Текст книги "Бокал вина"

Автор книги: Иван Жагель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Глава 2
Идеи принято воровать

На следующий день после визита в Останкинский телецентр Головин и Торопов встретились в одном из буфетов главного здания МГУ. Они оба находились в жуткой депрессии: им было неприятно, даже как-то неловко осознавать, что те прожекты, которыми они буквально жили все последние дни, на которые возлагали так много надежд, у телевизионщиков не вызвали восторга. И это было еще мягко сказано.

Вскоре к парням присоединились их подружки – Инга Кох и Оксана Мартыненко. Они тоже учились в университете, тоже на четвертом курсе, только исторического факультета.

Инга была девушкой Сергея. В Москву она приехала из Казахстана, куда ее прадеда – обрусевшего немца – выслали в годы Второй мировой войны. Там он женился на казашке, и в наследство от бабушки Инга получила смуглую кожу, темные глаза и прямые смоляные волосы. Она была миниатюрна и даже на каблуках едва доставала до груди долговязого Головина, но это нисколько не мешало ей вить из него веревки. К счастью для Сергея, помимо твердого, независимого характера, редкой целеустремленности и комплекса отличницы Инга обладала еще и здравым умом и не злоупотребляла своей властью.

Зато Оксана была полной противоположностью своей подруги – добродушная, смешливая и порой очень наивная хохлушка из украинского города Николаева, никогда не претендовавшая на роль лидера. Она добровольно отдала пальму первенства Инге и откровенно демонстрировала свои чувства к рыжему Торопову.

Девушки знали о планах парней предложить на телевидение свою игру и об их вчерашнем визите к знаменитому шоумену, поэтому, едва поздоровавшись, стали расспрашивать, чем все это закончилось.

– Вас там что, побили? – без всяких церемоний поинтересовалась Инга. – Чего вы такие кислые?

Сергей посмотрел на Петра, поморщился и сказал:

– Да в общем-то пока нечего рассказывать. Матусевич продержал нас больше часа в приемной, но все же выслушал. Он обещал подумать над нашей идеей и попросил позвонить через пару недель. Вот, собственно говоря, и все…

Другие, более досадные детали той встречи, а именно: как они горячились и краснели, как доказывали, что можно сделать лучшую не только в стране, но и в мире развлекательную программу, – он опустил.

– Одним словом, вас выпроводили, даже не заронив в душу надежду! – безжалостно уточнила Инга.

Головин раздраженно поерзал на стуле, покрутил в руке стакан с соком.

– Понимаешь, Матусевич считает, что игровые передачи канала РТ и так имеют самые высокие рейтинги, от рекламодателей нет отбоя, и прежде, чем начинать что-то новое, нужно все серьезно взвесить. С этим трудно спорить – подобные дела с ходу не решаются. Именно поэтому наши перспективы сегодня совершенно неясны.

– А, по-моему, вы напрасно переживаете! – воскликнула Оксана. – Все идет нормально! Вам же не отказали, а просто попросили перезвонить. Матусевич – профессионал и наверняка разберется, что к чему.

Она прижалась щекой к плечу Торопова и даже демонстративно погладила его по спине, таким образом выражая сочувствие и всемерную поддержку.

– В том-то и дело, что Матусевич – профессионал, – сказала Инга, – и если сразу не признал, что игра отличная и над ней стоит поработать, значит, он темнит.

– Я тоже так считаю! – поддакнул Петр.

– Не удивлюсь, если он украдет вашу идею и сделает программу самостоятельно.

Оксана широко открыла глаза:

– Неужели такое возможно?!

Инга озабоченно посмотрела на нее. Так мать смотрит на избалованного, выросшего в любви и холе ребенка перед отправкой в летний лагерь.

– Не знаю, девочка, как отпускать тебя одну в самостоятельную жизнь. Запомни, иногда люди обманывают, и совесть их потом совсем не мучает. А на телевидении воровать друг у друга идеи – обычное дело. Это даже хороший тон, свидетельство отличной деловой хватки. Вы посмотрите, какие программы идут на различных каналах: они похожи как две капли воды! Неужели вам нужны примеры?!

