355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Камилла Верден » Ночной блюз » Текст книги (страница 2)
Ночной блюз
  • Текст добавлен: 28 сентября 2016, 23:20

Текст книги "Ночной блюз"


Автор книги: Камилла Верден



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Анна приблизилась к пострадавшему и внимательно осмотрела его.

– М-да… Это даже не покраснение, а какая-то сыпь. Не знаю, что и делать.

– Я позвонила доктору Хелфорду, – сообщила Дороти. – Надеюсь, он скоро освободится и приедет.

Анна еще раз окинула беднягу изучающим взглядом, потом недоверчиво прищурила глаза.

– А что вы делали на нашей дороге? Свернули на нее по ошибке?

Вильям чувствовал, что она настроена по отношению к нему весьма недружелюбно. Потому и не решился отвечать на ее вопрос честно.

Представляю, какова будет реакция их обеих, если я без обиняков поведаю, что довожусь братом покойному отцу Тедди! – подумал он. Нет, об этом я расскажу Дороти в более спокойной обстановке и без посторонних.

– Я свернул на дорогу, которую вы называете своей, не по ошибке, – протянул он, пытаясь придумать, чем объяснить свой поступок.

– Для чего же? – с видом следователя продолжила допрос Анна.

– Хотел побеседовать с мисс Дженнингс, – ответил Вильям. На его лбу выступила испарина.

Круглое лицо Анны расплылось в улыбке.

– Вероятно, вы хотите предложить ей работу? – произнесла она уже гораздо более любезным тоном.

Вильям растерянно моргнул. Услышать подобное он никак не ожидал. Но в его голове вдруг возникла неплохая идея.

– Я приехал, чтобы спросить, не нужны ли ей работники, – солгал он.

С ума сойти! Человек, раскатывающий на столь роскошном лимузине, готов наняться на работу! И в качестве кого же, интересно? Что это – причуды богача? Или же автомобиль все, что у него есть? Такое тоже не исключено…

После ужина Дороти ненадолго уединилась в отцовском кабинете. Здесь больше, чем в какой бы то ни было другой части дома, она ощущала незримое присутствие отца, поэтому постоянно сюда приходила, когда нуждалась в поддержке, в совете, в утешении.

Она воспроизвела в памяти весь сегодняшний день. Добраться до банка ей так и не удалось, поскольку по ее вине произошла авария.

Доктор Хелфорд застрял у тяжелобольного пациента, затем заезжал в аптеку за перевязочным материалом и медикаментами и заявился к ним уже под вечер. Мистер Доусон успел пообедать с Дороти и ее домочадцами и даже немного подремать, сидя на диване.

Осмотрев пострадавшего, приехавший наконец врач констатировал, что с ним не произошло ничего серьезного. Лицо мистера Доусона тут же было обработано какой-то жидкой эмульсией, а от головной боли бедняга получил таблетку.

Если бы по моей вине человек попал в больницу, я даже не представляю, что делала бы! – подумала Дороти, прижимая руки к груди. Воображение быстро нарисовало ей окровавленного Вильяма, и у нее перехватило дыхание.

Резко качнув головой, она отбросила мрачные мысли и поспешила в гостиную. Картина, которая предстала перед ней, заставила ее застыть на пороге.

В большом отцовском кресле, обитом красным плюшем, сидели Тедди и мистер Доусон с детской книгой в руках. Увидев мать, мальчик вскинул голову и радостно на нее посмотрел. Поднял глаза и гость, улыбнувшись при этом.

У Дороти сжалось сердце. Эти двое выглядели так, будто их связывали глубокие родственные отношения.

– Вилли прочитал мне сказку, мам! – объявил Тед. – Мы с ним подружились!

– Я рада за вас, – ответила Дороти смущенно. – Но уже поздно, милый, и тебе пора в кроватку.

Тедди насупился было, намереваясь вступить с матерью в обычный спор, но его взгляд на мгновение встретился со взглядом Вильяма.

– Ладно, иду! – неожиданно быстро согласился малыш.

