Текст книги "Сломленный Король (ЛП)"
Автор книги: К. Кроуфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Бартоль слегка нервно оглянулся по сторонам.
– Все знают, что ты вытянула меченый жребий. Они говорят, что «ассасин-изменник» будет сражаться в Жатве… – он прочистил горло. – Так все теперь зовут тебя.
– О, я в курсе. Но я перестала переживать об их мнении. Потому что я планирую как можно скорее убить Гэлина, – добавила я. – Я буду Полярной Звездой, как и говорила мама.
Он схватил меня за руку.
– Ты не можешь убить его, Али. Он опасен.
– И я тоже, – я покачала головой и, чувствуя на себе взгляд начальника тюрьмы, быстро сменила тему. – Что происходит в городе? Почему никого не видно?
Улыбка Бартоля померкла, лицо посерьёзнело.
– Гниль грибов, а теперь ещё и эпидемия. Люди мрут как мухи.
Я почувствовала, как сердце ухнуло в пятки. Эпидемия убила моих родителей. В Тенистых Пещерах эпидемии были смертоносными, без проблем распространяясь по сырому воздуху. А если ещё и еды нет? Нам надо любой ценой вырваться из пещер.
Я покачала головой.
– Тебе не стоило выходить ко мне.
Глаза Бартоля заблестели от слёз.
– Али, я должен был. Ты моя единственная семья. Ты будешь сражаться в Жатве. Это может быть наша последняя встреча.
Я осознала, что не могу винить его, ведь совершенно точно сделала бы то же самое на его месте.
– Со мной всё будет хорошо, – сказала я, сжимая его массивное плечо. – Я годами тренировалась для таких сражений…
– Шагай дальше! – перебил начальник тюрьмы.
– Али, – поспешно произнёс Бартоль. – Жатва… пообещай, что будешь осторожна, ладно? Постарайся не лезть в самую гущу.
– Конечно, – «да ни за что». Я чувствовала, что начальник тюрьмы подходит к нам. – Слушай, мне пора…
Бартоль уже стиснул меня в очередном объятии. Я чувствовала запах шкуры пещерного медведя, но под ней он ощущался слишком худым.
Он отпустил меня, и начальник тюрьмы схватил меня сзади.
– Встань в строй, немедленно! – его голос прогремел как пистолетный выстрел.
Зарычав, я присоединилась к остальным узникам.
– Али, подожди! – выкрикнул Бартоль, побежав за мной. – Возьми это, – он сунул что-то в мои руки. – Тебе понравится, обещаю. Я безоговорочно верю в тебя.
Я догнала остальных узников и только тогда осмелилась разжать пальцы. Я широко улыбнулась, узнав пластик и спутанные белые проводки. Я держала антикварный MP3-плеер вроде того, что Гэлин дал мне в мире ванов. Моё сердце скрутило от воспоминания. Тогда всё ощущалось так, будто мы команда и работаем вместе. Может, получив душу обратно, он изменился.
Я вставила наушники в уши и нажала на воспроизведение. Самая великолепная музыка раздалась в моих ушах, и с губ слетел вздох. Мелодия была простой, но невероятно завораживающей, с детской чистотой, которая вызывала желание улыбнуться.
Покачивая головой, я подпевала песне. Тот, кто написал композицию про акулёнка Беби Шарк, был абсолютным гением.
Глава 8. Гэлин
Я в сотый раз прошёлся по своей комнате от двери к столу и обратно. Время было позднее. Я должен был спать, но вместо этого терзал свой мозг, пытаясь придумать решение. Я хотел уйти, отправиться к Али. Я должен убедиться, что она в порядке и сыта. Мысль о том, что она голодает, сводила меня с ума и вызывала желание сжечь всю Цитадель. Огненная ярость нарастала во мне.
Мне надо снова услышать её голос.
Дальше курс действий очевиден. Я найду её, и мы пустимся в бега. Я украду мотылька, чтобы мы улетели на дно Колодца Урд. Затем мы отправимся в другой мир. Куда-нибудь, где нас никогда не найдут.
Единственное, что меня сдерживало – это шлем. Он давил на мой лоб тяжёлым и металлическим ободом. Само его присутствие казалось удушающим.
И всё же на каждое заклинание имелось контрзаклинание. Должен существовать способ снять его.
