Текст книги "Секрет тропиканки"
Автор книги: Ивани Ребейру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)
Глава 29
Маркус первым узнал о гибели Ракел. Ему позвонили из полиции, и он тут же сообщил трагическую весть Флориану в Понтал-де-Арейа.
– Понимаешь, дочка, машина взорвалась, и ничего не осталось, – растерянно говорил Флориану Рут.
Глаза Рут наполнились слезами, но она не могла сказать, о ком она плачет: о сестре или о себе.
И хорошие, и дурные вести летают будто на крыльях. Не прошло и часа, как уже весь поселок знал о гибели Ракел.
– Сначала Виржилиу, теперь Ракел, – говорил Брену Кларите, сидя в баре у Алемона.
– О ней тут никто жалеть не будет, – сказал один из рыбаков, опрокидывая рюмку.
– О ней будет плакать ее мать, – со вздохом отозвалась Кларита.
Вокруг Брену столпились рыбаки.
– Кстати, ты знаешь, что мы собираем подписи? – спросили они. – Люди в поселке хотят, чтобы ты опять был у нас мэром.
Брену улыбнулся. Для него это была приятная новость. Но еще больше она обрадует Веру. Однако он не мог не сказать:
– Но программа-то у меня осталась прежняя. Я опять закрою пляжи, и туристов не будет, пока мы не достроим канализацию. Вы же за это и выгоняли меня, – упрекнул он своих легковерных, изменчивых избирателей, которых качало будто на волнах.
– Мы знаем. Поэтому тебя и хотим. Мы ведь тоже кое-чему научились, – пригорюнились рыбаки. – Аталибу с Реджиньо похоронили. Кое-кто еще скоро, похоже, отправится за ними. Хватит с нас. Нагоревались. Так что ты уж не отказывайся, Брену. Мы за тебя будем голосовать.
– Ладно, будем бороться за наши природные богатства вместе, ~ отвечал Брену, невольно улыбаясь.
В бар вошел Флориану, и все невольно замолчали, опустив глаза в землю. Флориану был хороший человек, его все любили и сочувствовали, что ему так не повезло с дочерью. Везенье-то, пожалуй, наступило для него сегодня. Но этого никто не мог ему высказать.
– А я рад, что Ракел умерла, – вдруг раздался голос с порога, и в бар вошел Тоньу.
Все невольно на него зашикали: «Помолчи! Негоже так говорить!»
Но Тоньу ни на кого не обратил внимания ж продолжал:
– Очень хорошо она сделала. Злые люди должны умирать, чтобы было место для добрых.
И Флориану невольно горько кивнул.
Он только что видел, как расстались Рут и Маркус, и неизвестно, что причинило ему больше боли: смерть Ракел или несчастье Рут.
Как молил ее Маркус быть с ним вместе, вернуться к нему! Ведь теперь им никто не мешает.
– Ты выбрал Ракел, ты был с ней вместе, я сама вас видела! Понимаешь? Сама!
– Но я ничего не помню! Я понятия не имею, как это случилось. Я не помню совершенно ничего! – оправдывался чуть ли не со слезами на глазах Маркус. – Ну поверь же мне! Поверь!
– Ты не помнишь, зато помню я! – твердо ответила Рут. – И мы никогда не будем вместе. Никогда!
– Это последнее твое решение? – безнадежно спросил Маркус.
– Да, – ответила Рут.
– Тогда я уеду из этой страны и больше никогда не вернусь. Без тебя мне нечего здесь делать! Мы видимся в последний раз, – Маркус умоляюще посмотрел на Рут, может, это на нее подействует?
– Счастливого пути! – вот и все, что услышал он в ответ.
Маркус уехал, а разбитая горем Рут отправилась к Изауре. Она не знала, первой ли сообщит матери скорбную весть о Ракел или уже будет стараться ее утешить.
Изаура встретила дочь рыданьем. Они сидели вместе и горько плакали. Каждая о своем.
– Я уйду из этого дома, мне здесь не жить, – сказала Изаура. – Бери его себе, дочка. Все себе бери. Нам тут ничего не нужно.
