Текст книги "Бокал вина"
Автор книги: Иван Жагель
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
– Нет! Ты пойдешь на этот прием! Пойдешь вместе со мной! Или мы станем заклятыми врагами! – вскричал Вазген Арутюнян, изо всех сил ударяя своей холеной, не приспособленной к физическому труду ручкой по столу.
От резкого движения у него отлетели набок волосы, которые он старательно отращивал над левым ухом и зачесывал через всю голову, дабы прикрыть обширную лысину. Эта деталь прически стала напоминать теперь крыло птицы или плавно покачивавшееся опахало.
Арутюнян вызвал к себе Тамару пять минут назад и, когда она вошла в его кабинет, с умиленной улыбкой сообщил, что сегодня они идут на прием, посвященный юбилею партии «Сильная Россия». Мол, ему позвонил лично Михаил Павлович Дергачев, – тут он поднял указательный палец и многозначительно улыбнулся, – и пригласил их обоих на эту вечеринку.
Ответ Тамары был вполне предсказуемым: она категорически отказалась от столь лестного предложения, добавив, что на вечер у нее совсем другие планы, которые невозможно отменить. Как раз после этого заявления Вазген и впал в состояние неистовства, превратившись из маленького, толстенького, тщательно скрывающего свою плешь добрячка в мерзкого, брызгающего слюной скандалиста.
– Наша фирма может подняться на качественно новый уровень, где делаются большие дела и крутятся грандиозные деньги! Подобный шанс выпадает раз в жизни, не чаще! Ты что, не понимаешь этого?! – визжал он. – У нас еще не было таких клиентов, как Дергачев! А ты морочишь мне голову своими бабскими капризами!
– Никакие это не капризы!
– Тогда, что?! Что у тебя такого неотложного сегодня вечером? А?!
– Я не могу тебе этого сказать.
– Значит, все-таки капризы! – заключил Вазген.
– Есть личные причины для моего отказа, которые я не собираюсь обсуждать.
– Когда речь идет о бизнесе, ничего личного я во внимание не принимаю!
– О каком бизнесе ты говоришь? – все еще пыталась спорить с шефом тоже порядком раскрасневшаяся Тамара. – Пойти и выпить с этим хлыщом, с этим извращенцем бокал вина?!
– Извращенцем? Что ты имеешь в виду? – насторожился Арутюнян, но, впрочем, сразу вернулся к основной теме. – Дергачев сказал, что хочет обсудить со мной… с нами кое-что важное, да и просто пообщаться. В конце концов, он собирается доверить нашей фирме крупный заказ и имеет полное право присмотреться к нам, узнать, что мы за люди. В том числе присмотреться и во время такого неформального общения. В общем, так! – еще раз стукнул кулачком Вазген. – Чтобы ты чего-нибудь не выкинула, мы с тобой будем сидеть на работе до половины седьмого, а потом вместе поедем на прием. И не советую тебе в этот раз идти мне наперекор! Слышишь?!
Продолжать эту дискуссию было бессмысленно. Тамаре оставалось лишь закрыться в своей комнате и попытаться предугадать, что задумал Дергачев. Она помнила предупреждение Зимина быть осторожной, а этот человек знал, о чем говорил. Возможно, как раз сегодня политик попытается реализовать свой злодейский план, цель которого – скомпрометировать ее. А, возможно, ей готовится и кое-что похуже. В любом случае она не питала иллюзий в отношении причин приглашения на прием. И уж конечно это делается не для более тесного знакомства с будущими деловыми партнерами. Подобная версия не выдерживала никакой критики. Только слепой или безумец мог купиться на такую грубую наживку.
В половине седьмого за Тамарой зашел Арутюнян, и они вместе спустились на лифте вниз. Для разъездов по городу у риелторской фирмы имелась служебная машина с шофером – не новый, но вполне приличный темно-вишневый «форд». На нем они и отправились отмечать юбилей дергачевской партии.
По дороге Вазген все время молчал, демонстрируя, что он еще сердится и его лучше не трогать. Но скорее это была всего лишь профилактическая мера, дабы у Тамары опять не появилось желания перечить, расстраивать любимого начальника.