Примеры здесь и в самом деле были излишни. За столом повисло тягостное молчание. Сергей барабанил пальцами по столу, Петр хмурил брови, а Оксана, казалось, вот-вот расплачется от огорчения за своего парня.

– Если нашу идею украдут, то я пойду к генеральному директору канала РТ! – рубанул Головин. – Как его фамилия… Элладин.

Его заявление даже на миллиметр не подняло настроения всей компании.

– Или расскажу эту историю газетчикам… – уже с меньшей уверенностью произнес он. – Вряд ли Матусевич станет рисковать своей репутацией.

– А я думаю, нужно сделать так, чтобы ни у кого даже не появилось желания вас обмануть! – твердо сказала Инга. – И есть отличный способ защитить себя. Мама мне как-то рассказывала, что один ее знакомый композитор… там у нас, в Алма-Ате, получает авторские свидетельства на все песни, да и на любые другие музыкальные произведения, которые он сочиняет. Вы должны сделать то же самое – обратиться в агентство по авторским правам! Причем немедленно!

– Отличный ход! – воскликнул Головин.

– Класс! – поддержал его Торопов. – Как же мы раньше до этого не додумались?!

– Правильно, так и надо сделать! – захлопала в ладоши Оксана, и ее голубые глаза засияли от счастья. Она все-таки была большим ребенком, и настроение у нее могло меняться буквально каждую секунду. – А где это агентство находится?

– Не знаю, – пожала плечами Инга. – Я что, обращалась туда?

– Выяснить это – пара пустяков, – заявил Сергей. – Можно позвонить в справочную и узнать телефон, ну а по нему нам сообщат точный адрес.

Все вскочили и бросились в коридор, где стояли телефоны-автоматы. Энтузиазма им было не занимать, и они еще верили, что их проблемы кому-то интересны.

До телефонной справочной друзья дозвонились сразу же. Самым трудным оказалось правильно, назвать контору, которая была им нужна.

– Агентство по авторским правам? – переспросил нетерпеливый женский голос. – Такого в наших списках нет. Вам нужно что-то еще?

– Возможно, эта организация называется как-то иначе, но она должна заниматься защитой авторских прав, – сказал Головин. – Алло, алло! Вы меня слышите?

В трубке возникла тишина. Очевидно, телефонистка рылась в своих электронных каталогах. Только через минуту она вновь подала голос:

– У меня есть Российское авторское общество. Вас оно устроит?

– Да, конечно!

– Записывайте номер…

Этот телефон был долго занят. Только с пятого или шестого набора полученного в справочной номера пошли длинные гудки. Трубку поднял мужчина, явно в возрасте.

– Российское авторское общество, – недовольно, устало сказал он.

– Здравствуйте. Скажите, у вас можно получить что-нибудь… какой-нибудь документ, защищающий наши авторские права? – спросил Сергей.

– Для этого мы и работаем.

Мужчина произнес эту фразу так, что сразу стало понятно: ему не впервой общаться с сумасшедшими. Он просто обречен нести по жизни эту тяжкую долю.

– А как практически это сделать?

– Прежде всего скажите, на что вы хотите получить авторское свидетельство?

– На игру. Телевизионную. Впрочем, ее можно организовать в Интернете, на радио…

– Вы уверены, что ваша идея оригинальная? – и этот вопрос сопроводил тяжелый вздох.

– Абсолютно!

– Ну, хорошо, посмотрим… Вы должны привезти мне сценарий своей телевизионной игры – в двух экземплярах. Один мы заверяем и отдаем авторам, а другой помещаем в наш архив, так сказать, на вечное хранение. И еще нужна аннотация передачи: не более пяти-семи строчек на машинке. Плюс заявление… впрочем, заявление можно написать прямо у нас. Ну и паспорт. Или паспорта. Сколько вас авторов-то?

