Текст книги "До свидания, Натанаел !"

Автор книги: Карэн Симонян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Мне показалось, что Нвард крикнула мне вслед:

– Тигран, подожди, я тоже иду.

Но я, не оглядываясь, невольно ускорил шаг, свернул на соседнюю улицу, размышляя при этом о том, что с девчонками ни в коем случае нельзя дружить.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Встреча с Рыжим Давидом. Раскопки и открытия.

Как надо относиться к предателям. Разочарование.

Прошло несколько дней, а Иезуит Каро все не показывался. Возможно, он уже и не помнил своей угрозы. Во всяком случае, я тоже старался избежать встречи с ним.

Почти каждый день в самое разное время до меня доносился голос Нвард. Она звала меня со своего двора, но я упорно делал вид, что не слышу ее. Не хотелось мне больше с ней разговаривать, потому что я чувствовал себя в этом мире совсем одиноким с того дня, как увидел ее под орешником с пиратами... И надо сказать, что именно это привело меня к окончательному решению начать раскопки. И без Нвард! Не знаю, решился бы я когда-нибудь на это дело, если бы не понял наконец, что человеку нечего рассчитывать на то, что у него может быть настоящий, верный товарищ...

В то утро, сразу после завтрака, я завернул немного сыру, лаваш, зелень, чтобы в полдень, когда проголодаюсь, не отрываться от работы и не ходить домой. Очень мне не терпелось поскорее добиться удачи.

Взяв лопату, два больших сплющенных гвоздя, зубную щетку, кисточки для клея и красок, металлическую черпалку, которую сделал сам, я тронулся в путь.

Место, где будут раскопки, я определил заранее.

По ту сторону реки, чуть не доходя до монастыря, был холмик. Я решил начать именно с этого холмика.

Конечно, это не Мексика, не Месопотамия и даже не Троя. Но я был уверен, что меня тоже ждут по-своему интересные открытия, я непременно найду неизвестные клады, всякие украшения древних армянских цариц!.. Но как жаль, что теперь их некому будет надеть... Ведь с Нвард мы поссорились... Ладно. Когда я найду украшения, мысленно надену их на какую-нибудь воображаемую девочку.

Она-то уж, по крайней мере, не предаст меня, не откроет моих тайн моим врагам – пиратам!..

Шагал я по кривым улочкам Лусашена и думал, что все, что я буду делать в жизни, все будет во имя такой девочки, – а я все-таки думаю, мне удастся встретить хорошую девочку, настоящего друга – такую девочку, которая никогда не перейдет в лагерь пиратов...

Я шел и думал, как вдруг мои размышления оборвал голос Рыжего Давида. Он стоял около недостроенной бани.

Я машинально cунул руку в карман и нащупал зажигалку.

– Здравствуй, Тигран, – сказал Рыжий Давид, когда я уже проходил мимо него.

В другое время я бы не остановился. Но на этот раз я задержал шаг, смерил его с головы до ног. И, что главное, сделал это с пренебрежением.

– Куда ты, Тигран? – спросил он.

– Чего тебе надо? – вопросом на вопрос ответил я.

– Ничего, ничего! -испуганно сказал он.-Просто так спрашиваю.

Я еще раз косо посмотрел на него и повернулся, чтобы уйти.

– А ты здорово дал этому – Иезуиту, а? – сказал он. – Поделом. Он уже надоедает... Слоном себя чувствует.

– Слоном? А может, носорогом?

– Конечно! – согласился Рыжий Давид.-Носорогом. Ха-ха! Думает, что может испугать всех своими древнеиндийскими да японскими приемами... Ха-ха!

– Никакого индийского приема вовсе и не существует!

– Точно знаешь?

– Точнее точного.

– А японский?

– Японский да. Только Каро брешет. Он его не знает. Просто надеется попугать, воздействовать на психику, – объяснил я.

Лицо Рыжего Давида вытянулось.

– Воздействовать на психику,– повторил он.– Мудрено как-то ты говоришь... Ха-ха... После твоего ухода Иезуит еще долго не мог прийти в себя. Одурел он... Ох как одурел! А когда пришел в себя, дочь врача знаешь что сказала?

– Откуда мне знать? Да и не хочу я вовсе знать. Очень надо.

– "Я же говорила, что Тигран тебе покажет!" – подражая голосу Нвард, пропищал Рыжий Давид.– Прямо так и сказала.

– Да? – удивился я. – А Каро?

