Текст книги "За чертой"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Эдди подумал, что он, возможно, пойдет в центр города по какому-то делу, но, выйдя на террасу, чтобы насладиться видом, который еще не успел надоесть, заметил одинокую фигуру, удаляющуюся в направлении пустыни.

Только бы Арас не наделал глупостей.

Но у Араса с'наатат, а значит, самоубийство – не такая уж простая задача для него. Эдди все равно решил не спускать с него глаз.

Комната выглядела голой, несмотря на неуместную здесь человеческую мебель – кровать, диван, мягкий табурет. Эдди огляделся. Похоже на лагерь на Безер'едже. Он сунул нос в один из шкафчиков и нашел там несколько стеклянных пиал, аккуратно сложенный парадный китель Шан, два одинаковых махровых полотенца и две ручные гранаты. Это его не удивило. Она всегда была готова к непредвиденным обстоятельствам.

Больно осознавать, что она уже не войдет в эту дверь и не выльет на него поток забористой ругани. Он вспомнил, как она распотрошила лазером стол Райата, когда тот полез на рожон, и улыбнулся. Снова боль. Ее очень не хватает.

Арасу придется трудно.

Эдди взял гранаты, вознес мольбу к небу, чтобы они не рванули, и сунул к себе в сумку. Воинов с'наатата можно убить взрывом. Не стоит рисковать.

Остаток вечера он провел за полупрозрачным экраном на стене. Он разобрался, как доставать картинки, звуки и данные из архивов вес'хар, но радионастройки ему не дались.

Арас пришел неожиданно и молча показал, как ловить каналы с Земли.

– Спасибо, – поблагодарил его Эдди. – Ты как? Хочешь поговорить?

– Нет.

По крайней мере Эдди мог смотреть новости. Он не был уверен, что ему этого хочется. Нет ничего хуже, чем беситься, когда ты в ста пятидесяти триллионах миль от места, где можно хоть что-нибудь сделать.

И все же он смотрел. Арас исчез на террасе.

– Я мог бы просто выслушать тебя, – позвал его Эдди. – Я не об интервью говорю.

Арас пробормотал что-то неразборчивое. Эдди вернулся к экрану и начал переключаться с канала на канал.

У помощника министра обороны ФЕС сегодня денек не из легких. Его начальник ушел в подполье, предоставив заместителю один на один разбираться с репортерами, которые – Эдди почти ощущал их возбуждение – добрались до темы звездных войн.

Журналистов всегда упрекают в том, что они настырные, грубые и непочтительные. А для Эдди не было зрелища лучше, чем растерянный министр, которого от порога кабинета и до самого дорогущего лимузина с шофером сопровождает орава журналистов.

Это демократия. Демократия нравилась Эдди. Вся брань этого мира и все захлопнутые двери не затмевают ее прелести. В такие моменты сильные мира сего считаются с тобой, будь ты самым заурядным человечишкой.

Шан бы это тоже понравилось.

Серримиссани заняла место Виджисси, хотя ее в общем-то никто об этом не просил. Она хотела приносить пользу. Теперь она молча сидела позади Местин и Невиан на террасе. Они ждали ответа из Прежнего Мира.

По прошествии стольких лет два народа вес'хар стали говорить на разных языках, но юссисси путешествовали между мирами и потому могли переводить с одного на другой. Шан удивлялась, как юссисси удается иметь дело с такими разными культурами – и в каждой занимать свою нишу. Местин отправила бы ее с ними, чтобы поучиться этому и понять, но не успела.

– Они вес'хар, как и мы, – сказала Невиан. – Пусть они живут по-другому, но они разделяют наше желание объединиться ради общего дела. Они не такие, как гефес.

– О чем ты попросишь их, если они ответят? – спросила Местин.

– Я хочу, чтобы гефес навсегда вернулись в свой мир. Нужно узнать, какую поддержку мы можем получить от них.

– Значит, мы возвращаемся к политике, которую так презирала Таргассат?

– Мы имеем дело с агрессивной расой. У нас нет другого выбора.

– Важны лишь поступки, а не мотивы, дитя. Возможно, Таргассат ошибалась.

– Может, она была права в свое время. Но не сейчас.

