Текст книги "Ночной блюз"

Автор книги: Камилла Верден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

9

Готовить Дороти любила. У нее к этому действительно был талант. Замешивая тесто, жаря лепешки, варя суп, она чувствовала себя удивительно умиротворенно и могла о чем угодно спокойно размышлять, ее руки работали как будто сами по себе.

Вот и сейчас, готовя омлет с сыром, она напряженно обдумывала разговор с Клэр.

Признаться ему в своих чувствах? Делать все возможное, чтобы удержать его рядом с собой? Чего я этим добьюсь? Однажды я уже испробовала подобную тактику. И что из этого вышло? Я осталась одна с разбитым сердцем.

Ее губ коснулась горькая улыбка.

Вообще-то не одна, поправила она себя, а с Тедди. А он – мое счастье, смысл всей моей жизни. Как было бы здорово родить ребенка и от Вильяма…

Испугавшись и устыдившись хода своих мыслей, Дороти слегка покраснела и в жестких выражениях напомнила себе, что она теперь далеко не юная девушка, у которой есть любящий папа. Что на ней лежит ответственность за сына и за ферму, ожившую благодаря Вильяму.

Нет, твердо решила она. Уж лучше я перетерплю свою боль, чем стану навязываться Вильяму и объясняться ему в любви. Начни я на него давить, он, чего доброго, вообще никогда больше к нам не приедет. Пусть все остается, как есть.

– Эй, красавица! О чем это ты задумалась? – прервала ее думы Клэр. – Загляни-ка лучше в духовку.

– Ах, да! – Удивляясь собственной рассеянности, Дороти открыла дверцу плиты и вытащила оттуда румяный мясной пирог.

В этот момент хлопнула парадная дверь, и через полминуты на кухне появились уставшие, но довольные Филипп и Вильям.

– А Мэтью где? – поинтересовалась Клэр, подходя к мужу и чмокая его в раскрасневшуюся щеку.

– Уже уехал! Они с Лиззи планируют съездить в город, – пробасил Филипп. – Ну и жара, скажу я вам! – Он вытер перепачканной пылью рукой пот со лба. – Ягнята у вас, Дороти, просто красавцы! И лошадка хороша!

Вильям достал два стакана, налил в них холодной воды, протянул один Филиппу, и оба брата залпом осушили их.

Как же они похожи, отметила Дороти, глядя на широкоплечих сыновей Эмета Симмонса. И почему я раньше этого не замечала?

Филипп был несколько выше Вильяма, но их фигуры и лица имели разительное сходство.

– Вилли! – воскликнул Филипп. – Ты должен немедленно поцеловать жену! Только посмотри, какое там лежит чудо! – Он кивнул в сторону приготовленных к ужину угощений, исходивших ароматным паром на столе.

Когда Вильям увидел пирог и многослойный омлет, его глаза озарились ребяческой радостью. Он с восхищением взглянул на Дороти, приблизился к ней и, поцеловав, прошептал:

– Ты такая умница!

Дороти напряглась, ее щеки вспыхнули.

– Милые труженики, вам необходимо срочно принять душ! – пришла ей на помощь Клэр. – Вы похожи на поросят.

Филипп и Вильям как по команде нагнули головы, осмотрели свою перепачканную пылью и травой одежду и руки и переглянулись.

– А мы тем временем сходим в овчарню, – продолжила Клэр. – Посмотрим, как чувствуют себя на новом месте ягнята.

Дороти оживилась. Приезда своих животных она ждала с огромным нетерпением.

Из холла раздались звуки детских шагов.

– Мама, мы хотим есть! – объявил Тедди, появившись вместе с Вероникой в дверном проеме кухни. – Скоро ужин?

– Мы сядем за стол, как только будут готовы жареные сосиски, – ответила Дороти. – Но, прежде чем разводить костер, Филипп и Вильям примут душ. Они устали, потому что встречали прибывших к нам овечек, гусят и лошадь, расселяли по новым местам, поили и кормили их.

– А мы на них уже посмотлели! – сказала Вероника, прижимая к груди тряпичную куклу.

Лицо Филиппа просияло. Он наклонился к дочери и потрепал ее по щечке тыльной стороной ладони. Та захихикала.

– Бегите, поиграйте еще немного. Кушать сядем, когда все будет готово.