– Иезуит пробормотал что-то невнятное и пошел к роднику умываться, чтоб дурман прошел... Эх и завидую я тебе! – искренне выпалил Рыжий Давид.– И сильный же хы! А почему спускал ему?

– Терпел! – великодушно ответил я.– Ждал, пока чаша терпения переполнится.

– Чаша терпения переполнится! – повторил Рыжий Давид. – Сегодня ты какие-то странные слова говоришь. Я таких до сих пор не слыхал. На раскопки идешь?

– Откуда, тебе известно? – удивился я.

– Дочь врача говорила. Сказала, что вы собираете деньги для раскопок. Хочешь, я тебе помогу? Дай понесу лопатку.

– Мне не тяжело, – сказал я.

– Ну сверток дай... И вообще, возьми меня с собой?

Я немного подумал. Конечно, с помощником мне будет легче. Однако весь холм, пожалуй, не разрыть.

– Хорошо, – согласился я.– Помоги мне...

Рыжий Давид очень обрадовался. Я отдал ему лопатку и сверток, но щетки и кисточки не доверил...

До места мы шли молча. Иногда я краешком глаза взглядывал на Давида. Его веснушчатое лицо сияло, как медный таз: наверное, от радости, что я согласился взять его на раскопки. Блестело оно и потому, что он вспотел, и казалось, что он намазал себе на лицо крем, как женщины иногда делают... Что он думал, я не знаю. А до моего слуха, словно издалека, доносился голос Нвард: "Я же говорила, что Тигран тебе покажет!" Я представлял, каким тоном она это сказала, представлял выражение ее лица и думал, что как в общем, здорово, когда человек не дает спуску противнику.

Когда мне было лет семь-восемь и Рубен еще не уезжал учиться, помню, он всегда выходил на улицу, чтоб защитить меня. Тогда меня били, а я даже не пробовал отбиваться.

Зато как я бывал счастлив, когда мои забияки-сверстники, а часто даже большие мальчишки, едва завидев тень Рубена, тотчас кидались врассыпную... Я долго, очень долго, был нерешительным, все надеялся на Рубена. И вдруг появилась эта уверенность! Отчего бы это? От зажигалки? Смешно.

Честное слово...

От волшебной силы талисмана?..

Но зажигалка – это зажигалка, а талисман?.. Так отчего же? От веры?

Ну конечно, от веры. Талисман просто напомнил мне, что надо верить в себя, в свои силы. Надо не бояться и не волноваться.

Если бы брат все это просто сказал мне, я бы тотчас забыл. Но зажигалка! Это уже другое делo.

Для того чтобы всяких пиратов поставить на место, у человека должна, быть вера в себя и душевные силы. А вера бывает только в том случае, если ты справедлив...

Я посмотрел на Рыжего Давида и улыбнулся. Если бы он мог слышать то, что проносится в моей голове обязательно бы запутался в словах.

– Еще долго нам идти? – перейдя мост, спросил Рыжий Давид.

– Мало осталось. Тебя что, подослали?..

Рыжий Давид понял, о чем речь.

– Нет,– покачал он. головой.– Я сам пришел.

– Но ты же их товарищ.

– Какой товарищ!..– сказал Рыжий Давид и ладонью, сверху вниз, отер пот с лица.-Я боюсь их.

– И сейчас боишься?

– Сейчас нет. Ты так дал Иезуиту, что...

– Значит, теперь меня боишься?

– Нет...– с некоторым сомнением в голосе проговорил Рыжий Давид.– Ты не будешь меня притеснять.

– Откуда знаешь?

– Ну... знаю,– с улыбкой сказал Рыжий Давид и переложил груз с руки на руку.– Меня другое удивляет. Ведь ты же всегда мог меня избить.

– Необходимости в этом не было.

– Конечно, не было! – обрадовался Рыжий Давид. – Не дошли мы еще?

– Дошли. Вот этот холм видишь?

– Этот? -не поверил Рыжий Давид.– И под ним есть клад?

– Ага...

– Откуда ты знаешь? Если бы здесь был клад, его бы давно раскопали, открыли!..

– Для этого надо иметь особое чутье, – сказал я. – Сядь, передохнем немного.

– Весь холм будем раскапывать? – испуганно спросил Рыжий Давид.

– Весь холм.

– А разрешат?

– Кому запрещать-то? Обыкновенный холм.

– Может...-Рыжий Давид огляделся вокруг и умолк.

– Что может?

– Ничего... Говорю, может, это кладбище, а? – шепотом сказал Рыжий Давид.

