Текст книги "Бокал вина"

Автор книги: Иван Жагель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

– Как бизнесмен, Умаров должен понимать: в каждом деле бывают случайности. Ну попалась нам эта умная девчонка – что ж теперь делать?! Говорят, существует вероятность, пусть и мизерная, что даже обезьяна может напечатать «Войну и мир».

– Лева, Лева, Лева… – Гендиректор канала РТ схватился за голову, словно в уши ему вливались не звуки человеческого голоса, а патефонные иголки. – О чем ты?! Мы с тобой обещали, вот в этом самом кабинете, что полмиллиона долларов в течение полугода никто не тронет. А теперь ты заводишь разговоры о какой-то обезьяне. Ты в своем уме?!

– Хорошо, что нужно Умарову? – подался вперед Матусевич. – Реклама? Имидж покровителя талантов? Все это я ему обеспечу! Он приедет на следующую передачу и сам вручит девчонке чек. У экранов в этот момент соберется вся страна, десятки миллионов людей. Он станет самым популярным человеком в России. Естественно, после меня.

– Ты еще можешь шутить…

– А что мне остается делать?

– Думаешь, этого человека можно смягчить?

– Уверен! Я костьми лягу, но сделаю из следующего «Супершоу» его бенефис. Если Умаров захочет, я перед телекамерами буду танцевать вокруг него лезгинку. Да что я – вся студия будет танцевать и хлопать в ладоши!

Глава 15
Отважная девчонка

Хотя и не без труда, Матусевичу все же удалось убедить Умарова в том, что их поражение можно и нужно превратить в победу. И что Лев Михайлович способен это сделать, как никто другой.

Конечно, ему пришлось использовать все свое красноречие, петь соловьем, даже немножко лебезить, одновременно испытывая противное, липкое чувство страха. Но это были уже пустяки, несущественные детали, шелуха. Главное – он избежал более серьезных последствий потери чужих денег.

– Я не снимаю с себя вины, – говорил шоумен, когда в воскресенье утром он встретился с Умаровым в кабинете у Элладина. – Вы имеете полное право оторвать мне голову – хоть в прямом, хоть в переносном смысле. Но кому от этого будет лучше?! Вам? Сомневаюсь. Дайте нам возможность исправить ошибку. Клянусь, мы компенсируем ваши потери. Я устрою такое представление, что оно вполне будет стоить полугода традиционной рекламы.

– А хотите, мы бесплатно запустим на пару месяцев какой-нибудь рекламный ролик вашего холдинга или одной из его компаний? – вставил также не очень комфортно чувствовавший себя Аркадий Аркадьевич.

Президент «Росфингрупп» для себя уже все решил, но ему было любопытно наблюдать, как ерзают в креслах и потеют его собеседники, пытаясь избежать справедливого наказания. Они должны были как следует помучиться, добровольно взять на себя как можно больше обязательств. Наконец он тихим голосом, с обычной для него ледяной улыбкой сказал:

– Хорошо, возможно, вы и правы: раз уж деньги придется отдать, то давайте выжмем из этого события максимум.

– Мы все сделаем по высшему классу! – неприлично обрадовался Матусевич. – Следующая наша передача будет просто грандиозной и соберет максимально возможное количество зрителей. Всем интересно посмотреть на человека, выигравшего полмиллиона долларов. И через каждое слово я буду упоминать ваш холдинг, а его название крупными буквами напишем на каждой стене студии.

– Но есть еще одна проблема, – заметил Умаров.

– Какая? – тут же загрустил Лев Михайлович, пытаясь соответствовать моменту.

– Обещая, что суперприз не выиграют в течение полугода, вы спровоцировали меня на одно неосторожное заявление. На самой первой игре на глазах у миллионов телезрителей я сказал, что руководство «Росфингрупп» гарантирует пополнение призового фонда. Получается, что мы попали в очень двусмысленное положение. Под угрозой моя честь! Честь всего холдинга! Вы меня понимаете?

– О, господи! – картинно умилился Матусевич. – Думаете, кто-то еще помнит, что вы тогда говорили? С такой порядочностью нельзя вести дела в России.