– Я поднимусь наверх, Фил, а ты занимай ванную в дальнем конце коридора, здесь, на первом этаже, – произнес Вильям.

И они вышли из кухни. У лестницы Вильям приостановился и с благодарностью взглянул в глаза брату, который еще совсем недавно был для него чужим человеком.

– Спасибо за помощь.

– Не за что. – Филипп улыбнулся. – Родственники на то и существуют, чтобы помогать друг другу.

Взглянув на животных, Клэр и Дороти вернулись и принялись накрывать на стол, расположенный в саду под сенью развесистых деревьев. Филипп и Вильям, приняв душ, взяли из холодильника по бутылочке пива. Затем занялись разведением костра, к ним тут же присоединились дети.

Мужчины не отправили их играть, а с готовностью приняли в свою компанию. Дороти с интересом наблюдала за их радостными лицами, за оживленными жестами, за смеющимися детьми. Когда костер разгорелся, Фил и Вильям отставили пиво, подняли валявшийся под деревом мяч и начали кидать его то друг другу, то Веронике, то Теду. Дети громко хохотали.

– Как я люблю эти звуки, – мечтательно протянула Клэр, уютно устраиваясь в плетеном кресле.

– Какие звуки? – переспросила Дороти, ставя тарелку с двумя кусочками пирога на детский стол.

– Смех детей, – ответила ее подруга. – В нем столько беспечности, чистоты и невинности! Ничто в мире не может с ним сравниться. – Она перевела взгляд на мужа, умиленно улыбнулась и продолжила: – Филипп потрясающе заботливый и ласковый отец. Говорят, о характере человека можно судить по тому, как он относится к детям и к животным. – Она кивнула на Вильяма, объяснявшего Теду, как правильно держать в руках мяч перед броском.

Сердце Дороти сжалось от тоски.

Вильям относился к ее мальчику так, словно тот был его обожаемым сыном. Разве она могла не влюбиться в этого человека?

– Они друг от друга без ума, – сказала Клэр.

Дороти с деланным равнодушием пожала плечами.

– Между дядей и племянником порой складываются и такие отношения.

– Мне кажется, что Вильям хотел бы стать для Теда чем-то большим, чем дядя.

Дороти на секунду закрыла глаза. Мечтать о том, о чем только что сказала Клэр, она себе не позволяла.

Когда сосиски были готовы, всех позвали к столу. Анна заявила, что от жары у нее болит голова, и, взяв кусок пирога и налив себе чаю, ушла в свою комнату. Питер и Сэм, большие любители футбола, набрав пива и сосисок, поспешили к телевизору смотреть какой-то матч. Дети сели за отдельный маленький стол, а взрослые – две семейные пары – за большой.

Жара спадала. Солнце клонилось к горизонту. Вечер пьянил умиротворением, обилием оранжевого света и тепла.

Вильям откинулся на спинку ротангового кресла и обвел внимательным взглядом окружавших его людей. За столь короткий промежуток времени все они, особенно Дороти и Тед, покорили его сердце.

Наверное, в Аберистуите мне будет сильно не хватать их, с грустью подумал он. Странно, но у меня такое чувство, что они – моя настоящая семья.

Он взглянул на жену, вспомнил о поцелуе у собачьей будки и понял, что расставаться с этой женщиной ему будет особенно тяжело.

Дороти встала из-за стола, подошла к детям и, склонившись над ними, подлила в их стаканчики сок. На ней было оранжевого цвета короткое льняное платье без рукавов. И ее высоко оголившиеся стройные ноги тут же приковали к себе мужские взгляды. Вообще же ее облик таил в себе некое противоречие: по природе хрупкая и нежная, эта женщина уже обрела некую основательность и крепость, свойственную сельским жителям, и немудрено – ведь ей приходилось много работать на ферме.

Если бы Вильям мог, то с удовольствием освободил бы ее от физического труда. Его утешало лишь то, что такая жизнь Дороти по сердцу. Он и сам прикипел душой к этому большому, но весьма запущенному хозяйству, и все с большей и большей тоской думал о скором возвращении в Аберистуит.

Когда Дороти вернулась за стол, Филипп театральным жестом потер плоский живот.

– За такое угощение, Дороти, я готов помогать тебе хоть каждый день.

Она улыбнулась.