– Двое.

– Тогда приезжайте оба.

– Скажите, а сегодня к вам можно подскочить? – Сергей затаил дыхание.

– Пожалуйста, – в голосе мужчины прозвучало огорчение, – мы работаем до половины шестого… Да, каждый зарегистрированный у нас лист стоит… – Он назвал сумму. – И если хотите получить авторское свидетельство срочно, уже сегодня или завтра, а не через пару недель, то придется заплатить вдвойне. Государство нашей организации сейчас не помогает, мы на самоокупаемости…

Учитывая, как много людей искренне считают себя творцами и талантливыми изобретателями, брать деньги за регистрацию их авторских прав было по-своему гениально. Это общество должно было не просто самоокупаться, а в полном смысле слова преуспевать.

– Не забудь спросить точный адрес конторы! – прошипел Петр.

– А где вы находитесь? И к кому нам обратиться?

– Большая Бронная улица, дом шесть «а», комната четыреста девятнадцать, – проскрипел недружелюбный собеседник. – Обратитесь или ко мне – я консультант, и зовут меня Фабий Иосифович, или к нашему секретарю Марии Яковлевне.

– Ну и что ты выяснил? – спросила Инга, когда Сергей повесил трубку.

– Мы можем хоть сегодня подать заявку на получение авторского свидетельства. Надо представить два экземпляра сценария игры…

– Они у нас имеются, – кивнул Петр.

– …и аннотацию телевизионной программы.

– Ее мы изготовим за десять минут.

– И еще одно: за получение авторского свидетельства надо заплатить. – Сергей сказал сколько и добавил: – У меня есть половина этой суммы.

– Я, естественно, в доле, – ни секунды не раздумывал Торопов. – Что-то еще? Чего ты мнешься?

– Если бы мы нашли еще столько же, то документ изготовили бы не позднее чем завтра. Этот мужик… ну, с которым я говорил, объяснил, что у них существует особый тариф за срочность. Кровопийцы, конечно… А так придется ждать две недели. Нас могут опередить.

Инга решительно достала кошелек и вытащила деньги.

– И сколько вам еще надо? Мне только что прислали родители деньги на новое пальто. Но это подождет – до зимы еще далеко. Надеюсь, вы к тому времени вернете.

Оксана покраснела.

– У меня тоже есть… – Ей было неловко, что она отреагировала последней.

– Девчонки! – растрогался Головин. – Когда мы на нашей игре заработаем, в чем я нисколько не сомневаюсь, то все ваши затраты будут компенсированы, как говорится, сторицей! Не могут же на телевидении не заплатить!

– От чувств ты бы еще полез целоваться! – одернула его Инга. Она смотрела снизу вверх, но было такое впечатление, что говорит она с ребенком. – Доделывайте необходимые справки и мчитесь за авторским свидетельством.

Аннотацию Головин и Торопов изготовили, не выходя из университета. На одной из кафедр знакомый лаборант, по возрасту не намного старше друзей, разрешил им воспользоваться стоявшим там компьютером. А содержание получившейся короткой записки было следующим:

«Телевизионная (радио, интернет) игра, принципиальной особенностью которой является то, что в процессе ее показывается (воспроизводится) видео-звуковой ряд, позволяющий отгадать секретный телефонный номер в студии (или номер, шифр, код другого устройства связи) и позвонить туда во время или после передачи. Кто первым отгадывает номер и дозванивается в студию, тот и становится победителем».

На сочинение и распечатку этого текста у них ушло пятнадцать минут. И еще час им понадобился, чтобы добраться до Большой Бронной.

Российское авторское общество находилось на самом верху четырехэтажного здания школьного типа, с небольшим, заставленным автомобилями двориком перед фасадом. Фабия Иосифовича и Марину Яковлевну парни нашли в крохотной проходной комнате, где впритык друг к другу стояли сразу три стола. Один занимал консультант, другой – секретарша, а третий, очевидно, предназначался для посетителей: здесь они могли написать заявление, еще раз просмотреть свои бумаги.