– Ты у меня умница, – произнесла она, гладя по голове проходящего мимо сынишку. – Через несколько минут я поднимусь, чтобы пожелать тебе спокойной ночи.

Когда детские шаги стихли на втором этаже, она подошла к дивану и опустилась на него.

– Я очень благодарна вам, мистер Доусон, за то, что уделили внимание моему сыну. Он ужасно скучает по дедушке, а… – Она прерывисто вздохнула, не понимая, почему говорит о таких вещах почти незнакомому человеку, но свою мысль завершила. – А отца у него нет. Кстати, если вы действительно хотите у меня поработать, давайте оговорим условия.

Вообще-то нанимать человека с улицы было весьма опасно, Дороти прекрасно это понимала. Если бы выяснилось, что этот тип пьяница или преступник, то выставить его за дверь или же при необходимости защитить ее с сыном было бы некому. Тем не менее она чувствовала, что готова пойти на все, лишь бы хоть на какое-то время задержать нового знакомого в своем доме. В любом случае на ремонт «роллс-ройса» уйдет около двух недель, а уехать без машины он не мог.

– Платить прилично я не в состоянии. – Дороти назвала сумму. – Но вы можете жить в этом доме и вместе с нами питаться.

Вильям кивнул.

– Не знаю, подойдет ли вам такой работник, – оживился он. – Признаюсь, что неплохо столярничаю, люблю животных, но как такового опыта работы на ферме у меня нет.

Дороти сделала вид, что обдумывает его слова. На самом деле решение ею было уже принято.

– Что ж, пожалуй, рискну. Мне хотелось бы, чтобы вы отремонтировали забор и вернули на место отвалившуюся дверь в подсобном помещении. Думаю, больше двух недель на это не потребуется. Но имейте в виду: мы просыпаемся в половине шестого. В шесть тридцать завтракаем. А к делам приступаем уже в семь. Это вас не смущает, мистер Доусон? – Она пристально посмотрела в зеленые глаза Вильяма.

Тот покачал головой.

– Ничуть. Только зовите меня Вильям, очень вас прошу!

Он протянул ей крупную руку. Дороти вложила в нее свою маленькую кисть и почувствовала, как неумолимо захлестывает ее саму какая-то невидимая, но весьма ощутимая судьбоносная волна.

2

Когда Дороти направилась в спальню к сыну, Вильям схватился за голову.

Черт! – подумал он. Что я делаю? Вместо того чтобы объясниться с ней сейчас, ввязываюсь в какую-то темную историю. А как буду из нее выпутываться?

Он сделал глубокий вдох, приводя в порядок чувства и мысли. И решил, что теперь просто вынужден остаться на этой ферме и помочь Дороти по хозяйству.

Пообщаюсь с племянником, подремонтирую все, что в этом доме разваливается, потом расскажу, зачем явился сюда, и навсегда уеду.

Он вышел в холл, снял телефонную трубку и набрал номер Боба Мэндерса. Было восемь вечера, а Боб всегда задерживался в офисе допоздна.

– «Мэндерс Туэрз», я вас слушаю.

– Боб, привет, это Вилли, – поздоровался с начальником Вильям.

– Вилли, дружище! Наконец-то объявился! Где тебя носит? – прогремел Боб.

– Я еще не в Аберистуите. Так вышло, понимаешь…

– У тебя неприятности?

– Потом все объясню тебе, Боб, – сказал Вильям вполголоса, боясь, что его слова услышит Дороти или Анна. – Видишь ли, я должен выполнить одну просьбу своего брата. На это потребуется больше времени, чем я рассчитывал. К тому же мой новенький «роллс-ройс» в ремонте, я попал в небольшую аварию.

– Что? Ты сам-то в порядке? – В голосе Боба прозвучала столь искренняя тревога, что у Вильяма потеплело на душе.

– Не переживай, я цел и невредим, – ответил он. – Отделался легким испугом, головной болью и сыпью на физиономии – лопнула пневмоподушка.

Боб помолчал.

– Как долго тебя еще не будет? Туристов просто тьма, дел невпроворот, – сообщил он.