– Теперь понятно, почему ты такой хозяйственный! Клэр знает, какими способами заставить тебя работать.

Филипп, ухмыльнувшись, повернулся к жене.

Вильям пронаблюдал за тем, как супруги обменялись любящими взглядами. В этот момент для них, как ему показалось, перестало существовать все вокруг. Им овладело странное чувство зависти.

Он перевел взгляд на Дороти и вдруг безумно захотел ее поцеловать. Прямо здесь, прямо сейчас. На подобные выходки у него не было права, от этого душу скрутила тоска.

На укладывание в постель Тедди в этот вечер у Дороти ушло значительно больше времени, чем обычно. Мальчик никак не хотел успокаиваться.

– Я совсем не устал, мамочка, – усиленно спорил он с ней. – Пожалуйста, разреши мне еще немножко поиграть с Жуком и Другом.

Было поздно, к тому же Тед постоянно зевал и тер глаза, и Дороти видела, что спать он хочет, но не понимает этого.

– Нет-нет, солнышко! Никто не играет с собаками в столь поздний час. Уверена, что Жук и Друг уже давно спят. Ложись и закрывай глазки. Я почитаю тебе «Кота в сапогах».

– Пусть лучше дядя Вилли!.. – закапризничал Тедди.

– Дядя Вилли занят. Поэтому тебе придется слушать меня. – Дороти достала с полки большую книгу с множеством картинок.

– «Кота в сапогах» ты читала мне уже сто раз, – недовольно выпятив губки, произнес Тедди.

– Да, но это твоя любимая сказка, разве не так? – Дороти присела на край кровати.

– Уже не любимая, – проворчал малыш.

Однако его дурное настроение как рукой сняло, когда на пороге появился Вильям.

– Мучаешь свою бедную маму, дружище? – спросил он шутливо строгим тоном.

– Дядя Вилли! – Мальчик подпрыгнул на кровати. – А мама сказала, что ты занят и не можешь почитать мне сказку!

– Правильно, я был занят, – ответил Вильям. – Но уже закончил все свои дела. – Он повернулся к Дороти.

– С удовольствием уступлю тебе место. – Она протянула Вильяму книжку. Их руки на миг соприкоснулись, и по ее телу побежали мурашки.

Дороти поцеловала сына, пожелала ему спокойной ночи, вышла из комнаты и спустилась в сад. На столе, за которым они ужинали, уже не было ни посуды, ни скатерти. Все убрал Вильям.

Он – замечательный, подумала Дороти, опускаясь на один из стульев. Я от него в восторге…

В ее голове вновь прозвучали слова подруги: «Докажи ему и себе самой, что вы друг другу нужны. В конце концов признайся в своих чувствах. Не сиди сложа руки…»

Может, Клэр права? И ей действительно следует отбросить ненужные страхи и взять от этой любви все, что только она в состоянии дать… Ее так давно не желал и не целовал ни один мужчина, она столько лет никому не была нужна… Жизнь предоставляет ей возможность опять насладиться страстью, пусть наслаждение не обещает быть долгим…

В тот момент, когда на дорожке, ведущей от дома, возникла фигура Вильяма, Дороти уже приняла окончательное решение.

Он неторопливо приблизился, взял ее за руки, поднял с кресла и заглянул ей в глаза. И сразу заметил, что в них появилось что-то новое, какая-то мягкость, манящая нежность. Они долго смотрели друг на друга, потом Вильям привлек ее к себе и начал целовать.

Дороти с готовностью ответила.

Он почувствовал, что больше не может сдерживать себя, что должен овладеть этой женщиной, наплевав на осторожность и опасения.

– Вилли… – простонала Дороти, переводя дыхание.

Мужчина очнулся от наваждения.

– Прости… – пробормотал он, чуть отстраняясь.

– Не извиняйся, – прошептала она и вновь потянулась к нему губами.

Он обхватил их своим жаждущим ртом, теряя остатки контроля над разрывающими душу эмоциями. Дороти затрепетала и прижалась к нему всем телом – теплая, ласковая, сводящая с ума. Отдаваясь страсти, Вилли обнял ее и принялся гладить спину и упругие бедра.

– Вильям? – послышался откуда-то из темноты чей-то мужской голос.

Дороти вздрогнула и отстранилась от мужа. Лишь спустя несколько секунд, когда его голова немного прояснилась, он понял, что его зовет Питер.