Эти слова прозвучали если не глупо, то по крайней мере излишне подобострастно. Элладин слегка поморщился и посчитал нужным вмешаться.

– Лева, не торопись… Вот какая идея появилась у меня, – обратился он к Умарову. – Только, пожалуйста, выслушайте до конца. Так вот… ваш холдинг все равно расходует деньги на рекламу. Так? – Он дождался, пока бизнесмен неопределенно поднял и опустил брови. – Прекрасно! Без рекламы, конечно, не обойтись. Так почему бы вам не продолжить спонсирование «Супершоу»? Ведь именно вы, поставив на кон пятьсот тысяч долларов, подняли рейтинг программы до заоблачных высот, сделали ее самой популярной в стране. Причем именно сейчас, когда появился первый человек, выигравший суперприз, все самое главное как раз и начинается. Сейчас-то все наши зрители окончательно сойдут с ума. Получается, на свои деньги вы игру раскрутили и после этого собираетесь отдать ее кому-то другому?! Это… Это… Это, по меньшей мере, неразумно. Какая-то странная благотворительность.

– Другими словами, вы хотите, чтобы я дал вам еще пятьсот тысяч?

– Чего-то хотеть или даже требовать от вас в нашем положении абсурдно! – Воздетые кверху глаза и руки генерального директора канала РТ показали, как он кается. Видел бы его в этот момент кто-то из подчиненных. – Мы виноваты, и я просто считаю своим долгом найти решение, способное максимально удовлетворить ваши интересы. Если скажете: нет, – мы все равно будем очень вам благодарны и в лепешку расшибемся, чтобы вернуть ваше доверие, возместить убытки.

Умаров молчал всего пару секунд. Порой ребенок дольше раздумывает, хочет он мороженое или нет.

– Вы получите еще полмиллиона… если, конечно, дадите гарантии, что история не повторится. Настоящие гарантии, а не такие, как прежде!

Глава холдинга «Росфингрупп» посмотрел на Элладина, а тот, в свою очередь, перевел глаза на Матусевича. Последнее слово было за ним.

Шоумен немного растерялся. Он не ожидал такого поворота событий. Внутренне Лев Михайлович уже настроился понести какое-то наказание за потерю суперприза, но, с другой стороны, где-то глубоко в нем сидела радость, что это обременительное, постоянно давящее на психику спонсорство прекратится. Как говорится, нет худа без добра. И перспектива продолжения сотрудничества с Умаровым подействовала на него так же гнетуще, как сообщение о неизлечимой болезни.

В то же время он рисковал нажить могущественного врага, если бы с ходу отказался от денег. Раскрутке телевизионной игры и в самом деле во многом способствовал внушительный суперприз, помощь холдинга. А значит, Умаров, больше чем кто-либо другой, имел право снять пенки с «Супершоу».

Матусевич даже разозлился на Элладина за то, что тот так доходчиво разложил по полочкам ситуацию и был таким убедительным. Во всяком случае, можно было хотя бы посоветоваться, предварительно обсудить этот вопрос, а не вылезать со своими предложениями.

И еще Лев Михайлович подумал, что иногда не взять деньги у бандита так же опасно, как и взять. Парадокс!

– Мы сделаем все возможное, – промямлил он.

– Это не разговор! – жестко парировал президент холдинга «Росфингрупп».

Матусевич и сам это понимал. Он уже собрался было плюнуть на свои страхи и поклясться, что теперь суперприз останется нетронутым не менее чем полгода, но в голове у него вдруг всплыли угрозы проклятого мальчишки: «…Вы получите лишь временную передышку… Даже пятьюстами тысячами долларов вам от нас не откупиться. Я все равно заставлю вас признать, что права на игру принадлежат нам!» Удивительно, как же им удалось дозвониться до студии?!

Пауза явно затянулась.

– Лева, что же ты молчишь?! – понизив на полтона голос, спросил Элладин.

– Да, я расшибусь в лепешку, но не позволю, чтобы мы потеряли деньги, по меньшей мере до сентября-октября! Вы сами, лично, дадите отмашку, когда их можно проиграть, – обреченно кивнул шоумен.