– И мне тоже, – ответила Рут. – Все должно вернуться к Маркусу. Это все его. При чем тут мы?
– А Маркус, он приходил к тебе? – спросила Изаура.
– Да, мама, приходил, – едва шевеля губами, произнесла Рут.
– Почему ты к нему не вернулась? Ты же любишь его! Любишь больше жизни!
– При чем тут это? У него своя жизнь, у меня – своя, – с трудом отвечала Рут.
– Ты из-за того, что он был с Ракел? Что спал с ней? – продолжала допрашивать Изаура.
– Да, мама, из-за этого. А ты откуда знаешь? Но давай больше не будем об этом. Поверь, мне и так тяжело.
– Маркус не изменял тебе. Ракел все наврала. Она мне рассказывала, как все подстроила. Ей хотелось поймать его, держать в руках, заставлять делать все, как ей нравится. Она подговорила его секретаршу дать ему снотворного в соке: он, мол, после смерти отца совсем не спит… Ну та и дала. А Ракел выбрала какое посильнее, так что он и в самом деле как под наркозом был. Он и вправду ничего не помнит.
– Почему же ты сразу мне не сказала? – обомлела Рут.
– А ты что, Ракел не знала? – с упреком спросила Изаура. – Рассказать она мне рассказала, а потом стала грозить, чтобы никому ни единого слова… Я ведь не только любила ее, я ведь и боялась ее, – снова заплакала Изаура.
И Рут ничего не стана говорить матери, ведь и она была так несчастна.
– Ты возвращайся к нему, возвращайся. Он ни в чем перед тобой не виноват, – продолжала уговаривать ее Изаура.
Материнское ее сердце, оплакивая несчастную Ракел, хотело видеть счастливой бедняжку Рут, которая ни перед кем никогда и ни в чем не была виновата.
– Маркус уезжает. Уже поздно, мама, – тихо ответила Рут, хотя в душе ее заиграл какой-то счастливый солнечный проблеск.
И опять она не спала всю ночь, а с первыми лучами солнца тронулась в путь. Не мог же Маркус исчезнуть в один миг: ведь даже на то, чтобы взять билет, нужно время…
Рут сразу же отправилась к Сампайу и Арлет. Маркус перед отъездом наверняка должен был у них появиться, чтобы уладить все дела. Как-никак, Маркус был ответственным человеком. А уж уезжая так надолго…
Но Сампайу ничего не знал о Маркусе, он у них не появлялся.
– Единственное, чем могу помочь тебе, – предложил всегда отзывчивый на чужое горе Сампайу, – это узнать, каким рейсом он вылетает. Сейчас мы вместе поедем в аэропорт, у меня там есть знакомый, и он для нас просмотрит все списки. В крайнем случае, встретитесь у трапа, – пошутил он.
Рут слабо улыбнулась.
Теперь Рут сжигало нетерпение, ей казалось, что каждая минута грозит катастрофой. Именно в эту минуту и улетает Маркус.
Бледная, крепко сжав руки, сидела она в машине и с колотящимся сердцем считала эти самые страшные минуты.
В аэропорт они приехали довольно рано. Знакомый Сампайу любезно поднял все списки и стал внимательно их изучать. Но, как оказалось, ни в одном из них имя Маркуса Ассунсона не значилось.
Что за притча? Куда мог исчезнуть Маркус?
– Больше я ничем не могу помочь тебе, дорогая, – ласково сказал Сампайу обескураженной Рут. – Ищи дальше сама. Если он у нас появится, я передам, что ты его ищешь.
– Большое спасибо, – пролепетала Рут.
– Не за что, – отозвался огорченный Сампайу. Он предложил отвезти ее в Рио, но Рут отказалась. Теперь ей хотелось побыть одной. Еще некоторое время она посидела в холле, глядя на снующих взад-вперед пассажиров и надеясь на случайную счастливую встречу. Потом нехотя встала.
«От судьбы не уйдешь, – подумала она. – Я опять поддалась Ракел. И Ракел опять меня переиграла».
