Текст книги "Псы войны"

Автор книги: Иван Стрельцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Глава 9

Экспедиция расположилась на узкой поляне в тени развесистых кедров. Навьюченные мулы мерно щипали траву. Наемники сидели невдалеке от них, орудуя своими кинжалами, ели консервы. Шел третий день экспедиции.

Пустые банки бросали в полиэтиленовый мешок. Затем Гудыма взял его, вытащил из одного вьюка саперную лопату и удалился в чащу. Там он аккуратно снял верхний слой, выкопал яму, небольшую, но глубокую, бросил туда мешок с отходами, снова закопал.

Когда Алексей вернулся на стоянку, наемники лежали на траве в самых непринужденных позах и курили. Владис, как обычно, задевал Вано.

– Янычар, а что это у тебя за железный чемодан с грузинскими каракулями на крышке? – допытывался прибалт. – Ты что, там деньги держишь?

– Да, те, что ты мне должен, – парировал Вано.

– А если серьезно? – настаивал Владис.

– А если серьезно, оставь меня в покое, – ответил грузин.

– Не хочешь сказать, я сам посмотрю, – сказал Улнис и многозначительно добавил: – Потом…

Вано на эти слова только усмехнулся, затем, затянувшись самокруткой, бросил:

– По старой дружбе, Викинг, я тебе скажу вот что: если ты поднимешь крышку, боюсь, что тебе не с чем будет вернуться в Питер к проституткам.

Все, кто был на поляне, сдержанно рассмеялись, даже Глеб, суровый командир, улыбнулся.

– Спасибо, что предупредил, – огрызнулся Владис. – Я тогда попрошу Архимеда разобраться с твоим сейфом.

– Нет, дружище, на меня можешь не рассчитывать, – подал голос Гудыма. – Я еще собираюсь на Кипр. Там тоже есть женщины, и я должен быть во всеоружии.

Наемники снова рассмеялись. На этот раз Глеб смех воспринял по-другому.

«Что-то больно развеселились, – подумал он. – Третий день в тайге, они уже смеются. Расслабились, не думают, что их ждет впереди. Скорее бы выйти к приискам, чтобы они почувствовали себя на войне».

– Так, хватит, – спокойно проговорил Кольцов, обрывая на полуслове прибалта и обращаясь к нему. – Вместо того чтобы тренироваться в словоблудстве, возьми Аристократа и смените Ветерана и Лопату, пусть отдохнут. Через четверть часа выступаем. – Эта команда касалась всех.

Глеб обратил внимание на Михеича. Проводник дремал под кустом. «Железные нервы», – с завистью подумал он. К нему за эти двое суток сон не шел.

Четверть часа пролетели быстро. Глеб встал, отряхнулся, взял из кучи оружия свой автомат, повесил его на спину, скомандовал:

– Подъем!

Оружие тут же расхватали, все сразу начали убирать следы своего пребывания на этой поляне. Когда все было закончено, Кольцов спокойным голосом сказал:

– Двигаемся в прежнем порядке. Первым идет Янычар.

И снова изнурительный марш по тайге. День уже подходил к концу. Кольцов посмотрел на часы и подумал: «Еще пару часов – и солнце сядет». Не успел он посмотреть на карту, чтобы прикинуть место для ночлега, как перед ним появился Вано.

– Что случилось? – спросил Глеб.

Вано ухмыльнулся и шутовски вскинул руку к виску:

– С севера движется караван.

– Какой еще караван?

– Семнадцать тяжело груженных мулов и тридцать семь человек сопровождения.

Глеб изогнул дугой левую бровь, скептически взглянул на Вано:

– А может, это крестьяне?

– Может, и крестьяне, – согласился грузин, – но зачем мирным крестьянам винтовки и пулеметы?

Кольцов достал из вьюка большой бинокль.

– А ну-ка позови этих биологов-натуралистов.

Болонидзе вынул из кармана комбинезона небольшой свисток и трижды свистнул. Звук свистка напоминал дерущихся птиц. Пока Вано проделывал эту операцию, Глеб достал карту и жестом подозвал к себе проводника.

– Ну-ка, Вано, покажи, где ты их засек.

– Вот здесь. – Ткнув в точку на карте, грузин провел пальцем немного вперед. – Вообще, мне кажется, эти ребята направляются туда, куда и мы.