– Прекрасно, – вставая, одарил всех улыбкой Умаров, – тогда до следующей вашей передачи. – И уже взявшись за дверную ручку, он бросил: – Так вы считаете, будет лучше, если чек победительнице передам именно я?

– Конечно! – одновременно воскликнули Элладин и Матусевич.

Они разве что не встали по стойке смирно.

Чтобы устроить из вручения суперприза настоящий праздник, продолжительность очередного «Супершоу» удлинили на полчаса, поломав сложившуюся на канале РТ сетку передач. Матусевич пригласил в студию нескольких известных артистов, – своих старых друзей, – с которыми накануне долго репетировал то, что должно было пойти в прямом эфире и выглядеть как экспромтом нахлынувшие и выраженные чувства благодарности, восхищения холдингом «Росфингрупп».

Пытался он предварительно встретиться и с Ингой, чтобы присмотреться к девчонке, натаскать ее, дать какие-то инструкции, а может быть, и заранее выплеснуть свое раздражение. Но по телефону она решительно заявила, что не собирается ни танцевать, ни петь и поэтому приедет лишь к началу программы. По большому счету, у Матусевича не было способов нажать на эту мерзавку, наказать ее или вообще отменить награждение.

– Учти, моя милая, – в бессильной злобе прошипел шоумен, – если ты со своим дылдой готовишь мне какую-то очередную гадость, то я задушу тебя своими руками! И сделаю это прямо на глазах у телезрителей. Как Отелло…

– Вам и так уже прилично досталось, а мы лежачих не бьем, – отбрила она.

Если прежде во время показа «Супершоу» улицы пустели – всем хотелось выиграть полмиллиона зеленых, – то желающих посмотреть на того, кому это удалось, оказалось еще больше. Как написали на следующий день газеты, на эти полтора часа можно было вообще остановить общественный транспорт – он ходил пустой. А в одном из районов Москвы из-за любимой всеми игры даже случилась крупная авария на теплоцентрали: бригада ремонтников в полном составе уселась перед телевизором, бросив на морозе разрытые трубы.

Сергей, Петр и Оксана смотрели передачу все вместе, собравшись у Головина дома, и очень переживали за Ингу. Накануне была даже идея не пускать ее в Останкино. Однако она блестяще справилась с выпавшей ей ролью, хотя, конечно, безумно волновалась.

«Супершоу» началось с обычной заставки, но когда включили студию, стало очевидно, что зрителей ждет что-то особенное. В центре установили небольшой пьедестал, наподобие тех, на которых награждают победителей спортивных соревнований. Только вместо обозначения призовых мест на нем было крупно написано: «Росфингрупп». А над пьедесталом висел громадный прямоугольник из пластика, символизировавший банковский чек на пятьсот тысяч долларов. Стоит ли говорить, что и на чеке красовалось название холдинга.

Как всегда, Матусевич появился из арки, «зашторенной» водопадом разноцветных огней. Он широко улыбался, прижимал руки к сердцу, кивками благодаря гостей студии за бурные аплодисменты. Наконец публика немного успокоилась и шоумен воскликнул:

– Сегодня очень необычная передача! Те, кто смотрел «Супершоу» в прошлую субботу, конечно, знают, что неделю назад впервые был выигран наш суперприз, а он составляет, – тут его голос набрал максимальные децибелы, – полмиллиона долларов!! Самое удивительное, что в этой бескомпромиссной, волнующей, отчаянной гонке, в которой участвовало полстраны, победительницей стала молодая… особа, студентка МГУ. И зовут ее – Инга Кох! Она здесь, и скоро мы представим вам нашу героиню. Но прежде, чем пригласить ее в студию, я хотел бы дать слово человеку, без которого нашей игры не было бы вообще. – Он протянул руку куда-то в сторону и воскликнул: – Президент холдинга «Росфингрупп» – генерального спонсора «Супершоу» Зия Умаров!!

