним. Навсегда.

А после —к всеобщему сожалению, направились к автобусам. По расписанию мы итак выезжали позже на пол часа, из-за чего сильно негодовали преподаватели.

– Давай помогу, – предложил Леон, выхватывая у меня из рук огромную сумку, будто она ничего не весила. Его голос был спокойным, но в глазах – дразнящая искорка.

– О-о-о! Принц на белом автобусе! – тут же раздалось со стороны, и следом – громкое улюлюканье парней из его компании.

– Ухаживает!

– Берегись, Леон, сейчас кто-то влюбится!

– Рыцарь, твою сумку нести не надо?

Я закатила глаза, но губы предательски скривились в улыбке. Леон, не обращая внимания на крики, уверенно закинул мою сумку себе на плечо и лениво бросил через плечо:

– Вам всем завидно – вот и трындите.

– В чём завидно-то? В грыже после этой сумки? – хохотнул один из парней, таща свою.

Мы шли медленно, вместе с остальными – кто-то плёлся впереди, кто-то подшучивал сзади, рюкзаки гремели фляжками и карабинами. Лагерь опустел. Палатки были свернуты, кострище засыпано песком. Солнце мягко подсвечивало дорожки, по которым мы шли к автобусам.

– Тяжело? – спросил Леон, не оборачиваясь.

– А если скажу «да» – ты возьмёшь ещё мою куртку? – фыркнула я.

– Без проблем. Хочешь – вообще донесу тебя. – Он бросил в сторону лукавый взгляд.

– Даже не думай.

– Не бойся, я воспитан. Только по воскресеньям ношу девушек на руках. Сегодня – как раз воскресенье, кстати.

Я покачала головой, стараясь не смотреть на него слишком долго.

Автобусы уже виднелись за поворотом. Гул голосов усиливался. Преподаватели перекрикивали всех, сверяя списки. Кто-то пытался прижать коврик, чтобы влез в багажник, кто-то искал кепку, потерянную ещё утром.

– Эй, только не садись слишком далеко, – сказал Леон вдруг, притормаживая.

– Что?

– В автобусе. Я хочу… ну, хотя бы рядом. Чтобы поболтать.

– Болтать – это не совсем твой стиль, – заметила я.

– Может, я многограннее, чем ты думаешь, – пожал он плечами. – Или просто хочу немного продлить сегодняшний день.

– Ты же должен ехать с теми… со своей гимназией. У вас свой автобус.

– Мелочи, – махнул рукой он. – Они меня всё равно не сосчитают. А вот ваша Мария Васильевна – это да, с ней шутки плохи.

Он пригнулся и натянул капюшон от чьей-то забытой ветровки, которую, судя по всему, украл где-то по пути.

– Ты что, реально собрался с нами ехать? – спросила я, прижав ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться.

– А что? Хочу приключений. Поеду как зайцем. Буду прятаться в ногах у девчонок, шпионить за учителями и наслаждаться общением с тобой. Это гораздо интереснее, чем ехать с зазнайками из своей школы.

– Тебя спалят через пять минут.

– Не спалят, если ты меня прикроешь, – лукаво сказал он. – Мы же теперь… союзники?

Я лишь усмехнулась, не в силах ответить. Он был невозможным. Абсолютно невозможным. Но именно поэтому с ним никогда не было скучно.

Сумка мягко опустилась на землю у нашего автобуса. Леон выглянул из-за моей спины, следя за тем, чтобы не попасться на глаза Марии Васильевне, которая как раз сверялась со списками.

– Вот если нас выгонят обоих – ты потом будешь за меня хлопотать? – прошептал он.

– Нет, – так же тихо ответила я. – Я скажу, что тебя впервые вижу.

– Эй! – возмутился он, но улыбался. – Предательница.

Я поднялась в автобус, и он следом юркнул внутрь, ловко укрывшись на заднем сиденье за кучей рюкзаков.

Когда я села на своё место, он высунулся из-за сидений, подмигнул и приложил палец к губам.

Секрет.

И почему-то в этот момент мне захотелось, чтобы путь до города длился чуть дольше.

Автобус тронулся с лёгким рывком, и салон сразу наполнился гулом голосов, смехом, шорохом пакетов и запахом чего-то явно несанкционированного из запасов девчонок.

– Даша, ты где взяла эти чипсы? – возмущённо зашептала Лера, оборачиваясь через сиденье. – У нас вообще-то отрядный сухой паёк и яблоко на завтрак было.

– У меня связи, – гордо заявила Даша, выуживая из рюкзака ещё и мармеладки. – Учитесь, леди.

– Связи с кем? С торговым автоматом?