– Не нужно оправдываться за то, что предаешь идеалы давно умершей женщины. Ты должна судить сама. Вес'едж поддерживает тебя. Настало время действовать.

Во всяком случае, отступать уже поздно. Ниджасси вскарабкался на ступеньки.

– Поступило сообщение, – сказал он. – Пришлось долго искать нужных людей, но теперь нам ответили.

– И?.. – Невиан встала и поправила дрен, будто собиралась пойти нанести кому-то визит.

– Как только договорятся с разными городами, они организуют телеконференцию.

– Это не ответ. Что именно они сказали? Передай точно их слова.

Ниджасси вздрогнул и сел на пятки, как будто забыл передать самую важную часть послания.

– Они сказали, что то, что угрожает нам, угрожает и им. Опасность всегда «сейчас». Они придут.

Глава двадцать восьмая

Когда наши солдаты гибнут, мы хотим знать правду. Мы можем ее вынести. Возможно, мы даже решим, что их жизни – оправданная жертва. Но мы не можем вынести лжи.

«Актеон» стал первым кораблем, затонувшим, если можно так сказать, в космической войне. И прежде чем мы бросимся обвинять инопланетян, уничтоживших его, мы должны задать вопрос: а что побудило их напасть именно сейчас, после двухсот лет мирного сосуществования бок о бок с людьми? Почему правительство не дает нам связаться с единственным независимым обозревателем, который беспрепятственно может общаться со всеми участниками этого трагического конфликта? Мы требуем, чтобы президент ФЕС позволил нам поговорить с Эдди Мичаллатом без всяких цензурных ограничений. Если мы собираемся жить в одном мире с инопланетянами, мы должны попытаться понять их, пока не поздно.

«Европа сейчас», комментарий редактора

Интересно, как долго с'наатат может жить без еды?

Арасу на самом деле не хотелось есть. Он не просто отказывался от пищи. Пищу он делил с Шан, готовил для Шан. Уже семь дней, как ее нет, и не будет уже никогда.

Для вес'хар не существует степени боли. Сначала горе парализует их, а потом они принимают его и живут дальше. Мужчины вступают в новые браки, и страдание смягчается, хотя и никогда не забывается полностью. Арасу нужно найти другое решение. Уже во второй раз.

А он увяз в человеческой злости.

Все утро он провел, размышляя о том, сколько ему предстоит сделать, прежде чем жизнь станет окончательно невыносима.

– Арас, – позвал Эдди. Он стоял у двери, ведущей на террасу. Казалось, он боялся подойти к Арасу на расстояние вытянутой руки, как будто ждал, что тот его ударит. Арасу было немного стыдно. Этот человек пытался его утешить, не зная, что это тщетно. – Арас, там пришла Невиан. Она привела кое-кого, кто хочет с тобой поговорить.

Это был сержант Беннетт, все еще в камуфляже, хотя всякая необходимость в маскировке уже отпала, и в странном головном уборе зеленого цвета, который они называли «берет». Невиан молча подтолкнула его вперед. Он отдал честь Арасу.

– Сэр, – отрапортовал он, – мне необходимо срочно поговорить с вами.

Арас отступил и дал им войти. Беннетт остался стоять посреди комнаты, прижав ладони к бедрам и слегка расставив ноги. Это называлось «вольно». Удивительно, кто в этой позе усмотрел какую-то вольность.

Этот человек стрелял в его исан.

Он помешал Линдсей Невилл убить ее. Арас не знал, что с ним делать. Когда-то он нравился ему даже больше Джоша Гаррода. Теперь ему понадобятся его знания и умения.

– Говори, – сказал Арас. Он тоже остался стоять. Беннетт сунул руку в карман брюк и вытащил пистолет

Шан. Протянул Арасу на ладони:

– Она бы хотела, чтобы это осталось у вас, сэр.

Арас повертел пистолет в руках. Ему уже приходилось стрелять из него – когда он казнил Сурендру Парек. Это не принесло Шан особой пользы. Боль, почти физическая боль сдавила ему грудь.

– Она просила сказать вам, что ей очень жаль и что она не хотела бросать вас, – сказал Беннетт. – Вам стоит ею гордиться, сэр.

Арас хотел и одновременно не хотел этого слышать.