Прием проходил в ресторане «Гранд-опера», и перед ним выстроилась длинная очередь из лимузинов приглашенных. В узком переулке обгон был невозможен, и машины, даже случайно попавшие сюда, медленно двигались одна за другой. Лучшим вариантом для Арутюняна и Тамары было бы выйти из своего «форда» и оставшиеся метров сто преодолеть пешком. Однако Вазген настоял на том, чтобы подъехать ко входу в заведение, где выряженный в какие-то барские одежды швейцар распахивал дверцы автомобилей.
В самом ресторане тоже было уже довольно тесновато и множество голосов сливались в один сплошной гул, стлавшийся над головами приглашенных вместе с сигаретным дымом. Пахло дорогими духами, спиртным и хорошей едой. Сквозь толпу, деликатно изгибаясь, пробирались официанты, разнося подносы с выпивкой и закусками.
Дергачев стоял недалеко от входа в большой компании гостей. Он о чем-то оживленно рассказывал, помогая себе руками, однако увидев Тамару, немедленно извинился перед собеседниками и подошел к ней – честь, оказываемая не многим. С Арутюняном он прежде общался только по телефону, да и то всего один раз, но теперь, будучи представленным, изобразил крайнюю степень удовлетворения, словно давно мечтал об этой встрече. Ну а Вазген вообще находился на седьмом небе.
– Рад! Очень рад! – приторно улыбаясь, раз за разом повторял он, сгибаясь в пояснице.
– Я тоже… Я тоже… – едва успевал вставлять в этот речитатив политик.
Впрочем, первое общение с Дергачевым в этот вечер оказалось недолгим – не более трех-четырех минут. Он сослался на необходимость встретить других гостей и ушел, пообещав обязательно подойти для серьезного разговора. Эти слова больше были адресованы Арутюняну, чем Тамаре, и привели Вазгена в неописуемый восторг.
Чтобы не видеть, как любимый шеф довольно потирает пухленькие ручки, Тамара вскоре улизнула от него. Она готова была сопереживать чужому счастью, радоваться за других, но только почему-то не в этот раз. Взяв у одного из официантов бокал красного вина, она пошла по залу.
Первым делом ей бросилось в глаза большое количество до боли знакомых лиц. Она неоднократно созерцала их прежде на телевизионных экранах, на фотографиях в газетах, на глянцевых обложках журналов. Не было никакого сомнения, что поздравить партию «Сильная Россия» со славным юбилеем приехал весь столичный бомонд.
В углу ведущий известного «ток-шоу» любезничал с какой-то симпатичной женщиной – он наклонялся к самому ее уху, и, скорее всего, не из-за стоявшего в ресторане шума. У бара один из вице-спикеров Государственной думы задумчиво пробовал только что выданный ему стакан со спиртным, словно проверяя: не обманули, не подсунули какую-то гадость? Чуть дальше влиятельный бизнесмен, миллиардер, всегда мелькавший на встречах предпринимателей с президентом или премьером, обнимал кого-то, как подвыпивший дворник.
Вряд ли все эти люди приехали сюда, чтобы продемонстрировать свои общие политические пристрастия. Скорее их объединяло другое – успех, умение сделать деньги, и не важно как: занимаясь продажей бюстгальтеров, искусством или политикой. Внешне они демонстрировали друг перед другом уважение, но, возможно, мелькнуло в голове у Тамары, кое-кто из них уже заготовил партнеру нож или видеопленку с пикантной записью.
Продвигаясь по кругу, она вдруг нос к носу столкнулась с Александром Бабкиным. Для помощника Дергачева эта встреча тоже оказалась очень неожиданной, и он даже не смог скрыть своего удивления и неприязни.
– Добрый вечер, – сказал Бабкин таким тоном, словно хотел пожелать скорой смерти.
Его усы, как всегда, были плохо подстрижены и торчали в разные стороны. Разве что их кончики вполне симметрично указывали вниз, да и то только потому, что слиплись от постоянного макания в различные спиртные напитки и напоминали теперь еще не просохшие после работы художника акварельные кисточки.
Тамара слегка кивнула в ответ.
– Вас Дергачев пригласил? – мрачно поинтересовался депутатский помощник.
– Да.
– Хм, а мне он ничего не говорил… – пробурчал Бабкин, видимо, соображая, что бы это могло означать. – Получается, вы с ним наладили прямые контакты?
– Теперь мы лучшие друзья. Теперь мы с ним вот так! – подтвердила Тамара, сжимая пальцы в кулак и показывая тем самым степень их близости.
