Текст книги "Сломленный Король (ЛП)"
Автор книги: К. Кроуфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
К.Н. Кроуфорд
Сломленный король
(Ночные эльфы #2)
Перевод: Rosland
Редактура: Бреган Д'Эрт
Русификация обложки: Alena Alexa
Глава 1. Али
Вот так теперь я проводила свои дни: прикованная к шахтной вагонетке в конце узкого туннеля. Жизнь в кристальной шахте – только я, лопата и мои мысли. Я воткнула лопату в груду камней. Охнув, я закинула обломки гранита в старую вагонетку. Затем я снова воткнула лопату в гору камней. Я пробыла здесь три недели и пока не нашла ни единого кристалла. Я уже сомневалась в их существовании. Так что здесь была только я, пыль и гранит.
Моим единственным утешением являлось то, что Бартоля здесь со мной не было… хотя бы мой брат свободен.
Поднять, бросить, поднять, бросить, поднять, бросить…
С моего лба капал пот, мышцы ныли. Ах, здесь я наслаждалась угнетающе низким потолком, удушающей влажностью и пылью, покрывавшей каждый дюйм моей кожи.
Поднять, бросить, поднять, бросить…
Я закинула в вагонетку ещё две лопаты обломков.
Когда ситуация становилась совсем мрачной, я развлекала себя мыслями о том, как перережу Гэлину горло. В конце концов, его предательство – это причина, по которой я оказалась здесь.
Я отчаянно хотела вернуть Скалей, мой тенистый клинок. Я скучала по её знакомой стали, бритвенно острому лезвию, которое могло рассечь горло эльфа до кости. На самом деле, оно могло разрезать что угодно. Будь у меня Скалей, я бы разрубила свои кандалы и через считанные секунды оказалась на пути к поверхности. Я бы буквально прорезала себе дорогу, если бы пришлось. Несколько мёртвых охранников стали бы небольшой платой за свободу.
Жалко, что у меня имелась лишь ржавая железная лопата. Я сомневалась, что ей удастся хотя бы проломить голову эльфу.
Поднять, бросить, поднять, бросить…
Ярость собиралась во мне при мысли о Гэлине. Однажды я его убью. Вот эта мысль придавала мне сил.
Я напевала себе под нос, пока работала. Не совсем попадая в ноты, но всё же узнаваемо: Single Ladies. Музыка Великой Королевы Бейонсе, которая правила до Рагнарёка.
Пот смешивался с пылью на моём теле, и я атаковала кучу камней так, будто моя лопата была Скалей и наносила смертельный удар. Бейонсе символизировала силу, честь. Те самые качества, которыми мне надо обладать, если я собиралась выполнить своё предназначение. Я компенсирую тот факт, что позволила Гэлину обхитрить меня и заставить помогать ему… из всех людей именно ему. Злейшему врагу Ночных Эльфов.
Я продолжала втыкать лопату в гору камней. Я Полярная Звезда. Та, которой суждено освободить свой народ. Я сбегу, верну Скалей, а потом проткну сердце Гэлина. Теперь он смертный. Я могла ему навредить. Один удар в аорту, и его кровь потечёт к моим ногам. Игра закончена.
Поднять, бросить, поднять, бросить…
От камней вздымалась пыль, почти такая же густая и тёмная, как злость, клубившаяся в моём разуме. Я напевала Single Ladies так громко, как только осмеливалась.
Когда снова увижу его, я не позволю его раздражающей красоте ослепить меня и не дать увидеть то, каков он на самом деле. А когда он умрёт, я почувствую, как на меня вновь светит солнце. Потому что я знала, что когда его душа окажется в Хельхейме, я наконец-то освобожусь от него и обелю себя в глазах своего народа.
– Али? – перебил голос, вырвавший меня из грёз.
Даже не оглядываясь через плечо, я узнала, кому он принадлежал. Её звали Хульда. Формально она была такой же пленной Ночной Эльфийкой как и я, но пока я становилась худой и жилистой от кидания камней лопатой, Хульда оставалась здоровой и красивой, потому что всё время ела малину, сливки и пироги. Пока большинство из нас голодало, ей охранники давали больше еды и лёгкую работу. В обмен она сообщала им информацию. Она шпионила за нами.