– Расскажи мне, что случилось. Все. – Арас повернулся к Эдди. – Ты тоже должен это слышать. Потому что ты расскажешь гефес, и я знаю, что расскажешь правду.

Слышать было нелегко. Беннетт то и дело замолкал. Он подавал историю, как рапорт, но ему приходилось прикладывать все усилия, чтобы голос не дрожал.

– И ты выстрелил в нее? – спросил Арас.

– Я истратил полный магазин патронов, прежде чем она упала. Она не хотела сдаваться. Двое морпехов, я и Баренкоин, с трудом связали ее, но даже тогда она ударила меня головой в лицо. Очень сильно.

– Ты ждешь сочувствия? Она уважала тебя. Она доверяла тебе.

– Я говорю об этом только потому, что это доказывает ее смелость, сэр.

– И она… – Арас замолчал. Он не мог этого выговорить. Нужно сесть… Эдди вовремя вмешался:

– Эд, нам важно знать, по доброй ли воле она… выбросилась за борт.

По скулам Беннетта ходили желваки.

– Да, – ответил он. – Это так, но у нее не было выбора. Она сказала командору Невилл все, что думает о ней, и просто вышла в открытый космос, и юссисси следом за ней. – Он сглотнул. – Ужасная сцена, но я рад, что был там. Некоторые люди просто болтают и ничего не делают. Она – сделала. Я хотел, чтобы вы это знали.

Повисло молчание. Пауза затянулась. Невиан пришлось нелегко: она почти захлебывалась кислым запахом напряжения. Она встала и взглянула Беннетту в лицо.

– Вы можете назвать мне координаты? Мы хотим забрать ее тело. Ее и Виджисси. Они заслуживают того, чтобы вернуться домой.

Беннетт протянул руку ладонью вверх. На ней светился зеленым небольшой экран, мелькали какие-то числа и линии. – Здесь все записано. Биокомпьютер хранит данные за месяц. Но даже с координатами вам придется нелегко.

– Нелегко, но я разберусь с этим, – ответила Невиан.

– И все-таки я не понимаю, почему ты сдался, – заметил Эдди. – Ты не убивал Шан. Ты не очень ей помог, но это было и не в твоих силах. Надоело рисковать шкурой ради блага ФЕС или корпораций?

Беннетт, не сводя глаз с лица Араса, вытянул вперед руки ладонями вверх.

– Режьте, сэр.

– Это ее не вернет.

– Я не о том. Пожалуйста. Порежьте меня.

Эдди ничего не понимал и растерянно хлопал глазами. Нет, только не это, взмолился Арас. Но нож вытащил, схватил Беннетта за руку и провел острием от внутренней стороны локтя до бледно-голубых вен на запястье. Неглубокий порез, но этого достаточно.

Кожа разошлась, кровь потекла, но остановилась в следующее мгновение. Порез превратился в красную полоску, потом в розовую, а потом исчез совсем, будто его никогда и не было.

– А, черт! – выругался Эдди. – Опять…

– Я же говорил, что она ударила меня головой в лицо, и сильно. Кровь залила и ее, и мое лицо, я думал, что это все моя, потому что, когда посмотрел на нее, на ней не было ни одной ссадины. Все произошло случайно. Она не знала, что заразила меня.

Еще одна проблема, которая Арасу вовсе ни к чему. Шан бы что-нибудь посоветовала. Как же она нужна ему! А вот еще один человек со с'наататом не нужен совершенно.

– Сэр, я подумал, что для всех будет лучше, если я залягу на дно на какое-то время, – Беннетт говорил очень скромно, необыкновенно скромно для человека, который сумел сохранить самообладание и способность рассуждать при невообразимых обстоятельствах. – Я идиот, я дал понять командору Невилл, что заражен. Но так или иначе, я здесь. Вы можете сказать, что с моими товарищами?

– А я это выясню, – вмешался Эдди. – Потребуется время, посиди тут. Думаю, ты будешь очень полезен.

Под дождем перламутровая глазурь на Ф'наре выглядела сказочно красиво.

Эдди стоял в дверном проеме, ведущем на террасу, и смотрел, как ливень окатывает волнами стены кальдеры. Стеклянные желоба пели. Струи воды скатывались с переливчатых поверхностей, превращаясь в абстрактные узоры.

