Текст книги "Долг чести"
Автор книги: Карен Хокинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
София резко обернулась на стук. Снова стучат! Да так громко, что эхо раздается по всему холлу. Энгус уставился на нее, согнувшись возле камина, с мокрой тряпкой, которой он смывал с пола сажу.
– Господи, мисс? Неужели новый хозяин?
Она покачала головой:
– Я не слышала, чтобы подъехала карета!
Энгус облегченно выдохнул:
– Ну да, ваш папа говорил, он правит шестеркой, так?
– Восьмеркой, – рассеянно поправила она. – Наверное, это пришел мальчик из деревни, принес дрова.
– Самое время.
Она кивнула. Весь месяц она трудилась не покладая рук. И ее уже начинало раздражать, почему новый владелец никак не появится. Очевидно, выиграть в карты ее чудесный дом высокородному и владетельному лорду Маклейну казалось делом пустячным, и поэтому он не спешил соблаговолить с визитом.
От волнения ей стало трудно дышать. Маклейн обязательно появится! Иначе все ее труды напрасны. Тяжелая работа занимала ее дни; карточная наука – ее ночи.
Рыжий считал, что у дочери задатки прирожденного in рока. Она переигрывала его почти всегда. Дочь вполне могла отыграть у Маклейна дом, победить его умением и хитростью. Удача – вот все, что ей нужно.
Громкий стук раздался вновь. Энгус с отвращением отшвырнул тряпку.
– Надрать бы мальчишке уши!
Он встал, вытер руки о штаны, оставив на них длинные черные полосы, и двинулся к двери.
– Стой! Нужно надеть сюртук.
Энгус недоуменно заморгал:
– Ради деревенского парня?
– Нужно практиковаться. Когда явится Маклейн, тебе потребуется сыграть роль нашего дворецкого. – София подняла тряпку с пола. – Вытри руки и надень сюртук. Чтобы наш план удался, нужно заставить Маклейна поверить, что мы богаты. А это значит, что у нас есть дворецкий, знающий, как встречать посетителей.
– Деревенский олух меня высмеет, – угрюмо отозвался Энгус. Однако он взял тряпку и тщательно вытер руки.
– Не высмеет, если увидит твой нарядный сюртук. – Она помогла Энгусу натянуть черный суконный сюртук. Ругаясь, слуга повязал на шею белый шелковый платок.
София оглядела его с ног до головы. Отмыть бы его, да надеть черные брюки в пару к сюртуку, и вышел бы дворецкий хоть куда.
– Иди же. Ты знаешь, что делать.
– Ну да, открыть дверь с надутым видом. Сто раз видел, как это проделывал Пул в доме у сквайра. Кто бы мог подумать, что придется повторить самому.
София ободряюще кивнула. Она позаимствовала Энгуса и его жену, Мэри, у сквайра. У нее с отцом запросы самые скромные. Им помогали две женщины из деревни – приходили раз в неделю прибраться и приготовить еду. Они с Рыжим жили уединенно, большинство комнат стояли закрытыми. Мебель в чехлах, шторы на окнах спущены до пола, чтобы не дать свету и пыли делать свою разрушительную работу. Она одернула на Энгусе сюртук и улыбнулась.
– Если Джимми станет тебя дразнить, ему придется иметь дело со мной.
– Очень хорошо, мисс. – Энгус повернулся к двери и застыл как громом пораженный. Глядя на слугу, София тоже застыла. Проследила за его взглядом в сторону запыленных окон, выходящих на парадный вход. В ярком солнечном свете отчетливо виднелась фигура – не костлявого коротышки, а высокого широкоплечего мужчины. Именно так, и никакой ошибки.
– Он все-таки приехал, – шепнула она. Сердце бешено забилось в груди.
– Провались он к черту, – выругался Энгус. – И папеньки вашего нигде нету.
Рыжий отправился к сквайру за фраком. Деревенская портниха трудилась день, и ночь, чтобы сшить для Софии шесть новых платьев, не говоря уж о сорочках, нижних юбках и накидках. Времени смастерить Рыжему фрак у нее уже не оставалось.
Снова громкий стук.
Обернувшись, Энгус указал ей глазами на лестницу:
– Наверх, мисс! Нельзя, чтобы он застал вас в таком виде!
София взглянула на свое линялое платье, испачканное сажей.