Фабий Иосифович оказался ироничным пожилым мужчиной, который, защищая авторские права других людей, предусмотрительно ограждал себя от всяких дурацких претензий в будущем. Прочитав сценарий игры и ее аннотацию, он задумчиво покачал головой и сказал:

– Ну что ж, согласен, игра оригинальная. Ничего подобного я еще не встречал и мы не регистрировали. Вы, безусловно, получите авторское свидетельство. Но хотел бы, молодые люди, сразу предупредить: оно не гарантирует, что идею у вас не слямзят.

– Вы что, шутите?! – воскликнул Петр.

Секретарша, уже немолодая грузная женщина со следами былой красоты, возмущенно подняла голову. Но осуждала она не дикие нравы родной страны, где могли украсть даже мысли, а горячность Торопова.

– Какие уж тут шутки, – спокойно ответил консультант. – Любая телекомпания может придумать какой-нибудь довесок к вашей игре – необычный ход, оригинальное оформление студии, в конце концов, ведущий встанет на голову – и на все это мы тоже должны будем выдать авторское свидетельство. Ведь ничего подобного еще не было.

– Простите, но мы хотим закрепить наши права не на оформление студии и не на дурацкие выходки ведущего, а на принцип, заложенный в самой игре! Понимаете? – вмешался Сергей.

– На принцип надо получать патент. Но в самом плохоньком патентном бюро вам скажут, что это невозможно.

– Почему!

– Потому что запатентовать можно деталь, механизм, прибор или… например, оригинальный технологический процесс, описывающий новый способ пробивания дырок, соединения материалов – в общем, что-то практически используемое. А патент на принцип отгадывания телефонного номера… Хм, это просто смешно. Хотя, повторюсь, идея оригинальная.

– Мы хотим получить авторское свидетельство не на принцип отгадывания телефонного номера, а на принцип организации массовой игры, – уточнил Петр и тут же спросил: – А в других странах наши права на идею можно было бы закрепить?

– Думаю, что да.

– Почему же тогда у нас – нет?!

Фабий Иосифович развел руками, и его жест философски обобщил все то головотяпство, которое испокон веков процветало в этой стране.

– По большому счету, Россия присоединилась к мировой конвенции по защите авторских прав, – сказал он, – но у нас еще не выработались соответствующие традиции, менталитет. По телевизору по нескольку раз крутят одни и те же фильмы, за что их сценаристы, режиссеры, актеры ничего не получают. Издательства скрывают от писателей факты переиздания книг… И наше общество относится к подобным вещам совершенно спокойно. В общем, нужен какой-то громкий прецедент, способный повернуть мозги всех, в том числе судей, в правильном направлении.

Головин и Торопов переглянулись. Энтузиазм, с которым они ехали сюда, улетучился полностью.

– Простите, а зачем же тогда надо получать авторское свидетельство? – спросил Сергей.

– Резонный вопрос, – хмыкнул консультант. – Ответ на него очень простой: когда у вас украдут идею и, немного изменив ее, начнут использовать, вы, конечно, побежите в суд или будете взывать к общественному мнению. – Он словно подслушивал, что говорил ранее Головин. – И меть при этом на руках свидетельство гораздо лучше, чем его не иметь. Без него вы вообще будете выглядеть очень глупо. Вы согласны?

– Мы ненадолго выйдем. Нам надо посоветоваться, – сказал Торопов.

– Пожалуйста-пожалуйста. Только учтите, через час рабочий день у нас заканчивается.

Покинув крохотное и очень жестокое к своим подданным царство Фабия Иосифовича, друзья вышли на лестничную площадку, закурили и погрузились в тягостное, словно на похоронах, молчание. Мимо сновали люди, совершенно равнодушные к тому, что буквально в десяти шагах от них, за стеной издевались над честными гражданами.

– Мы только выбросим деньги! – с досадой раздавил сигарету Петр. – Мне не жалко наших, но зачем втягивать в эту авантюру девчонок?!