– Объект С, лаборатория, – вырвалось у Кольцова. Теперь стало ясно, что везет этот караван.

Глеб повернулся к проводнику: – Покажи, Михеич, где хорошая поляна на их пути?

Проводник посмотрел, что-то прошептал себе под нос и указал пальцем.

– Вот здесь, – сказал он, как-то растягивая слова.

– Хорошо, а где можно наших мулов спрятать на время?

– Пожалуй, здесь, – показал проводник.

Наемники уже собрались вокруг. Кольцов оглядел их, потом обратился к Татенкову:

– Ветеран, сейчас ведешь всех сюда, – он указал место для стоянки. – Мулов оставьте, а здесь… – Он указал пальцем рядом, – здесь устраивайте засаду полного профиля, чтобы никаких прорывов, ясно?

– Ясно, – буркнул Ветеран.

– Тогда вперед, а мы с Янычаром подойдем поближе. Хочу посмотреть на них.

Кольцов двинулся вслед за Болонидзе. Вано повел его напрямик сквозь тайгу. Через полчаса они вышли к неширокой лесной тропе. Залегли за высоким зеленым кустом. Ждать пришлось недолго, буквально через десять-пятнадцать минут на тропе показалась кавалькада.

Кольцов поднял бинокль, чтобы рассмотреть детали. Впереди на лошадях ехали двое. Один из них – китаец с наголо остриженной головой, с тонкими длинными усами. Одет по-походному – потертые джинсы и защитного цвета рубаха, стоптанные кроссовки, глаза прикрывали очки, узкие, как кошачьи глаза. На груди висел автоматический карабин, из подмышек выглядывали рукоятки пистолетов. Китаец о чем-то беседовал со своим спутником.

Глеб перевел взгляд на второго наездника. Это был татарин, мужчина лет сорока с холеным лицом и нежной розовой кожей. Глядя на него, Глеб невольно усмехнулся: наездник играл в ковбоя времен покорения Дикого Запада. Блестящие сапоги со шпорами, штаны, обшитые кожей, белоснежная рубашка, кожаная жилетка с шерифской звездой на груди, на голове черная широкополая шляпа, на руках лайковые перчатки. Одна рука сжимает повод, другая поддерживает карабин, лежащий поперек седла.

«„Винчестер-88“, – про себя отметил Кольцов и подумал, глядя на ковбоя: – Ремень широкий, наверное, и кобура, обшитая бахромой, с „кольтом“ сорок четвертого калибра, кретин».

Пока Глеб рассматривал едущих впереди, вся кавалькада вышла из тайги. И теперь их можно было разглядеть полностью. За наездниками шли пешие, они вели груженых мулов. Кольцов рассматривал конвой, это были корейцы и китайцы. Одеты одинаково в полувоенную, цвета хаки, форму, но такую рваную, что Глеба покоробило. Многие из них были вооружены армейскими винтовками старого образца и китайского производства, заметил еще три пулемета «РПД».

«Серьезно, – подумал Глеб. – Да, эти уж точно не рис везут».

И тут его словно током ударило, он вспомнил «ковбоя». Еще раз наведя на него бинокль, он убедился в правоте своей догадки – это Ренат Тафулин.

– Вот черт, – выругался он вслух.

– Не понял? – удивился Вано.

– Говорю, пора отсюда выкатываться, пока нас не заметили.

Ползком, стараясь не шевелить ветки кустарника, они отползли.

– Нам надо торопиться, – сказал Кольцов.

– Зачем? – поинтересовался Болонидзе.

– Как зачем! – взорвался Глеб. – К месту засады нам надо выйти раньше их.

– Ну и выйдем. – Видя, что Глеб смотрит на него с сомнением, Вано объяснил: – Им по тропе делать круг километров пять, а мы напрямую через тайгу.

– Откуда ты все это знаешь? – последовал вопрос.

– Я трое суток по карте изучал район действий, на память выучил, теперь знаю не хуже, чем свою деревню.

Глеб хлопнул следопыта по плечу:

– Пошли.

Они бросились почти бегом, насколько это было возможно в дремучем таежном лесу. Через полчаса они добрались к месту засады, там их уже ждали «солдаты удачи».

– Ну? – еще не переведя дух, спросил Кольцов.