– Простите, что помешал… – пробормотал парень. – Но мне нужна твоя помощь.

Мысленно выругавшись, Вильям нежно провел ладонью по щеке Дороти и направился вслед за работником.

По дороге тот рассказал ему, что по окончании матча Сэм решил укрепить одну из досок в крыше конюшни и упал на землю, повредив руку.

– Он запретил мне беспокоить тебя, Дороти или Анну, а уж тем более вызывать врача. Но у него такое бледное лицо, что я не знаю, как лучше поступить…

Сэм сидел на кровати, прислонившись спиной к стенке. Его рука опухла и слегка посинела.

Увидев Вильяма, он метнул в сторону Питера злобный взгляд и прохрипел:

– Кое у кого язык за зубами не держится!

Вильям быстро осмотрел его руку.

– Похоже на закрытый перелом. Без врача не обойтись, Сэм.

– Ничего не надо, – запротестовал тот.

По его лицу было видно, что он изнывает от боли, но старается не подать вида.

– Питер, быстро сбегай к Анне, попроси у нее какую-нибудь косынку и болеутоляющие таблетки. И пусть вызывает доктора! – скомандовал Вильям, не обращая внимания на бухтение Сэма.

Питер колебался.

– А если она уже спит?

– Значит, разбуди ее!

Ворчание Сэма он понимал. Будучи сорокапятилетним плотником, этот человек долгие годы заколачивал деньги, строя и ремонтируя дома и приусадебные постройки, вкалывая на фермах. И теперь отказывался верить в то, что на неопределенное время должен забыть о работе.

– Не переживай, Сэм. Сейчас для тебя главное – выздороветь. Потом продолжишь у нас трудиться, ты ведь мастер своего дела, – поддержал несчастного пострадавшего Вильям.

Питер вернулся вместе с Анной. Увидев племянника, та ахнула.

Вильям подвязал руку Сэма косынкой и дал ему таблетку. Вскоре прибыл врач.

– Поезжай в больницу вместе с Сэмом, Питер, – велел Вильям и вместе с Анной проводил обоих работников до машины.

В саду Дороти уже не оказалось.

Еще бы, подумал Вильям, ухмыляясь. Я отсутствовал минут сорок, если не больше. Наверное, так даже лучше. Если бы Питер нам не помешал, мы наделали бы глупостей, о которых потом оба жалели.

Он вошел в дом, погасил свет на террасе и в гостиной и поднялся на второй этаж. Дверь, ведущая в комнату Дороти, была закрыта.

Наверняка она уже спит, решил Вильям и, еще раз порадовавшись, что не причинил ей страданий, вошел в свою спальню. В ней горел свет. А на кровати в тонком шелковом халатике сидела его жена. От неожиданности Вильям зажмурился и покрутил головой, будто перед ним была не Дороти, а видение.

– Что там произошло? – тихо спросила она.

– Сэму немного нездоровится. Мы позвали Анну, все вместе уговорили его проглотить таблетку… – Самого главного Вильям не рассказал, решил не тревожить ее перед сном. – Думаю, с ним все будет в порядке.

Он продолжал стоять у двери.

Дороти приблизилась к нему и обняла за шею.

– Я ждала тебя.

– Дороти… – растерянно пробормотал Вильям. Густая волна желания захлестнула его с головой. От молодой женщины потрясающе пахло какими-то травами, ему хотелось овладеть ею прямо здесь, у двери.

Она чуть отстранилась от него, взяла за руку и подвела к кровати.

Вильям покачал головой, все еще не веря в то, что должно произойти.

– Тедди спит, – тихо произнесла она, и ее глаза загадочно блеснули. – Я в твоем распоряжении…

По телу Вильяма пробежала дрожь.

– Послушай, Дороти…

– Ты хочешь сказать, что я тебя не возбуждаю? – спросила она с вызовом, и ее взгляд вдруг наполнился отчаянием.

– Нет-нет, что ты!.. Я мечтаю о тебе все эти дни… – Вильям нервно провел рукой по волосам.

– Тогда возьми меня, Вилли, – прошептала она едва слышно. – Я хочу быть твоей женой… Столько времени, сколько смогу… Пусть это длится совсем недолго… – Плавным движением она развязала поясок на халате, и он распахнулся.