Сергей решительно покачал головой, а между бровями у него залегли две глубокие складки.

– Нет! Я никому не позволю нас надуть! Даже Матусевичу! И получать авторское свидетельство мы будем! Этот Фабий прав: лучше иметь хоть что-то, чем вообще ничего!

Консультант встретил Головина и Торопова ироничным взглядом. Ему не в первый раз доводилось наблюдать маяту несчастных людей, пытающихся найти хоть какую-то защиту от интеллектуального беспредела. И он знал, что эти ребята также никуда от него не денутся, тем не менее спросил:

– Ну и что вы надумали?

– Скажите, – вопросом на вопрос ответил Сергей, – получаем ли мы вместе с авторским свидетельством гарантию, что какие-то люди уже не смогут предъявить… скажем в суде, документы, будто бы они высказали нашу идею раньше? Понимаете, о чем я? Чтобы факт воровства, пусть не по нашим дурацким законам, а по совести нельзя было скрыть?!

– Понимаю, – флегматично кивнул Фабий Иосифович. – И четко отвечаю: такой гарантии вы не получите!

– Вы что, смеетесь над нами?! – вскипел Петр. – Пятнадцать минут назад сами же сказали: никто ничего подобного вам не предлагал!

– Да! Но если ко мне придут какие-нибудь отморозки и приставят нож к горлу, то я внесу в наши регистрационные книги заявку на авторское свидетельство ранним числом. Не жертвовать же мне жизнью ради этого!

Консультант хотел обезопасить себя на все случаи жизни. Было даже удивительно, как мрачно он смотрит на мир после продолжительного общения с творческими личностями, как мало он верит в человеческую порядочность.

– Так вы будете писать заявку?! – нетерпеливо подтолкнул друзей Фабий Иосифович. – Или решайтесь, или перестаньте морочить мне голову!

– Давайте, оформляйте все, что надо! – решительно заявил Сергей.

Формальности заняли всего полчаса. Но еще нужно было поставить на документах печати и подписать их у какого-то начальника, так что друзьям пришлось приезжать в эту странную контору на следующий день.

Утром, пропустив в университете первую лекцию, Головин и Торопов встретились на Большой Бронной и зашли к Фабию Иосифовичу. Самого консультанта еще не было, но секретарь Мария Яковлевна выдала им несколько красиво оформленных листов со следующим текстом:

РОССИЙСКОЕ

АВТОРСКОЕ ОБЩЕСТВО

СВИДЕТЕЛЬСТВО

№ 3416

о депонировании и регистрации произведения —

объекта интеллектуальной собственности

Настоящим удостоверяется, что в Российском авторском обществе депонирован и зарегистрирован объект интеллектуальной собственности – сценарий телевизионной (радио, интернет) игры под названием «Отгадай и позвони», авторами которой, по их собственному заявлению, являются Сергей Иванович Головин и Петр Федорович Торопов.

Головин С. И. и Торопов П. Ф. свидетельствуют, что при создании вышеуказанного объекта ими не были нарушены права интеллектуальной собственности других лиц.

Соответствующая запись за № 3416 имеется.

Копия произведения хранится в архиве Российского авторского общества.

К авторскому свидетельству были приложены сценарий и аннотация игры с печатями общества на каждой странице. Если во всем этом не было никакого смысла, то никогда еще друзья не покупали несколько листков бумаги так дорого.

Глава 3
Телехищники

В кабинете генерального директора телеканала РТ свет был приглушен, отчего было видно, как бушует за окном непогода и порывистый ветер пригоршнями бросает в окна капли мелкого осеннего дождя. Только на столе уютно горела круглая и не очень удобная для работы лампа с абажуром, освещая две чашки с остатками чая, полупустую пачку «Мальборо» и пепельницу, полную окурков.

