Текст книги "Латышские народные сказки. Избранное."

Автор книги: К. Арайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

КАК ПАРЕНЬ В ПЕКЛЕ ИСТОПНИКОМ БЫЛ

Жил да был смелый человек. Шел он однажды лесом и заблудился. Тут вдруг подошел к нему черт и спрашивает:

– Не пойдешь ли ко мне в батраки?

– Отчего ж не пойти? – отвечает парень. Поладили они. Привел черт парня в пекло и показал три котла с крышками.

– Под этими котлами, – сказал черт, – каждый день огонь надо разводить, однако ж больше двух поленьев класть не смей. В первый день, пока черт шлялся неведомо где, решил парень поглядеть, что же в тех котлах варится. Подошел к первому котлу, поднял крышку, глянул – батюшки светы! – его барин парится, от жары весь скрючился. Сказал тут парень:

– Ну, сударик, для тебя и третьего полена не жалко! И подкинул третье полено в огонь. Прибежал вечером черт:

– Зачем три полена сунул?

– А там, – отвечает парень, – козявка знакомая была, она доброе угощеньице заработала. На другой день разводил парень огонь и думал: “А что же во втором-то котле?” Поднял крышку и увидал своего управляющего. Тотчас подкинул он четыре полена. Вечером черт распалился:

– Зачем дрова переводишь?

– Да вот, – говорит парень, – хотел я управляющего попотчевать, да так, как он меня потчевал. На третий день разводил парень огонь и думал: “Надо бы глянуть, что в третьем котле?” Поднял он крышку и увидал своего старосту. Тут же подкинул он шесть поленьев да еще огонь раздул, чтоб пожарче горело. Вернулся черт и говорит:

– Слышь-ка, такого уговору не было. Лезь теперь сам к старосте!

– Ладно, сейчас, – отвечает парень, – только ты крышку подними.

Поднял черт крышку, а парень изловчился, хвать его за пятки и швырнул к старосте в котел.

– Ну, теперь в котле два черта, пускай себе варятся! – засмеялся парень и пошел домой.

ЧУДНЫЕ СНЫ

Жил в одном имении кузнец. Был он очень хороший работник, но не ходил он ни в церковь, ни к причастию. Как-то раз кузнец сильно заболел, но за пастором не стал посылать. А когда почувствовал, что дела его плохи, все же послал за пастором, но тот не поехал. Однако выздоровел кузнец и опять стал работать в кузне. А стояла кузня возле самого большака, по которому случалось и пастору ездить. Увидал он однажды кузнеца в кузне, спрашивает:

– Ну как, здоров?

– Жив-здоров, да только больно уж чудные сны вижу..

– Что же это за сны тебе снятся? – любопытствует пастор.

– Вот вижу я как-то сон, – принялся рассказывать кузнец, – будто помер я и иду на небо, а святой Петр не пускает меня в рай, у причастия, мол, не был, и отсылает меня в ад. Что ж, делать нечего, пошел я в ад. А тут черт навстречу и гонит меня прочь: нет, мол, места, ад битком набит пасторами. Услыхал это пастор, велел кучеру гнать лошадь и в страшном гневе примчался к барину.

– Кузнец с ума сошел! – сказал он барину и потребовал, чтобы тот прогнал кузнеца. Позвал барин кузнеца и спрашивает:

– Чем же это ты пастору насолил? Удивился кузнец.

– А ничем, – пожимает он плечами, – просто свой сон ему рассказал.

– Что ж это за сон такой? – спрашивает барин. – Расскажи-ка и мне. Кузнец рассказал. И уж так барин смеялся, так смеялся. А кузнец и скажи:

– Тут как-то опять я видел сон.

– Расскажи и его, – велит барин.

– Ну так вот, – начал кузнец, – не попал я в ад, призадумался, как же быть-то теперь. Вдруг вижу: у ворот ада стул стоит; только я сесть собрался, подскочил ко мне черт да как закричит: “Проваливай, проваливай отсюда, это для твоего барина!” Тут барину стало не до смеха, разгневался он да как рявкнет:

– Ты и вправду рехнулся! И прогнал кузнеца.