Об этом я, честно говоря, не подумал. У меня вдруг мурашки по телу забегали. Когда-то я пределах церкви и монастыря были могилы. Это дело известное. Но как-то мне это и в голову не приходило... Я почувствовал, что кончики пальцев у меня холодеют.

– Глупости ты говоришь, – прошептал я.

– Но если вдруг...– Рыжий Давид снова умолк. А чуть погодя добавил: – Я тогда со страху умру. На месте...

– Не умрешь,– успокоил я.

– Умру. Ты не знаешь. Давай лучше вернемся.

– Думаешь, археологи могил не раскапывают! – воскликнул я.– Только они называют их не могилами, а склепами. И ничего страшного не происходит, когда раскапывают самые склепы. Что тут такого?

– Склеп?..

– Или, если речь идет о Египте, пирамиды. Там могилы называют,пирамидами... Не веришь? Мумии фараонов погребают в этих пирамидах. Не слыхал? Ну, вставай. Сначала немножко ты попробуй. Потом я.

– Значит, говоришь, склеп – не могила?

– Ну вставай! – уже не .вытерпел и крикнул я.

– На психику воздействуешь? – сказал Рыжий Давид, но тем не менее взял в руки лопату и поднялся. При этом у него был такой вид, что я невольно улыбнулся.

– Ну!

Рыжий Давид всадил острие лопаты в землю и всем телом навалился на нее. А немного погодя на холме уже чернела маледькая впадина. В ней извивались красные дождевые черви.

Лопата во второй раз врезалась в землю.

Потом в третий, в четвертый...

Рыжий Давид иногда разгибался, вытирая пот с лица, и смотрел на меня. Он не очень-то представлял, какая разница между склепом и могилой, а потому все равно немного боялся.

Рыжий Давид уже перелопатил вершину холма, когда я взял у него наконец лопату. Земля была рыхлой, сырой и подавалась довольно легко... Если бы не солнце... Нависшее прямо над головой, оно просто сжигало нас...

Рыжий Давид сидел и отдыхал, при этом он машинально ковырял гвоздем черный ком и разглядывал. Если бы его лицо было задумчивым и даже немного безразличным, я бы с уверенностью мог сказать, что он именно в этом коме искал клад, так он орудовал гвоздем.

– Напрасно мучаешься,– заметил я.– Клады прячут в глубине.

– Да я просто так ковыряю,– сказал он, вгоняя гвоздь в новый, только что отрытый ком земли. И в то же мгновение лицо его напряглось, стало серьезным, так как гвоздь наткнулся на что-то твердое...

– Подожди! -.вскрикнул я.

Рыжий Давид вскочил с .места и растерянно посмотрел на меня. Я подошел, вынул гвоздь и остор.ожно стал растирать ладонями лом земли. Проклятые дождевые черви так и полезли, извивались между пальцами. Но вот наконец-то я почувствовал какую-то твердость.

– Что это? – с нетерпением спросил Рыжий Давид.

– Черепок, – невозмутимо ответил я и протянул ему обломок глиняного сосуда...

– Зачем это нужно?

– Как это – зачем? – рассердился я.– Это, может быть, доисторическая ценность. Видишь, тут и узоры есть. Сейчас поищем другие осколки.

Я стал копать с еще большим рвением. Рыжему Давиду лопаты больше не доверял.

Бедняга, он так, наверно, и не поймет, какое значение имеет для археологов самый, казалось бы, незначительный обломок глиняного сосуда.

Я уже порядочно раскопал, но больше пока ничего не отыскалось.

– Позавтракаем,– наконец предложил я, потому что уже, честно говоря, отчаялся.

– Позавтракаем! – Глаза Рыжего Давида заблестели от удовольствия.

Я посмотрел на наши руки и сказал: – Придется помыть...

– Бежим на речку?

– Бежим.

И чуть погодя мы уже с аппетитом уплетали наш завтрак.

– Так, пожалуй, ничего не получится,– задумчиво сказал я. – Копаем, копаем, а результатов никаких.

– Да-а...-протянул Рыжий Давид.

– Надо действовать по всем правилам. Рыть весь холм бесполезно. Опытные археологи ведут раскопки по определенной системе. Прежде всего они роют траншеи по направлению – север – юг, потом восток – запад. Земляные работы, таким образом, сводятся к .минимуму. Если мы выроем траншею, то уже углубимся сразу на целый метр. Верно?

– Ага – Ив этом случае вероятность что-нибудь найти будет значительно большая.

– Ага.