Сам Аркадий Элладин полулежал в своем кресле, закинув ногу на ногу, а напротив в такой же вальяжной позе расположился Лев Матусевич. Эти два человека считались друзьями, однако отношения между ними правильнее было бы назвать союзом двух хищников, совместно охотившихся в джунглях телевизионного бизнеса. Каждый имел здесь заметное положение, звонкое имя, мощные, разветвленные деловые связи, и пока их интересы не сталкивались лоб в лоб, они всячески демонстрировали взаимный пиетет.

Встречаясь, Элладин и Матусевич могли даже обняться, спросить о женах и детях. И, естественно, обращались они друг к другу только по имени. Казалось, для них ничего не значат официальные должности и звания, и единственное, что они по-настоящему ценят в людях, так это талант, профессионализм, интеллект, широту и колоритность натуры. Они не стеснялись показаться добродушными простаками, однако это было всего лишь маской: в их кругу каждый знал, кто чего стоит, с кем сегодня можно дружить, а с кем – ни в коем случае, иначе тебя съедят за компанию.

Более того, хотя Элладин предоставлял Матусевичу – самой яркой звезде канала РТ – абсолютную творческую свободу, практически безоговорочно утверждал все расходы шоумена, однако гендиректор внимательно следил за финансовыми потоками, проходившими через программу «Колесо фортуны». И он не простил бы, если бы от него попытались что-то скрыть. Даже по мелочам.

В свою очередь, Лев Михайлович, выкручивая руки спонсорам, рекламодателям, используя здесь всяческие хитроумные финансовые схемы, способствующие личному обогащению, никогда не забывал делиться с Аркадием Аркадьевичем. И в этот вечер два телехищника встретились для того, чтобы обсудить чрезвычайно интересный для них вопрос.

Было уже около десяти часов вечера, рабочий день давно закончился и Останкинский телецентр опустел. На своих местах остались только сотрудники технических служб, а также ведущие, режиссеры, редакторы новостных программ. В общем, было самое время обсудить личные дела.

Элладину и Матусевичу пришлось решать в этот ненастный вечер чрезвычайно сложную задачу: кто будет очередным генеральным спонсором программы «Колесо фортуны»? На эту роль претендовали сразу пять крупных компаний – две строительные, фармацевтическая, кондитерская и еще одна зарубежная фирма с мировым именем, производившая бытовую технику и усиленно продвигавшая свою продукцию на российский рынок.

Иностранцев отвергли сразу же. И не потому, что они хотели на чем-то выгадать, сэкономить. Наоборот, зарубежная фирма готова была платить больше всех, но, во-первых, она собиралась слишком тщательно контролировать как расходуются деньги, а во-вторых, в ее предложениях не имелось дополнительной, неафишируемой части, учитывающей финансовые интересы Элладина и Матусевича. И объяснять этим людям правила ведения бизнеса в России никто не собирался – а вдруг начнут скандалить, поднимут шумиху.

В конце концов выбор пал на одну из строительных компаний. И хотя открытая часть ее предложений была одной из худших, однако еще примерно столько же она готова была перевести со своего счета в офшорном банке на два номерных счета в Швейцарии. К тому же эта компания строила жилые дома по заказу столичных властей, что невозможно было бы без частичного «отката» денег городским чиновникам. Понятно, что с ее руководством было очень легко договориться, а урвать жирный кусок от их доходов вообще представлялось делом чести.

Когда обсуждение столь важного вопроса было закончено, Элладин встал и начал надевать пиджак.

– Извини, – сказал он, – мне надо бежать. Устал зверски. Уже неделю не могу выспаться.

– Ты бы приехал ко мне на выходные, – с простецким дружелюбием предложил Матусевич. – У меня дача прямо на берегу Клязьминского водохранилища. Половили бы рыбку, сварили уху. А воздух какой…

– Я могу в очередной раз тебе пообещать, но ты же знаешь, что обману. И не моя в том вина… – Элладин рассеянно посмотрел куда-то вдаль и вдруг ни с того ни с сего спросил: – Кстати, Лева, к тебе приходили те люди… ну, знакомые или родственники чиновника из Думы? Помнишь мой телефонный звонок примерно неделю назад?