Эдди ждал.

С того момента, как он сделался самым популярным человеком на четырех планетах, прошло пять дней. Ни один журналист не надеется оказаться в таком положении. Эдди наблюдал страстные дебаты и слышал бесчисленное количество звонков в студию с требованием дать ему слово. А вызов все не приходил и не приходил.

Он взял интервью у Беннетта – одно из лучших своих интервью. Беннетт говорил подкупающе искренне и правдиво, и его рассказ о последнем подвиге Шан Франкленд обещал вызвать фурор. Ей бы понравилось.

Но Эдди не мог использовать этот материал. Вся история вертелась вокруг с'наатата. Если пустить ее в эфир раньше, чем будет готов сюжет о массированном ударе по Кристоферу – Аужари, – никто не услышит подробностей. Все будут думать только о том, какие выгоды принесло бы им бессмертие. Еще одна нравственная победа Шан Франкленд останется тайной.

Даже ему она не призналась в том, что когда-то пожертвовала своим добрым именем и карьерой ради кучки экотеррористов, к которым прониклась сочувствием. Он все равно узнал. Пусть не все с этим согласятся, но женщина, которая готова пожертвовать всем – том числе и собственной жизнью – ради принципа, достойна великого восхищения.

Эдди собирался удостовериться, что получит прайм-тайм. Нужно только подождать.

Разумеется, он не взял интервью у Линдсей Невилл или доктора Мохана Райата, хотя страстно этого желал. Но с ними тоже можно подождать.

Эдди вошел в дом и остановился перед экраном, на котором шло вещание сразу с пяти разных каналов. Проверил базу сообщений – пусто. Входящих вызовов с Земли нет. Эй, ну позвоните же мне, придурки! Интересно, что от этого шума в ФЕС получил Юал?

Не имея возможности говорить в открытую, Эдди самим своим молчанием указывал, что войну развязали люди. Это слово звучало на всех каналах. Даже Би-би-си стало не до дипломатических эвфемизмов. Те, у кого погибли близкие, просто нуждались в слове «война». Кто станет слушать, что его отец или брат был убит из-за «политического недопонимания»?

Эдди вернулся к двери и вновь стал смотреть на дождь.

– А тут все время так поливает? – спросил Беннетт. Эдди даже не заметил, как тот подошел сзади. – Гулял тут по Ф'нару, осматривал местность. Красиво. Очень красиво.

– Что-нибудь слышно от остальных?

– Иззи и Чез на Мар'ан'касе, биоэкран Иззи заблокирован, так что я связался с Чезом. Похоже, им нравится помогать колонистам в обустройстве нового дома. Они чувствуют себя полезными. Сью, Джон и Баркерс на Юмехе.

– А как Линдсей? В порядке?

– Меня это не интересует. Может, спросишь у Невиан, нельзя ли их всех переправить сюда? Они не станут делать глупостей, ручаюсь. Разумеется, когда пыль осядет.

– Дезертирство? – А?

– Хотите быть дезертирами? Даже в такой дали от трибунала? Иначе придется объяснять, почему вы скрываетесь.

– Да брось, они не тронут меня здесь.

– Я не о том. Если история со с'наататом будет обнародована, кто станет переживать из-за пары дохлых кальмаров?

– Или Шан, – добавил Беннетт.

Они стояли и попивали домашнее пиво. Оно не настоялось, как следует, но то был символ, в конце концов, и никто не ожидал, что символ будет шедевром пивоваренного искусства.

– Интересненько, – вежливо сказал тактичный Беннетт.

– А ты ведь больше не сможешь напиться. Шан говорила об этом.

Входная дверь открылась, впустив в дом струю влажного воздуха. Арас вернулся с полей с корзиной грязных овощей. Он высыпал их в раковину, ополоснул под краном, пошел в уборную и заперся.

– Это не есть хорошо, – заметил Эдди. Ему очень хотелось, чтобы Арас поговорил ну не с ним, так хоть с Беннеттом. Он подошел к двери и деликатно постучал.

– Дружище, ты как? Ответа не последовало.

– Арас, выходи, поешь чего-нибудь.

– Потом.

Эдди вышел на террасу и продолжил размышлять о том, как ему отослать репортаж с Вес'еджа. В голову не приходило ничего путного. Беннетт чистил винтовку.