Домой она вернулась совсем без сил, вялая, потухшая. Отец с матерью сидели вместе. В другое время она бы обрадовалась этой новости. Еще бы! Подумать только, наконец-то Изаура дома! Но теперь просто отметила этот факт.
– Бесполезно, – ответила она на вопрошающие взгляды отца и матери. – Я потеряла Маркуса. Его нет ни в одном пассажирском списке.
– Ничего ты не потеряла! – тут же горячо заговорила Изаура. – Завтра снова съездишь в Рио, снова начнешь поиски. Ты должна научиться отстаивать свое счастье! Муж твой не иголка! Вот увидишь, найдется! Только ты не отступай, не пасуй, дочка, как всегда пасовала!
– А ты знаешь, твоя мать ведь права, – поддержал жену Флориану. – Ляг, отдохни, а завтра снова пустишься в путь.
Рут прилегла на диван, не раздеваясь. Она и вправду очень устала.
Флориану с Изаурой тихонько вышли.
Сколько она продремала, Рут не знала, но, когда она открыла глаза, было еще светло. Косые лучи солнца освещали гостиную, где она прилегла. Но в комнате она была не одна – на пороге стоял Маркус.
– Ты меня искала? – спросил он. – Tы все знаешь?
– Знаю, – ответила Рут. – И искала тебя.
– Теперь ты мне веришь? – спросил он.
– Да, – ответила Рут.
– Тогда идем! Теперь мы будем вместе и навсегда.
– Погоди! Мне же нужно сказать родителям. Надеть пальто, взять сумку…
– Оставь записку, что ты со мной. А больше тебе ничего не надо! Идем же! Идем!
«Я с Маркусом. Целую.» – едва успела написать Рут, как Маркус уже потянул ее к двери.
Выйдя за порог, они побежали. Маркус торопил ее, и Рут увидела чудесную яхту, что покачивалась на причале.
– Джалма, отваливай! – приказал Маркус, едва они оказались на борту.
И белоснежная яхта птицей полетела по морю, золотясь в косых лучах солнца.
Может, Рут спит и все это ей снится? Но нет, Маркус обнимает ее так крепко, целует так горячо. И все равно все это похоже на сон или на сказку.
– Куда мы плывем? – спрашивает Рут.
– Увидишь, – таинственно отвечает Маркус. Что может быть удивительнее морского заката?
Облитые золотом, по золотому морю плыли Рут и Маркус прямо к солнцу, что постепенно погружалось в воду.
Когда яхта причалила к берегу, было уже темно. Причалила она к чудесному островку, на котором светился окнами дом, кивали головками цветы.
– Что это за чудо, Маркус? – спросила изумленная Рут.
– Этот остров принадлежит одному моему другу, а сейчас он принадлежит нам. Остров нашей любви, – тихо шептал Маркус, ведя свою Рут к приветливому дому.
– А мне все-таки кажется, что я сплю и вижу тебя во сне, – вздохнула Рут.
– Ты будешь спать и видеть во сне бессонную ночь, нашу с тобой ночь, моя девочка! – прошептал ей в ответ Маркус.
И была ночь, ночь любви, и был день с золотым солнцем, песком и чудесным морем, в котором они купались и потом ловили рыбу. Серебристые рыбки будто сами плыли к Рут, и она вытаскивала их одну за другой.
– Просто чудо какое-то! – восхищался Маркус. – У меня так не получается.
– Не забывай, что я – дочь рыбака, – засмеялась в ответ Рут. – Папа всему меня научил. Как ты думаешь, они не очень там волнуются?
– Зная, что ты со мной? Да они спокойнее сегодняшнего моря! – заявил Маркус, – Они же знают, что я тебя похитил, и похитил навсегда.
– Неужели мы могли потеряться? – вздрогнув, спросила Рут.
– Нет, – уверенно ответил Маркус, – не могли. Я всегда знал, что мы с тобой будем вместе, потому что верю в силу любви.
– А куда мы отправимся дальше? – спросила Рут.
– Не имеет значения. Вслед за нашими мечтами, – ответил Маркус.