Бизнесмен сидел в первом ряду зрителей. Он поднялся и вышел вперед. Темно-синий, почти черный костюм как всегда сидел на нем идеально, из кармашка на груди торчал атласный голубой платок в цвет галстука, а каждый волосок на его голове был тщательно уложен.

Теперь уже Матусевич не останавливал аплодисменты, а сам бурно хлопал в ладоши, зажав микрофон под мышкой. Глаза его лучились таким счастьем, такой любовью, словно в студию сошел с небес сам Господь Бог. Тишина установилась лишь минут через пять.

– Я всегда с удовольствием смотрел эту передачу, – словно раздумывая, сказал Умаров, – и всегда меня не оставляло ощущение какой-то ее незаконченности. Ведь все имеет свое логическое завершение: у скачек есть финиш, у захватывающего спектакля – неожиданный конец. Не было достойного финала только у «Супершоу». И наконец он появился! Конечно, выиграть в столь сложном конкурсе очень трудно. Такие победы вряд ли могут случаться каждый день. Но теперь все мы знаем, что они возможны! Именно поэтому надо сказать огромное спасибо нашей победительнице! Не огорчайтесь, что на ее месте пока не вы. У вас все еще впереди, так как, во-первых, «Супершоу» доказало свою жизнеспособность и, я думаю, будет радовать нас, давать нам положительные эмоции много лет. А во-вторых, руководство холдинга решило выделить еще полмиллиона долларов в качестве очередного суперприза!

– Потрясающая новость! Просто потрясающая! – вообще перешел на фальцет Лев Михайлович. – Я думаю, все мы должны поблагодарить господина Умарова и руководство холдинга «Росфингрупп» за такой подарок!

По числу упоминаний своего спонсора в одной передаче он точно побил все мыслимые рекорды.

До Инги очередь дошла очень нескоро. Понятно, что Матусевич предпочел бы вообще обойтись без нее, но, к его глубокому сожалению, это было невозможно.

Девушка появилась перед телекамерами с видом человека, идущего в свой последний бой: глаза горят, подбородок приподнят, плечи развернуты. Даже сквозь ее смуглую кожу пробивался румянец.

На ней было строгое черное платье, а на ногах – туфли на высоком каблуке. Оксана советовала надеть что-нибудь более веселое, но Инга заявила, что не хотела бы выглядеть как наивная, счастливая дурочка.

– Поприветствуем нашу победительницу! – воскликнул Матусевич, в очередной раз подстегивая присутствующих в студии личным примером.

Какими-то крадущимися шагами он подошел к героине «Супершоу». Его фальшивая улыбка была похожа на маску: гримаса удава, готового заглотнуть целиком свою жертву.

– Поздравляю!

– Спасибо, – с достоинством ответила она.

– Наверняка многие из тех, кто сейчас смотрит нашу передачу, – шоумен буравил Ингу взглядом, – не могут отделаться от мысли: «Каким образом эта хрупкая девушка сумела выиграть главный приз?! Что-то здесь нечисто!»

– Главное, что вы уверены в справедливости моей победы, иначе не пригласили бы сюда. Разве я не права?

Режиссер крупно показал ее лицо, и стало видно, что от волнения у нее выступили капельки пота на висках. Однако она не теряла самообладания.

– Безусловно! – с обаятельной улыбкой сказал Матусевич, но посмотрел не на Ингу, а на стоявшего рядом Умарова. – И все же, поделитесь, откройте секрет: что помогло вам выиграть пятьсот тысяч долларов?

– Не знаю… Случай. Ну и мои увлечения… Я люблю листать всякие справочники.

– Странные для девушки увлечения. Большинство ваших сверстниц любят танцы, – съехидничал шоумен. – А вы уже выигрывали в каких-нибудь телевизионных играх?

– Нет.

– Почему?

Девушка пожала плечами:

– Потому что никогда в них не участвовала.

– Железная логика! Ха-ха-ха! – Матусевич никак не мог найти, за что ему зацепиться. – Почему же вы решили принять участие в нашей передаче?

– Из принципа! Есть один человек… не хотела бы называть его фамилию, который считал, что у меня и моих друзей ничего не получится. А вот получилось…

– Значит, вы играли с друзьями? Где же они? Почему не пришли сюда? Неужели такие стеснительные?! – изобразил удивление Лев Михайлович.