Я подошёл к столу и пролистал свои гримуары. Я находил проклятия, которые полностью заморозят кровь эльфа, кучу заклинаний для хорошего урожая… но если не считать заклинания освобождения, которое я уже опробовал, ничто не казалось пригодным для снятия шлема с моей головы.
Я издал тихий рык раздражения.
Я потянулся к самому шлему. Я мог бы пересилить боль и содрать его с головы, не сомневаюсь. Но как только мои руки приближались ко лбу, металл начинал вибрировать. В голове зарождался жар. Ещё немного, и я буду биться в конвульсиях на полу.
И всё же это дало мне идею.
Одну вещь я ещё не пробовал. Если немного изловчиться, может сработать.
Я махнул на руны на дверном проёме, магически запирая дверь. Затем я снял рубашку и начертил Кано. Руна засияла на моей груди, и на кончиках моих пальцев тут же вспыхнуло пламя. Я вытянул руки перед собой, и огонь затрепетал на ладонях, на запястьях. Жар согрел лицо.
Я сниму этот чёртов ободок по-плохому.
Я поднял руки к голове, и шлем начал гудеть, вибрируя злобной магией. Я заскрежетал зубами. Боль будет чрезвычайно сильной, но надо попытаться. Как только я расплавлю металл, его сила погаснет, и я буду свободен. Затем я спасу Али и стану королём, которым мне суждено быть.
Я подвинул пылающие пальцы ближе к шлему.
Разряд магии шарахнул по мне без предупреждения, словно гигантская рука стиснула череп. Моё тело завибрировало от боли, все мышцы напряглись.
В воздухе запахло озоном; на языке я ощущал вкус бензина. Но хуже всего был голос, колоколом звеневший в моей голове – голос Горма, повторявший слова клятвы, которую я ему дал.
«Я вверяю мою жизнь, мои амбиции…»
Клятвы можно давать, но их также можно нарушать. Это преступление против богов, но теперь они мертвы. И жизнь Али для меня важнее клятвы.
Я стал раз за разом напевать Кано. Магия хлынула из меня, руки полыхали как солнце. Фокус сводился к тому, чтобы расплавить шлем, не дотрагиваясь до него.
Второй разряд магии ударил меня между глаз, прямо в центр лобной доли. Моя комната исчезла во вспышке испепеляющей агонии. Волны боли заставили мои мышцы сокращаться.
Надо мной стояли подрагивающие фигуры, мерцающие как пустынные миражи. Горм и Ревна. Моя сестра тянулась ко мне, пытаясь погладить мою грудь.
«Ты навеки связан со мной», – прошептала она.
Я прижал ладони к короне.
«Я освобожусь».
Боль окутала меня, вибрациями прокатываясь по конечностям, заставляя мышцы сокращаться, пока всё моё тело горело. Я не сомневался, что плаваю под поверхностью солнца. Агония раздирала моё сознание на куски, пока единственной связной мыслью в голове не осталась Али.
Затем боль утихла, и я открыл глаза.
Я лежал на каменном полу своей комнаты. Руна на моей груди сделалась чёрной и дымилась. Я втянул несколько глубоких хриплых вдохов. Постепенно картинка перед глазами прояснилась.
Я поднял одну руку. От кончиков пальцев поднимался дым.
Сработало? Пошатываясь, я встал на ноги и подошёл к зеркалу.
Мои ключицы обгорели, волосы опалились, но на голове… сияющий, металлический, абсолютно невредимый… оставался Шлем Ужаса.
Вот только… теперь он ощущался чуточку слабее. Я не снял его, и он всё ещё контролировал меня. Но я был уверен, что повредил его силу.
И каждый колдун знал, что у любого заклинания есть слабость. Фатальный изъян.
Сейчас я как никогда был уверен, что найду способ избавить себя от шлема. Это моя судьба.
***
Бум. Бум. Бум.
Кто-то стучал в мою дверь. В такой час это непременно окажется охранник с требованием от моего отца. Затем в голову пришла другая мысль – мог ли шлем предупредить отца, что я сумел его повредить?
Я натянул рубашку, прикрыв дымящуюся руну на груди, и пошёл к двери. Когда я приоткрыл её, миниатюрная фигура в плаще проскользнула мимо меня в мою комнату.
– Ты не можешь заходить сюда… – начал я. Затем фигура развернулась, и я ахнул.