В ответ опять раздалось что-то похожее на ворчание наказанного пса:
– Странно… Чего это он…
Как любой партийный функционер, Бабкин очень внимательно относился к малейшим переменам в поведении шефа. Даже самые незначительные детали оборачивались здесь далеко идущими последствиями. Ну а то, что от него что-то скрыли, вообще грозило катастрофой, отлучением от касты приближенных к начальственному телу, хотя могло оказаться и обыкновенной случайностью. Тамара оставила Сашу в глубокой задумчивости и сильном расстройстве чувств.
Зато попавшийся ей буквально через пару шагов Аркадий Петрович Татошкин никакими проблемами голову себе в этот вечер явно не забивал, а просто приятно проводил время. На его дряблых желтушных щеках горели два ярко-красных пятна – свидетельство выпитого. И еще одну большую порцию виски он держал в правой руке.
Завидев Тамару, Татошкин шутливо раскрыл объятия, заулыбался и чуть ли не полез целоваться. Учитывая, что Аркадий Петрович прекрасно знал обо всех готовившихся ей кознях, да и сам принимал в них участие, это было верхом безнравственности. Однако вся жизнь в политике настолько безнравственна, что он не испытывал ни малейших угрызений совести. Более того, Татошкин искренне считал, что вполне нормально сегодня облобызаться с человеком, а завтра подставить ему подножку. Иначе ты просто не выживешь.
Вскоре всех присутствующих в ресторане пригласили к установленному на небольшой сцене микрофону и наиболее известные из гостей стали произносить здравицы в честь партии «Сильная Россия» и ее бессменного лидера Михаила Павловича Дергачева. В их словах содержалось так много патетики и безудержной лести, что это переходило всякие границы приличия. После таких слащавых речей нормальный человек испытывал бы чувство стыда не меньше трех лет, мол, эк куда меня занесло! Да еще дал бы себе зарок навсегда отказаться от спиртного: не можешь пить – не пей.
Дарили гости и подарки: и серьезные, и шутливые, а были и двусмысленные. Бурю восторгов вызвал ковер с вытканным в центре профилем Дергачева и полукругом расположенными словами «Сильная Россия». Возможно, Михаилу Павловичу хотели сделать приятное, но выходило, что этот лидер у партии – навсегда и демократией в ней и не пахнет.
Потом все опять принялись за выпивку и еду. Тамара тоже решила что-нибудь перекусить, но, направляясь к столам с едой, вдруг увидела у стены замечательную картину: Дергачев совсем по-свойски держал под локоток Арутюняна, что-то доверительно рассказывая ему. Вазген, в свою очередь, пытался показать, что в полной мере оценивает оказанную ему честь. Он энергично тряс головой, поддакивая собеседнику, и периодически прижимал к сердцу руку со стаканом.
Тамара испугалась, что она тоже будет втянута в эту беседу, что и ей придется испытать на себе приторное депутатское дружелюбие, а потом как-то реагировать на него. Не исключено также, что именно сейчас ей расставлена какая-то ловушка, в которую она попадет, сама того не подозревая. От этой мысли стало так тошно, что было уже не до еды, и она немедленно сбежала из ресторана. Однако продолжение последовало буквально на следующее утро.
Едва Тамара пришла на работу, как к ней в комнату не вошел, а буквально ворвался Арутюнян. Прежде чем что-то сказать, он принял драматическую позу: руки сложены на груди, взгляд исподлобья, – тем самым показывая, что объяснение предстоит не из легких. Наконец, Вазген выдохнул:
– Это правда, что в твоем распоряжении каким-то образом оказался компромат на Дергачева? Только не говори, что конкретно! Не говори! – замахал он. – Я ему клятвенно обещал, что не буду это выяснять!
В своем стремлении соблюсти кристальную честность перед новым покровителем Вазген был очень трогательным. Он хотел служить сильным людям и оттого, что у него появилась такая возможность, был счастлив, как бездомная собака, нашедшая хозяина.
– В мои руки действительно попало кое-что… – подумав, подтвердила Тамара. – А ты что, записался к нему в адвокаты? Почему тебя это должно интересовать?
– Как это почему?! Как это почему?! – возмущенно закудахтал начальник. – От этого напрямую зависит наше сотрудничество с Дергачевым и всеми подконтрольными ему структурами!
– Он выдвинул тебе вчера условие?