– Думаю, я управлюсь со своими делами недели за две, – постарался успокоить его Вильям.

– Ладно, попробуем обойтись здесь без тебя, – пробормотал начальник, вздыхая.

– Спасибо, Боб! Я твой должник. Когда вернусь, сделаю для тебя все, что захочешь. – Вильям негромко рассмеялся.

– Ловлю на слове, – произнес тот и тоже раскатисто хохотнул. – Если говорить начистоту, я тут без тебя как без рук. Представляешь, уже начал подумывать, что мой лучший коллега меня оставил и нашел себе другую работу.

Слова босса ласкали слух Вильяма. В туристическом комплексе «Мэндерс Туэрз» он работал вот уже три года. И в настоящий момент являлся правой рукой и близким другом его владельца. Боб Мэндерс не мог нарадоваться на своего энергичного, умного, дальновидного и исполнительного помощника. Мэндерс был гораздо старше Вильяма и в последнее время все чаще заговаривал об уходе на пенсию. А буквально месяц назад предложил молодому коллеге купить у него комплекс и стать его новым главой.

Вильям полюбил «Мэндерс Туэрз» всей душой и был готов до конца жизни посвящать себя бурной захватывающей кипучей туристической деятельности. Однако пока не имел достаточно денег на приобретение комплекса. Наследство матери должно было перейти ему либо по достижении тридцати лет, либо в случае его вступления в брак. Жениться он вообще не собирался, так как считал себя не созданным для семейной жизни, а до тридцатилетия ему оставалось два года.

– Рад слышать, что тебе меня не хватает, Боб, – сказал он с искренней благодарностью.

– Еще как! – заявил Мэндерс. – Ужасно дорожу тобой и возлагаю на тебя большие надежды, так и знай. – Он добродушно крякнул. – Улаживай свои дела, мой мальчик, особенно если они касаются семьи. Семья – самое важное для любого человека! Кстати, где ты сейчас находишься?

– Я в Кардиффе. Пробуду здесь все две недели. Как только приеду в Аберистуит, сразу тебе позвоню, – ответил Вильям. – Признаться честно, по работе я уже соскучился.

Попрощавшись с боссом и повесив трубку, он услышал за спиной шаги и резко повернул голову. По лестнице со второго этажа спускалась Дороти. В руках она держала аккуратно сложенные белоснежные простыни.

– Я собираюсь показать вам вашу комнату и постелить белье.

Вильям проследовал за ней по длинному коридору в дальний конец дома. В помещении, в которое они вошли, когда-то, вероятно, жили наемные работники. Мебели здесь почти не было. У стен стояли четыре простые деревянные кровати, а рядом с каждой из них – по тумбочке.

Из ниши в стене, прикрытой занавеской, Дороти вытащила матрас и подушку, положила их на одну из кроватей и принялась стелить простыни.

– Не беспокойтесь, пожалуйста! – воскликнул Вильям. – Я сам все сделаю!

Дороти никак не отреагировала на его слова, поэтому ему пришлось остановить ее, легонько сдавив ей руки. Она пожала плечами, выпрямилась, высвободила кисти и убрала со щеки прядь блестящих черных волос. Прикосновение ее нового знакомого опять отозвалось в ней приливом странных эмоций. Некоторое время она стояла, потупив взгляд, потом пристально посмотрела и произнесла:

– Простите, что заговариваю с вами об этом… Но я слышала ваши последние слова… Вы беседовали с кем-то по телефону. У вас есть работа в каком-то другом городе? А я подумала, вы приехали в Кардифф именно для того, чтобы найти что-то здесь. Правда, ваша машина… Признаться, вы не производите впечатления нуждающегося человека. И почему вы сказали, что ехали к нам? Или я что-то не так поняла?

Вильям напрягся. В этот момент он мог выложить ей всю правду, но почему-то не сделал этого.

– Видите ли… У меня действительно есть работа. В Аберистуите. Но в связи с некоторыми семейными обстоятельствами мне пришлось приехать в Кардифф. Я все равно пробуду здесь не менее двух недель, вот и решил не терять времени даром и чем-нибудь заняться.