Это невозможно. И всё же это случилось. Этот изящный подбородок, мягкие губы, серебристые волосы, выглядывавшие из-под капюшона, ярко-серебристые глаза. Моё сердце ударилось о рёбра.
Али пришла ко мне.
– Как ты…
– Ш-ш-ш-ш-ш, – она поднесла палец к губам, затем бросилась ко мне.
Я обхватил руками её миниатюрное тело, положив одну руку на её поясницу, а другой ладонью прижав её голову к моей груди. Мне казалось, будто моё сердце может взорваться от облегчения. Она была мягкой, тёплой, пахла жасмином и тёмным шоколадом. Она выглядела вполне здоровой, не такой изголодавшейся, как я боялся.
Я заговорил с ней тихим голосом, спеша объяснить:
– Я не мог прийти к тебе. Шлем не давал мне покинуть Цитадель. Я работал над тем, чтобы снять его, но магия оказалась сильнее, чем я ожидал.
Её серебристые глаза сверкнули, и она дотронулась до моей щеки. Когда она распахнула плащ, я увидел, что она одета в полупрозрачное серебристое платье, подчёркивавшее каждый изгиб её тела – изящная талия, идеальные груди. Я скользнул взглядом по её фигуре, и кровь зашумела в ушах.
Вспыхнуло желание. И всё же… каким-то образом вмешалась рациональная мысль.
– Как ты сюда попала? Цитадель кишит охранниками. Здесь для тебя небезопасно…
– Я обученный ассасин, – сказала она с улыбкой.
– Это недостаточное объяснение.
– Лорды послали меня к тебе. Они знают, что ты хочешь нам помочь, – она мягко оттолкнула меня от себя, но оставила плащ распахнутым, практически лишив меня дара речи. – Скажи мне, в чём слабость Горма. Что мы можем использовать против него?
Мне пришлось отвести от неё взгляд просто для того, чтобы сосредоточиться. Я посмотрел в окно, собираясь с мыслями.
– Тебя выбрали для Жатвы? – спросил я, украдкой покосившись на неё.
Она пожала плечами, и серебристые волосы упали на её глаза.
– Гэлин, пожалуйста, у меня мало времени.
– Но Али, ты достаточно ешь? Я слышал про гниль.
– Какова его слабость?
Я смутно гадал, зачем она пришла в прозрачном платье, если хотела получить ответы, ведь это так отвлекало. Я мог думать только о том, чтобы задрать подол до талии и заставить её обхватить меня ногами. Последствия магии, шарахнувшей по мозгу, похоже, оглушили меня, но красота Али точно не упрощала мыслительный процесс.
С огромным усилием я ответил:
– Горм верит, что король должен править посредством страха и жестокости. Он всегда выбирает самый ужасный и жестокий подход к любой проблеме.
– И ты можешь использовать это против него?
– Просто помести его в ситуацию, где его желание крови будет противоречить необходимости сдерживаться. Он каждый раз будет перегибать палку.
– Ах, – выдохнула Али. – А что насчёт твоей сестры, Ревны? Разве она теперь не наставляет его?
– Наставляет, но в ней желание крови ещё более сильно, чем в моём отце. Это у него есть сдержанность, не у неё.
– Почему Горм так ненавидит Ночных Эльфов? – настаивала она.
Я нахмурился, обдумывая те тысячу с лишним лет, что я знал своего отца.
– Он всегда говорил о том, как ненавидит Ночных Эльфов. Даже до Рагнарёка, когда я был ещё мальчиком, он постоянно твердил о том, что надо их убить. Думаю, он винил их в любых проблемах, возникавших в Эльфхейме. Они всегда были козлами отпущения.
Я повернулся, снова посмотрев на неё, и моё сердце бешено стучало. Я больше не хотел говорить.
Я шагнул ближе к ней. Она попятилась к стене, глядя на меня снизу вверх, и я прижал ладони к камню за её головой. Когда я наклонился, мои глаза не отрывались от её губ.
Али подняла руку, не давая поцеловать её.
Я слегка отвернул лицо.
– Али, как ты сюда попала? И скажи мне, участвуешь ли ты в Жатве.
– Участвую.
Во мне вспыхнуло желание защитить. Мне придётся убивать свой народ, чтобы уберечь её.
– Али, большинство сражающихся в Жатве погибает.