Необременённая ножными кандалами, она вальяжно подошла ко мне. Она наклонилась через моё плечо, вторгаясь в моё личное пространство, и усталыми глазами посмотрела на мою гору камней.
– Что делаешь? – спросила она так, будто кидание камней лопатой было каким-то новым заданием, о котором она никогда не слышала.
– Это изумительное новое хобби. Называется «кидание камней». Реально накачивает руки и пресс. Хочешь попробовать? – я бросила ещё одну лопату гранита в вагонетку.
– Почему ты издавала этот ужасный звук?
– Что ты имеешь в виду? – с тех пор, как они послали меня сюда, я научилась одному – никогда не признавай вину. Это делало наказание лишь хуже.
– Ты стонала. Это звучало как слова, но я не могла их разобрать, – Хульда прищурилась. – Эти ужасные звуки должны быть пением?
Не уверена, что мне нравился её тон.
– Хульда, я уверена, у тебя есть дела поважнее, чем оценивать мой музыкальный талант.
Я не потрудилась спрашивать, зачем она здесь. Я знала, что её прислали охранники. Они пристально следили за мной. И это имело смысл. Не каждый день Ночная Эльфийка совершала государственную измену.
Всю жизнь я росла с верой, что моя роль – это убийство Гэлина, Принца Верховных Эльфов. Я была Полярной Звездой, которой суждено вывести мой народ к свободе. И с каждым вдохом я верила, что наше освобождение начнётся со смерти этого ублюдка. А моя работа – проследить, чтобы это случилось.
Но каким-то образом после долгого совместного путешествия Гэлину удалось убедить меня в обратном. Согласно его красивым сказочкам, я всё неправильно поняла: его смерть не освободит мой народ. А волшебная стена, заточившая нас под землёй – это не тюремная стена, о нет. Она защищала нас.
Ну, это он так говорил.
Когда я ушла от него, он пообещал помочь мне, сказал, что теперь он будет нашим спасителем. Я думала, мы договорились. Я помогла ему, а он поможет мне. Он всё исправит.
Вот только всё это оказалось гигантской горой дерьма, ну естественно.
Никогда не доверяй Верховному Эльфу. Они пируют обманом, купаются во лжи, спят на ложе лицемерия.
Я заскрежетала зубами, кидая гранит с агрессивным рвением, обычно свойственным безумцам.
Вместо того чтобы прийти мне на помощь, как обещал, Гэлин лично проследил, чтобы меня заперли под землёй. Три недели назад он отправил письмо Тенистым Лордам. Он объяснил, что я им соврала. Он сказал, что я предательница, и что мы путешествовали вместе. Он сказал, что я помогла ему сбежать из Цитадели. Эту информацию мог знать только Гэлин.
Он ожидал, что я умру здесь, потому что именно это и случалось с людьми в шахтах. Он сдал меня, зная, какими будут последствия. Потому что, видимо, я была помехой. Он не намеревался помогать Ночным Эльфам. Никогда и не собирался этого делать.
И потея здесь в темноте, кидая гранит, я начала понимать, что он наверняка врал обо всём. Та история о том, что мне не надо убивать его для освобождения своих людей? Очередная гора дерьма. Красивая ложь, такая же красивая, как его личико.
И возможно, наша свобода начиналась с его смерти, как меня и учили всю мою жизнь.
Он думал, что я умру здесь, но я не доставлю ему такого удовольствия. Нет, Ночные Эльфы удобрят наши новые земли его кровью.
После предательского письма Гэлина моё наказание было стремительным и брутальным. Никакого суда. Никакого шанса оправдаться. Тенистые Лорды просто послали отряд охранников в мой дом и забрали все мои вещи. Они отняли всё: мой iPod, мой вергр-кристалл, даже Скалей.
Охранники притащили меня в Синдри. Я боролась с ними, но их было слишком много. Они пригвоздили меня, а потом Лорды использовали магическое заклинание, чтобы убрать руны с моих предплечий. Я могла сколько угодно звать Скалей, но она больше не появлялась. Поверьте мне, я пыталась.
И наконец, они изгнали меня в тюремную шахту Аудр.