– Слушай, ты пользуешься тем, что я говорю, – вдруг рассердился я.– И сам все время ешь. Оставь и мне хоть что-нибудь!

– Я очень голоден,– попытался оправдаться Рыжий Давид.

– А я, думаешь, сыт? Итак, будем рыть траншеи...

– Да, траншеи... Немного отдохнем и будем рыть траншею...

– А поспать ты не хочешь? – с иронией спросил я.

– Почему бы и нет? Только под палящим солнцем это не так уж приятно... Тигран, а это ты будешь есть?

– Буду! – отрезал я.

Рыжий Давид с сожалением посмотрел на кусок сыра и вздохнул.

– Что, невкусно тебе было?

– Очень вкусно, но. жаль, что мало, – сказал он.

– Не знал л, что встречу тебя. Ну ладно, вставай. Значит, роем с севера на юг. Будь осторожен. Если лопатка коснется чего-нибудь твердого, дальше действуй руками. А то вдруг что-нибудь разобьешь, все тогда пойдет прахом.

Рыжий Давид послушно принялся за дело.

А мне, честно говоря, все уже надоело. Даже найденный черепок меня больше не воодушевлял. Просто гордость не позволяла сознаться, что я бы с удовольствием все бросил, пошел бы домой, лег на тахту и стал бы читать, скажем, о том же Шлимане, которому удивительным образом удалось раскопать древнейший город!.. А под этим холмиком какой город? Какой склеп? Если бы со мной не было Рыжего Давида, я бы так и поступил.

Когда читаешь .про раскопки, дух захватывает, а сам начинаешь раскапывать, выясняется, что ничего особенно интересного в этом вовсе и нет. Только измучаешься да понапрасну переполошишь дождевых червей. Точно так бывает некогда книги, приключенческие читаешь. Тоже дух захватывает от головокружительных историй. А в жизни? Никаких приключений.

Рыжий Давид уже по пояс был в яме. Не напрасно съел завтрак – как роет! До вечера первая траншея будет готова.

Немного, конечно, и я покопаю. А завтра... Завтра уже точно будет легче. Лишь бы сегодня дотерпеть до вечера. Думаю, что завтра Рыжий Давид и не пикнет о раскопках. Не сумасшедший же он? Наверное, в душе проклинает ту злополучную минуту, когда встретил меня и предложил свои услуги. Но сейчас пусть мучается...

И, словно услышав меня, Рыжий Давид подал гoлоc.

– Тигран, я устал! – сказал он. Из ямы теперь виднелась только его голова.

– Копай, копай,– подбадривал его я.

И хотя он уже еле держался на ногах, но не вылез, все выбрасывал землю. И вдруг я услышал странный звук.

Уже и голова Рыжего Давида почти исчезла. Из ямы послышался его крик:

– Тигран, смотри, чтo я нашел!

Забыв обо всем на свете, я мигом очутился около ямы.

– Что?

Он протянул мне что-то круглое: – Таз!

– Другого ничего нет?

– Нет.

Это действительно был настоящий маленький тазик... Интересно, какой князь умывался в этом тазике? Я заглянул в яму.

– Ничего-ничего больше нет?

– Нет,– вытирая пот со лба, сказал Рыжий Давид. – Все, Тигран, я вылезаю. Устал,– просительно сказал он. – Теперь ты немножко покопай, если хочешь...

– Выходи,– согласился я..-А тазик ничего... Он явно древний...

Рыжий Давид выбрался из ямы, тяжело вздыхая, молча сел поодаль.

– Завтра отнесу его Нату,-разглядывая тазик, сказал я.– Еще никогда такого таза не видел. Ему, наверное, лет пятьсот – шестьсот!

– Пятьсот – шестьсот? – удивился Рыжий Давид.

– А что ты думал? Побойся, как бы не тысячу!

– А почему я должен бояться?

Я отложил таз в сторону и встал над Рыжим Давидом.

– Почему, говоришь, должен бояться? Гм... Хорошо тебе было копать?

Рыжий Давид только моргал глазами.

– Не понимаешь?

– Понимаю... но... Нет, не понимаю!

– И даже не знаешь, чего ты должен бояться?

Он покачал головой. Конечно же не знал. Откуда ему было знать?

– А предавать товарищей, по-твоему, не страшно? Это хорошо, да?

– Я, я тебя не предавал!..– стал оправдываться Рыжий Давид.

– Но пиратов? Пиратов-то ты предал? Изменил им?

– Ты... Ведь я... Ты их...