ЧЕРТ И СТАРОСТА

Повстречал раз староста черта и разговорился с ним. Принялся черт рассказывать старосте про всякие мудреные дела, что на белом свете творятся. А неподалеку парнишка свиней пас, и заметил он, что одна свинья на картофельное поле забралась. Побежал он с поля ее гнать и все время твердит:

– Черт бы тебя побрал! Староста ткнул черта пальцем в бок и говорит:

– Тебе свинью сулят, а ты не берешь.

– Не могу я свинью взять, – отвечает черт, – не от души парнишка свои слова сказал. Потолковали они и пошли в имение. Шли, шли и услыхали, как близ дороги мать плачущего ребенка унять пытается и все приговаривает:

– Не плачь, не то черт тебя утащит! Староста опять ткнул черта пальцем в бок:

– Дитя тебе сулят, а ты не берешь. А черт ему и отвечает:

– Не могу я дитя взять, не от души мать свои слова говорит. Пошли они по барскому полю, а там люди работали. Один из работников увидал старосту и воскликнул:

– Опять староста со своей дубинкой притащился! Чтоб черт побрал этого душегуба!

– Вот это от души сказано! – обрадовался черт. Начал было староста работника бранить, а черт схватил старосту, сунул его в кожаный мешок и утащил в пекло.

ОВИНЩИК И БАРЫНЯ

Никак овинщику не удавалось хлеб в овине высушить. Вот собрались однажды молотильщики, а хлеб мокрый, нельзя молотить, пришлось по домам разойтись. Пришли через неделю – то же самое. А заправляла всем в имении барыня: барин-то помер. Позвала она овинщика и спрашивает:

– Почему не можешь хлеб высушить? А овинщик ей в ответ:

– Да тут, барыня, ничего не поделаешь, огонь у нас старый, не сушит больше.

– Ах, вот оно что! А где же нам другой огонь взять? – спросила барыня.

– Да у нашего корчмаря новенький есть, только он без трех пур пшеницы не отдает.

– Ну, раз надо так надо, – ответила барыня и велела отмерить три пуры пшеницы. С того дня хлеб в овине вмиг высыхал. Да и отчего бы ему не сохнуть: за три-то пуры пшеницы не грех и протопить получше!

ВСЕ БАРЕ – ДУРАКИ

Пошел раз крестьянин в лес дрова рубить. Повстречался ему барин и спрашивает:

– Сколько на свете мужиков-дураков?

– Ровно половина, – ответил ему крестьянин. – А баре – все до единого дураки. Рассердился барин и уехал, а по дороге такое зло его разобрало, что велел он кучеру повернуть лошадей. Решил он убить крестьянина за такие речи.

Однако крестьянин был не дурак. Срубил он березу и перекинул ее через дорогу, да так, чтоб вершиной она в другое дерево упиралась. Потом подлез под березу и плечо под ствол подставил, будто держит ее. Тут и барин подъехал. Не узнал он крестьянина и спрашивает:

– Не видал ли ты мужика-дровосека?

– Нет, не видал, – отвечает крестьянин.

– А не мог бы ты поискать его? – просит барин. – Может, он на болоте прячется?

– Что ж, можно и поискать, только уговор – пока я искать буду, придется тебе березу подержать.

Барин согласился, а крестьянин сдвинул березу с дерева, в которое она упиралась, и пришлось барину изо всех сил удерживать здоровенное дерево на своих плечах. Немного погодя прибежал крестьянин с болота и говорит:

– Дай-ка мне, барин, пару лошадей, иначе не догнать мне его. Больно далеко он убежал.

– Одной обойдешься, – отвечает барин: уж очень ему не хотелось вторую давать.

– Да как же мы вдвоем на одной лошади назад приедем? – уговаривает его крестьянин. – Нет, одной я не обойдусь. Пришлось барину отдать обеих лошадей. Взял крестьянин лошадей и уехал домой, а барин остался на дороге березу на плечах держать.