Никто не говорил этого прямым текстом, но когда они используют всю мою силу в шахтах, когда я сойду с ума от заточения, наверное, они планируют казнить меня. Здесь люди склонны терять рассудок.
Вот только я не слабела. Пусть я и теряла вес, но становилась сильнее от работы лопатой. И я знала, что не останусь здесь навечно.
– Али, ты работаешь медленнее, – проворковала Хульда. – Если не будешь работать достаточно быстро, придут охранники. Они всё ещё раздражены из-за того, что ты сделала вчера.
Вчера охранник шлёпнул меня по заднице. Так что я сделала то, что сделал бы любой ассасин: я сломала ему запястье и нос прежде, чем меня оттащили от него.
– Ах, это? Это был несчастный случай, – соврала я. – Я просто упала на него.
– Само собой.
Хульда ушла по туннелю, который вёл в комнаты узников. Когда закончу кидать свою гору камней, я смогу к ней присоединиться. Попить немного воды, заглотить какую-то кашу-размазню, затем поспать. Я позволю своему телу отдохнуть до завтра, когда меня будет ждать новая куча камней. Но это время не тратилось впустую. Каждый раз, поднимая эту лопату, я лишь становилась сильнее.
Я поднимала и опускала лопату. Пыль витала в воздухе, пока я швыряла куски гранита в шахтную вагонетку. Я была уверена лишь в двух вещах: я сбегу и я убью Гэлина. Не только потому, что он предал меня, но и потому, что сейчас он был чертовски могущественным… и я уверена, что он строил планы о том, как навеки оставить Ночных Эльфов здесь, где он и заточил нас изначально.
Его гибель станет первым шагом к обретению нашей окончательной свободы. Следующим станет Горм, за ним остальные. Я устраню их одного за другим.
Глава 2. Гэлин
Ранее этой ночью налетел шторм. Теперь холодный ветер бил в окна. Я хрустнул костяшками пальцев, затем размял плечи. Всё готово. Почти три недели я втайне работал над подготовкой заклинания, и у меня имелся лишь один шанс сделать всё правильно. Глянув в зеркало, я убедился, что руны на моей груди написаны именно так, как надо. Они сияли в тусклом освещении.
Лишь угольки в очаге освещали мою комнату, позволяя тёмным теням собраться в углах. Меблировка была скудной – кровать, диван и старое зеркало на стене. Я мельком увидел своё отражение и осознал, что до сих пор поражаюсь своей внешности, ведь тысячу лет я выглядел иначе. Теперь я жив, теперь я Верховный Эльф. Мои глаза и волосы сделались золотистыми, кожа – загорелой.
Я встал и проверил дверь. Она была заперта, как и пятью минутами ранее. Убедившись, что меня не потревожат, я вернулся к столу и прошептал:
– Finnask.
Поверхность стола замерцала, затем трансформировалась в гору книг и бумаг на аккуратно организованном рабочем месте.
Если честно, вещей тут было не так много: несколько банок с травами, раскиданные миски и чашечки, скопление сальных свечей. Это отличалось от моего обычного оборудования, но все стеклянные дистилляторы и перегонные кубы были уничтожены, когда Верховные Эльфы устроили рейд в моём кембриджском доме. Единственным, что мне удалось спасти, стали мои гримуары, которые я спрятал с помощью магии. И всё же мне надо избавиться от Шлема Ужаса. Возможно, он не давал мне навредить своей семье, но ничто не останавливало меня от попыток снять его.
И всё же этот чёртов ободок оставался зафиксированным на моей голове. Если я хоть пальцем дотрагивался до него, он простреливал мой мозг разрядом. Я не только не мог навредить Королю Горму – эта штука не давала мне вернуться к Али. Я мог открыть портал в Тенистые Пещеры, но как только я пытался пройти через него, разряды обжигающей магии пронзали мой череп. Как бы я ни старался, шлем удерживал меня в Цитадели.
За последние три недели стало ясно одно: я променял одну тюрьму на другую. Может, я и вернул себе душу, но моё тело мне не принадлежало. У меня не было свободы воли.
Но после этой ночи всё изменится.
Я собрал все инструменты и ингредиенты для мази освобождения. Я добыл конский волос из конюшен, полынь и крапиву с кухонь Цитадели… я даже стащил небольшой кусочек амбры с туалетного столика в комнате Ревны – кажется, она использовала это средство для смягчения кожи.