– Я убеждена, что они когда-нибудь появятся в этой студии. Обязательно!

Понимая, что уесть собеседницу ему не удастся и вообще разговор начинает принимать нежелательный для него оборот, шоумен игриво произнес:

– Нашей победительнице хватает в жизни не только везения, но и самоуверенности. Будем надеяться, что, выигрывая, она не потеряет здравый смысл. Это всегда очень рискованно. Можно сломать свою милую шейку. – Чувство меры все же изменило ему. – А теперь я попросил бы нашего генерального спонсора вручить приз победительнице.

Умаров немедленно полез в боковой карман и достал узкий белый конверт. Вручая чек Инге, глава холдинга «Росфингрупп» поцеловал ее в щеку.

Фотографии, запечатлевшие этот момент, на следующий день были напечатаны во всех газетах.

Глава 16
Тяжкое бремя славы

Многие мечтают однажды проснуться знаменитыми, но не многие представляют, насколько это утомительно. Зато Инге Кох довелось познать тяжкое бремя славы в полной мере. Как говорится: наесться под завязку.

После вручения чека на полмиллиона долларов журналисты терзали ее несколько недель. Они ловили Ингу после занятий, в общежитии, на улице. Впрочем, она отделывалась от них самыми общими рассказами о счастливом детстве, которое прошло в Казахстане, о пожилых родителях, до сих пор живущих в Алма-Ате, о своем хобби читать на ночь справочники и энциклопедии, другими словами, навешивала им на уши лапшу. А на традиционный вопрос: как собирается потратить деньги? – отвечала, что еще ничего не решила. Понятно, что писать об этом было скучно, и от нее, наконец, отстали.

А вот в университете Инге долго не удавалось расслабиться ни на минуту. Как ни странно, большинство преподавателей стали относиться к ней более требовательно, чем прежде, – возможно, причиной была обыкновенная зависть людей, никогда не имевших таких денег. И надо было прилагать дополнительные усилия, чтобы ее оценки, по крайней мере, не ухудшились.

Она была в центре внимания на лекциях, в библиотеке, в буфете. Нельзя было пройти по коридору, чтобы за ее спиной не начинали шушукаться, и невозможно было выпить стакан чаю, чтобы ей не заглядывали в рот. Инге приходилось тратить немало сил, чтобы держать на приличной от себя дистанции льстецов, нахалов, любителей поживиться за чужой счет. Но самое обидное заключалось в том, что, хотя суперприз был поделен на четверых, – по сто двадцать пять тысяч долларов на брата, – отдувалась она за всех одна.

Слово «отдувалась» подходило в данном случае еще и потому, что из всей компании Инга меньше всего радовалась свалившемуся на нее богатству. Казалось, ей эти деньги вообще не нужны. Часть из них она отправила в Алма-Ату, чтобы поддержать родителей, а остальные разместила в банке.

На себя она потратила минимум: вместе с Оксаной сняла крохотную, но очень чистенькую, да к тому же с телефоном, двухкомнатную квартиру в Новых Черемушках, в десяти минутах езды на трамвае от университета. Здесь было гораздо уютнее, чем в общежитии, и можно было передохнуть от назойливого внимания окружающих.

А вот на ее друзей напала потребительская лихорадка. Нельзя сказать, что они просто выбрасывали деньги. Петр тоже помог родителям – они давно хотели купить дачу, даже присмотрели небольшой домик, и эта их мечта теперь осуществилась. Сергей приобрел для матери потрясающие стиральную и посудомоечную машины. Оксана отправила свою младшую сестру учиться в Киев. Но в то же время прилично подрастратились они и на то, без чего вполне могли бы обойтись.

Оксана натаскала из дорогих магазинов самые разнообразные наряды, косметику и успокоилась лишь тогда, когда все это уже некуда было складывать. А Сергей и Петр купили себе горные лыжи, способные разнести дом стереосистемы, но главное – два мощных японских мотоцикла «Ямаха» и каждый день после занятий с ревом носились по парку вокруг университета, вызывая зависть у своих однокашников.