Ждал он, ждал, но крестьянина так и не дождался. Велел он кучеру березу держать. А тот в ответ:

– Не могу я, живот у меня болит. А у него и вправду живот от смеха болел: так он над дуростью барина хохотал. Рассердился барин и, не дождавшись крестьянина, бросил березу, впрягся сам в повозку и потащил ее домой. А дома кучер сказал барину:

– Ну, помнишь, что мужик-то говорил? Все баре – дураки!

БАРИН И ЦЫГАН

Однажды студеной зимой ехали барин и цыган. Цыган у барина кучером был. Закутался барин в большую шубу, а цыган в невод завернулся. Сидел барин, сидел и зябнуть начал. Глядит, а цыган на козлах подпрыгивает да посвистывает. Спрашивает его барин:

– Эй, кучер, не зябко тебе?

– Да нет, – отвечает цыган.

– Как же это так, тебе тепло, а я в шубе мерзну? – удивляется барин.

– А так, – говорит цыган. – К вам в шубу мороз залезает, а выбраться не может. А в мой невод мороз как заскочит, так и выскочит. Подумал барин и говорит:

– Эй, цыган, давай меняться! Я дам тебе свою шубу, а ты мне – свой невод. Цыган согласился. Поменялись. Сидел барин, сидел и, наконец, так закоченел, что моченьки нет терпеть.

– Эй, цыган, давай опять меняться! – закричал он. А цыган и ухом не ведет; когда же барин слишком стал наседать, ответил:

– Нечего меняться! Что сделано, то сделано!

ЧУДО-ПТАШКА

Жили премудрый барон и премудрая баронесса. Оба они очень любили птиц. Как заслышат песенку какой-либо птахи, так полдня, а то и день просидеть могут и прослушать. Однажды зимой вышел барон в сад и слышит: птичка поет, да так звонко, так заливисто, что не наслушаешься. Обрадовался он, прибежал к баронессе и впопыхах говорит:

– Надевай-ка шубу, да поживей, пойдем слушать! Жиг-жаг, жиг-жаг! – птичка за садом поет. Накинула баронесса шубу, и побежали они пташку слушать. А что вправду-то было? В сарае мужики дрова пилили, вот оттуда-то это неслыханное жиг-жаг и доносилось.

КАК С БАРОНОМ РАССЧИТАЛИСЬ

Жил некогда злой барон. Поехал он раз в Елгаву и повстречал крестьянина, который вез на продажу семь гусей. Приказал барон кучеру лошадей остановить и спрашивает:

– Ты что везешь?

– Семь гусей везу, господин барон.

– Сколько хочешь за гусей? – снова спрашивает барон.

– По талеру за штуку, – ответил крестьянин. Выхватил барон кнут у кучера из рук и отстегал крестьянина, приговаривая:

– Вот тебе семь талеров! Потом приказал он отобрать у крестьянина гусей и уехал, не заплатив ни полушки. Через некоторое время решил барон построить ригу и стал искать плотника. Узнал об этом крестьянин, пришел в имение, назвался плотником и говорит барону:

– Я знаю, где ригу надо ставить. Место хорошее, ветерком прохватывает. Пошли они место под ригу отмечать и слугу с собой взяли, чтоб колышки нес. Прошли немного, крестьянин говорит:

– Вот хорошее место для риги. И вдруг вспомнил:

– Аршин-то я на скамье забыл!

– Пусть слуга за ним сбегает, – велел барон. А у крестьянина под полой плетка была спрятана. Только слуга ушел, повалил он барона наземь и стал его нахлестывать, приговаривая:

– Отдавай мои семь талеров! Выпорол барона и удрал. Вернулся слуга с аршином, видит – барон на земле лежит. А барон ему:

– Иди за лошадью, заболел я. Через некоторое время вырядился крестьянин странствующим лекарем, пришел к барону и говорит:

– Узнал я невзначай, будто господин барон занемог. Пощупал лекарь пульс и добавил:

– А ведь господин барон с перепугу занедужил.

– Верно, – подтвердил барон.