Дороти кивнула и тяжело вздохнула.

– Скажу вам честно, на других фермах вам могли бы заплатить гораздо больше. А если бы вы нашли подработку в самом городе, это было бы еще выгоднее…

– Вы пытаетесь от меня избавиться? – спросил Вильям.

– Нет, нет, я действительно сильно нуждаюсь в помощи мужчины, – смущенно протараторила Дороти. – Просто у меня нет возможности заплатить вам столько, сколько вы привыкли зарабатывать в Аберистуите.

– Это пусть вас не тревожит. – Вильям улыбнулся. – Большие деньги мне сейчас ни к чему, поверьте. Давайте поговорим о другом. Что представляет собой ваша ферма?

– Дженнингсы всю жизнь занимались овощеводством и садоводством. И выращивали овец. – Дороти помолчала. – В последнее время дела у нас идут неважно. Овец в прошлом году мне пришлось продать. За садом мы с Анной продолжаем ухаживать и высаживаем кое-что из овощей.

– Похоже, вам с Тедди приходится переживать не лучшие времена, – задумчиво произнес Вильям.

Дороти пожала плечами.

– Трудности выпадают на долю каждого…

– А почему бы вам не продать ферму и не переехать в город? – спросил он.

Дороти покачала головой.

– Понимаете, я с самого рождения живу в этом доме. Здесь спокойно и привычно. Не представляю себе жизни в городской квартире. – Ее темные таинственные глаза погрустнели. – А вы? В каких условиях росли вы? Где сейчас ваш дом?

Ее вопрос застал Вильяма врасплох. Он был не готов разговаривать с ней о себе, поэтому ответил весьма уклончиво.

– На протяжении последних восьми лет я жил в разных городах.

– Значит, ваша стихия – городская суета. – Дороти вновь вздохнула. – А мы хоть и находимся рядом с Кардиффом, но живем абсолютно не так, как горожане, а куда скромнее и тише, – сказала она. – Боюсь, вам покажется, что здесь безумно скучно.

– Не покажется, – произнес Вильям мягко.

Его голос прозвучал так нежно и волнующе, что в самой глубине сердца Дороти ожило давно угасшее тепло.

Испугавшись этого, она шагнула к двери.

– Пора спать. Прошедший день для нас обоих был довольно тяжелым. Ванная находится за первой дверью, справа по коридору.

Вильям кивнул, упорно пытаясь заставить себя не смотреть с таким любованием на слегка покрасневшее выразительное лицо Дороти. Желать эту женщину, а уж тем более вступать с ней в близкие отношения он не имел права. Когда-то она принадлежала его покойному брату.

– Да, нам обоим пора отдохнуть. Спокойной вам ночи!

– И вам, – ответила молодая женщина и торопливо вышла из комнаты.

Вильям проводил ее долгим взглядом, скинул с ног туфли, упал на кровать и, совершенно сбитый с толку, уставился в потолок.

Зачем только я согласился работать на нее? – ругал себя он. И почему вообще до сих пор нахожусь здесь? Меня ведь тут ничто не держит. Просьбу Лео я мог выполнить и за полчаса. О чертовом Эмете Симмонсе и его семействе мне следует вообще забыть. Надо было уже сегодня вернуться домой и заняться делами! Боб меня заждался.

Совершенно машинально он достал из нагрудного кармана рубашки сложенную вдвое записку Эмета Симмонса, адресованную его матери, развернул ее и в очередной раз пробежал глазами по ровным строчкам.

Меньше всего на свете ему хотелось удостовериться в том, что кто-то еще, помимо Альфреда Гринуэя, ненавидит его. Представив, как на него отреагируют законные сыновья Симмонса, Вильям мрачно ухмыльнулся. И тем не менее твердо решил, что не уедет из этого города, покуда не узнает, есть у него семья или же нет.

Дороти, погруженная в раздумья, остановилась в холле, отчетливо понимая, что относиться к Вильяму Доусону так же, как к остальным знакомым мужчинам, она просто не в состоянии. Необычная ситуация пугала и не давала покоя.