Эдди услышал, как Арас ходит по дому. Открылась какая-то дверца. Захлопнулась.

Арас что-то искал. Шум стал громче и как-то истеричнее. Потом затих. Арас медленно вышел на террасу.

– Эдди, ты кое-что взял у меня.

У Араса нечего было взять, кроме гранат.

– Искать их бесполезно. – Эдди внезапно ощутил приступ страха. Арасу не составит особого труда порвать его на части, и он сейчас в том состоянии, когда вполне на это способен. – Ты не найдешь.

– Эдди, как ты мог так со мной поступить?

– Мне не все равно, что с тобой происходит.

– Я не могу так больше жить. Я прожил слишком долго, а теперь у меня ничего не осталось. Если ты хоть немного меня уважаешь, прекрати эту дурацкую игру и отдай мне гранаты.

Бежать некуда. Эдди развел руками. Сумка под кроватью. Желудок предательски сводило. Он попробовал протиснуться мимо Араса к двери. Арас дернулся, и Эдди отпрыгнул, но от своего не отступился.

– Я не позволю тебе убить себя.

Арас сгреб Эдди за воротник и с такой силой швырнул о стену, что у Эдди вышибло воздух из легких. Арас его убьет. Прямо сейчас.

– Эдди, дай мне уйти. Дай мне умереть. Эдди с трудом схватил воздух ртом.

– Иди ты к черту! Хочешь сделать это – делай без меня!

– Отдай мне их. Сержант Беннетт, может, ты мне их отдашь?

Беннетт медленно, шаг за шагом, подошел.

– Нет, друг, тут я тебе не помощник.

– Почему? Какое вам обоим дело? Эдди задохнулся:

– Она бы не хотела этого! Ты – все, что от нее осталось. Беннетт подошел достаточно близко, чтобы положить руки на предплечье Араса. Очень медленно. Очень мягко.

– Ну же, – проговорил он. – Эдди прав. Не забывай, я знаю, что ты чувствуешь. Больше, чем Эдди. Помоги мне пройти через это, а я помогу тебе. А?

Это я во всем виноват, подумал Эдди. Арас не отпускал его. И даже не взглянул на Беннетта.

– Я предал безери. Я убил Джоша Гаррода. Я потерял ее. Как мне жить дальше?

– Дело еще не закончено. Все только начинается. Она не может разобраться с этим, потому что ее здесь нет. Но ты – есть.

Беннетт крепче сжал руку Араса.

– Успокойся. Ну… Я знаю, как это тяжело.

Арас так сильно надавил ему на грудь, что Эдди едва не отключился, а потом съехал вниз по перламутровой стене. Арас медленно опустился рядом с ним.

– Я должен позаботиться о ее теле.

– Невиан занимается этим. Она послала юссисси на поиски.

– Эдди, есть ли что-нибудь, кроме этой жизни?

– Нет, дружище. Жизнь только одна. Вот почему так важно, чтобы ты остался.

– У тебя есть цель, Эдди. Ты хочешь рассказать эту историю, пристыдить правительство, и всегда найдется тот, кого нужно обличать. А я не уверен, что у меня есть цель, кроме мести.

– Тогда сделай это ради Шан. Даже если это только месть, конечный результат один и тот же.

– Прости, что я сделал тебе больно.

– Все нормально.

Эдди взглядом велел Беннетту убраться. Порядок. Нам просто нужно поговорить. Беннетт пожал плечами и скрылся в доме.

Они долго сидели в луже на террасе и молчали. Эдди не хотел оставлять Араса одного. Он взглянул на странное, получеловеческое-полузвериное лицо и увидел нечто, чего там быть не могло, но все же было.

В глазах Араса стояли слезы.

С'наатат сжалился и даровал ему то, чего он желал так долго. И теперь Арас плакал о своей исан. И Эдди плакал вместе с ним.

Глава двадцать девятая

Я не вижу причин отказать Вес'еджу в помощи. Их спровоцировали. Враг вторгся на территорию их союзников и нанес им жестокий удар. Юссисси просят, чтобы мы вмешались и спасли их сородичей. Эта кампания будет долгой, но теперь мы все знаем, что поставлено на карту, и исход неизбежен. Гефес снова вторгнутся в чужие пределы, и не важно когда. В своем родном мире они творят вещи, с которыми мы не можем смириться.