Понятно, что мотоциклы потянули за собой еще и шлемы, кожаные куртки, перчатки, очки, особые ботинки на ребристой подошве с металлическими набойками. И говорить друзья стали разве что о лошадиных силах, о зимней резине, о периодичности технического обслуживания.

Все это очень раздражало Ингу, и однажды она даже высказала Головину:

– Если бы я знала, что наши мучения в библиотеке нужны только для того, чтобы вы с Петькой купили себе мотоциклы и куртки с заклепками, а потом, как два великовозрастных дебила, носились по дорогам, пугая людей, я никогда не взялась бы за это. Тем более что общий итог получился практически нулевой: вы не только не отстояли свои права на игру, но и не очень-то досадили Матусевичу. Разве не так?

Она говорила чистую правду. «Супершоу» продолжало регулярно появляться на канале РТ, и теперь его популярность стала безграничной. Да и вообще, это была уже больше, чем просто развлекательная передача. На нее не считали зазорным прийти даже самые крупные политики, а во всех городах стали образовываться клубы любителей этой игры.

Что касается Льва Матусевича, то он блистал. Кому-кому, а ему уж точно удалось превратить свое поражение в грандиозную победу. Газеты писали о его умопомрачительных гонорарах, и если бы в это время проходили президентские выборы, то он, при желании, легко бы их выиграл.

Это всеобщее почитание заклятого врага как раз и разрушило то счастливое состояние, в котором пребывали Головин и Торопов с тех пор, как они стали обладателями «Ямах» и других престижных в их возрасте вещей. А конкретно прозрение произошло в один из субботних вечеров.

В тот день четверка друзей в очередной раз собралась у Сергея. Слушали музыку, танцевали, болтали об университетских делах, а потом включили телевизор, канал РТ, где начиналось «Супершоу».

Они не смотрели эту передачу с тех пор, как на ней побывала Инга, и обнаружили большие перемены. Во-первых, значительно увеличилось число компаний, желавших с помощью всенародно любимой игры сделать рекламу своим товарам. Самая разнообразная продукция: стиральные машины, пылесосы, автомобили, велосипеды, газовые плиты, сковородки, игрушки, видеомагнитофоны, конфеты и еще многое другое, – горами лежали, стояли и висели в студии, и все это без счета раздавалось в качестве дополнения к денежным призам.

Во-вторых, в поведении Матусевича, и так не страдавшего скромностью, появилась какая-то наглость, смешанная с сибаритством. Казалось, телевизионное шоу только для того и проводится, чтобы развлекать и ублажать его. Он прерывал тех, кто ему не нравился, переворачивал сценарий с ног на голову, издевался над девчонками, разносившими подарки, и обращался к людям, словно к своим дворовым, не иначе, как «голубчик». Было удивительно, как это он никого еще не приказал высечь розгами или посадить в чулан.

В-третьих, по непонятно кем заведенной традиции, присутствующие в студии и все, кому удавалось туда дозвониться, пели Матусевичу дифирамбы, признавались ему в любви, благодарили за игру, будто бы никто другой над ней не работал. Одним словом, к нему обращались как к Богу, и он благосклонно освящал своей дланью несчастных или, наоборот, строго, по-отечески, судил их.

Когда «Супершоу» закончилось, Головин рассеянно пошевелил губами, потом яростно стукнул по ручке кресла, потер ушибленную ладонь и воскликнул:

– Мы должны что-то сделать!

– Доброе утро! – поклонилась ему Инга.

– Не понял?

– Я всего лишь хотела констатировать, что ты наконец проснулся.

Торопов также посчитал необходимым отреагировать на слова Сергея.

– Между «должны» и «можем» часто очень большое расстояние, – философски заметил он. – Нам уже вряд ли удастся этого мерзавца достать. Разве что проколем шилом колеса его автомобиля…

Шутка никого не развеселила.

– А если нам еще раз выиграть суперприз? – задумчиво сказал Сергей.

– Что?!

Легкий шок поразил всю честную компанию.