– Боже мой! Но… ты-то как? – Она указала на черные полосы на его штанах.
– Если он спросит, скажу, что гнался за кошкой и свалился в корзину с углем.
– Придется. – Она поспешила наверх, бросая на бегу указания: – Все, как мы договорились, Энгус! Впусти его, да поднеси ему стакан того отвратительного пойла, что мы купили в деревне! Потом пришли ко мне Мэри. Пусть принесет ведро воды. Мне нужно отмыться.
Энгус застыл, положив руку на задвижку двери.
– Сейчас? Но Маклейн уже тут!
Она вздернула подбородок:
– Мне пришлось долго дожидаться Маклейна. Теперь его очередь ждать.
– Очень хорошо, мисс.
София побежала наверх, распахнула дверь спальни, раздеваясь на ходу.
Снизу доносились голоса. Вскоре появилась Мэри с ведром воды. София живо вымылась. Мэри неодобрительно цокала языком. Девушка нагнулась за полотенцем и вдруг застонала, сморщившись:
– Моя бедная спина!
Полная седовласая Мэри покачала головой:
– Не знаю, о чем вы только думаете, мисс. Не пристало леди вашего положения надрываться на грязной работе!
– А кто же, если не я? – твердо возразила София. Она взяла полотенце и вытерлась. Хорошо, что она успела вымыть голову еще вчера.
Обрядив хозяйку в сорочку и чулки, Мэри вооружилась щеткой и шпильками и принялась колдовать над ее головой. Несколько минут – и волосы Софии уложены и затейливую высокую прическу. Покончив с волосами, Мэри открыла шкатулку с новыми драгоценностями, принесенными Рыжим. На первый взгляд это были украшения, достойные короля. В действительности побрякушки не стоили ничего – не хватило бы выкупить из тюрьмы мелкого воришку-карманника.
Мэри вытащила сверкающий гарнитур из поддельных сапфиров. Вскоре на шее девушки красовалось ожерелье, в ушах покачивались серьги, на запястье блестел широкий браслет. Распахнув дверцы гардероба, Мэри извлекла шелковое платье нежнейшего желтого оттенка, украшенное лентами и крошечными ярко-синими розочками.
Дождавшись, пока служанка завяжет последний бантик, София повернулась к зеркалу. Она была маленького роста, совсем миниатюрной. Бледно-желтое платье облегало плечи, топорщилось маленькими рукавчиками на тонких руках. Корсаж украшали крошечные синие розочки. Платье подхвачено широким синим поясом под полной грудью. Юбки изящно спадали вниз волнами желтого шелка.
Ах, как громко бьется сердце! Надо же Маклейну явиться именно сегодня, когда Рыжего нет рядом. Некому ее поддержать и ободрить. Значит, предстоит самой льстить тщеславию визитера, задеть его мужскую гордость, чтобы завести корабль жертвы к скалистым берегам, где его ждет крушение. София улыбнулась собственному отражению:
– Можно бы и лучше, да некогда.
– Ох, мисс! Да вы точно принцесса. – Мэри распахнула перед ней дверь. – На лестнице глядите в оба. Ваш папенька расшатал доску на третьей ступеньке.
– На лестнице? А если кто-нибудь сломает ногу?
– На это он и надеялся.
София нахмурилась.
– Заставлю Энгуса ее починить. Мне нужно, чтобы Маклейн возненавидел дом, а не свернул здесь шею.
– У мужчин ум короток, мисс. Грустная сторона жизни.
– Да уж, мне ли не знать, – пробормотала София. – Пожелай мне удачи! Я слышала о Маклейне много всякого, но ничего хорошего.
– Удачи, мисс. Вы и не с таким справитесь, я уверена. А теперь идите. Он ждет.
– Спасибо, Мэри.
София отправилась навстречу гостю. Натруженная спина ныла. Девушка задержалась на площадке лестницы, глубоко вздохнула, старясь унять волнение. «Я справлюсь», – твердила она себе. Но где-то в глубине души голосок шепнул: «Если проиграешь, потеряешь мамин дом. Твой дом!»
В горле стоял ком. Она двинулась вниз, старательно обходя расшатанную доску.
София не знала, что визитер видел ее грациозный проход через холл, задержку на верхней площадке лестницы, неуверенный шаг на ступеньку ниже. Заметил также, как быстро удалось ей овладеть собой – в один миг и следа не осталось от былой неуверенности.