Этот человек появился в ее жизни еще более неожиданно, чем Леонард Гринуэй, остановившийся почти шесть лет назад у ворот их дома лишь для того, чтобы уточнить, как проехать на одну из соседних ферм.

Леонард… Молодой и привлекательный, он произвел на неискушенную двадцатилетнюю Дороти, с нетерпением ждущую любви, эффект грома среди ясного неба. Он стал первым ее мужчиной, разбудил в ней настоящую страсть. И очень скоро уехал.

Но оставил ее не одну, а с младенцем под сердцем.

Теперь Дороти было почти двадцать шесть. И она уже почти не надеялась обрести то, чем Бог одарил ее родителей.

Совместное счастье Рут и Фрэнсиса Дженнингсов длилось не слишком долго, но представляло собой нечто цельное, чистое и истинное. Воспитанная в любви и гармонии, в юности Дороти мечтала о создании собственной крепкой полноценной семьи. После разрыва с Лео таковая у нее появилась, но, к сожалению, неполноценная: она сама и малыш Тедди. Хотя ей здорово помогали родственники.

Как только вдовец Фрэнсис узнал о беременности дочери, тут же окружил ее двойным вниманием и заботой. А встретив их с внуком из роддома, разделил любовь, жившую в его огромном сердце, на двоих.

Ни разу ни до, ни после рождения сына Дороти не услышала от отца ни слова упрека.

Она тяжело вздохнула и представила, что бы сказал папа, узнай он о ее странных чувствах к Вильяму Доусону.

«Будь осторожнее, дочка! – прозвучал в ее ушах хрипловатый отцовский голос. – Приезжих людей трудно разгадать. Сегодня они здесь, а завтра там».

Ее глаза наполнились слезами, а сердце – горечью и благодарностью. Удивительно, но, даже уйдя из жизни, отец, казалось, продолжал о ней заботиться.

Я постараюсь быть осторожной, папочка, подумала она, выключая свет. Повторения истории с Лео мне не следует допускать. Оправляться от подобного чересчур тяжело. И потом я ничего не знаю об этом Вильяме. Не исключено, что в Аберистуите у него есть женщина…

Дороти бесшумно поднялась по лестнице, вошла в свою комнату и, не зажигая лампы, приблизилась к окну. Чуть покосившуюся крышу пристройки заливал серебряный свет луны. Было очень тихо. Это безмолвие, этот лунный свет на кровле, эти застывшие в полночном спокойствии стройные деревья так обожала Дороти!

Вспомнив о своем огромном долге и о том, что до банка ей так и не удалось сегодня добраться, она прикусила губу и опечалилась. Но тут же решительно вскинула голову и прошептала, обращаясь к окружавшим ее стенам.

– Я буду бороться за тебя, мой милый дом. До последнего! Обещаю!

Дороти накрывала утром на стол, когда на кухне появилась довольная Анна, а за ней следом – Вильям Доусон.

– Хоть и подозрительным показался мне вчера этот парень, Дотти, но работать он умеет отлично!

Молодая женщина обвела своего нового работника внимательным взглядом. Было всего шесть тридцать утра, однако Вильям выглядел так, будто трудился уже несколько часов. Рабочий халат Фрэнсиса, который он тут же снял и повесил на дверную ручку, был усыпан крупными опилками и древесной пылью. На его правой руке краснела царапина, а мышцы плеч были явно напряжены.

– Надеюсь, вы проголодались? Присаживайтесь, – пригласила Дороти.

– Мама испекла мои любимые булочки! – объявил Тедди. Он уже сидел за столом на стульчике, который специально для него незадолго до смерти смастерил дед. – А еще открыла банку вишневого джема.

В кухне потрясающе пахло домашней выпечкой.

– Сегодня какой-то праздник? – спросила Анна.

Дороти пожала плечами, изо всех сил стараясь не выказать своего волнения.

– Я просто решила побаловать вас домашней выпечкой. Если не хотите, можете не есть.