– А завтра изменишь мне, не так ли? – не унимался я.

– Нет, я...

– Знаю,– с иронией сказал я.– Так вот, вставай и уби райся, пока не получил.

– Но почему?

– Ну... Это тебе в наказание, чтоб больше никогда товарищам не изменял. Беги! – закричал я.

Он повернулся и, мне показалось, заплакал.

Я собрал инструменты, взял металлический тазик, еще раз заглянул в яму, мысленно твердо решив, что никаких раскопок, больше производить не буду и все клады мира, вместе взятые, больше никогда не .будут волновать меня.

Я посмотрел вслед Рыжему Давиду. Он бежал к реке.

Странно, но мне было совсем не весело...

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Встреча у Натанаела. Следы библиотеки древних рукописей. Примирение.

Тиграну вовсе не надоели ни пираты, ни раскопки, ни... жизнь.

В двери появился дед Гласевос. Краем серого передника он не торопясь вытер вымазанные в глине руки и спросил:

– Ты тоже пришел?

Я кивнул головой.

– Да... Одним словом, не даете человеку работать. Что это за тазик?

Я неопределенно пожал плечами.

– Тысячелетний? – усмехнулся дед Гласевос. – Откуда достал?

У меня дух захватило.

– Тысячелетний? Дедушка Гласевос, а откуда это видно?

Дед пальцем стукнул по краю тазика, потом ногтем поскреб, снова стукнул и сказал:

– Медь. Входи. Чего стоишь?

– Там ведь кто-то еще есть? – поколебался я.– Может, в другой раз приду...

– Ничего, ничего... Все равно человеку уже помешали. Да он и не сердится. Приехал в деревню, говорит, чтобы спокойно работать. Но какая уж тут работа!

Дед Гласевос пропустил меня вперед. Мы очутились в полутемном длинном коридоре.

– Я, видишь, тоже при деле! – объяснил он.-Вот только глина кончается. Через пару дней пойду в овраг за глиной. Не поможешь?

– Помогу, дед Гласевос,– пообещал я.

Он всегда просил кого-нибудь из мальчиков помочь ему, когда ходил за глиной.

– Договорились. Ну, входи.-Он кивлул на другую дверь, в конце коридора.– А я займусь своими делами.

Дед вышел на балкон, а я, стоя у дверей, прислушался: из-за двери доносились глухие голоса. Интересно, кто это прлшел к Нату? Может, пираты? Мне вдруг захотелось взять свой тазик и убежать. Потом я подумал, что напрасно волнуюсь, несколько раз щелкнул зажигалкой и коленом слегка толкнул дверь. Створка с мягким скрипом повернулась на петлях. Я прищурился – лучи солнца залили коридор.

– Ого! – воскликнул. Нат.– Это Тигран, а ты говорила, что он пропал? Здравствуй, Тигран.

– Здравствуйте,– сказал я, обращаясь не только к Нату, но и к сидящим за круглым столом Сероб и Нвард.

Леопардо Серобо издал какой-то звук, напоминающий вздох, и косо посмотрел на меня. А Нвард словно бы так увлеклась какой-то огромной книгой, лежавшей перед ней на столе, что даже не обернулась, когда я вошел в комнату.

– Садись, Тигран,– пригласил Нат.– Что это у тебя?

– Тазик! -не выдержал я.-Медный тысячелетний тазик! Дед Гласевос так утверждает. Тысячелетний медный тазик. Вчера на раскопках нашел.

Нвард не утерпела и посмотрела на меня. Взгляды наши на мгновение встретились, я даже не успел улыбнуться, она отвернулась и продолжала разглядывать книгу. Если бы она хоть на секунду позже отвела взгляд, я бы обязательно ей улыбнулся и мы бы помирились. Откровенно говоря, я сам толком не понимал, мы поссорились или нет? Просто я обиделся, увидев ее с пиратами, а потом еще обиделся, когда вдруг выяснилось, что она все, даже прозвища, которые я им дал, сообщила моим противникам...

Но почему Нвард пригрозила им? До сих пор я не понимал... А жаль, раскопки я проводил без нее. Хотя тазик, конечно, вовсе не украшение армянской княгини или царицы, но как хорошо было бы,, если б эту тысячелетнюю реликвию мы нашли вместе с Нвард!..

Натанаел тем временем внимательно разглядывал тазик.