Взгляду Вильяма представилось ее стройное обнаженное тело.

Прошла секунда, другая…

Сердце Дороти колотилось так громко, что каждый его удар отдавался в ее ушах. Внезапно ею овладел панический страх и стыд.

Наверное, я кажусь ему слишком мускулистой, худой и некрасивой, в ужасе подумала она. Скорее всего женщины, с которыми он привык общаться, абсолютно другие… Высокие, холеные… Я не нравлюсь ему… Не в его вкусе… О Господи!

Она торопливо вскинула руки, намереваясь запахнуть халат и прекратить свой позор, но Вильям схватил ее за запястья и проговорил взволнованно и горячо:

– Ты восхитительна, Дороти, и я безумно тебя хочу. Но боюсь причинить тебе боль, понимаешь?

– Но ты напрасно этого опасаешься, – пробормотала она, скинула с плеч шелковый халат и порывисто прижалась к нему.

Им обоим показалось, что мир стал вдруг ярче и прекраснее, что пережитые ими когда-то несчастья ничего не значат по сравнению с тем блаженством, которое сейчас раскрыло им свои объятия. Накопившаяся в них за бесконечные дни страсть раскаленной вулканической лавой хлынула наружу. Они целовались долго и безудержно, смакуя каждую минуту, ловя каждый вздох друг друга.

– Возьми меня скорее, – охрипшим, сдавленным голосом взмолилась Дороти.

Быстро освободившись от одежды, Вильям достал из кармана джинсов презерватив и, надев его, подхватил Дороти на руки и уложил на кровать.

Несмотря на то что эмоции ослепляли его и туманили разум, он постоянно помнил, что однажды эту женщину серьезно обидели, и догадывался, что кроме Лео у нее вряд ли кто-нибудь был, поэтому и не забыл о предохранении и вошел в нее сейчас осторожно и бережно.

Спустя несколько минут они уже лежали, обессилевшие и не помнящие себя от наслаждения, тяжело дыша и забыв обо всем на свете.

Что я наделал? – подумал Вильям, когда его мозг начал проясняться. Мне так не хотелось ее обижать… Наверняка она ждет от меня чего-то большего, чем секс. А я ничего не могу ей предложить.

Злясь на себя за безрассудство и слабость, он поднялся с кровати, собрал с пола одежду и ушел в ванную. А через десять минут вернулся в джинсах и в футболке.

Дороти обвела его с головы до ног изумленным взглядом.

– Я, пожалуй, посплю сегодня где-нибудь в другом месте, – сказал он, стараясь не смотреть на нее. Она выглядела сказочно: глаза светились каким-то волшебным светом, волосы беспорядочными прядями лежали на голых плечах, грудь соблазнительно вздымалась. – Переночую в гостиной или в комнате для работников.

– Но… Почему? – Дороти пожала плечами. – Ты не желаешь спать со мной?

Вильям вздохнул.

– Если я опять лягу в эту кровать, то вновь захочу заняться с тобой любовью.

Дороти улыбнулась светлой искренней улыбкой.

– Думаешь, мне не захочется того же самого?

– Пойми же, я скоро уезжаю! – выпалил Вильям. – Это неизбежно.

Она медленно и грациозно поднялась с кровати, взяла простыню и, слегка прикрывшись ею, прошла в центр комнаты, туда, где стоял он.

– Ты ведь уезжаешь не сегодня ночью, правда? – прошептала она, остановившись прямо перед ним и приподнявшись на цыпочки.

– Конечно, не сегодня.

Она поцеловала его.

– Тогда пойдем в кровать.

10

Почувствовав, что прямо в лицо ей светит яркое солнце, Дороти поморщилась, но глаза не открыла. Ощущая, что не выспалась, она со вздохом перевернулась на другой бок. И лишь в этот момент смутные воспоминания о вчерашнем вечере начали возникать в ее памяти…

Молодая женщина испуганно разлепила ресницы, огляделась по сторонам и осознала, что лежит на кровати своих родителей, вернее, в постели Вильяма, одна и абсолютно голая.

Часы показывали восемь тридцать.

Не веря своим глазам, Дороти вскочила с постели, нашла на полу халат, забежала в свою комнату, взяла одежду, которую собиралась сегодня надеть, и влетела в ванную.