– О каком условии ты говоришь?! – заметался по комнате Арутюнян. – Михаил Павлович интеллигентный человек, а не биндюжник, чтобы торговаться! Просто он вчера рассказал мне – естественно, без конкретных деталей – о некоторых своих проблемах… Кстати, ему хотелось пообщаться и с тобой, но ты куда-то исчезла.
– У меня разболелась голова, и я ушла.
Вазген, конечно, ей не поверил, но сейчас не стал выяснять отношения. Разве что по привычке он немного поныл, поплакался:
– Ну да, я должен все брать на себя, помогать мне некому… Так вот, вчера мы с Михаилом Павловичем, – он даже это имя отчество произносил как-то по-особому, – долго и подробно обсуждали возможности нашего взаимодействия. У руководства партии «Сильная Россия» большие планы. Грандиозные! Только в Москве, помимо главного офиса, они собираются открыть несколько отделений. А еще Подмосковье, а еще крупные города. Естественно, людей надо где-то размещать. И для поиска подходящих зданий им нужен опытный риелтор. Вот они и хотят нанять именно нас! Передать нам эксклюзивное право на эту работу! Ты понимаешь, какие тут перспективы?! Но все это может в одночасье рухнуть, если соперникам Дергачева удастся его очернить.
– Может, ты все-таки хочешь узнать, что конкретно у меня на него имеется и как это ко мне попало? – невинно поинтересовалась Тамара.
– Нет, нет и нет!! – даже запрыгал на месте Арутюнян, затыкая себе уши. – Ни о чем не хочу слышать!! Но ты должна снять с него этот груз! Иначе мы поссоримся!
Проклятая кассета множила проблемы в геометрической прогрессии. Теперь они начинались и на работе.
Глава 20В среду, выйдя после работы из бизнес-центра, Тамара сразу увидела Валерия Маркова. Как и в тот памятный, самый первый свой визит сюда, он стоял, опершись на серебристый, выдраенный до блеска «ягуар», и читал газету – поза этакого денди, баловня судьбы, убежденного, что жизнь удалась. И даже в нынешней критической ситуации, зная, что у него остается все меньше и меньше времени на решение проблемы с кассетой, он светским привычкам не изменял.
Они не встречались и даже не разговаривали по телефону с того самого воскресного утра, когда Тамара в растрепанных чувствах сбежала с квартиры Маркова. В свое время она мечтала о близости с этим человеком, а когда это случилось, стала изводить себя всякими дурацкими вопросами. Во всяком случае, она никогда не позвонила бы ему первой, находя свою позицию единственно возможной. Хотя логику такого поведения не стоило даже пытаться понять. Из чувства самосохранения.
Валерий, видимо, тоже решил дать ей время свыкнуться с наступлением нового этапа в их отношениях, с тем, что они стали любовниками. И это был поступок не мальчика, а мужа, умеющего обращаться с женщинами, понимающего, когда на них можно надавить, а когда этого нельзя делать категорически. Не случайно, если в воскресенье и понедельник Тамара с опаской ожидала каких-то пошлых, фамильярных поступков с его стороны, попыток заявить на нее свои права, то уже вчера вечером начала злиться, что он словно сквозь землю провалился.
Вот почему она искренне обрадовалась, увидев Маркова. Сейчас он показался ей близким, почти родным существом, с которым можно было если не поделиться своими многочисленными проблемами, то хотя бы отдохнуть сердцем. Такого человека ей очень недоставало в последние дни.
Хитрый ход Дергачева, подключившего к давлению на нее еще и Арутюняна, способен был морально добить кого угодно. Жизнь становилась совершенно невыносимой: дома – одиночество и самоедство, на работе – скандалы! Но все же больше всего Тамару угнетала мысль, что вот-вот опять объявится Зимин. Последний раз они виделись в воскресенье, и подполковник дал ей всего лишь пару дней – «завтра-послезавтра», чтобы предложить несуществующую кассету на продажу. Все сроки уже прошли, а значит, он позвонит ей сегодня вечером или в крайнем случае объявится следующим утром.
Наверняка Зимин взбеленится, оттого что Тамара в очередной раз не выполнила его поручение. Хотя могла это сделать на том же приеме в ресторане «Гранд-опера»: отвести Дергачева в угол и вывалить ему новость, мол, меняю кассету на деньги. Готовьте сто тысяч зеленых. Однако она предпочла сбежать. Она элементарно струсила. И в преддверии грядущего наказания ей очень хотелось найти хотя бы немного сочувствия.