Матусевич кивнул, подтверждая, что те люди приходили, но его бледные глаза не выразили никакого отношения к этому событию.

– Еще раз спасибо, что ты их принял. Надеюсь, они не очень утомили тебя, а?

– Никаких проблем. Нормальные ребята, студенты… Правда, немного занудные от своего подросткового энтузиазма. Вывалили на меня гору всякого бреда. Но есть у них и одна симпатичная идея. Сырая, конечно…

Элладин, уже собиравшийся было вызвать машину, замер с телефонной трубкой в руке. Он прекрасно знал, что Матусевич не стал бы хвалить каких-то мальчишек, даже вскользь, если бы не строил далекоидущих планов.

– А в чем ее суть? – спросил он.

Шоумен поморщился, словно речь шла о чем-то безумно скучном.

– Это долго объяснять. Не хочу тебя задерживать. Идею надо дорабатывать. Если придумаю что-нибудь симпатичное, то обязательно расскажу. Куда же я денусь?

– Речь идет о новой программе? – с показным равнодушием поинтересовался Элладин.

– Дорогой Аркадий, может быть, тебе покажется странным, но, как человек творческий, я постоянно думаю о новых программах – и днем, и ночью, – отшутился Матусевич. – Однако я уже достаточно взрослый человек, чтобы не обременять коллег и начальство смутными порывами, неоформившимися желаниями. Дай моим мыслям отстояться…

– Ну, лады, – отступил Элладин, – до завтра…

Лев Михайлович и в самом деле хотел привести свои мысли в порядок. К тому же не только в его голове, но и в душе царил полный кавардак. И виноваты в этом были проклятые мальчишки. Именно они лишили знаменитого шоумена покоя, поставили под угрозу его благополучие.

Матусевич привык быть первым номером на телевидении, привык к сумасшедшей популярности, к большим деньгам, буквально валившимся на него. И не только на основной работе. За съемку в каком-то двадцатисекундном рекламном ролике, за то, чтобы на экране мелькнули его лицо и улыбка, прозвучал известный всей стране голос, он порой получал больше, чем другой человек за всю свою жизнь, работая с утра до вечера.

Но главное, Лев Михайлович абсолютно точно знал, что никто не свалит его с вершины олимпа, и это делало его существование чрезвычайно комфортным. Он просто не видел вокруг себя реальной опасности. Какие бы игровые передачи ни появлялись на других телевизионных каналах, его «Колесо фортуны» все равно оставалось лучшим. Конкуренты тоже могли крутить различные колеса, барабаны и цилиндры, бросать шары и кубики, но это было бесполезно. Потому что у них не было главного, а именно: такого ведущего программы.

Ни один человек не мог так подстраиваться под пошловатые запросы толпы, источать столько шуток, каламбуров, так забавно пучить свои рыбьи глаза, так самоуничижаться, одновременно презирая присутствующих в студии и сидящих у экранов людей, как это делал Матусевич. Он был мастером, виртуозом в своей профессии.

Однако соперничество с ним казалось бесполезным лишь до тех пор, пока все игровые программы были примерно однотипны, когда их действие происходило в студии. И ситуация кардинально менялась, как только рамки игры раздвигались на всю страну и абсолютно все зрители получали возможность участвовать в конкурсах и даже выигрывать солидные призы.

Подобная передача получила бы солидную фору. Состязаться с ней невозможно в принципе, сколько бы шуток ты ни источал в минуту. Она наверняка стала бы лучшей в стране, да и в мире, ведь ее можно было бы проводить даже с помощью Интернета, который не признает ни границ, ни национальных отличий. Тогда те, кто еще совсем недавно боготворили Матусевича, легко ему изменили бы – Лев Михайлович нисколько не заблуждался в преданности толпы.

Именно поэтому знаменитому шоумену ни в коем случае не хотелось выпускать из рук совершенно случайно подвернувшуюся идею. Конечно, ее реализация потребует колоссальных усилий и финансовых затрат, существенно усложнит приятную, устоявшуюся жизнь Льва Михайловича, но на это придется пойти, если он не хочет лишиться своего положения в обществе.