Я разложил ингредиенты перед собой и в последний раз перечитал инструкции.
«В глиняном горшке растопить морской ладан, порошок змеиного бича, старейшей травы и волосы Слейпнира. Наносить мазь пером Одина. Когда всё будет готово, пропеть освобождающую песнь».
Руны на моей груди уже засветились ярче. Начертив Кано, руну огня, я зажёг свечи. Пока они сочились воском в моей продуваемой сквозняками комнате, я нагрел на их огне старый разбитый заварочный чайник. Затем я аккуратно поместил амбру в импровизированный тигель. Она медленно растворилась, источая мускусный аромат.
Далее я добавил остальные ингредиенты: змеиный бич, старейшую траву и волосы Слейпнира – проще говоря, крапиву, полынь и конский волос. Я аккуратно размешал всё кончиком вороньего пера – пера Одина – пока субстанция не превратилась в зеленоватую жидкость. Примерно через минуту я осторожно понюхал получившееся вещество. Оно пахло сосной и землёй.
Наконец, взяв свежее воронье перо, я нанёс мазь по краям шлема. Я задержал дыхание, ожидая, что магический разряд расколет моё сознание, но ничего не случилось.
Нанеся мазь, я медленно начал напевать слова освобождающего заклинания. Пока я пел, остатки жидкости в емкости начали источать зелёный свет. Когда я произнёс последнее слово заклинания, вещество полыхнуло, едва не ослепив меня.
Я быстро подошёл к зеркалу. Как я и надеялся, мазь по краям шлема тоже ярко светилась, а руны на моей груди сияли как звёзды.
– Лучше бы это сработало, – пробормотал я и потянулся к шлему. Но как только мои пальцы дотронулись до золота, разряд обжигающего жара расколол мой разум. Я согнулся пополам, стиснув стол, и в моей голове прозвенел голос.
«Я вверяю мою жизнь, мои амбиции, мои желания и мою душу Горму, Королю Верховных Эльфов».
Слова моей клятвы.
Разочарование раздирало меня на куски. Заклинание потерпело неудачу. Я по-прежнему оставался под каблуком моего отца, заточён в стенах Цитадели. А значит, я не смогу попасть к Али. Она решит, что я её бросил?
Когда боль отступила, я выпрямился. Должен быть другой способ.
Я не сдамся. Это лишь небольшая неудача. Я дал Али своё слово. Я обещал, что приду за ней, значит, я сделаю что угодно, чтобы попасть к ней.
На протяжении тысячи лет, что я прожил личом, моё прошлое было стёрто из моего разума. Но теперь, с возвращением души, накатили и воспоминания. И я вспомнил, кем был когда-то: самым ужасающим воином среди Верховных Эльфов. Я служил богам магией и мечом, истребляя врагов одного за другим и следуя за своей судьбой. В моём видении будущего всё выглядело так, будто я вновь стану устрашающим воином, даже королём.
Мне пришло видение – корона на моей голове, королевский скипетр в моей руке. Я сяду на трон Верховных Эльфов, который по праву принадлежал мне. Я это предвидел.
Единственное, от чего сжималось моё сердце – это то, что Али не было в видении.
Должен иметься какой-то способ изменить судьбу, сделать так, чтобы она правила бок о бок со мной как королева. Какая-то лазейка. Что угодно, чтобы она вновь была со мной.
Что бы ни потребовалось, я это сделаю.
***
Шесть часов спустя я устало всматривался в манускрипт. Моя голова всё ещё раскалывалась от магической атаки Шлема Ужаса. Мне больше всего хотелось спать, но надо продолжать работать. Мне надо убедить Горма, что всё в порядке, что я добровольно подчиняюсь ему. Что я не планирую обрывать его долгую жизнь.
Вставало утреннее солнце, окрасившее сапфировое небо розовыми тонами. Я поднял взгляд от письменного стола. Передо мной простирались руины Бостона, скованные тысячелетием льда и снега. От этого вида моё сердце пронизывала боль; ледяной свет напоминал о том, что свершилась разруха Рагнарёка. Я тысячу лет был мёртв и находился в заточении, а значит, мне казалось, будто ещё вчера мир был жив, а боги по-прежнему правили.