Дугал стоял возле двери библиотеки, которая находилась позади лестницы. Лица девушки он не видел. Зато мог насладиться чудесным зрелищем, наблюдая, как она спускается. Вот чего он никак не ожидал – женщина оказалась на редкость хорошо сложена. В душе Дугал надеялся – с той самой минуты, как заметил ее на лестнице, – что это никак не хозяйка, которая всего полчаса назад занималась разорением его дома.
Он все еще не видел ее лица. Величественный наклон головы, золотистые волосы высоко зачесаны и спускаются локонами вдоль висков. Дугал не смог удержаться от мысли: какова была бы она в постели? Карманная Венера, крошечная женщина, созданная доставлять удовольствие мужчине.
Да, их свидание стало бы для него истинным наслаждением.
Раздражение ушло. Дугал дождался, пока она спустилась на нижнюю ступеньку, а затем деликатно кашлянул.
Женщина медленно повернулась к нему лицом. Дугал, уже до этого очарованный, такого не ожидал.
У нее было лицо ангела, с полными розовыми губками и маленьким вздернутым носиком. А глаза! Он тотчас же попал в их плен. Окруженные темными, загнутыми вверх ресницами, ее глаза мерцали бледной бирюзой, такие светлые и полные жизни. Словно он смотрел в чистейший источник.
Эта женщина должна оказаться в его постели! Он знал: так и будет, иначе не унять яростный жар крови.
Женщина покраснела, прижала руку к груди. Глаза вдруг сделались усталыми. Дугал поклонился и произнес обычным скучающим голосом:
– Полагаю, вы мисс Макфарлин?
Она склонилась в реверансе и, уняв волнение, произнесла звучным, хрипловатым голосом, который он тотчас же узнал:
– Да, а вы – лорд Маклейн? Отец был весьма невнятен, когда рассказывал, как ему удалось избавиться… – Она оборвала себя на полуслове, словно сболтнула лишнее, затем пожала плечами и рассмеялась: – То есть добро пожаловать в Макфарлин-Хаус!
Глава 3
Ох, мои дорогие! Если вам придется воевать с тем, кого любите, ходите прямо с козырей. Это избавит вас от лишних бед.
Почтенная Нора из Лох-Ломонда одним холодным вечером своим трем крошкам-внучкам
Софии ужасно хотелось сбежать. Совсем не таким представляла она себе Маклейна! Светлые волосы отливали золотом, как грива льва. И он очень высокий – встав на цыпочки, она вряд ли достанет ему до плеча. Разумеется, его манжеты и шейный платок украшали кружева. Тем не менее, это настоящий мужчина, от него веяло опасностью! Никаким шелком и атласом не скрыть острых углов, составляющих суть этого человека – ошеломительно красивого, дерзко мужественного и соблазнительно опасного.
Но сильнее всего завораживал пристальный взгляд его ярко-зеленых глаз. Казалось, этот взгляд прожигает насквозь, зажигая ее тело ответными искрами.
Он разглядывал ее, и София покраснела. Взгляд ярко-зеленых глаз блуждал по ее лицу, задержался на губах, глазах. Затем спустился к плечам, груди, потом еще ниже – к талии и бедрам. Какая дерзость! Ей хотелось то ли убежать и спрятаться, то ли, наоборот, застыть с гордо поднятой головой, принимая вызов.
А еще лучше – взять верх над этим надменным типом, забрать у него не только дом, но и сбить с наглеца спесь!
– Полагаю, цель моего визита вам известна. – В его низком и звучном голосе девушке послышалась нотка превосходства, и это щекотало ей нервы. – Я желаю осмотреть свои новые владения.
София заставила себя улыбнуться.
– Папа сказал, мне следует ждать вашего приезда, милорд. Но мы думали, вы приедете намного раньше.
– Меня задержали дела.
– Как неудачно. К сожалению, отца сейчас нет дома. Придется подождать его пару часов.
Маклейн улыбнулся. Блеснули ослепительно белые зубы, веки лениво опустились.
– Значит, обойдемся без него.
– Придется. Полагаю, вы хотите начать с осмотра дома?
Он огляделся с безразличным видом, потом снова стал смотреть на нее.