– Надо бы в горячей баньке жилу вскрыть да всю дурную кровь спустить. Велел барон баню затопить. Пошли они оба с лекарем в баню. Да, как на грех, позабыл лекарь рожок в замке. Послали за ним слугу. Пока слуга за рожком ходил, выпорол крестьянин барона на полке за семь талеров да и был таков. В один прекрасный день, когда барон уже выздоровел, стоял он в халате у открытого окна. И увидал, что скачет верхом мимо усадьбы тот самый крестьянин, который его выпорол. Закричал барон, чтобы изловили злодея. Все, кто дома был – служанки и сама барыня, – похватали кто кочергу, кто вилы и побежали крестьянина ловить. А крестьянин спрятался во ржи, потом через кухню прошел к барону в комнату, задрал на нем халат и ну хлестать барона, приговаривая:

– Отдавай мои семь талеров! Так из-за семи талеров барона три раза выпороли.

ПШИК

Однажды поломалась у барина карета! Счастье еще, что тут же кузнец был. Велел барин починить карету, а кузнец запросил за работу целый рубль. Делать нечего, пришлось раскошелиться. А домой едучи, барин все пуще распалялся:

– За эдакую безделицу целый рубль содрал! А сколько он тут поработал? Выходит, кузнец больше заработать может, чем барин, что в карете ездит. Коли подумать хорошенько, и я смогу кузнечные работы делать да целковыми карман набивать. Погоди-ка, надо бы тихомолком приглядеться, как кузнец работает, а там на Юрьев день прогнать его из имения. Сам буду кузнечить!

Ладно. Зачастил барин в кузню. И расспрашивает кузнеца, и то да се рассказывает, а сам все приглядывается, как кузнец кует. Через некоторое время, обучившись на глаз кузнечному ремеслу, прогнал барин кузнеца – пусть идет на все четыре стороны. Сам, мол, со своим кучером кузнечить будет: барин, вишь, ковать будет, кучер – мехи раздувать. Ладно. На другой день пришел из соседней волости один казенный крестьянин с большим куском железа и попросил лемеха выковать. Барин, как заправский кузнец, тотчас же взял железо, сунул в огонь, насыпал сверху большую груду углей и говорит:

– А ну, кучер, дуй! Кучер и задул, бедняжка, что есть мочи, пока железо добела не раскалилось. Тут барин швырнул железо на наковальню и велит крестьянину:

– Бей! Подхватил крестьянин большой молот и давай бить – искры так и посыпались. Бьет он, бьет – железо уж стало тонким-претонким, а кузнец и в ус не дует, знай свое твердит: “Бей, пока не остыло!” Наконец железо почернело. Делать нечего, пришлось опять сунуть железо в огонь, насыпать большую груду углей:

– А ну, кучер, дуй! Кучер, бедняжка, дул, пока железо опять не побелело. И давай опять ковать. Крестьянин, правда, сомневаться стал:

– Эдак-то мы все железо пережжем, – сказал он, – никаких лемехов не выйдет.

– Как не выйдет? – рассердился барин. – Будут тебе лемеха. Это ты, дурень, бить не умеешь. Кучер, поди-ка сюда, ты лучше управишься, бей ты! Взял кучер молот, ковал, ковал, а лемеха ну никак не выходят.

– Никудышное твое железо, не выйдут из него лемеха, лучше я топор выкую.

– Что ж, куйте топор, топор тоже в хозяйстве пригодится. Опять раскалили они железо и куют, куют что есть мочи. Немного погодя увидел барин: железа-то мало осталось.

– Слышь-ка, хозяин, топор тоже не выходит, выкую я нож.

– Что ж, куйте нож, он тоже в хозяйстве сгодится. Опять раскалили они железо и куют, куют что есть мочи. Немного погодя увидел барин: железа-то совсем уж мало.

– Слышь-ка, хозяин, нож тоже не выходит, выкую я шило.

– Что ж, куйте шило, шило тоже в хозяйстве сгодится. Опять раскалили они железо и куют, куют что есть мочи. Немного погодя увидел барин: железа-то почти нет, так, совсем пустяковый кусочек остался.