Буквально вчера в мире был смысл. Теперь нам приходилось искать его самостоятельно.
Я снова сосредоточился на странице, уставившись на бежевую кальку и аккуратно прописывая руну. Это было замысловатое заклинание укрепления. Тысяча переплетающихся меж собой символов образовывала мощный барьер.
Завершив написание руны, я положил перо и потёр глаза. Мне потребовалось немало ментальных усилий, чтобы увидеть, как руны соединялись, выстраивались и поддерживали друг друга как камни замковой стены. Каждая должна быть тщательно прописана на своём месте с учётом сильных и слабых сторон. Вместе они становились нерушимыми.
Когда я поднял перо, чтобы написать следующую руну, мне помешал громкий стук в дверь.
– Задница Одина, – выругался я себе под нос, подходя к двери. Открыв её, я увидел усмехающееся лицо своей сестры Ревны. Её мерцающие платиновые волосы каскадом спадали на зелёное платье, которое стоило, наверное, больше, чем вся экономика Ночных Эльфов.
– Гэлин, ты почти закончил с заклинанием, которое приказал сделать отец? – спросила она, проскользнув мимо меня в мою комнату.
– Как я рад видеть тебя, дорогая сестра. Это всегда такое удовольствие, – мой голос сочился сарказмом.
Она проигнорировала меня и плюхнулась на диван. Она принесла с собой апельсин и принялась его чистить.
– Этот диван удобный. Где ты его купил?
– Как бы я ни наслаждался нашими беседами, боюсь, мне надо работать.
– Я буду тихой как мышка, – Ревна бросила кусок кожуры на пол. – Мне нравится наблюдать за твоей работой, – она склонила голову набок. – Желательно без рубашки, чтобы свет свечей подчёркивал эти отменные мышцы.
Я ничего не ответил.
– Мы всего лишь сводные брат и сестра, – сказала она мгновение спустя. – Прошла тысяча лет, так что вообще нет ощущения, что мы родня.
Я стиснул зубы, встревоженный тем, к чему она может вести.
– В былые дни монархи всегда женились на родственниках для сохранения чистоты родословной.
Очередная невольная дрожь.
– Это какой-то личный вызов с целью вызвать у меня рвоту в рекордно короткие сроки? Возможно, тебе лучше испытать свои чары на нашем очаровательном братце Суне.
– Ты не видел женщины почти тысячу лет, пока был в тюрьме. О, за исключением той маленькой туннельной замухрышки, – она драматично задрожала. – Да и вообще, Сун не такой забавный как ты.
– Забавный? Я смертоносный воин, который последнюю тысячу лет прожил как заточённый лич. Забава не числится среди моих сильных сторон.
Ревна закатила глаза.
– Ладно. Сексуальный. Ты разве не помнишь всех тех женщин, которые пытались переспать с тобой до Рагнарёка? Тебе ни одна из них не нравилась, но они ходили за тобой хвостиком как влюблённые щеночки. Я уверена, что ты многих уложил в постель. Но ни одна из них не была тебе ровней, как я. Разве ты не помнишь? Ты был известен как Меч Богов, устрашающий и прекрасный. Мне такого прозвища не дали, и это кажется огромным упущением. Мы с тобой – равная пара, и теперь, когда к тебе вернулась душа, я нахожу тебя привлекательным.
– Что ж, это были весьма тревожные несколько минут, но я должен возвращаться к работе. Ты как хочешь выйти, через дверь или через окно?
– О, мой ненаглядный брат. Эти кандалы на твоём разуме, – она показала пальцами кавычки в воздухе, – помешают тебе в ближайшее время выбросить меня из окна.
– Какая жалость.
Ревна слегка прищурилась, и её расчётливая сторона наконец-то проявилась.
– Так что из своего прошлого ты помнишь?
Почему она спрашивает об этом?
– В смысле?
– Ты помнишь меня?
– К сожалению, да.
«Ужасная тогда, ужасная сейчас».
И всё же я присмотрелся к ней. Она выглядела почти точно так же, как прежде. Сложно поверить, что ей больше тысячи лет, но эльфы стареют очень медленно, как только достигают зрелости. Королю Горму было почти девять тысяч лет, а он выглядел едва старше пятидесятилетнего человека.