А если игра действительно не имеет никакой перспективы, чем Матусевич пугал студентов, то пусть она потерпит крах именно под его руководством. Тогда он спокойно вернется к своему «Колесу фортуны». В общем, он ненавидел мальчишек за то, что они потревожили его существование, но в то же время благодарил Бога, что он направил их к нему.

Через неделю после злополучной встречи Лев Михайлович окончательно решил взяться за новое дело. А еще через три дня он изложил концепцию программы на бумаге, прикинул, сколько она будет стоить и как быстро ее можно реализовать, и пошел к Элладину.

Генеральный директор канала РТ внимательно прочитал предложенные ему несколько страниц, потом задумчиво посмотрел в окно, пожевал губами.

– Любопытно, – наконец сказал он.

– Опыт подсказывает мне, что игра просто сметет всех конкурентов, – обронил Матусевич. – Мы можем опередить их на всю оставшуюся жизнь.

– Это те парни тебе предложили?

Лев Михайлович нисколько не смутился и не стал увиливать от ответа.

– В какой-то степени… Они подали идею засекретить телефон в студии и заставить зрителей отгадывать его. Но этого явно недостаточно для крепкой, гвоздевой программы. Поверь моему опыту. Если мы будем просто показывать короткие сюжеты с закодированными в них цифрами телефонного номера, то вполне возможна ситуация, когда с вопросами никто не справится. Тогда и не будет звонка в студию. Скучно… Я же предлагаю целое шоу: мы посадим перед камерами человек пятьдесят, которые наравне с телезрителями будут отгадывать секретные номера и звонить. Дадим им по мобильному телефону или пусть свои приносят. Если ни у кого ничего не получится, я смогу заполнить паузу своими разговорами с присутствующими… Ты же знаешь, как у меня получаются подобные вещи.

Элладин еще немного подумал.

– Ну что ж, можно попробовать, – наконец сказал он. – Но, конечно, пока не отменяя твое «Колесо»… А проблем с этими парнями не возникнет?

Они понимали друг друга с полуслова.

– Не думаю, – скептически ухмыльнулся Матусевич, словно его обвинили в непрофессионализме.

– Мальчишки вполне могли получить авторское свидетельство на свою идею.

– Что значит: могли?! Я абсолютно уверен, что они так и сделали.

– Тогда давай пошлем кого-нибудь в Российское авторское общество и узнаем точно. Это нам совсем не помешает, – разволновался Элладин.

– Зачем нам кого-то куда-то посылать?! – В бледных глазах шоумена появилось искреннее недоумение. – Я и так все сделаю красиво. Сначала привлеку этих парней к подготовке новой программы, приплачу им чуть-чуть, и они будут счастливы. Много ли студентам надо… А когда программа будет раскручена, мы их выставим за дверь. Вежливо, но решительно. Или сделаем так, что они сами уйдут.

– Молодежь сейчас совсем другая. Это мы были законопослушными, уважали старших. Теперешние студенты могут развоняться так, что задохнешься. И найдется масса журналистов, которые захотят сделать себе имя на скандале с нами. Им только дай повод…

Матусевич брезгливо прищурился. Его явно недооценивали, и это обижало.

– Аркадий, не суетись! Я все беру на себя. И не переживай. С чем к нам пришли мальчишки? С голой идеей? Когда все это обрастет массой деталей, когда игра будет ассоциироваться со мной и с каналом РТ, мы тоже получим авторское свидетельство. А когда завоюем всю страну, тогда их чириканье никто и слушать не станет. Журналистские же сплетни будут выглядеть как грязный поклеп.

Элладин еще раз посмотрел задумчиво в окно.

– Возможно, ты прав, – сказал он. – Старею.

– Значит, ты даешь добро на предварительную проработку программы? – ребром поставил вопрос Матусевич.