Ее тело приятно ныло, напоминая о событиях прошедшей ночи. Они с Вильямом занимались любовью до двух часов! Сейчас же ей казалось, что все, произошедшее вчера в родительской спальне, было не с ней.

Быстро приняв душ, напялив на себя шорты и топ, она спустилась вниз и вошла в кухню. К счастью, здесь никого не было. Гора грязной посуды в раковине и запах оладий красноречиво свидетельствовали о том, что ее домочадцы без завтрака не остались.

От смелости и дерзости, позволивших ей вчера соблазнить собственного мужа, в ней не осталось и следа. Вспоминая очередную подробность прошедшей бурной ночи, она смущалась и краснела. А размышляя, как ей вести себя сегодня, робела и терялась.

Решив, в конце концов, что не может весь день от всех прятаться, она набралась смелости и вышла во двор.

Анна обрабатывала грядки. Голоса Вильяма и Питера доносились со стороны конюшни. Туда Дороти и направилась.

– Доброе утро, моя красавица, – пропела она, увидев свою обожаемую новую лошадь. – Как поживаешь?

– А как поживают все остальные, тебя не интересует? – с легким упреком произнес Вильям.

Покраснев, Дороти повернула голову, взглянула на него, потом на Питера и воскликнула, пытаясь казаться непринужденной:

– Всем привет!

Мужчины дружно кивнули.

Питер вылил воду из ведра в поилку и вышел из конюшни.

Вильям держал в руке щетку, расчесывая лошадиную гриву и хвост. Он чудесно выглядел в шортах и в облегающей тело коричневой футболке.

Дороти потрепала лошадь по морде и будто между прочим поинтересовалась, повернувшись к мужу:

– Кстати, почему ты не разбудил меня вовремя? Я давно должна была заняться делами.

Он улыбнулся.

– Пару раз попытался разбудить тебя, но ты велела мне уйти.

Дороти не помнила ничего подобного.

Велела ему уйти? – подумала она удивленно. Разве я на подобное способна? За этим парнем я готова бежать на край света.

– У меня так много дел, особенно сейчас, когда мы купили животных. Спать до половины девятого – это непростительно! – воскликнула она.

Губы Вильяма расползлись в улыбке.

– После вчерашней ночи тебе было просто необходимо выспаться.

Дороти покраснела и отвела взгляд.

Вильям встревожился.

Может, она сожалеет о том, что между нами произошло? – подумал он, в который раз упрекая себя за вчерашнюю несдержанность. Как бы ни желал ее, я все же не должен был поддаваться соблазну.

– Что касается прошлой ночи… – пробормотал он. – Прошу тебя, Дороти, только не подумай, что я…

Молодая женщина расправила плечи. В ее темных глазах запылал злобный огонь.

– Если ты опять хочешь сообщить, что сожалеешь о случившемся, не трудись подбирать подходящие слова! – на одном дыхании произнесла она. – По-моему, я уже говорила тебе: женщин подобные признания отнюдь не радуют! Я не желаю слышать, что ты раскаиваешься в том, что со мной переспал! – Тряхнув волосами, она развернулась и шагнула к выходу, но Вильям преградил ей путь.

– Так, значит, ты считаешь, что я раскаиваюсь в том, что с тобой переспал? – произнес он, четко выговаривая каждое слово. – Прошлой ночью мы занимались любовью три раза подряд! И признаюсь тебе честно: мне этого было недостаточно. Все, о чем я могу думать сегодня утром, так это о том, что с удовольствием проводил бы с тобой в постели дни и ночи напролет!

Дороти округлила глаза.

– Я хочу тебя, Дороти! Хотел, когда проснулся на рассвете и увидел, насколько ты восхитительна спящая, – продолжил Вильям, понижая голос. – Я мечтал о тебе, готовя завтрак, и желаю слиться с тобой прямо сейчас…

– А я подумала… – пробормотала Дороти, совсем растерявшись. – Подумала, что ты теперь считаешь себя обязанным…

Вильям коснулся рукой ее подбородка.

– Мне кажется, будет лучше, если я закрою твой чудесный ротик, – прошептал он, приникая к ее губам.

Из груди Дороти вырвался приглушенный стон, и она чуть было вновь не растворилась в сладости поцелуя, но, вовремя спохватившись, отстранилась.

– У меня много работы.