– Почти. С братом. Он мне целую сумку закинул, когда про поездку узнал. Сказал, если я вернусь с выжженной душой и синяками от комаров – у меня должно быть право хотя бы на сладкое.

Мы прыснули. Автобус между тем набирал скорость, укачивая и убаюкивая. Я поймала себя на том, что уже почти привыкла к его гулу – это был второй раз, когда мы ехали в нём за эти дни.

– Эй! – вдруг послышался голос с заднего ряда. – Кто по мне ногами ходит?

– А кто это тут спрятался? – закричал кто-то другой. – Опа! Это же наш потерянный гимназист!

Я оглянулась. Леон вынырнул из-под плащей и ковриков, шипя и зажав указательный палец на губах:

– Тише! Если Мария Васильевна узнает, мне конец. И вам тоже. Нас пересчитают и заметят лишнего!

– Пф, никто нас не считает, – махнула рукой Даша. – У нас тут анархия и разложение.

– Зато у нас есть мармеладки, – добавила Лера. – Леон, хочешь?

– Только если за молчание, – усмехнулся он, подсаживаясь к нам и устраиваясь на рюкзаке вместо сиденья. – Я, можно сказать, заложник. Беглец.

– Бедный мальчик, – вздохнула Даша. – Из богатой школы сбежал к простым смертным.

– Тише, а то меня сейчас вызовут к доске за неподобающее поведение, – пробормотал он и вытянул ноги, с трудом умещаясь между сумками. – Тут хоть весело.

Кто-то уже начал громко слушать музыку на телефоне, и впереди по салону эхом прокатились первые строчки какой-то старой поп-песни. Кто-то хлопал в такт, кто-то пел, а кто-то – как я – просто улыбался, ощущая, как странно приятно щемит внутри от этого обычного, подросткового момента.

Никто не позировал. Никто не играл роли. Мы просто ехали домой. Весёлые, уставшие, слегка потрёпанные и до странного родные друг другу.

– Эй, а давайте сыграем в “Правда или действие”? – внезапно предложила Даша. – Только с ограничениями, а то я вас знаю.

– С ограничениями – это как? – хмыкнула Лера.

– Ну типа: «не выкидываем никого в окно» и «не целуем водителя».

– А зря, – сказал Леон. – Водитель очень ничего.

Смех с новой силой разнёсся по салону.

– Ладно, поехали! Саша, правда или действие?

Я аж вздрогнула.

– Правда?

– Хорошо… – Даша прищурилась. – Ты бы поцеловала кого-нибудь из гимназистов?

– Что за вопросы?! – захохотала я, чувствуя, как заливаюсь краской. – Не скажу!

– Значит, да! – хором выкрикнули Лера и Даша.

– Ага, и, кажется, мы знаем кого… – добавила Лера, глядя на Леона, который невозмутимо жевал мармеладку.

– Да ладно вам, – пробормотал он, хмурясь, но уголки его губ всё равно подрагивали. – Могли бы хотя бы дождаться, когда мы вернёмся в город, а не устраивать суд присяжных на рюкзаках.

– А мы сразу вручаем тебе орден «Зайца первой степени», – хихикнула Даша. – За героизм в автобусе и попытку нелегального пересечения школьных границ.

– Ценю, – кивнул он. – А теперь – кто следующий?

И игра пошла по кругу. Мы смеялись, поддразнивали друг друга, кто-то дремал, кто-то тихо болтал о будущем лете, а за окном плавно текла дорога, как будто совсем не хотелось останавливаться.

31

От переизбытка адреналина, накопившегося за эти два насыщенных дня, я так и не смогла уснуть. Спортбаза, как ни странно, стала для меня важной точкой – я обрела новых друзей, почувствовала, как наш класс стал по-настоящему единым, и, главное…

Я призналась себе в том, чего так упорно избегала раньше:

Мне нравился Леон Демидов.

Больше, чем просто «нравился».

Поэтому, когда утром зазвонил будильник, я без раздумий отключила его. Как и последующие семь, установленные с интервалом в пять минут.

На шестом я резко распахнула глаза.

– Чёрт! – выдохнула я, соскочив с кровати. – Я проспала!

Мы ведь сегодня должны были с Леоном встретится возле наших школ. Он хотел попить вместе кофе. Вот блин!!

Словно угорелая, я кинулась в ванную.

Слава богу, папа сегодня уехал рано и не оккупировал туалет – иначе пришлось бы биться за него в кровавой битве. Он у нас мастер утренних медитаций в одиночестве, по часу.

После душа я на автомате завернулась в тюрбан, накинула халат с плюшевыми мишками (да, детский, да, розовый – и что?), и уже собиралась сушить волосы, как вдруг:

– Александра, выйди, пожалуйста, на завтрак! – прокричала мама с кухни.