Вначале и он, как дед Гласевос, постучал по нему пальцем, поскреб ногтем плесень на поверхности, перевернул тазик, осмотрел его снизу, потом протер мокрой тряпочкой, потом сухой, и, когда дно заблестело, как золото, Нат улыбнулся.

– Где ты нашел это чудо? – спросил он. Я почувствовал что-то неладное...

– Не доходя до монастыря есть холм... Вчера я целый день там копал...

– Это не тысячелетняя чаша,-сказал Нат.-Ей даже ста лет не исполнилось. Сероб, ну-ка дай мне лупу...– Нат поднес лупу в черной оправе к тазику.– Вот и дата. Этому тазику всего двадцать восемь лет!

Я потер лоб кулаком. Нвард отложила книгу и подошла к нам.

– Ну и что же? Совсем не обязательно, чтобы это была вещь тысячелетней давности! – сказала она.

– Нет! Конечно же нет,-согласился Нат.-Важно то, о чем расскажет нам это открытие. Именно важностью этих сведений и оценится чаша, найденная Тиграном. Надеюсь, ты будешь продолжать раскопки, Тигран?

Я пожал плечами: мол, пока не знаю. Но в глубине души проклинал и себя, и злополучный холм, и этот тазик, и вообще археологию. Двадцативосьмилетний тазик... Кто знает, каким образом он там оказался? Чей это тазик? И какой от него вообще толк?

– Ты что, разочаровался? – удивленно спросил Нат.

– В чем? – спросил я.-В тазике?

– В раскопках!

– Почему он должен разочароваться? – Вместо меня ответила Нвард. – Ну и что же, что Тигран пока только один тазик нашел! Археологи иногда целый год раскапывают и ничего не находят. Верно ведь, Тигран?

– Ага,– кивнул я головой.

– Твоя ошибка в том, что ты раскапывал случайный холм,-сказал Натанаел.-Археолог прежде всего должен хорошо знать историю. А бесцельные раскопки, – Нат улыбнулся, – это еще не археология. Кстати, можно быть археологом и не производить никаких раскопок. Как, скажем, Монтелиос. В истории нет свидетельства, производил ли он раскопки. Но каждый археолог прекрасно знает его замечательные труды об эпохе неолита, о бронзовом и железном веках.

– А Шлиман? – сказал я.

– Шлиман просто любил археологию. Он не был специалистом. И потому при раскопках допускал непоправимые ошибки.

– Значит, мне пока и не думать о раскопках?

– Нет, почему же? Думай. Но прежде всего надо учиться,– сказал Нат.– Ты вот взял да холм раскопал, и пока безрезультатно. А л, к примеру, тем временем за эти дни, сидя дома, установил, что здесь поблизости есть богатая библиотека древних рукописей.

Нат взял один из найденных дм листков и протянул мне:

– Пожалуйста! Вот, здесь все написано.

Я долго разглядывал лист, внимательно всматривался в миниатюры. Край листка был опален. Потом листок, наверное, побывал в воде, потому что все на нем было смытым, линялым. На полях бурыми чернилами было что-то приписано очень неразборчиво.

– А вот здесь какая-то приписка или подпись? – сказал я.

– Это вот, бурыми чернилами? Это поздняя приписка. Ей сто лет.

– О библиотеке.

– Нет, о библиотеке упомянуто в основном тексте, – сказал Нат.– Эти строчки абсолютно не относятся к тексту. Наверное, переписчик устал за работой и в минуту отдыха машинально написал о том, что его угнетало. Тут написано примерно так: "... и от бедствий спас эти журналы и спрятал. Дай боже нам терпения и стойкости... для". Понял? Это на древнеармянском языке написано...

Мне все было понятно, кроме того, какое дело у Леонардо.

– Мы решили отыскать эту библиотеку,– сказала Нвард. – Если хочешь, присоединяйся к нам. Будет очень хорошо.

– Я? К кому присоединяться?

– К нам, к кому же еще? – удивилась Нвард.– А после того как вместе найдем библиотеку, можем начать наши настоящие раскопки.

– Наши?

– Все вместе будем производить раскопки. Хорошо? – сказала Нвард.

– Посмотрим,– неопределенно ответил я.– Не знаю. А с библиотекой я не хочу иметь никакого дела. Особенно с этим... Этим..

Леонардо Серобо беспокойно заерзал на стуле.

– Сами найдем! – бросил он.– Без тебя обойдемся. Каро сказал: весь монастырь перевернет, а найдет.

– Торопитесь! – улыбнулся Натанаел.– А археология спешки не любит. И переворачивать монастырь – это уж совсем ни к чему. Вряд ли библиотека находится в нем.