– Давайте еще раз выиграем суперприз! – повторил он. – Что вы на меня так смотрите?! Я не шучу. Какие тут могут быть шутки?! Если мы сделаем это в течение двух-трех месяцев, тогда уж наверняка спонсоры открутят Матусевичу голову. То, что в первый раз могло сойти за случайность, во второй раз ему вряд ли простят. Ну, кто за?

Петр с горьким сочувствием прищурился, словно он видел перед собой душевнобольного.

– Ты обратил внимание, что Алтынова поменяла все вопросы? – спросил он.

– Да.

– Что – да?! Они не просто другие, а изменилась их тематика. Кардинально! Это означает: она использовала какие-то новые источники, которые нам неизвестны… Иначе говоря, чтобы выиграть, надо будет уже не просто проштудировать два-три десятка книг, а читать все подряд. Конечно, задача эта очень почетная – освоить все, что создало до тебя человечество, – но… тут даже шутить не хочется.

Головин промолчал, однако чувствовалось, что друзья его ни в чем не убедили. Именно после этого разговора Сергей прекратил гонять на мотоцикле, забросил видик и стереосистему и стал ходить как сомнамбула – постоянно о чем-то думая, с задержкой реагируя на вопросы окружающих, отделываясь от них какими-то междометиями.

Потом он начал куда-то пропадать, а вскоре настроение его заметно улучшилось. Друзья, естественно, интересовались, чем он так увлечен, какой очередной неприятный сюрприз им готовит. Но Головин лишь отшучивался или в лучшем случае говорил, что надо немного подождать.

Наконец, в один прекрасный день, когда вся компания встретилась в университете после занятий, Сергей заявил, что им необходимо обсудить чрезвычайно важный вопрос, а главное, это дело не терпит отлагательства. Он явно созрел для каких-то решительных действий.

В Москву уже пришла весна, хотя было еще сыровато. На газонах лежали остатки грязных слежавшихся сугробов. Они подтаивали, и вокруг них земля была влажной, черной. Но зато ярко светило солнце, городские парки и скверы осваивали шумные грачи, а на Старом Арбате кое-где уже выставили на улицу столики, правда, огородив их от капризов погоды прозрачной пленкой. Туда друзья как раз и направились.

Они нашли себе местечко на веранде небольшого кафе, откуда хорошо было видно бесконечную, никогда не тающую здесь толпу праздношатающихся, многочисленные лотки с сувенирами для иностранцев, уличных художников на раскладных стульчиках, и заказали себе по чашке чаю. Когда официант отошел, все уставились на Головина.

– Мы собрались вот по какому поводу… – осторожно начал он, тщательно подбирая слова. – Кажется… я придумал способ, как нам опять выиграть суперприз.

– Так кажется или нашел? – ребром поставил вопрос Петр. Его уже разбирало любопытство. – Эффектную паузу сделаешь в другой компании.

– Что помогло нам победить в прошлый раз? – спросил Сергей и сам же ответил: – Во-первых, точное знание списка книг, из которых Алтынова брала вопросы, а во-вторых, ваша потрясающая усидчивость!

– Не подлизывайся! – теперь уже не выдержала Инга. – Мы и так готовы делать все, что находится в пределах разумного. Только давай конкретно, что ты придумал?!

– Прекрасно! Я знал, вы настоящие друзья! Так вот, для меня было очевидно: даже несмотря на изменение тематики вопросов «Супершоу», источники их остаются прежними – это справочники, энциклопедии…

– Гениально! – съехидничал Торопов.

Но Сергей на его замечание не обратил внимания.

– …Естественно, Алевтина не может объять необъятное, и перечень используемых ею книг ограничен, – продолжал он излагать ход своих мыслей. – В то же время, вряд ли все необходимое имеется у нее дома. А значит, она или продолжает посещать Российскую государственную библиотеку, или сменила ее на какую-то другую, но тоже достаточно солидную. Как только эти, казалось бы, простые звенья выстроились в одну цепочку, меня сразу же осенило: если мы установим, где у нее, так сказать, гнездо, и получим доступ к ее библиотечному формуляру, то сможем действовать по прежней схеме! То есть попотеем в читальном зале, а потом отгадаем семь детских вопросов. Ну как?!