– Слышь-ка, хозяин, шило тоже не выходит, выкую я пшик. Сказал это барин, взял тот кусочек, что от железа остался, раскалил добела и бросил в воду. Пшшик! – зашипело в воде, вот пшик и готов. Сделав пшик, барин плату потребовал как за настоящую работу – целый рубль.

– Денег у меня нет, – сказал крестьянин, – однако пшеница дома есть! Приезжайте, господин кузнец, я с вами честь по чести расплачусь. И уехал крестьянин домой. Барин тут же приказал кучеру заложить карету, и поехали они вслед за крестьянином, чтоб быстрей плату получить. Всю дорогу барин кучера учил:

– Слышь-ка, я сам в амбар за пшеницей пойду, я-то ведь лучше знаю, сколько мне за работу причитается, а ты оставайся во дворе и слушай. Коли скажет хозяин: “Довольно!”

– ты кричи: “Сыпь и на мою долю! Тяжко мне было бить!” Приехали они. Хозяин тотчас повел нового кузнеца в амбар. А там за дверью два дюжих парня притаились. Схватили они барина, растянули на полу, а хозяин давай его хлыстом стегать. Не хотел барин, чтоб кучер знал, что его выпороли, терпел, зубы стиснув. Отстегал хозяин барина хорошенько и говорит парням:

– Довольно! А кучер со двора в ответ:

– Сыпь и на мою долю! Тяжко мне было бить!

– Коли так, – смеется хозяин, – мне-то что – всыпем еще! Схватили парни барина вдругорядь, а хозяин, не скупясь, отмерил долю кучера незадачливому кузнецу. По дороге домой стал барин кучера бранить:

– Черт бы тебя побрал, кучер! Зачем ты кричал, чтобы еще сыпали?

– Ой, барин, ведь вы сами так велели!

– Ладно уж, ладно! А вот домой приедем – тотчас же сожги эту проклятую кузницу: больше я ковать не буду.

СКАРЕДНЫЙ БАРИН

Жил некогда неслыханно богатый барин. И такой он скаредный был, что жениться опасался: жена, мол, есть много будет; такую же, чтоб совсем не ела, нигде ведь и не сыщешь.

А в той же волости у одного бедняка была раскрасавица дочка. И каждое утро, окна протирая, она рот разевала; видать, уж такая привычка у нее была. Случилось однажды барину мимо ехать, когда она окна протирала. Он и спрашивает:

– Ты чего рот разинула?

– А! Отец-то у меня нищий. Вот я воздух и хватаю, тем и кормлюсь, – отрезала девица.

– Вот это да! – воскликнул барин. – Раз ты воздухом кормишься, будешь мне хорошей женой! Ладно, согласилась девица. И в следующее воскресенье поехали они венчаться.

Вернулись из церкви, а на обед им подали двух жареных уток. И что же? Накинулась молодая жена на уток да и уплела их – мужу ничего не оставила. Вот жалость-то какая! Увидал барин, какого едока в свой дом привел, и тотчас же с горя заболел, да так тяжко, что пришлось за лекарем послать. Пришел лекарь и спрашивает:

– Что болит? А больной с горя-то уж и говорить не может, лепечет с трудом:

– Съе-съе-съе-ла два, два! Ничего лекарь понять не может, спрашивает жену:-

– Да что это с ним, о чем он?

– Он хочет сказать, – отвечает жена, – что умирает и отказывает мне два своих села в наследство. Услыхал это барин, еще больше разъярился и вправду от злости помер. А молодой жене два села достались, и зажила она счастливо.

МАЧАТЫНЬ

Жил да был в своей избушке ловкий мужичок, по имени Мачатынь. Наживался ловкач на своем барине, как хотел. Вот однажды возвращался барин с охоты и завернул в избушку к Мачатыню отдохнуть. А Мачатынь, зная, что барин его простак из простаков, сварил в котле кашу, снял котел с крюка, поставил на пол посреди избы и показывает барину:

– Глянь-ка, глянь, видывал ли ты такой котел, чтоб каша в нем посреди избы без огня кипела? А я только так и делаю: налью воды, насыплю крупы, поставлю котелок посреди избы на пол, и он вовсю кипит. Глянул барин в котел: и правда – кипит. И невдомек ему, что каша, только что с огня снятая, еще булькает.