– Почему вы так думаете? – спросил Леонардо Серобо.

– Просто сопоставляю события,– ответил Нат.– От кого надо было спасать библиотеку, от кого прятать?

– В те времена на Армению совершали нашествия монголы,– сказлл я.Видимо, от них и спрятали.

– Правильно. Совершенно верно,– сказал Нат.– Тринадцатый век был тяжелым не только для нашего, но и для других народов. Во время всяких нашествий люди спасали прежде всего достояние всего народа. Так, наверно, и наша библиотека была упрятана от врагов. Надо полагать, ее спрятали не очень далеко.– Но чтобы труды наши,не были напрасными, надо еще серьезно проанализировать все,, что касается наших предположений и дальнейших поисков. Истинная археология берет начало за письменным столом! Вот так-то!

Нат воодушевился. А я слушал лишь краешком уха и про себя думал: "Всего двадцать восемь лет? Нет, не потащу я этот медный таз домой, оставлю здесь. Как будто забыл. Пусть дед Гласевос месит в нем глину: очень даже удобно".

– Была бы здесь библиотека, ее давно бы уж нашли! – сказал я.– Все это – напрасный труд. Вон целый день вчера рыли, и пожалуйста...

Нат покачал головой.

– Ты сегодня просто не в настроении, Тигран. Верно говорю?

Я кивнул. А что мне оставалось делать? Кивнул и встал.

– Ничего, брат, всему свое время,– сказал Нат.– Будет и у тебя удача!

– Тигран, я тоже с тобой,-сказала Нвард.– Сероб, ты жди Каро, а я пойду. У нас с Тиграном дело. А завтра все встретимся.

– Мы же договорились на сегодня! – напомнил Сероб.

– Скоро уже вечер. Все равно ничего сегодня не сделаем,– сказала Нвард, взяла меня за руку и потянула к двери.

– Чего мне ждать? – Леонардо Серобо поднялся. – Я тоже ухожу.

– Сиди, сиди! – сказал Нат.– У меня к тебе дело есть.

В темном коридоре я остановился и высвободил руку.

– Пойдем,-сказала Нвард.

Но я остался стоять как вкопанный.

Нвард шепотом спросила: – Ты знал, что я здесь?

– Нет, если бы знал...

– А я думала, что знал.

– Если бы знал, ни за что не пришел! -досказал я.

Мы молча вышли на улицу. Нвард на шаг прошла вперед, и мне показалось, что она хочет уйти. Но она повернулась и встала передо мной.

– Как это не пришел бы?

– А вот так!

– Обиделся?

– Иди дружи со своими пиратами!

Глаза Нвард заблестели. Я попятился, потому что никогда в жизни не дрался с девчонками. И с мальчишками тоже не очень-то, если не считать последнего случая.

– Значит, потому и на раскопки пошел один?

– Не один я был. С Рыжим Давидом.

– А почему не сказал?

– Потому что не хочу иметь никакого дела с пиратами.

– Выходит, я тоже пират?

– Пиратка, – поправил я, и Нвард вместо того чтобы рассердиться, засмеялась.

– Иезуит тебя боится, – сказала она.– Сероб тоже...

– Напрасно. Я не просил их бояться.

– Не просил,– согласилась она.-Но заставил.

– И не заставлял! И вообще мне все надоело.

– Что именно?

– Пираты, археология, жизнь...

– И жизнь? – удивилась Нвард.-Счастливый...

Мне вдруг захотелось плакать. Потому что, оказывается, это очень грустно, когда надоедает жизнь. Не знаю почему, может, я правда плакал, но Нвард вдруг закричала:

– Не хочу... не хочу, чтоб тебе надоела жизнь!

– А я...-сказал я, проглатывая комок, застрявший в горле,– а я хочу, чтоб мне надоело. Если бы мог, я бы сегодня же отправился в Мексику! В джунгли.

Нвард погладила меня по щеке. Как взрослая, как мама.

Я опешив, посмотрел на нее.

– В джунглях тебя растерзали бы дикие звери, – сказала она серьезно, хотя глаза ее при этом улыбались.

– Ди-и-кие звери,– сказал я, заикаясь.– С ними я бы... дружил... И с питоном, и с носорогом... и с барсом тоже дружил бы!

– А со мной не хочешь?..– вздохнула Нвард.– Ведь эти. пираты трусишки. И вообще они хорошие ребята! Я им говорила, что если ты захочешь, всем им покажешь, они не поверили...