– За нашей звездой, – подхватила Рут.
– Моя звезда – ты, – тихо сказал Маркус, беря ее на руки.
Они вернулись в Понтал-де-Арейа на следующий день. Вернулись как раз вовремя, чтобы успеть проститься с Тоньу. Вечный мечтатель Тоньу уходил вместе с бродячим цирком, который сегодня сворачивал свой шатер.
Глоринья немало поплакала, прежде чем решилась отпустить брата. Но что она могла поделать? Тоньу манили к себе дальние страны, а цирковая семья успела привязаться к доброму чудаку за то долгое время, что прожила в маленьком теплом приморском городке.
Полюбил циркачей и Тоньу, а еще больше полюбил он цирк. Его трудную и всегда праздничную работу, запах человеческого и лошадиного пота, опилки арены, громкую музыку и яркие вечерние огни.
И у Тоньу была чудесная лошадка – белый жеребец, верный его друг. На нем он и собирался странствовать, с ним собирался и выступать. Вот только Тоньу еще не решил, будет ли его номер смешной клоунадой или опасной джигитовкой.
Провожать Тоньу вышел весь поселок. Оказалось, что без чудака и фантазера городок опустеет и потускнеет. Многим будет недоставать Тоньу Лунатика.
Трогательным и грустным было прощание Тоньу с Алзирой, а произошло оно накануне вечером.
Алзира до последнего момента не верила, что Тоньу уйдет вместе с цирком. Она пришла к нему в мастерскую, сидела и разглядывала скульптуры.
Совсем недавно Тоньу сделал моряка Маруджу, который все-таки вышел в море, чтобы найти акулу, которая сделала его калекой. И похоже, вместо акулы он нашел в море свою смерть, потому что лодку потом прибило к берегу, а Маруджу исчез.
Поселок вспомнил о нем незлым словом: несчастный это был человек, с покалеченным телом, покалеченной душой и судьбой. Мир праху его!
А Тоньу сделал его бюст, потому что помнил добром моряка – кто, как не он, подтвердил его догадки о смерти отца? И потом они вместе добивались справедливости.
Посмотрев на Маруджу, Алзира подошла к последней работе Тоньу, еще закрытой большой тряпкой.
– Можно? – спросила она, берясь за конец.
Тоньу кивнул. Алзира сдернула тряпку и увидела самого Тоньу. Он смотрел на нее, слегка склонив к плечу голову, как смотрел обычно, и чуть заметно улыбался.
И вот тут она поняла, что Тоньу действительно собирается уходить. Иначе никогда бы не стал он делать своего скульптурного портрета. Ведь он лепил только тех, кого уже нет в поселке…
– Ты и вправду уходишь? – спросила она.
– Да, худышка, – отозвался он ласково.
– А можно и мне с тобой? – спросила она.
– Нет. Ты же не циркачка.
– Но я могла бы стать твоей женой, – отважно ответила Алзира: чего ей было стесняться, раз в этот час решалась ее судьба.
– Нет, худышка, это невозможно, – печально ответил Лунатик, – я люблю одну только Рут, а тебя, твое доброе сердце буду всегда и всюду вспоминать. Но любовь у меня одна на всю жизнь.
– Не оставляй меня, Тоньу! Я-то ведь тебя люблю, – жалобно, по-детски попросила Алзира.
– Ты любишь свою мечту, худышка, и однажды она сбудется, и ты будешь счастлива. А я приду когда-нибудь со своим цирком и порадуюсь твоему счастью.
– Подари мне хотя бы этот бюст, – попросила Алзира.
– Возьми, – засмеялся Тоньу.
И Алзира благоговейно прикоснулась к глиняной щеке Тоньу, как если бы он был живой.
И вот теперь Тоньу уходил, и весь поселок вышел его провожать. Тоньу уже собрался вскочить на лошадь, как вдруг из толпы вышли Ду Карму и Тонна, в руках у них было что-то необыкновенно пестрое, яркое. И это пестрое чудо они протянули ему.
Пестрой оказалась сказочно-прекрасная попона для лошади.