– Вот что, Мачатынь, я тебе тридцать три пурвиеты земли дам, а ты мне котелок отдай. Принес барин-простофиля котел домой и положил в него зайца – пусть варится. Да куда там без огня-то вариться! Понял барин, что его надули, приказал привести Мачатыня в имение и давай его дубинкой по спине молотить. А Мачатынь еще дома смекнул, что без выволочки не обойдется. И чтоб опять подшутить над барином, налил в телячьи кишки крови и привязал их к спине. Как ударил барин Мачатыня дубинкой, так кровь и брызнула во все стороны. Упал Мачатынь на землю, заскулил:

– Убил, убил, сам своего Мачатыня убил! Увидал барин, что его Мачатынь весь в крови лежит, прибежал к батракам и тихонько наказал, чтоб сунули они его в мешок, снесли на озеро и бросили в прорубь. Снесли батраки Мачатыня на озеро, а прорубь-то замерзла, пришлось за топором идти. Пока батраки топор искали, Мачатынь вылез из мешка и насыпал в него камней.

Через день-другой барин опять пошел на охоту. Не успел он зайца подстрелить, как вышел из своей избушки Мачатынь и давай в собак сосновыми шишками швырять. Увидел барин Мачатыня, удивился:

– Ты откуда взялся? И зачем моих собак гоняешь?

– Нынче-то я в собак деньгами кидаю: теперь, коли денег мне не хватит, я в прорубь прыг и целый ворох нагребу. Только не говори, барин, про это батракам, а то они в прорубь за моими деньгами полезут. Услыхал это барин, заторопился к озеру и – прыг в прорубь, да тотчас камнем ко дну пошел, и по сей день ищет он деньги Мачатыня.

РЯБАЯ СВИНЬЯ

Давным-давно жил богатый барин. Была у барина большая рябая свинья, которая паслась на поле. Однажды увидал барин, что какой-то бедняк упал на колени и кланяется свинье.

– Ты зачем кланяешься моей свинье? – спрашивает барин.

– Кланяюсь, чтоб пришла она ко мне, – отвечает бедняк, – у меня сегодня большой праздник.

– Ну тогда веди ее к себе, – говорит барин.

Бедняк взял и увел свинью к себе. Ждал барин, ждал, когда бедняк свинью приведет, да так и не дождался, сам поехал за ней. Приехал он к бедняку и требует:

– Отдавай свинью!

– Вот досада! Свинья-то у соседа, – отвечает бедняк, – у него как раз праздник. Собрался бедняк за свиньей, да вернулся и просит:

– Дай, барин, мне своего коня: сосед-то мой – мужик богатый, совестно мне пешком к нему идти.

Барин и дал ему коня. Отъехал бедняк от дома да подумал, что надо бы попросить у барина и платье его богатое. Задумано – сделано. Вернулся назад. Барин и платье ему отдал.

И вот бедняк, словно сам барин, укатил к соседу за свиньей, а барин в бедняковых лохмотьях остался ждать, когда бедняк вернется. А бедняк и не думает возвращаться. Прождал барин до вечера, иззяб до костей, а потом к себе в замок пошел. Увидела барыня оборванца, подумала, что это нищий, и велела надавать ему по шее, чтобы в замок не лез. Слуги-то, что барина били, сразу его узнали, да виду не подали – уж очень им хотелось с барином посчитаться. И только когда сама барыня мужа узнала и караул закричала, отпустили его слуги. Да делать-то нечего, сама ведь слугам приказала барину по шее надавать. Только тут барин понял, что надул его бедняк, да было поздно. А бедняк жил, не тужил: держал баринову свинью, коня и ходил в лучшем бариновом платье.