– Возможно, позже. А сейчас я хотел бы побеседовать с вами.
– Вот как? – Ее голос предательски пискнул. Она не робкого десятка, но в этом человеке таилась какая-то головокружительная опасность, роковая притягательность.
– Должен признаться, никак не ожидал встретить здесь такую красавицу. Просто дух захватывает.
Гость вовсе не выглядел взволнованным, казался спокойным и собранным – можно сказать, несколько плотоядным, – но ничто не наводило на мысль, что ее появление его потрясло. Скорее, он приятно удивился, и все.
София давно заметила, что действует на мужчин определенным образом. Но сейчас, когда это было так необходимо, ее чары не действовали. Вот досада!
Глаза Маклейна вдруг блеснули, он не спеша осмотрел ее всю. Его улыбка оказалась такой же жаркой, как и его взгляд. Грудь Софии отвердела, словно она стояла голая в холодной комнате. Пришлось очень постараться вновь овладеть собой.
Боже правый, это на нее действуют его чары! За двадцать семь лет жизни с ней такое впервые.
Его взгляд жаркий и осязаемый, словно прикосновение.
– Если б я знал, что заставляю дожидаться именно вас, мисс Макфарлин, не сомневайтесь – я бы не медлил.
Лесть знакомая, и она знала, как отвечать. Это гораздо лучше, чем исходящий от него пьянящий жар.
– Какой милый комплимент, лорд Маклейн. Не знаю, что и сказать.
– Я просто говорю правду. Полагаю, вам и раньше приходилось слышать нечто подобное.
– А я уверена, что вам и раньше приходилось говорить нечто подобное женщинам.
Его позабавил ее ответ, и он снова улыбнулся. Но голос его сохранял серьезность.
– Сожалею, что заставил вас ждать так долго. Надеюсь, вы тут не скучали.
– Я нашла чем заняться.
– Не сомневаюсь.
София бросила на него испытующий взгляд. Что-то в его поведении настораживало – уж не пронюхал ли он, как она постаралась разгромить его дом? Да нет, откуда ему знать?
Он учтиво улыбнулся, шагнул вперед и взял ее руку. Твердо сжал ее пальцы.
– Простите, важное дело заставило меня задержаться в Стерлинге дольше, чем я предполагал. В тех краях у меня кое-какие владения. Когда я приезжаю в Стерлинг, пользуюсь случаем их навестить, как и подобает хорошему хозяину.
Возможно, дело вовсе не в волокитстве. Впрочем, какое ей дело. Гораздо важнее, как задрожала ее рука от его прикосновения. Мимолетное пожатие – проявление любовного участия.
– Надеюсь, дело в Стерлинге завершилось успешно.
– Более чем вы думаете.
Какой у него низкий голос. Ей снова стало не по себе. Сердце гулко забилось в груди, руки сделались влажными. Колени предательски задрожали. Отец предупреждал: Маклейн опасен. Значит, вот что он имел в виду. Помоги ей Бог.
– Жаль, Рыжего нет здесь, чтобы встретить вас.
– Вашего отца так зовут?
– Я выросла за границей. Боюсь, мои манеры несколько отличаются от манер обычных лондонских мисс. Мы с мамой сопровождали отца всюду, от игры к игре. Иногда я скучаю по кочевой жизни.
– Теперь вы не путешествуете?
– Слишком редко.
Странно – со дня смерти мамы она не позволяла себе и мечтать о путешествиях. Но иногда ей попадалась картинка в газете или кто-то упоминал о дальних краях. Тогда ее воображение уносилось вдаль, и она испытывала приступ странной тоски. Рыжий называл это страстью к путешествиям. Она называла это глупостью.
– Рыжий непременно вернется к обеду. Вы ведь отобедаете с нами, не так ли?
Маклейн многозначительно взглянул на нее, затем поклонился:
– Разумеется. Разве могу я поступить иначе?
– Чудесно! В таком случае вам придется провести здесь ночь. В округе на многие мили ни одного постоялого двора. Обещаю, у нас вы получите свежие чистые простыни.
А также такой комковатый матрас, какого он отродясь не видывал.
Она указала ему на дверь библиотеки:
– Не угодно ли выпить с дороги? В библиотеке есть херес.