Тут Марков стал переворачивать страницу и поднял глаза. Увидев Тамару, он улыбнулся, выпрямился и пошел навстречу, небрежно сворачивая газету. В его глазах светилось нечто большее, чем вежливое дружелюбие. А может, желаемое она выдавала за действительность? Впрочем, поцеловать ее он не решился, а лишь сказал с легкой настороженностью:
– Привет!
Марков словно пытался понять, как она отнесется к его появлению и не стоило ли еще немного подержать паузу. В таком деле спешка могла лишь все разрушить. Но Тамара поздоровалась так радостно, так простодушно, что никаких сомнений у него остаться не должно было.
– Почему ты не предупредил меня, что приедешь? – спросила она.
– Не хотел ломать твои планы. Но надеялся, что мне повезет. Так ты сегодня свободна?
Дурацкий вопрос! Она не только была свободна, а буквально мечтала, чтобы кто-то занял предстоящий вечер, до последней минуты не обещавший ничего хорошего. Однако вслух Тамара кротко сказала:
– Да, у меня нет никаких дел.
– Тогда давай вместе поужинаем, – предложил он, легонько постукивая себя по ноге скрученной в трубку газетой.
– Прекрасная идея! – тут же откликнулась Тамара, подумав, что если ее не будет дома, то, естественно, Зимин до нее не дозвонится.
Не надо даже применять детские уловки – снимать трубку, чтобы телефон казался постоянно занятым. А свой мобильник она и так уже давно отключила.
– Какие-то пожелания будут? – продолжал улыбаться Марков.
– Хорошо бы посидеть где-нибудь на свежем воздухе.
– Нет вопросов…
Они поехали на Чистопрудный бульвар, где находился неплохой ресторан с открытой площадкой. Под полосатым навесом стояло штук десять столиков с плетеными креслами, тихонько поскрипывавшими под тяжестью посетителей. Было такое впечатление, что они находятся на веранде старой уютной дачи, в кругу хороших друзей.
Когда Тамара и Валерий уселись на открытой площадке заведения, было уже около восьми, но летнее солнце еще висело над крышей соседнего дома и в сквере лежали длинные тени от деревьев. Прямо напротив ресторана из гранитных валунов был сооружен фонтан и разбит цветник. Вокруг фонтана с криками и визгом бегала детвора. В другое время года мамаши давно увели бы своих чад домой, но сейчас, густо расположившись на лавочках, они лениво болтали друг с другом, что-то читали или просто посматривали по сторонам.
– Закажем что-нибудь грандиозное? – спросил Марков, рассеянно перелистывая меню.
Было очевидно, что есть ему совершенно не хочется и вообще мысленно он находится где-то далеко.
– Как хочешь, – ответила она.
Тамара вдруг подумала, что они похожи на двух обреченных, смертельно больных людей, которые пытаются прожить последние из отведенных им судьбой дней, а может быть часов, нормальной, полной жизнью и делают вид, что у них все хорошо. Во всяком случае, ее собственное будущее представлялось сейчас весьма сложным: ей готовили козни спецслужбы, влиятельный политик, мафия, а может, еще кто-нибудь. В свете подобных обстоятельств все, что она прежде считала прочной основой своей жизни – материальная независимость, уютная квартира почти в центре Москвы, не самая плохая работа – не стоили и выеденного яйца.
– О! – ткнул Валерий пальцем в обширный перечень блюд. – Осетрина по-русски. Возьму ее. Боюсь, у меня скоро не будет такой возможности. Надо наедаться впрок.
– Зачем ты кривляешься?! – неожиданно даже для себя вспылила Тамара, выплескивая накопившееся раздражение последних дней. – То, что ты собираешься уезжать, – это не повод для шуток!
– Почему?
– Как это – почему?! Как это – почему?! Кстати, когда конкретно это может случиться? Ты уже знаешь?
– Думаю, где-то через неделю-полторы.
Она не смогла скрыть своего огорчения:
– Так скоро?! Дикая нелепость…
– Что конкретно ты имеешь в виду? – печально усмехнулся Марков.
– То, что ты должен сломать свою жизнь из-за какой-то дурацкой кассеты.
– Ну, положим, сломал я ее гораздо раньше. – Он закрыл меню и бросил его на край стола. – Сломал еще тогда, когда рискнул чужими деньгами, а в результате вынужден был идти на поклон к бандитам.