Ну хоть у кого-то утро сегодня началось спокойно…

Я усмехнулась, подключила колонку и врубила Асти на максимум. Настроение? Хаос и музыкальная истерика.

– Давай всё сохранииим…

Как первый наш фотосниииимок…

– Саша! – донёсся повторный крик мамы.

Мам, дай мне досострадать хотя бы припев, – мысленно фыркнула я, изображая у зеркала звезду сцены и держа в руках тюбик с пастой как микрофон.

– Мам, ты не видела мою бритву? – выходя из ванной, я недовольно закатила глаза. – Вроде перед поездкой брила ноги, а теперь снова как Йети. Это что, мистика?

И только тогда я заметила странное выражение лица у мамы – смесь сочувствия и… внутренней паники?

Тимофей, мой младший брат, уже заходился в хохоте, указывая куда-то пальцем.

Я проследила за его жестом.

И замерла.

– О, боже…

На нашей кухне, спокойно налив себе чай из маминой кружки с пандами, сидел…

Леон.

Леон Демидов.

В моей кухне.

С ухмылкой, от которой хотелось либо умереть, либо закопаться в плюшевый халат вместе с мишками.

– У тебя мишка на поясе перекосился, – лениво заметил он, даже не пытаясь скрыть улыбку.

Я вскинула на него взгляд, потом – на свою пижаму, потом снова на него.

Чайник зашипел.

Тимофей рухнул на пол от смеха.

А я… Я просто стояла и не знала, кричать, бежать или провалиться сквозь пол.

Я молча кивнула, поправляя съехавший пояс халата, будто этим могла восстановить хоть каплю достоинства.

– Я пойду переодеваться, – произнесла я как можно спокойнее, делая вид, что всё в порядке.

Что на мне не пижама с мишками.

Что я не просила маму найти бритву вслух.

Что на кухне не сидит самый дерзкий парень из закрытой гимназии, которому я, между прочим, вроде как начинаю симпатизировать.

Я развернулась и, изображая ледяное спокойствие, неспешно пошла к себе в комнату.

Не бегу.

Не паникую.

Всё. Под. Контролем.

Но стоило только закрыть за собой дверь, как сдержанность исчезла без следа.

Я с разбега шлёпнулась на кровать, заползла на неё как полуживая улитка и замолотила руками и ногами по матрасу.

– Аааааа! – вырвалось у меня в подушку. – ЗА-ЧЕМ Я СКАЗАЛА ЭТО ПРО ЙЕТИ?!

Я зарылась лицом в наволочку и пыталась не умереть со стыда.

Перед глазами всплывало всё, что не надо было делать этим утром:

Моё пение Асти на всю квартиру.

Подвывания с микрофоном из зубной пасты.

Фразочка про «я снова как Йети» – громко, выразительно, в полный голос.

И, конечно, мишки. Эти чертовы мишки на халате. Один ещё и перекосился.

– Кринж. Просто кринж века, – прошипела я в подушку, снова зарываясь глубже.

С той стороны двери послышался голос Леры, еле сдерживающей смех:

– Саша, если ты там закончила умирать от позора, то Леон спрашивает, какой сахар ты любишь в кофе – обычный или коричневый?

Я снова застонала в подушку.

Похоже, этот день только начинался.

Я приоткрыла дверь, и Лера тут же юркнула внутрь, сияя так, будто выиграла в лотерею.

– Как ты оказалась здесь?! – прошипела я, застыв посреди комнаты.

– Я? Не Леон? – ухмыльнулась она, забрасывая взглядом мою спальню и, конечно, замечая мой полный хаос.

– Что вы вообще делаете у меня в квартире?!

Лера присела на край кровати, будто пришла в гости по приглашению, и совершенно спокойно начала:

– Меня сегодня брат подкинул пораньше до школы. И вот стою я у ворот, никого не трогаю, а там уже Леон с кофе стоит. Реально, с двумя стаканами, будто в рекламе романтической комедии.

Я скрестила руки на груди, всё ещё пытаясь переварить услышанное.

– Ну и, – продолжила она, – в голову мне, гениальному стратегу, приходит идея: а вдруг, если ты выйдешь из подъезда, и внезапно Леон – с кофе – тебя там ждет… ты обрадуешься?

– Лера…

– Подожди, не перебивай, это ещё не всё. Он, рискуя получить по шапке за побег из «гимназии строгого режима», соглашается. Идём мы такие, как в фильме, к твоему подъезду – и тут навстречу выходит… твой папа.

Я в ужасе схватилась за голову.