Он сделал шаг в сторону и снова взял ее руку. Прикосновение пальцев вышло совсем мимолетным, но у Софии возникло ощущение опасности. Ее ладонь оказалась зажатой в сгибе его локтя. Уняв дрожь, она взглянула на гостя. Чувствует ли он то же самое?
Улыбнувшись, он стиснул ее ладонь сильнее.
– Как хорошо, что вы оказались здесь. Обескураживает, когда приезжаешь в пустой дом.
«Ну да, обескуражишь тебя!» – подумала она. Тем более такой ерундой, как пустой дом. Однако ей необходимо пересмотреть свой план. Ей надо подумать о себе. С чего она вдруг стала такой робкой и боязливой?
Ее бросало то в жар, то в холод. Под ложечкой сосало, а сердце билось как сумасшедшее. Она готовилась к тому, что Маклейн красив. Но такой неотразимой притягательности она никак не ожидала.
Его запястья и шею украшали кружева, каким-то образом усиливая ощущение исходящей от него мужской привлекательности. Маклейн двигался с грацией хищного зверя – ни одному щеголю с ним не сравниться. Смотрел властно и уверенно – ни у кого не видела она такого взгляда. В этих горящих глазах она читала обещание.
Разумеется, такого она не ожидала. Но она вполне способна с ним справиться. София сняла руку с его локтя и вошла в библиотеку.
– Вот мы и пришли.
Девушка обвела взглядом почти пустую комнату, с удовольствием отметив про себя – как здесь сыро и холодно!
Они с Энгусом измазали деревянные панели стен воском и сажей. Сняли уютные драпировки. Вместо них повесили рваные портьеры с торчащими во все стороны нитками. Прекрасная мебель перекочевала на чердак, взамен появились колченогие стулья и какие-то разрозненные предметы, которых все равно не хватало, чтобы заполнить огромное пустое пространство комнаты.
Книги она прятать не стала – еще, чего доброго, отсыреют и покроются плесенью. Она решила их переставить. На нижних полках, на уровне глаз, теперь красовались старые, рваные книги, которые вряд ли кто захотел бы прочесть. Более ценные, переплетенные в кожу тома переехали на верхние полки. Чтобы их увидеть, нужно карабкаться по лесенке. То есть можно было бы увидеть, не отправь она лесенку на чердак.
София взглянула на гостя. Интересно, о чем он думает, глядя на скудную меблировку библиотеки? Маклейн медленно обвел глазами комнату. Лицо его оставалось бесстрастным. Очевидно, бедняга хотел казаться вежливым.
– Не представляю, почему Рыжий все еще цепляется за этот старый дом. Наверное, из-за воспоминаний. Маме всегда хотелось превратить его в настоящий семейный очаг, но она заболела и… Как видите, нужны нечеловеческие усилия, чтобы привести дом в порядок.
– Остальные комнаты выглядят так же?
– Некоторые даже хуже. – Она взяла два стакана и сняла стеклянную пробку с графина. – Полагаю, дом вас разочаровал.
– Да, это не то, чего я ожидал. Во время игры ваш отец описывал дом совсем иначе. Он уверял, что дом в безупречном состоянии.
– Не может быть!
– И тем не менее.
– Мне так жаль, он ввел вас в заблуждение. Рыжий может быть несколько… одержим, стоит ему взять карты в руки.
– Да, после мне рассказали, что он один из отъявленнейших картежников Шотландии. Знай я это раньше, не стал бы с ним играть.
– Но вы же выиграли, – напомнила она, наливая в каждый стакан щедрую порцию хереса.
– Это судьба. Я тут ни при чем.
– С тех пор как умерла мама, он всерьез не играл. Он уже не тот картежник, каким был раньше.
А вот она теперь была в отличной форме! К собственному изумлению, ей ужасно понравилось часами упражняться в игре. Игра притягивала. Прикосновение пальцев к прохладным шуршащим картам… Мерцающий огонек свечи… И дерзкий вызов – угадать по лицу соперника, что за карты в его руке.
Маклейн словно читал ее мысли. Сложив руки на груди, он наблюдал за ней со слабой улыбкой.
– А вы, мисс Макфарлин? Вы играете?
– Иногда. – Она поднесла ему стакан хереса и улыбнулась. – А иногда нет.
– Выигрываете? – Тонкий стакан оказался в его могучей руке.
– Чаще выигрываю, чем проигрываю.
– Ну, это немало.