– Ничего, будет случай, покажу, где раки зимуют.

– Они больше не обидят нас. Теперь знают, что мы сильнее. Ты знаешь, почему я постаралась с ними подружиться? Мне захотелось разбудить в них добрые чувства... Когда мы окажемся на необитаемом острове и за нами придет судно, чтобы взять нас оттуда, мы сможем тогда защищать и пиратов. Скажем, что они стали честными людьми, таким образом спасем их от виселицы.

Я молча слушал Нвард.

– А ты на меля обижен, да?

Я посмотрел в небо. Там реял сокол.

– Я хочу, чтоб мы помирились, – сказала Нвард.

Сокол камнем ринулся вниз и исчез. "Наверное, сцапал какую-нибудь птицу",-подумал я.

– Тигран, я хочу, чтобы мы помирились.

– Если хочешь, – значит, помиримся, – уступил я.

– Так не мирятся, – сказала Нвард и вдруг подошла и поцеловала меня в щеку.– А теперь ты! – потребовала она, подставляя свою щеку.

Я ужасно смутился. Странная она, то к пиратам убегала, то...

– Ну,– сказала Нвард.

Я еле коснулся губами ее щеки. Весь мир слегка закружился, закружился... Нет, не мир, а какие-то мысли. Кружились, кружились в моей голове. А потом я вдруг послал всех барсов и носорогов к черту. И еще выяснилось, что мне вовсе и не надоели ни пираты, ни раскопки и уж конечно ни жизнь!..

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Когда начинают мучить неразрешимые вопросы, люди вдруг вспоминают трех

мушкетеров. Книги страшнее побежденных народов. Неожиданное посещение доктора Суреняна. Девочки могут сегодня поцеловать, а завтра дать пощечину.

– Ты знаешь, кто такой Арман де Селлек д' Атос д'Отевиле? – спросил Рубен.

– Д' Атос? – спросил я.

– Я же говорю: Арман де Селлек д' Атос д'Отевиле.

– Не знаю.

– А Исаак де Портье?

– Тоже не знаю. А чего ты вдруг спрашиваешь?

– Просто так, – сказал Рубен. – Устал от всего того, что известно всем.

– Ну уж о Шарле д'Артаньяне слыхал?

– О д'Артаньяне?

– Говорят тебе, Шарль де Бас д'Артаньян. Знаменитый был человек! Не веришь?

– Почему же, верю. Просто не понимаю, что ты этим хочешь сказать...

По улице с адским грохотом промчался мотоцикл. Рубен сморщился, словно от зубной боли.

– Сегодня суббота? – спросил он.

– Да, – ответил я.

– Значит, не спать нам сегодня. Всю ночь будут гонять.

Бездельники! Нашли заботу – мотаться по святым местам.

– Арман де Селлек д'Атос д'Отевиле? – повторил я. – Это ведь настоящее имя Атоса?

– Конечно же имя Атоса.

Уже издалека подавая сигналы, на нашу улицу с грохотом въезжала еще одна машина. Водитель, видимо, куда-то очень торопился, а посреди дороги, как назло, копошились куры да гуси. И надо сказать, сигналы водителя вовсе не помогали, наши куры и гуси так к ним привыкли, что попросту не реагировали.

– Пропали мы, – опять заволновался Рубен. – С ума от них можно сойти!

– А я привык. Скоро и ты привыкнешь.

– Скоро я пойду ко всем чертям в объятия. – Рубен зашагал по балкону взад и вперед. Вот послышалось щелканье выключателя, это он зажег свет на балконе.

– Еще светло, – заметил я.

– Светло! Темно! Сумерки! – налетел на меня Рубен, – А я устал от всего этого.

– Что с тобой? Не в настроении, да? – догадался я.

– Говорю тебе, устал! И что эти люди хотят от несуществующих святых? Пусть бы через пятьдесят лет этим занимались. Тогда уж наверное машин не будет.

– Могут изобрести летающие автомобили! – предложил я.

– Глупый,– засмеялся Рубен.– Через пятьдесят или сто лет люди будут ездить на лошадях, на слонах, может, даже на зебрах!.. Только не на машинах. К тому времени машины всех доконают... А зебры очень быстро бегают...

– Ну ладно,– бросил я.– Не издевайся.

– Я не издеваюсь... Когда люди совсем поумнеют, они поймут, что животные надежнее и спокойнее. Лошади, слоны, зебры очень умные животные. Они охотно выполняют всякую работу, если их приучить и вышколить.