– Все в порядке, засада полного профиля, – доложил Татенков.

– Точнее?

– С фронта установлены две осколочные мины направленного действия. Пулеметы поставили на флангах на минимальном расстоянии от края поляны, так что огонь будет кинжальный. Снайпера усадили вон на ту лиственницу. – Ветеран указал на высокое дерево с пышной кроной. – Его не видно, зато вся поляна как на ладони. Я с остальными укроюсь в тылу, и путь к отступлению им будет отрезан. Никто из этого «мешка» не уйдет, – закончил Ветеран.

– Хорошо. – Глеб подумал, потом спросил: – Винтовку мою захватили?

Татенков кивнул.

– Очки ночного видения тоже взяли?

Вновь утвердительно кивнул, но на этот раз лицо исказила обиженная гримаса. Глеб не придал этому никакого значения. Повернувшись к Донцову, он проговорил:

– Тебе, снайпер, особое задание.

При этих словах Олег немного побледнел.

– Впереди кавалькады едут двое, один из них разряжен, как шериф штата Техас, так что ты его ни с кем не спутаешь, понял?

– Понял, – с трудом выдавил из себя Олег.

– Так вот, как только весь караван выйдет на поляну, подстрелишь ему лошадь. Потом не жалей патронов, но главное – не дай ему поднять головы, он мне нужен живой. – Запомните: мне этот «ковбой» нужен живым, ясно?

Все молча кивнули.

– Теперь слушай ты, Алексей, – обратился Кольцов к Гудыме. – Как только «ковбой» с лошадью грохнутся, замыкай мины. После взрыва – шквал огня, потом дождаться темноты – это еще час, – изредка постреливая. А как стемнеет, надеть очки и… – Глеб сделал паузу, потом закончил: – К рассвету все должно быть в норме, как будто ничего не было. А теперь по местам.

Наемники бросились к своему оружию, и заросли поглотили их. Кольцов, взяв свою снайперскую винтовку, любовно погладил полированное ложе, затем расчехлил оптический прицел, снял затвор с предохранителя. Приклад удобно уперся в плечо. Глеб еще раз проверил крепление глушителя, включил инфракрасную подсветку в оптическом прицеле на случай, если бой затянется до темноты. Еще раз проверил работу курка, затвора и только после этого зарядил магазин. Устроившись поудобней на огневой позиции, стал ждать.

Ждать пришлось недолго, через несколько минут на поляну вышла кавалькада. Впереди ехали те двое, все так же беседуя. Глеб вскинул винтовку и поймал в прицел корейца, но стрелять не торопился, караван еще не весь вышел на поляну. Он повел ствол винтовки вправо, рассматривая конвой через призму оптического прицела. В другой бы обстановке конвоиры могли вызвать сочувствие – это были изможденные переходом люди. Оружие свое несли как попало, кто повесив на шею, кто на плече, кто в руках. Вдруг в прицеле возникло лицо молодого парня. На фоне остальных он выглядел бодрым и жизнерадостным; дымя самокруткой, что-то рассказывал своему напарнику, который шел рядом с ним, сгибаясь под тяжестью Дегтярева. Глеб уже хотел перевести прицел дальше, как вдруг в крест попала портативная рация, висевшая у парня на груди. Глеб понял: это как раз то, чего он боялся и что искал. Задержав дыхание, он плавно нажал на спусковой крючок. Выстрела не было слышно, лишь винтовка дернулась. На краю поляны, вскинув руки, повалился на землю кореец. Его собеседник, бросив пулемет, кинулся к упавшему, вся охрана каравана заметалась. Китаец, оборвав разговор с «ковбоем», повернул лошадь и поскакал туда, где толкалась охрана. Но в этот момент, встав на дыбы, заржала лошадь «ковбоя», затем, как в замедленной киносъемке, животное рухнуло, подминая под себя седока. И в ту же секунду взорвались две осколочные мины направленного действия. Взрывы смешали, сбили в кучу лошадей, охрану. Глеб видел, как несколько осколков ударили в спину китайца, а тугая взрывная волна вышибла его из седла и бросила в свалку тел людей и животных. И в тот же миг обрушился шквал огня, трескотню автоматов заглушали пулеметы Калашникова. Кольцов теперь мог убедиться, что пулеметчики – настоящие виртуозы.

Интенсивный огонь продолжался не больше минуты, но уничтожающая сила его превзошла все ожидания. Над кустами еще не развеялся пороховой дым, а на поляне лежала бесформенная масса – ни криков, ни стонов, поистине гробовая тишина. Прошла минута-другая – тишина, на поляне никаких признаков жизни. Вдруг в том месте, где прятался Янычар, над кустом показался край камуфлированной панамы. Тишина. Панама зашевелилась, двинулась вдоль куста. На поляне никакого движения. Глеб держал свою винтовку на изготовку, отсутствие признаков жизни настораживало. Панама уже нырнула обратно в кусты, как вдруг из-под трупа мула ударила пулеметная очередь, срезая ветки молодых побегов. По туше мула ударили со всех сторон, но неожиданно к огню огрызающегося «Дегтярева» присоединился треск нескольких трехлинеек.

«Черт возьми, они окапывались, – догадался Кольцов, злясь на себя, что недооценил противника. – Теперь придется ждать, пока стемнеет. Видимо, мы имеем дело с крутыми парнями, если после всего они огрызаются. Значит, на что-то надеются. На помощь? Глупо, откуда помощь?»

Глеб понимал, они тоже ждут темноты. «Они в тайге что днем, что ночью, а вот мы…»

За спиной раздался шелест травы, Кольцов направил туда ствол винтовки. Через минуту кусты раздвинулись, и выглянула голова Вано, по разорванной щеке текла кровь.

– Что со щекой? – спросил Глеб.

– Ерунда, веткой разорвало, когда из пулемета по поляне чесанули, – он пренебрежительно махнул рукой.

– Слушай, Янычар, – Глеб отложил винтовку и подвинулся вплотную к Вано, – передай Ветерану, Полковнику и Викингу, что, как стемнеет, идем туда, – он указал в центр поляны. – С собой взять кинжалы и пистолеты, чтобы не обременять себя, понял?

Вано усмехнулся и утвердительно кивнул.

– Главное – взять живьем «американца», он нам нужен вот как, – Кольцов провел ребром ладони по горлу. – Передай всем, чтобы были наготове. Косоглазые, наверное, захотят вырваться. Так чтоб не застали врасплох. Никто не должен уйти.

Вано снова улыбнулся своей сатанинской улыбкой, облизал пересохшие губы, смачно плюнул и сказал с раздражением:

– Тебе, Каскадер, надо было набрать команду из пионеров, тогда твои советы пригодились бы… Чего, как акушерка, переживаешь. Все будет нормально. Все они здесь останутся вместе со своими ослами и наркотиками. Ладно, мне пора.

Голова грузина втянулась обратно в кусты, ветки за ним сомкнулись, и снова тишина. Глеб посмотрел наверх – сквозь густые хвойные ветки проглядывал кусок голубого неба, пронзенного малиновыми лучами заходящего солнца.

* * *

Все произошло, как и предвидел Глеб: еще толком не стемнело, как перевозчики наркотиков бросились на прорыв. Их уцелело четверо, но это, по-видимому, были «матерые волки». Открыв огонь по пулеметам и создавая видимость, что будут прорываться в обратном направлении, сами бросились вперед между взорванными осколочными минами, где никто по ним не стрелял. Они уже достигли края поляны, уже Кольцов от досады закусил губу, ловя спину замыкающего на мушку, и тут в упор по бегущим ударил «узи». Двое сразу рухнули как подкошенные, одновременно с ними упал и замыкающий. Последний заметался по поляне, и, когда выбежал на середину, по нему открыли огонь все одновременно. Глеб видел, как пули решетили этого несчастного, как разрывали его плоть, иногда вырывая целые куски. В него стреляли до тех пор, пока бездыханное тело не рухнуло на землю. Потом наступила тишина. Ночь окутывала тайгу мраком.

* * *

В широких очках ночного видения ходили наемники среди полегших мулов и людей, выискивая уцелевших. Но попадались лишь трупы, продырявленные осколками мин или пулями. Самое большое рвение проявлял Болонидзе. Опьяненный запахом крови, он пробирался среди тел, держа в каждой руке по пистолету, и всаживал пули в трупы, вызывающие у него подозрение. Наконец Янычар нашел то, что так долго искал: в самой гуще тел он обнаружил мужичонку, которому осколок перебил позвоночник. Он был еще не стар, но сильно небрит и тощ, что не позволяло определить его возраст. Лишенный возможности двигаться, он лежал, тяжело дыша и по-звериному скуля.

– Ха, – обрадовался Вано, найдя еще живую жертву. Он всунул в кобуру один из пистолетов и вытащил широкий нож. Но тут он заметил Донцова и Гудыму, которые вели пленника. У недавнего бравого «ковбоя» вид был жалкий и перепуганный. Со страху он еле волочил ноги.

– Эй, идите сюда! – крикнул им грузин.

– Что надо? – спросил Гудыма. Он, как и Донцов, не испытывал особого восторга от такого количества трупов, это была специфика его работы, приходилось терпеть.

– Смотрите, что я нашел, – с гордостью сказал Вано, поставив на грудь раненого кованый ботинок. Под тяжестью штурмового ботинка мужичок завыл, и из глаз потекли слезы.

У Олега перехватило дыхание, к горлу подступил удушающий ком. По-бычьи наклонив голову, он двинулся на грузина.

– Убери ногу, подонок, – проговорил он сдавленным голосом.

– Что? – делая вид, будто не понял, переспросил Вано.

– Не время заводить споры, – встал между ними Гудыма.

– Что вы там застряли? – раздался за спиной командный голос Татенкова.

– Да вот, Ветеран, я нашел недобитого, а они хотят, чтобы я его отпустил. А Каскадер что говорил?

Татенков посмотрел на них, потом на раненого, коротко отдал команду:

– Добить и в кучу.

Янычар склонился над раненым, уже поднес к его горлу кинжал, как вдруг выпрямился и повернулся к Гудыме:

– А ну, Архимед, покажи, как действует твой супернож.

Алексей вытащил из ножен игольчатый кинжал, похожий на большое шило, и протянул его Вано. Тот улыбнулся и изо всей силы вонзил кинжал в грудь раненого. Раздался хлопок чуть громче, чем при откупоривании шампанского, вырвавшийся углекислый газ разорвал грудную клетку раненого, вывернув ребра, обнажив внутренности и забрызгав кровью рядом стоящих.

– Вах, – восхитился Янычар, – вот это аппарат.

Гудыма стряхнул со штанины сгусток крови и отобрал у грузина свой кинжал. Быстрым движением открутил на конце рукоятки маленький газовый баллончик, спрятал его в карман. Из подсумка извлек новый баллончик, вкрутил его на место. Кинжал сунул в чехол.

– Долго вы еще будете возиться? – спросил подошедший Кольцов. Огляделся, потом спросил: – Где «ковбой»?

Все оглянулись в поисках пленного.

– Да вот же он, – обрадованно крикнул Донцов.

Тафулин лежал на спине без признаков жизни. Гудыма наклонился над ним, пощупал пульс, усмехаясь, встал.

– После представления, которое тут устроил Янычар, он упал в обморок, – пояснил он.

Глеб с презрением сплюнул, грязно выругался и пнул лежащего ногой.

– А ну, приведите в сознание этого плакатного «ковбоя» – и в обоз, потом поговорю с ним. И работать, к рассвету все должно быть стерилизовано.

Олег повел пленного, остальные пошли собирать трофеи. Работали всю ночь, трупы людей и мулов затаскивали подальше в тайгу и там разбрасывали их. Ночные хищники, учуяв поживу, подбирались к брошенным трупам. Живые их пугали, но голод и сильный запах свежей крови подбадривали и гнали к брошенным жертвам. Уже где-то в отдалении слышались звуки разрываемой плоти, леденящее кровь рычание и чавканье.

Все оружие собрали в кучу, завернули в брезент и кинули в болото неподалеку от места засады. Оставался груз, мешки с опиумом-сырцом. Улнис снял с головы панаму, скомкал ее и вытер вспотевшее лицо. Присел на один из мешков, похлопал по нему.

– Сколько, интересно, это стоит? – спросил он. Ему никто не ответил. Инфракрасные очки висели у него на груди. Владис встал, надел очки, поправил ремень и поинтересовался: – Будем сжигать?

– Нет, – коротко ответил Глеб.

– А что, с собой заберем?

Ему снова никто не ответил, в этот момент из тайги вышел Шлосов. В руках он держал металлические канистры. Когда подошел к Кольцову, тот, не говоря ни слова, кивнул. Тогда Шлосов и Татенков, откупорив канистры, начали поливать из них тюки с опиумом. Прямо на глазах мешки расползались и превращались в прах вместе с содержимым. Всем стало ясно – это кислота. Через полчаса все было закончено, на поляне осталась лишь небольшая куча праха. После этого наемники, захватив оружие, отправились к своему обозу, где их ждали проводник Михеич и пленный.

Глава 10

Караван расположился в небольшой лощине. Здесь, несмотря даже на полуденный зной, по-прежнему сохранялась прохлада. Наемники развьючивали мулов, вьюки складывали рядом. Доставали оттуда все необходимое для сна. В стороне сидел пленный Ренат Тафулин, на запястье надеты наручники, а глаза прикрывал широкий кусок лейкопластыря. Облизав пересохшие губы, он попросил пить, Улнис сунул ему в руку откупоренную флягу, но повязку с глаз не сняли.

С самого начала этой командировки у Рената было плохое предчувствие. Хотя Логинов и говорил, что этот вояж будет чем-то вроде туристической поездки, этакое сафари. Сперва все было нормально – «маленькие инспекции и большие кутежи», а теперь… Мысли Тафулина путались после кошмара, что он пережил. Всю ночь он шел с завязанными глазами, пристегнутый к какому-то мулу.

– Всем спать, – раздался рядом голос, это было сказано шепотом, не терпящим возражений. – В охранении я и Полковник, через два часа нас сменят Ветеран и Лопата и так далее, теперь спать. Тафулин сидел, не зная, что ему делать, в неприкрытую голову пекло солнце. Вдруг чья-то крепкая рука схватила его за шиворот и потащила в сторону. Потом швырнула, Ренат ощутил под собой шерстяную подстилку, возле уха раздался уже знакомый голос: «Спать». Тафулин не стал возражать, положив под щеку сомкнутые руки в наручниках, пытался заснуть. Но сон не шел, воспаленный мозг рисовал ужасные картины расправы неизвестных над ним. «Кто они?» – думал он, вспоминая людей в пятнистых комбинезонах, увешанных оружием. Самое страшное – это очки, в которых они похожи на пришельцев с чужих галактик. А расправа над раненым – от этого воспоминания его передернуло. Мозг сверлила одна и та же мысль: «Кто они? Может, это банда конкурирующей группировки, которая занимается перехватом таких караванов? Хотя „комсомольцы“ знают авторитет Логинова в Москве. Он не правительство, у которого не доходят сюда руки. Его руки, если надо, и в преисподней дотянутся. Шаблины это знают. Нет, значит, кто-то другой, кто?» И в этот момент мозг как будто пронзили спицей – Мхитарян, глава московских армян, все время пытается перейти боссу дорогу. Да, конечно, это его люди. От одной этой мысли все тело Рената покрылось холодным потом. Теперь становилось ясно, почему всех уничтожили, а он остался. «Мне остается только позавидовать мертвым», – подумал он и потерял сознание.

Донцов тихо прошел над спящими и, остановившись над Глебом, толкнул его. Кольцов сразу открыл глаза, потянувшись до хруста в суставах, встал. Тем временем Олег разбудил Шлосова. Быстро умывшись и приведя себя в порядок, позавтракали холодными консервами, взяли оружие, ушли.

Им долго пришлось пробираться через тайгу, пока наконец они вышли к небольшой скальной гряде. На карте эта точка была обозначена как объект С, или, просто говоря, лаборатория по переработке наркотиков. Дойдя до того места, где лес заканчивался, они увидели то, что искали. У подножия самой высокой скалы раскинулся небольшой поселок из восьми срубов, сложенных из толстых кедровых кругляков. Крыши были выстланы тесом и сверху накрыты плотной маскировочной сетью.

Поглядев на эти срубы, Шлосов сказал:

– Если бы не пристроенные террасы, срубы были бы похожи на доты.

– Да, и эти доты установлены так, что сектора огня не оставляют мертвого пространства. С фортификационной точки зрения построено безукоризненно, – уточнил Кольцов.

На окраине этого поселка росло два развесистых дерева, в ветвях были заметны пулеметные гнезда. Невдалеке от деревьев располагалась ровная площадка.

«Вертолетная площадка», – догадался Кольцов. Вдруг Шлосов толкнул его. Глеб повернул голову в сторону, куда указывал Георгий, затем приложил к глазам бинокль. Он увидел скалу не ниже 200 метров, по центру ее имелся небольшой выступ. Своеобразная площадка, на ней – пулеметная позиция, обложенная мешками с песком. Глядя на мелкокалиберный пулемет с зенитным прицелом, Глеб вздохнул и сокрушенно покачал головой.

Шлосов посмотрел на скалу:

– Да, явно чувствуется рука профессионала, не подпольная лаборатория, а настоящая «линия Мажино».

Кольцов в знак согласия кивнул головой, потом прошептал:

– Меня интересует, где лаборатория.

Георгий продолжал молча наблюдать за лагерем, что-то прикидывая в уме. Кольцов уже достаточно изучил объект и разглядел, что между лагерем и тайгой пространство заминировано, в некоторых местах из грунта выглядывали контактные взрыватели мин.

Складывалась нехорошая картина. В сильно укрепленном лагере сейчас находится человек тридцать, сорок. Их от леса отделяют 200 метров голой, как бильярдный стол, равнины, со всех сторон простреливаемой и к тому же напичканной минами. Плюс радиосвязь. И теперь предстоит задача захватить лагерь и уничтожить его вместе с лабораторией. А для решения задачи – восемь профессионалов.

От этих мыслей у Глеба лоб покрылся испариной, но придумать пока он ничего не мог. Неожиданно Шлосов тронул его за плечо. Глеб повернулся к нему.

– Пора уходить.

– Ты что-то надумал? – спросил Глеб.

Шлосов молчал, наконец прошептал:

– В общем, есть одна идея. Но сначала надо узнать, где у них фабрика по перегонке опиума. Одно ясно: в лоб их взять нам не под силу.

Глеб в знак согласия кивнул, и они поползли обратно в тайгу. Они торопились к месту стоянки, нужно было все решить и подготовить хоть какой-то план. И главное, допросить пленного.

Когда они вернулись, наемники уже проснулись и чистили оружие. Пленный по-прежнему лежал с пластырем на глазах. Кольцов бросил свой автомат на подстилку, потом улегся сам. Шлосов достал из люка масленку – инструмент для чистки оружия, в мгновение ока разобрал свою винтовку и тоже начал чистить.

– Дайте нам что-нибудь пожрать, и где этот плейбой, ведите его сюда, – распорядился Кольцов.

Олег достал из вьюка пачку галет и две банки консервов, а Лаптев и Болонидзе подхватили лежащего пленного за плечи и потащили к Кольцову.

– Снимите повязку, – распорядился Глеб.

Как только Вано содрал с глаз пленника пластырь, заходящее солнце на несколько минут ослепило его.

– Добрый вечер, мистер Тафулин, – поздоровался Кольцов, с хрустом откусывая кусок галеты. Еще ослепленный Ренат, пораженный тем, что его здесь знают, подался вперед. Но, узнав Глеба, отпрянул.

– В-в-вы? – заикаясь, спросил он.

– А вы удивлены?

Ренат упал на колени и закрыл лицо руками, всхлипывая и что-то бормоча. Кольцов дал ему немного времени на эту церемонию, затем, схватив его за плечи, резко тряхнул.

– Довольно молиться, пора перейти к делу, – проговорил он.

– Скажите, зачем вам это надо? – пролепетал Тафулин. – Зачем вы полезли сюда? Здесь ждет вас, – при этих словах он обвел наемников взглядом, – ждет всех гибель.

– Хватит причитать, – рявкнул на татарина Вано, пнув его в бок кованым ботинком.

– Да-да, – снова заикаясь, пролепетал пленный, глаза его горели собачьей преданностью. – Я вас слушаю.

– Ренат, вам придется рассказать: для чего вы пересекли полстраны и забрались в такую глушь? – дружелюбно спросил Кольцов, поедая с ножа консервированную ветчину.

– Меня прислал сюда Логинов, – проговорил пленник, оглядываясь по сторонам, будто всемогущий босс мог его услышать.

– Зачем?

– Его интересует модификация здешнего филиала и возможность нового способа транспортировки.

– Чем его не устраивает старый?