– Со мной всё будет нормально.
– Когда я увижу тебя на поле боя, – лихорадочно продолжал я, – мы должны притвориться, будто сражаемся, иначе нас убьют наши же люди. Но я использую битву как шанс поговорить с тобой, подобраться ближе.
Она слегка пожала плечами.
– Возможно, мы будем заняты убийствами других.
Я ощущал расстояние между нами, и от этого моя грудь ныла пустотой мира без богов.
– Что случилось после нашей последней встречи?
– После того, как ты послал меня обратно в Тенистые Пещеры, я отправилась прямиком к Тенистым Лордам. Я рассказала им всё, что случилось. Как мы путешествовали в Колодец Урд. Как ты убил Императора ванов…
Непонимание заворочалось в моей груди.
– Как я его убил? Я помог, но финальный удар нанесла ты.
Али толкнула меня с неожиданной мощью – так сильно, что могла бы сломать ребро.
– Что ты сказал? – выражение её лица внезапно сделалось разъярённым. – Про императора?
– Что ты заколола его насмерть.
– Нет, – Али сделала шаг назад, и её лицо превратилось в маску ужаса. – Должно быть, я забыла.
Теперь она стояла в центре моей комнаты, слегка покачиваясь. Я начинал задаваться вопросом, не сошла ли она с ума с тех пор, как я видел её в последний раз. Мой разум кипел, мысли лихорадочно метались.
– Что происходит? – потребовал я. – Что с тобой случилось?
Она внезапно выпрямилась.
– Мне надо уходить. Я нужна моему народу.
– Как, во имя богов, ты отсюда выберешься? Тебе надо остаться со мной, Али, – я встал перед дверью. Если охранники поймают её, она умрёт мучительной смертью.
– Уйди с дороги, Гэлин, – её глаза полыхали энергией, безумием.
– Ты выжила из ума?
Али резко развернулась, двигаясь быстро как ветер, и побежала к окну. Перемахнув через мой стол, она пробила собой стекло и выскочила в ночь… на высоте двадцати этажей над землёй.
Мне показалось, будто мир подо мной накренился; паника завладела мыслями.
– Али! – крикнул я, запрыгнув на стол и высунувшись в разбитое окно. Ужас стискивал моё сердце, пока я смотрел вниз. Я ожидал увидеть, что она висит на стене Цитадели или, хуже того, разбилась о снег двадцатью этажами ниже.
Но увиденное оказалось ещё хуже. Мерцали снежинки, мигали огни Бостона, но Ночной Эльфийки нигде не было видно.
Али просто исчезла. Я гадал, была ли она здесь на самом деле, или моя душа так тосковала по ней, что я попросту вообразил её.
Возможно, это я выжил из ума.
Глава 9. Али
Пока я на повторе слушала песню про акулёнка Беби Шарк, начальник тюрьмы вёл нас прямиком к Синдри, возвышающейся колонне камня, где жили Тенистые Лорды. У входа стоял охранник – тот же, с которым я говорила при прошлом визите.
– Жатва? – спросил он у начальника тюрьмы.
Начальник сердито посмотрел на него.
– Да, я веду узников шахты Аудр на Жатву. Каждый из них вытянул меченый жребий.
Вместо того чтобы жестом показать нам проходить, охранник опустил алебарду и перегородил вход.
– Войти могут только меченые. У тебя нет жребия. Ты останешься здесь.
– Эти эльфы – опасные преступники…
– Приказ Лордов. Отпусти их, и я провожу их внутрь. Ты можешь вернуться в шахты.
Начальник едва слышно заворчал себе под нос, но всё равно отошёл.
Охранник показал нам вперёд.
– Сюда.
Мы быстро пошли за ним по извилистому входному туннелю. Когда мы добрались до главного зала, Бо и остальные узники остановились как громом поражённые. Думаю, ни один из них прежде не бывал в зале Тенистых Лордов.
Как и во время моего последнего визита, три Лорда сидели на своих каменных тронах. В отличие от прошлого раза, когда я встречалась с ними наедине, зал был заполнен эльфами. Молодые и старые мужчины и женщины толпились, выглядя скорбными и истощёнными.
Когда мы прошли дальше в зал, Тира подняла руку.
– Мои воины! Последние из меченых прибыли. Мы все собрались.
Эльфы притихли, повернувшись лицом к Тенистым Лордам.