– Ты же будешь выступать в цирке, – сказала Ду Карму, – вот я и сделала твоей лошадке цирковой костюм. А это для тебя.
И она развернула замечательный ярко-синий плащ с капюшоном. Дорожный плащ странствующего рыцаря.
А какой мечтатель не художник? И какой художник не рыцарь?
Тоньу в благодарность поцеловал Ду Карму и Тониу. Потом поцеловал сестру и Титу.
– Когда вернусь, постарайтесь, чтобы у меня был племянник, – шутливо наказал он сестре и зятю.
Потом завернулся в плащ и, садясь в седло, помахал рукой рыбакам-сельчанам.
– Я еще вернусь! Мой цирк еще к вам вернется! И опять потянулись по улицам Понтал-де-Арейа ярко расписанные фургоны, опять брел печальный слон и тащил тележку упрямый ослик. Замыкал шествие Тоньу на белой лошади. Но на этот раз праздник уходил из Понтал-де-Арейа.
Тоньу обернулся и в последний раз помахал Рут и Маркусу, которые стояли чуть в стороне от толпы, тесно прижавшись друг к другу.
– Счастья тебе, Рут! Счастья! – услышала она пожелание верного своего рыцаря.
Праздник ушел, но счастье и радость остались. Рыбаки со смущенными улыбками от того, что вдруг так расчувствовались, отправились в бар Алемона выпить по рюмочке. Пошли с ними и Рут с Маркусом, им обоим хотелось повидать Клариту и Вальтера.
Тут ждала их новая радость. Со смущенной улыбкой Вальтер протянул им книгу в яркой, нарядной обложке.
– «История Понтал-де-Арейа», – прочитала Рут.
– Что это, Вальтер? – спросила она.
– Моя новая книга, – ответил он. Любопытные рыбаки уже передавали книгу из рук в руки.
– И о чем она? – интересовались они.
– О вас, – улыбался Вальтер. – И каждому из вас я подарю по книге, потому что все вы ее герои. Это будет мой прощальный подарок, потому что я закрываю бар и мы с Кларитой переезжаем жить в Рио. Так что сегодня угощайтесь за мой счет!
Пока все пили за здоровье друг друга, прощались, здоровались, обнимались. Рут не спеша листала книгу, прочитывая кусочек то там, то здесь о знакомых сельчанах, которых знала с детства.
Вот описание свадьбы Тонии с Витором. «Ты счастлива, моя кувшинка?» – спрашивает он ее». Действительно, так Витор и зовет Тониу. А она отвечает: «Я даже не думала, что могу быть так счастлива».
Рут подняла голову и посмотрела на Тониу, которая стояла рядом с Витором и, без сомнения, была счастлива так, как никогда в жизни.
Описал Вальтер и отца Тонии, Зе Педро, который жил теперь в Рио и приехал в Понтал-де-Арейа, чтобы забрать с собой Мануэлу. Наконец-то и эта парочка, которая всегда ругалась и препиралась, обрела покой и согласие.
Счастливо жили и Алоар с Малу. Малу стала очень стараться стать такой, какой хотел ее видеть Алоар, но он вдруг понял, что любит ее такой, какова она есть.
– Я люблю тебя дикой лошадкой, – сказал он ей. – И если ты станешь другой, нам будет скучно!
А Зе Луис помирился с Сесаром. Их помирила Карола. Сесар очень полюбил свою невестку и, может быть, переменится к лучшему в будущем.
Рут улыбнулась. Бог с ним, с Сесаром, пусть и он будет счастлив.
– Вальтер, а это все правда? – улыбаясь, спросила она.
– Конечно, – улыбнулся и он. – Самая же главная правда вот здесь. – Он показал Рут первую страницу, на которой было написано: «Кларите, моей любимой на всю жизнь».
– Жизнь есть любовь, и это самая главная правда. – сказал Вальтер.
Они закрыли книгу. Большая, очень важная часть «Истории Понтал-де-Арейа» закончилась. А перед каждым из ее героев лежала чистая страница, начиная с которой жизнь сама будет писать новую книгу.