Ревна впилась пальцами в апельсин, и сок закапал на мой диван.
– Ты помнишь, как ты был проклят?
Большая часть моей прошлой жизни была ясной как день – сражения, кровь, слава. Заклинания, которые я творил в горах. Лишь последние несколько лет перед смертью сделались смутными. Я знал, что построил магическую стену для защиты Ночных Эльфов, но за прошедшие столетия детали померкли.
– Думаю, проклятье выжгло часть моих воспоминаний, – ответил я наконец.
Брови Ревны взлетели вверх.
– Ну, это многое объясняет.
– О чём ты говоришь?
Вместо того чтобы ответить, она пересекла комнату и встала рядом со мной. То, как её взгляд задержался на моём теле, заставило меня потянуться за рубашкой.
– Так что делает заклинание укрепления? – спросила она. – То, которое так нравится нашему отцу.
– Уверен, ты знаешь. Оно не даст Ночным Эльфам освободиться и укрепит стену. Это не даст им совершать вылазки в Мидгард, – хотя бы в этом у меня и моего отца имелась общая цель. Если между Ночными и Верховными Эльфами разразится битва, проиграем не мы.
Тон Ревны сделался резким.
– Почему бы тебе не сотворить карающее проклятье – нечто, что покончит с ними навсегда?
«А почему бы мне не запереть тебя навеки в тёмной тюрьме, когда я стану королём?»
Мы с Королём Гормом недавно ожесточённо спорили по этому вопросу. Буквально несколько недель назад он потребовал, чтобы я уничтожил Ночных Эльфов раз и навсегда. Поскольку военная кампания против Ночных Эльфов была поставлена на паузу, он отчаянно хотел, чтобы я разработал апокалиптическое магическое оружие для данной цели.
Пока эта штука находилась на моей голове, мне надо было относительно удовлетворять его пожелания, но я не мог способствовать тому, чтобы Верховные Эльфы наводнили Тенистые Пещеры. К счастью, корона защищала его от моего гнева, но не позволяла ему физически контролировать меня. Так что стена останется на прежнем месте. Я был рад не дать Верховным Эльфам напасть на Ночных.
Пока что это оставалось моей единственной целью. Успешная атака на Ночных Эльфов могла означать смерть Али.
Я старался не слишком часто думать о ней; она рушила мою сосредоточенность, а это лишь откладывало моё возвращение к ней. Но сама попытка изгнать её из моего сознания вызывала образ её прекрасного лица. Волосы цвета снега, глаза, сиявшие как лунный свет на воде; кожа, никогда не видевшая солнца, гладкая и лишённая отметин… Моё сердце ныло от желания вновь увидеть её.
– Ну? – рявкнула Ревна, возвращая меня в настоящее. – Разве не лучше будет просто убить их вместо того, чтобы тратить кучу энергии на их сдерживание?
– Ревна, – холодно ответил я. – Ты же помнишь, как давным-давно мне легко было убивать всех вокруг? Как ты заметила, я больше так не могу. Но ты уверена, что так будет всегда?
Она побледнела.
– Ладно. Я уйду, – она пошла к двери с напряжённой спиной. Я уже поворачивался к своей работе, но тут она вновь заговорила певучим голосом. – Чуть не забыла. Отец просил передать, что после ужина у нас будет совещание. Он сказал не опаздывать. Но предупреждаю тебя. У него новости, которые вызовут у тебя желание убить его, – она склонила голову набок. – Как жаль, что ты не можешь это сделать.
Глава 3. Гэлин
Пара охранников была одета в лёгкую броню, и они оба держали по палочке, на конце которой вибрировало смертоносное проклятье. Они стояли по обе стороны от золочёных дверей. Пусть я и был следующим в очереди на трон, они сверлили меня гневным взглядом. Наверное, потому что будучи в тюрьме, я сожрал некоторых их друзей. Не то чтобы меня это волновало.
– У меня назначена встреча с королём, – объявил я, подходя к ним.
Не сказав ни слова, охранники открыли золочёные двери толчком рук.