Вильям наморщил лоб.

– Перестань суетиться, дорогая. За фермой следишь не ты одна. У тебя есть помощники – Анна, а теперь еще и Питер, и… – Он резко замолчал.

Дороти обеспокоенно нахмурила брови.

– Сэму до сих пор нездоровится?

– Вчера я не рассказал тебе всей правды, – начал Вильям нехотя. – Решил, что перед сном ты не должна тревожиться. Сэм упал вечером с конюшни и сломал руку. Ночью его возили в больницу, наложили гипс…

Лицо Дороти исказилось от волнения.

– Какое несчастье! Бедная Анна, она, наверное, сильно переживает! Сэм – ее единственный племянник, других родственников у нее нет.

Вильям обнял ее за плечи.

– Питер был с Сэмом в больнице. Врач сказал, что на протяжении полутора месяцев ему необходимо ездить на проверку, а после этого еще и на физиотерапевтические процедуры.

Дороти прижала к щекам ладони и покачала головой.

– Он не сможет в эти два месяца работать…

– Я уже все обдумал, ни о чем не беспокойся, – успокаивающим тоном произнес Вильям. – Нам следует нанять временного работника, а Сэм пусть спокойно выздоравливает.

Дороти печально вздохнула.

– Но на что он будет существовать? И где? – Ее глаза сильно погрустнели. – Когда-то они с семьей жили на собственной ферме в каком-то местечке недалеко от Честера. Десять лет назад его жена и двое детей погибли в автокатастрофе, об этом мне рассказывала Анна. Сэм продал дом и перебрался в Кардифф. И вот уже долгие годы работает плотником и помогает местным фермерам…

Вильям пожал плечами.

– Естественно, он будет жить здесь. Тут его тетя, она о нем позаботится.

Дороти закусила губу.

– Это было бы здорово… И Анне эта идея понравится… А ведь эта женщина для меня все равно что родная бабушка. – Она помолчала, о чем-то размышляя. – Только я сомневаюсь, что смогу позволить себе платить за лечение Сэма, кормить его и нанять дополнительного временного работника… Как бы мне этого ни хотелось.

Вильям крепче обнял ее.

– Я же тебе сказал: ни о чем не волнуйся. Я сам оплачу лечение Сэма и найму человека.

Сердце Дороти замерло от признательности. Настолько щедрых и внимательных людей ей почти не доводилось встречать в своей жизни. Пожалуй, таким был лишь ее покойный отец.

– Не знаю, как благодарить тебя, Вилли… – прошептала она.

– Вот как, – ответил он и обхватил губами ее рот. Последовавший поцелуй затянулся. – О, Дороти! – пробормотал Вильям, переводя дыхание. – Ты сведешь меня с ума.

– Мама! – послышался со стороны двери звонкий голосок Тедди. – Ты уже проснулась?

– Проснулась, солнышко, – ответила Дороти, отходя на несколько шагов от Вильяма и поворачиваясь к сыну.

– Дядя Вилли сказал, что вчера ты очень устала и должна хорошенько отдохнуть, вот я и не пошел тебя будить!

Дороти бросила на человека, виновного в ее вчерашней усталости, быстрый выразительный взгляд.

Тот игриво улыбнулся.

– Чем ты занимался все утро, Тедди? – спросила она у мальчика.

У того оживленно засияли глаза.

– Сначала мы готовили с Вилли оладьи. Кстати, твоя порция лежит в сковороде. Потом ели. После завтрака я немножко поиграл с Жуком и Другом и пошел навестить Сэма. Он лежит у себя в комнате, его руку облепили чем-то твердым и обмотали бинтами. Она у него болит.

– Ох, бедный Сэм! – произнесла Дороти жалостливо. – Ты молодец, сынок, что навестил его. О чем вы разговаривали?

– Я рассказал ему несколько сказок, – сообщил Тед.

Некоторые из них он действительно знал наизусть. Но зачастую и сам придумывал какие-нибудь истории.

– Умница! – Дороти погладила мальчика по голове. – Мне тоже надо сходить к Сэму.

– Только не сегодня, – категорично возразил Вильям.

– Это еще почему? – Дороти непонимающе расширила глаза.

– Тедди, беги в кухню, поставь на стол тарелочку и достань из холодильника джем, – велел Вильям ребенку. – Мама еще не завтракала.