– Что ты, что ты! – Анна по-матерински обняла Дороти и уселась за стол. – Я обожаю, когда ты готовишь. – Она повернулась к Вильяму. – У этой девочки несомненный кулинарный талант. Работать здесь можно даже за одну лишь возможность лакомиться ее стряпней.

Дороти разложила по тарелкам сардельки и бобы в томате и поставила их на стол.

– Если бы твои слова соответствовали действительности, милая Анна, – сказала она, кривя губы, – тогда работников у нас было бы видимо-невидимо.

– Можно я буду у тебя работать, ма? – спросил Тедди, протягивая руку за булочкой.

Дороти села на стул с ним рядом и чмокнула его в макушку.

– Нет, малыш, тебя я в работники не приглашаю. Просто будь умницей, и я отдам тебе все самое вкусное.

Тед довольно захихикал и с удовольствием приступил к завтраку.

Принялся за еду и Вилли.

В его душе творился настоящий кавардак. Всю ночь он ворочался и мучился, не в состоянии отделаться от навязчивых мыслей о Дороти, о маленьком племяннике, о тайне своего рождения. Потому-то и поднялся так рано и, разыскав в сарае кое-какие инструменты, приступил к делу.

Чем больше он узнавал племянника, а особенно его темноглазую мамочку, тем сильнее тревожился. С ним происходило нечто странное, и как противостоять всему этому хаосу в душе, он не знал. Незнакомые ощущения пугали его, сбивали с толку.

Надо убираться отсюда. И чем быстрее, тем лучше! – твердо сказал себе он. От этого проклятого уюта, от румяных булочек, от привязанности Тедди… От колдовских глаз Дороти. У меня такое ощущение, что они способны меня погубить.

– Что ты там делаешь, Вилли? – послышался из-за спины Вильяма звонкий голосок Тедди. Он опустил молоток на будку и повернул голову.

Мальчик стоял на бетонной дорожке. Его мордашка красноречиво говорила о том, что он сильно встревожен.

– Я ремонтирую домик Жука, – ответил Вильям. – Несколько досок на его крыше и в стенках прогнили, вот я и решил их заменить. Ты ведь не хочешь, чтобы в один прекрасный момент они обрушились прямо ему на голову?

Тедди покачал головой.

– Конечно нет. Я его люблю. А где он?

– Гуляет где-то во дворе, – объяснил Вильям. – Я подумал, что шум молотка его напугает, вот и выпустил побегать.

Некоторое время мальчик о чем-то размышлял. Потом спросил:

– А у тебя есть собака?

– Нет, – ответил Вильям.

– Ты хотел бы, чтобы кто-нибудь подарил тебе щенка?

– В твоем возрасте я об этом мечтал день и ночь, – признался мужчина.

– А ты умеешь воспитывать собак? – задал очередной вопрос Тед.

Вильям заулыбался. Если уж это любопытное создание начинало о чем-то расспрашивать, то вызнавало все, что его интересовало.

– Никогда не пробовал.

– А я пробовал. Сначала мы воспитывали Жука с дедушкой. А теперь – с Анной. – Глаза Тедди загорелись. – Если хочешь, мы можем вместе с тобой научить его еще какой-нибудь команде.

– Идея отличная, но, понимаешь, сейчас я занят. – Вильям жестом обвел разложенные вокруг будки инструменты.

– Можно тебе помочь? – спросил Тедди, с живым интересом осматривая клещи, кусачки и гвозди разной длины и толщины.

Вильям задумался.

– Почему бы и нет? – ответил он спустя некоторое время. – Будешь подавать мне новые гвозди, а ржавые выбрасывать. Или приносить распиленные доски из сарая.

Тедди хлопнул в ладоши и издал радостный вопль.

– Я сильный, вот увидишь, Вилли! И буду хорошо тебе помогать.

– Только сначала спроси разрешения у мамы. Если она позволит… – начал было Вильям.

Но Тед перебил его:

– Мама уехала в город. – От волнения и нетерпения он переминался с ноги на ногу, сжимая и разжимая свои кулачки. – За мной присматривает Анна.