– Я довольно хорошо играю. – Она вернулась к буфету взять свой стакан.
– Принимая во внимание, что ваш отец профессиональный игрок…
– Прощу прощения, но Рыжий предпочитает называть себя властелином удачи.
– В этом я не сомневаюсь. – Он поболтал херес в стакане. – Простите, что говорю это, мисс Макфарлин, но вы не похожи на отца.
– Я пошла в мать.
– Должно быть, она была красавицей.
– Да. Вот уже больше десяти лет, как она умерла.
– Сожалею. И шотландского акцента у вас тоже нет. А у вашего отца иногда прорывается, и довольно заметно.
– У вас тоже небольшой акцент.
– Мы с братьями и сестрой выросли здесь.
– Понимаю. А вот у меня нет ни братьев, ни сестер.
– С этим вас можно лишь поздравить.
София улыбнулась и провела пальчиком по ободку стакана, отметив, как внимательно гость проследил ее игривый жест.
– Лорд Маклейн, вас, кажется, больше интересует история моей жизни, чем дом.
– Вы тоже задаете вопросы.
Действительно. Как говорил Рыжий, умный игрок постарается выведать слабости соперника.
– Ив самом деле. Спрашивайте, что вам угодно. У меня нет секретов.
– У всех есть секреты. – Он ответил ей сдержанной улыбкой и направился к камину, где были расставлены убогие стулья. – Мисс Макфарлин, вы до сих пор не объяснили, почему у вас нет акцента. – Он встал лицом к ней. – У вас выговор не хуже, чем у лондонских мисс. Тем не менее, вы живете здесь, в самом сердце Шотландии.
– Мама была англичанкой, неплохо образованной. Она позаботилась и о моем образовании.
– Матери всегда пекутся о таких вещах, не так ли?
Он сделал глоток и поморщился. София тоже пригубила херес.
– Ужасно, я знаю. Но в погребе ничего не осталось. Только пара бутылок дешевого портвейна.
Маклейн поставил стакан на ближайший столик, который медленно накренился, угрожая вот-вот перевернуться, но все-таки сохранил равновесие. Зато поехал вниз стакан. Он медленно двигался по столешнице и застыл на самом краю.
Странно, но Маклейну стало смешно.
– Я боялся, что придется попросить у вас еще один стакан.
У Софии перехватило дыхание. Теплый огонек в его зеленых глазах завораживал. У него очень красиво очерченный рот, и улыбка выходила ужасно притягательная – так и хотелось броситься к нему. Она вдруг поймала себя на том, что действительно тянется к нему – даже наклонилась вперед! Девушка поспешно отпрянула, взметнув вихрем юбки. Подошла к крошечному шератоновскому стульчику, изрядно обшарпанному, что стоял возле камина.
– Прошу вас, присядьте. Осмелюсь предположить, вы устали с дороги.
– Немного. – Он подошел к стулу с выцветшей красной обивкой, на который указала София, и сел. Послышался громкий треск. Сломалась деревянная ножка – как и задумали они с Энгусом, когда ее подпиливали.
Обычный человек шлепнулся бы на пол, но Маклейн успел рвануть вперед и удержаться на ногах. Потом внимательно осмотрел рухнувший стул. София тоже вскочила:
– Вот ужас!
Она с негодованием уставилась на стул. Наилучшее средство поставить мужчину на место – это слегка посмеяться над ним. Жаль, что Маклейн не упал, а она-то надеялась…
Маклейн наклонился и взял в руки сломанную ножку. Лицо его было непроницаемо.
– Действительно ужасно.
Улыбка застыла на ее губах. Неужели он что-то подозревает? Обнаружил подпил?
Поджав губы, Маклейн взвешивал в руке ножку стула. София деликатно сказала:
– Я позову дворецкого, чтобы он убрал все это.
Он пристально взглянул Софии в глаза. Не выпуская ножки стула из рук, двинулся прямо на нее. Девушка облизнула пересохшие вдруг губы. Она ведь совсем не знает этого человека. Что он собирается делать?
Она вцепилась в подлокотники стула. Может, побежать за подмогой? Нет, разумеется, не стоит. О Маклейне ей рассказывали разное, но насильником его никто не называл. Конечно, все, что она о нем знает, просто слухи, но…
Он остановился прямо перед ней, по-прежнему не сводя взгляда с ее лица. На его губах блуждала едва заметная улыбка. Непохоже было, чтобы он разозлился. Скорее, догадался. Понял в точности, что она сделала и зачем.