Сверкающие двери были лишь прелюдией к внутреннему убранству апартаментов Короля Горма. Подход моего отца к дизайну интерьера можно описать одним словом: золото. Если вещь можно позолотить, она была позолоченной: ножки стульев, шторы, бархатная обивка дивана. Даже сиденья унитазов в уборных были золочёными.
Пощадили лишь потолок, да и то не особо. Его обильно расписали фресками Эльфхейма: заснеженные вершины гор, первозданные леса, златовласые эльфы в разной степени обнажённости. Возможно, для описания подхода моего отца к дизайну интерьера требовалось три слова: золото и нагота.
Вместо того чтобы защищать интересы своего народа, Горм служил одной цели – обогатиться. В древние времена изменнических королей убивали, сбрасывая с башни. Я подумал, что для него это станет подобающей кончиной.
– Ты опоздал, – голос моего отца прозвенел как церковный колокол, когда я вошёл внутрь.
Он носил свои обычные сверкающие одеяния и корону. На его бедре висел единственный металлический предмет не из золота. Лэватейнн, мерцающая серебряная палочка, некогда принадлежавшая богу Локи. Эта палочка спасла меня, но также привела к нынешней ситуации.
Обрамлённый с обеих сторон Ревной и Суном, король стоял спиной к массивным окнам. Позади них простирался застывший горизонт Бостона – постоянное напоминание об утерянном.
Я помнил, каким Бостон был до Рагнарёка. Солнечный свет искрил на Чарльз-ривер, Ньюбери-стрит кишела людьми, а толпы фанатов Ред Сокс заполоняли Фэнвей-парк почти каждые выходные. Конечно, фанаты Ред Сокс раздражали, но я готов был бы терпеть их вновь, если это означало бы запах свежей травы и звуки пения птиц.
Теперь река давно промёрзла, а единственные «мячи», которыми бросались в Фенвей-парке – это снежки. Даже культовые небоскрёбы Бостона сокрушились под бременем ледяных объятий Рагнарёка. Остался стоять лишь Пруденшал-сентер – оледеневшее напоминание о более тёплых временах.
– Заклинание? – потребовал король.
– Оно у меня есть. Оно не даст Ночным Эльфам вырываться из их тёмных пещер, – я зашагал к отцу, готовый вложить пергамент в его руки, но он сделал шаг назад.
Даже со шлемом я его пугал.
Это был инстинкт, и он правильно делал, что страшился меня. В конце концов, я самый могущественный колдун из ныне живущих, а он пытался убить меня и на тысячу лет бросил в тюрьму без души.
– Отдай Суну, – отрывисто сказал он. – Я подумал, что нам нужен новый подход к проблеме Ночных Эльфов.
В глазах Ревны сверкнул восторг, а Сун широко улыбнулся. Мурашки ледяного страха начали подниматься вдоль моего позвоночника. Это было странное ощущение, которого я никогда не испытывал до встречи с Али. Я никогда не беспокоился за свою жизнь, но боялся за неё.
– Что за новый подход? – прорычал я.
Ревна перебила, буквально взорвавшись злорадством.
– Мы созовём Жатву!
Теперь моя спина застыла от страха. Жатва была видом боя, который унесёт тысячи жизней – и Ночных Эльфов, и Верховных. Что, если Али выберут для сражения?
– Вы с ума сошли? Мы сейчас не можем затеять Жатву. Подумайте, сколько народу погибнет.
– Тебе-то чего бояться? – спросила Ревна. – Мы все видели тебя в сражении. Меч Богов способен убить всех Ночных Эльфов за несколько минут, – затем она добавила: – Если захочет, конечно.
– Верно, – сказал Горм, не замечая тон Ревны или просто наплевав на него. – Это всего лишь возможность раз и навсегда уничтожить Ночных Эльфов.
Я никогда ни о чём так не жалел, как о том, что шлем в данный момент находился на моей голове. Если бы я мог его снять, эти трое погибли бы за считанные секунды.
Словно почувствовав мою злость, король отодвинулся от меня ещё дальше.
– Вы не можете просто созвать Жатву.
Бледные брови Горма приподнялись на лбу.
– Я думал, ты испытаешь предвкушение. Жатва – это шанс проявить себя. А тебе всегда нравилось убивать, если я правильно помню.