– Тогда поинтересуйся, что по этому поводу думает она, – с напускной строгостью потребовал Вилли.

В этот момент та сама вышла во двор. Тедди сорвался с места так резко, что чуть не упал.

Вильям забавлялся, наблюдая, как эмоционально его маленький племянник объясняет Анне, чем он хочет заняться. Удивительно, но этот малыш с каждым часом, с каждой минутой значил для него все больше и больше.

Выслушав захлебывавшегося от нетерпения Тедди, Анна подбоченилась и сдвинула брови, делая вид, что серьезно обдумывает то, как ей поступить. Потом посмотрела на Вильяма, который незаметно для мальчика кивнул ей, и она согласно кивнула в ответ.

Два часа пролетели незаметно. Вильям был уверен, что, проработав максимум полчаса, ребенок объявит, что устал, и вернется к игрушкам. Но ничего подобного не произошло.

Тедди исправно складывал в кучку ржавые гвозди, время от времени уносил их в мусорный бак, подавал Вильяму нужные инструменты, притаскивал доски и ни на минуту не замолкал.

В данный момент он рассказывал об овцах, которые у них были при жизни деда.

– Я любил гладить наших овечек. Овечья шерсть теплая-теплая. Анна вязала из нее носки для всех нас – для мамы, для дедушки и для меня. – Тед вздохнул. – Жалко, что теперь у нас нет ни одной овцы. Мама продала их Джону Берри. Он – жадюга, так Анна говорит.

Давно закончив с будкой, Вильям вбил очередной гвоздь в новую ступеньку крыльца.

– А кто такой, этот Джон Берри? – спросил он больше из желания поддержать разговор, чем из интереса.

– Да наш сосед, – с готовностью ответил Тед. – Его ферма еще дальше от города, чем наша. Он нехороший человек. Все время пытается уговорит маму продать ему наш дом, а мама хочет, чтобы в нем жили мы.

Вильям задумался. Мысль о том, что Дороти кто-то к чему-то принуждает, отдалась в его душе приступом раздражения.

– Неужели ему мало своей фермы? – спросил он.

Тедди по-взрослому насупил бровки.

– Он хочет купить наш дом не для себя, а для сыновей. Вообще-то эти дядьки совсем не его сыновья.

Вильям вбил очередной гвоздь и повернулся к мальчику.

– А чьи же?

– Другого человека, пьяницы и негодяя. Так его называет Анна. – Личико Тедди исказила укоризненная гримаса. Создавалось такое впечатление, что он понимает, что означают слова «пьяница» и «негодяй». – Джон Берри забрал у него детей много лет назад. Чтобы те не выросли преступниками. Но фамилия у них до сих пор другая – Симмонс.

Дороти возвращалась домой, чуть не плача. Ее поездка в банк не принесла результатов. Все, чего ей удалось сегодня добиться, так это продления срока погашения долга еще на три месяца. В агентствах по трудоустройству, в которых она оставляла свое резюме, ее тоже ничем не порадовали.

У нее была возможность хоть сейчас продать дом давно мечтающему о нем Берри и поселиться где-нибудь в городе. Но все ее существо противилось этому.

Она въехала во двор и остановила машину. Тедди, обычно выбегавшего ей навстречу, поблизости не оказалось. Это расстроило ее еще больше.

Откуда-то из-за дома раздавался стук молотка. Дороти взглянула на часы.

Пять вечера, а мой работник все еще трудится, отметила она и направилась на звук, по пути обратив внимание на новые ровненькие ступени крыльца.

Вильям занимался ремонтом стены сарая. Дверь, сколоченная из новых досок, уже висела на месте.

– Тедди! – позвала Дороти, увидев крутящегося возле Вильяма сына.

– Мама! – воскликнул мальчик, заметив мать. – Ты уже вернулась?! – Положив на землю какую-то железку, он рванул ей навстречу.

Когда родные детские ручки обхватили ее шею, Дороти почувствовала невероятное облегчение.

– Видишь, чем мы с Вильямом занимаемся, мам? – прощебетал мальчик, отстраняясь. На его щеках играл румянец, глаза возбужденно сияли.