Слово «гефес» – наследие далекого прошлого. Если мы забудем, что оно значит, мы забудем, кто, по сути, мы сами. Гефес – это все, чем не являемся мы, вес'хар.

Сарматакьян Be, советник матриархов Экбас Ворхи, общеизвестного как Прежний Мир

Министр Юал позвонил Эдди ни свет ни заря. Таких хороших новостей Эдди не получал уже несколько недель.

Арас потряс его за плечо, чтобы разбудить. Эдди добрел до консоли, стараясь не думать, как дальше сложится его странная дружба с Юалом, когда министр узнает про рубин в пробирке. Эдди подозревал, что мудрый правитель сочтет, что землянин играл по правилам. Ничего личного.

– Когда давление идет с одной стороны, от него можно уклониться, – проговорил Юал, причмокивая и пришепетывая. – Но давление с двух сторон может привести к разрушению. Я наладил связь с Землей для вас. Есть контакт.

– Спасибо огромное. – Он кивнул Арасу, чтобы тот переключился на Би-би-си 56930, основной канал, по которому передавали новости. Арас не отреагировал – он, не мигая, смотрел на Юала, – и понадобился легкий тычок. – Но как вам это удалось?

– Я сказал вашему министерству иностранных дел, что люди имеют очень туманное представление о расе, которая поможет им установить каналы мгновенной связи с самыми удаленными галактиками, и это очень печалит меня. А еще намекнул, что, если мои избиратели убедятся, что люди умеют признавать свои ошибки, это развеет многие их страхи.

– Какая тонкая угроза.

– Никаких угроз. В вашем распоряжении час эфирного времени. Вы в эфире, так говорят? – Юал издал булькающий звук, который с равным успехом мог быть смешком и проклятием.

– Министр, с меня пиво. Спасибо.

У Эдди был получасовой материал, готовый к трансляции. Он открывался кадрами с патруля юссисси: взрывы и пожар на Аужари. Заканчивали его свидетельства очевидца – Эда Беннетта.

– Мне уйти? – спросил Арас.

– Нет, оставайся. – Эдди натянул свежую рубашку, надеясь, что с небритыми щеками выглядит мужественно, а не как человек, которого только что вытащили из постели. Он установил камеру-пчелу на консоли и притащил два табурета. – Потому что, когда эта передача закончится, в эфир пойдет интервью с тобой.

– А что я должен делать?

– Я буду задавать вопросы, а ты отвечай на них. Как сочтешь нужным. Они могут прозвучать грубо, но, бога ради, не выходи из себя в прямом эфире. Потом можешь меня бить сколько угодно.

– Звучит неутешительно.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Ты в прошлый раз чуть не отправил меня на тот свет.

– Да, погорячился, но иначе не мог.

– А сейчас от тебя требуется только отвечать на вопросы. Просто говори, что думаешь.

– Что это за игра?

– Мы покажем им, с кем они связываются.

– Ты стал нашим пропагандистом?

– Я просто собираюсь показать людям то, чего они сами видеть не могут, потому что их здесь нет. Какие выводы они сделают – их дело.

Эдди ввел свой личный код и с удивлением обнаружил, что он еще работает. Он мог начать трансляцию в любой момент, с минутной готовностью, чтобы диктор успел переключиться и объявить прямое включение с места событий, на сто пятьдесят триллионов миль удаленного от Земли.

Ему даже не пришлось общаться с начальством из отдела новостей.

– Тридцать секунд, – сказал Эдди, ни к кому не обращаясь, и поправил воротничок.

Линдсей Невилл шла по запруженной людьми биосфере на Юмехе, и ей уступали дорогу.

Они расступались совсем не так, когда появлялась Шан Франкленд – в ней чувствовали безусловного лидера. Сейчас эвакуированные, казалось, просто не хотели приближаться к женщине, которая совершила враждебный акт на территории превосходящего по силе противника.

Окурт и его старшие офицеры погибли на «Актеоне». Теперь Линдсей командовала на этом корабле хаоса.