– Я буду краткой, – продолжала Тира. – Каждый из вас получил меченый жребий. Три сотни эльфов были выбраны, чтобы представлять наш народ. Вместе вы воплощаете последнюю надежду Доккальфаров. Великая эпидемия распространилась по нашей земле. Наш народ гибнет. Нам надо раз и навсегда сбежать из уз Тенистых Пещер.
Её глаза сверкнули, в зале воцарилось тяжёлое молчание.
– Позвольте кратко описать, что случится дальше. Сегодня ночью мы пойдём по туннелям, которые ведут к стене Гэлина. Утром Верховные Эльфы позволят нам пройти в Мидгард. Мы отправимся в Бостон, где сразимся на закате. Первое состязание будет массовой потасовкой. Триста наших воинов против трёхсот их воинов. Это лишь небольшая часть нашего населения, плата за прекращение эпидемии, и я верю, что это наша последняя надежда. Во время первого испытания кровь будет литься, пока половина эльфов не погибнет. Затем мы отдохнём перед следующим состязанием, и так будет продолжаться, пока не останется лишь тридцать эльфов. Это жертва, да, но без неё нам грозит полное уничтожение. Большинство из вас не переживёт следующую неделю. Но не бойтесь за свои души. Смерть в сражении – это славный способ умереть. В момент, когда вы сделаете последний вздох, валькирии подхватят вас, и вы будете жить в вечной славе в Фолькванге или Вальгалле.
Сотня вопросов бушевала в моей голове, но я не могла озвучить их сейчас. Мои мышцы напряглись, страх смешивался с предвкушением. Это мой шанс убить моего древнейшего врага, и наш шанс освободить Ночных Эльфов. Но всё могло закончиться катастрофой.
Тира продолжала:
– Мы ищем среди вас советников. Любого, кто бывал в Мидгарде и может располагать сведениями об оружии и тактиках. Пока мы будем идти, я соберу всю доступную информацию.
Толпа эльфов вокруг меня начала переговариваться.
Тира кивнула.
– Мы отправляемся немедленно. Путь к стене долог и труден…
– Подождите! – внезапно выкрикнул Бо.
Тира сердито посмотрела в его сторону.
– Кто смеет меня перебивать?
– Я просто подумал… Ваша Светлость, – Бо слегка склонил голову. – Думаю, вам стоит поговорить с Али. Мидгард за годы изменился, и я полагаю, она знает Верховных Эльфов лучше всех остальных.
Тира поджала губы.
– Кто угодно, но не изменница.
– Она бывала в Цитадели, встречала Короля Горма… даже путешествовала в миры за пределами нашего.
– Она совершила государственную измену, – холодно сказала Тира. – Она спуталась с врагом. Она помогла воскресить Гэлина. Она – причина, по которой мы оказались в таком затруднительном положении.
Но Бо прав. Я могла им помочь… мне лишь надо убедить их позволить мне это сделать.
Я шагнула вперёд.
– Вы сослали меня без суда. Вы не выслушали мою историю. Но если вы хотите поговорить с тем, кто понимает Верховных Эльфов и Мидгард, я – ваша лучшая кандидатура.
Тира взглянула на других Тенистых Лордов. Линхейд едва заметно склонила голову.
Тира испустила протяжный страдальческий вздох и сердито посмотрела на меня.
– Поговорим потом.
***
Мы шли уже несколько часов, двигаясь под узким туннелям, которые вели на поверхность. Только добравшись до непроницаемого магического барьера – стены Гэлина – мы остановились, чтобы разбить лагерь.
Я сидела на корточках рядом с Тирой и Илвисом, на выступе в считанных метрах от стены. Пока она мрачно мерцала над нами, я грела руки у небольшого костра из тлеющего угля. В железном котелке над ним булькал суп. Всюду вокруг нас избранные прислонялись к стенам, отдыхая и кушая. Отсветы факелов плясали в туннеле.
– Проголодалась? – тихо спросила у меня Тира.
Я кивнула, и она зачерпнула кипящий суп в глиняную кружку, затем молча передала мне. Я глубоко вдохнула. Птичье гнездо с кусками жареного крыла летучей мыши. Мой любимый суп. Я сделала большой глоток, затем прислонилась к стене пещеры и позволила кружке согревать мои ладони.
Странно было находиться так близко к Тире и Илвису. Илвис был тихим, прятал лицо с глубокими морщинами под капюшоном плаща. Тира, напротив, сидела с опущенным капюшоном и изучала меня пронизывающими серыми глазами.
На её троне она казалась далёкой и отстранённой, но теперь, проведя с ней день, я узнала, что она не такая. Она определённо была тихой, но вместе с тем проницательной – живой ум в иссохшем теле.
– Я не знала, что он Гэлин, – сказала я. – Я знала лишь то, что он лич. Вы послали меня на миссию в Мидгард, и меня схватили. Лич меня освободил. Он ни капельки не походил на Гэлина, и я знала, что он не Верховный Эльф. Я путешествовала с ним, потому что думала, что мы вернём кольцо, которое вы хотели получить. Клянусь, я понятия не имела, кто он. Я всегда планировала уничтожить стену и всё ещё планирую. Это моя мечта с детства. И поскольку Гэлин послал вам то письмо, из-за которого меня швырнули в тюрьму… как думаете, кто больше всех хочет убить этого мудачного Верховного Эльфа?
– Мммм, – Тира изучала меня. – Возможно.
– Вот увидите. Я его убью, – пообещала я. – Когда мы войдём в Мидгард?
– Мы пересечём барьер утром, – ответила она. – Стена Гэлина будет временно снята.
– А что потом?
– Первое состязание Жатвы пройдёт в парке Бостон-Коммон, на углу Бикон и Чарльз-стрит. Мы сразимся на закате.
– Пока не останется триста эльфов?
– Да.
Я потёрла лоб.
– Я понимаю, что это наша единственная надежда, но это плохая сделка.
Тира сощурилась.
– На нашей стороне Урд.
Я мысленно застонала. Урд начинал казаться мне кучей дерьма.
– Верховные Эльфы тоже так думают, потому что все так говорят. Этого будет недостаточно, когда их вооружение значительно превосходит наше. Нам надо действовать стратегически.
– И как же это? – Тира подалась вперёд, напряжённо изучая меня.
– Наш народ вооружён ржавыми мечами и сломанными щитами. Верховные Эльфы будут в полной броне и вооружатся шестифутовыми1 широкими мечами. Как только Жатва начнётся, они ринутся в атаку и перережут половину наших эльфов прежде, чем мы успеем хоть дотронуться до одного из них. Мы все погибнем, если не придумаем гениальный план, – я вздохнула, и мой разум лихорадочно работал, пока я пыталась придумать решение. – Если бы я была за главную, я бы приготовила ловушку. Если Урд на нашей стороне, это не означает, что мы не можем перехватить инициативу завтра.
Тира переглянулась с Илвисом.
– Можешь выразиться конкретнее?
– Что, если мы раздразним Горма, чтобы он напал на нас? Верховные Эльфы бросятся на наши позиции, а мы пойдём в контратаку. Мы можем использовать вергр-кристаллы, чтобы окружить их с боков.
Тира покачала головой.
– Мы не можем использовать кристаллы. Жатва строго запрещает применение магии. Даже начертание простой руны служит основанием для дисквалификации.
Я пожала плечами.
– Ну пусть нескольких из нас дисквалифицируют. Это тактическое решение.
– Правила утверждают, что за каждого дисквалифицированного эльфа ещё двое с его стороны должны умереть. Я не стану так жертвовать жизнями наших людей.
«Чёрт».
– Ладно. Забудьте, – я закрыла глаза, перебирая варианты. – Что, если мы вооружимся копьями?
Она хмуро посмотрела на меня так, будто я была абсолютной идиоткой.
– У нас нет копий. В Тенистых Пещерах не растут деревья.
Мой разум лихорадочно работал.
– А нам разрешается использовать магию при подготовке?
Тира вытащила из сумки кипу бумаг. Она лизнула кончик указательного пальца, затем принялась листать их, бормоча себе под нос.
– Что это?
– Это контракт, который я подписала с Верховными Эльфами. Он содержит правила Жатвы, – она тихонько бормотала, пока читала. Затем посмотрела на меня. – Здесь не прописано, что мы не можем использовать магию при подготовке.
– Вы взяли вергр-кристаллы?
Тира кивнула.
– Да, но у нас есть всего пять штук.