Дороти осмотрела обновленную будку, преобразившийся сарай и перевела взгляд на раздетого по пояс Вильяма. Его торс – широкая крепкая спина, мощные руки, рельефная грудь – являл собой воплощение мужской красоты и силы. На мгновение забывшись, Дороти залюбовалась восхитительным зрелищем.

– Ну и как, мама? Тебе нравится? – нетерпеливо спросил мальчик.

Очнувшись, Дороти сконфузилась. К ее лицу прилила краска. Она повернулась к сыну, боясь встретиться взглядом с Вильямом.

– Мне очень нравится, солнышко. Я попрошу тебя достать из машины пакеты с продуктами и по очереди отнести их в кухню.

– Но у нас еще много работы! – засопротивлялся Тедди.

– Мы ведь договорились, Тед, – вмешался в беседу Вильям, – что ты будешь помогать мне лишь тогда, когда освободишься от своих основных обязанностей.

Мальчик надул губы, однако спорить дальше не стал.

– Ладно, пойду освобождать багажник, – разочарованно пробормотал он и поплелся к машине.

Дороти вскинула голову и приоткрыла рот, но Вильям, догадавшись, о чем она заговорит, опередил ее:

– Прежде чем вовлечь Тедди в ремонтные работы, я посоветовался с Анной, – выпалил он. – Можете быть уверены, я не позволял мальчику заниматься чем-то трудоемким. Просил его подавать мне инструменты, небольшие доски и гвозди, вот и все.

Дороти вздохнула. Она действительно намеревалась заявить Вильяму, что без ее позволения он не должен привлекать Тедди к работе. А сейчас радовалась, что так ничего и не успела сказать.

Наверное, во мне заговорила ревность, подумала она, устало опуская плечи. Привыкла, что мой мальчик принадлежит лишь мне одной, поэтому и злюсь, видя, что он привязался к кому-то еще. Тем более к мужчине…

Ей стало невыносимо грустно и больно. Дороти сознавала, что сын крайне нуждается в отце, но не могла удовлетворить эту его естественную потребность. Понимала и то, что не должна позволять Тедди сильно привязываться к Вильяму. Ведь через две недели тот уедет.

Неожиданно груз текущих невзгод навалился на нее всей своей тяжестью, и к горлу подступил огромный ком.

– Неужели вас действительно так расстроило то, что я разрешил Тедди помогать мне? – мягко спросил Вильям.

Дороти вздрогнула.

Как же до странного волнующе действовал на нее голос этого мужчины! Ей хотелось закрыть глаза и слушать, слушать, слушать его без конца, раствориться, забыться в нем.

– В этом году Тедди пойдет в школу, – ответила она, обводя взглядом почти отремонтированный сарай. – Ему стоит позаниматься основами письма, элементарной арифметикой.

– Понимаю, – тихо произнес Вильям.

– Меня беспокоят и другие вещи. В первую очередь то, что вы уже сделали для меня слишком много. А прошел всего один день. Я думала, вы только почините забор…

– Но подсобные помещения, крыльцо и много другое тоже нуждается в ремонте. – Вильям многозначительно оглядел дом и все, что его окружало. – Я, конечно, не мастер в строительных делах, но плотничать люблю. Однажды помогал приятелю приводить в порядок коттедж его тети, которая живет за городом.

Дороти печально улыбнулась.

– Вы не поняли, о чем я. Мы не в состоянии заплатить вам за все, что вы для нас делаете.

Вильям махнул рукой.

– Прошу вас, забудьте о деньгах. И, если можете, поделитесь со мной своими проблемами. Я чувствую, вас что-то постоянно мучает.

Дороти так и подмывало уткнуться в широкую сильную мужскую грудь, расплакаться и рассказать обо всем, что терзает ее сердце: о тоске по папе, о страхе потерять дом, о давней несчастной любви к Лео… Но она лишь медленно покачала головой и сухо произнесла:

– Спасибо, но со своими проблемами я справлюсь самостоятельно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю