Текст книги "Бокал вина"
Автор книги: Иван Жагель
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)
Покинув утром квартиру Маркова, – естественно, уже не так поспешно, как в прошлый раз, – Тамара направилась домой, но находилась там не более десяти – пятнадцати минут. А точнее, ровно столько, сколько надо было, чтобы сменить деловой костюм, в котором она была вчера на работе и отправилась затем с Валерием в ресторан, на джинсы и майку. Одновременно она побросала в сумку несколько необходимых для небольшого путешествия мелочей – еще одну майку, белье, зубную щетку – и выскочила за дверь, радуясь, что телефон так и не зазвонил.
Тамара кожей чувствовала, что Зимин уже разыскивает ее. Все отведенные подполковником сроки давно закончились. Но к встрече с ним она еще не была готова и поэтому хотела пару дней где-нибудь отсидеться.
Решение, конечно, выглядело страусиным: сбежать в данном случае было ничем не лучше, чем зарыть голову в песок. Немного в нем содержалось и логики: если она все равно собиралась потребовать выкуп за несуществующую кассету, то зачем тогда надо было избегать Зимина?! Ведь он как раз этого и добивался! А куда потом денутся деньги, его, скорее всего, не интересовало. Или интересовало гораздо меньше, чем возможность выйти на организаторов шантажа. Во всяком случае, здесь можно было выдвигать свои условия, в том числе финансовые, торговаться. Можно было выбить у ФСБ разрешение: в обмен на сотрудничество спокойно уехать с Марковым за границу.
Однако Тамара все еще не могла решиться на столь рискованный шаг и поэтому всячески оттягивала переход к практическим действиям. Для оправдания проволочек вполне годилась и придуманная ею вчера схема: прежде, чем что-то предпринимать, она должна как-то объяснить Валерию, почему скрывала от него свои контакты со спецслужбами, затем напроситься на совместный побег и лишь в последнюю очередь приступить к реализации планов фээсбэшника. Но никак не наоборот.
Уже отъехав от дома, Тамара вспомнила об Арутюняне и, включив мобильник, позвонила ему. Она сообщила Вазгену, что якобы простудилась и на работу не придет. Ей, мол, надо немного отлежаться. Прежде она нечасто обманывала шефа, однако стоит только начать врать, как необходимость в этом нарастает, как снежный ком.
Спрятаться Тамара решила на Вероникиной даче. Та, как в общем-то и планировала, неделю назад ушла в отпуск и теперь жила за городом, пытаясь придать своей жизни смысл с помощью посадки фруктовых деревьев и полива грядок с нехитрой зеленью. Впрочем, саженцы у нее чаще всего погибали, и похвастаться она могла разве что укропом и петрушкой.
Веронику обеспокоило неожиданное появление подруги. Она как раз копалась на своем крохотном огороде, но, немедленно побросав все, стала расспрашивать, не случилось ли что-нибудь. Было даже сделано предположение об очередных сексуальных домогательствах со стороны Вазгена, из-за чего и пришлось уйти с работы в будний день.
Однако Тамара постаралась развеять эти опасения, заявив, что просто у нее накопилось несколько отгулов и в нынешнюю жару она решила воспользоваться ими, чтобы не сидеть в офисе. Да и летом у риелторских фирм всегда меньше работы, так как их потенциальные клиенты валяются сейчас где-нибудь на берегу Средиземного моря или на Канарах.
Такое объяснение на первых порах вполне сошло, но когда женщины уже уселись пить чай под стоявшим в саду большим парусиновым зонтом, Вероника вдруг прищурилась, решительно поставила чашку и сказала:
– Милочка, что-то ты темнишь! Давай выкладывай, что все-таки произошло! Я же тебя знаю как облупленную и вижу, лица на тебе нет!
– Да, так… – обронила Тамара, до смерти уставшая от своих секретов.
– Мужчина?!
Вопрос был задан прокурорским тоном, подразумевавшим, что ложные показания только усугубят ее положение.
– Ко всему прочему, и это тоже…
– Ого! – Лицо Вероники озарилось кокетливой улыбкой. – Так в чем же проблема? Тебе давно стоило завести себе кого-нибудь. Я не раз это говорила… А, понимаю, он наверняка женат!
– Нет, холост. И даже, кажется, ни разу не состоял в браке. Если не врет.
– Слишком молод?
– Старше меня лет на семь.
– Прекрасно! – Вероника недоуменно почесала макушку, а потом ахнула: – Неужели?!
Тамара зарделась и махнула рукой.
– С этим у него тоже все в порядке.
– Значит, нищий как церковная мышь! – поставила подруга окончательный диагноз. – Ничего страшного, не всем же быть Рокфеллерами.
– Все не то… Ты, кстати, его знаешь.
– Да ну!
– Валерий… Марков… – с трудом выдавила Тамара. – Ну тот, что подошел к тебе в театре Вахтангова.
Изумлению Вероники не было предела.
– Вот тебе раз! – развела она руками, впрочем, продолжая держать чашку. – Ты же сказала, что он бросил семью, оставив на руках жены двух маленьких детей! И что вы вообще больше не встречались!
– Наврала.
– Мне?!
– Ну прости, – покаялась Тамара. – У меня в последние дни голова идет кругом. Не знаю, как мне быть.
– Представляю! Таких красавчиков лучше обходить стороной. Как я тебе уже говорила, они хороши только для постели! – Глаза у Вероники вдруг округлились. – Может быть, ты залетела?! Только не ври!
– Да нет же, нет! Я не беременная!
– Тогда что случилось?! Перестань морочить мне голову своими недоговорками!
Чувствовалось, что подруга не на шутку рассердилась. Да и было от чего: у них никогда не существовало друг от друга секретов. Впрочем, и Тамара, начав рассказывать о своих бедах, уже не могла сдерживать себя.
– Ему скоро надо будет уехать, – призналась она.
– Как скоро?
– Точно не знаю… Где-то через неделю.
– И надолго?
– Скорее всего, да.
– А куда?
– Это тоже большой вопрос.
– Ну, моя милая, – воскликнула Вероника, от возмущения садясь как-то боком, – твой любезный явно что-то крутит! Уезжает и не говорит куда, на сколько, а тем более с кем. Тогда лучше сразу выбросить его из головы, с корнем вырвать из сердца. Решительно и бесповоротно! Как это делаю я!
Она опять села на любимого конька. В своих рассказах Вероника всегда первая бросала мужчин, а те просили прощения, умоляли не оставлять их. А если все же уходили сами, то вскоре, одумавшись, приползали назад на коленях. Однако пощады им уже не было, напрасно старались! Причем каждый раз подобные истории обрастали новыми животрепещущими деталями, красочными эпизодами.
– Да брось ты… – отмахнулась Тамара. – Мне сейчас не до твоих поучительных историй!
Она хотела еще что-то сказать, но внезапно уголки губ у нее дрогнули и пошли вниз, брови трагически сдвинулись, глаза заблестели. Несколько секунд Тамара еще крепилась, а потом расплакалась навзрыд, закрывая лицо ладонями. У нее уже не было ни моральных, ни физических сил, чтобы сдерживать эмоции. Сморщилась, зашмыгала носом, затрясла плечами и Вероника. Потом подруги обнялись и долго поливали друг друга слезами.
– Ну, хватит, хватит… – наконец сказала Тамара, отстраняясь и шаря в карманах. – А где мой носовой платок? Кажется, забыла его в сумке. Я сейчас…
По выложенной красным кирпичом дорожке она направилась в дом, где в прихожей бросила свои вещи, но, подойдя к крыльцу, вдруг увидела за воротами дачного участка знакомую черную «Волгу», за рулем которой сидел Зимин. Чтобы у нее не возникло никаких сомнений в этом, подполковник вышел на тротуар и призывно помахал рукой.
Только сейчас Тамара вдруг осознала, что бросила свою салатную «шкоду» прямо перед домом и тем самым допустила серьезную ошибку. Номер машины, безусловно, был известен спецслужбам, и определить, кто ее хозяин, для них не составляло труда. Это была даже не ошибка, а чудовищное легкомыслие, но в то же время ей было противно думать о необходимости соблюдения всех этих конспиративных штучек.
Кровь прилила у Тамары к лицу. Она была возмущена продолжавшейся за ней слежкой и первым делом вознамерилась уйти, даже поднялась по ступеням, однако потом поняла, что теперь прятаться бессмысленно. Секунду подумав, она решительно направилась к воротам.
– Как вы меня нашли?! – спросила она невпопад, выражая свою неприязнь не словами, а интонацией.
– Это непринципиально, – сухо ответил Зимин. – Сейчас нам надо выяснить вопросы поважнее…
– Вы прилипчивы как репей! – в сердцах выплеснула Тамара. – Что вам надо?!
– Пока – поговорить. Не прячьтесь, как ребенок, за забором, выходите сюда. Выходите, выходите…
Он сделал движение руками, словно расстилая перед ней дорожку. В то же время в этом жесте содержалась злая ирония, мол, ну и хлопот же с вами!
– Мне вас и отсюда хорошо слышно.
– Хорошо слышно меня может быть и другим. Или вы хотите посвятить в наши дела весь дачный поселок? Давайте сядем в машину. Мы и так уже серьезно рискуем, встречаясь на людях. Но вы сами заставляете меня нарушать элементарные правила безопасности.
Демонстрируя, что она никого и ничего не боится и ей вообще на все наплевать, Тамара резко открыла калитку и подошла к «Волге». Зимин распахнул переднюю дверцу, а потом обошел машину и устроился рядом.
– Вы так и не приступили к выполнению порученной вам операции? – спросил он.
Вопрос прозвучал очень официально. Подполковник словно подчеркивал, что церемониться не собирается – время для душеспасительных разговоров безвозвратно прошло. Теперь он будет строго с нее спрашивать.
– Нет! – ответила она.
– Почему?
– На то были важные причины!
– Ах, вот как…
– Да, именно так! Я сделаю это тогда, когда посчитаю нужным. Когда мне будет это удобно.
– Удобно?! Это что-то новенькое! Ну а хотя бы примерные сроки вы можете назвать?
– Не могу! И не терзайте меня. Я к вам в спецслужбы не нанималась!
– Хорошо, – пробурчал Зимин. – Тогда давайте послушаем одну пленку.
Он достал из бардачка аудиокассету – очевидно, она специально была приготовлена, чтобы не надо было долго ее искать, – и вставил в имевшийся в машине магнитофон.
Вначале из динамиков послышался едва слышный шорох, потрескивания, сменившиеся равномерными телефонными гудками – их было не меньше пяти. Потом что-то щелкнуло и раздалось короткое:
– Алло!
– Привет, это я, – поздоровался знакомый голос.
Хотя человек не назвал себя, ошибиться было невозможно: звонил кому-то Марков. А вот его собеседника Тамара точно не знала, и этот человек тоже не посчитал нужным представиться. От плохих предчувствий в сердце у нее что-то кольнуло, в висках застучало, ей стало трудно дышать. Не хватало только упасть сейчас в обморок.
– Привет, красавчик, – ответил глухой, насмешливый баритон. – Как твои дела?
– Нормально.
– Ты хочешь сказать, что уже дожал свою сучку?
– Почти. Я ей сообщил, что уеду не позднее, чем через неделю-полторы.
– Ее это очень расстроило?
– Прилично.
Неизвестный мерзко захихикал:
– Думаешь, она этого не перенесет?
– Скорее всего.
– Хорошая у тебя работа. Трахаешь эту симпатичную дуру и за это еще требуешь от нас деньги.
– Каждый делает то, на что способен, – в отличие от своего собеседника настроение Маркова было совсем не игривым. Можно даже сказать, что он казался расстроенным, немного подавленным. – Короче, думаю, на днях она сама притащит мне кассету. Лишь бы я не уезжал. Приготовьте обговоренную сумму. И еще, – он немного замялся, – чтобы вы ни решили с ней сделать после, я не хочу в этом участвовать. И не пытайтесь меня в это втянуть. Не хочу даже знать детали…
– Чистюля… Ладно, пока. Не забывай докладывать, – подытожил незнакомец.
После этого опять что-то зашипело, щелкнуло и наступила тишина.
Зимин подождал, затем подчеркнуто не торопясь, каким-то изящным, по его мнению, движением выключил магнитофон, вытащил кассету и, внимательно разглядывая ее, словно видел впервые, сказал:
– Эту запись мы сделали сегодня утром. Вскоре после того, как вы уехали от Маркова.
Он подождал реакцию Тамары, но она сидела молча, уткнув свой невидящий взгляд в колени. Только минут через пять горло у нее отпустило.
– Я сделаю то, что вы хотите. Обещаю… – через силу выдавила она.
– Может, отвезти вас в город?
– Зачем? Я на машине.
– А вы ее способны сейчас вести?
– Что? – погруженная в свои мысли, переспросила Тамара. – Ах, да, все в порядке.
Она как сомнамбула вышла из «Волги» и пошла в дом. По правде говоря, ноги у нее подкашивались, руки тряслись, и вести сейчас машину ей было опасно. Но и находиться рядом с подполковником в течение сорока – пятидесяти минут она не могла, даже если они ни о чем не будут говорить. Этот человек был свидетелем самого большого унижения в ее жизни.
У крыльца уже стояла Вероника.
– Куда ты пропала? – спросила она, бросая кокетливые взгляды на продолжавшего сидеть в машине Зимина.
– Мне надо срочно уехать. Я тебе потом все объясню, – пробормотала Тамара, направляясь за своей сумкой.
Глава 22Зимин сопровождал Тамару до самого ее дома на Зоологической улице. Он видел подавленное состояние своей подопечной и, очевидно, боялся каких-то эксцессов, а то и обыкновенной женской истерики, способной обернуться аварией. В расстройстве чувств она вполне могла не успеть нажать на тормоз или перепутать его с педалью скорости и врезаться в отбойник или в какой-нибудь тяжелый грузовик, со всеми вытекающими из этого последствиями. Подполковник молился, чтобы ничего подобного не случилось, иначе планировавшаяся операция была бы полностью провалена.
В то же время он понимал, что лучше эту дамочку сейчас не трогать, и старался держать дистанцию, не особо попадаться на глаза. Уже раскрытой Никитенко секретной информации было вполне достаточно, чтобы она возненавидела как Маркова, так и Дергачева и согласилась на все, в том числе задушить их собственными руками. Да и деликатность в обхождении с женщинами никогда не бывает излишней: дальнейшее давление на нее могло лишь спровоцировать яростный протест, а это было ни к чему.
Только у Тамариного подъезда Зимин позволил себе выскочить из машины, подойти и сказать:
– Не затягивайте, если, конечно, вам хочется жить. – Сам он в этом несколько сомневался. – Уже завтра постарайтесь встретиться с политиком и этим… вашим знакомым и выставить им свои условия по выкупу кассеты. И не забывайте обо всем докладывать мне. Когда получите их принципиальное согласие, я назначу дату, время и место операции. Возможно, мы даже пару раз поменяем эти вводные – потрепать им нервы не помешает. Пусть посуетятся, понаделают разных глупостей, засветятся, чтобы у нас появилось побольше зацепок.
Ничего не ответив, Тамара зашла в подъезд и поднялась к себе. Дома она села на пол прямо в прихожей и дала волю своим чувствам: разрыдалась, содрогаясь всем телом. В ее ушах еще звучал голос Маркова: «Чтобы вы ни решили с ней сделать после, я не хочу в этом участвовать… И даже знать детали…» Значит, все это время он встречался с ней, лишь выполняя чье-то поручение?! Главным для него было – завладеть кассетой?!
Ее давно уже так жестоко не обманывали. Причем кто?! Тот единственный человек, которому она поверила, с которым хотела убежать на край света, ради которого готова была рискнуть головой и потребовать кругленькую сумму от мафии! Большей несправедливости трудно себе было и представить.
Хотя, вряд ли ее можно было назвать слишком наивной. Мотивация поступков всех участников этой грязной истории была для Тамары очевидной и, естественно, не вызывала симпатий. Она нисколько не сомневалась, что Дергачев обхаживает ее, исходя из своих мерзких интересов, и при случае он уничтожит любого вставшего на его пути человека не задумываясь.
Да и для Зимина она является всего лишь инструментом в реализации планов спецслужб. И какими бы эти планы ни являлись благородными по отношению ко всему обществу, стране, лично с ней поступали очень жестоко. На ее собственное благополучие фээсбэшнику было наплевать.
И только Маркову удалось убедить Тамару в том, что, при всех своих недостатках, он пытается быть с ней порядочным, что они – друзья по несчастью и их симпатии взаимны. Но оказалось, что он действовал наиболее цинично и готов был отдать ее на растерзание своим мерзким дружкам. Он знал, что над ней готовится какое-то насилие, может быть даже ее хотят убить, и не попытался предотвратить это. Ну а то, что ему хотелось остаться как бы в стороне от экзекуции, не принимать в ней непосредственное участие, нисколько его не оправдывало.
До вечера и всю ночь Тамара находилась в состоянии прострации. Она ничего не ела, не пила и практически не вставала с дивана, иногда погружаясь в короткий беспокойный сон. Просыпаясь же, опять начинала плакать – теперь уже не так надрывно, а скорее жалобно, безутешно, как обиженный, брошенный всеми ребенок. Ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь попытался ее успокоить, сказал какие-нибудь добрые слова, просто посидел рядом, но она была одна в целом мире.
Однако к утру внутри у Тамары словно все окаменело. Глаза ее теперь были сухими, руки все время сжимались в кулачки, а в голове билась только одна мысль: она должна отомстить! Отомстить жестоко и хладнокровно! И уже никто не сможет ее обмануть, разжалобить!
Решение в конце концов вызрело простое: она сделает то, что требовали от нее спецслужбы. Однако вся эта операция будет проходить по ее собственному сценарию. Даже Зимину придется подчиниться! В результате она получит не только деньги и моральное удовлетворение от унижения соперников, но и отобьет у всех желание преследовать ее, перевернет последнюю страницу этой истории с кассетой. Благодаря ей пленка с компроматом до сих пор вроде бы существовала и была надежно где-то спрятана, но именно она и уничтожит этот фантом, сдаст его в архив!
Дождавшись начала рабочего дня, Тамара прежде всего позвонила Арутюняну в офис и сказала, что все еще болеет. Шеф, конечно, начал ныть, мол, накопилось полно дел и без нее не обойтись, что сам он ходит на службу даже в разобранном состоянии. Вазген вообще любил приводить себя в качестве примера. Пришлось пригрозить, что если он не отпустит ее, то она пойдет в поликлинику, официально возьмет у дежурного врача больничный и будет сидеть дома две недели.
Разобравшись с собственным начальником, она позвонила в приемную Дергачева. Уже знакомая секретарша хотела перебросить ее на Татошкина, но Тамара настояла, чтобы о звонке доложили «самому», так как это крайне важно. Она даже заявила, что «интересы Михаила Павловича могут серьезно пострадать, если вы немедленно не соедините меня с ним». И только после этого раздалось недовольное:
– Я попробую…
В трубке долго играла музыка, видимо, Дергачев был занят или не хотел общаться, но, откликнувшись, был чрезвычайно приветливым:
– Рад вас слышать, Тамара Ивановна! – залился он. – Люблю, когда с утра мне звонят молодые, красивые женщины. К сожалению, это бывает не очень часто…
– Мне необходимо срочно вас увидеть! – решительно прервала она поток любезностей.
– Что-то случилось? – насторожился политик.
– Да!
– Это как-то связано… ну, вы понимаете, с чем?
– Напрямую! Но по телефону я предпочла бы не говорить о таких вещах.
– Ну, хорошо, приезжайте, – посерьезнел Дергачев. – Вам сейчас закажут пропуск.
Тамара быстро собралась, схватила со столика в прихожей ключи от машины, сумку, однако, уже выходя из квартиры, услышала телефонный звонок, и ей пришлось вернуться. Это, конечно, был Зимин. Он не связывался с ней с тех пор, как они расстались вчера у подъезда, и проявлять выдержку ему, видимо, было все труднее и труднее.
– У вас все нормально? – дипломатично поинтересовался подполковник.
– Вроде бы…
– Угу… А вы с кем-нибудь из тех людей, о которых мы вчера говорили, уже связывались?
– Не только связывалась, но даже договорилась о встрече с одним из них. Прямо сейчас я еду в Госдуму. Вы остановили меня на полпути! Или, прежде чем куда-то отправляться, надо было вам об этом доложить?
– Не заводитесь. Я всего лишь хочу вам помочь, – промямлил подполковник, явно ища примирения. – Ну, хорошо, поезжайте. Удачи… Да, держите меня в курсе всех событий и ни на шаг не отступайте от моих инструкций. Это в ваших интересах. Не стоит рисковать головой…
– Буду вам звонить, – пообещала Тамара, а уже положив трубку, злорадно хмыкнула: – Так я тебя и послушалась! Жди сюрпризов!
В бюро пропусков Госдумы толклось множество самых разных людей. Здесь были и солидные мужчины в темных костюмах, и несколько военных со многими звездами на погонах, и журналисты, и какие-то замученные жизнью тетки, явно приехавшие издалека и свято верившие, что избранные от их городов и областей депутаты могут им помочь, а главное – хотят это сделать. Тамаре пришлось отстоять приличную очередь к одному из окошек, где ей выдали пропуск. Зато в приемной Дергачева она не задержалась ни на секунду.
Хозяин кабинета был не на шутку встревожен и выглядел не таким ухоженным, как обычно, хотя по-прежнему с избытком расточал запах дорогого порфюма. Но волосы его были уложены уже не так идеально или растрепались от кошмарных мыслей, а глаза светились беспокойством, как у какой-нибудь бездомной собаки.
При появлении Тамары он вскочил на ноги и пригласил ее сесть напротив своего рабочего стола, но тут же передумал и повел гостью к стоявшим в углу двум диванчикам. Когда они расположились, Дергачев какое-то время пытливо всматривался в лицо молодой женщины, словно пытаясь понять, что случилось и как лучше повести беседу. Он натянуто улыбался, нервно сучил ногами, все время поправлял узел галстука, словно тот мешал ему дышать.
– Чем обязан? – наконец спросил политик.
Назад дороги для Тамары уже не существовало. Можно было, конечно, подождать, пока кто-нибудь из ее недругов реализовал бы свои злодейские планы, но ей действительно еще хотелось пожить, хотя бы для того, чтобы наказать своих обидчиков. А раз так, то она должна быть смелой, решительной, даже дерзкой.
– Я знаю, что те переговоры, которые вы и ваши люди вели со мной по поводу аренды недвижимости, преследовали всего лишь одну цель: найти повод, чтобы скомпрометировать меня! – отчеканила Тамара, стараясь не отвести взгляда. – Или искусственно создать такой повод, скажем, подсунув мне какие-то деньги и выдав их за взятку. Ну а в идеале вы хотели бы подвести меня под уголовную статью, тем самым навсегда нейтрализовав. Тогда я уже не была бы для вас опасна.
Благородная обида искривила губы Дергачева. Казалось, ничего более оскорбительного для себя ему давно уже не приходилось слышать. Он задохнулся от негодования, подался вперед, потом опять откинулся на спинку диванчика, обескураженно развел руками:
– Что за бред?! – с недоуменным испугом спросил он, словно опасаясь за разум гостьи.
– Прошу вас, не надо! – категорично прервала Тамара этот спектакль одного актера. – Иначе мы уйдем от сути дела, а время дорого!
– Я действительно ничего не понимаю! О чем вы?! Побойтесь Бога!
– Михаил Павлович, прекратите!
– У вас есть хоть какие-то доказательства? Приведите их! – потребовал он.
– Думаю, в данном случае лучше опираться не на доказательства, а на здравый смысл, – сказала она. – Понятно, что до тех пор, пока кассета находится у меня, я буду в числе ваших самых опасных врагов. Разве не так? Так! А мне это совсем не нравится. От такого противостояния я чрезвычайно устала, и дальше будет только хуже! – Лицо политика все еще оставалось обиженным, но он уже не перебивал, явно почувствовав, что досаждавшая ему проблема может разрешиться вполне благополучно, да к тому же очень скоро. – Чтобы покончить с этим раз и навсегда, предлагаю вам взаимовыгодный обмен! – рубанула сплеча Тамара. – Я передам вам пленку, а вы…
– А я?
– А вы заплатите мне за это сто тысяч долларов!
Теперь брови Дергачева встали домиком и взлетели почти под самые волосы.
– Сто тысяч долларов?! – с картинным испугом переспросил он, прижимая руки к груди.
– На меньшее я не соглашусь! – подтвердила Тамара.
Ее собеседник на глазах изменился. Он гневно раздул ноздри, тяжело и часто задышал.
– Я-то думал, что вы – невинно пострадавшая, нуждающаяся в сочувствии и защите женщина. Так сказать, жертва обстоятельств! – брезгливо бросил Михаил Павлович, – а вы… вы просто хищница! Своего не упустите!
– О, господи! Как мне все это надоело! Учтите, я знаю весьма пикантные подробности из вашей личной жизни, и разыгрывать передо мной оскорбленное достоинство нет никакого смысла.
Однако Дергачев не оставлял надежды еще что-нибудь выторговать для себя. Этому Михаила Павловича научила богатая политическая практика. Даже в самой критической, проигрышной ситуации надо искать у соперника слабые места, склонять его к компромиссам.
– Послушайте, – сказал он, – давайте прежде всего уточним, о чем идет речь. В ваши руки случайно попала очевидная, грубо сработанная фальшивка, которую вы хотите продать мне за умопомрачительную сумму.
Тамара усмехнулась:
– Во-первых, для вас эта сумма не является умопомрачительной. А во-вторых, на кассете засняты именно вы в компании двух молоденьких смазливых проституток. Так да или нет?! Спрашиваю в последний раз!
– Вы что, проводили экспертизу?
– В данном случае она абсолютно не нужна.
– И все же…
– Прощайте. – Тамара сделала вид, что встает.
– Сядьте!
– Так да или нет?!
– Да! Да! Да! – сдался он.
– Ну вот и отлично.
Дергачев благородно попыхтел, еще раз поправил галстук, вытягивая шею, а потом спросил, сохраняя недовольное выражение лица:
– Когда и где состоится обмен?
– Завтра. Около одиннадцати я вам позвоню и скажу, куда вы должны будете подъехать с деньгами.
– Ну уж нет, дудки, сам я не поеду! – запротестовал хозяин кабинета.
– Или вы приедете сами и именно завтра, или кассета окажется в редакции одной из центральных газет! – отчеканила Тамара.
– Вы просто чудовище!
– Не большее, чем вы. Вы что, еще раздумываете?! Чувствую, вас все-таки надо проучить!
– Ну хорошо, хорошо! – буквально завизжал Михаил Павлович. – Я согласен!
– Прекрасно! Указанную мною сумму упакуйте в белую бумагу и, когда будете передавать мне сверток, не говорите, что находится внутри. Кругом подслушивают и подсматривают. Впрочем, не мне вам это говорить… Да, и не вздумайте положить туда резаную бумагу или старые газеты. Вам это обойдется раз в десять дороже.
Не давая Дергачеву что-либо возразить, Тамара поднялась и вышла из кабинета.