Ей снова стало страшно. Не может быть. Откуда бы ему знать, что…
Маклейн склонился над ней. Сердце Софии подскочило, а кожу словно обожгло, когда он задел рукой ее плечо… и бросил злополучную ножку в холодный камин.
София закрыла глаза, вдыхая аромат его одеколона. Тонкий мужской запах, от которого по спине пошли мурашки. Ей потребовалось немало времени, чтобы овладеть собой и осмелиться взглянуть на гостя.
Маклейн мрачно улыбнулся:
– Не пропадать же хорошей древесине!
София грустно взглянула на сломанный стул. Ее с Энгусом труд как раз пропал даром.
Она с беззаботным видом пожала плечами:
– Мне жаль, что ваш стул сломался. Но мебель в таком же плачевном состоянии, что и крыша.
Он снова взял свой стакан с хересом.
– Полагаю, крыша протекает.
– Только во время дождя.
Его глаза смеялись, когда он посмотрел на нее поверх стакана.
– Удивительно, что вы живете в таком месте.
– Я здесь из-за папы. Как только он вернется, а вы заберете дом себе, я уеду.
– Можно поинтересоваться – куда?
– Может быть, в Италию. Или Францию. – Она пожала плечами. – Еще не решила.
– Мне нравится Италия. – Его голос вдруг потеплел. – Думаю, вам бы отлично подошла Италия.
К удивлению Софии, ее щеки опалил румянец. Сколько она себя помнила, ею все и всегда восхищались. Но сейчас все было не так. В простом комплименте ей чудился намек, искушение, обещание… А ведь он не сказал ни одного неприличного слова.
Никто из знакомых ей мужчин и в подметки не годился Маклейну.
И дело даже не в мужественной красоте его лица. Софию очаровывали линии его могучего тела – от мускулистых ног, затянутых в шерстяные облегающие брюки, до широких плеч. Сейчас он стоял в свободной позе, сунув руку в карман. От него исходило ощущение такой силы, что ей стало страшно.
Он словно сжатая пружина, готовая вот-вот распрямиться, сметая на пути любую помеху. А она, София, и есть помеха. Кажется, игра не в ее пользу. Нужно решить, как вести себя дальше. Решить как можно быстрее.
Девушка опустилась на продавленный диванчик и указала на колченогий стул, на котором только что сидела:
– Лорд Маклейн, умоляю, присядьте. Этот стул не упадет.
Ему вряд ли будет на нем удобно – стул вполовину меньше обычного.
Маклейн покачал головой:
– Полагаю, мне лучше постоять.
– Как угодно. – София разгладила юбки на коленях, и Дугал внимательно проследил движение ее тонких рук. У девушки восхитительный рот, просто тянет поцеловать. И таких голубых глаз он ни у кого не видел – загадочных, дерзких.
Она пьянила, как хорошее вино, женщина, осмелившаяся затеять с ним игру. Дугал не встречал еще такой красавицы. Головокружительно хороша, совершенные черты лица и линии фигуры. А голос, а грация! Смотреть на нее, и то наслаждение. Однако было еще кое-что, кроме прекрасного лица и восхитительных форм. Ум, смелость, умение быстро мыслить и чувство юмора.
Он должен узнать эту женщину получше. Она прекрасна, восхитительна и чертовски самоуверенна!
И вот это казалось ему дьявольски привлекательным.
Теперь она не сводила с него взгляда. Спокойно, с намеком на вызов, предложила:
– Можете расспросить меня про дом, и я…
– Я передумал.
Она недоуменно захлопала ресницами.
– Прошу прощения?
– Полагаю, мне лучше сесть, только не на тот стул. Лучше всего в этой комнате диванчик, тем более что там сидите вы.
– Да, но…
Он уселся рядом, чуть не задев ее бедром. София попыталась отодвинуться, но он умудрился сесть на край ее юбки.
Напустив на себя строгий вид, она заявила:
– Прошу прощения, но вы сели на мою юбку.
Дугал улыбнулся и откинулся назад, вытянув руку вдоль спинки диванчика, так что София оказалась чуть ли не в его объятиях. Мысль насчет объятий ему понравилась.