– Гениально! – воскликнула теперь уже и Оксана, причем без всякого намека на иронию.

По лицам Петра и Инги было видно, что они тоже считают идею Сергея весьма неплохой. Хотя их реакция оказалась более сдержанной.

– Спасибо, друзья, спасибо! – с показной скромностью потупился Головин. – Вы только подтвердили мою высокую самооценку.

– Значит, первым делом нам надо установить, в какую библиотеку ходит ваша Алевтина?! – радуясь своей понятливости, спросила Оксана.

– Во-первых, она не наша, а Льва Михайловича, – поправил ее Сергей. – А во-вторых, я уже выяснил, где она трудится не покладая рук.

– Где?

– Как вы понимаете, логично было предположить, что Алтынова по-прежнему наведывается в Российскую государственную библиотеку по протоптанной еще нами с Петькой дорожке. Я стал дежурить перед входом и уже на второй день увидел ее.

– А она тебя видела? – спросила Инга.

– Нет, – категорично покачал он головой. – Потом я приезжал туда на протяжении недели и установил, что она бывает в библиотеке через день. Похвальное трудолюбие. Да и что ей делать, если никому передоверить такую работу нельзя. Особенно теперь. Наверняка Матусевич накрутил ее до отказа… Ну это лирическое отступление. Для нас важно то, что мы знаем основное место, где Алевтина подбирает темы сюжетов для «Супершоу». И остается только выяснить, какие книги она там берет.

Внезапно глаза у Торопова округлились. Он уронил чашку на блюдце, расплескав чай и заставив всех вздрогнуть.

– Послушай! – испуганно сказал Петр. – Но ведь в Российской государственной библиотеке не ведут личные формуляры! Ты что, забыл?! Ее посещает такое количество людей, что это физически невозможно. Откуда же мы возьмем список используемых Алтыновой книг?

Хитроумный план, которым минуту назад все так восхищались, рушился на глазах. Однако Головина замечание друга совершенно не расстроило.

– Все правильно, – кивнул он с видом фокусника, вытаскивающего из цилиндра все новых и новых зайцев. – Индивидуальных формуляров там нет. При входе читателям вручается специальный номерной бланк, куда потом библиотекарь вписывает все выданные книги. И если ты их не сдал и не получил в бланк соответствующую отметку с печатью, то тебя не выпустят за порог. Там на выходе стоит милиционер, для острастки. То есть в библиотеке ведут жесткий учет выдаваемых книг, следят, чтобы они не покидали пределов здания. А кто их берет и на какой срок, это никого не интересует.

– Ну?! – удивленно воскликнул Торопов.

– Вначале для меня эта проблема тоже показалась неразрешимой. Но потом я полдня просидел в библиотеке, задал массу дурацких вопросов сотрудникам и в конце концов понял, что не все так плохо, как кажется на первый взгляд.

Сергей сделал знак официанту, чтобы тот принес еще чашку чаю. Но на самом деле ему просто не хотелось вываливать все сразу. Однако его друзья были уже крайне заинтригованы и им не терпелось узнать, что же он придумал.

– Ты можешь не тянуть?! – возмутился Петр. – Сам же пригласил нас сюда, а теперь выделываешься!

– Хорошо, перехожу к главному, – покладисто кивнул Головин. – Подробно изучив существующие в библиотеке правила, я установил следующее: в соответствии с заявками читателей книги поднимают из хранилища в течение двух часов. Но в конце дня их не всегда возвращают назад, а, как правило, помещают в специальной комнате рядом с читальным залом на так называемых полках бронирования, или, на местном сленге, броне-полках. Ведь многие люди работают с нужными им изданиями в течение нескольких дней. Такая технология очень разумна: ты только в первый раз ждешь книгу два часа, а потом получаешь ее практически сразу. Понятно, что Алтынова берет в библиотеке различные справочники, а их за несколько часов не просмотришь. Значит, она оставляет отобранную литературу на бронеполках до следующего посещения библиотеки.