Тот поступок Маркова уже не казался Тамаре непростительным. Чересчур рискованным? Да! Опрометчивым? Безусловно! Но теперь она и сама была убеждена, что, как любой другой человек, Валерий имел право на ошибку. Главное, что сейчас он искренне раскаивался.
– Ты уедешь и мы… мы больше не увидимся? – спросила она обреченно.
– Боюсь, что нет, – не отрывая глаз от бегавшей вокруг фонтана детворы, рассеяно бросил Марков. – Мы взрослые люди, и глупо себя обманывать… Может быть, года через два-три, когда все уляжется…
«Через два-три года я буду совсем старухой, – подумала Тамара. – Ну почему все складывается так плохо?! Почему судьба так жестока ко мне?! Только-только нашла мужчину своей мечты и теперь вынуждена его потерять! Большей несправедливости трудно себе и представить. Чем я прогневала небо?! Пусть уж лучше бы угнали мою машину, я потеряла бы работу или Арутюнян на всю жизнь остался моим начальником! Хотя последнее – уж слишком! Я не садомазохистка!»
– И куда же ты поедешь? – поинтересовалась она. – Если, конечно, не секрет.
– Какие секреты могут быть от тебя… Куда-нибудь в Полинезию, на острова, – улыбнулся он. – Или в Южную Африку, где меня нельзя было бы достать…
Нет, он действительно читал ее мысли. Даже самые сокровенные. Она их райский остров видела уже даже во сне.
– А это возможно?
– Поселиться в Южной Африке?
– Ну, примерно…
– Вполне! А почему нет?! Хотя точно я еще не решил.
– Все-таки чужая культура… Приспособиться, наверное, не так просто.
– Не думаю. Я долго работал за границей, знаю несколько языков – не пропаду. Небольшая проблема получается с деньгами… – Он заметил ее поднявшиеся брови и поспешил добавить: – Нет-нет, они у меня имеются. У меня вообще много кое-чего есть. Но я боюсь реализовывать свои активы сейчас. Ту же машину, квартиру. Может показаться слишком подозрительным… А, как-нибудь выкручусь, – бесшабашно махнул Валерий рукой, что было ему несвойственно и выглядело чистой бравадой.
Теперь Тамара почти наверняка знала, что поедет вместе с Марковым и обеспечит их обоих на первое время деньгами. Ситуация складывалась очень удачно. Она совершит-таки фиктивный обмен, возьмет тысяч по сто долларов с Дергачева и бандитов за фальшивую кассету, а затем они с Валерием скроются ото всех.
Ну а что будет дальше – и думать не стоило. Все как-нибудь образуется, утрясется. Тем более что большинство ее врагов рано или поздно попадут в тюрьму и со временем уже не будут представлять угрозы. И вообще, пора заканчивать с этой отвратительной привычкой планировать свою жизнь на много лет вперед. Она всегда была бухгалтером, подсчитывающим каждую копеечку, даже в личной жизни, и что получилось в результате? Одиночество и скука!
Ей захотелось немедленно рассказать Маркову, какую операцию задумал Зимин и какие корректировки она намерена в нее внести. От такого шага Тамару удержало лишь одно: одновременно надо было признаться, что она тесно общалась со спецслужбами и многое вынуждена была им сообщать. Это могло стать для него ударом, отрицательно сказаться на их взаимоотношениях. А только этого сейчас не хватало.
Прежде чем откровенничать, стоило, конечно, все хорошенько обдумать, детально проработать правдоподобную легенду. Времени для этого у нее оставалось немного. В общем, в конце длинного и темного тоннеля появился обнадеживающий лучик света.
У Тамары резко улучшилось настроение, и это не осталось незамеченным.
– Что-то случилось? – удивленно спросил Марков.
– Думаю, да.
– Ты не хочешь поделиться?
– Пока нет. Но скоро я преподнесу тебе большой сюрприз. Огромный! Главное – не наделай пока глупостей.
– О том же самом я хотел попросить и тебя…
Они сидели на веранде ресторана допоздна, пока не стемнело и не зажгли фонари. А потом опять поехали к Маркову и опять полночи занимались любовью. Партнер Тамары был нежен и грустен, словно расстаться им предстояло уже завтра. Но она была полна самых радужных надежд.