– Тем, что опиум идет через Находку, по каналам клана Шаблиных, и за это они хапают тридцать процентов от прибыли. Шефу нужен свой канал, поэтому я приехал сюда, чтобы собрать необходимую информацию, – закончил Тафулин.

– Угу, – удовлетворенно сказал Кольцов, потом спросил: – Ну и как, инспекцию провели, собрали информацию для шефа?

Ренат только кивнул, а потом добавил:

– Уже возвращался, да вот… – он горько вздохнул.

– А где же эта информация хранится? – неожиданно спросил Донцов, сработал рефлекс сыщика, инстинкт ускоренной раскрутки допрашиваемого. Тафулин на этот вопрос лишь улыбнулся.

– Всю информацию держу в голове, у меня прекрасная память, – с вызовом проговорил он.

Кольцов расхохотался и весело сказал:

– Великолепно, в таком случае предлагаю вам заключить сделку. Вы выдаете нам информацию об интересующих объектах, а по завершении операции мы отпускаем вас на все четыре стороны.

– Где гарантии, что вы меня потом не убьете? – спросил Тафулин, глядя в упор на Кольцова.

– Ну, во-первых, после операции это не имеет смысла. Вам, дорогой друг, придется самому больше остерегаться своего бывшего босса. У мафии короткий разговор с предателями. А во-вторых, информацию вы будете выдавать по частям, только о конкретных объектах. Удовлетворены?

Тафулин криво усмехнулся:

– А что мне остается?

– Тогда меня интересует все о лаборатории, надеюсь, вы понимаете о какой?

– Хорошо, – Ренат кивнул, затем попросил: – Освободите руки и дайте что-нибудь поесть.

Кольцов подал знак Болонидзе, тот снял с рук пленника наручники. Донцов протянул ему пачку галет и открытую консервную банку. Ренат с жадностью набросился на еду. Глеб с кривой усмешкой смотрел на «ковбоя», потом повернулся к Владису:

– Дай ему запить, а то от жадности подавится.

Улнис отстегнул от пояса флягу, открутил пробку, протянул ее. Ренат быстро прожевал, вытер жирные руки о рубашку, схватил флягу и припал к ней. Через секунду он выронил флягу, закашлялся, глаза полезли из орбит. Наемники рассмеялись.

– Дайте ему воды, – распорядился Кольцов и спросил у Владиса: – Что у тебя там?

– Спирт.

Улнис сделал глоток, затем, закрутив флягу, повесил ее на ремень. Тем временем Тафулин пришел в себя, взял у Донцова шариковую ручку, быстро что-то начертил. Потом, повернувшись к Глебу, сказал:

– Смотрите, вот план-схема.

Наемники сгрудились над рисунком пленника. Кольцов и Шлосов переглянулись. На плане все было изложено точно, даже указаны пулеметы на деревьях. Глеб подсел ближе к Тафулину:

– Итак, Ренат, я вас слушаю: сколько человек там? И где спрятана лаборатория?

– Постоянное число там сорок шесть человек. Тридцать человек охраны и шестнадцать химиков, которые занимаются переработкой опиума. Сама же лаборатория находится в скале. Там когда-то были пещеры. Еще в начале 90-х, когда братья Шаб-лины занялись транспортировкой героина в Америку, они решили, что лучше перерабатывать опиум в героин здесь, так намного выгоднее. Об этой лаборатории знают единицы.

– Единицы? – удивился Кольцов. – А охрана, они что, не выходят из тайги?

– Нет. Контингент охраны лаборатории и приисков набран из людей без рода и племени: бродяги, уголовники, – ответил Ренат. – Что они могли иметь в цивилизованном мире? Ничего, а тут у них есть все – выпивка, наркотики, женщины…

– Женщины? Откуда? – вмешался Улнис.

– Здесь есть несколько деревушек, жители которых подрабатывают на приисках…

– Так, ясно, – оборвал Кольцов, – меня интересует другое. Система связи с базой?

– Обычная. У них есть рация. На связь они выходят только в случае, если что-то надо или товар готов к отправке. А в основном вертолет прилетает раз в месяц, привозит провиант.

– Хорошо, – довольно проговорил Глеб. Повернувшись к наемникам, сказал: – Олег и Михеич, снимите с поста Ветерана и Гудыму. Пусть быстро идут сюда.