Она догадывалась, что события последних недель не добавили ей поклонников. Вряд ли стоит ждать любви и уважения от людей, которые по твоей вине оказались выброшенными на чужую планету без всякой надежды на спасение.

– Вон Джон! – Баренкоин вложил два пальца в рот и свистнул так громко, что Линдсей вздрогнула. – Эй, Джон! Я здесь! – Он широко улыбнулся, но улыбка адресовалась не ей. – А вот и Сью. Снова в сборе, а?

– Я хочу, чтобы вы последили пока за Райатом, – сказала Линдсей.

Баренкоин сделал медленный вдох.

– Теперь это ваши проблемы, мэм. Он никуда не денется. Думаю, никто из нас никуда не денется. А теперь прошу прощения, я пойду найду доктора, который вытащит пулю у меня из ноги, пока обезболивание совсем не прошло.

И он похромал навстречу своим товарищам и растворился в толпе. Если Линдсей и рассчитывала на поддержку морпехов, то ошиблась. Она побрела к бытовкам и спросила дежурного. Пора наводить порядок. Отдавать какие-то приказы… Похоже, они здесь надолго.

– А, вот, значит, кто у нас такой умный. – Молодой инженер, сидевший за самодельным столом, смерил ее взглядом.

Он проверял инвентарь по списку. – Вы тот самый военный гений, из-за которого нас всех чуть не поджарили?

– Я не собираюсь это обсуждать, – устало ответила Линдсей. – Нужно навести здесь порядок.

– У нас почти четыреста человек в недостроенном комплексе. Вода, уборные, еда есть. Какие будут предложения?

Нет смысла сейчас одергивать младшего по званию и проявлять жесткость. Гражданские все равно не станут отдавать ей честь.

– Ладно, – сказала Линдсей. – Вы разбирайтесь со снабжением, а я соберу своих подчиненных. Потом мы сможем все спокойно обсудить.

– Ага. Только лопату захватите, – огрызнулся инженер и, не поднимая глаз, ткнул пальцем через плечо. – Посмотрите-ка новости. Там про вас говорят. Про ваши достижения, по крайней мере.

Линдсей огляделась и нашла небольшой экранчик, скрытый за тюками изоляционного материала. Нет времени на всякие глупости. Она собралась идти, но не пошла. Она смотрела на экран. Смотрела, потому что за кадром звучал знакомый голос Эдди. Она должна была бы узнать мелькавшие картины, но не узнавала.

Линдсей с ужасом смотрела на спецвыпуск новостей от Эдди. Она стала свидетелем этих событий. На экране все выглядело гораздо хуже. На экране не было ее чувств, только то, что войдет в историю: разрушение, гнев, паника. Страшная цена того, чтобы люди не заполучили с'наатат.

Что же я наделала?

Во рту возникло неприятное чувство, будто половинки неба сходились, как Сцилла и Харибда. Линдсей не была уверена, что это – адреналиновый всплеск или тошнота.

Эдди брал интервью у Араса.

– Кто, по вашему мнению, представляет большую опасность – люди или исенджи?

– Исенджи уничтожили почти всю популяцию безери. Люди – гефес – закончили эту работу. Ни те ни другие мне не нравятся.

– Как вы считаете, их союз спровоцировал рост напряженности на Вес'едже?

– Разумеется, да. Исенджи – уроженцы этой системы, а вы – нет, и вы не имеете права находиться здесь. Мы не будем спать спокойно, пока ваша база – на расстоянии возможного удара от нас. Мы видели, на что способна даже горстка людей.

– Ваш народ известен своим категоричным подходом к решению военных проблем.

– Если вы имеете в виду зачистку Безер'еджа, то да, мы действуем очень решительно и всеохватно.

Удивительно, ни слова о Шан. Ни слова о с'наатате. Эдди осторожно обходил углы, но вопрос висел в воздухе: а зачем, собственно, понадобилось взрывать остров? Что за игру он ведет? Может, его начальство запугало? Линдсей рассвирепела. Он выставил их с Райатом просто военными преступниками!

– Все было совсем не так! – злобно сказала она экрану. – Эдди, ты сволочь. Ну же, скажи им, почему я это сделала!