– Только для того, чтобы служить богам. Чтобы служить высшей цели, потому что того требовал Урд.
Ещё один шаг назад. Он осознаёт, что делает это?
– Это и есть высшая цель. Показать миру нашу силу. Кроме того, ты сказал, что это заклинание укрепления удержит Ночных Эльфов на расстоянии. У нас будет предостаточно времени, чтобы провести Жатву, и никто из них не сбежит.
– Ночные Эльфы никогда на это не согласятся, – боги, мне лишь оставалось надеяться на это.
– О, но они согласились, – сказал мой отец, самодовольно улыбаясь. – Всё уже решено. Я послал весточку Лордам Тенистых Пещер. Они приняли моё предложение. Бойня начнётся через три дня.
Мои челюсти сжались.
– Зачем им соглашаться на такое? Будет настоящая резня.
Горм пожал плечами.
– У них нет другого выбора. Они полагаются всего на один тип пищи – их грибы. Но, видишь ли, грибы заражены болезнью. Они умирают с голода. Сотни детей уже погибли, и они, похоже, питают сентиментальную привязанность к ним.
Мне хотелось задушить его. Тьма помутила мой разум вместе с ледяной яростью. Мне надо добраться до Али.
Я отвернулся и вышел из комнаты, не дожидаясь, когда меня отпустят. Али в опасности. Я должен её предупредить.
Глава 4. Али
Несмотря на утомительную работу и ужасное питание, я больше всего страшилась сна. Каждую ночь ужас переполнял мои кошмары.
Сон каждую ночь был одним и тем же. Гэлин приходил за мной в пещерах. Золотистые волосы, сверкающие глаза – он стоял передо мной без рубашки, и тусклый свет обрисовывал его мускулистую грудь. Он никогда ничего не говорил – всё было ещё хуже. Он просто одаривал меня лукавой, жестокой улыбкой. В его глазах блестело веселье, словно он с абсолютной уверенностью знал, что будет дальше.
Я пробовала всё – драться, бежать, даже прятаться – но мне никогда не удавалось скрыться от него. Он всегда находил меня, сияя этой ленивой улыбкой. Источая запах древесного дыма и шалфея, он бормотал низким урчащим голосом, хотя я никогда не могла разобрать слова.
В кошмаре моя кожа нагревалась, во мне зарождалась ноющая боль. И я осознавала, что меня тянет подвинуться ближе к нему, обнять, пылая нуждой. Он поднимал мою юбку, крепко целовал меня, брал у каменной стены, и я знала, что потерпела провал. Опять. Я поддалась жестокой красоте своего худшего врага.
Я просыпалась с бешено колотящимся сердцем, в ужасе от себя самой, но вместе с тем испытывая облегчение от одиночества.
Здесь, в шахтах, я слышала истории о днях до Рагнарёка и узнала ещё больше подробностей о том, какой он монстр. Он славился тем, что в сражении оставлял после себя целые легионы мёртвых, всюду вокруг него царила резня, и кровь окрашивала снег.
Истории гласили, что он двигался с божьей яростью, питаемый духом Тора. Может, его сила привлекла меня к нему. Истории часто упоминали любовниц, которые следовали за ним, надеясь на его внимание. Может, он посчитал меня такой же. Когда увижу его вновь, то прослежу, чтобы он понял свою ошибку.
Проснувшись, я лежала на холодном камне своей тюремной камеры и гадала, какого Хельхейма со мной не так.
Я оттолкнула эту ужасную мысль и осторожно встала, стараясь не споткнуться о кандалы на лодыжках. Я слышала спящих вокруг меня пленников, чувствовала затхлый запах шахт, смешивающийся с вонью грязных тел.
Моё зрение Ночной Эльфийки быстро адаптировалось к темноте, и через несколько секунд я смогла видеть. Не то чтобы тут было на что смотреть. Шахтный туннель был таким же пыльным и тёмным, как и до моего засыпания.
Справа он уходил вниз, к извилистому лабиринту вторичных туннелей, где я проводила дни. Слева он поднимался вверх, в направлении сторожки охранников и Тенистых Пещер. В центре туннеля пролегала узкая железная дорога, по которой ездили шахтные вагонетки. К ним были прикованы как минимум сто спящих узников.