– Могу я позаимствовать их и четырёх эльфов? – я показала на мерцающую чёрную магию, из которой состояла стена Гэлина. – Что, если я сегодня ночью проведу небольшую команду через барьер? В парке полно мёртвых деревьев, из которых мы можем сделать копья. Мы спрячем их в снегу на поле битвы. Затем, когда Верховные Эльфы бросятся в атаку, мы схватим их, и Верховные Эльфы напорются на них. Я знаю местность. Я буквально недавно была там, в отличие от остальных. Я могу сделать это быстрее всех.
Глаза Тиры сверкнули в темноте пещеры.
– Это может сработать. Однако я прикажу всем вокруг убить тебя, если ты совершишь попытку бежать или снова предашь нас.
– Да ни за что.
– И позволь уточнить, – сказала Тира, – когда ты закончишь, ты вернёшься и скажешь мне, где именно спрятаны копья? Или решишь мучительно расстаться с жизнью?
– Я пошлю обратно эльфа, чтобы сообщить вам, где искать копья.
– А сама ты не придёшь?
Я прикусила губу.
– В правилах говорится что-то о том, когда мы можем прибыть на поле битвы?
– Нет.
– Что, если я и три других члена моей команды спрячемся в снегу? Как только битва начнётся, мы можем атаковать сзади.
– Всего четыре эльфа нападут сзади?
Я подалась вперёд, переходя на шёпот:
– Это попытка убийства, нацеленная на Гэлина. Он самая серьёзная угроза среди них. Его отец не убил его, а запер на тысячу лет как оружие, ожидающее своей очереди. Он Меч Богов. Настоящая угроза здесь – принц. Если мы подкрадёмся сзади, когда он не ожидает нас увидеть, это будет лучшей возможностью.
Тира продолжала попивать суп, обдумывая мои слова. Наконец, она ответила:
– Я выберу твою команду, чтобы не сомневаться, что они за тобой присмотрят. Они доложат мне о любом обмане.
– Согласна.
– И ещё одно, – Тира запустила руку в сумку. – Кажется, это твоё.
Когда она достала руку, я ахнула, и мои губы изогнулись в улыбке. В её ладони сверкнул клинок. Чёрный как темнейшая пещера, достаточно острый, чтобы перерезать горло эльфа до кости.
Это мой клинок. Мой дражайший друг. Скалей.
Тира сердито посмотрела на меня.
– А теперь вытяни руки, чтобы я вновь вырезала связующие руны.
Глава 10. Гэлин
Я стоял на небольшом холме, с которого открывался вид на Бостон Коммон, древний парк в центре города. В своём самом раннем воплощении Коммон был местом захоронения индейского племени Вампаноаг. В эпоху пуританства он был коровьим пастбищем и местом, где ведьм вешали на дереве. Позднее британцы использовали его как лагерь для своих солдат в период войны за независимость. Лишь в начале XIX века город сделал это место парком.
Теперь же, впервые за свою долгую историю, он станет полем сражения.
Я всё ещё гадал, увижу ли здесь Али, или её визит был плодом моего воображения.
Рядом со мной Ревна нервно переступила с ноги на ногу.
– Где они?
– Они скоро будут здесь, – мой голос прозвучал тихо. Я подавлял желание побежать через Коммон и поискать Али. Мне надо сохранять терпение и верить, что с ней всё будет хорошо.
Я глянул на небо, которое теперь окрасилось лёгким персиковым оттенком. Если Ночные Эльфы не явятся до заката, их полностью снимут с участия в Жатве. И если такое случится, то Горм, несомненно, использует это как повод уничтожить их раз и навсегда.
Позади нас солнце опускалось всё ниже, и тени омрачили переулки между городскими домами на Бикон-стрит. Я размял плечи, пытаясь облегчить напряжение в мышцах. Если бы это происходило тысячу лет назад, моё тело наэлектризовалось бы от ярости сражения. Я бы уже предвкушал, как смочу свой меч вражеской кровью и посвящу каждую смерть Фрейру. Будучи личом, я совершенно забыл богов на тысячу лет. А теперь их утрата с рёвом накатила на меня.
Но Фрейр мёртв; всё это уже не имело значения, и моя пара где-то там, в опасности. Восторг битвы умер вместе с богами, и я хотел лишь снова обнять Али.