Тед, обрадовавшись тому, что ему дали столь ответственное поручение, кивнул и тут же исчез.

– Сегодня Сэм ужасно выглядит и крайне болезненно реагирует на любое сочувствие. А особенно его нервирует сопереживание женщин, понимаешь? – сказал Вильям, повернувшись к Дороти.

– Не совсем, – ответила она, упрямо приподнимая подбородок. – Взглянуть на захворавшего работника – моя обязанность.

– А я твой муж и моя обязанность – советовать тебе, что стоит, а чего не стоит делать, – твердо заявил Вильям.

Но, помолчав, добавил гораздо менее категоричным тоном:

– Конечно, ты имеешь полное право не прислушиваться к моим советам… – Он вплотную подошел к ней.

Почувствовав его знакомое одурманивающее тепло, Дороти затрепетала. Ей вдруг ужасно захотелось переложить часть ответственности на его могучие, крепкие плечи.

Скоро он уедет, и тебе вновь придется принимать все решения самой, напомнила она себе и погрустнела.

– Хорошо, сегодня я не пойду к Сэму.

Вильям улыбнулся и нежно поцеловал ее. Когда он прервал поцелуй и поднял голову, Дороти обхватила его руками за шею, приподнялась на цыпочки и вновь потянулась к нему губами.

– Хочешь еще? – спросил он лукаво.

Она кивнула.

– У тебя неиссякаемый аппетит, – соблазняюще медленно протянул Вилли. И вновь поцеловал ее. – Обещаю, что сегодня вечером буду еще усерднее. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя неудовлетворенной.

Дороти моргнула.

– Может, ты больше не собираешься спать в моей кровати? – спросил Вильям, глядя ей прямо в глаза.

– Собираюсь, – едва слышно произнесла Дороти.

Около одиннадцати утра на следующий день к ним пожаловал Филипп.

– Не знала, что сегодня приедет Фил, – удивилась Дороти, заметив приближающийся к дому джип.

– Мы договорились, что обсудим с ним, где лучше построить новую, более просторную и удобную овчарню, – ответил Вильям.

Она пожала плечами.

– Мне о своих планах ты ничего не говорил.

Сердиться на Вильяма по-настоящему она не могла. Во-первых, потому что, по сути, на то не было особых причин. Во-вторых, все другие эмоции в ней заглушала сейчас радость за братьев. Филипп и Вильям нашли общий язык и успели крепко подружиться.

– Ладно, беседуйте, а я пойду готовить. Наверняка Филипп не откажется пообедать с нами.

Времени у нее было предостаточно. Поэтому она неторопливо сварила суп из овощей с мясом, поджарила ростбиф и испекла йоркширский пудинг.

Зазвонил телефон, и, выйдя в холл, она сняла трубку.

– Я хотел бы поговорить с Вильямом Доусоном, – сказал, поздоровавшись, незнакомый мужчина.

– В данный момент его нет в доме, – ответила Дороти. – Но, если вы оставите свои имя и координаты, я сейчас же схожу и сообщу ему о вашем звонке.

– Пожалуйста, сделайте это как можно быстрее. Меня зовут Оливер Байнз, я тоже работаю в туристическом комплексе «Мэндерс Туэрз». Мне хотелось бы сообщить Вильяму одну важную новость.

Записав имя Байнза и продиктованный им номер телефона, Дороти вышла из дома и отправилась на поиски Вильяма. Мысль о том, что «важная новость» навсегда отберет его у них с Тедди, не давала ей покоя, но она утешала себя тем, что он взрослый человек и сам выберет в жизни то, что ему нужно.

Филипп и Вильям стояли у ограды на пустынном месте, чуть удалившись от хлева. Видеть Дороти они не могли, поскольку были повернуты к ней спиной.

Она не старалась идти тише обычного, тем не менее ступала бесшумно, потому что землю под ее ногами устилала мягкая трава.

Не замечая ее приближения, мужчины продолжали оживленно беседовать.

– …В таком случае, – с жаром воскликнул Филипп, – я сам принял бы участие в строительстве этой овчарни. Ягнят можно пасти на наших угодьях, пастбище Дженнингсов сильно запушено.

Вильям не ожидал, что Филипп предложит ему объединить усилия – распределить обязанности и начать заниматься разведением овец всем вместе.