– Ага, я бы не прочь узнать, – пробормотал инженер. Линдсей развернулась и вышла. Она сделала то, что было

необходимо, но выбрала неправильный способ. Она уничтожила – нет, почти уничтожила – опасный организм, который нельзя доверить людям. И она никому не может об этом рассказать, и, возможно, не сможет никогда. Люди видели только ее преступление.

Как и в случае с Шан. Эдди рассказывал о ее делах с Зеленой Яростью. Безусловная смелость, огромная жертва, которую никто не оценит.

Впервые в жизни Линдсей почувствовала себя в точности как Шан Франкленд.

Церет поднимался над горизонтом. Тем, роившиеся перед тем, как улететь на зиму на юг, в теплые края, дрались за место под солнцем – в прямом смысле – на первых нагретых камнях.

– И все равно я в жизни не видел ничего красивее Ф'нара, – сказал Эдди. – Не такое уж плохое место для вечного изгнания.

Положение было не так безнадежно, как казалось вначале. Ф'нар – не единственный город жемчуга, просто одно из звеньев в цепи поселений, лежащих на пути миграции тем. Арас жалел, что Шан их так и не увидела.

Тем снимались с места, и большие дымчатые облака затмевали лик Церета. Если смотреть на них достаточно долго, можно увидеть очертания зверей или растений.

Детям нравилась эта игра. Невиан вместе с Гиядас ждала появления самого большого роя на фоне красного солнечного диска.

– Отличный снимок, – сказал Эдди тоном любящего дядюшки. Камера-пчела прилежно снимала все, на что он указывал. Отснятый материал пригодится во время следующего сеанса связи.

Гиядас, с удивительной скоростью усваивавшая английский, без намека на акцент повторила:

– Отличный снимок.

Местин обещала, что пошлет за ними Серримиссани, когда придет ответ из Прежнего Мира. Она терпеливо ждала у экрана. Они туманно намекнули, что поддержат их перед лицом общей опасности. Эдди наслушался такого на Земле, но если бы это прозвучало из уст матриархов Ф'нара, он бы поверил.

Однако даже юссисси не представляли, как в действительности отреагирует Прежний Мир на мольбу о помощи от кучки изгоев, которые несколько тысяч лет назад оборвали с ними всякую связь, потому что не хотели вмешиваться в чужие дела.

– А вы знаете, как они выглядят? – спросил Эдди. Невиан покачала головой, как индийская танцовщица.

– Нет.

– Вы такие умные и такие нелюбознательные…

– Любознательность – толчок к исследованию, а мы никогда не хотели вернуться. Но я любознательна, Эдди.

– Скоро ты все узнаешь. Все они узнают.

Беннетт уговорил Араса выйти полюбоваться на облака тем. Арас сидел, склонив голову, и не сводил глаз с хрупкого экрана маленького красного цилиндра. Шеба Шан. Он никогда с ней не расставался. Беннетт сидел рядом и просто смотрел на него. У них много общего. Если Арас хочет пережить утрату, Беннетт, как никто другой, поможет ему в этом. Бедные парни.

Серримиссани, взволнованная, внезапно возникла рядом с ними.

– Они ответили, – выпалила она. – Пойдемте скорее. Эдди не задержался снаружи. Арас отказался смотреть,

Беннетт остался с ним.

– Позовите меня, когда я понадоблюсь, – сказал он, бережно держа шебу двумя руками, будто боялся, что она разобьется. Если это случится, никто не сможет ее починить.

Все другие – Невиан и Местин с семьями и Эдди вместе с ними – стояли и смотрели на аккуратно распланированный урбанистический пейзаж, слегка смягченный зеленью.

Впервые здесь удивлялся не один только Эдди.

Весь Ф'нар замер. Сигнал был доступен каждому: вес'хар не держали секретов друг от друга. Шум повседневной жизни – звон стеклянной посуды, звучные крики матриархов – внезапно смолк. Впервые Эдди услышал журчание воды в тысяче стеклянных желобков. Миг захватил его, как полное затмение.

Все они смотрели на свои экраны. Они смотрели на сородичей, которых не видели десять тысяч лет.

Лицо на экране казалось совершенно чужим.

Геном вес'хар гибок, как нитка, все время перестраивается и изменяется. Потому вес'хар и стали совершенными носителями с'наатата. За десять тысяч лет две родственные ветви существенно разошлись.