Если мы выиграем Жатву, мой отец уничтожит Ночных Эльфов. Но если мы проиграем, я буду первым, кого Ночные Эльфы попытаются убить, когда придут к власти. Они не одержат надо мной верх, но мне придётся стать изгнанником.
Вопрос лишь в том, присоединится ли ко мне Али.
Я стиснул зубы, стараясь не думать о ней. Она навестила меня, затем ушла, буквально выбросившись из окна. В глубине души я гадал, не замешана ли тут какая-то странная магия, но она казалась такой же материальной, как пол под моими ногами.
– Вон, – Ревна показала куда-то вдаль. – Ты их видишь?
Я прищурился, не в первый раз мечтая, чтобы у меня имелась капелька ночного зрения Али, чтобы видеть в темноте. Вдалеке я мог различить лишь тени… но потом подметил фигуры, тихо передвигавшиеся между зданиями из красного кирпича. Когда они вышли на свет, я узнал серебристые волосы Доккальфаров. Определённо Ночные Эльфы. Моё сердце забилось чаще.
– Они здесь, – сказал я.
Ночные Эльфы постепенно заполнили Коммон. Моё нутро сжалось. Хоть их здесь было триста штук, ровно столько же, сколько и нас, они казались уступающими по численности.
Они выглядели маленькими, слабыми. Их легко сломать. Они истощены, их руки сделались жилистыми. Вооружились они разномастной коллекцией мечей и щитов. Я сам был одет в полный комплект брони, но на них не видел даже ни единого звена кольчуги. Они были абсолютно не подготовлены к грядущему сражению. Очевидно, что они согласились на такое из чистого отчаяния. Они пришли сражаться за выживание, пожертвовав тремя сотнями в попытке спасти остальных.
Моё сердце сжалось, когда они сформировали вокруг нас неровный строй. Страх курсировал по моим венам, такой же холодный, как снег под моими ногами. Если мы были британскими солдатами, то Ночные Эльфы – это ополченцы. И я с душераздирающей уверенностью знал, что, как и британским солдатам при первом сражении за Лексингтон, нам предстоит кровавая битва.
Я просканировал лица Ночных Эльфов. Я нигде не видел Али, но она предположительно была среди них. Как только найду её, я сделаю всё возможное, чтобы защитить её. Мне надо сохранить ей жизнь.
Даже если я не встретил её в своём видении будущего, Урд связал наши души, и я чувствовал это как никогда сильно.
И вновь я осмотрел ряды Ночных Эльфов. Беспокойство зазмеилось по моему позвоночнику. Она сказала, что получила метку. Где же она?
Когда из наших рядов донёсся крик, мои мышцы напряглись. Король Горм зашагал к началу нашего строя. Одетый в золотую броню с плащом цвета слоновой кости на плечах, он выглядел воплощением армейского командира. Я гадал, сколько эльфов понимали, как он на самом деле нервничает и боится.
– Добро пожаловать в Мидгард, – голос короля прогремел над заснеженным полем. Когда он помедлил, позволяя своим словам разнестись над застывшей землёй, из рядов Ночных Эльфов шагнула вперёд фигура.
Одетая в серое и держащая лишь маленький кинжал, эта Ночная Эльфийка была сутулой и морщинистой. Я узнал в ней Тиру, старейшую из Тенистых Лордов.
– Спасибо, что созвали Жатву, Король Горм, – заговорила Тира ясным голосом. – Мы с нетерпением ждём возможности сразиться в этой потасовке. Пусть кровь, которая прольётся сегодня, дарует славу всем нашим на…
– Солнце почти село, – перебил Горм. – Все знают правила? Никаких стрел. Никаких волшебных палочек. Я поставил охранников на крыше старой карусели, чтобы они наблюдали за действом, – он помедлил, давая переварить эту информацию, затем продолжил. – С каждой стороны есть триста участников. Никто не покидает поле битвы, пока половина не падёт. Это приемлемо?
Я увидел, как Тира кивает, сердито глядя на него с расстояния сотни метров.
– Хорошо, – крикнул он, заглушая ветер, затем повернулся, показав на старую карусель и Верховных Эльфов, разместившихся на замёрзшей крыше. – Они не только вооружены оглушающими заклинаниями; я также поручил этим эльфам считать падших. Когда падёт трёхсотый эльф, они остановят сражение. Сторона с меньшим количеством смертей выигрывает испытание.