– Лорд Маклейн, я настоятельно прошу вас проявить любезность и отпустить мою юбку. Пожалуйста, или мне придется прибегнуть к более решительным действиям.
– Например?
– Например, позвать Энгуса. Вы, может быть, не заметили, но мой дворецкий настоящий гигант. Ему не составит труда схватить вас за шиворот и свернуть шею.
– Чтобы это неуклюжее чудовище, которое вы называете дворецким, могло меня схватить, ему для начала нужно меня поймать.
София коварно улыбнулась – сейчас она над ним посмеется!
– Не советовала бы его злить. Он не столь неуклюж, каким кажется. – Она бросила взгляд на ноги Дугала. – Кроме того, придется удирать через скотный двор, и прощайте тогда ваши начищенные до блеска сапоги!
Вот чертовка. Она только и делает, что насмехается над ним. Дразнит взглядами. Дугал теснее прижался к ней бедром.
– Мисс Макфарлин, полагаю…
В дверь постучали, и появилась голова Энгуса.
– Простите, мисс, но…
Он вытаращил глаза, заметив, что Дугал и София сидят совсем рядом.
Вздохнув, Дугал отодвинулся, выпуская наконец юбку Софии. Девушка вскочила, бросила на него негодующий взгляд, а затем обратилась к слуге:
– Да, Энгус. Что стряслось?
– Слуга лорда Маклейна требует, чтобы его впустили…
Грубый голос за его спиной воззвал:
– Прочь с дороги, деревенщина!
У Энгуса недобро загорелись глаза.
– Одну минуту, мисс.
С этими загадочными словами он исчез в холле. Послышалась возня, и голова Энгуса показалась в дверном проеме, затем скрылась. Снова шум борьбы, кто-то громко охнул, и в дверях возник человек, которого София видела впервые. Низкорослый и коренастый, с кривыми ногами и огромной квадратной головой, на которой топорщилась масса седоватых волос. Такого расфуфыренного слугу еще поискать. Черный сюртук и брюки идеально отглажены, на туфлях и поясе блестят серебряные пряжки, из выреза жилета выглядывает накрахмаленный шейный платок.
– Вот вы где, милорд…
Слуга Маклейна перевел взгляд с хозяина на девушку и замер, вытаращив глаза и раскрыв рот.
– Мой конюх, Шелтон. В чем дело?
Шелтон с трудом обрел дар речи.
– Ах, милорд. Прошу извинить за… – Он расправил плечи и нараспев произнес, словно выучил слова наизусть: – Я только хотел сказать, что лошадей напоили. Они готовы пуститься в обратный путь, милорд.
– Поставь их в конюшню.
– В конюшню? Однако, милорд, вы сами велели…
– Шелтон, – тихо сказал Дугал, вставая.
Слуга поспешно закрыл рот так, что щелкнули зубы, и поклонился.
– Конечно, милорд. Сейчас же отправлю их на конюшню. А как долго мы тут пробудем?
София замерла – Маклейн не сводил с нее пристального взгляда.
– Мне понадобится день-другой, чтобы осмотреть дом.
Слава Богу, подумала София. Значит, у нее будет время соблазнить его игрой в карты. Он поставит на кон дом… Однако у нее возникло смутное подозрение, что лучше бы он уехал прямо сейчас.
Прочь зловещее предчувствие! Нужно взять себя в руки. Видимо, когда дело касается любимого дома, она теряет способность рассуждать здраво.
– Разумеется, вам придется задержаться на два дня – или подольше, если вы хотите увидеть дом и все земли.
Маклейн взглянул на слугу:
– Итак, остаемся.
Плечи Шелтона поникли.
– Да, милорд.
Кинув осуждающий взгляд на девушку, он вышел.
София присела в реверансе и улыбнулась, храбро глядя Маклейну прямо в глаза. Затем с томной хрипотцой в голосе произнесла:
– Буду рада, если составите мне компанию, милорд.
Избитый трюк. Но какой действенный, чтобы привлечь внимание мужчины! По каким-то загадочным причинам псе они исправно на него попадаются. Маклейн не стал исключением. Зеленые глаза потемнели. Заинтригованный, он слегка подался вперед. Но… тут же опомнился, его лицо превратилось в непроницаемую маску. Как холодно звучал его голос, когда он ответил:
